CC BY
2Трамп: больше Горбачёв, чем Дэн?
Революции в коммунистических и капиталистических системах и их влияние на геополитическую конфигурацию мира
Рейн Мюллерсон
Рейн Мюллерсон - профессор права, президент Института международного права в Женеве (2013-2015).
001: 10.31278/1810-6439-2025-23-2-10-22
Сначала тысячелетия много сказано и написано (в том числе и автором этих строк1) о масштабных мировых изменениях социального и геополитического характера. Однако две недавно изданные книги Эмманюэля Тодда (французский историк и демограф) и Питера Турчина (американец русского происхождения, основатель клиодинамики - подхода, сочетающего историю, социологию, антропологию и археологию с математическим моделированием) позволяют ещё объёмнее оценить происходящее2. Прочитав эти довольно разноплановые книги, я гораздо яснее увидел поразительные сходства и явные различия между тремя важными процессами: успешными реформами Дэн Сяопина в Китае, периодом перестройки и гласности Михаила Горбачёва в Советском Союзе, который закончился его распадом, и приходом к власти, а потом триумфальным возвращением Дональда Трампа в США. Уже в 2019-2020 гг., во время первого президент-
1 См., например: Mullerson R. The Nation-State: Not Yet Ready For the Dustbin of History? // Chinese Journal of International Law. 2021. Vol. 20. No. 4. P. 699-725; Mullerson R. E Pluribus Unum - A Dangerous Concept for the World Since Not Always Those Who Are Not Like Us Are Against Us // European Law Open. 2023. Vol. 2. No. 4. P. 857-879.
2 См.: Todd E. La Défaite de l'Occident. Paris: Gallimard, 2024. 384 p.; Turchin P. End Times: Elites, Counter-Elites and the Path of Political Disintegration. N.Y.: Penguin Books, 2023. 368 p.
ства Трампа, я обратил внимание на некоторые сходства между революционными изменениями в трёх крупнейших государствах и ролью, которую сыграли совершенно разные лидеры - Дэн Сяопин, Михаил Горбачёв и Дональд Трамп3.
После американских выборов-2024, на которых Трамп получил второй мандат, кажется, что вехи революционных изменений можно, связав их с именами трёх руководителей, обозначить следующими датами: 1978, 1991 и 2024 годы. 1978-й знаменует собой начало возвращения Китая в статус великой державы после столетий застоя, гражданских войн и унижения западными странами. 1991-й символизирует конец биполярного мира, первой холодной войны и распад СССР, потерю Россией статуса великой державы и начало короткого однополярного момента. 2024-й вместе с возвращением России к её традиционному статусу может ознаменовать начало перехода Соединённых Штатов в категорию обычной великой державы, без исключительной приставки «сверх-», а также консолидацию многополярного и полифонического мира.
ВОЛНЫ ИСТОРИИ И СЁРФИНГИСТЫ, НА НИХ ОКАЗАВШИЕСЯ
Жорж Мальбруно, главный репортёр Le Figaro, в статье об Иране цитирует анонимного иранского интеллектуала, который сожалеет, что президент Роухани, будучи лидером-реформатором, «не стал иранским Горбачёвым; в лучшем случае он мог бы стать нашим Дэн Сяопином»4. Мнение, будто Горбачёв был более успешным реформатором, чем Дэн Сяопин, - это идеологизированное передёргивание фактов. Достаточно сравнить сегодняшние Китай и Россию, их экономики и влияние в мире. Подобная оценка есть воспроизводство доминирующего на Западе убеждения, будто существует только один правильный образ жизни, одна адекватная политическая и экономическая система - либеральная демократия и свободные рынки. Действия Дэн Сяопина и Михаила Горбачёва не только изменили ход истории Китая и СССР, но и трансформировали мировую геополитику. Запад искренне приветствовал Горбачёва, чей курс привёл к краху «империи зла». И его всё больше
3 Müllerson R. Living in Interesting Times: Curse or Chance? Recollections of an International Lawyer - Participant and Observer. L.: Austin Macaulay Publishers, 2021. P. 146-167.
4 Malbrunot G. En Iran, Hassan Rohani sous pression // Le Figaro. 26.11.2015.
беспокоит наследие Дэна, благодаря которому Китай превратился в экономическую сверхдержаву, претендующую на достойное место под солнцем.
