CC BY
77
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
А.П. Дьяконов
Типы высшей богословской школы в древней церкви III-VI веках
Опубликовано:
Христианское чтение. 1913. № 4. С. 494-525.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
шы выешѳВ богомовеков школы въ древней церкви ІИ—VI в». *).
11} Ъ настоящій день годовщины основанія Академіи, когда Р| естественно обращаться мыслью къ прошлымъ судь-бамъ высшей духовной школы, позвольте остановить в Ваше просвѣщенное вниманіе на самыхъ первыхъ стра-I нипахъ ея исторіи,—на времени ея зарожденія и первоначальнаго расцвѣта въ древней церкви.
Согласно заповѣди Спасителя: «шедше научите» (Мѳ. 28 і»), церковная школа въ широкомъ смыслѣ этого слова возникла одновременно съ Проповѣдью христіанства. Но церковная школа съ высшимъ богословскимъ курсомъ появилась впервые въ самомъ концѣ II в. въ связи съ возникновеніемъ научнаго богословія, которое вызвано было къ жизни какъ внутреннею потребностью церкви въ раскрытіи и уясненіи вѣроученія, такъ и внѣшними мотивами,—мотивами борьбы съ языческой философіей и гностицизмомъ и миссіи между людьми образованнаго круга ‘). Основанная впервые въ Александріи, высшая духовная школа въ теченіе слѣдующихъ четырехъ вѣковъ постепенно получила распространеніе П въ другихъ странахъ востока и запада и всюду выработала болѣе или менѣе опре- * 17
*) Рѣчь на годичномъ актѣ С.-Петербургской Духовной Академіи
17 февраля 1913 года.
‘) Школы христіанскихъ философовъ (напр. Іустина Мученика) и школы, гностическія болѣе ранняго времени я оставляю въ -сторонѣ во-первыхъ потому, что тамъ центръ тяжести лежалъ не въ богословіи, а въ философіи, во-вторыхъ потому, что школы христіанскихъ философовъ, ие стояли въ прямой связи съ церковной организаціей, а гностическія школы были прямо враждебны ѳй.
дѣленныя формы, которыя были господствующими въ теченіе многихъ столѣтій, а отчасти сохранили свое значеніе и до настоящаго времени.
Не задаваясь цѣлью дать полную картину высшаго духовно-школьнаго образованія за указанный періодъ, — такъ кйкъ подобная задача не отвѣчала бы не только рамкамъ рѣчи, но и состоянію источниковъ, сообщающихъ лишь отрывочныя и не всегда ясныя указанія касательно школы, —- я попытаюсь охарактеризовать на конкретныхъ примѣрахъ лишь главныя направленія въ постановкѣ высшаго духовно-школьнаго образованія .того времени, другими словами — описать основныя типы высшей богословской школы древне-христіанской эпохи.
Слѣдуетъ прежде всего установить, что школа не была теща всюду однообразной. Причина этого явленія заключалась въ большомъ разнообразіи входившихъ въ составъ: церкви народностей, изъ которыхъ каждая имѣла свой особый . духовный складъ, свою особую культуру и свою образовательную систему, — все это не могло не отразиться и на устройствѣ богословской школы. Церковь относилась къ національнымъ особенностямъ съ самымъ широкимъ снисхожденіемъ, руководствуясь словами св. ап. Павла: «свободенъ сый Отъ всѣхъ, всѣмъ себе поработихъ, да множайшыя пріобрящу; быхъ іудеемъ яко іудей, да іудеи пріобрящу' подзаконнымъ яко яодзаконенъ да подзаконныя пріобрящу; беззаконнымъ яко беззаконенъ---------—да пріобрящу беззаконныя; всѣмъ быхъ вся, да
всяко нѣкія спасу; сіе же творю за благовѣстіе» (I Кбр. 9, *•—**) а). Въ отношеніи къ школѣ такая широкая точка зрѣнія была особенно благотворною. Ибо школа, какъ показываетъ ея исторія, съ одной стороны — является однимъ изъ самыхъ устойчивыхъ, «консервативныхъ установленій человѣческихъ обществъ» * 3) и плохо поддается внезапнымъ радикальнымъ преобразованіямъ; съ другой стороны, — соприкасаясь съ глубочайшими основами національнаго духа, она только въ опредѣленной исторически сложившейся формѣ
*) Примѣненіе этихъ словъ къ наукѣ и школѣ вм. у Климента Александрійскаго, Stromata I 1, Migne Patr. gr. t. VIII, col. 705 (cp. русск. пѳрев. Н. Н. Корсунскаго, Ярославль 1892). ѵ
3) Проф. И. В. Цвѣтаевъ, Изъ жизни высшихъ школѣ Римской Имперіи (Рѣчь и отчетъ Имп. Московскаго Университета 12 янв. 1902), 'М. 1902, стр. 142. ,
даетъ возможность проявиться національному творческому генію во всей его полнотѣ и силѣ. Поэтому и древне-христіанскія школы,—совпадая между собою въ основной своей цѣли, каковою было наученіе христіанской вѣрѣ и жизни, — въ способахъ выполненія этой цѣли, т. е. въ учебныхъ планахъ и методахъ, въ постановкѣ воспитанія и во внѣшней организаціи, держались различныхъ національныхъ традицій. А результатъ былъ тотъ, что всѣ народы, призванные къ христіанскому вѣдѣнію, принесли на службу церкви свои національныя дарованія и культурные навыки и такимъ образомъ способствовали, — каждый въ мѣру своихъ силъ и развитія,— самому полному выясненію и научному обоснованію христіанскаго ученія.
Національно-культурная среда, въ которой распространялось христіанство, складывалась изъ трехъ главныхъ элементовъ: греческаго, семитическаго, въ которомъ самую значительную часть составляли сирійцы, и латинскаго. Каждый изъ этихъ элементовъ отличался рѣзко очерченнымъ національнымъ характеромъ, обладалъ своей ярко выраженной и устойчивой культурою и особой образовательной традиціей. Сое отвѣтственно этому и въ древне-христіанскихъ школахъ можно различить три основные типа: греческій, сирійскій и латинскій.
I.
Основную особенность греческаго національнаго духа на высшей ступени его развитія составляло стремленіе къ знанію, которое цѣнилось само по себѣ независимость его пракг тическаго примѣненія *), й именно къ знанію всеобъемлющему и цѣльному (еіиоп^іг]), которое въ высшемъ своемъ синтезѣ—философіи должно было разрѣшить для эллина всѣ вопросы бытія, раскрыть предъ нимъ сущность вещей божественныхъ и человѣческихъ 4 5J. Этотъ интересъ не былъ только теоретическимъ. Эллинъ глубоко вѣрилъ въ воспитывающую силу знанія: оно, по его убѣжденію, должно сооб-
4) Ом. напр. Aristetelis Politica ѴШ 2—3 и другіе примѣры у О. Вилль-мана, Дидактика какъ теорія образованія въ ея отношеніяхъ къ соціологіи и исторіи образованія, пѳрев. проф. А.И. Дружинина, т.І (М. 1904), стр. 192—193.
5) Вилльманъ, цит. соч. I, етр. 195. Ср. Климента Алекс. Paedagogns И, Migne gr. VIII, с. 420; Strom. VII 12, Migne gr. IX, с..497.
щать духу- человѣка высшую красоту и нравственность, иначе говоря, ту xaXoxdqaäta, которая въ нѣсколько болѣе грубомъ сі$ыслѣ была идеаломъ эллина на низшей ступени его культурнаго развитія * *). Такимъ образомъ въ понятіе ипот^іиі смѣла включалась и нравственность, и истиннымъ философамъ назывался не тотъ, кто много знаетъ, но тотъ, кто обнаруживаетъ соотвѣтствующее своему знанію поведеніе ’). Это воззрѣніе не было изобрѣтеніемъ Сократовской школы, а глубоко коренилось въ народномъ характерѣ, ибо еще и Пиндаръ восклицалъ: «царица истина — начало великой добродѣтели!» 8). Отсюда и вся система эллинскаго образованія позднѣйшаго періода была построена на двухъ главныхъ началахъ: во-первыхъ цѣнность признавалась только за общеобразовательными науками, которыя носили названіе наукъ «свободныхъ» (ёХебЭера раЦрлта), тогда какъ профессіональныя науки имѣли презрительную кличку «наемныхъ» и «рабскихъ» (ÖTfjxixa, Soukxi) ®); во-вторыхъ , общеобразовательныя- науки, ВХОДИВШІЯ ВЪ кругъ' школьнаго обученія (е^хбхХіа {іаЦрос'с*), цѣнились не сами по себѣ, а съ точки зрѣнія,того высшаго синтеза, который давала имъ философія: онѣ разсматривались какъ подготовительныя ступени къ философіи и назывались ' «служанками» философіи 10). Соотвѣтственно этому для полу-, ченія полнаго «свободнаго» образованія грекъ долженъ былъ пройти слѣдующія ступени обученія: во-первыхъ — школу
®) L. Grassberger, Erziehung and Unterricht im klassischen Alterthum, Würzburg 1864—1881, Th. Ш, S. 391, 438—439. Вилльманъ, Дидактика,
т. I, 196—197. Cp. Clement. Alexandr. Strom. I, 7, Migne t. VIII' c. 729: „TYjs 7tp00Y]X0'jar){ rcaiSsias tonemes, w: enitrav хаХох’ауаЗ-іаг ijvoaav“...
