CC BY
83
УДК 81'373.2
Г.Е. КОРНИЛОВ
ТОПОНИМИЯ РЕСПУБЛИК ПОВОЛЖЬЯ (БАШКОРТОСТАН, КОМИ, МАРИЙ ЭЛ, МОРДОВИЯ, ТАТАРСТАН, УДМУРТИЯ, ЧУВАШИЯ) - XXI:
А-АНЛАУТНЫЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ НАЗВАНИЯ*
Ключевые слова: компаративистика, этимология, контактология, ономатология, топонимика.
Статья продолжает инвентаризацию и интерпретацию топонимов и апелляти-вов с компонентами «айдырым», «куп», «ай», «жылга», «елга» в языках Поволжья.
В ней предпринята попытка реконструкции архетипов с привлечением данных монгольских, тунгусо-манчжурских и некоторых индоевропейских языков.
G.Ye. KORNILOV
TOPONIMICS OF THE VOLGA REGION REPUBLICS (THE BASHKIR, THE KOMI,
THE MARI, THE MORDVA, THE TATAR, THE UDMURT, THE CHUVASH REPUBLICS) -21-TH CENTURY: A-ANLAUT GEOGRAPHIC NAMES Key words: comparative linguistics, etymology, contactology, onomatology, toponymy.
The article continues the inventarization and interpretation of toponims and appeals with the «айдырым», «куп», «ай», «ж,ылга», «елга» components in the languages of the Volga region. The attempt to reconstruct the arhitypes with the data of Mongol, Tungus-Manchzhur, Indo-European languages has been taken.
0.0.2.3.8. АЙДЫРЫМ КУП - «болото в Моркинском р-не» [2, с. 26], согласно О.П. Воронцовой и И.С. Галкину именуемое по-марийски Презе куп «Телячье болото» [2. С.26]. Хотя марийский географический номенклатурный термин куп «болото; болотный» вполне прозрачен, возведение Айдырым к тат. Айдар «клок волос, оставленный не сбритым на макушке», без объяснения компонента -ым: Айдыр~ и обоснования изменения произношения ай-дар>айдыр, несколько сомнительно, хотя и перекликается с мнением Н.И. Шувалова, который «от казахского слова Айдар «чуб», «чубатый», употребляемого «для обозначения степных одиночных возвышенностей и холмов с кучей камней на вершине...», производит название горы на территории г. Магнитогорска - Айдырля/Айдырлы, вычленяя «словообразовательный аффикс -лы», в свою очередь оставляя без объяснения мену -а-/-ы- (Айдар->Айдыр-) [24, с. 16]. Разумеется, компонент -ым в составе Айдыр-ым можно считать показателем притяжательности 1 лица един. числа и личное имя переводить «Мой Чубатый» или даже «Мой Чубатенький» (ср. употребление этого -ым непосредственно после Ай- в названии казах. нп Айым-жан Петров. сельаулс-та Пресновск. р-на Северо-Казахстан. обл.), но переход -дар >-дыр все же требует объяснения, поскольку в тюркских производных нарицательных и собственных именах известен самостоятельный суффикс -дыр/-тыр, ср. в Иранском Азербайджане (в Горгане) комонимы Игдыр (от названия кашкайско-го племени игдыр), отмеченные Э.М. Мурзаевым: азерб. этноним и комоним Баяндур-/Баяндыр- [18, с. 180], туркм. этноним Чандыр [18, с. 181] (ср. с. Чандрово в Чувашии, нп Чандрово в Подмосковье. - Г.К.), казах. этнотопо-ним Чаульдыр [18. С.187]; на территории быв. Казан. губ.: Кивь Мундыр (Старое Шептахово быв. Старо-Арабосин. вол. Цивиль. у.), Синь Мундырь (там же) [20, с. 153, 198, 265, 671], чуваш. «языч.» антропонимы типа Сандыр,
* Работа выполнена при финансовом содействии Министерства образования и науки РФ (грант ГО 2-1.6-123).
