CC BY
11631. Shakya, Tshering. The Dragon in the Land of Snow: A History of Modern Tibet Since 1947. Н. М. - London: Pimlico, 1999.
Сведения об авторе:
Урбанаева Ирина Сафроновна, доктор философских наук, главный научный сотрудник Института монголоведения, буддологии, тибетологии СО РАН, г. Улан-Удэ, e-mail: greentarabaikal@yandex.ru.
Data on author:
Urbanaeva Irina Safronovna, doctor of philosophy science, Chief Scientific Officer of the Institute for Mongolian, Buddhist, Tibetan studies, SB RAS, Ulan-Ude, e-mail: greentarabaikal@yandex. ru.
УДК 398 (=512.31) © Л.Л. Абаева
Улан-Удэ
ТРАДИЦИОННОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ МОНГОЛЬСКИХ НАРОДОВ В ЛОКУСЕ ПРОСТРАНСТВА И ВРЕМЕНИ
Статья посвящена анализу эволюции традиционного мировоззрения монгольской метаэтнической общности (монгольских народов) в локусе их пространства и времени. Категории пространства и времени у монгольских этносов как типичных представителей классических кочевой культуры имеют свою специфику и особенности. Статья позволяет по-новому, с точки зрения культурной антропологии, интерпретировать традиционное мировоззрение и традиционную картину мира монгольских кочевников.
Ключевые слова: традиционное мировоззрение, монгольские этносы, пространство и время, мифология, кочевая культура, жизненный цикл.
L.L. Abaeva Ulan-Ude
THE TRADITIONAL OUTLOOK OF THE MONGOLIAN PEOPLES WITHIN THE LOCUS OF THEIR TIME AND SPACE
The article deals with the evolution of the traditional outlook of the Mongolian Peoples in the locus of their Time and Space. The categories of Time and Space belong not only to the physical phenomena, but also are to be considered a subject of Cultural anthropology. From the point of view of Cultural anthropology, the phenomena of time and space in the Nomadic Culture of the Mongols are very specific and unique.
Key words: traditional outlook, Mongolian peoples, the locus of time and space, mythology, the nomadic culture, the rituals, the circle of the time, the space circle.
«Пространство и время являются способом, которыми мы мыслим, а не условиями, в которых мы живем» А. Эйнштейн
Исследование традиционного мировоззрения монгольских народов, анализ сложившихся в глубине веков традиционных взглядов, традиционная система миропонимания и определения своего места в своем микромире - монголо-сфере, а также в макромире - мира вокруг монгольской метаэтнической общности, представляется нам очень важной и актуальной с точки зрения культурной антропологии. Традиционное мировоззрение монгольских народов (Хамаг Монгол) выработало своеобразные представления, в которые также входит и картина мира, как своеобразное и уникальное видение мира и особого представления о нем, а также своего места внутри и вне его. Картина мира, созданная в результате эволюции монгольской метаэтнической общности - это достаточно целостная и упорядоченная система, в которой важное место занимают такие категории как время и пространство.
Начало осмысления категорий пространства и времени в физических, математических и астрономических отраслях естественных наук насчитывает более 2500 лет. Тем не менее, интерес таких наук, как философская и культурная антропология к таким категориям как пространство и время в рамках конкретных этнических культур не ослабевает до сих пор, даже может быть, их интерес к данной проблеме определения природы пространства и времени в современный период актуален как никогда.