Сравнивая революционные ситуации в Китае до Дэна, в Советском Союзе до Горбачёва и на современном Западе (конкретно в США), не стоит забывать, что причины у них совершенно разные. Коммунистические революции, сначала в Российской империи, а затем в Китае, были утопическими экспериментами, нацеленными на решение реальных проблем политического, экономического и общественного устройства, включая главную сущностную проблему капитализма - обогащение меньшинства за счёт большинства. Геополитические факторы - Первая мировая война в случае Российской империи и Вторая мировая в случае Китая - сыграли катализирующую роль, способствуя «успеху» этих экспериментов. Однако коммунизм как средство борьбы с капитализмом оказался сравним с лекарством, которое убивает пациента, хотя и не сразу.
Насилие, необходимое для воплощения в жизнь утопических идей (а они, считал Маркс, предназначались для высокоразвитых европейских обществ, а не для России или Китая), а также неэффективность коллективной собственности на средства производства и централизованной экономики запятнали эти эксперименты практически с самого начала. Чтобы избежать подобного в своих странах, западная элита пошла на компромисс с угнетённым большинством. «Новый курс» Франклина Делано Рузвельта в Соединённых Штатах, возникновение социал-демократии в Старом Свете спасли западный мир от «призрака, бродившего по Европе».
Поэтому свершившиеся контрреволюции - эволюционная и успешная (по крайней мере до сих пор) в Китае и радикальная и провальная (хотя в крахе противоестественной тоталитарной системы имелись и плюсы) в Советском Союзе - были расценены как в некотором роде неизбежное возвращение «блудных сыновей» в лоно господствующей системы. И торжествующий Запад с безрассудной уверенностью начал распространять свой образ жизни по всему миру. Довольно скоро стало понятно, что большая часть планеты не может или не хочет его принять, а два бывших коммунистических гиганта, отвергнув прежний уклад, отказались стать покорными последователями единственной сверхдержавы.
Правда, Россия попыталась в 1990-е гг. мимикрировать под Запад, но потерпела фиаско.
Исчезновение идеологических соперников выявило проблемы капитализма, которые никуда не делись, а были лишь затушёваны изъянами идеологии и практики главного конкурента. Проблемы даже обострились в связи с глобализацией, которую западные (да и не только) элиты поначалу приветствовали. Лауреат Нобелевской премии по экономике 2024 г. Дарон Аджемоглу писал: «Американская демократия всё чаще не выполняла основные функции, Демократическая партия усугубила эту проблему, обслуживая узкую, привилегированную элиту. Чтобы восстановить свои перспективы и фирменное государственное управление, Америка должна вернуться к опоре на рабочий класс, то есть к своим корням»5. Конечно, легче сказать, чем сделать, тем более что забота о рабочем классе была скорее исключением, чем естественным подходом для обеих доминирующих в США партий. В Европе политические и экономические проблемы, преимущественно вызванные неумелыми действиями руководства, ещё глубже.
Питер Турчин пишет о четырёх структурных драйверах нестабильности, которые приводят к социальному кризису и могут создать революционную ситуацию: обнищание народных масс, ведущее к их массовой мобилизации, перепроизводство элиты, приводящее к внутриэлитным конфликтам, нестабильность финансовой системы и ослабление легитимности государства, а также геополитические факторы. Однако, отмечает он, «для крупных, могущественных империй геополитические факторы, как правило, имеют меньшее значение. Такие государства слишком велики, чтобы на них влияли действия соседей, и социальный слом там порождается внутренними силами»6. Это правда. Советский Союз распался в основном из-за внутренних противоречий.
И Дэн, и Горбачёв в какой-то момент поняли, что «привычный ход вещей» губителен для их стран. Китай, в отличие от СССР, смог при Дэн Сяопине изменить курс и не только спасти нацию,
5 Acemoglu D. The Fall and Rise of American Democracy // Project Syndicate. 08.12.2024. URL: https://www.project-syndicate.org/commentary/what-democrats-must-do-after-trump-2024-election-by-daron-acemoglu-2024-12 (дата обращения: 02.01.2025).
6 Turchin P. Op. cit. P. 30.
но и создать основу для того, чтобы стать величайшей державой наравне с Соединёнными Штатами. Профессор Чжан Вэйвэй из Фуданьского университета, который был переводчиком Дэн Сяопина, рассказывал, что тот после встречи с Михаилом Горбачёвым в Пекине (май 1989 г.) в кругу своих советников охарактеризовал визави как наивного и слабого.
