CC BY
49
И. О. Ондар
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА ТУВИНЦЕВ КАК ИСТОЧНИК СОЗДАНИЯ НАЦИОНАЛЬНОГО ТАНЦА
В статье впервые поднимается проблема возникновения национального танца в условиях особой этнокультурной ситуации, когда традиционные формы танца были либо утрачены, либо не успели сформироваться. На материале традиционной культуры тувинцев рассматриваются элементы, которые впоследствии стали основой национального танца в период новейшей истории Тувы. Ключевые слова: искусствознание, Тува, традиционная культура, национальный танец.
This is the first article to raise a question of creation of national dance in specific ethno-cultural circumstances when traditional forms of dance were either lost or have not emerged yet. The elements which later became grounds for national dance in the period of recent history are considered on the basis of Tuva traditional culture. Keywords: art education, Tuva, traditional culture, national dance.
Исторически сложилось так, что к началу ХХ века сведений о народных танцах тувинцев не сохранилось. Из традиционной культуры в первозданном виде до нас дошли вокальные жанры фольклора, в том числе горловое пение, имеющее много стилевых разновидностей (7), исполнительская практика на некоторых архаичных музыкальных инструментов (8), камлания шамана (6), элементы практики кочевого хозяйства, в том числе проживание в юрте. Может ли появиться танец там, где в народной традиции танцевальные формы отсутствуют? Задачей статьи является попытка выявить те элементы традиционной культуры тувинцев, которые в будущем послужили основой создания национального танца современной Тувы.
Несомненно, отдельные пластические движения издавна существовали у тюрко-монгольских народов Центральной Азии, но были развиты в различной степени. Не будучи самостоятельным видом традиционного искусства, они всегда органически вплетались в ткань обряда или игры. У каждого народа они по-разному, в зависимости от многих обстоятельств, развивались и со временем воплощались в различные танцевальные формы. В Туве дальнейшее развитие танцевальных элементов по каким-то причинам, которые ещё предстоит выяснить, было приостановлено. Очевидно поэтому танец, в общепринятом смысле — как нечто более содержательное и идейно осмысленное, чем простая сумма технических приёмов, у тувинцев исследователями и путешественниками XVIII—XIX веков не был выявлен.
Нация тувинцев сформировалась достаточно поздно, в XVIII веке - начале XIX века (9). Возможно, у тех племён, которые впоследствии вошли в тувинский этнос, были зачаточные формы традиционных танцев, но свидетельств о них пока не найдено. Объективно условия жизни тувинцев в период XVIII-XIX веков также не способствовали развитию танцевального искусства. Исторически сложилось так, что многие столетия тувинские племена подвергались насилию и жестокой эксплуатации со стороны иноземных захватчиков. Тяжёлым бременем лёг на плечи тувинских племён гнёт маньчжурских завоевателей, владевших Верхним Енисеем с середины XVIII века до начала XX века. Систематические поборы и непосильные налоги, паразитизм тувинских феодалов и лам, насилия и издевательства местной и китайской администраций - всё это ввергало тувинцев в нищету и обрекало их на вырождение и вымирание.
Поскольку ведущей отраслью традиционной хозяйственной деятельности тувинцев является скотоводство, то одной из основных повседневных работ было пастушество. У человека, следующего целый день за стадом, пасущимся то по горному
склону, то в долине реки или на степных просторах, появлялась потребность в передаче чувств, переживаний и дум, навеянных окружающей природой, воспоминаниями или мечтами. В большинстве случаев она удовлетворялась посредством пения или различного рода звукоподражания, иногда игрой с эффектами эха или же музицированием на разных инструментах, в том числе изготавливаемых из подручных материалов (из листьев, стволов зонтичных или зерновых культур и т.д.). Таким образом, для становления традиционных танцевальных форм в Туве не было достаточных предпосылок.