Время в архаическом сознании древних монголов выражалось не только восходом и заходом Солнца и его положением в зените, но и представлялось в виде особого порядка смены физических состояний - таких, как смена сезонных периодов, смена многих физических и природных процессов, которые фиксировались народными знаниями и преставлениями. До сих пор рядовой монгол может с точностью до нескольких минут определить время, находясь в юрте - по движению и нахождению солнечного луча внутри юрты - через дымовое отверстие. Мировоззрение кочевника о временных параметрах всегда выстраивалось на основе начальных знаний о многих физических процессах, которые как отмечает та же кочевая культура, были периодичны и обуславливались вращением Земли вокруг своей оси. При этом кочевая культура, как никакая другая, имела четкое представление о такой категории времени как его неотвратимость, поэтому изначально в устных творческих потенциалах и позже в письменных источниках, она (культура) всегда стремилась, отметить этот феномен, осознавая и реализуя его в своих этногенетиче-ских, космологических и космогенетических мифах. Необратимость времени воспринималось монгольскими народами как сложная система взаимодействия и воздействия множества природных систем друг на друга, так они отмечали, что прошлое нельзя воспроизвести в реальной жизни - прошлое забыва-
ется, если его не зафиксировать посредством сохранения и трансляции потомкам уникальных культурных феноменов и исторических записей. Например, генеалогические знания и традиция их трансляции последующему поколению (до седьмого - девятого колена) является уникальным этнокультурным символом бережного отношения к такой категории как время. Прошлое для монгола - это «стрела времени», летящая всегда из прошлого, через настоящее - в будущее. Характерной чертой этнической культуры монгольских народов в идентификации локуса времени является абсолютно целостное его восприятие как некой качественной категории. Так, например, в традиционной ментально-сти практически всех монгольских народов, сутки большей частью измеряются ночным временем - временем остановки на ночь.
Наши полевые исследования в Монголии, Внутренней Монголии (КНР), в Бурятии (РФ) - показали, что представители кочевой и динамичной культуры, каковыми являются «Хамаг Монгол», все же считают время по факту пребывания в каком-либо месте именно ночным временем - «бидэ тэрэ газар-таа долоон хоног байгабди» - (бурят., АРВМ КНР) - «мы пробыли на этой территории семь ночей» или «хамаатанда бидэ юhэн хоног айлшалабди (бурят., РБ) - «мы гостили у родственников в течение девяти ночей», а также: «Би хоер хоногсо айчлаа, зочидла» (монг., Республика Монголия) - «я гостил (был гостем) в течение двух ночей» и т.д. Это удивительный и уникальный феномен отсчета локуса времени зафиксирован нами только у представителей монгольской метаэтнической общности.
К основным характеристикам локуса временных процессов (имеется в виду категория времени) у монгольских народов можно, безусловно, отнести их понимание и восприятие времени как постоянно повторяющегося циклического процесса. При этом реальное отражение понимания и восприятия цикличности времени в их ментальности выражается не только сменой дня и ночи - т.е. с восходом и заходом солнца или поворотом Земли вокруг своей оси; не только сменой сезонов - т.е. поворотом Земли вокруг Солнца, но и цикличным, т.е. круговым жизненным пространством.
Цикличность миропонимания и мировосприятия своего культурного пространства создала характерную картину мировоззрения монголов. Так называемая «стрела времени» для монгольского этнокультурного пространства представляла собой круг или окружность, которые в идеале внутри своей структуры имел форму спирали, готовую по мере разных социальных причин или свернуться или развернуться. Для кочевой монгольской цивилизации в их мировоззрении достаточно четко укоренилось, что Солнце, Луна, Земля -круглые; форма их традиционного жилища - юрты - круглая; небосвод и небесная сфера - хоть и представляют собой полукруг, но в их традиционном представлении, полукруг всегда может преобразоваться в круг. Двенадцатилетняя календарная система монгольских народов также циклична, составляя общий шестидесятилетний цикл, который опять же повторяется в этнокультурном пространстве монгольских народов.
