CC BY
64
© Е.Л. Бсспрозванных, 2005
ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ
ТРАДИЦИЯ ПОИСКА И ИДЕНТИФИКАЦИИ ПЕРЕРОЖДЕНЦЕВ В СЕВЕРНОМ БУДДИЗМЕ
Е.Л. Беспрозванных
Одной из групп буддийского духовенства стран, входящих в ареал северного буддизма (Тибет, Бутан, Монголия и др.), является группа перерожденцев (тиб. «тулку», монг. «хубилган», «хутухту»). Институт перерожденцев был многослойным, начиная от лам-перерожденцев мелких монастырей и кончая верховными иерархами Тибета — Далай-ламами и Панчен-ламами '. Перерожденцы были весьма авторитетной и уважаемой группой буддийского духовенства, поскольку верующие рассматривали их как воплощение божеств, святых и т. п. В Тибете высшие перерожденцы активно влияли на внутреннюю и внешнюю политику страны, входя прямо или опосредованно в правительственные структуры и участвуя в принятии важнейших государственных решений.
Теория буддизма предусматривает перерождение человека согласно закону воздаяния за добрые и злые дела (карма): человек не волен решать, где, когда и в каком виде он возродится после смерти. Но перерожденцы, благодаря некоторым особым условиям своего происхождения и жизни, могут управлять процессом перерождения, т. е. воплощаться вновь в виде человека, сохраняя некоторые свойства прежней личности. Основные теоретические положения указанного процесса рассмотрены в одной из наших предыдущих статей 2.
Звание перерожденца в Тибете и прочих странах северного буддизма не могло передаваться по принципу родственного наследования, поскольку перерожденцы были монахами и соблюдали обет безбрачия. Тем не менее существовали многочисленные линии пе-
рерожденцев, основателями которых являлись мифические или реальные личности (Будды, Бодхисаттвы, святые и т. п.). После смерти конкретного перерожденца его преемником становился неизвестный младенец мужского пола, в котором воплощалась личность покойного перерожденца.
Проблема поиска и идентификации нового перерожденца неоднократно упоминалась в исторической литературе 3. Однако данный вопрос рассматривался в самом общем виде, без попыток научного анализа и привлечения соответствующих источников. В связи с этим целью настоящей статьи является анализ традиционной процедуры поиска и идентификации перерожденцев в Тибете, выявление последовательности и внутренней логики этой процедуры. Следует оговориться, что будет рассмотрена процедура, связанная с поиском и идентификацией верховных иерархов Тибета, поскольку для нижестоящих перерожденцев процедура имела более упрощенный характер. Кроме того, мы не затрагиваем китайские новации, связанные с введением института «золотой урны», поскольку данный вопрос заслуживает отдельного исследования.
После смерти перерожденца создавалась специальная комиссия, задачей которой было общее руководство мероприятиями по поиску и идентификации очередного перерожденца. Комиссия состояла из высших лам того монастыря, к которому относился покойный иерарх. Если же умерший тулку был одним из верховных иерархов Тибета, то в комиссию включались настоятели великих монастырей Галдан, Сэра и Дрепунг, 10 крупных
перерожденцев из различных монастырей. Панчен-лама (если умершим иерархом был Далай-лама) и регент как временный глава государства. Если же речь шла о поиске нового Панчен-ламы, то комиссию возглавлял Далай-лама. Поиск перерожденца скончавшегося иерарха — тулку начинался через один-два года после его смерти; точное время поиска не устанавливалось, поскольку преемник покойного должен был родиться, подрасти и быть способным выдержать тестирование. Первым этапом поиска являлось определение местности, в которой должен был возродиться покойный иерарх. В принципе, новый перерожденец мог воплотиться и вне Тибета: так, Далай-лама IV Йонтан Чжамцо (1589—1617) родился в Монголии; но, как правило, иерархи возрождались в Тибете. По словам Ч. Белла, ссылавшегося на личную беседу с Далай-ламой XIII, некоторые иерархи, предчувствуя свою кончину, сами сообщали приближенным сведения о месте будущего своего возрождения: «Он может сообщить подробности, вроде дома, где будет найден маленький мальчик, ручья, если он протекает рядом, очертаний гор и т. п. Его приближенные сами боятся расспрашивать об этих деталях, даже если видят, что их божество болеет, опасаясь, что тем самым могут подтолкнуть его к уходу»4. Если же покойный иерарх не оставил прямых указаний относительно места своего грядущего перерождения, приближенные старались угадать волю покойного по косвенным признакам. Так, Далай-лама VI, трагически погибший в молодом возрасте, не успел сообщись о месте своей будущей реинкарнации, поэтому в качестве наводящего указания были использованы написанные им ранее стихи:
О белый журавль, моим зовам внемли!