Есть основания согласиться с такой характеристикой, хотя, будь Горбачёв более жёстким и менее гуманным, результат мог оказаться таким же, но более кровавым. То, что работает для Китая, не обязательно действенно в России. Горбачёв понимал, что советская политическая и экономическая модель нежизнеспособна и должна быть реформирована. В этом он похож на Дэна, который десятилетием раньше пришёл к аналогичному выводу относительно китайской системы. Но на этом их сходство заканчивается.
Дэн знал, чего хочет, и медленно, но верно, иногда используя жёсткие средства и методы (например, безжалостно подавляя протесты на площади Тяньаньмэнь в 1989 г.), двигался к цели -сделать Китай снова великим. Стремление протестующих на Тяньаньмэнь к демократии и свободам, возможно, было искренним, но наивным. Даже если бы власти не разгромили демонстрацию, попытались удовлетворить требования, шансы на установление либеральной демократии равнялись нулю. Однако нет сомнений, что это означало бы конец экономических реформ и роста КНР.
Михаил Горбачёв, напротив, верил в возможность социализма по шведскому образцу и в искренность американских обещаний не продвигать НАТО на Восток. Заклятый враг Горбачёва Борис Ельцин в 1990-е гг. продолжил политику предшественника в уменьшенных границах Российской Федерации, создав страну, где правили олигархи, а большинство населения стало ещё беднее, чем при советской власти.
Питер Турчин прав, утверждая, что и китайский, и советский экономический, социальный и политический кризисы, а также действенные реформы Дэна и неудачные Горбачёва определялись преимущественно внутренними факторами. Точно так же и нынешнее стремление Дональда Трампа сделать Америку снова великой -не что иное, как реакция на внутренние проблемы американцев. Однако все эти процессы показывают: когда крупные и мощные
(пусть даже потенциально) страны переживают глубокие кризисы, затрагивающие все слои общества, страдают не только их соседи, но и весь мир. Здесь можно вспомнить название книги французского дипломата и интеллектуала Алена Пейрефитта: «Когда Китай проснётся... мир содрогнётся»7. И геополитический расклад уже не будет прежним.
Конечно, чтобы изменить общество настолько, чтобы это возымело эффект повсеместно, требуется не только неординарный (не обязательно в положительном смысле) человек у руля государства, но и достаточно большая страна для проведения экспериментов.
Президентство Дональда Трампа в США всколыхнуло страну и мир. Хотя американская экономика во время его первого срока была в порядке, темпы роста выше, чем в Европе, а количество безработных ниже, чем в Старом Свете (пока COVID-19 не нанёс удар), выигрывали от этого в основном те, кто всегда жил лучше. Однако приход к власти Трампа обнажил противоречия и антагонизмы общества. Тот факт, что нечто подобное происходит и в Европе, открывает несомненную истину: Трамп был не столько причиной потрясений, сколько катализатором, ускорившим наступление кризиса, за которым может последовать (а может и нет) восстановление.
Трамп растревожил муравейник американской внутренней и международной политики, так что против него восстали не только демократы, но и многие республиканцы, особенно во время его первого срока. Это показало, что между демократической и республиканской элитами никогда не было существенных различий. Хиллари Клинтон, олицетворяющая коррумпированную политику демократов, проиграла выборы 2016 г. не из-за иностранного вмешательства, а потому, что раскол между политической и экономической верхушкой, с одной стороны, и американским народом - с другой, стал слишком очевидным. Внешне она олицетворяла «поборников либеральных интервенций», которые слишком мало отличаются от ястребов-«неоконов», заправлявших при республиканце Джордже Буше-младшем. Поэтому «просвещённое» мировоззрение Барака Обамы и основные инстинкты Дональда
7 Peyrefitte A. Quand La Chine s'éveillera ... le monde tremblera. Paris: Fayard, 1973. 476 p. Эти слова приписываются Наполеону Бонапарту.
Трампа во внешней политике по многим вопросам (хотя и не по всем) оказались ближе друг к другу, чем внешнеполитические предпочтения таких людей, как Хиллари Клинтон.
Непредсказуемые и эксцентричные внешнеполитические шаги Трампа дали понять некоторым американским союзникам, что слепое следование за самопровозглашённым лидером «свободного мира» не всегда им на пользу. Политически некорректные твиты и заявления Трампа заставили тех, кто боролся с ним на Капитолийском холме или в либеральных СМИ, отбросить политкоррект-ность. Последняя, подобно оруэлловской демагогии, до сих пор довольно эффективно скрывала истинное лицо американских элит.