Жизненный цикл индивида в монгольском мире начинается с его рождения. Это первая точка отсчета локуса времени. Стадия инициативных обрядов (обряды перехода от детского состояния во взрослые члены традиционного сообщества) - второй этап жизненного цикла индивида. Этот переход, как правило, растянут во временном континууме и включает в себя такие обряды, как обряды отделения, промежуточные обряды и обряды включения. Затем наступает третий временной этап - брак индивида, с соответствующим расширением рамок родовых территорий и межродовых взаимоотношений. Четвертый этап жизненного цикла характеризуется зрелостью индивида по всем этнокультурным параметрам его времени - социальными, хозяйственно-культурными, психологическими, а также и религиозными. И последний, завершающий этап жизненного цикла монгола (пятый) - это смерть индивида или исчезновение с первого своего жизненного круга. Согласно теории перерождения, существующей в традиционной культуре монгольских народов, возможно даже независимо от влияния буддийской теории реинкарнации, традиционное монгольское общество верило, что можно переродиться где-то среди «своих» в мире локуса монгольской культуры. Кстати, до сих пор после смерти у монгольских народов существует обычай ставить особые метки на теле умершего - с тем, чтобы опознать своего сородича по родимым пятнам или другим особым приметам у вновь рожденного. После перерождения, если таковое состоялось, согласно данным монгольских поверий, локус времени и жизненного пространства индивида вновь, с момента рождения, - идет по кругу, повторяя обряды и ритуалы инициации, альянса с другим родом, зрелости, вновь заканчивая этот процесс смертью. В антропогенных мифах монгольских народов, существующих в устном исполнении, эти круги жизненных циклов могут повторяться до бесконечности, которая опять же также является категорией пространства и времени. Бесконечность как абсолютная категория в локусе времени играет важную роль в решении актуальных проблем конечности и ограниченности. При этом, физики считают, что бесконечность и неограниченность (в нашем случае - неограниченное количество условных перерождений) не эквивалентны друг другу, приводя пример, что шар не имеет границ, но площадь его конечна. В классическом естествознании - науке столь актуальной и востребованной в наши дни и занимающейся, главным образом, описанием макроскопических объектов (сравнимых с размерами человеческого тела), предполагается, что процедура измерения основных пространственно-временных характеристик в принципе может быть выполнена сколь угодно точно и при этом может практически не влиять на измеряемый объект и происходящие с ним процессы. Эти постулаты современной науки как нельзя лучше объясняют многие феномены традиционного мировоззрения, основанных на мифологическом мышлении и автохтонного восприятия мира вокруг по сравнению с историческим и реальным мышлением и восприятием.
Круг, как мифологическая и ритуальная модель мироустройства монгольской этносферы является также распространенным символом и пространствен-
ной проекцией космической сферы, солнца, шара, колеса, дымового отверстия в юрте (тооно).
Понятие пространства у кочевых культур гораздо сложнее, чем время. Первые представления о пространстве у монгольских народов возникли из вполне очевидного феномена их передвижения по своим родовым и племенным территориям, которая считалась для них сакральной и почиталась как таковая. Пространство внутри монголосферы - это также существование в природе определенных физических объектов, таких как горы, озера, реки, деревья и т.д. К пространству вокруг себя они относили также и небесную сферу, сакрализуя Солнце, Луну, звезды, созвездия, небесные светила, Полярную звезду (Алтан Гадас), Большую и Малую Медведицу (Долоон Убэгэд, Млечный путь, Плеяды (Мичит), Венеру (Цолмон). В структуру астральных мифов монгольских народов также было включено и Небо - как категория безначальная, и значит бесконечная, несотворенная, владеющая судьбами мира монгольского сообщества и его отдельного индивида. Монголы очень хорошо определяли численные характеристики своего пространства - например расстояние между объектами и свойствами этих расстояний.
«Мифологические характеристики пространства, - пишет Н.Л. Жуковская, - следующие: одухотворенность, конкретность (насыщенность материальными предметами), неразрывная слитность с временем, организованность, т.е. членение на составляющие, основанное на двоичной классификации (север - юг, правое - левое, верх - низ и др.), взаимосвязанность с числом, идентичность его освоенной части вселенной (космосу) и противостояние неосвоенному пространству (хаосу). Описывая мифологическое время Н.Л. Жуковская предупреждает, что «правремя и время первотворения» неизмеримо, но «будучи неизмеримым линейно, оно, тем не менее, замкнуто в циклы и постоянно воспроизводит в календарных обрядах акт первотворения мироздания; благодаря реально повторяющимся календарным циклам время мифологическое и время эмпирическое как бы сосуществуют одновременно в разных измерениях, не мешая и не противореча друг другу».