Дай ты мне сильные крылья свои.
В дальних краях я не задержусь.
Только слетаю в Литан и вернусь!s
Его перерожденец, Далай-лама VII, действительно был обнаружен в Литане (область Кам).
Когда в 1933 г. скончался Далай-лама XIII Тхубтен Чжамцо, первым шагом к определению места поиска перерожденца явились некие загадочные явления: «К се-веро-востоку от Лхасы были замечены любопытные формы облаков. И люди вспомнили, что после смерти Далай-ламы его тело, помещенное на троне в Норбулинке, летнем дворце далай-лам в Лхасе, было повернуто
к югу; но через несколько дней заметили, что лицо его повернулось к востоку. Кроме того, на деревянном столбе с северо-восточной стороны храма, где находилось тело, вдруг появился громадный гриб в форме звезды. Все эти и другие знаки указывали направление, в котором следовало искать нового Далай-ламу»6.
После сбора прямых или косвенных указаний о месте возрождения покойного иерарха комиссия обращалась за помощью к оракулам: поскольку линии преемственности большинства перерожденцев начинались от святых или буддийских божеств, обращение за помошью к высшим силам представлялось вполне уместным. В качестве одного из таких оракулов выступало священное озеро Лхамо Лхацо, расположенное в 150 километрах к юго-востоку от Лхасы. Как сообщает государственный деятель конца XVII в. Санчжай Чжамцо, в 1509 г. это озеро посетил Далай-лама II Гэндун Чжамцо, который построил близ озера монастырь Чойк-хоргьял, наполнил его буддийскими изображениями и посвятил его богине Палден Лхамо, покровительнице озера. В следующий свой приезд он «выполнил большие практики для призывания Палден Лхамо и освящения озера Ламой Лацо, наделив его способностью стать озером видений. И действительно, с тех пор и доныне это озеро знаменито как место паломничества, которое может вызвать видения у тех, кто устремляет взор в его воды»7.
Члены комиссии отправлялись к озеру Лхамо Лхацо, где, после совершения соответствующих ритуалов и вознесения молитв, старались увидеть в водах священного озера пейзажи, подсказывающие место поиска будущего перерожденца. Так, например, после смерти Далай-ламы XIII в 1933 г. регент Рад-ренг несколько дней провел у озера-оракула. «Иногда, как говорят, видения появляются в форме букв, иногда — как картины и места будущих событий. Несколько дней было проведено в молитвах и медитации, затем регент узрел видения трех тибетских букв: А, Ка и Ма. И еще видение монастыря с нефритово-зелеными и золотыми крышами, а также дома с лазурной плиткой. Подробное описание этих видений было записано и держалось в строгом секрете»8. По утверждению тибетского автора, регенту в водах озера было явлено совершенно точное изображение дома, в котором позднее был обнаружен малолетний перерожденец; совпа-
ла даже масть собаки, которую он узрел во дворе этого дома 9.