7) L. Grassberger, цит. соч. Ill, 439 и др. Вилльманнъ, цит. соч. I, 193, 196. Cf. Clement. Alex. Strom. VII 12, Щдпе t. IX, с. 500; Str. VI, 17,
col. 392: „if) tpiXoootpla, £vapsTouj Jtoioüea------------xotj ipiaxotsxiv 'EXXij-
V«#v 8s5oxai“.
®) L. Grassberger 1. c., cf. S. 395—396. Такъ именно понимаетъ восклицаніе Пиндара и Климентъ Александрійскій. Strom. VI 10, Migne t. ІХ, С..304: £!*8хо)і ара проаѵаяе'ршѵт)хаі хаі хоі{ 'EXXiqeiv: apx« яр*-
xä{ avaooi aXiQÖgia“.
•) Вилльманъ, Дидактика, I, 192.
‘“) Интересно отмѣтить, что этотъ терминъ, получившій такое широкое примѣненіе въ средневѣковомъ ученіи о субординаціи наукъ, восходитъ къ Аристиппу Кирѳнскому, жившему въ IV в. до Р. X. (род. 404 г.). Послѣдній воспользовался въ данномъ случаѣ образомъ служанокъ Пенелопы (изъ Одиссеи), которыми довольствовались ея женихи, получивъ отказъ отъ госпожи. Diog. Laert. II § 79, у Виллъ мана, цит. соч. I, 189.
«грамматиста», гдѣ его учили грамотѣ, во-вторыхъ — школу «грамматика», гдѣ его учили литературѣ и вмѣстѣ съ тѣмъ сообщали элементарныя свѣдѣнія изъ всѣхъ еухбхлкх цаЦ-jwiTa “), въ-третьихъ—школу ритора, которая занимала промежуточное положеніе между среднимъ и высшимъ образованіемъ 12) и представляла аналогію средневѣковому «факультету искусствъ» (facultas artium), наконецъ въ-четвертыхъ— школу философа, въ которой кромѣ философіи снова преподавались связанныя съ нею ёухбхХіа рліЦрлта, но уже въ научной постановкѣ ,3). Такимъ образомъ греческая образовательная система должна была представлять собою живой организмъ, возглавляемый философіей. Однако въ началѣ христіанской эпохи духа жизни давно уже не было въ ней вслѣдствіе глубокаго кризиса философіи: лишенныя продуктивности и творчества, философскія школы занимались комментированіемъ старыхъ системъ и получили характеръ замкнутыхъ сектъ, изъ которыхъ каждая рабски держалась своего учителя “); въ то же время интересъ къ философіи упалъ, и большинство грековъ довольствовались риторской школою *5), которая давала лишь формальное образованіе и въ то же время носила4 на себѣ отпечатокъ отрицательной философіи софистовъ въ духѣ нигилизма 1в). Таково было положеніе, кбгда эллинъ-вступилъ въ церковь. Совершенно естественно, чТо онъ принялъ христіанство какъ ту высшую истину, которой онъ такъ долго искалъ и не нашелъ въ философіи. Совершенно понятно далѣе, что онъ поставилъ эту истину во главу своей образовательной системы, которая тотчасъ же стала жить новою и полною жизнью п). Примѣромъ такого * 13 * 5
") G. Kauschen, Das griechisch—römische Schulwesen zur Zeit des ausgehenden Heidentums, Bonn 1901, S. 19 ff., 25 ff. Вилльманъ, цит. соч. I, 199—200, cp. 173, 184.
l*) Вилльманъ, Дидактика I, 202—203.
13) Ibid. 201—202, 188—189. Cp. Grassberger, цит. соч. Ill, S. 439—440.
м) П. Монро, Исторія педагогики, M. 1911, ч. I, сгр. 160. Ср. св. Григорія Чудотворца „Похвальное слово“ Оригеву, въ изд. Koet&ehau (Des Gregorios Thaumaturgos Dankrede an Origenes; als Anhang der Brief de* Origenes an Gregorios Thaumaturgos, herausg. v. P. Koetsehau, Freiburg i/B u. Leipzig, 1894; cp. русск. перев. проф. H. И. Сагарды въ „Христ. Чт.“ 1911, № 11—12), cap. XIV, п. 163, S. 31.
l5) Rauschen, op. cit. S. 51. Cp. Grassberger цит.' соч.-ІП 448 folg.
’*) Ср. Климента Ал. Strom. I 3, Migne VIII, с. 712—713 и друг."
") Ibid. VI 17, Migne IX, с. 380.
отношенія къ религіозной истинѣ могла служить пиѳагорейски шкода» въ которой высшую ступень образованія составляла наука богословская—іереи Xö-jo?- * 18 *). Такимъ образомъ христіанская истина получила для грека значеніе того высшаго синтеза, въ которомъ должна была находить свое завершеніе вся сумма знаній, какъ общеобразовательныхъ, такъ и философскихъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ и богословская школа должна была встать на мѣсто философской и усвоить основныя особенности послѣдней, поскольку онѣ не противорѣчили христіанству. Эти особенности были слѣдующія: включеніе въ программу общеобразовательныхъ наукъ и философіи, преобладаніе синтеза и систематики въ методѣ, тѣсное соединеніе воспитательной стороны съ образовательной и нѣкоторое сходство съ философской школой во внѣшней организаціи.
. - Древнѣйшею: богословскою школою греческаго типа было fySapxoXejiov тйѵ івршѵ Xoywv или 'с&ѵ івршѵ цаОтциішѵ1в) въ Александріи. Что греческая школа возникла впервыѳ именно въ Александріи, это не было простой случайностью. Александрія въ началѣ христіанской эпохи была главнымъ умственнымъ центромъ греческой націи, далеко превзошедшимъ старый центръ— Аѳины 20). Здѣсь сосредоточивались лучшія умственныя силы Греціи въ организованномъ Лагидами, а затѣмъ процвѣтавшемъ и подъ римскимъ владычествомъ знаменитомъ александрійскомъ цоооаіоѵ’Ѣ **). Здѣсь греческая философія обнаруживала еще нѣкоторою жизненность и подвижность вслѣдствіе
*•) Вилльмапъ, Дидактика 1, стр. 179. Поэтому, если христіанская школа объявила философію „служанкой богословія“, то въ этомъ нѣтъ нужды усматривать только вліяніе іудейско-эллинской философія Филона, который виервые пустилъ въ обращеніе названный терминъ. Хотя взглядъ Филона первымъ христіанскимъ педагогамъ (особенно Клименту Ал.) былъ хорошо извѣстенъ, но основаніе для него дано было уже въ древнѳ-гречесной философіи.
l8) Eusebius, Hist, eccles. V 10, „kleine Ausgabe“ v. Ed. Schwarte (Leipzig 1908) p. 193; Sozomenus, Hist, eceles. III 15, Migne t. 67, c. 1804. Другія i названія: „то tfjs хсгпдхч0*“« 6i8aaxaXeIov“ (Eus. VI 3, p. 223) и „fj тшѵ яівшѵ iiaxptßj)“ (Eus. VI Ю, p. 193). Остальныя назаанія такъ или иначе комбинируютъ -и варіируютъ основныя три имени. Объ именахъ школы см. Н. Ѳчегіке, De schola quae Alexandriae floruit calechetica, pars I (Halis Saxomm 1824), p. 8—9; F. Lehmann, Die Katechetenschule zu Alexandria (Leipzig 1896), S. 68 ff. 4
,0) Моммсепъ. Римская исторія т. V (перев. Невѣдомскаго, М. 1885), стр. 581, ср. 238 слѣд.
’*) Ibid. 577 слѣд.
соприкосновенія съ восточными культурами 22) и выгодно отличалась отъ замкнувшейся въ старыхъ застывшихъ формахъ Аѳинской школы 23). Естественно, что здѣсь именно христіанская Греція должна была создать свою первую богословскую школу. Какъ извѣстно, Александрійская школа возникла изъ элементарной тсатихизической школы, которая, по преданію, основана была св. Маркомъ **), и которая, вѣроятно, очень рано включила въ свою программу вмѣстѣ съ обученіемъ вѣроученію и элементарныя свѣдѣнія изъ spoxAta р.я9^ігата 16). Включеніе въ программу, наукъ высшаго курса произошло лишь въ концѣ II в. при завѣдовавшемъ школою ІІантэнѣ (181—ок. 200): по крайней мѣрѣ на него именно ссылается позднѣйшій учитель школы Оригенъ въ оправданіе своихъ занятій философіей ав). Возможно, что при Пантэнѣ же произошло и отдѣленіе высшей школы отъ средней съ раздѣленіемъ преподавательства между двумя лицами, ибо ІІантэнъ со 190 года имѣлъ помощника въ лицѣ Климента Александрійскаго 21). Исторически несомнѣннымъ выдѣленіе высшей богословской школы становится въ началѣ III в., когда школа, послѣ временнаго прекращенія своей дѣятельности вслѣдствіе гоненія С. Севера, вновь начала функціонировать при Ори^ генѣ 2*). Послѣдній, по свидѣтельству Евсевія, всѣхъ посту- * 24 25 * * *
") G. Parthey. Das aleiandrinische Museum. Berlin 1833. S. 3,5 ff.