Во времена И. Ньютона считалось, что свойства пространства и времени абсолютны и не зависят от наличия неких материальных тел, протекающих в социуме процессов и наблюдающими за этими материальными объектами и процессами индивидами. Современная физика, показав ограниченность таких представлений, доказала, что геометрические свойства пространства и времени достаточно тесно взаимодействуют и связаны с наличием и расположением массивных материальных объектов, даже зависят от характера протекающих процессов, а также от состояния наблюдателя - т.е. индивида или даже социума. В связи с этим в современном представлении свойства пространства и времени относительны. Теория относительности А. Эйнштейна объединила пространство и время в единый континуум - время. Основанием для такого объединения послужил принцип относительности и небезызвестный постулат о предельной скорости передачи взаимодействий материальных объектов, при-
мерно равной 30 000 км/сек. Из данной теории следует относительность одновременности двух событий, произошедших в разных точках пространства, а также относительность длины и интервалов времени, произведенных в разных системах отсчета, движущихся относительно друг друга.
В связи с этим небезынтересным будет предположить, что исследования в сфере культурной антропологии диахронных и синхронных процессов в этнических культурах также носят не абсолютный, а относительный характер, а хронотопические, т.е. пространственно-временные локусы (здесь - границы, Л.А.), создавались не только мифическим временем, но, и в пределах этих ло-кусов существовали и астральные и антропогенные и дуалистические мифы.
Серьезную роль в формировании традиционного мировоззрения монгольской метаэтнической общности представлял комплекс религиозных верований, обрядов и культов самого разного уровня развития, начиная с архаичных.
Система традиционных верований и религиозных воззрений монгольских народов, существовавшая в период появления такой категории как традиционное мировоззрение, достаточно хорошо описана и проанализирована в обширной зарубежной литературе. Поскольку в отечественном монголоведении эта проблема исследована достаточно широко и глубоко, нами здесь не ставится задача, охарактеризовать всю эту систему. Для понимания закономерностей возникновения и становления, а также эволюции традиционного мировоззрения монгольских народов, важно определить исходную, стартовую позицию, то здесь необходимо, прежде всего, вычленить исторически наиболее ранние компоненты, вошедшие в структуру традиционного миропонимания монгольских народов в пространстве, их мироощущения во времени и миросозерцание в едином континууме пространства и времени.
При этом особый интерес представляют именно те компоненты, которые проявили устойчивость и преемственность. Рассмотрим наиболее важные из них, игравшие, как мы считаем ключевую роль. Традиционное мировосприятие и мировоззрение монгольских народов представлено, прежде всего, в созданных ими космологических, космогенетических и этногенетических мифах.
Космологические мифы и космологические представления монголов в системе традиционного мировоззрения занимали очень важное место, т.к. касались пространственно-временных параметров мира, в котором они себя находили и ощущали, в котором формировались основные парадигмы их духовной культуры. Мифологическое сознание у кочевника связывало в одно целое природу (макрокосмос) и человека (микрокосмос ), и образы Неба, Земли, горы выполняли в этом сознании очень важные опосредующие функции, играя роль как демиурга (греч., - ремесленник, мастер, созидатель, или букв - «творящий для народа»), так и медиатора (посредника и помощника) между различными началами и силами (стихиями) мироздания - человеком и природой, небом и землей и т.д.
Мифологическая модель мира монгольских кочевников изначально, как и у всех этнических культур, была дуалистична. Существовали дуалистические
представления «верх - низ», «правое - левое», «мифическое - реальное», «мужское - женское», «светлое - темное» и т.д. Небо, где обитали небожители (тэнгэри) носило мужское деятельное и энергетическое начало, как творца, сотворившего монгольский мир и покровительствующему ему, а Земля, где жили люди - женское творческое начало в природе. Впоследствии, мифическое время, создавшее огромное количество архетипических праобразов на территории Великой Степи, разделило картину мира монгольского пространства на три локуса пространства - верхний мир, срединный мир и нижний мир.