Турчин пишет в своей книге 2023 г.: «Чтобы понять, почему Дональд Трамп стал сорок пятым президентом США, следует меньше внимания уделять его личным качествам и манёврам и больше - глубинным общественным силам, которые привели его на вершину. Трамп был похож на маленькую лодку, оказавшуюся на гребне могучей приливной волны»8. И Турчин объясняет эту приливную волну, которая вовсе не уникальна для Соединённых Штатов, следующим образом: «Как и предсказывает наша модель, дополнительное богатство, перетекающее к элитам (пресловутому одному проценту, но больше даже к 0,001 проценту, находящемуся на вершине пирамиды), в конечном итоге создало проблемы для самих владельцев богатства (и власти). Социальная пирамида стала слишком утяжелённой наверху. Теперь у нас чрезмерное количество "претендентов на элиту", конкурирующих за фиксированное количество позиций в верхних эшелонах политики и бизнеса. В нашей модели у таких условий есть название: перепроизводство элиты. Вместе с невоздержанностью народа перепроизводство элит и порождаемые им внутриэлитные конфликты постепенно подрывают нашу гражданскую сплочённость, чувство национального сотрудничества, без которого государства быстро разлагаются изнутри»9. Как пишет Такер Карлсон в книге 2018 г. с недвусмысленным названием «Корабль идиотов: как своекорыстный правящий класс подводит Америку к краю революционной пропасти» (Ship of Fools: How a Selfish Ruling Class
8 Turchin P. Op. cit. P. 13-14.
9 Ibid. P. 12.
is Bringing America to the Brink of Revolution), «счастливые и довольные страны не выбирают президентом таких, как Дональд Трамп. Подобную личность могут избрать отчаявшиеся»10. То же можно сказать и в 2024 г., поскольку демократы ничему не научились после поражения в 2016-м.
Президентство Трампа, возможно, лишь всплеск в американской истории, и всё вернётся на круги своя. Но едва ли. Хотя оно не продлится дольше четырёх лет, отведённых избирателями, его наследие будет ощущаться ещё
долгие годы11. В этой связи мож- т,
Как и Горбачев, Трамп не знае
но задаться вопросом, что имел
г v что делает и каким будет его
в виду 1енри Киссинджер, когда J
летом 2018 г. несколько загадоч- наследие.
но заметил в интервью Financial
Times: «Думаю, Трамп может быть одной из тех фигур в истории, которые время от времени появляются, чтобы обозначить конец эпохи и заставить отказаться от прежних притязаний. Это необязательно означает, что он об этом знает или размышляет о некой великой альтернативе. Возможно, речь идёт о простой случайности»12.
Слова главного мудреца американской дипломатии заставили задуматься, кем будет Дональд Трамп - американским Дэном или Горбачёвым? На мой взгляд, роль 45-го и 47-го президента Соединённых Штатов, а также его наследие в истории скорее могут быть похожи на наследие Михаила Горбачёва. Ведь Горбачёв ознаменовал конец советской эпохи, а Дэн запустил процессы, ведущие к новой эре для Китая и в конечном счёте для всего мира.
Будучи безжалостным, хитрым и ушлым бизнесменом, Трамп тем не менее оказался довольно наивным политиком, невежественным в международных делах. И это так, несмотря на его довольно хорошие инстинкты, которые, по крайней мере частично, обусловлены фактором новичка в политике, особенно во внешней. Для
10 Ibid. P. 216.
11 Mullerson R. Living in Interesting Times: Curse or Chance?.. P. 159.
12 Henry Kissinger: 'We Are in a Very, Very Grave Period' // The Financial Times. 20.07.2018. URL: https://www.ft.com/content/926a66b0-8b49-11e8-bf9e-8771d5404543 (дата обращения: 02.01.2025).
чего нужна НАТО, если холодная война объявлена оконченной? Зачем продолжать видеть в России экзистенциальную угрозу, в то время как Китай угрожает американскому господству в мире? Разве неконтролируемая миграция и рост исламистского экстремизма не становятся общемировыми проблемами?