**) Grassberger, Erziehung иц<1 Unterricht im klass. Alterthum, Th. Ill, S. 450—451.
24) Hieronymus, De viris inlustribus, cap. 36, ed. E. C. Richardson, „Texte u. Untersuchungen“ v. Gebhardt u. Harnack XIV 1, (Leipzig 1896),
p. 26.
25) Eusebius V 10, ed. Schwartz p. 193: „£$ dtpyaloo еЗоо; bt8etoxaX*loo •töSv іершѵ Хоушѵ nap' aäiotc (т. е. у александрійцевъ) ouveaTÖxoj, 6 хаі еі?
гсаратеіѵетои“. Cp. Eus. VI 18, S. 237—238 (приводится ниже). Самое названіе „8:5ajxaXstov“ у грековъ примѣнялось преимущественно къ [средней] школѣ „грамматика“. Grassberger, цнт. соч. II, 204.
**) Euseb. VI 19, р. 240. Свидѣтельство Филиппа Сидскаго (fragm. у Guerike op. cit. 21), Что „первымъ руководителемъ Александрійскаго дй-даскаліона (какъ высшей школы?) былъ Аѳинагоръ“, не заслуживаетъ довѣрія, во-первыхъ потому, что списокъ этого автора для древнѣйшей эпохи вообще недостовѣренъ (см. Guerike р. 24: Климентъ, напр., ставится-раньше Пантэна), во-вторыхъ потому, что самъ Филиппъ называетъ Аѳинагора въ другомъ мѣстѣ (Guerike р. 23) oxoXij« 7tpo'Coxct|j.avoj“, т. е. начальникомъ Платоновской философской школы а не богословской.
*7) Nicephorus Callist., hist eccles. IV 33, у Guerike p. 33, cp. 31.
' '**) Euseb. VI 3, ed. Schwarte p.,223.
паюпшгь въ школу дѣлилъ Hä двѣ группы: «тѣхъ, кого онъ находилъ хорошо одаренными [и подготовленными] (8воо? е>!>-уо&і еуоѵхлі ёшра), онъ вводилъ въ философскія ученія, геометрію, ариѳметику2в) и другія пропедевтическія науки (разумѣется,
въ научной постановкѣ),-------------большинство же изъ болѣе
простыхъ (uoXXoos 8г х«і iStomxaycspcuv) ОНЪ Направлялъ КЪ наукамъ энкиклическимъ, говоря, что не малая имъ будетъ отъ нихъ польза для уразумѣнія божественныхъ писаній» *°). Дальнѣйшая судьба средней ступени неизвѣстна. Несомнѣнно только то, что со времени Пантэна центръ тяжести переносится на высшую школу, и Евсевій вмѣстѣ съ Филиппомъ Сидскимъ даютъ намъ почти непрерывный рядъ учителей высшей школы отъ конца II до начала V в., — отъ Пантэна до Родона **); послѣдній перенесъ свою учительскую дѣятель- * 30 31
**) Подъ этою .ариѳметикой“; противополагаемой предметамъ элементарнаго курса, нужно разумѣть, очевидно, не простое ігокусетво счисленія, а научную „теорію и символику чиселъ“, которая быда введена впѳрвые въ пиѳагорейскихъ школахъ (Вилльманъ цнт. соч. I, 186), н которая принята была и въ александрійскомъ „училищѣ“ (см. напр. Clem. Alex. Strom. ѴП 11, Migne IX, с. 305 sqq.).
30) Euseb. VI 18, Schwarts p. 237—238. Возможно, что это раздѣленіе школы тождественно съ тѣмъ, о которомъ Евсевій говоритъ въ VI 15 (р. 236). Здѣсь разсказывается, что Оригенъ, въ виду сложности своихъ аанятій и множества слушателей, раздѣлилъ ихъ на двѣ части и, сдѣлавъ СВОИМЪ сотрудникомъ (хоіѵдаоѵ хатг(;(Г)аг<0{) Иракла, ПОРУЧИЛЪ ему т/jv TtptBTTjv xS)4 Äpu атоіуеіоо]Аёѵ<і>ѵ Elaot-<uft]'j, а себѣ оставилъ ттр тйѵ Іѵ i£ei dxpoaatv. Если это сопоставленіе правильно, то Ираклъ получилъ въ завѣдываніе среднюю школу, а Оригенъ—высшую. Это произошло около 213 г. (Guerike op. cit. р. 64). Что касается третьяго мѣста Euseb. VI 3 (р. 224), гдѣ говорится, что Оригенъ оставилъ преподаваніе (или .училище“) грамматики (т^ѵ тшѵ урарр.аі:іхда Хоуда StaTpißV^), какъ „безполезное н священнымъ наукамъ противное“, то здѣсь рѣчь идетъ, очевидно, о той „грамматической школѣ“, которую открылъ Оригенъ непосредственно послѣ смерти своего отца, и которая не имѣла ничего общаго съ катихизической школою (Euseb. VI 2 fin., р. 223). Здѣсь грамматика изучалась внѣ всякой связи съ христіанскою наукою, и отрицательное отношеніе Оригена къ этому чисто свѣтскому занятію вполнѣ понятно. Всякія другія попытки оправдать это странное въ устахъ Оригена сужденіе о грамматикѣ нельзя не признать искусственными (ср. напр. Сме-гіке op. cit. р. 105).
31) Несомнѣнными или болѣе достовѣрными являются слѣдующія
имена и даты: Пантэнъ (ок. 181—ок. 200 г.), Климентъ Пресв. (помощникъ дидаскала 190—ок. 200, дядаскалъ ок. 200—202), Оригенъ (203— 231), Ираклъ пресв. (пом. ок. 213—231, дид. 231—235/'з), св. Діонисій (23*/з—248),-------Шерій пресв. (271—282), Ахиллъ пресв. (помощникѣ
вость въ Памфилійскій городъ Сиды **), и послѣ неш Александрійская школа, вѣроятно, существовала недолго **).
Какова же была Александрійская школа по своему внутреннему и внѣшнему строю? Объ этомъ, кромѣ отрывочныхъ указаній церковныхъ историковъ, даютъ достаточное представленіе сочиненія первыхъ учителей школы Климента Александрійскаго и Оригена, традиціи которыхъ свято хранились ихъ преемниками, а также извѣстное «похвальное слово» Оригену его ученика св. Григорія Чудотворца. Послѣднее относится, впрочемъ, къ дѣятельности Оригена въ Кесарійской школѣ, но нѣтъ основаній предполагать, что въ Кесаріи Оригенъ держался другой программы и иныхъ методовъ, чѣмъ въ Александріи. Всѣ эти свѣдѣнія показываютъ, что въ Александріи на службу христіанской наукѣ привлечены были традиціи эллинской философской школы.
Основаніе для этого дано было въ томъ, что по самому характеру своей цѣли христіанская школа имѣла нѣкоторую аналогію въ эллинской философской традиціи. Свое первоначальное назначеніе «огласительнаго училища» Александрійская школа до извѣстной степени сохранила и послѣ своего нрербразованія въ высшуй школу: въ числѣ слушателей ея нй первыхъ ступеняхъ обученія можно было встрѣтить язычниковъ и еретикобъ, стучавшихся въ двери церкви 3*). Но основная цѣль школы была теперь, другая: она формулируется у Климента Какъ ршоіс (иначе aXr,brj<; <ріХооо<ріа, ИЛИ тф оѵті' sTtioTTjfMr)) * 33 * 35), т. е. основанное на Откровеніи совершеннѣйшее и цѣльное знаніе, неразрывно соединенное съ высокимъ нравственнымъ характеромъ зв). Это знаніе нужно не для практическаго какого-либо примѣненія: цѣннѣйшее «само по себѣ»,
Піерія), Ѳеогностъ, Серапіонъ, св. Петръ Мученикъ (до 300 г.),--------—-
св. Макарій *oXmxöj (ок. 330—340), Дидимъ (345—395), Родонъ (395— 405). Для ревизіи списка, составляемаго различно, cp. Guerihe, De schola Alex. p. 112; Lehmann, Die Katochetenschule zu Alexandria, S. 66; H. Lec-lereq, Alexandrie (archeologie), въ Dictionaire d’Archeologie chr£tienne et Liturgie, par F. Cabrol, t. I, Paris 1907, e. 1175; Hamack, Alex. Kateche-enschule, въ RE3 I, 357.
33) Philipp. Sidet. fragrn. у Guerike op. cit. p. 98.
3») Ibid, p. 118—119. 3‘) Euseb. VI 3, Schw. p. 223.
3S) Paedag. I 1, Migne VIII, c. 252, cp. Cohort, ad gentes oap. 11, ibid,
c. 229; Strom. VI ll, Migne IX, c. 312; Strom. Vi 18, ibid. c. 396.
