CC BY
43
Светлана Рыжакова
Тиста-бури пуджа и песни туккха в религиозной культуре раджбанси
Светлана Игоревна Рыжакова
Институт этнологии и антропологии РАН, Москва
Материалы, легшие в основу этой статьи, были получены в ходе моего полевого исследования, начатого в январе-феврале 2002 г. и продолжавшегося в последующие годы в дистрикте Джалпайгури (северная область штата Западная Бенгалия, Индия) среди раджбанси — этнической общности, в прошлом так называемой «зарегистрированной касты», или «полуиндуизированных аборигенов», расселенных в северных областях Бенгалии, в Западном Ассаме и северной части Бангладеш.
Наблюдение, опрос, интервью, видеозапись проходили в деревнях, расположенных недалеко от городов Джалпайгури и Майнагу-ри. Благодарю Динеша Роя (школьного учителя из Майнагури, знатока музыкальной этнографии раджбанси) и Дилипа Барму (служащего «Рурал бэнк оф Индия» г. Джал-пайгури, философа и моего многолетнего помощника в ходе полевой работы), в семьях которых я жила, за помощь и сотрудничество. Именно благодаря им, так же, как и Дипти Рой (жене Динеша, признанной исполнительнице песен туккха, а также дру-
ч
гих музыкальных жанров фольклора раджбанси), я познако-1| милась с описанной здесь традицией.
Главной моей задачей было зафиксировать и проанализировать основные формы исполнительского искусства раджбан-си, а именно те формы, в которых здесь существуют народный танец, вокал и инструментальная музыка. Оказалось, что все они так или иначе связаны с местной религиозной культурой и являются составной частью обрядов, признаваемых самими исполнителями как индуистские.
Религиозная культура раджбанси вообще весьма интересна для изучения процессов санскритизации и «индуизации» окраин, периферийных областей Индостана, местных традиций и практик. У них до сих пор синхронно бытуют обряды, верования, исполняются культы, имеющие отчетливое племенное происхождение и родственные религиозной практике других местных этнических общностей — племен, говорящих на языках группы бодо (в другой транскрипции — боро) тибето-бирманской семьи: бодо (качари), рабха, гаро. Многие элементы культурной традиции раджбанси еще крайне мало изучены и не подвергались даже фиксации, не говоря уже о системном исследовании их происхождения и социально-культурных функций и интерпретации в культурно-антропологическом ключе.
В настоящей статье я обращусь к описанию и сопоставлению двух важных элементов религиозной культуры раджбанси — календарного праздника Тиста-бури, связанного с культом реки Тисты и проводимого в весенний месяц байсакх (март-апрель, именно в это время начинается повышение уровня воды после засушливого зимнего периода), и народного песенного жанра туккха, передаваемого от учителя к ученику и представляющего собой наставления, выраженные в текстах песен и основанные на мировоззрении, восходящем к тантрической философии.
Календарный праздник, с одной стороны, и преемственная традиция исполнения песен туккха, с другой — принадлежат к различным слоям народной культуры раджбанси и имеют разные социальные и религиозные функции. Однако анализ этих на сегодняшний день синхронно бытующих форм религиозной культуры раджбанси позволяет обнаружить ряд содержащихся в них объединяющих символов.
История и культура дистрикта Джалпайгури и населяющих его народов тесно связана с историей и культурой Коч-Бехара и
дистрикта Рангпур Бангладеш (все вместе составляет историко-культурную область Северная Бенгалия), а также Западного Ассама. Их объединяет наличие тибето-бирманского субстрата и в особенности этническая общность бодо, начиная с X в. до н.э. постепенно распространявшаяся через область горной гряды Паткои между Индией и Бирмой [West Bengal District Gazetters 1981: 48-53].
Одна ветвь миграции распространялась на юг до Качара (ка-чари), вторая — по реке Брахмапутре и далее до Джалпайгури, Коч-Бехара. Позднее они разделились на четыре группы — меч (возможно, происходит от млеччха (санскр. «варвары»); по названию реки Мечи «меч» называли себя бодо Джалпайгури и Тераев [Sanyal 1973: 2]), коч, рабха и гаро.