Боштыр, Тодытыр [16, с. 82]. Предыдущее рассмотрение этого сюжета см. [15, с. 248]. В дополнение следует указать, что, кроме приведенного Н.И. Шуваловым магнитогорского оронима Айдырля, на карте Южного Урала имеются два потамонима Айдырля - небольшой левый приток р. Урал (берет начало севернее п. Красноармейский и впадает в Ириклинское водохранилище на реке Урал у п. Приморск) и правый приток р. Суундук, впадающей слева в то же самое Ириклинское водохранилище немного южнее, на нем п. Айдырлинский [10, с. 96. Квадраты: Д 6, Д 6, Е 5]. На территории г. Магнитогорска имеется еще гора Кара-Дыр, содержащая компонент -Дыр как и Ай-дыр (за вычетом адъективного -лы/-ля), это -Дыр Н.И. Шувалов выводит из адыр «сопка», обнаруживаемого им в составе оронима Верхнеуарльск. р-на Челяб. обл. Кара-Адыр-Тау [24. С.56] и оставляет без объяснения. См. также [15, с. 247-250, №0.0.2.3.0; 12, с. 118-124, №0.0.1.3.6; 14, с. 12-22].
Мнение Н.И. Шувалова повторяется в книге «Географические названия Урала»: «А_й_ды_рля1, пр. р. Суундук и ж.-д. ст., пгт Айдырлинский в Кваркен-ском р-не Оренб. обл. Казахское айдарлы - «чубатый», «с чубом» (айдар - «чуб», «хохол», а также «возвышенность, холм с конусообразной кучей камней наверху»). Очевидно, река названа по характеру окружающей местности» [17, с. 10].
Вопреки вышесказанному, не исключено членение Ай-дыр, где тюрк. *ай «часть, доля», *ай «дол, долок, долинка», «приток, рукав реки (озера, болота)», гомогенное ай «луна, месяц» (на небе чаще всего в виде долек), ай «лунный; светлый», *айдыр «пребывающий в блеске; светлый» (ср. -дыр: айдыр с чув. -Дар: ялДар, орфограф. чув. ялтар, башк., тат. ялтыр «блестящий, ~ая, ~ее», где чув. -а- ~ тюрк. -ы- < *-у-/-о-, ср. казах. комонимы Жалтыр, лимнони-мы и комонимы Жалтырколь в Кустанай., С.-Казахстан. и Павлодар. областях Казахстана). Второй компонент -дыр/-тыр/-тар восходит к интранзитиву дыр-/тыр-/тар-/дор-/тор-/дур-/тур- «стоять; находиться или пребывать в том или ином положении или состоянии», вычленим в составе чув. далтар, тюрк. йул-дыз, йолдыз, йылдыз (ауслаутный ротацизм или зетацизм) «звезда», букв. «пребывающий, -ая, -ее в сиянии». В этом случае гелоним (возможно, прежде - лимноним, поскольку многие болота по происхождению пересохшие или пересыхающие озера) Айдырым восходит к антропониму (личному имени или прозвищу) в значении «(Мой) Луноликий», «(Мой) Луноподобный», «Луначарский», подобно Ялтыр-куль / Ялтыр гул - башкирские озера в Абзелилов., Баймак., Кугарчин., Кумертауск. и Мелеузов. районах, букв. «Блестящее озеро» или потамоним Ял-тыр-ан - название лев. притока р. Урюк в Башкортостане [22, с. 183а, б]. Озвончение -т->-Д- возможно как на марийской, так и на тюркской почве. Ср. татарско-башкирские комонимы Новоянтузово=Яцы Янды? в быв. Верхнелачентаус. с-те Бирск. р-на и Староянтузово=Идке Янды? в быв. Староянтузов. с-те Дюртюлин. р-на Башкортостана. Хотя комонимы Идке Янды?, Яцы Янды? расположены в северной зоне республики, следует помнить выводы А. Камалова: «...Имеется зона вибрации, где наблюдается параллельное употребление слов как с глухим Т, так со звонким Д. Она охватывает почти всю южную половину Башкортостана, т.е. территорию функционирования глухого звука Т» [11, с. 206].