Если у русских пляска рождалась от полноты чувств, от желания преодолеть и даже покорить силы природы, приподняться над ней, как бы «взлететь» (что выражается в широких, разудалых движениях русской народной пляски), то тувинцы, наоборот, ни в коей мере не пытались этого сделать: они жили в полном слиянии с природой, растворялись в ней, чувствуя себя её составной частью. Традиционный этикет требовал уравновешенного, спокойного поведения человека. Это диктовалось не только моральными нормами, но и необходимостью поддержания гармонии с внешним, невидимым миром духов (2, с. 112).
Что касается народной терминологии, то, как оказалось, в тувинском языке эквивалента слову «танец» нет. Хотя у многих народов оно встречается в разных вариантах устного фольклора, в частности в песенно-танцевальных жанрах. Многие путешественники, описывая быт, традиции и нравы исследуемых народов, давали описание их танцев, музыки и т.д. Г. Е. Грумм-Гржимайло пишет, что у тувинцев он не встретил «плясовой музыки и танцев, вроде калмыцкого белеша (танец тела) или туркестанского седыра, требующих от исполнителей усиленных телодвижений» (1, с. 118). У хакасов термин сегерге означает «прыгать» или «плясать» (3).
Словом ойын (букв. «игра») у ряда тюркских народов обозначается шаманский обряд в целом. У тувинцев это слово звучит как оюн, но означает именно игру и по отношению к шаманскому камланию не применяется. Когда шла речь о процедуре камлания, использовался термин хамнын^самы. Однако слово самы (сам) является производным от слова цам, что связано с буддийским влиянием (ритуальные танцы в мистерии Цам). Также существует термин девиг — так называемый «танец орла», который, однако, нельзя использовать в общепринятом смысле применительно к танцевальному искусству.
На развитие танцевальной культуры соседних народов (хакасов и алтайцев) оказали влияние подвижные игры. У тувинцев их не так много, зато имеются подражательные, связанные с трудовой деятельностью и охотничьими навыками (5). В отличие от настольных семейно-бытовых игр, молодёжные подвижные игры выходят за рамки помещения (юрты). В них играют на воздухе. Они проходят в движении и беге.
Многие народные игры - такие, как ак-ыяш (белая палочка), согур-аза (слепой чёрт), чинчи чажырары (найти бусинку), тевектээри (почекушки), мынгырты (качели), чун,гу (катание), адыр-бут (соревнование на ходулях), кууйлу (игра с палкой) не требуют особой подвижности.
В тувинском языке есть словосочетание хвйХн% ыры, которое в разных словарях переводится по-разному — либо «хороводы», либо «хоровое пение», отчего происходит подмена понятий. Когда играют в хвйнУцыры, поющие, держась за руки, ходят по кругу, а если поют стоя, то покачиваются. Однако данный термин никакого отношения к танцу не имеет, поскольку обозначает нехарактерные для традиционной музыки тувинцев коллективные формы пения.
Девиг (танец орла) всегда рассматривают как особый ритуал борца, особый вид медитации, настройки борца перед выходом на схватку и выражение радости побе-
ды после поединка. Дошедший до наших дней «танец орла» свидетельствует о том, что у тувинцев издавна были подражательные элементы, связанные с миром окружающей природы. Характерный набор пластических движений позволял создать в девиг образ сильной и гордой птицы — символа силы, мужества и ловкости.
В большей мере о пластике движений можно судить по шаманскому обряду (камланию), в котором, кроме пластических, присутствуют и другие элементы, присущие театру. Во время камлания шаман пользуется изобразительными и пластическими средствами, перевоплощаясь в птицу или зверя во время странствий в потусторонний мир. Движения в камлании шамана не имели строго установленного порядка, а были импровизированными. Обычно они исполнялись под аккомпанемент бубна, удары в который наиболее чётко задавали ритм и придавали особую выразительность движениям.