Следующим шагом было обращение к государственному оракулу, находившемуся в монастыре Дрепунг. Вера в оракулов (прорицателей) зародилась в Тибете со времен Падма Самбхавы и сохранялась и в новейшее время. Как отмечает Г.Ц. Цыбиков, «число прорицателей весьма велико. Они играют громадную роль во всех делах, начиная от государственной политики до частной жизни каждого человека. Всегда хорошо осведомленные в текущих делах района своего влияния, хорошо знающие психологию вопрошателей и умеющие найти выход во всех затруднительных случаях, они по большей части ловко поддерживают свой авторитет, хотя иногда бывают явные промахи, которые набожный ламаит никогда не осмелится приписать прорицателю, а объясняет своей злосчастной судьбой»10. Из числа этих прорицателей особо выделялся государственный оракул Найчун, назначавшийся лично Далай-ламой и находившийся под патронажем правительства. По словам Т.Дж. Норбу, брата Далай-ламы XIV, оракул Найчун — это монах, выполняющий роль медиума; при выполнении своих обязанностей он впадает в транс, во время которого в него вселяется чойчжон (божество) Найчун; именно в этот момент оракул способен делать предсказания, отвечать на любые вопросы и т. д."
Японский путешественник Э. Кавагу-чи, побывавший в Тибете в начале XX в., дает колоритное описание обряда, во время которого оракул отвечает на вопросы правительственной комиссии:
Консультация с оракулом проводилась несколькими священниками, один из которых был медиумом, а остальные его помощниками. Они били в барабаны и играли на цимбалах, в то время как прочие распевали тексты. Медиум надевал великолепный наряд. Он надевал большой головной убор с шелковыми подвесками пяти оттенков, ниспадающими сзади. Иногда вместо них используются полоски блестящего бархата. Наряд этот не похож на тот, что носят японские священники: он из желтого или красного атласа, декорированного фигурами и цветами. С шарфа, связанного узлом, свешиваются полоски ткани. Нарядившись так, медиум ожидает ответа от божества, пребывая с закрытыми глазами в полуси-дячем положении, в то время как оркестр продолжает издавать разрозненные звуки. После этого он начинает дро-
жать и дергаться, и эти движения усиливаются до тех пор, пока он либо упадет назад, либо прыгнет, в соответствии с природой божества, которое отвечает на запрос и уже вступило в тело медиума. Затем он, продолжая лежать, говорит, что конкретный лама должен возродиться в таком-то месте, в таком-то доме, который обращен фасадом в определенном направлении; что семья состоит из такого-то числа членов; что младенец, родившийся в определенный день, является перерожденцем покойного ламы и т.д.12
Разумеется, оракул мог дать и самое общее описание местности, не позволяющее точно определить, о какой части страны идет речь; ламы-прорицатели были мастерами двусмысленных и уклончивых ответов. Поэтому комиссия высших иерархов направляла поисковые партии во все районы Тибета, уделяя в то же время особое внимание той области или направлению, на которые указывали приметы или предсказания.
Эти поисковые партии состояли примерно из десяти человек (ламы, слуги, погонщики верховых и вьючных животных) и осуществляли свою деятельность в обстановке строгий секретности, под видом торговцев, паломников и т. д. Задачей этих поисковых партий было расследование поступавших в Лхасу сообщений о различного рода чудесах и знамениях, происшедших в той или иной местности. Знамения делились на две категории: необычные природные явления и божественные откровения, полученные родителями будущего перерожденца или другими людьми.
Например, в январе 1841 г. китайские амбани сообщали из Тибета в Пекин, что были исследованы несколько необычных случаев, предшествовавших рождению младенцев мужского пола:
...И было удостоверено, что ночью, перед тем как указанная женщина родила ребенка, в воздухе проявилось многоцветное сияние, вследствие чего вода в колодце на храмовом дворе приняла молочно-белый цвет. Семью днями позже в той же местности вдруг появился на камне позади почтовой станции отсвет пламени, который сиял долгое время. Толпы народа спешили засвидетельствовать это; не осталось ни единого следа пламени, но на камне проявилось изображение Гуаньинь и надпись «На-мо 0-ми-то-фо»и.