Первое наиболее достоверное свидетельство о непосредственных предках раджбанси относится к 1206 г., ко времени завоеваний Бхактиара Кхильджи [Chattopadhayaya 1958: 208]. В текстах «Йогини-тантры» и «Калика-тантры» описываются джунгли, простиравшиеся между страной Лакхнавати и Тибетом и населенные народами неиндоарийского происхождения, имеющими монголоидный тип [Sanyal 1965: 17-18]. Здесь же и к востоку лежит область Камарупа, где женщины всегда жуют бетель и люди потребляют в пищу самое разное мясо, включая мясо черепах, голубей и уток [Majumdar 1971: 112]. В XV в. здесь сформировалось королевство Коч, управлявшееся династией, происходившей из бодо; в частности, известен правитель Хаджо. Его внук Вишва Сингха принял индуизм и этноним раджбанси [Sarkar 1948: 2-11]. Семьи махараджи Коч-Бехара и райкота Джалпайгури возводят свое происхождение к этому легендарному королю. Бытует также предание о том, что Вишва (или в местном произношении — Бишу) Сингха был потомком бога Шивы и йогини Мадхави Деви, принадлежавшей к народу меч, поэтому правящие династии именовали себя шивабанси, а их подданные — раджабанси. Они возводили свое происхождение к готре Кашьяпы [Полевые материалы автора (далее — ПМА), 24 января 2002]. Другое предание, также весьма распространенное среди раджбанси, возводит их к тем кшатриям, которых некогда Парашурама изгнал из областей, населенных брахманскими родами [ПМА, 24 января 2002]. Раджбанси часто называют себя бханга кшатрия («побочные кшатрии») или братия кшатрия («кшатрии по обету») [ПМА, 24 января 2002].
Раджбанси говорят на диалекте раджбанси. Сами они иногда считают его особым языком, но обычно он рассматривается как диалект бенгали, близкий к диалектам ассами. Некогда раджбанси говорили на тибето-бирманском языке группы бодо,
s
ч
S ч
а также на языке коч (тоже язык группы бодо). В 1961 г. 310 человек из раджбанси (причем 309 из них — женщины) объявили своим родным языком коч [West Bengal District Gazetters 1981: 77].
Индуизм высоких каст северной Бенгалии отличается от индуизма «зарегистрированных каст», таких как раджбанси, мали, хари, а тот в свою очередь отличается от индуизма племен меч, рабха. В религиозных верованиях и культах раджбанси можно проследить отчетливые племенные черты, но некоторые из них рафинированы, выстроены по индуистской модели. Раджбанси по преимуществу шиваиты, но под воздействием шак-тизма, тантризма, вишнуизма и буддизма в их религиозной практике сформировались особые черты.
У раджбанси имеются различные религиозные специалисты. Деревенские наследственные священники одхикари — это, по сути дела, крестьяне, время от времени проводящие обряды почитания богов или богинь. Одхикари бывают разных классов: пад-дхари, составляющие высший класс и обладающие символическим диском (чакра), проводят свадьбы, поминальные обряды (шраддха), а также обслуживают культы богов (проводят обряды типа сева и пуджа); кантулси — помощники пад-дхари; деоши — проводящие отдельные обряды в храмах; деори помогают в богослужениях в храмах; деодха представляют собой оракулов богини, проводящих хому — жертвоприношение в огонь, а также другие тантрические обряды [ПМА, 28 января 2002; см. также Sanyal 1965: 134].
Кроме одхикари, имеются и другие специалисты, которые могут происходить как из раджбанси, так и из общин мали и хари. Это дхами и оджа — экзорцисты, изгоняющие злых духов (масана). Обычно они работают также ремесленниками (плетут бамбуковые циновки или заборы, изготавливают из пробкового дерева обрядовые изображения богов, пиров — святых, почитаемых как мусульманами, так и индуистами, и злых духов масана, а также игрушки) или являются в повседневной жизни крестьянами. Обряды экзорцизма проводятся ими по мере необходимости. Среди раджбанси, живущих в деревнях, также весьма распространено колдовство [ПМА, 28 января 2002].
В современной религиозной культуре раджбанси можно выделить четыре формы почитания, особенно отчетливо имеющих архаическое племенное происхождение. Это почитание рек и потоков (примером тому может служить культ реки Тисты), растений (в особенности священного кактуса — сидж, что характерно для всех тибето-бирманских народов Северной Бенгалии и Ассама, а также базилика тулси, что роднит рад-
жбанси со всеми вишнуитами Индии, и некоторых других), маленьких земляных холмиков цилиндрической и плоской прямоугольной формы (что, как отметил С.А. Арутюнов, является специфической формой деревенских святынь пригима-лайских областей Индостана), а также почитание святых мест — питх, главным образом, в форме йони-сваямбхулингам. Почти всегда это священные камни необычной формы, находящиеся в углублениях, пронизанных сетью водоносных источников родников. В большинстве случаев вокруг этих питх сформировались храмы (например, храмы Джатилешвар и Батешвар около Майнагури, храм Джалпешвар около Джалпайгури), важнейшая особенность которых заключается в том, что они углублены на два-три метра в землю. Главное священное пространство располагается в центре храма и представляет собой большое йони с длинным оттоком воды сбоку и углублением в центре, в глубине которого располагается лингам — необработанный камень.