В конце XIX — начале XX века буддизм на территории Тувы получил наибольшее развитие. Ко времени образования Тувинской Народной Республики (13 августа 1921 года) здесь насчитывалось 22 хурэ (тув. хурээ) и свыше 3 тыс. лам (4, с. 52). Ламаистские мистерии Цам совершались в Туве с конца XVIII века в хурэ — монастырях во время летнего празднества «круговорота Майдари» (Майдар, от санскрит. Майтрейя — «будущий Будда»). В дореволюционной Туве мистерия Цам являлась фактически единственным массовым театрализованным действом. Красочное религиозное действо с музыкой и танцами было чрезвычайно зрелищным. Мистерия масок ярко запечатлевалась в памяти простых аратов, делая её доступной пониманию обывателя и тем самым способствуя привлечению простых аратов в лоно «жёлтой веры». Вероятно, ламы заимствовали отдельные сюжеты из жизни тувинцев, а вместе с ней и пластику движений. Наблюдая народные празднества, они внесли в свои пантомимы отдельные элементы движений, свойственные тувинскому этносу.
В современной Туве хореографическое искусство, как профессиональное, так и самодеятельное, развивается очень активно: танцами увлекаются и дети, и взрослые. Наибольшей популярностью пользуется народный танец и различные направления современной хореографии. Среди современных хореографических коллективов Тувы следует выделить государственный ансамбль песни и танца «Саяны», студенческий ансамбль «Азас», детские ансамбли «Эдегей» и «Алантос».
Тува, как и многие национальные окраины России, за несколько первых десятилетий XX века прошла путь ускоренного строительства социализма, шагнув в него сразу из феодализма. То же самое произошло и с танцевальным искусством - от разрозненных пластических элементов, движений и поз, без прохождения промежуточных стадий, тувинская культура обрела совершенные хореографические формы в сценических танцах эпохи Тувинской Народной Республики. Это стало возможным благодаря профессиональной деятельности первых хореографов-постановщиков, которые в поисках рабочего материала по крупицам собирали танцевальные элементы, движения, позы, содержащиеся в обрядовых и игровых пластах традиционной культуры тувинцев и затем творчески претворяли их в своих хореографических произведениях.
Примечания
1. Грумм-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия и Урянхайский край / Г. Е. Грум-Гржи-майло. - Л., 1926. - Т.Ш., вып. I.
2. Донгак С. Ч. Природа и поведенческий этикет тувинцев / С. Ч. Донгак // Учёные записки Тув. ин-та гуманитар. исслед. (ТИГИ). - Кемерово : Изд-во КемГУКИ, 2007. - Вып. XXI.
3. Жорницкая М. Я. Традиционная хореография тюркских народов Южной Сибири
как историко-этнографический источник [Электронный ресурс] / М. Я. Жорницкая. — Режим доступа: http:bit.ly cPdwEo/
4. Кочетов А. Н. Ламаизм / А. Н. Кочетов. — М., 1973.
5. Самбу И. У. Тувинские народные игры / И. У. Самбу. — Кызыл: Тув. кн. изд-во, 1978.
6. См.: Кенин-Лопсан М. Б. Обрядовая практика и фольклор тувинского шаманства: конец XIX — нач. XX в. / М. Б. Кенин-Лопсан. — Новосибирск: Наука, 1987; Кенин-Лопсан М. Б. Магия тувинских шаманов / М. Б. Кенин-Лопсан. — Кызыл: Новости Тувы, 1993.
7. См.: Кыргыс З. К. Тувинское горловое пение : этномузыковедческое исследование / З. К. Кыргыс; отв. ред. И. В. Мациевский. — Новосибирск: Наука, 2002.
8. См.: Сузукей В. Ю. Тувинские традиционные музыкальные инструменты / В. Ю. Сузукей; ТНИИЯЛИ. — Кызыл, 1989.
9. Согласно новейшему исследованию, см.: Маннай-оол М. Х. Тувинцы: Происхождение и формирование этноса / М. Х. Маннай-оол. — Новосибирск: Наука, 2004.