В другом случае «перед рождением ребенка на стенах дома в зимнее время распустились желтые цветы; и в первый день после его рождения на верхушках монастырских строений появился сияющий туман, а также сияние в доме»14.
Природные явления, знаменующие появление нового перерожденца, могли иметь и грозный характер:
В Тибете существует широко распространенное суеверие, что перед тем, как воплощается высокий лама, район, где он родится, подвергается бедствию.
Перед тем как я родился, четыре года в Такцере не было урожаев: одни были уничтожены тралом в то время, когда зерно уже созрело, другие — засухой, когда посевы были только недавно сделаны. Поэтому все жители деревни говорили, что, наверное, скоро среди них появится перевоплощенец |3.
Божественные откровения, получаемые родителями будущего перерожденца, как правило, являлись предупреждением свыше о необычной судьбе ребенка. Относительно появления на свет Далай-ламы 11 источник сообщает:
В ночь его зачатия мать увидела сон, что множество томов золотых книг опустилось на ее макушку и вошло в тело.
Когда мать была беременна им, отец увидел сон, что он посетил всеведущего Гьялва Гэндун Друба (т. е. покойного первого Далай-ламу) в Йолкаре, месте его практики. Гьялва Гэндун Друб предстал перед ним в облике молодого монаха и пригласил войти. Затем юноша превратился в старого седовласого монаха, в котором отец узнал Гьялва Гэндун Друба. Старый монах сказал, обращаясь к нему: «Я долгое время был в уединении, но ты не приходил навестить меня. Теперь ты пришел, и я рад этому. В 3-й день месяца “победоносный"
(гьял) я окончу свое уединение. Тогда я попрошу Арья Тару принести мне мое одеяние и чашу из монастыря Ташил-хунпо». Когда приближалось время его рождения, однажды ночью мать увидела сон, что ей явился Бодхисаттва и сказал: «Дитя в твоем чреве совершенно особенное. Когда оно родится, ты должна дать ему имя Санге Пэл — “Тот, кто возвысился до состояния Будды”, потому что под этим именем его знают просветленные прошлого, настоящего и будущего. Дай ему это имя при рождение и не меняй его»16.
Знамения служили своего рода маяком, путеводной звездой для поисковой партии,
поскольку они свидетельствовали о рождении необыкновенного ребенка. Сам вероятный перерожденец отличался, как правило, необычным для ребенка поведением:
Когда члены комиссии совершали свое следствие, они обнаружили ребенка, сидящим со скрещенными ногами в благородном сосредоточении; он оказался способным узнать их и не проявил ни малейшей робости. Они вложили четки в детские руки, после чего он стал выглядеть так, как будто перечислял положения из сутры Амиды Будды. Его черты лица миловидны и четки, а выражение настолько светлое и умное, что превосходит обычного ребенка |7.
О другом малолетнем перерожденце сообщается: ->
Иногда он, держа в руках дорчже и колокольчик, или же соединив ладони, сидел в задумчивом настроении, как если бы он писал или читал. Он никогда не получал удовольствия или развлечения от обычных и бесполезных игр, как другие вульгарные дети. Когда ему было только 3 года, его постоянным занятием стало поклонение светлому и прекрасному изображению Будды 18.
При обнаружении необыкновенного ребенка в местности, отмеченной знамениями, начинается этап идентификации перерожденца. Вначале группа замаскированных монахов из поискового отряда выясняет, соответствуют ли действительности слухи о необыкновенно благочестивом поведении вероятного перерожденца. Затем обращается внимание на внешний вид ребенка и физические особенности его тела. Ч. Белл отмечает:
Найденный младенец должен иметь на теле несколько знаков, которые отличают инкарнацию четырехрукого Ченрецзи от обычного смертного. Среди таких знаков следующие:
а) отметины, подобные тигровой шкуре, на ногах;
б) глаза и брови более длинные и выпуклые;
в) большие уши;
г) два кусочка плоти близ лопаток, означающие рудименты двух других рук Ченрецзи;
д) отпечаток в форме раковины на одной из его ладоней.
