CC BY
85
ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
УДК 94(47+5711+930.2 В. Н. ХУДЯКОВ
Н. Н. РОДИГИНА
Омский государственный педагогический университет
Новосибирский государственный педагогический университет
«ТОНКИЕ ЖУРНАЛЫ» КАК ИСТОЧНИК ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИИ СИБИРИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX -НАЧАЛА ХХ в. С ПОЗИЦИЙ «НОВОЙ КУЛЬТУРНОЙ ИСТОРИИ»
Статья посвящена выявлению информационных возможностей русских еженедельных журналов для изучения истории Сибирского региона в методологической рамке «новой культурной истории». Исходя из типологических характеристик «тонких журналов» и особенностей их читательской аудитории названы сюжеты сибирской жизни, привлекавшие наибольшее внимание изданий. Сконцентрировано внимание на характеристике потенциала журналов для изучения практики путешествий (научных, туристических, религиозных1, материальной культуры аборигенного населения Сибири. Ключевые слова: периодическая печать второй половины XIX — начала ХХ века, «новая культурная история», история культуры Сибири.
Коллеги по профессиональной корпорации исто- к новым методологическим подходам и проблемно-
риков в последние десятилетия активно рефлекси- тематическим полям. Нам близка позиция специ-
руют по поводу причин осторожности историков, алиста по методологии истории З. А. Чеканцевой, об-
занимающихся конкретно-историческими сюжетами, ратившей внимание на то, что основанием для про-
дуктивного обращения к «новым» историям является наличие трех условий: хорошей источниковой базы; нового подхода к источникам; необходимость иного исторического мышления — «открытого, полифо-ничного, междисциплинарного, аналитического, «изобретательного» в поисках средств репрезентации собранного материала, вместе с тем академического, то есть включающего в себя доскональное знание основ ремесла историка» [1, с. 112]. В данной статье мы акцентируем внимание именно на первом условии, а именно — постараемся раскрыть источ-никовый потенциал статей и иллюстраций еженедельных иллюстрированных изданий для изучения Сибири второй половины XIX — начала ХХ в. с точки зрения «новой культурной истории».
Имея в виду наличие публикаций, посвященных эволюции, теоретическим истокам и основным направлениям «новой культурной истории» в разных странах [2, 3 и др.], напомним, что в широкий научный оборот данное понятие вошло в 1980-х гг., после публикации материалов конференции «Французская история: тексты и культуры» (1987), под редакцией Линн Хант [4]. Очевидно, что на содержание и тематические предпочтения «нового» направления повлияли все «повороты» гуманитарного знания ХХ столетия: антропологический, предопределивший первоочередной интерес к человеку и как к объекту, и как к субъекту исторического процесса; лингвистический, обусловивший особую чувствительность к языковым практикам как «героев», так и авторов исторических исследований, к вербальным воплощениям образов реальности и пр.; визуальный, сконцентрировавший внимание на «прочтении» изображений, выяснении их связи с идеологией, экономикой, социальной мифологией; эмоциональный, актуализировавший важность изучения эмоций, чувств и их влияние на индивидуальные и коллективные поведенческие стратегии. В числе основных характеристик «новой культурной истории» называют обращение к методам исторической антропологии, литературоведения; пристальное внимание к языку, репрезентациям и социальным практикам; проблемно-тематические пересечения с визуальной и ген-дерной историями и микроисторией. Один из «классиков» «новой культурной истории», Питер Берк, выделяет следующие тематические приоритеты, вызывающие наиболее пристальное внимание его единомышленников: история социальных практик (в том числе практики путешествий, коллекционирования); история чтения; история репрезентаций; история памяти; история материальной культуры, включающая историю еды, одежды и жилья; история телесности [4].
Объектом нашего исследования являются «тонкие журналы» изучаемой эпохи. С последних десятилетий XIX в. еженедельные издания, в том числе иллюстрированные, начинают занимать господствующее место в круге чтения грамотного населения Российской империи. По сведениям С. Я. Махониной, в 1900— 1917 гг. примерно треть выпускаемых периодических изданий приходилась на долю еженедельников [5, с. 175]. Суммарная аудитория еженедельных иллюстрированных журналов составляла в 1870-х гг. примерно 100 тыс. подписчиков, а в конце XIX в. — порядка полумиллиона, то есть выросла в 5 раз [6, с. 16].