Относительно колебаний -т-/-д- в топонимии Марий Эл ср.: д. Элнеттур «Край р. Илети», ... «У р. Илети»; но: Вончыдур «Край р. Вончи», ... «У р. Вончи» [3, с. 23]; тат. атамыш «названный, прозванный», д. Атамыш (XVIII в.), р. Адамыш [3, с. 32]; д. Шолкыдур / Шулкадур «Край, берег р. Шолка» [3. С.142], д. Малый Сундырь, д. Шиндыръялы (Горномарийск. р-н), две деревни Большой Сундырь, две деревни Малый Сундырь (Чувашия), р. Сундырка (по ней
названы деревни), по-чув. Сёнтёр: Ман~, Кёдён / Пёчёк~, по И.С. Галкину букв. «Берег / Край реки Шун /Сун / Шин /Сён и т.п.» [3, с. 115-116].
Суффикс -лы/-ли, передаваемый в результате лексико-грамматической адаптации к формам жен. рода по-рус. -ля в составе Айдырлы/Айдырля, в тюркских наречиях, диалектах и говорах имеет алломорфы -ты/-ти, -ды/-ди, -ле/-лё, в связи с чем показательным для нашего сюжета является лимноним в вариантах Ай-ды-куль=Айлекуль в быв. Шадрин. у. Перм. губ. [22, с. 176б]; в Башкортостане быв. д. Айлино < башк. Эйли/Эйле, рус. *Айли от Ай/Эй - назв. левого притока р. Уфа [22, с. 176б], озера Айгул, Эйгул, Айкул, мы склонны переводить и как «светлое», а не только «лунное; круглое» [22, с. 19б], ср. производные др.-тюрк. а]іїігі «лунный свет» [8, с. 28а] в значениях: «лунный», «свет, блеск, сияние», «светлый, сияющий, сверкающий, яркий, ясный», «блестящая, светлая поверхность воды; гладь; небольшое открытое место на озере среди камышей» и т.д. в словаре Э.В. Севортяна [21, с. 108-109]. Т.о. Ай-
дыр «Пребывающее в блеске».
0.0.2.3.9. АЙ ^ЫЛГАСЫ: «... В Рыбно-Слободском районе (Татарстана. -Г.К.) маленькую речку, протекающую под горой, называют Ай жылгасы». Это утверждение на с. 91 монографии Ф.Г. Гариповой «Татарская гидронимия» [6] расходится с приведенной в «Указателе гидронимов» [6, с. 498] формой Ай йылгасы со ссылкой на ту же с. 91 (Ай жылгасы в Указателе нет, а на с. 91 нет Ай йылгасы, следовательно, речь идет об одном и том же объекте, по-разному названном в тексте книги и в «Указателе» к ней). Кроме того, в цитируемом источнике не сказано, на территории какого населенного пункта находится названный объект и не дана интерпретация первого компонента - Ай-, то ли это тюрк. ай «луна; лунный», тюрк. ай* «светлый, яркий, блестящий», или субстратное болгаро-древнечув. ай «низ; нижний» (речка протекает «под горой»!), кыпчак.-тат. *ай-: айак «нижнее течение или устье реки» (гомогенное с айак «нога; нижняя конечность; нижняя часть кого-чего-л.; низ», подробнее см. №0.0.2.0.6. АЙ [13, с. 438-448].
Второй компонент -жылгасы совершенно прозрачен, это притяжательная форма от жылга/елга: «.татар. елга «река», в заказанских говорах татарского языка жылга «сухой овраг» [6, с. 92].