Нынешний Далай-лама имеет 3 последних признака. Неземной свет, как верят, исходит от его лика, когда он благословляет пилигримов, так что даже
его министры и ближайшие помощни-ки затрудняются смотреть ему в лицо |9.
Если ребенок действительно родился вскоре после смерти высокопоставленного перерожденца, сведения о знамениях признаны обоснованными, а поведение и внешний вид ребенка удовлетворял необходимым требованиям, наступал черед тестирования. Суть тестирования заключалась в выборе ребенком из группы абсолютно одинаковых предметов именно тех, которые принадлежали покойному иерарху. Вот как описывается Далай-ламой XIV тест, проведенный с ним в период младенчества:
Обычно для маленьких детишек, которые являются перевоплощенцами, считается нормальным вспоминать предметы и людей из их предыдущих жизней... Поэтому и прибыла вся экспедиция — чтобы совершить дальнейшие, испытания. Они привезли с собой пару очень похожих черных четок, одни из которых принадлежали XIII Далай-ламе.
Когда они предложили мне четки на выбор, я выбрал те, которые принадлежали ему и, как они говорят, повесил себе на шею. Такой же тест был сделан с желтыми четками. Потом они предложили мне два барабанчика — маленький барабанчик, который Далай-лама использовал для того, чтобы призывать слуг, и побольше, более украшенный, с золотыми висюльками.
Я выбрал маленький барабан и начал бить в него так, как делают при повторении молитв. Затем они представили мне два посоха Я прикоснулся не к тому посоху, а затем остановился, посмотрел на него некоторое время и все-таки выбрал другой, который принадлежал Далай-ламе. Затем, когда они удивились моему колебанию, они выяснили, что первая трость также использовалась когда-то Далай-ламой, но он отдал ее ламе, который, в свою очередь, передал ее впоследствии Кецванту Римлоче.
С помощью этих тестов они еще более убедились, что перевоплощение было найдено, и юс убеждение укрепилось в связи с тремя буквами, которые привиделись регенту на озере. Они полагали, что первая буква (А) обозначает Амдо, то есть название этой области; К могло обозначать Кумбум, самый большой из монастырей в округе, который присутствовал в видении регента. Либо две буквы (Ка и Ма) могли обозначать монастырь Карма (пы) Ролби Дордже, что стоял на горе над деревней 20.
Если личность кандидата в перерожденцы вызывала сомнения, или имелось несколько кандидатов, тестирование могло бьггь повторно произведено в столице, в присутствии регента и других сановников. Своего рода тестом служило «узнавание» малолетним перерожденцем тех людей, которых знал при жизни покойный иерарх, но не мог знать ребенок. Так, в «Биографии» Панчен-ламы III говорится;
Получив предложение найти настоящие вещи, замечательный ребенок легко и безошибочно из&лек все, что принадлежало покойному Панчену, и сверх того назвал доннера по имени, хотя никогда не слыхал этого имени ранее. Эго блестяще подтвердило идентичность его души с душой покойного Панчена. Поэтому чудесный ребенок, тогда имевший 4 года от роду, был торжественно принят в Ташилунпо2|.
При идентификации малолетнего Далай-ламы XIV ребенок назвал имя монаха, изображавшего из себя начальника поисковой партии, а настоящего начальника, переодетого слугой, назвал «ламой из Сэра» (как это и было в действительности)п.