**) Strom. VI 18, Migne IX, c. 396; Strom. VI 8, Migne IX, c. 289; Str. VI 15, Migne IX 333, 336 и др. .
оно даетъ человѣку- внутреннее совершенство и счастье какъ въ настоящемъ, такъ и въ будущемъ'1), ибо истинное «бого-ііочтеніе» или «истинное христіанство» безъ уѵшоі?’а невозможно **). Отсюда, школа принципіально предназначается для всѣхъ безъ исключенія, и Оригенъ выражаетъ горячее желаніе, «чтобы всѣ, еслибъ то было возможно, оставивъ житейскія дѣла, шли въ школу философствовать» зв). Но такъ какъ большинство, въ силу ли уровня своихъ способностей *°), или въ силу внѣшнихъ обстоятельствъ, должны довольствоваться «общею вѣрою» (wir») топ;) 37 * * * 41), которая представляетъ собою только «сокращенное вѣдѣніе необходимѣйшаго» и переходную ступень къ уѵйок’у 42), то школа фактически назначается для тѣхъ избранныхъ (eSeiXeypivot si;уѵшоіѵ), которые могутъ философствовать 43), или которые не могутъ усвоить христіанское ученіе иначе, чѣмъ чревъ доказательство (&’ «ntoteigem«)44). Къ послѣдней категоріи Климентъ причисляетъ лйцъ, прошедшихъ эллинскую школу *8). Всѣ эти опредѣленія были весьма близки и понятны эллину съ его вѣрою въ цѣльное знаніе (eirtOTTjjj.7]), СЪ его eXsuöepa чуждыми практически—
профессіональныхъ цѣлей. Поэтому, когда Оригенъ убѣждаетъ св. Григорія поступить въ свою школу, онъ говоритъ языкомъ древне-греческаго философа: онъ осуждаетъ какъ «блуждающихъ во тьмѣ безъ разума» тѣхъ, кто избираетъ профессіональную школу (юридическую или военную), и утверждаетъ, что истинно разумную жизнь можетъ обезпечить только философія **).—Не ставя себѣ прямо практическихъ задачъ, Александрійская школа не исключала, разумѣется, задачъ церковныхъ, поскольку онѣ прямо вытекали изъ ея основной цѣли.
37) Clem. Al. Strom. VI 12, Migne IX, 320: „теХеібтатоѵ ä-faHöv ij уѵйаіе, & t ’ а о ту] ѵ о 5 а а аіретт]“ и далѣе: ,8е£<о(і*8-оі о5ѵ Т7]ѵ fvSoiv oü тшѵ irre-
ßaivövto)v icptt|isvoi, ІКК' айтоо Ivexa той fivmoxeiv daxaCdpsvoi. ------rj S£i? fj
•ркизтіхт), vjtovdj dßXaßet« карехорёчг) xai äyaXXiaoiv xai vOv xai ets uoxtpov".
3‘) Clem. Al. Str. VII Г, Migne IX c. 401; Gregor. ThaumAtfcrg. op. cit. cap. VI n. 79, ed. Koetschau 8. 16. ,
3”) Origenis Contra Celsum, I 9, Migne XI c. 672.
**) Clem. Al. Str. VI 18, Migne IX c. 396.
41) Ibib. IV 16, Migne VIII c. 1308.
4a) Strom. VIII 10, Migne IX c. 481.
4a) Ibid. VII 1, Migne IX c. 404.
44) Ibid. I 5, Migne VIII c. 717.
“) Strom. VI 11, Migne IX c. 313.
4e) Gregor. Thaumat. op. eit., cap. VI, n. 76—77, S. 15.
Каждый получившій истинное вѣдѣніе естественно долженъ былъ научить другихъ, *и Климентъ полагаетъ, что его ученики пойдутъ на службу «ближнимъ» въ качествѣ христіанскихъ писателей и учителей 41). Тѣмъ самымъ предполагалось, что служеніе въ клирѣ есть достойнѣйшее примѣненіе полученныхъ знаній, и Оригенъ выражаетъ желаніе, чтобы св. Григорій воспользовался своимъ образованіемъ «для христіанства» **). Но вмѣстѣ съ тѣмъ не отрицалась возможность полезнаго примѣненія духовнаго образованія и на другихъ житейскихъ поприщахъ: св. Григорій, оставляя школу Оригена для занятій адвокатурою, надѣется, однако, и при своей «гражданской дѣятельности» возвратить своему учителю изъ посѣянныхъ имъ сѣмянъ «плоды, хотя и несовершенные» 47 48 *).
Широтѣ цѣли соотвѣтствовала и широта учебной программы Александрійской школы. Исходя изъ эллинской идеи знанія всеобъемлющаго 50), она включила въ себя весь кругъ тогдашняго высшаго образованія, однако не въ видѣ безсистемной и безпринципной «полимаѳіи» софистической школы, а въ видѣ знанія, объединеннаго въ высшемъ синтезѣ, како-цымъ здѣсь служила христіанская философія или богословіе. Едон въ философскихъ школахъ ёухрхХі« раЦрата были по-ставлены въ подчиненное отношеніе къ философіи и назывались ея «служанками», то здѣсь сама философія является въ роли «служанки богословія» 51). Такимъ образомъ весь кругъ наукъ, составлявшихъ программу Александрійской школы, распадался на три группы, изъ которыхъ каждая подчинена была высшей: 1) ёухохХіа ИЛИ nponai8ebx, 2) tpiXoaocp!«
и 3) oo<pta или истинная мудрость, т. е. богословіе. Эта градація установлена и обоснована Климентомъ и Оригеномъ.
Изъ круга eyxöxXta [х a {) ■»] р a - а въ программу школы приняты были слѣдующія науки: діалектика, или логика5*), геометрія,
47) Strom. УІ 11, Migne IX 312—313.
4Й) Origen. Epist. ad Gregor, cap. 1. ed. Koetschau S. 40. .
“) Greg. Thaumat. op. cit. cap. XVII, n. 202, S. 38.
50) Clem. Alex. Paedag. II 2, Migne VIII c. 420: „«Asia y*P 4 e°4*a’
itiws ouoa xai äv8p<ojtW<av 7tpaf|J-iT<i)v ёяюттцлк), ä|i-epiXaßoüaa ті'оХ а“.
Cp. Strom. VI 8, Migne IX c. 289; Strom. VI 10 c. 304.
“) Clem. Al.' Strom. I, 5, Migne VIII c. 721, cp. c. 725: tpiXoeo^a
еяітг)5»иоі; (или oovUspanaivis) ooqpiai“.
“) Greg. Thaum. op. cit. cap. VIII, n. 109, S. 22; cf. cap. VII, n. 106, S. 21. Cp. Clem. Al. Strom. I 28, Migne VIII, c. 924 и друг.
астрономія и) й естествовѣдѣніе (<рооіоХ<ф'а) и), а также, вѣроятно, риеагорейская теорія чиселъ ВБ). Принятіе этихъ наукъ обусловливалось прежде всего включеніемъ въ программу школы философіи, которая была тогда связана съ ними неразрывно5в). Но онѣ имѣли и непосредственное отношеніе къ богословію,— не только потому, что давали формальную подготовку къ усвоенію богословія и въ частности къ толкованію Свящ. Писанія 6,), но также и потому, что въ самомъ содержаніи этихъ наукъ указывались элементы, способные направлять мысль къ возвышенному и божественному. Такъ, по мысли Климента, «въ ариѳметикѣ, подмѣчая восходящіе и нисходящіе ряды чиселъ и ихъ взаимоотношеніе», ученикъ постигаетъ, «что и большинство вещей подчинено нѣкоторой числовой соразмѣрности»; въ геометріи, «привыкая Созерцать'сущность пространственныхъ ртношѳній въ самой себѣ (т. е. отвлеченно отъ вещей), онъ повваетъ нѣкоторое безконечное пространство и неизмѣнную сущность»; въ астрономіи, «поднимаясь отъ земли, онъ возвышается умбмъ къ небу и вращается въ небесныхъ сферахъ, наблюдая божественныя явленія и ихъ внутреннюю гармонію,— отъ чего отправляясь, Авраамъ возвысился до познанія Творца»; въ діалектикѣ «производя дѣленіе родовъ на виды, онъ проникаетъ въ различеніе сущаго, пока дойдетъ до первыхъ, и простыхъ началъ» 58); вообще же всѣ названныя науки помогаютъ разысканію истины (аА^Эекх) 5в). Съ этой стороны весьма характерно для Александрійской школы устраненіе изъ программы «риторики» или «софистики»,—науки въ то время самой модной. Климентъ считаетъ ее не только безплодной, ибо она имѣетъ въ виду «убѣждать», а не «разыскивать истину», но и относится къ ней (въ особенности къ эристикѣ) съ ве- * 54
63) Greg. Thaum. op. cit. cap. VIII, n. 113—114, S. 22.