В ходе процессов «индуизации» религиозный словарь отдельных этнических общностей, восходящих по происхождению к бодо, был санскритизирован, а формы почитания священного преобразованы. Меч, коч, бодо, рабха первоначально не имели иконических образов богов. До сих пор в северо-бенгальских храмах может не быть антропоморфных мурти. Позднее (вероятно, в результате влияния индуистской культуры) священные изображения начали появляться, и в настоящее время скульптурные изображения Шивы, Кали, Дурги, Ганешу, Лакшми, Моноши и других божеств можно увидеть и в крупных храмах, и в маленьких «домиках» — закрытых с трех сторон плетеными бамбуковыми циновками и покрытых крышей алтарях, находящихся около жилых домов или стоящих на обочине дороги.
В настоящее время раджбанси почитают Шиву в облике Ма-хакала, Лакшми (тхан-шри), Вишну-Нараяну, Кали, Камак-хью. Среди вишнуистских культовых элементов встречаются распевание киртанов и песни бхавайя, связанные с темой Радхи и Кришны. Однако особым почитанием пользуется Бишохари или Моноша — змеиная богиня, «исцелительница от яда»; очень распространено повествование о борьбе между Моношей и купцом Чанд Савдагар [Гупто 1992; Sanyal 1965: 143]. Бишохари в некотором смысле является этнокультурным символом раджбанси. «Если бенгальцы почитают Дургу, то мы — Моношу», — говорят они [ПМА, 28 января 2002]. В любое время года может быть проведена Моноша-пуджа, обряд почитания богини, действо, длящееся от трех часов до целой ночи, в котором участвует певец и сказитель — Моноша-гидал. Этот человек (подобно одхикари или одже, крестьянин или ремесленник) знает в подробностях сказание о богине; он
| рассказывает его в ходе всей пуджи, взяв в левую руку метелоч-
ку из черного ячьего волоса. Время от времени он поет, при-Ц зывает всех присутствующих подпевать ему, иногда вступает с
Ц ними в короткий диалог. У раджбанси, а в еще большей
| степени у бодо почитаются символы, обозначающие богиню
Бишохари: это кактус сидж, глиняный горшок и цветы гибис-| куса [ПМА, 28 января 2002].
5 5
1 Пуджа Тиста-бури
ей
Ц Тиста — священная река Северной Бенгалии. Она течет с
Р горных вершин Бутана, пересекает дистрикт Джалпайгури,
¡5 территорию Бангладеш и впадает в Бенгальский залив, образуя
| широкую дельту. В Тисту втекают три притока — Каратоя,
Ц Пунарбхаба и Атрайе, и поэтому Тиста носит имя Трисрота —
= «река трех потоков». Большинство священных мест Северной
£ Бенгалии находится на берегах этой реки. Тиста и Каратоя
£ упоминаются в древних индуистских письменных памятниках
* как священные реки. Около 250 лет назад Тиста текла через
§ Каратоя и впадала в Гангу в дистрикте Раджшахи (на терри-
Ц тории Бангладеш). В начале XIX в. Тиста покинула свое пер-
^ воначальное русло и взяла иной курс, стала впадать в Брахма-
| путру в дистрикте Бангладеш Рангпур (там, где он соединяется
| с дистриктом Мименсингх) [Ма^шёаг 1971].
Три потока Тисты формируют основную ирригационную систему Северной Бенгалии, они очень важны для земледелия — основного занятия раджбанси. Почитание раджбанси реки Тисты сходно с почитанием других священных рек Индии (Ганги, Нармады), пуджа «Матери Тисте» или «старушке Ти-сте» (Тиста-бури) проводится практически в каждой деревне [ПМА, 30 января 2002]. В месяц байсакх, когда снег с гор тает и попадает в реку, вода становится святой — «вода реки смешивается с водой небес» [8апуа1 1965: 137]. Это время — преддверие муссона, и богиню Тисты просят защитить землю от паводков.
Пуджу Тисте, или Тиста-бури («старушка Тисте»), называют также Мечени кхела, или Бхедеи кхели. Она начинается в первый день месяца байсакх и сопровождается танцами и музыкой. Название «мечени» связано, видимо, с тем, что этот обряд первоначально проводился среди народа меч, обитавшего в этой области Индии до формирования раджбанси и ставшего частью этнического субстрата последнего [ПМА, 28 января 2002].
Этнограф Чару Чандра Саньял, впервые зафиксировавший этот обряд в 1950-х гг., записал от Хемканти Рая (раджбанси из Барнес, деревни к востоку от Джалпайгури) такую любо-
пытную историю о Мечени кхела: «В деревне Уттар Пхулбари около Дхупгури была деревня меч. Шива покинул Кайласу и пришел сюда, стал жить тут с женщинами меч. Узнав об этом, Пар-вати и Ганга, две жены Шивы, переоделись в женщин из народа меч и поселились в этой деревне. Здесь родились Карттик и Ганеша. Говорят, Тиста Бури — зримый образ Парвати и Ганги, а пуджа называется мечени пуджа» [Sanyal 1965: 137]. Многие собранные и опубликованные Саньялом тексты обрядовых песен, а также зафиксированные им обрядовые действия существуют и поныне.