В чувашских говорах Н.И. Ашмариным отмечено родственное йалха [Д^а], переведенное «топкий», но приведенный им дважды пример йалха шур допускает и перевод «проточное болото», если же его понимать йалха-шур, то получится букв. «речки и болота». В другом примере из другого источника -Иалха — шыв тёпёнче пулать (передаем в современной орфографии. - Г.К), букв. «Иалха - на речном дне бывает», Н.И. Ашмарин резонно усматривает у слова йалха значение «ил», [1. Вып^. С. 69], ср. чуваш. литер. юшкан (вирьял. йошкан) «ил, речная грязь» от интранзитива юх- «течь, протекать», вирьял. йок-, откуда шу йокки «водный поток» (полное совпадение с суоми рккі «река»).
Э.М. Мурзаев приводит варианты: елга /джилга / жилга «река, речка, овраг, ложбина, балка» [18, с. 120-121] и «джалга, джилга «овраг, балка, ложбина, ручей, речка» ... тат. елга «речка, река», а в диалектах жилга «сухой овраг». Варианты: жалга, джылга, йылга, илга. Ср. бур. и халха-монг. жалга «ложбина, овраг, сухое русло», эвенк. дэлгэ «овраг, русло, лог, падь». В Этимологическом словаре тюркских языков . большой разброс значений: «река; река, текущая в овраге, горная река, ручей, поток, овраг, балка, ущелье, узкая каменистая дорога, русло, ложбина, луг». Авторы ... считают слово заимствованным из монгольского языка ...» [18, с. 216; 25, с. 36-38], «... в прошлом слово применялось для номинации и больших рек: Иртис-Елга, Ом-Елга, Та-Елга (Тара), ныне в гидро-нимии Западной Сибири оно сохранилось в гидронимах малых рек.» [18,
с. 120]. «Ареал очень большой, как терминологический, так и топонимический, от Украины и Поволжья до Монголии включительно» [18, с. 120].
В цитируемой книге Э.М. Мурзаева на с.121 приведено 22 топонима на базе рассматриваемого географического номенклатурного термина: Кармалыелга «Вязовая», Нарателга «Сосновая», Каинелга «Березовая», Ташелка «Каменная», Улуелга «Большая», Сазелга «Болотистая» (в Поволжье); Инзелга, Ике йылга, Бурзянелга, Караелга (в оригинале всюду йылга); сюда же г. Кинель в Самарской обл. (эллиптированная форма от кин елга «широкая»); в Казахстане Жилгасай; в Оренбургской обл. Суелга; на Памире обрыв Сарыджилга. (Трудно удержаться не указать болгаро-чувашскую этимологию Кин-ель «Село снохи», ср. чув. кин «сноха; Сноха», ел, притяжат. формы елё, ель «ее село, селение»; в тат. кин елга гласный -е- редуцированный, а конечный слог -га ударный, в связи с чем очень сомнительно, чтобы ударный слог был утрачен, а редуцированный сохранен. - Г.К). Завершается цитированный нами раздел книги Э.М. Мурзаева утверждением: «... самый большой гидронимический ряд с елга относится к Татарстану ... Ф.Г. Гарипова [4, с.17-150] приводит сотни таких гидронимов. Среди них наиболее продуктивна определительная конструкция с аффиксом принадлежности при определяемом: Уртатау-Иылгасы, Аргытамак-Иылгасы, Озынчишме-Иылгасы, Омар-Иылгасы, Урман-йылгасы, но есть и простые словосочетания с определениями-прилагательными: Урта-Иылга, Кара-Иылга, Сазлы-Иылга. В других местах книги упоминаются: Кайын елга (с. 134), Карача елга (с. 170), Ти-рякле елга (с. 92), Туван елга (с.31); Ашу джилга (с. 107), Онбир джилга (с. 92), Туюк джилга (с. 55).