54) Ibid. cap. VIII, n. 110, S. 22. •
**) Euseb. VI18, Schw. p. 237. О преподаваній теоріи музыки, которая входила въ курсъ высшей пиѳагорѳйской школы (Вилльмаиъ цит. соч. 1179), прямыхъ указаній не имѣется, хотя у Климента она перечисляется въ спискѣ наукъ „подготовительныхъ“ къ гяооису на первомъ мѣстѣ (музыка, ариѳметика, геометрія, астрономія, діалектика). Strom. VI 10; Migrie IX с. 300—301. Cp. Str. I 9, Migne VIII с. 740, гдѣ упоминается и
„tpuaixij З-ешріа“. -
5в) Вилльманъ, цит. соч. I, 179, 181, 189, 202.
бѴ) Clem. Al. Str. I 9, Migne VIII 740—741; Greg. Thaum. op. cit. ѴИГ, Й. 109—110, S. 21—22; Enseb. VI 18, p. 238.
5e) Strom. VI 10, Migne IX c. 300—301. i9) Ibid. c. 304.
лвчайшимъ нравственнымъ осужденіемъ, потому что истина въ ней только затемняется, и ложь выдается за правду 90). Такое отношеніе объяснялось, очевидно, современнымъ Клименту состояніемъ риторской или софистической школы: принципіальное отрицаніе объективной истины, изъ котораго исходили софисты съ самаго начала, съ упадкомъ серьезныхъ умственныхъ интересовъ и съ паденіемъ нравовъ привело къ тому, что риторская школа стала совсѣмъ нигилистической. Климентъ полагаетъ, что риторика вполнѣ замѣнима діалектикой, ибо кто умѣлъ доказать истину для себя, тотъ можетъ убѣдить въ ней и другихъ* “).
Однако ігухбхХіа {ха&т)(і«ха занимали въ Алекс. школѣ только служебное положеніе, и знакомство съ ними сосредоточивалось лишь на низшей ступени учебнаго курса. Подобно тому, какъ философы совѣтовали не оставаться долго въ области этихъ знаній, а поскорѣй возвращаться «домой»—въ филосо-.фію и), такъ и Климентъ осуждаетъ тѣхъ лицъ, которые, будучи опьянены напиткомъ служанокъ, забыли госпожу ихъ философію, и одни посѣдѣли на геометріи, другіе на діалектикѣ и т. д. •■*). —Ф и л о с о ф і я имѣла въ Александрійской школѣ уже болѣе широкую постайовку. Внесеніе этой науки въ программу богословской школы обстоятельно мотивировано у Климента и Оригена. Философія имѣетъ для богословскаго образованія значеніе не только формальное, развивая высшія способности Души (fujAVCtCsiv тоѵ ѵооѵ xai Stsyetpstv rrjv ouveatv) el), но и по содержанію, и въ этомъ послѣднемъ отношеніи она
•*) Strom. I 8, Мгдпе VIII с. 736 sqq.; I 3, с. 712 sqq.
•*) Strom. I 9, Migne VIII с. 741. Такое же точно сужденіе о безполезности риторики (тй (uxpöv toöto xai oüx äva^xatov р.а6т]р.а) и О замѣнимости ея „логикой“ высказываетъ и св. Григорій Чудотворецъ, основываясь на авторитетѣ Оригена: цит. соч. cap. ѴН, п. 107, cf. 106, Koet-schau S. 21. Не смотря на зти ясныя указанія, доселѣ можно встрѣчать утвержденіе, что риторика входила въ программу Александрійской школы. См. напр. Р. Ssymank, Das Hochschulwesen im römischen Kaiserreich bis zum Ausgang der Antike (Beilage zum Programm der Kön. Oberrealschule zu Posen), Posen 1912, S. 12.
**) Николай Дамасскій (І-го в. Р. X.) у Свиды, Вилльманъ, цит. соч. I 189.
- * **) Strom. I 5, Migne ѴЩ с. 721. Заимствованное изъ Филона^ (см. примѣчаніе у Мгдпе 1. с.), выражѳаіе Климента въ основѣ своей восходитъ къ упомянутому уже ранѣе Аристиппу. Вилльманъ, цит. соч. I 1Ь9.
м) Clem. Al. Strom. I 5, Мгдпе VIII с. 728. .
имѣетъ значеніе не только отрицательное, помогая раскрывать заблужденія философовъ и еретиковъ, воюющихъ противъ истины *s), но я положительное, ибо она содержитъ въ себѣ «обрывки» или «сѣмена» истины, разбросанныя въ ученіяхъ равныхъ философовъ ®6). Послѣднее утвержденіе стояло въ связи съ извѣстнымъ воззрѣніемъ эллиновъ-христіанъ на историческую роль философіи, подробно раскрытымъ у Климента. ІІо этому воззрѣнію, философія была для эллиновъ тибаушуое ец Хріотоѵ, какъ законъ для евреевъ, была для нихъ завѣтомъ (ЫаЩщ) Бога-Слова, подготовлявшаго людей къ истинѣ «мно-гочастнѣ и мнгообразнѣ» в1). Но какъ вся эллинская нація была подготовлена въ истинѣ Христовой философіей, такъ и каждаго отдѣльнаго эллина нужно приводить къ богословію чрезъ философію ®8). Кромѣ того философія вмѣстѣ съ пропедевтическими науками имѣетъ еще и то положительное значеніе, что она облекаетъ божественную истину въ самыя совершенныя формы, какія только доступны человѣку, и съ этой стороны является особымъ видомъ богопочтенія. - Какъ евреи украсили кивотъ и скинію золотомъ и серебромъ, которыя они взяли у египтянъ, такъ и божественная истина украшается эллинскими знаніями и является «въ ривахъ позлащенныхъ-----------
рясны златыми одѣяна и преиспещрена» (Пс. 44 ю. и) **).— Но, съ другой стороны, хорошо были раскрыты и слабыя, и опасныя стороны философіи. Во-первыхъ, вся истина дана въ Откровеніи, и философія имѣетъ исключительно педагогическое и пропедевтическое значеніе: она лишь содѣйствуетъ и помогаетъ усвоенію божественной истины (то ооѵеруоѵ хаі і) «nvnijSetxn; ootpias); ея отношеніе въ богословію есть отношеніе служанки къ госпожѣ, Агари «чужестранки» къ Саррѣ 1в). Во-вторыхъ, рядомъ съ крупицами истины философія содержитъ массу заблужденій. Отсюда особенно долгое и настойчивое углубленіе въ философію представляетъ опасность нечестія, въ которое впалъ Адеръ идумеянинъ, бѣжавшій отъ двора
“) ibid. I 20, Migne VIII, с. 818.
««) Ibid. I IS, Migne VIII, с. 756.
*7) Strom. I 5, Migne VIII, с. 717,- Str. VI 8, Migne IX с. 288—289.
66) Strom. I 9, Migne VIII, с. 740—741.
e9) Strom. VI 11, Migne IX, о. 313“. Origeh. Bpist. ad Greg. cap. 2, ed. Kotschau S. 41. •
70) Clem. Al. Cohort, ad gent cap. XI, Migne VIII, c. 229; Strom. I 5, Migne VIII c. 721, 722.
Соломона въ Египетъ и поселившійся при дворѣ фараоновомъ, а по возвращеніи соорудившій золотыхъ тельцовъ въ Веѳилѣ, что значить «домъ Божій» (3 Цар. 12 г» объ Іеровоамѣ) 11). Поэтому обязанность христіанина не оставаться долго «въ гостяхъ у чужестранки» (Притч. V 20), а взявъ у нея «полезное», поскорѣе «возвращаться домой къ истинной философіи» ,г).
Этими принципами опредѣлялись объемъ и постановка науки философіи въ Александрійской школѣ. Общая особенность греческихъ философскихъ школъ позднѣйшей эпохи за-ѵключалась въ томъ, что въ каждой изъ нихъ изучалась одна какая-нибудь философская система, охранявшаяся съ сектантскимъ фанатизмомъ и нетерпимостью 13). Христіанская школа, не признавая ни одной системы истинною, брала всю совокупность философскихъ системъ—вбртаѵ то ехХехтоѵ <piXooo<pt'ac, ПО выраженію Климента ,4); философія Александрійской школы была, слѣдовательно, эклектическою. Это мотивировалось соображеніями не только богословскими, но и общими научнопедагогическими. Ибо и съ точки зрѣнія эллина, ставившаго своей задачей разысканіе * истины, было единственно цѣлесообразнымъ методомъ напередъ разобраться во всѣхъ системахъ, чтобы сознательно остановиться на одной, и наоборотъ было совсѣмъ неразумно, случайно избравъ себѣ какого-нибудь учителя философіи, «отдаться ему безъ разсужденія подобно вещи» и не хотѣть звать ничего другого, что было обычнымъ явленіемъ въ то время; такъ мотивируетъ эклектизмъ св. Григорій 15). Кругъ философскихъ системъ былъ ограниченъ однимъ лишь правиломъ: изъ него исключались произведенія философовъ, отрицавшихъ существованіе «Божества и Промысла». Это мотивировалось не только тѣмъ, что христіанину подобныя сочиненія читать непристойно, но также и тѣмъ, что попытки отрицать бытіе Божества и съ философской точки зрѣнія лишены всякой цѣнности, ибо онѣ «выходятъ за предѣлы человѣческаго мышленія» Впрочемъ, на высшей ступени обу- * 72
") Origen. Epist. ad Greg. cap. 3, ed. Kötschau S. 42—43.