В настоящее время в пудже Мечени кхела участвуют только женщины. В первый день месяца байсакх женщины берут бамбуковые корзины, оборачивают их в красные одежды, помещают на перекрестке дорог под раскрытым зонтом и подносят Тиста-бури цветы и синдур. Затем корзины приносятся в дом руководительницы обряда (мароани) и помещаются в ба-сту гхор или около тульси [ПМА, 28 января 2002].
Начиная со второго дня байсакха женщины ходят из дома в дом с корзиной и держат над ней раскрытый зонт. Они поют, танцуют, собирают пожертвования. В последний день байсак-ха они удаляются на берег водоема или реки и проводят пуджу Тиста-бури, при этом участвует священник — деодха (или демдха) из раджбанси или из касты хари. После службы в воду бросают цветы, корзины моют и приносят домой — до следующего года. Говорят, это также способ предотвратить наступление эпидемий и других несчастий, и в первый день на перекресток помещают изображение богини, чтобы злые духи не могли войти в деревню [ПМА, 28 января 2002].
Символическое изображение Тиста-бури в форме кувшина — гхот, называемого обычно дала (Dala), устанавливается в первый день месяца байсакх (апрель-май) [ПМА, 28 января 2002]. Если в доме или деревне, где проводится пуджа, случилось какое-нибудь несчастье, дала может быть установлена в любой другой день этого месяца. Дала изготовлена из хорошего бамбука, она сплетена в виде тонкой сетки и имеет вид цветочной вазы с полукруглой ручкой.
В день установления весь дом чистится, земляной пол, полы во всех комнатах и внутреннем дворике тщательно обмазываются смесью воды с коровьим навозом. Когда она подсыхает, весь дом сияет чистотой и опрятностью. Старшая женщина семьи не ест. Она принимает омовение, одевается в чистые одежды, затем моет дала, кладет туда немного подсушенного на солнце риса, цветов и смеси синдура с горчичным маслом в маленьком глиняном горшочке. Все это вместе оборачивается в красную ткань и помещается в один из углов басту гхор,
S чтобы никто из «нечистых» людей, в том числе и членов семьи,
не мог тронуть этот символ Тиста-бури. Он находится тут в Ц течение целого дня.
<и
£ На следующий день женщины из этого дома в сопровождении
I соседок формируют процессию и носят дала по всем домам,
о распевая песни. Входя в дом, они помещают чистое вымытое
§ деревянное сиденье (пира) во внутренний двор, пол которого
! предварительно покрыт смесью навоза и воды. Раскрывают
а зонт и помещают его рядом с сиденьем, а на него, под сень
g раскрытого зонта, ставят дала. Все женщины начинают петь и
Р танцевать (при условии, что рядом нет мужчин). Вот пример
s
S песни:
<и с
* Muthi muthi mor bothua sak Ü Dono hate mor tetlir pat.
! Hi barir cèngra-la chèbela
j* Khetsia dhorle mor gaer pachera.
g Cheria de mor gaer pachera
* Ninder choa mor bhoke nalache.
ri a
§ «Обе мои руки полны зелеными овощами и листьями тамаринда.
з Воспользовавшись этим, шаловливый мальчишка из ближнего
* дома тянет за мое покрывало. Отставь мое покрывало, мой ¡5 заспанный ребенок плачет от голода» [ПМА, 28 января 2002].
са о
Через каждую строфу следует припев: хе на мор кеш (согласно сведениям Чару Чандра Саньяла, это бессмысленные звуковые сочетания [Sanyal 1965: 150]). Внося в дом изображение богини, женщины поют:
Asia Lokhmi mao mor Duare dibe pao Agobari sud kdreche Bidhur bap mao Kènere puta ghdnd pao Lokhmi Saraswati eithe Nèo bas ghdr Saindza hole saindza bati Bihane chan chdr —
«Мать Лакшми и поставит ступню на порог дома. Пусть дом, в который мы сейчас входим, будет благословлен присутствием богини. Почему вы так медлите и не спешите принять богиню ? Мы просим Лакшми и Сарасвати сделать этот дом своим жилищем. Вечером зажгите лампы, а утром обрызгайте смесью воды и навоза» [Sanyal 1965: 151].
Женщин процессии одаривают орехами арековой пальмы и листьями бетеля, а замужних — также пастой из синдура с горчичным маслом (которую они наносят на пробор). Им дают зерно риса, овощи и иногда деньги на проведение пуджи
Тиста-бури. Их просят помолиться о благополучии членов дома. Тогда кто-то из участниц процессии вынимает из дала немного риса и цветов и посыпает ими старшую женщину семьи. Потом она бросает горсти риса и цветов на крыши всех построек. Люди верят, что таким образом дом освобождается от нападения злых духов и его обитатели не будут страдать от напастей, причиняемых ими [ПМА, 28 января 2002].