Конечно, внешняя политика, основанная на личных проявлениях, всегда имеет оборотную сторону. Если бы речь шла только об эксцентричных решениях и твитах президента США, которые беспокоят американский, да и весь западный мейнстрим, влияние Трампа было бы не столь велико. Действия и высказывания были усилены лихорадочной враждебностью его оппонентов в Конгрессе и ведущих СМИ. Если Трамп перевернул страну, а в какой-то степени и мир, с ног на голову, то его противники, чтобы избавиться от ненавистного врага, были готовы снести собственный дом и поставить под угрозу мир во всём мире. Уже в 2018 г. американский политолог Мика Зенко писал в статье, озаглавленной «Демократы пожалеют, что стали антироссийской партией»: «Когда политическая партия усиливает враждебное отношение к иностранному государству, полагая, что это повысит её популярность, она запускает эффекты второго порядка, которые могут проявиться спустя годы. Это создаёт блок американских избирателей, которые социализируются и солидаризируются в своей ненависти к иностранному правительству и, как следствие, к гражданам этой страны, что сводит мотивы и сложные переплетения интересов данного правительства к упрощённой карикатуре на антиамериканизм или просто к олицетворённому злу. В более широком смысле это порождает враждебность между США и иностранными государствами, что затрудняет сотрудничество в решении общих проблем и делает сближение немыслимым»13.
Читая эти слова в 2018 г., я надеялся, что опасная междоусобица расчистит почву для новых людей, которые станут внутри страны и в международных отношениях проводить политику, отличную от курса и Трампа, и его самых яростных оппонентов среди амери-
13 Zenco M. Democrats Will Regret Becoming the Anti-Russia Party // Foreign Policy. 24.07.2018. URL: https://foreignpolicy.com/2018/07/24/democrats-will-regret-becoming-the-anti-russia-party/ (дата обращения: 02.01.2025).
канской элиты. Очевидно, что четыре года президентства Трампа -слишком короткий срок, чтобы ознаменовать конец эпохи.
Трамп, как и Горбачёв, может, выражаясь языком проницательного Генри Киссинджера, «ознаменовать конец эпохи и заставить правящий класс отказаться от прежних притязаний». Однако, как и Горбачёв, он не продемонстрировал видения того, как построить что-то новое, отвечающее требованиям и чаяниям американского общества, которое действительно обладает огромным потенциалом. Как и Горбачёв, Трамп не знает, что делает и каким будет его наследие.
Конечно, каким бы ни было наследие Трампа, Соединённые Штаты не распадутся, как Советский Союз. Крах СССР имел гораздо более глубокие причины, чем наивность или мягкость руководителя. Однако как Горбачёв расчистил путь для возрождения России и изменил конфигурацию геополитической карты мира, отслужившей свой срок, так и политика Трампа может ускорить формирование миропорядка, в котором баланс между различными центрами -Америкой, Китаем, Европой, Индией, Россией и, возможно, некоторыми другими - заменит историческую аномалию, когда один центр пытается контролировать весь мир. Мир не может существовать без Америки, Китая или России, а заговор против любого из этих центров силы был бы самоубийственным для нашего мира.
ВОЗВРАЩЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА ВМЕСТО МИРОПОРЯДКА НА ОСНОВЕ ПРАВИЛ
Вольфганг Фридман из Колумбийского университета, один из величайших юристов XX века, в 1960-е гг. предсказал тенденцию к расщеплению международного права на право сосуществования, право сотрудничества и право интеграции14. Первое соответствует традиционному международному сообществу, где главенствуют государства, их суверенитет и независимость от внешнего вмешательства. Второе больше соответствует тому, что Фридман считал формирующимся мировым сообществом, где влиятельными действующими лицами будут не только или даже не столько государства, сколько отдельные люди с их правами, а также разные другие
14 Friedmann W. The Changing Structure of International Law. N.Y.: Columbia University Press, 1964. 410 p.
образования, включая надгосударственные. С тех пор развитие международного права действительно шло разными путями.
В Европе вместо международного права действует право ЕС, или право интеграции. А права человека больше не являются вопросом исключительно внутренней юрисдикции - не только в Европе, но и во всём мире. У нас даже появились международные уголовные суды и трибуналы, хотя их функционирование свидетельствует, что механизмы, которые довольно хорошо работают внутри государств, имеют относительно ограниченное, а иногда даже искажённое действие в случае переноса в сферу международных отношений.
Мы находимся в мире, который в некоторых местах живёт по принципам Локка, но во многих других остаётся гоббсовским, или, как написал Роберт Кейган, «американцы - с Марса, европейцы - с Венеры»15. Если в Европе действительно возникло право интеграции и даже наднациональное право, то в более широком гоббсовском мире, где действуют люди с Марса, сохраняется потребность в более строгом соблюдении права сосуществования с его принципами уважения суверенитета государств, несмотря на различия их политических и экономических систем, неприменения силы и невмешательства во внутренние дела. Последний принцип представляется наиболее важным, поскольку его нарушения часто приводили к применению военной силы либо как развитие «недостаточного» вмешательства, либо с целью противодействия такому вмешательству.