72) Clem. Al. Strom. 1 5, Migne VIII e. 724; Strom. VI 11, Migne IX, c. 312.
'“) П. Монро. Исторія педагогики, т. I, стр. 160. 4
’*) Strom. I 7, Migne VIII c. 732.
w) Greg. Thaumat. op. cit. cap. XIV, n. 163—164, Kötschau S. 31.
’•) Ibid. cap. XIII, n. 152, S. 29: „«crot еххоХіаЭіѵіег öfiou xai «Sv ev8p<o-Ttivwv ewoubv ob* stvat freov тсрбѵоіаѵ Xeyouat*.
ченія, когда человѣкъ достаточно утверждался въ истинѣ, ему разрѣшалось читать все безъ изъятія ,1). Тѣмъ не менѣе самыми подходящими для изученія считались тѣ системы, которыя своимъ идеалистическимъ направленіемъ или высокимъ нравственнымъ ученіемъ болѣе или менѣе приближались къ христіанству, а именно: ученіе пиѳагорейцевъ, стоиковъ, Аристотеля, но всего болѣе ученіе Платона, этого «аттическаго Моисея» (Моиоос аттшСсоѵ) и «друга ИСТИНЫ» (сріХаЦЦі) ’’8). Точно также и при выборѣ отдѣловъ философіи имѣлась въ виду основная цѣль школы: изучались вопросы «о добрѣ и злѣ» и вопросы «о сущности вещей и ихъ причинахъ» ™), т. е. этика и метафизика.—Однако по всему видно, что философскія науки не изучались въ качествѣ дисциплинъ самостоятельныхъ. Если ё-рбхХі® [j.a&ijp.a'ta. ИМѢВШІЯ ПОЧТИ ИСКЛЮ-чательно формальное значеніе и не занимавшіяся разысканіемъ высшей истины, не содержали въ себѣ ничего особенно опаснаго для вѣры и могли изучаться отдѣльно отъ богословія, тоѵ философскія науки, преслѣдовавшія одинаковую съ богословіемъ цѣль, представляли для учениковъ немалую опасность заблудиться въ «лабиринтѣ» философскихъ разсужденій и потерять нить истины. Поэтому школа, какъ говоритъ св. Григорій, не оставляла ученика безпомощнымъ, а вела его за руку чрезъ поле философскихъ хитросплетеній, всюду освѣщая ихъ съ точки зрѣнія божественной истины *°). Отсюда можно заключать, что философскія науки изучались вмѣстѣ съ богословскими и именно этика—съ христіанскимъ нравоученіемъ, а метафизика—съ догматикой.
Главнымъ предметомъ школьнаго преподаванія, какъ это-ясно изъ всего сказаннаго, было богословіе. Здѣсь центральное положеніе занимало изученіе Священнаго писанія—экзе- 77 78 * 80 *
77) Ibid. с. XV, п. 182, S. 34. Cf. Euseb. Ill 7, Schwl p. 274 (о Діонисіи Алекс ).
78) Strom. I 8, Мідпе Ѵ’ІІІ. c. 737; Вилльманъ, цит. соч. I 251. Преимущественное значеніе названныхъ философскихъ системъ въ программѣ Александрійской школы явствуетъ изъ особеннаго вниманія къ нимъ Климента Алекс. въ его трехъ главныхъ твореніяхъ, имѣвшихъ отношеніе къ его школьной практикѣ (ом. ниже). Этика и метафизика, вмѣстѣ съ естествознаніемъ, были основными предметами изученія и въ философской школѣ. Grassberger, цит. соч. Ill, S. 439.
70) Greg. Thaum. op. cit. cap. IX, в. 123, S. 24; Clem. Alex. Strom. I 5, Мідпе VIII c. 728, c. 721 fin.
80) Greg. Thaum. op. cit. cap. XIV, n. 108 sqq., S. 32—33.
34
гетика, о чемъ свидѣтельствуетъ уже самое названіе школы 8t8aazaXetov тшѵ і s р ш ѵ Хб^шѵ. Въ этомъ отношеніи Александрій-ская школа не отличалась отъ школъ другихъ типовъ. Однако и въ области богословскаго преподаванія эллинскій философско-умозрительный духъ школы нашелъ свое отраженіе: онъ выразился, во-первыхъ, въ развитіи рядомъ съ экзегетикой особаго систематическаго богословія и, во-вторыхъ, въ самомъ характерѣ александрійскаго экзегезиса. Что систематическое богословіе занимало въ Александрійской школѣ выдающееся положеніе, это видно уже изъ того, что преподаваніе александрійскихъ учителей въ источникахъ чаще всего называется наученіемъ «божественнымъ догматамъ» 81), а также изъ названія учителей «дидаскалами» **), каковой терминъ, по интерпретаціи Климента Ал., долженъ обозначать учителя христіанской философіи или догматики м); напротивъ обычное въ школахъ восточно-сирійскаго типа названіе (тол-
кователь) здѣсь почти не употребляется **), хотя этотъ терминъ въ аналогичномъ значеніи былъ принятъ въ эллинской педагогикѣ языческой эпохи и въ частности въ Александрійскомъ «мусеѣ» * 83 * 85 * * 88). Изъ сочиненій Климента Ал. можно заключать, что въ Александрійской школѣ впервые сложился кругъ богословскихъ наукъ систематическаго характера, изученіе которыхъ должно было предшествовать экзегетическому курсу. Этими науками, если употреблять современную терминологію, были: - апологетика, нравственное богословіе и догматика. Существуетъ мнѣніе, что извѣстныя три сочиненія Климента Ал.,—«Протрептикъ», «Педагогъ» и «Строматы»,—по содержанію соотвѣтствующія названныхъ тремъ наукамъ, представляютъ собою не что иное, какъ изложеніе лекцій, читанныхъ имъ на трехъ послѣдовательныхъ курсахъ богословской школы **). Что развитіе школьнаго курса Климента въ основѣ должно
91) Euseb. V 10, Schw. р. 193; Pallad. Lausiac. у Guerike op. cit. 95 и др. 8a) Euseb. VIII 13, p. 330; Socrat. hist. eccl. IV 23, Migne gr. t. 67 c. 520; Photii Biblioth. cod. 118, Migne t 103 c. 397 и др.
83) Clem. Alex. Paedag. I 1, Migne VIII, c. 252, 249.
81) Исключеніе—Greg. Thaum. op. cit. cap. XV, n. 176, S. 34.
85) Grassberger, дит. соч. ІІ, S. 201; Вилльманг, дит. соч. I, 203;
Моммсенъ, Римская исторія т. V, 557—558.
**) -В- Преображенскій, Восточныя и западныя школы во времена
Карла Великаго, ихъ отношеніе между собою, къ классическимъ и. древне-христіанскимъ и постановка въ нихъ богословія, Спб. 1881, стр.
было Соотвѣтствовать постепенному раскрытію христіанскаго ученія, представленному въ его сочиненіяхъ, въ этомъ едва ли можетъ быть какое-либо сомнѣніе, хотя было бы напрасно искать опредѣленныхъ указаній на ихъ школьное употребленіе. Основанія для такого сближенія слѣдующія. Во-первыхъ, цѣль своихъ трехъ сочиненій, связанныхъ несомнѣнною послѣдовательностью 81), Климентъ полагаетъ въ постепенномъ приведеніи человѣка къ христіанскому гносису **); но не могла быть иною и цѣль школы, а слѣдовательно было бы странно предполагать, что въ школьной практикѣ Климентъ отступалъ отъ того порядка изложенія матеріала, который былъ принятъ имъ въ сочиненіяхъ, тѣмъ болѣе, что этотъ порядокъ является единственно естественнымъ. Во-вторыхъ, порядокъ изложенія матеріала въ сочиненіяхъ Климента въ основѣ соотвѣтствуетъ тому порядку школьнаго курса, который описанъ св. Григоріемъ въ его разсказахъ объ урокахъ Оригена **). Но необходимо предполагать, что названными сочиненіями Климента его школьные «Хбуоі» не исчерпывались: не говоря уже о «Строматахъ», которыя, по заявленію самого автора, не отвѣчаютъ полному курсу христіанской философіи, каковой долженъ бы составить особую книгу йодъ заглавіемъ «ДіЗаохаХі-хб;» яо), и въ другихъ частяхъ программы сочиненіями Климента далеко не покрывается тотъ матерьялъ преподаванія, который
40—42. Проф. Д. П. Миртовъ, Нравственное ученіе Клемента Александрійскаго, Спб. 1900, стр. XIX. Относительно сочиненія Орнгѳва „мрі г- Преображенскій также полагаетъ, что оно было читано третьему „исотѳрическому“ курсу слушателей Александрійской школы (цит. соч. стр. 42—44). Равнымъ обравомъ относительно утраченныхъ 'ГкотітЬми Климента и толкованій на Св. Писаніе Оригена высказывается мнѣніе, что эти сочиненія имѣли отношеніе къ щкольном.ѵ курсу экзегетики. См. Leclercq, Alexandrie, въ Pictionaire publ. par. Cabrol t. I, c. 1171; Harnack, Alex. Katechetenechule, въ RE5 I, S. 358.—При оцѣнкѣ этой теоріи слѣдуетъ имѣть въ виду, между прочимъ, и философскую традицію эллинистической и римской эпохи: »цѣлыя массы сочиненій (этого періода) были составлены въ качествѣ лекцій для школъ или для опредѣленнаго круга слушателей“. Grassberger, Erziehung und Unterricht im klass. Alterthum, Th. Ill, S. 430.