Уходя из дома, женщины могут петь песни, поносящие негостеприимных хозяев:
Noca kula khan Beter ban ge, better ban Kotki dile dhan ge, Kotki dile dhan
«Мы пришли с новым блюдом, сплетенным из тростника, но жадные женщины дали только неочищенного риса» [Sanyal 1965: 151].
По дороге к другому дому женщины поют песни, обращенные к злым духам:
Boro boro bari re mor Makla baser thop Hamer ti na dzais kala re Hamar ti gele kuta hulia dim Hamar ti na dzair kala re —
«Большая бамбуковая роща между большими домами. Пожалуйста, не появляйся и не приближайся к нам. Если ты это сделаешь, наши собаки бросятся на тебя» [Sanyal 1965: 151].
Процессия посещает дом за домом. К вечеру дала возвращается в тот дом, откуда началось движение. Зажигают глиняный светильник, наполненный очищенным маслом (растительное масло не используется), и помещают его перед дала. Так продолжается в течение всего месяца, если в семье или в деревне не происходит ничего дурного [ПМА, 28 января 2002].
В последнюю неделю месяца байсакх (обычно в мае) в любой вторник или субботу все женщины направляются к ближайшей реке или водоему в процессии вместе с дала. Из нескольких связанных веревкой или 3—4 бамбуковыми стволами пальмовых стволов сооружают плот. На него помещают дала, украшают цветами и светильниками. Члены процессии молча посыпают его сушеными зернами риса и цветами. Эта последняя пуджа называется дзат. В ее ходе вынимают и стирают красные одежды, и это называется дзат синани. Содержимое дала остается на плоту, а саму корзину моют в воде. Богине жертвуют голубя. Затем плот с содержимым дала и светильниками погружают в воду, толкают как можно дальше, и его
| уносит течение. Тут все женщины молятся богине о благопо-
лучии для всех членов семей и обещают обратиться к ней и на Ц следующий год, если все будет идти хорошо. Дала и красные
Ц одежды приберегают для следующего года: новую корзину не
| изготавливают, пока старая не оказывается совершенно разби-
та, и тогда ее тоже погружают в воду [ПМА, 28 января 2002].
0
X
1 В ряде мест Западных Дуаров дистрикта Джалпайгури женщи-1 ны изготавливают не бамбуковые, а тростниковые дала и а наполняют их подсушенным рисом, цветами и листьями дре-| весной яблони (Леа1е шагше1е8). Корзины оборачивают хлоп-Р чатобумажной тканью. В последний день месяца байсакх они ; направляются в процессии к реке и совершают пуджу, в кото-I рой участвует деодха. Приносят в жертву голубей и козлов: Ц иногда их посвящают богине и отпускают, иногда им отрубают = головы. Освященная пища приносится домой, готовится и £ поедается. Жрец после пуджи танцует и постепенно впадает в £ транс. Ему задаются вопросы, он на них отвечает. В большин-* стве случаев ответы правдивые, по крайней мере, все присут-ё ствующие так полагают [ПМА, 28 января 2002].
з Пуджа Тиста-бури может принимать форму гхарам пуджи —
3 общей деревенской, если в ней участвует большинство жите-
|= лей деревни. Ее могут проводить в отдельных домах, индиви-
" дуально, в любое время года, для изгнания злых духов, причи-
няющих несчастья. Тогда ее проводят в любой день, но наиболее благоприятными являются вторник и суббота. В четверг и воскресенье жертвоприношения животных не совершают [ПМА, 30 января 2002].
В пудже Тиста-бури используются следующие предметы (подношения богине): утиные яйца, ткань длиной пять кубитов, шарик сладкого воздушного риса, пять пар орехов супари, пять пар пана — бетелевых листьев, немного конопли в глиняной чашечке с разожженным огнем (стоит около места для пуджи), немного синдура на пальмовом листе, ароматический порошок (возжигают в глиняной чашке), листья древесной яблони, цветы и сандаловый порошок, несколько зрелых бананов, подсушенный на солнце рис, творог, воздушный рис, очищенное топленое масло — гхи, мед, сахар на пальмовых листьях, пару голубей или козла для жертвоприношения, несколько емкостей (дхона) для воды и пищи из листьев банана, глиняный зажженный светильник [8аиуа1 1965: 144—146]; практически тот же набор, по моим наблюдениям, фигурирует и в наши дни, хотя кровавые жертвы часто редуцируются.
Весьма интересны описанные моими информантами образы Тиста-бури, которые иногда сооружают в ходе обрядовых действий. Это и белая пожилая женщина с палочкой, и человеко-
подобная фигура, сделанная из стеблей пальмовых листьев, или корки, или земляной горки. Тиста-бури восседает на поднятой платформе, обмазанной смесью из коровьего навоза с водой и закрытой с трех сторон новой плетеной циновкой, открытой на север или восток. Дхона с водой и цветы помещаются между образом и священником [ПМА, 28 января 2002].