В литературе отмечены случаи, когда поиски малолетнего перерожденца затягиваются на несколько лет. Так, А. Дэвид-Ниль пишет:
Иногда очень быстро удается найти ребенка по приметам, соответствующим описанию прорицателя. Но случается, проходят годы, а поиски остаются безуспешными. Для благочестивых прихожан ламы это большое горе. Еще более удручены монахи: лишенный своего высокочтимого главы, монастырь больше не привлекает толп набожных благотворителей, и угощения и дары становятся редким удовольствием. Но пока безутешные прихожане и трапа (монашеская община. — £. Б.) горюют, жуликоватый управляющий покойного ламы, должно быть, втайне ликует, так как благодаря отсутствию законного хозяина он бесконтрольно распоряжается его имуществом и быстро богатеет25.
Неудача при поиске перерожденца и даже его многолетнее отсутствие не противоречат теоретическим положениям буддизма. Наиболее четко этот момент сформулирован в одной из работ известного востоковеда А.М. Позднеева:
Люди, мало знакомые с теориями буддизма, говорят, что душа хутухты (перерожденца. — Е. Б.) немедленно после его смерти переселяется в другого человека, именно в младенца,
родившегося в тот самый момент, когда хутухта испустил последний вздох, и что для лам при избрании перерожденца бывает задачею определить момент последнего вздоха и, сообразно с тем, отыскать новорожденного. Но такое мнение, приписываемое монголам и никогда у них не существовавшее, происходит, как мне кажется, из желания как-нибудь объяснить известную по слухам теорию перерождений и, не справляясь с действительным учением об этом предмете, выдавать за истину свои предположения.
Буддийское учение о перерождении вовсе не требует непосредственного переселения души из одного тела в другое; напротив, оно всегда предполагает так называемый «промежуточный период», в котором пребывает человеческий дух по разлучении его с одним телом до перехода в другое. Что же касается гыгэна (перерожденца. —
Е. Б.), то для него перерождение возможно в этом материальном мире и через сотни лет, ибо отрешившийся от материи и свободный дух его, как дух всякого бодисаттвы, стремящегося через устроение блага одушевленных существ приобрести достоинство Будды, может возрождаться с этой целью в тысяче других миров и действовать там точно так же ко благу населяющих оные, как действует он в отношении живущих на Земле24.
Как правило, поиск и идентификация высших иерархов Тибета (Далай-ламы и Панчен-ламы) происходили организованно и в сравнительно сжатые сроки. Что же касается перерожденцев из мелких монастырей, которых в Тибете великое множество, то при их поиске процесс мог растягиваться на несколько лет, а процедура идентификации могла иметь некоторые вариации. А. Дэвид-Нил ь сообщает в качестве очевидца о случае, когда перерож-денца-тулку Агнай-Тсанга из монастыря Гум-бум не могли отыскать в течение семи лет:
Но как-то во время очередной коммерческой поездки интендант ламы свернул отдохнуть и утолить жажду на одну из ферм. Пока хозяйка готовила чай, он достал из-за пазухи табакерку из нефрита и уже собирался угостить себя понюшкой, как вдруг игравший до этого в углу кухни мальчуган помешал ему, положив ручонки на табакерку и спросив с укором: «Почему это у тебя моя табакерка?» Управляющий остолбенел. Драгоцен-
ная табакерка действительно ему не принадлежала. Это была табакерка покойного Агнай-Тсанга, может быть, он и не собирался совсем ее присвоить, но все-таки она была у него в кармане и он постоянно ею пользовался. Он стоял в смущении, дрожа под устремленным на него угрожающим суровым взглядом мальчика — лицо малыша вдруг изменилось, утратив все ребяческие черты. «Сейчас же отдай, — приказал он. — Это моя табакерка». Преисполненный раскаяния, перепуганный суеверный монах рухнул к ногам своего перевоплощенного повелителя.
Через несколько дней я наблюдала, как мальчика с чрезвычайной пышностью везли в принадлежащее ему по праву жилище. На нем было одеяние из золотой парчи, и ехал он на вели-, колепном пони черной масти, которого управляющий вел под уздцы :5.