Структура массовых еженедельных журналов обычно включала в себя беллетристику, материалы познавательного характера (по истории, географии, биологии), обзоры современных событий и иллюстрации (фотографии, гравюры, репродукции картин).
Таким образом, «тонкие журналы» — комплексный исторический источник, публиковавший на своих страницах художественные тексты, информационные сообщения, публицистические статьи, фельетоны, корреспонденции «с мест», статистические сведения, источники личного происхождения, визуальные источники. Основной критерий отбора материала для издателей и редакторов еженедельников — злободневность, доступность и привлекательность для массовой аудитории. Как неоднократно отмечалось исследователями, эти издания отличал подход к читателю как равноправному партнеру, удовлетворять запросы которого редакции считали своим долгом. Можно также предположить, что на тематические приоритеты влияли вкусовые пристрастия редактора, его представления о запросах читателей, наличие сведений, имевшихся «под рукой».
Основываясь на материалах, собранных в процессе создания второго тома аннотированного библиографического указателя «Тема Сибири в русской журнальной прессе второй половины XIX —начале ХХ в.» [7], выделим темы, представленные на страницах «тонких журналов», и потенциально перспективные с точки зрения «новой культурной истории». Названный том указателя, составленный сотрудниками кафедры отечественной истории Новосибирского государственного педагогического университета, содержит информацию о 2267 статьях, художественных и публицистических очерках, информационных сообщениях о Сибири и 605 иллюстрациях, помещенных на страницах 20 еженедельных журналов изучаемой эпохи. Критерием отбора журналов стала их популярность, выражавшаяся в больших тиражах, а также интерес к Сибирскому региону.
Мы уже упоминали, что внимание специалистов по «новой культурной истории» приковывает практика путешествий, в том числе в экзотические районы мира. В этом смысле иллюстрированные еженедельники, особенно для «семейного чтения» («Нива», «Всемирная иллюстрация», «Огонек», «Родина», «Живописное обозрение») и специализированные издания естественнонаучной направленности («Вокруг света», «Природа и люди»), представляют особую ценность обилием разножанровых публикаций об экспедициях, путешествиях в Сибирь и из Сибири. Корпус текстов о путешествиях представлен разными видами источников: воспоминаниями, художественными текстами, информационными сообщениями и очерками, иллюстрациями. В центре внимания изданий — такие разновидности путешествий, как исследовательские экспедиции, путешествия с религиозными и туристическими целями.
Наибольшее внимание уделялось освещению иностранных экспедиций по Сибири и Дальнему Востоку (43 статьи и сообщения, 23 иллюстрации). Большая часть текстов представлена статьями, информационными сообщениями о причинах, ходе, результатах научных (в том числе географических), промысловых, литературных экспедиций в регион, о прибытии в тот или иной сибирский город их участников. Данные тексты любопытны не столько с точки зрения содержащихся в них фактических данных (они нуждаются в сопоставлении с другими источниками), сколько авторскими оценками мотивов экспедиций, описаниями внешности и характера, биографий их участников, интерпретацией их отношения к Сибири и ее населению. Тексты и иллюстрации (представленные в основном гравюрами с рисунков и фотографий), дают возможность предположить, что именно с точки зрения сотрудников еженедельников вызы-
вало наибольший интерес и удивление иностранных путешественников как «Других», «открывающих» «Другую» Россию (именно так во второй половине XIX —начале ХХ в. называли Сибирь в столичной журнальной прессе). В этом смысле не случайно внимание к описанию природы края, внешности, материальной и духовной культуры коренного населения. Пытаясь описать Сибирь с позиции иностранцев, авторы еженедельников демонстрировали собственные стереотипные и мифологизированные представления о регионе и его населении, почерпнутые, главным образом из учебной и художественной литературы, периодической печати. Репрезентации путешествий иностранцев по Сибири в «тонких журналах», безусловно, выполняли и дидактическую функцию, подчеркивая героические моменты экспедиций и достойные воспроизведения характеристики их участников. Судя по количеству текстов и иллюстраций, наиболее «героическими» исследователями Сибири признавались Ф. Нансен [8, 9 и др.], А. Э. Нор-деншельд [10, 11 и др.], Ж. Мартэн [12, 13 и др.]. Выявляя ключевые слова и выражения, описывающие «героев нашего времени» и контексты их употребления, можно реконструировать представления авторов массовых журналов о предпочтительных поведенческих практиках, о той системе ценностных ориентаций, которая транслировалась читателям как «правильная», нормирующая социальную реальность. Не случаен в связи с этим акцент на трагические и драматические эпизоды, связанные с научным «покорением» Сибири: гибель участников экспедиций, пропажа кораблей и пр. Важно было показать героические поступки человека, преодолевающего во имя гуманных целей сопротивление могучей и экзотической природы.