Э.М. Мурзаев, как видно из цитированного выше, воздержался от комментирования мнения о заимствовании термина елга тюркскими языками из монгольского источника. Нам же представляется это мнение сомнительным по той простой причине, что монгольские и тунгусо-манчжурские соответствия тюркским параллелям тат. елга/жылга не имеют собственной исчерпывающей этимологии, в то время как в границах тюркских параллелей таковая этимология напрашивается сама собой, ее убедительно высказал М. Рясянен, возводя соответствующие производные формы к однозначно тюркским йыл- / жыл- и т.д. «скользить, извиваться и под.», откуда и йыл-ан «змея», йылма «гладкий» и т.д., правда, ошибочно возводя все тюркские формы к монг. $І-да «русло реки, источник, крутой склон», сравнивая с корейск. сіІ-Мі [27, с. 200а, б]. Не убедительно усматривать в качестве контаминированных омонимов: 1) параллели турк., турец. диал. жулге «долина, лощина и т.д.», 2) параллели тат., чагат. йылга, жылга «река, русло реки, овраг и т.д.» по семантическим мотивам, ведь значения «вода» > «река» > «долина» > «луг, луга» > «поле» > «орошаемая равнина» закономерно выводимы одно из другого, поскольку все посевы, лучшие пастбища, орошаемые земли, заливные луга, целинные и залежные земли и т.д. неразрывно связаны с долинами рек и самими реками. Более того, основные кочевья совершались вдоль рек, вверх или вниз по течению, при этом реки являлись самыми надежными географическими ориентирами в пространстве (не случайно первые цивилизации - древнеегипетская, шумеровавилонская, харрапско-индийская, древнекитайская - все были речными), поэтому значение «узкая, тесная каменистая дорога, тропа» турецкой диалектной формы діІда [25, с. 36-37] вполне укладывается в круг перечисленных значений. Воистину правы были древние, называя реки «дорогами божьими», ср. Днепр - «Путь из варягъ в греки», Волга - «Великий русский путь» и т.д. В татарской речи любую реку мира можно назвать с географическим номенклатурным термином елга/йылга, т.е. вполне нормально сказать: Днепр йылгасы, Дунай йылгасы, Нил йылгасы, Миссисипи йылгасы, Амазонка йылгасы и т.д.
Не исключено, что на ностратическом уровне йыл- < *йул сопоставимы с индоевропейскими и иными параллелями лат. cursus, us m [curro] «течение, истечение; движение, прохождение, ход» и одновременно «направление», «плавание», «путь, маршрут, курс, рейс» и т.д. Фонетически вполне возводимы уралоалтайские й-/дж-/ж-/ч-/£- к *к-, а р/л во многих языках свободно замещают друг друга; одно из значений лат. кур-: курс(ус) «истечение (ср. явно индоевропейский потамоним Кура на Кавказе) вполне подходит для тюркских параллелей чувашского дал типа: йул, йуул, чул и т.п. (см. словари В.Г. Егорова [9, с. 206], М. Рясянена [27, с. 209а, 210б], М.Р. Федотова [23, с. 93] и др.), в число которых М.Р. Федотов включил тат. ел(га), башк. йылЕа «река; речушка (реченька)», а также марийское название Волги - Юл (у Н. Спасского согласно Ф.Г. Гариповой еще варианты: Ил, Илга, см. [6, с. 73]). Любопытно, что автор «Татарской гидронимии» не удержалась от заявления: «Форму Чулым можно, видимо, понять как юлым «дорога моя» [6, с. 339], и хотя -ым, разумеется, стократно повторяемый географический номенклатурный термин на карте европейского и азиатского Севера России, восходящий к древнему *йум / *йом / *йым, восприятие Чул- и юл- в качестве гомогенных основ со значением «дорога», «путь» весьма показательно. Для марийского Йул, несомненно восходящего к древнетюркскому (скорее всего, еще эпохи Тюркского каганата) исконному названию Волги, совершенно необходимо реконструировать форму *Йол, поскольку колебание -у-/-о- свойственно как диалектам отдельно взятого тюркского языка (ср. чуваш. вирьял. пор, док, под, но чуваш. анатри пур, дук, пуд и т.д.), так и для разных тюркских языков (ср. башк. бул- ~ в других тюркских был-, ол- «быть», тат. боз ~ в других татарских буз «лед», тат. морза ~ в других тюркских мурза и т.д.). Эти йул, йол предполагают естественные формы *Йулга, *Йолга, равные архетипам современных тюркских йылга, жылга и т.д., рассмотренным выше.