Таким образом, при отыскании низших перерожденцев требования к соблюдению процедуры были не слишком строги; это подтверждает и брат Далай-ламы XIV, отмечая, что «когда речь идет о малых перерожденцах, нет нужды испытывать их память насчет их прошлого существования, чтобы определить их идентичность»26.
В ряде случаев на роль нового перерожденца претендовало несколько малолетних кандидатов, с одинаковым успехом прошедших тестирование в различных местностях. С точки зрения буддийской теории, подобный казус решался просто: «Могло случиться, что по некоторым причинам предыдущий Гьялва Рин-поче разделил свое рождение среди двух или трех тел, проявившись в теле одного, речи другого и уме третьего, поскольку мы верим, что эти трое есть разделенная сущность, которая вместе составляет одну полную личность. В случае, подобному этому, мальчик, проявивший ум предыдущего перерожденца, был бы. несомненно, выбран, ибо ум управляет речью и телом и способен привести речь и тело в соответствие»27.
А.М. Позднеев, сообщая о выборе перерожденца главы монгольской церкви (перерожденцы на этот пост отыскивались обязательно в Тибете), пишет: «Назначение трех кандидатов обусловливается тем, что всякий бодисат-тва перерождается отдельно гремя частями, составляющими его природу: духом, словом и телом. Для препровождения в Монголию избирается хубилган духа, остальные два мальчика, признаваемые хубилганами слова и тела,
принимают также духовное звание: они живут обыкновенно в Тибете, пользуются почетом и иногда занимают места настоятелей монастырей, основанных Даранатою, а иногда состоят просто в числе братии этих монастырей»28. Окончательно вопрос об избрании «истинного» перерожденца из нескольких кандидатов решался либо с помощью оракула, либо (с конца ХУ1П в.) при помощи жеребьевки.
Ребенок, признанный истинным перерожденцем, отправлялся в соответствующий монастырь, где проходил курс теологического обучения и, по мере взросления, принимал один задругам монашеские обеты. Достигнув совершеннолетия, молодой перерожденец занимал пост своего умершего предшественника.
Следует отметить, что право считаться перерожденцем и, соответственно, открывать линию перерожденцев предоставлялось Далай-ламой за определенные религиозные заслуги: так, Далай-лама V объявил настоятеля монастыря Ташилунпо, Лоцзана Чосгьяна (1570—1663) перерождением Будды Амита-бы, даровав ему титул «Панчен-лама» («Великий учитель»)29. С другой стороны, за преступления перед религией или государством линия перерожденцев могла быть прекращена (хотя это случалось крайне редко). Например, после того как Шамарба, один из иерархов секты Кармапа, был обвинен в разжигании тибето-непальской войны 1788 г., тибетское правительство запретило эту линию перерождений, и она возобновилась лишь в XX веке. Официальная хроника секты Кармапа повествует:
Начиная со смерти десятого Шамар-пы в 1792 г., ни один Тулку Шамар официально не признавался до конца XIX века. Другая позиция повлекла бы за собой гнев гелугпинских правителей, которые захватили бы монастыри Тулку Шамара и конфисковали бы все добро. По поводу этого периода его Святейшество XVI Карпана объявил: «Добродетели становилось все меньше и меньше. Было много вмешательства политики. Черное становилось белым. Правильное становилось неправильным. Было нереально узнавать и возводить на трон Ша-марп. Все держалось в тайне. Воплощения появлялись, но оставались нераскрытыми»30.
Таким образом, традиционная процедура поиска и идентификации перерожденцев, возникшая в Тибете в XV в., включала в себя ряд важных моментов, которые
можно перечислить в определенной последовательности.
1. Создание специальной комиссии, состоявшей из высших лиц церкви и государства.
2. Сбор прямых и косвенных сведений общего характера о местности, в которой мог возродиться покойный иерарх.
3. Проведение религиозных ритуалов с целью получить географические сведения от священного озера Лхамо Лхацо.