Жрецом культа Тисты может быть одхикари из раджбанси или из касты мали или хари. Он очищает сиденье богини, произнося над цветами посвящения:
Dhorti ason, dhorti boson Ei dhorti bose dzabo Tissalguri deba gdn —
«Прими это сиденье, прими эту одежду, пусть все боги трех миров сядут» [Здесь и далее см.: Sanyal 1965: 146—147].
В воду погружают цветы и обрызгивают ею сиденье богини. Затем в образ вдувается жизнь, при этом произносят следующее:
Soggo hate namil Tista Buri
Montse dia pao
Montso hate namil Tista Buri
Coton koril gao
Katsa dudh aloa kela
Bhoikkhon koro —
«Богиня, старушка Тиста спускается с небес на землю. На земле она наделяется жизнью. Давайте ее накормим свежим молоком, рисом и бананами» [ПМА, 28 января 2002].
Богине приносится пища. Исполняются песни, в которых довольно подробно описываются обрядовые действия и имена почитаемых богов:
Nahi dzol nahi thol nahi tari akas
Ei chiri mondob na hoé chiriko bilas
Bao hate tsmpa kela danine sonko dzol
Tahar upor ason kailo dhormo nirondzon
Pube na bondibo pir pakambor
Dohkine bondibo ma kalir tsoron
Poccime bondibo somudra sagor
Uttore bondibo pantso bahini buri
Akase ponnam kori patal basuki
Sunner moddhe ponnam kori bura buri
Pater moddhe ponner kori mohamoye tista buri —
«Нет ни воды, ни земли, ни звездного неба. Есть колдовское место, где она играет. Ее левая рука держит бананы, правая рука держит раковину, полную воды. Бог [Тхакур] устанавливает ее сидение на воздушном ничто. На восток я обращаюсь к Пиру [Кришне], облаченному в желтое, на юг я обращаюсь к стопам
s
ч
S ч
Матери Кали, на запад я обращаюсь к океану, к северу я обращаюсь к Матери-Старушке с ее спутниками. К небесам я обращаюсь к богине небес, к нижнему миру (Патале) я обращаюсь к Басуки. К пространству я обращаюсь к душам моих ушедших предков, и на Великом Сидении (Патх) я приношу мое великое уважение великой старушке Тиста» [Sanyal 1965: 156].
Пуджа продолжается еще некоторое время, кусочки листьев древесной яблони помещают на пищу и цветком разбрызгивают воду из дхоны.
Затем приводят человека, страдающего от болезни (чаще всего так врачуются душевные заболевания, истерия, называемые деодхора или паридхора), он получает благословение (шанти) произнесением посвящения, обрызгиванием водой из дхоны. Водой также обрызгивают комнаты и дворик, чтобы удалить злых духов, насылающих болезни [ПМА, 28 января 2002]. Произносят такие заговоры:
Agune bhaguni dhormer bhagini Kurmer mao Ei sonker dzol klea Tissalguri debtar Santi hdéa dzao —
«Ты демон, племянница Дхармы, мать морской черепахи, Я изгоняю тебя этим огнем. Выпей же воды из этой раковины и уходи прочь с благословением богов»» [Sanyal 1965: 156]. Затем жертвуют пару голубей или козла, при этом произносят посвящения.
Hore K(r)istno nam, paroap nam Andhar ghor, phirache tok Dzor dzari charia, paroar nam Soggo hate namo kali, montse dia pao Ugir ostang deha charia Paroar siggir ko nam —
«О голуби, услышьте имя Хари и Кристны. Вы ищете в потемках. Кали снисходит с небес на землю. Пожалуйста, мгновенно унеси болезнь от больного и улети прочь» [Sanyal 1965: 156].
После чтения мантр голова животного или птиц обрызгивается водой из дхона, и они обезглавливаются. Священник может помазать свой лоб их кровью.
После пуджи священник наносит себе на лоб синдур, берет глиняный сосуд с горящими благовониями и начинает танцевать. Музыку создают звуки барабана и манджира. Через некоторое время божественный дух богини овладевает священником, и он впадает в транс (и теперь он именуется баурла). Он начинает отвечать на задаваемые вопросы. Люди, участвующие в пудже, спрашивают о своих семьях, возможных болез-
нях, событиях в прошлом и будущем. Он называет имя злого духа, овладевшего человеком, и старается изгнать его прочь. Он может предсказывать прошлое и будущее. Через какое-то время (например, около получаса) транс проходит, он становится обычным человеком и забывает то, о чем вещал [ПМА, 28 января 2002].
В такой пудже могут участвовать и мужчины, и женщины. Здесь нет дала, нет процессии, как в пудже Мечени кхела.