Мир, несмотря на кантовские надежды, царившие в конце холодной войны, всё больше обретает гоббсианские черты. Возможно, на рубеже веков было бы лучше, вместо того чтобы следовать кантовским устремлениям, сосредоточить усилия на укрощении гоббсианских рефлексов. С точки зрения международного права это означало бы, что принципы и нормы, которые относятся к так называемому праву сосуществования, используя терминологию Вольфганга Фридмана, такие как уважение суверенного равенства государств, неприменение силы и невмешательство во внутренние дела, должны сохранять и даже укреплять свою роль. Запад злоу-
15 Kagan R. Of Paradise and Power: America and Europe in the World Order. N.Y.: Alfred Knopf, 2003. 103 p.
потреблял заботой о правах человека, вмешиваясь во внутренние дела государств, чьи внутренние политические или экономические системы и особенно их роль в международных отношениях уже много десятилетий рассматривались как противоречащие западным интересам. Однако это не оказывало положительного влияния на права человека в странах-мишенях.
После окончания эпохи биполярного мира такое вмешательство не только активизировалось, но и получило легитимацию в виде гуманитарных интервенций для продвижения демократии. И снова никаких положительных результатов. В феврале 2014 г. сенатор Джон Маккейн выражал поддержку противникам украинских властей от имени американского истеблишмента, а заместитель госсекретаря Виктория Нуланд и Джеффри Пайетт, тогдашний посол США на Украине, обсуждали в телефонном разговоре, который впоследствии стал достоянием гласности, состав нового правительства Украины. Всё закончилось для Украины весьма плачевно. Однако в конце 2024 г. европейские дипломаты вновь участвуют в оппозиционных митингах на улицах Тбилиси, а Евросоюз подстрекает недовольных продолжать протесты.
Не всё ещё потеряно. Надо стремиться к реально достижимому состоянию международных отношений, при котором ни одно государство или группа государств не будут навязывать свои взгляды и ценности всему миру. Главная роль международного права заключается в предотвращении и разрешении недоразумений, напряжённости и конфликтов между государствами без попыток навязать им единообразие. Это просто не работает. Более того, это контрпродуктивно.
Конечно, высокомерие и безрассудство сверхдержавы (особенно если её можно назвать гипердержавой) невозможно укротить или контролировать только с помощью международного права. Для этого должна существовать другая сверхдержава или коалиция, которая приведёт в чувство разгулявшегося триумфатора. Уже в 2004 г. Мартти Коскенниеми заметил, что «если применить шмиттовское описание нового номоса [права] к поведению западных держав в Косово и Ираке, то полувековой перерыв можно объяснить тем, что холодная война помешала полномасштабной морализации международной политики. По иронии судьбы Совет-
ский Союз на протяжении столетия мог играть роль шмиттовского Катехона, сдерживавшего приход Антихриста»16.
Одним из следствий, или, если хотите, побочных эффектов относительного баланса сил между Москвой и Вашингтоном было то, что он установил пределы применения силы в международных отношениях, и не только между двумя сверхдержавами. Возникающая многополярность не только создаст лучшие условия для функционирования международного права и относительного мира на планете. От этого выиграет и та держава, что пытается увековечить свою гегемонию. Арис Руссинос прав, когда отмечает: «Как биполярный порядок мира времён холодной войны, сдерживая присущую либерализму склонность к радикализации и высокомерию, сделал западный мир безопасным в смысле проявления умеренного и сдержанного либерализма, так и многополярный мир, в который мы вступили, может спасти либералов от их собственных излишеств. Осаждаемые уверенными соперниками за рубежом и разочарованием своих избирателей дома, либералы снова должны будут научиться сдержанности»17.
Если повезёт, второе пришествие Дональда Трампа может способствовать тому, что британские и другие европейские лидеры одумаются и умерят свой миссионерский пыл, хотя и в этом случае важна не столько личность 47-го президента США, сколько революционная ситуация в Соединённых Штатах, а также меняющаяся геополитическая и геоэкономическая конфигурация в современном мире.
16 Koskenniemi M. International Law and Political Theology // Constellations. 2004. Vol. 11. No. 4. P. 493.
17 Roussinos A. Welcome Back to 1945: The Liberal World Order Was Always a Myth // UnHerd. 12.11.2024. URL: https://unherd.com/2024/11/welcome-back-to-1945/ (дата обращения: 02.01.2025).