“") Paedog. I 1, Migne ѴПІ c. 252. Cp. Д. П. Миртовъ, цит, соч. стр. XIX.
“•) Paedag. ibid.
Greg. Thaumat. op. cit. n. 115 sqq., 150 sqq., 174 sqq.
•°) Strom. I 1, Migne VIII c. 704; Paed. I 1, ibid. c. 249. Cf. Strom., ’.VII 18, Migne IX c. 556.
34* .
описанъ св. Григоріемъ91). — Другимъ результатомъ философскаго направленія Александрійской школы былъ аллегорическій способъ толкованія Св. Писанія: сущность его съ методологической точки зрѣнія заключалась въ подчиненіи литературнаго экзегесиса требованіямъ опредѣленной догматической системы, конечно, не произвольной, а основанной на церковномъ преданіи 92 93).
Такова была программа Александрійской школы. Въ какомъ порядкѣ располагался учебный курсъ? На это также имѣются довольно ясныя указанія у Климента и св. Григорія. Систематическимъ школьнымъ занятіямъ предшествовало болѣе или менѣе продолжительное испытаніе новопоступающихъ, которымъ, по свидѣтельству Евсевія, опредѣлился самый составъ учениковъ высшей школы **). Однако, оно имѣло въ виду не только опредѣленіе знаній ученика, но также ознакомленіе съ ‘его характеромъ и міровоззрѣніемъ и параллельно должно было привести ученика къ сознанію необходимости для него высшаго знанія. Это нелегкое для учениковъ испытаніе подробно бписалъ св. Григорій, лично подвергавшійся ему въ школѣ Оригена. «Онъ осматривалъ насъ,—говоритъ между прочимъ св. Григорій объ Оригенѣ,—съ искусствомъ земледѣльца, замѣчалъ не только видимое всѣмъ и усматриваемое на поверхности, но вскапывалъ и изслѣдовалъ внутреннее, спрашивая, предлагая [задачи] и выслушивая отвѣты, не замѣтитъ ли въ насъ что-нибудь пригодное и небезполезное,— —.— онъ нападалъ на насъ въ особенности сократическимъ методомъ и, бывало, сбивалъ своими аргументами;—---тяжело наімъ
было сначала и не безболѣзненно, потому что мы не привыкли ни къ чему подобному и не умѣли слѣдить за аргу-
81) Не говорѣ уже о богословскомъ освѣщеніи пропедевтическихъ наукъ, каковое предполагается у св. Григорія въ пп. 111—114, ни въ „Педагогѣ“, ни въ „Строматахъ“ нѣтъ того широкаго обзора этическихъ и метафизическихъ системъ философовъ, о которомъ говорится въ пп. 158—173.
92) Strom. I 1, Мідпе VIII с. 704. Ср. Д. Л. Миртовъ, цит. соч. стр,
191 прам. 4. Origen. Пер\ ipyöv IV 2, Migne XI с. 115. Аллегорическій методъ былъ извѣстенъ и греческой философской школѣ: Анаксагоръ и особенно стоики примѣняли его къ объясненію Гомера, который Имѣлъ каноническое значеніе въ древне-греческой образовательной системѣ. Вилльманъ, Дидактика т. I, стр. 181, ср. 172. ,
93) Euseb. VI 18, Schw. р. 237—238.
ментаціей» м). Подобныя испытанія, тоже весьма серьезныя, были приняты и въ философскихъ школахъ. У пиѳагорейцевъ, напр., изслѣдовалась вся предшествовавшая жизнь ученика, его склонности и даже наружность, ибо, по пиѳагорейскому изреченію, «художникъ ищетъ подходящаго дерева, когда хочетъ создать статую Гермеса», и «не изъ всякаго дерева можно сдѣлать Меркурія» 95). Послѣ испытанія начинались систематическія занятія, которыя распадались на четыре ступени. На первой ступени проходились ё-fxбхіла іхаЭ^ата, т. е. діалектика, математическія науки и естествовѣдѣніе 9в); тотъ же порядокъ былъ принятъ и въ философскихъ школахъ, которыя считали эти науки (въ особенности математику) «рукоятками философіи» (лафаі tpt/.Qoocpiac) 97). Но въ Александрійской школѣ рядомъ съ гухйхХіа ра&іідоіата на той же ступени изучалась, вѣроятно, и первая богословская наука—апологетика 98). Это видно изъ того, что слѣдующая за апологетикой ступень богословскаго курса совпадаетъ уже съ началомъ философскаго курса, составляющаго непосредственное продолженіе наукъ энкиклическихъ. На второй ступени изучалось христіанское нравоученіе въ связи съ философской этикой "), на третьей ступени—христіанская философія или догматика въ связи съ метафизическими системами философовъ 10°). Наконецъ, четвертую ступень составляла эзегетика 1<и). Отвѣчали ли названныя ступени годамъ обученія иля курсамъ въ современномъ смыслѣ слова, это не ясно, хотя представляется вѣроятнымъ, съ тою только оговоркою, что экзегетика, какъ по важности, такъ и по обилію матеріала, навѣрное требовала больше одного года обученія. Св. Григорій и его братъ Аѳи-нодоръ, по свидѣтельству Евсевія, учились въ школѣ Оригена 5 лѣтъ 10ä); тотъ же срокъ былъ обычнымъ и въ школахъ пи- * 85 * 87 88
**) Gregor. Thaum. op. cit. cap. VII, nn. 95, 97—98, S.‘l9—20.
85) Вилльманъ, цит. соч. I, exp. 178.
8") Gregor. Thaumat. cap. VII—VIII, nu. 100—114, S. 20—22. Всѣ ш> казанія св. Григорія объ учебномъ курсѣ имѣютъ видъ хронологически послѣдовательнаго разсказа..
87) Вилльманъ, цит. соч. 189.
*8) Cf. Clem. Alex. Paedag. I 1, Migne VIII с. 252.
88) Gregor. Thaum. op. eit. cap. IX—XII,-S. 22—29. Cp. Paedag. 1. c.
10°) Ibid. cap. XIII—XIV, S. 29—33. Cf. Paedag. 1. c.; Strom. 11, Migne
VIII c. 708.
IC1) Greg. Thaum. cap. XV, na. 174—181, S, 33—34.
103) Euseb. VI 30, p. 249.
ѳагорейцевъ и академиковъ 108). Отсюда 5-лѣтняя продолжительность курса въ Александрійской школѣ представляется весьма вѣроятною. Если опа была такова, то изученіе систематическихъ богословскихъ наукъ параллельно съ общеобразовательными науками и философіей должно было падать на первые три курса школы, а изученіе экзегетики—на два старшіе.—Такова была постановка учебпой части Александрійскаго StSaoxaXetov’a.
Что касается постановки в о с п и т а н і я, то она опредѣлялась двойственною природою уѵшоц’а, какъ главной цѣли школы. Воспитаніе въ .Александрійской школѣ занимало очень важное, можно сказать, доминирующее положеніе, но оно существовало не въ видѣ отдѣльной дисциплинарной системы, а было неразрывно связано съ образованіемъ. Такова же была, какъ сказано выше, и философская традиція. Когда Климентъ Алекс. говоритъ объ отношеніи воспитанія къ образованію, въ его словахъ не трудно усмотрѣть нѣкоторый отзвукъ Сократова ученія о добродѣтели—знаніи. Различая въ «истинѣ» двѣ стороны: «теоретическую» (то 8еюрт)тіх6ѵ или yvwonxdv) и «практическую» (то uotY|Ttx6v), онъ говоритъ, что практическая «вытекаетъ изъ теоретической», и что «тому, кто основательно изучилъ кругъ наукъ, относящихся къ гносису, можно оставаться спокойнымъ за остальное, сообразуя свои дѣла съ ученіемъ» 1М). Тѣмъ не менѣе александрійская педагогика могла считать себя свободной отъ упрека въ одностороннемъ интеллектуализмѣ, во-иервыхъ, потому, что въ основу самаго «гносиса» она полагала живое начало «вѣры» (глахц), безъ которой истинное знаніе не возможно 105), во-вторыхъ, потому, что преуспѣяніе въ «гносисѣ» она обусловливала параллельнымъ преуспѣяніемъ въ дѣлахъ 10в). Этими принципами опредѣлялись два средства воспитательнаго воздѣйствія въ Александрійской школѣ. Первымъ средствомъ были самые уроки учителя—Xoyot, которые должны были носить характеръ вдохновенной проповѣди. Вторымъ средствомъ былъ личный примѣръ учителя, который въ силу двойственной природы гносиса долженъ былъ учить не только словомъ, но и дѣломъ. Таковъ * 10
103) Вилльманъ 1, стр. 178. Въ аѳинскихъ школахъ курсъ продолжался отъ 5 до 8 лѣтъ. Grassberger, цнт. соч. ІИ, 428.