Таким образом, Тиста-бури, «старушка Тиста» — земледельческое божество, богиня, персонифицирующая реку, наполняемую весной «водой небес». Возможно, она по происхождению связана также с культом «матери-земли». В Бенгалии распространено поверье, что с первым дождем нового года (приблизительно в месяц байсакх) земля «менструирует», очищается, готовится к принятию семени. Поэтому этот круг обрядов проводят исключительно женщины (это «женские дела»); обряды обычно сопровождаются кровавыми жертвоприношениями, танцами, пением.
Песни туккха
Песни туккха, насколько мне известно, до сих пор еще не исследовались в культурно-антропологическом ключе.
Это народные песни Северной Бенгалии, распространенные среди крестьян раджбанси. Их исполняют мужчины и женщины, причем тексты песен являются своего рода наставлением, передаваемым учителем ученику. В традиции исполнения песен туккха примечательно сочетание экстатического начала (оно проявлено как в самих текстах песен, являющихся зафиксированными визиями, так и в стиле их исполнения — у меня сразу возникла ассоциация с музыкально-наставнической и экстатической культурой баулов Бенгалии; см.: [Sarkar 1990]) и дидактики: цель этого пения — наставление аудитории. Поющим аккомпанируют на музыкальных инструментах — кхамак (щипковый инструмент с одной гибкой струной), дхо-тар (струнный щипковый инструмент с плектром), саринджа (струнный смычковый инстумент), дхол (барабан), баси (флейта), манджира (ударные тарелочки, цимбалы).
Песни туккха (подобно традиции песен баулов) делятся на четыре типа (чарьяпад): моношикха (песни о душе/разуме — «мой разум поет»), деха-таттва (философия тела), ашпали (разговор Кришны с Радхой) и кхейяпа (разговор ученика и учителя, вопрос-ответ). Песни моношикха имеют форму, формально аналогичную классической, т.е. состоят из трех частей, ступеней — стхаи, антара и санчари.
I Среди важнейших тем песен туккха можно назвать следующие.
Исходным состоянием человека является «боль», которую раз-Ц деляет его «друг» — душа/разум (man). «Разум» «разговарива-
ем ет» с человеком, дает ему наставления. Физическое тело в
I целом и его составные части понимаются как «пара бамбуко-
вых деревьев», «клетка», «ловушка, сеть для птиц», сердце как § «старый дом», в котором томится душа, из-за чего человек и
! ощущает постоянную боль.
с;
<и
а Особенно важна тема реки, водного потока, которая проявля-! ется в текстах туккха по меньшей мере двояко. Три «реки», поР тока (нaдu) имеются в теле человека — ^a, cyшyмнa и nuнгaлa, 5 и текут они обычно вниз. Человек же, вставший на путь духов-I ного делания, стремится поднять их поток наверх (поворот рус-I ла реки Тисты может продемонстрировать такое действие). В = то же время река проявляется в песнях туккха как река сансары S (бxoбy шoнгшap) — непрерывный поток иллюзорного бытия, в g котором люди бездумно купаются, иногда наслаждаясь, иног-* да терпя невзгоды. Но чтобы преодолеть эту реку, нужно плыть, ! и для этого необходима лодка. «Лодкой» же, с помощью кото-Ц рой человек может переправиться «на тот берег», становится, ^ например, женское тело, но главное — учитель, без которого g освобождение от оков сансары практически невозможно. По-S этому, согласно мировоззрению, выраженному в текстах туккха, без учителя, гypy, жизнь оказывается бессмысленной.
Вот один текст песни туккха («Robod manore»):
(l) Injira pinjira ghor
Ghune koriche joro joro
Botrish bondo apone koshiya pore
Jora rupor morare pavon koster boithare
Sheyna noka thekilo baluchore
(I) Robod manore nidva patare re
Jora bato brikher gacho ore ache
Tase ache jora bogilar bhasa
(S) Maser na lovere urao diare bhoga
Porere dobe
Sheyna boga porilore mayar phande —
«( 1) Плemeнaя клemKa для nmuц — дoм/Пoдcчumывaem, coбupaem мнoгo-мнoгo,/Cnaдaюm mpuдцamь двa yзлa, в ceбe myгo зaвязaн-m^Z^pa cepeбpяныx nmuц napяm нaд жй (?), гpeбeц nлывem no вempy cmpaдaнuя./Зoлomaя лoдкa зacmpялa в nec4arnü omмeлu.
(2) О, звyкu (гoлoc) мoeгopaзyмa!. ./Пapa дepeвьeв бaньянapacmym дpyг oкoлo дpyгa,/Taм napa nmuц œmaem гнeздo.
(S) Рыбу noeдaюm xumpыe nmu^i, кomopыe лemaюm нaд вoдo-eмoм,/A nomoм oнu caмu moнym,/Зoлomaя лoдкa nonaдaem в cemu uллюзuu».