Велик соблазн *Йолга сопоставлять с *Волга в связи с наличием вост.-славянских междиалектных колебаний й-/в- типа: она, йона, вона (ср. укр. вн, вона, воно «он, она, оно», канц. уст. оный, оная, оное, рус. диал. ёнъ [йонъ] «он» у В.И. Даля [7. T.I. С. 1295]). Исконно русским названием реки, видимо, было *Одол или *Подол, в акающем варианте *Адол, *Падол, откуда болг.-чуваш. Атал [АДол] и далее - тат. Идел, башк. И^ел (каковые ошибочно считаются исконно тюркскими названиями Волги), перенос ударения при заимствовании из рус. в чуваш. ср.: рус. овин ~ чуваш. аван, рус. завод ~ чуваш. сават и т.п. (И- в Идел закономерно из *А-, а -е- редуцированный звук, равный чуваш. -е-, чередующемуся с -а-, это тоже закономерный для кыпчакских наречий результат упереднения и делабиализации гласных в заимствованных словах).
Вопреки Н. Eren [26, с. 20] сохраняется соблазн усматривать родственные корни (результаты закономерных ступеней чередования согласных анлаута и конечных согласных корня) в составе тюрк. kud-: kuduq, лат. cur-: cursus, Кура (река в Закавказье, др.-греч. Курос, Корос, армян. Кур, др.-албан. кур «река, вода», «водохранилище», картвел. Мтквари, см. [19, с. 221]), алтайских параллелей тюрк. кол, кул, гол и т.д. «рука» (‘«направление». - Г.К.), «река», «речная долина» и т.д.; тюрк. чул-, йул-, йал-, чуваш. дал (в суффигированной форме *йулга > йылга, йылуа и т.д.). Сюжет заслуживает рассмотрения на ностратическом уровне с привлечением максимально широкого круга источников. Исходным представляется имитатив на базе консонантного сочетания V^- или \КД-, из которого фонетически и семантически вполне выводимы вышеперечисленные производные.
(Продолжение следует)
Литература
1. Ашмарин Н.И. Словарь чувашского языка. Чаваш самахесен кенеки / Н.И. Ашмарин. Вып. 1-17. Казань; Чебоксары: Чувашгосиздат, 1928-1950.
2. Воронцова О.П. Топонимика Республики Марий Эл: Историко-этимологический анализ / О.П. Воронцова, И.С. Галкин. Йошкар-Ола: Изд-во Мар. полиграфкомбината, 2002. 424 с.
3. Галкин И.О. Кто и почему так назвал. Рассказы о географических названиях марийского края / И.С. Галкин. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1991. 160 с.
4. Гарипова Ф.Г. Словарь гидронимов Татарии / Ф.Г. Гарипова. Казань, 1984.
5. Гарипова Ф.Г. Исследования по гидронимии Татарстана / Ф.Г. Гарипова. М.: Наука, 1991. 294 с.
6. Гарипова Ф.Г. Татарская гидронимия: Вопросы этногенеза татарского народа по данным гидронимии / Ф.Г. Гарипова. Казань, 1998. 571 с.
7. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля: в 4 т. /
В.И. Даль; под ред. И.А. Бодуэна-де-Куртенэ. 4-е испр. изд., знач. доп. СПб.; М.: Изд-е т-ва
М.О. Вольфъ, 1911. Т. 1-4.
8. Древнетюркский словарь // АН СССР. Ин-т языкознания. Л.: «Наука» Ленингр. отд-е, 1969. 676 с.
9. Егоров В.Г. Этимологических словарь чувашского язык / В.Г. Егоров. НИИ при СМ ЧАССР. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1964. 355 с.
10. Иллюстрированный атлас России. М.: ЗАО «Изд. дом Ридерз Дайджест», 2005. 352 с.