Картина мира монгольских народов, по меткому определению С.Ю. Неклюдова «складывалась из противоречивых представлений автохтонных или заимствованных», однако он приводит уникальное представление и ориентацию бурят: «по бурятским поверьям, небо подобно перевернутому котлу, который можно приподнять, и тогда между ним и краем земли возникает зазор... -приоткрытая на мгновение небесная дверь, необыкновенный свет из которой озаряет землю. Небо находится в беспрестанном движении: вертикальном (то приподнимается, то опускается) и кругообразном - вращается вокруг своей оси (Полярной звезды, представляющей собой неподвижный спектр неба), прочность которой обеспечивает постоянство мирового круговращения». Далее С.Ю. Неклюдов продолжает, что «обычно Полярная Звезда называется «Золотой кол» (Алтан Гадас) и осмысливается то, как небесная коновязь, изготовленная девятью мудрыми кузнецами, то как камень, закрывающий отверстие в небе (если его вынуть, вода зальет землю), то как вершина мирового столба или мировой горы, т.е. как «пуп неба». Центральному небесному отверстию, через которые можно попасть в различные слои неба (их насчитывается 3, 7, 9 - до 99), соответствует отверстие в центре земли, ведущее в многослойный нижний мир (7, 9 и более слоев). Земля соответственно той же картине мира монгольских народов имеет округлую форму или форму диска, а по некоторым данным форму квадрата «углы которого соответствуют четырем сторонам света, и покоится на брюхе гигантского водяного животного - черепахи или лягушки (Алтан Мелхий - «золотая лягушка») - пишет С.Ю. Неклюдов. Однако наши полевые исследования не подтверждают вариант «золотой лягушки», тогда как вариант, что три огромных черепахи держат на себе территорию монголосферы в пространстве мифического времени очень популярен. При этом С.Ю. Неклюдов приводит замечательный инвариант того, кто держит землю - у некоторых бурятских племен зафиксированы архаичные представления «об огромной рыбе, держащей на своей спине землю (бурят., Абарга ЗагаИан, монгол., Аврага Дзагасан, калм., Аварга Загсн).
Мировоззрение монгольской этносферы - это сложившаяся в их кочевом пространстве система взглядов как специфическая и уникальная в своем роде реакция на окружающую среду, их места в нем, где также фиксируется их отношение к миру вокруг, а также обусловленные этими взглядами их основные жизненные позиции, убеждения, идеалы и ценностные ориентиры. Традиционное мировоззрение, прошедшее апробацию в процессе собственно этнических,
(несущих внутри этих структур эволюционные и естественные аспекты эволюции), а также в результате этносоциальных процессов (включающих в себя кросскультурные и интеркультурные взаимовлияния, причем не всегда позитивные и носившие революционный характер) в пространстве и времени ареала монгольских народов включало в свою систему не только профанное (бытийное, повседневное) содержание, но и носило, прежде всего, сакральные (религиозные) культурные тексты с контурами философского осмысления мира вокруг. В структуру традиционного мировоззрения монгольских народов также входили и такие категории как общее и абстрактное понимание мира не только в ареале своего пространства и времени (хронотопа), но и собственные мироощущение, мировосприятие, миросозерцание и миропонимание.
Картина мира монголов - это не только достаточно четко выработанная система, отражающая их традиционное мировоззрение со всеми его характеристиками и параметрами, но и синтезированные знания о природе и реальном мире вокруг и своего социума в нем. Известный многим исследователям А.Г. Спиркин констатирует: «Целостное осознание и переживание воздействующей на человека реальности в форме ощущений, восприятий, представлений и эмоций образуют мироощущение, мировосприятие и миросозерцание. Миропонимание представляет лишь понятийный, интеллектуальный аспект мировоззрения». Далее, он продолжает, что «для мировоззрения же характерна еще более высокая интеграция знаний, чем в общей картине мира и наличие не только интеллектуального, но и эмоционально-ценностного отношения человека к миру». Данное высказывание, на наш взгляд, абсолютно точно отражает всю гамму и весь спектр характеристик, входящих в понимании феномена традиционного мировоззрения.