Эту песню в исполнении крестьян Джотиндронатха Роя, Шу-рендронатха Роя и Доку Роя, учеников Тхелы Броджо Баши, я записала в Майнагури, в доме Динеша Роя 5 февраля 2002 г. После этого довольно долго мы разбирали текст и обсуждали его семантику.
Птицы здесь сравниваются с людьми: они ныряют в воду за рыбой и чувствуют себя очень хитрыми, побеждающими рыбу. Но в конце концов они сами падают в воду, погибают и становятся пищей рыб. Так же и люди попадают в сети иллюзии, плывут в этой реке, запутываются там, и эти связи подобны «связкам» — сочленениям в теле человека и в конструкции дома. Однако всем правит разум (ман), и только с его помощью можно осознать положение дел. Учитель же является тем человеком, который сообщает ученику об истинном положении дел и о том, как нужно относиться к различным жизненным обстоятельствам, а главное — как можно преодолеть иллюзию, приводящую к остановке человеческой личности в бытии,
которое кажется бесконечно движущимся.
* * *
Итак, перед нами две формы религиозной культуры раджбан-си — календарный праздник (почитание богини реки Тисты) и певческая традиция туккха, сочетающая экстатическое и дидактическое начала. Они имеют противоположные задачи: снискание благословения богов для людей в начале весеннее-летнего разлива реки, предотвращение невзгод, увеличение плодородия (т.е. благие преобразования внутри бытия), и преодоление сансарического существования, обретение плода бессмертия и абсолютного знания, к чему стремится наставническая традиция, проявляющаяся в исполнении песен туккха.
Между тем в текстах песен туккха и в текстах календарного праздника Тиста-бури имеются сходные элементы, составные части, выраженные на разных «языках» культуры — предметном и вербальном, в частности «река», «сеть», «клетка», «старушка», «лодка».
Надо полагать, что архаические элементы повседневности и религиозной культуры, трансформируясь, становились культурными символами и входили в песенные формы, связанные с большой литературной традицией, что, как кажется, вполне закономерно можно предположить в отношении песен туккха, так как их форма обычно строится по классической схеме стхаи — антара — санчари, а в их языке содержатся формулы, указывающие на литературное происхождение.
Особенно же ярко эта преемственность символов, которые со
1 временем обретают новые смыслы, но не утрачивают архаическую образность, проявляется в теме учительства, и в дан-
Ц ном случае в идеальном образе «бабушки» (боро ай — «старшая
Ц мать»), вообще женщины, дающей жизнь. Архаический образ
| «старой женщины» в тантрических текстах (как элитарных, так
и народных) обретает новые функции: из порождающей боги-| ни земли, простимулированной весной, возрожденной водной
! стихией (весенние половодные реки, подпитанные тающими
льдами гор), она становится «учительницей», дарующей осоз-£ нание и спасение от сетей майи.
Р
§ Библиография
<и с
= Chattopadhayaya S. Early History of North India. Calcutta, 1958.
4 Majumdar R.C. History of Ancient Bengal. Calcutta, 1971.
с
= Sanyal Caru Chandra. The Rajbansis of North Bengal (a Study of a Hindu
Social Group). The Asiatic Society Monograph Series. Vol. XI.
5 Calcutta, 1965.
s I—
2 Sanyal Caru Chandra. The Meches and the Totos, two Sub-Himalayan § Tribes of North Bengal. Darjeeling, 1973.
H
3 [Sarkar 1948] History of Bengal / Ed. by Jadunath Sarkar. Dacca, 1948. » Vol. 2.
n
j= SarkarR.M. Bauls of Bengal in the Quest of Man of the Heart. New Delhi,
S 1990.
West Bengal District Gazetters. Jalpaiguri. July, 1981. Гупто Биджой. Сказание о Падма (Подмапуран) / Пер. с бенгальского, предисловие, комментарий и приложения А.А. Тов-стых. М., 1992.
Река Тиста: пересохшее русло зимой. Между Джалпайгури и Майнагури.
Февраль 2003 г.
Исполнители песен тукха — Джотиндронатх Рой (из деревни Бейканди, играет на дхолаке), Шурендронатх Рой (играет на манджира) и Докуру Рой. Ученики Тхелы Броджо Баши. Майнагури, дома у Динеша Роя. 27.01.2002.
Чикон Шори — главная исполнительница женского обрядового танца мечени кхелар гаан (бери кхера). Деревня Бейканди около Майнагури.
Февраль 2003 г.
Чикон Шори обращается к богине Тиста бури и готовится к исполнению танца мечени кхелар. Деревня Бейканди около Майнагури. Февраль 2003 г.
Мечени кхелар гаан (бери кхера) — женский обрядовый танец, исполняемый в месяц байсакх в ходе Тиста-бури пуджи. Главная исполнительница, Чикон Шори — в центре, в белой одежде. Деревня Бейканди около Майнагури. Февраль 2003 г.