Показательно, что наряду с нашими соотечественниками, описывающими путешествия иностранцев по Сибири, еженедельники публиковали тексты, написанные и самими их участниками [14], что дает возможность сопоставить национальные репрезентации и самих путешествий, и Сибири, и ее временных и постоянных обитателей. Об особенностях «воображения» Сибири зарубежными писателями свидетельствует публикация художественных произведений Ж. Верна, Л. Буссенара, с одной стороны, транслировавшая представления европейских литераторов о «мрачной и холодной стране», с другой же — способствовавшая популяризации региона как у российских, так и у зарубежных читателей.
Наряду с репрезентациями иностранных путешествий в зауральские губернии еженедельники помещали очерки, заметки, отчеты и об отечественных исследовательских экспедициях, их задачах, участниках, основных результатах (37 текстов, 4 иллюстрации). Особую ценность представляют описания и фотографии коренных народов региона, сделанные участниками экспедиций. Они дают основания для сравнения многочисленных популярных текстов о сибирских «инородцах», публиковавшихся в «тонких журналах», с интерпретациями их материальной и духовной культуры в рамках «научного дискурса».
Учитывая специфику «своего читателя», журналы подробно освещали практику путешествий по Сибири членов императорской семьи, особое внимание уделив путешествию наследника престола Николая Александровича в 1891 г. Подробные информационные сообщения о маршрутах путешествий, сопровождаемые многочисленными фотографиями, создавали эффект причастности у читателей и способствовали ментальному «освоению» Азиатской
России. Для историков такого рода публикации любопытны, прежде всего, тем, что дают возможность, во-первых, «увидеть», что именно заслуживало внимания в регионе с точки зрения столичных и местных властей и представлялось в качестве «нашей Сибири» членам императорской семьи, во-вторых, позволяют понять, какие именно символы края признавались достойными с точки зрения реализующихся или возможных (в случае с наследником) сценариев императорской власти и как они репрезентировались в качестве таковых читателям [15—17 и др.].
Поездки по региону с религиозными целями отражены в записках миссионеров, опубликованных в еженедельном журнале «Миссионер» (1874— 1879). Имея в виду, что информативные возможности и источниковые особенности записок сибирских миссионеров уже изучены Н. П. Матхановой, остановимся лишь на том, что данный корпус текстов дает возможность не только охарактеризовать образ жизни миссионеров и практику путешествий как его составной элемент, но и определить отношение миссионеров к этой стороне их жизни и деятельности, выявить в их записках повторяющиеся сюжеты, образы, устойчивые тропы, используемые при описании путевых условий Сибири.
С точки зрения истории туризма и досуга, любопытны тексты о путешествиях из Сибири в туристических и рекламных целях: о поездке верхом с Дальнего Востока в Санкт-Петербург казака Д. Н. Пешкова [18, 19 и др.], вдовы войскового старшины А. Г. Ку-дашовой [20 и др.], о поездке в столицу на волках И. Репечко [21]. Они не только содержат детали «бытовых» подробностей путешествий, но и позволяют выявить эволюцию мнений авторов еженедельников о целях таких путешествий и оценки самих путешественников.