Специфическая культура духовных ценностей, моральных воззрений, поведенческих программ и мотиваций, особые способы ориентации в природе и обществе, а также уникальное восприятие пространства и времени в рамках созданной ими кочевой цивилизации - все эти категории органично включаются в систему традиционного мировоззрения всех монгольских народов.
В соответствии с трехчленным делением монгольского мира, а также с возникновением представлений о «мировой горе», «мировом дереве» и «мировой воде» в панораму традиционного мировоззрения по вертикали этого мира располагается и весь живой мир. Как известно, тотемистические воззрения любой этнической культуры всегда основывались на животных, растениях и насекомых, реально представленных на конкретной этнической территории. Как бы ни был мифопоэтичен монгол, в процессе своего мифотворчества своими тотемами он, как правило, рационально выбирал реально существующих представителей животного мира на территории Великой Степи, твердо веря в общее с ним происхождение и родство. Еще в «Сокровенном сказании» упоминаются первопредки всей монгольской метаэтнической общности - Бортэ Чино (серо-сизый волк) и Гоа-Марал (каурая лань) давшие начало жизнедеятельности этой общности в пространстве и времени Великой Степи. Тотемами много-
численных монгольских племен и родов также стали представители реальной флоры и фауны. При этом в сферу тотемистических мифов были включены довольно мощные и сильные представители животного мира - быки, барсы, волки, а также многочисленные представители птиц семейства орлиных - собственно орлы, различные беркуты и соколы. У северных монголов - бурят -ввиду близлежащих больших и сакральных водных территорий - Байкал, Ангара, Иркут, Селенга в тотемы включались как рыбы (налим), так и водоплавающие - птица-лебедь.
Примечания:
1. Далай Ч. Монголын боогийн монголийн товч туух. Улан-Баатар, 1959. С. 49.
2. Жуковская Н.Л. Категории и символика традиционной культуры монголов. М.: Наука, 1988. С.13.
3. Жуковская Н.Л. Категории и символика традиционной культуры монголов. М.: Наука, 1988. С.14.
4. Карпенков С.Х. Концепции современного естествознания. М., 2003.
5. Ландау Л.Д., Лившиц Е.М. Теоретическая физика. Т. 1. М., 1994.
6. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 1976.
7. Нямбуу Х. Оноогийн монгол ЕС. Улаан-Баатар, 1976.
8. Неклюдов С.Ю. Монгольских народов мифология, Мифы народов мира. М.: Советская энциклопедия, 1982. С.172.
9. Неклюдов С.Ю. Монгольских народов мифология, Мифы народов мира. М.: Советская энциклопедия, 1982. С.173.
10. Пригожий И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М.: Прогресс, 1994.
11. Спиркин А.Г. Мировоззрение // Большая Советская Энциклопедия. Т.16. М., Советская Энциклопедия. С.947.
12. Mikhailowskiy V.M. Shamanizm in Sibirean Russia // Journal of the Royal Anthropological institute of Great Britain and Ireland. 1894, vol. 24. Р. 126-158.
13. Nebesky-Woikowitz R., Boyle J.A. Turkish and Mongol Shamanizm in the Midle Ages. Folklore, 1972, vol.83.
14. The religions of Mongolia, 1980.
15. Goto T. The oboga worship of the Mongols. Tokyo, 1956, vol.20, № 1-2.
16. Heisig W. The religions of Mongolia h., 1980.
Сведения об авторе:
Абаева Любовь Лубсановна, доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Отдела истории, этнологии и социологии Института монголоведения, буддологии, тибетологии СО РАН, г. Улан-Удэ, e-mail: luba-abaeva@mail. ru.
Data on author:
Abaeva Lubov Lubsanovna, doctor of historical sciences, professor, senior researcher in the Department of History, Ethnology and Sociology Institute of Mongolian, Buddhist, Tibetan Studies, Russian Academy of Sciences, Ulan-Ude, e-mail: luba-abaeva@mail.ru.