11. Камалов А.А. Башкирская топонимия / А.А. Камалов. Уфа: Китап, 1994. 304 с.
12. Корнилов Г.Е. Топонимия республик Поволжья (Башкортостан, Коми, Марий Эл, Мордовия, Татарстан, Удмуртия, Чувашия) - VI: А-анлаутные географические названия / Г.Е. Корнилов // Вестник Чувашского университета. 2004. № 1. С. 116-150.
13. Корнилов Г.Е. Топонимия республик Поволжья (Башкортостан, Коми, Марий Эл, Мордовия, Татарстан, Удмуртия, Чувашия) - XI: А-анлаутные географические названия / Г.Е. Корнилов // Вестник Чувашского университета. 2006. № 4. С. 438-448.
14. Корнилов Г.Е. Параллели к вариантам названия одного из левых притоков Северского Донца на Белгородщине / Г.Е. Корнилов // Чтения, посвященные Дням славянской письменности и культуры. К 70-летию со дня рождения ... Г.Е. Корнилова: сб. ст. междунар. науч. конф. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2006. С. 12-22.
15. Корнилов Г.Е. Топонимия республик Поволжья (Башкортостан, Коми, Марий Эл, Мордовия, Татарстан, Удмуртия, Чувашия) - XIX: А-анлаутные географические названия / Г.Е. Корнилов // Вестник Чувашского университета. 2009. № 3. С. 245-251.
16. Корнилов Г.Е. Инверсионный «алфавит чувашских мужских языческих имен» - 1: словарь / Г.Е. Корнилов, А.А. Леонтьева. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2002. 100 с.
17. Матвеев А.К. Географические названия Урала Краткий топонимический словарь / А.К. Матвеев. 2-е изд., перераб. и доп. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1987. 208 с.
18. Мурзаев Э.М. Тюркские географические названия / Э.М. Мурзаев. М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 1996. 254 с.
19. Никонов В.А. Краткий топонимический словарь / В.А. Никонов. М.: Мысль, 1966. 509 с.
20. Прямой и инверсионный словари комонимов Казанской губернии / сост. С.В. Колесникова, Г.Е. Корнилов, А.А. Леонтьева; под ред. Л.П. Куракова. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2004. 708 с.
21. Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков (Общетюркские и межтюрк-ские основы на гласные) / Э.В. Севортян. М.: Наука, 1974. 767 с.
22. Словарь топонимов Башкирской АССР. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1980. 199 с.
23. Федотов М.Р. Этимологический словарь чувашского языка: в 2 т. / М.Р. Федотов. Т. I. А-
Р. 470 с.; Т. II. С-Я. 509 с. Чебоксары: Чуваш. гос. ин-т гуманит. наук, 1996.
24. Шувалов Н.И. От Парижа до Берлина: Топоним. словарь / Н.И. Шувалов. 2-е изд., пере-
раб. и доп. Челябинск : Юж.-Урал. кн. изд-во, 1989. 160 с.
25. Этимологический словарь тюркских языков: Общетюркские и межтюркские основы на буквы «Ж;», «Ж», «Й» / отв. ред. Л.С. Левитская. М.: Наука, 1989. 293 с.
26. Eren Hasan. Remarks on V.G. Egorov's etymological dictionary of Chuvash language / Hasan Eren // Studies in Chuvash etymology I. Edited by A. Rona-Tas. Szeged, 1982. P. 20-65.
27. Rasanen Martti. Versuch eines etymologischen Worterbuchs der Turksprachen / Martti Rasanen. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1969. [Lexica societatis Fenno-Ugricae XVII. 1.]. 533 S.
КОРНИЛОВ ГЕННАДИЙ ЕМЕЛЬЯНОВИЧ - доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания, декан филологического факультета, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары (gennkorn@rambler.ru).
KORNILOV GENNADIY YEMELYANOVICH - doctor of Philology, professor, head of the General and Comparative-Historical Department, dean of the Philology faculty, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