Публикации еженедельников предоставляют широкие возможности и для историков, занимающихся изучением материальной культуры аборигенного населения региона. Нами выявлено 127 текстов (художественных произведений, этнографических очерков и др.), содержащих описания традиционной культуры и образа жизни сибирских «инородцев», а также 96 иллюстраций, на которых изображены представители аборигенных народов в национальной одежде, часто на фоне жилищ, их орудия труда, средства передвижения и др. В данном случае мы не учитывали публикации, посвященные социальным проблемам, касающимся сибирских аборигенов («вымиранию», алкоголизации, эксплуатации русскими и американскими промышленниками и др.), понимания, что «инородческий вопрос» в «тонких журналах» — тема, заслуживающая специального изучения.
С нашей точки зрения, интерес вызывают не только этнографические очерки, написанные профессиональными исследователями М. Н. Богдановым, Д. А. Клеменцем, А. А. Макаренко, К. Д. Носиловым и др., их потенциал очевиден, но и статьи информационного характера, ставившие задачей в доступной форме рассказать читателю о «наших сибирских индейцах». Как правило, такие статьи публиковались без указания авторства, были написаны на основании «вторичных источников» (справочной и научной литературы, материалов периодической печати). Как было ранее отмечено, они писались по определенному алгоритму, включающему в себя следующие компоненты: 1) территория проживания, ее природно-климатические, естественно-географические условия; 2) краткие сведения по истории этноса; 3) антропологический облик населения; 4) его занятия, в том
числе и орудия труда; 5) жилище; 6) одежда; 7) пища; 8) социальные отношения внутри этноса; 9) религиозные представления; 10) праздники; 11) этнопсихологические характеристики; 12) особенности взаимоотношений с русским населением [22].
Такого рода тексты дают возможность понять, какой именно «туземец» был любопытен массовому читателю и какого рода информация о нем была наиболее востребованной. Очевидно, что для большинства анализируемых нами изданий яркость изложения, «экзотичность» материала была более ценна, чем точность этнографических характеристик. В связи с этим описание деталей материальной культуры, «будней и праздников» «инородческого» населения нуждаются в уточнении и сопоставлении с материалами других источников, а вот репрезентации этнопсихологических особенностей тех или иных народов, оценки их отношений с русским и другими этносами региона представляют большой интерес с точки зрения выявления образов «другого» в культуре. Они позволяют уточнить динамику процесса включения тех или иных народ в число «своих» «инородцев», а также выявить факторы, влияющие на эту динамику. В большинстве случаев авторы публикаций избегали прямых оценочных суждений и стремились «объективно» проинформировать читателей о жизни коренного населения, подкрепляя тексты гравюрами с фотографий. Однако отдельные тексты еженедельника смело можно отнести к ориента-листскому дискурсу об «инородцах», в рамках которого аборигенное население региона рассматривалось в сравнении с более просвещенным, цивилизованным и более «европейским» русским народом и перспективы экономического и культурного развития сибирских «инородцев» часто связывались с благотворным влиянием «просветителей Азии» в лице русских колонизаторов. В рамках этого дискурса «инородцам» порой присваивались негативные коннотации «ленивых», «жадных», «вороватых», но способных к «исправлению» под влиянием цивилизации. Таким образом, публикации еженедельников о сибирских «инородцах» позволяют не только расширить существующие представления об особенностях их традиционной (в том числе материальной) культуре (особенно ценны в этом смысле иллюстрации), но и об образах аборигенного населения региона в массовом сознании, о роли представлений о коренных народах империи в формировании русской национальной идентичности.
Помимо публикаций о путешествиях и культуре коренных народов Сибири, «тонкие журналы» предоставляют исследователю «новой культурной истории» разноплановые сведения о досуге городского населения, о региональных проявлениях «юбилеема-нии», о репрезентациях «героев» Сибири (в первую очередь Ермака) в культурной памяти сибиряков. Ждут своих историков женские и детские еженедельники, содержащие малоизвестную исследователям информацию о детской повседневности сибиряков, мире чувств юных сибирячек, писавших корреспонденции в столичные издания, реакции читательниц женской и детской прессы на социальные катаклизмы начала ХХ столетия.
Таким образом, статьи «тонких журналов» являются ценным источником изучения истории культуры с позиций «новой культурной истории», поскольку они характеризуют сибирские сюжеты через оценки, эмоции людей, как правило, в решающие и трагические моменты их биографии. Человек предстает перед нами как субъект исторического про-
цесса, создатель своей судьбы или жертва жестоких сибирских условий.