4. Обращение к государственному оракулу Найчуну (ламе-прорицателю) с той же целью.
5. Отправка поисковых партий во все районы страны с целью проверки сообщений, поступавших с мест, о различных знамениях, происшедших после смерти иерарха.
6. Проверка поисковыми партиями сообщений о рождении необычных детей в местностях, отмеченных знамениями.
7. Идентификация возможного перерожденца по поведению и внешнему облику.
8. Тестирование кандидата в перерожденцы путем «опознавания» людей и предметов.
9. Повторное тестирование в столице (при наличии нескольких равноценных кандидатов).
10. Определенное упрощение процедуры поиска и идентификации в том случае, если речь шла о низшем перерожденце из мелкого монастыря.
Следует заметить, что в конце XVIII в. китайский императорский двор попытался поставить под свой контроль процесс избрания верховных перерожденцев, введя на заключительном этапе процедуру жеребьевки. Однако это нововведение практически не повлияло на общий характер традиционной процедуры, которая успешно действовала в Тибете еще в XX веке.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Кочетов А.Н. Буддизм. М., 1968. С. 123.
2 См.: Беспрозванных E.J1. Появление и развитие института перерожденцев в северном буддизме // Вестник ВолГУ. Сер. 4, История. Регио-новедение. Международные отношения. Вып. 8. Волгоград, 2004.
3 Буддизм: Словарь. М., 1992. С. 105; Васильев Л.С. История религий Востока. М., 1983. С. 350; Крывелев И А История религий. Т. 2. М., 1976. С. 375.
* Bell Ch. Tibet: Past and Present Oxford, 1924. P. 50.
5 Кычанов Е.И., Савицкий Л.С. Люди и боги Страны снегов. М., 1975. С. 8.
6 Далай-лама XfV. Моя страна и мой народ: Воспоминания Его Святейшества Далай-ламы XIV. СПб., 2000. С. 18-19.
7 Муллин Г. Избранные сочинения Далай-ламы II. М., 1998. С. 181.
8 Далай-лама XIV. Указ. соч. С. 18—19.
4 Norbu T.J., Turnbull С.М. Tibet: Its History, Religion and People. N. Y., 1976. P. 231.
10 Цыбиков Г.Ц. Буддист-паломник у святынь Тибета. Пг., 1918. С. 329.
11 Noibu TJ., Turnbull С.М. Op. cit. P. 233.
12 Kawaguchi E. Three years in Tibet L, 1909. P- 419.
13 Mayeis W.F. Illustrations of the Lamaist Sistem in Tibet, drawn from Chinese Sources // The Journal of the Royal Asiatic Society. Vol. 4. L.., 1870. P. 286.
14 Ibid. P. 287.
15 Далай-лама XIV. Указ. соч. С. 24.
16 Муллин Г. Указ. соч. С. 176—177.
17 Mayers W.F. Op. cit. P. 286-287.
If Das S.Ch. Contributions on the Religion, History etc. of Tibet // Journal of the Asiatic Society of Bengal. Vol. LI. Calcutta, 1882. P. 30.
15 Bell Ch. Op. cit P. 51.
20 Далай-лама XIV. Указ. соч. С. 21.
21 Das S.Ch- Op. cit. P. 30.
15 Далай-лама XIV. Указ. соч. С. 20.
23 Дэвид-Ниль А. Мистики и маги Тибета. Ростов, 1991. С. 102.
2,1 Позднеев А. Ургинскиехутухты. СПб., 1880. С. 19-20.
25 Дэвид-Ниль А Указ. соч. С. 104.
26 Noibu TJ., Turnbull С.М. Op. cit. P. 230.
27 Ibid. P. 235.
28 Позднеев А Указ. соч. С. 20.
29 Malik I. L. Dalai Lamas of Tibet. New Delhi, 1984. P. 122
J0 Дуглас H., Уайт М. Кармапа: тибетский лама в черной короне. СПб., 1998. С. 129.