Библиографический список
1. Чеканцева, З. А. Антропологическая история как междисциплинарное исследовательское поле: возможности и пределы / З. А. Чеканцева // Новый образ исторической науки в век глобализации и информатизации. — М. : ИВИ РАН, 2005. — С. 102-112.
2. Репина, Л. П. Историческая наука на рубеже ХХ — ХХ! вв.: социальные теории и историографическая практика / Л. П. Репина. — М. : Круг, 2011. — 560 с.
3. Ходнев, А. С. «Новая» история досуга как исследовательское поле / А. С. Ходнев // Ярославский педагогический вестник. — 2011. — Т. 1, № 1. — С. 22 — 27.
4. Берк, П. Историческая антропология и новая культурная история / П. Берк // Новое литературное обозрение. — 2005. — № 75. — С. 46 — 67.
5. Махонина, С. Я. История русской журналистики начала ХХ в. : учеб. пособие / С. Я. Махонина. — М. : Флинта, Наука, 2006. — 368 с.
6. Ким, Ен Хван. Роль и значение журнала «Нива» в развитии русского общества на рубеже 1870-х гг. — начала ХХ в. : автореф. дис. ... канд. ист. наук / Ен Хван Ким. — М., 2004. — 24 с.
7. Тема Сибири в русской журнальной прессе второй половины XIX — начала ХХ в. : аннотированный библиографический указатель. В 2 т. Т. 2. Репрезентации Сибири в еженедельных журналах второй половины XIX — начала ХХ в. / Под ред. Н. Н. Родигиной. — Новосибирск : НГПУ, 2014. — 344 с.
8. Бельский, П. Современные викинги / П. Бельский // Вокруг света. — 1913. — № 43. — С. 696 — 700.
9. Зимовка среди льдов // Вокруг света. — 1885. — № 11. — С. 162 — 163.
10. [Майнов В. Н.] К-ский. Профессор А. Норденшельд и открытие им нового пути в Америку / В. Н. Майнов // Огонек. — 1879. — № 1. — С. 20 — 22.
11. Профессор Норденскёльд и открытие им морского сообщения Сибири с Европою // Всемирная иллюстрация. — 1876. — № 359. — С. 374.
12. М. В. Путешественник по Сибири // Вокруг света. — 1886. — № 4. — С. 59 — 60.
13. По Восточной Сибири. Путешествие И. Мартэна // Всемирная иллюстрация. — 1886. — № 927. — С. 292 — 293.
14. Виггинс, Дж. Возвращение Нансена / Дж. Виггинс // Звезда. — 1896. — № 9. — С. 218 — 222.
15. Путешествие Великого князя Алексея Александровича // Всемирная иллюстрация. — 1973. — № 236. — С. 27—30.
16. Путешествие Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича через Сибирь // Всемирная иллюстрация. — 1891. — № 1183 — 1186.
17. Матханова, Н. П. Сибирская мемуаристика XIX века Н. П. Матханова. — Новосибирск : СО РАН, 2010. — 551 с.
18. Кавалерийская поездка сотника Д. Н. Пешкова из Благовещенска в Петербург // Всемирная иллюстрация. — 1890. — № 1108. — С. 265 — 266.
19. Дмитрий Николаевич Пешков // Воскресение. — 1890. — № 25. — 767 с.
20. Женщина — «Герострат» // Сибирские вопросы. — 1910. — № 40/41. — С. 83 — 86.
21. На волках из Сибири в Санкт-Петербург // Огонек. — 1910. — № 36. — С. 16.
22. Родигина, Н. Н. «Расширяя границы.»: еженедельные журналы второй половины XIX — начала ХХ в. в процессе конструирования исторический памяти исторической памяти о присоединении и освоении имперских окраин / Н. Н. Ро-дигина, О. Н. Сидорчук // Журналистика в коммуникативной культуре современности : материалы IV Междунар. науч.-практ. конф. — Новосибирск : РИЦ НГУ, 2014. — С. 43 — 46.
ХУДЯКОВ Виктор Николаевич, доктор исторических наук, профессор (Россия), заведующий кафедрой отечественной истории Омского государственного педагогического университета. Адрес для переписки: vnh_ist@mail.ru РОДИГИНА Наталия Николаевна, доктор исторических наук, профессор (Россия), профессор кафед-
ры отечественной истории Новосибирского государственного педагогического университета; старший научный сотрудник Тобольской комплексной научной станции УрО РАН. Адрес для переписки: natrodigina@list.ru
Статья поступила в редакцию 16.03.2015 г. © В. Н. Худяков, Н. Н. Родигина
УДК 95(57):332.025.13
А. Г. ДИАНОВ
Сибирская государственная автомобильно-дорожная академия,
г. Омск
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ МЕСТНЫХ И ЦЕНТРАЛЬНЫХ КОНТРОЛЬНЫХ ОРГАНОВ В СЕРЕДИНЕ 20-х гг. XX в.
(НА ПРИМЕРЕ СИБИРИ)_
Статья посвящена исследованию взаимодействия Сибирского краевого и губернских отделений рабоче-крестьянской инспекции с руководством — народным комиссариатом рабоче-крестьянской инспекции РСФСР и СССР и с ведомственными контрольными органами в губерниях в 1923 — 1925 гг. Рассматриваемая проблема впервые является предметом специального исследования. Автор на основе материалов сибирских и центральных архивов анализирует общие закономерности и особенности взаимоотношений региональных и центральных контрольных органов. Ключевые слова: Сибирь, рабоче-крестьянская инспекция, народный комиссариат РКИ, ведомственные инспекции.
Российскому государству в последнее десятилетие удалось усилить ослабевшие в 90-х гг. XX в. контрольные функции. Возрос интерес исследователей к деятельности контрольных органов в различные периоды истории России.
Анализ взаимодействия местных и центральных органов государственного контроля в середине 20 х гг., представляет интерес и в настоящее время.
Рабоче-крестьянская инспекция в изучаемый период была основным контрольным органом Советского государства. В 1923 г. в системе контрольных органов государства происходят значительные изменения, связанные с тем, что советское руководство не было удовлетворено эффективностью работы рабоче-крестьянской инспекции. Летом 1922 г. в стране развернулась дискуссия о месте РКИ в системе органов государственной власти.
Споры о месте РКИ в системе государственной власти и методах ее работы были в основном завершены с выходом работ В. И. Ленина «Как нам реорганизовать Рабкрин» и «Лучше меньше да лучше», опубликованных в январе —марте 1923 г. Руководство страны положило в основу реорганизации РКИ идеи, изложенные в этих работах. В них В. И. Ленин определил новые стержневые задачи, которые должна была решать рабоче-крестьянская инспекция. Основным направлением деятельности рабоче-крестьянской инспекции стала работа по усовершенствованию государственного аппарата, а главным методом ее осуществления был выбран инс-пекционно-обследовательский [1, с. 15].
Реорганизация центральных органов контроля — Центральной контрольной комиссии РКП (б) (ЦКК) и народного комиссариата рабоче-крестьянской инспекции СССР (НК РКИ СССР) — в основном завершилась осенью 1923 г. «В дальнейшем организационная структура НК РКИ СССР и республиканских наркоматов РКИ постоянно подвергалась серьезным изменениям, но принципы взаимоотношений РКИ и ЦКК, формы и методы их взаимосвязи, выработанные в 1923 г., до конца 20-х гг. почти не изменялись» [2, с. 15].
В данной работе автор поставил цель проанализировать взаимоотношения местных отделений рабоче-крестьянской инспекции с центральными органами (наркоматы РКИ РСФСР и СССР) и ведомственными контрольными органами.
Основой для написания работы стали фонды Государственного архива Новосибирской области. Особая значимость этого архива для освещения деятельности рабоче-крестьянской инспекции в Сибири состоит в том, что начиная с 1921 г. (после переезда из Омска) в Новониколаевске (Новосибирске) работала Сибирская областная (с 1924 г. — краевая) рабоче-крестьянская инспекция (СибРКИ). Следовательно, именно в Новосибирск поступали годовые, квартальные отчёты, доклады о результатах важнейших ревизий и обследований губернских рабоче-крестьянских инспекций Сибири [3, с. 33].
Рассматриваемая проблема впервые является предметом специального исследования. Ее отдельные аспекты были затронуты в работах сибирских исто-