10‘) Strom. VI п, Migne IX с. 312.
1М) Strom. II 6 fin., Migne VIII с. 985, 988. lM) Strom. VI и, Migne IX c. 312.
былъ, по словамъ св. Григорія, Оригенъ, который, уча мудрости, Въ то же время въ собственной личности представлялъ образецъ мудраго (нараЗеѵ^а oo<poü), вліялъ на учениковъ одновременно «дѣлами и словами» 107). Въ результатѣ этого двойственнаго воздѣйствія между ученикомъ и учителемъ устанавливалась тѣснѣйшая связь, которую св. Григорій характеризуетъ словами Писанія: «и соединилась душа Іонаѳана съ Давидовъ» (1 Цар. 18 і) 108).
Что касается, наконецъ, внѣшняго устройства Александрійской школы, то объ этомъ имѣются лишь самыя скудныя свѣдѣнія. Прежде всего, можно считать несомнѣннымъ, что школа всегда была подчинена Александрійскому епископу, хотя этотъ фактъ для древнѣйшей эпохи (до 250 г.) иногда и оспаривается 108). По крайней мѣрѣ всѣ указаніи источниковъ, относящіяся къ способу замѣщенія должности начальника школы, говорятъ о томъ, что школа «поручается» или «ввѣряется» опредѣленному лицу епископомъ “°).—Учитель школы (SiSao-каХос), онъ же и начальникъ ея (6 яро'івтаріЕѵо«), былъ одинъ111). Это отвѣчало традиціи философскихъ школъ, изъ которыхъ каждая также группировалась около одного учителя т). Впрочемъ,. о нѣкоторыхъ дидаскалахъ имѣются опредѣленныя указанія, что они избирали себѣ помощниковъ из), и можно съ 10 11
107) Gregor. Thaumat. op. cit. cap. XI n. 135, 137, S. 26.
108) Ibid. cap. VI, n. 85, S. 17.
10*) Hanp. Fr. Schemmel, Die Hochschule von Konstantinopel vom V bis IX Jahrhundert (Beilage zu dem Jahresbericht des Kön. Wilhelms—Gymnasiums in Berlin), Berlin 1912, S. 10. Cp. Harnack, „Alexandr mische Katechetenschule“ въ Bealencyclopädie v. Hauck, 3-e Auflage, В. I, S. 357.
uo) Euseb. VI 3, Schw. p. 224 (объ Оригенѣ); Euseb. VII 32, p. 312 (объ Ахиллѣ) и друг. Leclercq (Alexandrie, въ Dictionaire publ. par Cabrol, I c. 1172; полагаетъ, что зависимость школы отъ церкви началась съ Оригена. О времени, Пантэна и Климента никакихъ свѣдѣній на этотъ ечетъ не имѣется. Но нельзя упускать изъ вида, что Климентъ былъ пресвитеромъ Александрійской церкви. Кромѣ того, сравненіе сочиненій Климента и Оригена и ссылка послѣдняго на традицію Пан-гэна (Euseb. VI 19, р. 240) не даютъ основаній предполагать, что въ отношеніи свободы преподаванія между Пантэномъ и Оригеномъ произошла какая-либо перемѣна. Форма зависимости александрійской школы отъ епископа неизвѣстна, но можно полагать, что она не похожа была на католическую традидію, съ точки зрѣнія которой рѣшаютъ данный вопросъ западные ученые.
110 См. Euseb. V 10, VI 3, VI 6, VI 26 и друг.
І1!) Вилльманъ, Дидактика I, стр. 202.
118) Euseb. VI 15; VI! 32. Ср. прим. 31.
вѣроятностью предполагать, что институтъ помощниковъ былъ почти постояннымъ. Подобный институтъ существовалъ и въ философскихъ школахъ, при чемъ помощникамъ поручалось чтеніе болѣе простыхъ, элементарныхъ частей курса114). Но относительно Александрійской школы нельзя съ увѣренностью сказать, что помощники читали именно въ высшей школѣ, такъ какъ здѣсь рядомъ съ высшей существовала, повидимому, и средняя школа 115). Требованія, предъявлявшіяся къ дидаска-ламъ, были весьма высоки: всѣ извѣстныя намъ дидаскалы характеризуются какъ лица, обладавшія глубокими богословскими, философскими и вообще научными познаніями и высокимъ нравственнымъ характеромъ11в). Напротивъ священный ‘ санъ не былъ обязателенъ за все время существованія школы: изъ 13-ти лицъ, которыхъ съ несомнѣнностью можно считать дидаскалами школы, 4 лица во время своего учительства были пресвитерами, 4 не имѣли священнаго сана, и о 5-ти опредѣленныхъ свѣдѣній не имѣется П1).—У ч е н и к и школы (сроіхтітаі или сроишѵте?) принимались безъ различія званій и состояній, а на низшую ступень — и безъ различія вѣроисповѣданій “*). Въ числѣ слушателей Оригена упоминаются даже женщины “•), но нельзя съ увѣренностью сказать, что онѣ слушали курсъ высшей школы, хотя въ философскихъ школахъ женщины выступали иногда и въ качествѣ преподавательницъ 120). Ученики приходили въ школу группами поочередно и такимъ образомъ заполняли весь день дидаскала съ утра до вечера 121). Скопленіе слушателей было иногда громаднымъ, такъ что
ш) Проф. И. В. Цвѣтаевъ, Изъ жизни высшихъ шкодъ Римской имперіи, стр. 11—12. Grassberger, цит. соч. Ill, S. 435.
ш) Интересно, что Оригенъ называетъ своего номощника Иракла не tptXoootpüv, а фіХоХоуй&ѵ (Euseb. VI 19), т. ѳ. указываетъ, повидимому, на литературный характеръ его занятій (ср. Вилльманъ I 188), хотя с*ь другой сторовы онъ же указываетъ, что Ираклъ носилъ даже философскій плащъ (Euseb. VI 19, р. 240).
1Ів) См. напр. Euseb. V 10 (о Пантэнѣ), VII 32 (о Піѳріи), VIII 13 и IX 6 (о св. Петрѣ Мученикѣ), Socrat. IV 25 (о Дидимѣ) и др.
ш) Къ первой группѣ относятся Климентъ, Ираклъ, Піерій, Ахиллъ; ко второй—Пантэнъ, Оригенъ, Дидимъ, Родонъ; изъ 5-ти лицъ третьей группы двое позднѣе были епископами (Діонисій и Петръ Муч.) и «динъ (Макарій)—пресвитеромъ. Замѣчательно при этомъ, что пресвитеръ Ираклъ былъ помощникомъ не состоявшаго въ священномъ санѣ Оригена.
U8) Euseb. VI 18 in. l«) Euseb. VI 8, Schw. p. 228.
m) Grassberger, цит. соч. Ш, S. 439. «*). Euseb. VI 15.
обращало на себя вниманіе администраціи т). Это было возможно потому, что способъ преподаванія былъ лекціонный (Xö-fot) m). Обученіе было безплатнымъ, и нѣкоторые учителя, какъ Оригенъ, отклоняли матеріальную помощь со стороны богатыхъ учениковъ, даже когда она настойчиво предлагалась121). Въ этомъ отношеніи Александрійская школа также представляла аналогію со старыми философскими школами, которыя, въ противоположность софистамъ, принципіально отрицали плату за ученіе 125). Въ результатѣ учителямъ иногда приходилось, при всей сложности учебныхъ занятій, добывать пропитаніе собственнымъ трудомъ и жить въ страшной бѣдности 12'). О какихъ либо постоянныхъ средствахъ содержанія школы свѣдѣній не имѣется. До Константина Великаго школа могла разсчитывать только на поддержку мѣстной церкви, но, какъ показываетъ примѣръ Оригена, который долженъ былъ довольствоваться 4-мя оволами (ок. 12 коп.) въ день, вырученными 'отъ продажи книгъ 121), церковь не' всегда была въ состояніи оказывать эту помощь. Напротивъ послѣ торжества христіанства школа могла разсчитывать на помощь со стороны государства: послѣднее до нач. YI вѣка брало на свое содержаніе языческія школы 128), тѣдъ болѣе оно должно было позаботиться о школѣ христіанской. Но дѣйствительно ли оказана была эта помощь, неизвѣстно. Неизвѣстно также и то, гдѣ помѣщалась въ этотъ періодъ школа. Въ эпоху гоненій она помѣщалась въ -частномъ домѣ, иногда переходила изъ одного дома въ другой *29), но въ IV вѣкѣ она естественно должна была поселиться въ какомъ-либо изъ принадлежащихъ церкви зданій, какъ это было въ Кесаріи уже въ 30-хъ годахъ III вѣка 13°).
Александрійская школа носила настолько опредѣленно выраженный греческій характеръ, что ею можно бы ограничиться для описанія высшей богословской школы греческаго типа. Но здѣсь можетъ быть поставленъ вопросъ: не была ли эта * 134
129) Euseb. VI 3, Schw. р. 224.
ш) Gregor. Thaumat. op. eit. cap. XVI, n. 185, S. 35. Такова жѳ была и философская традиція. Grassberger III, 432.
134) Euseb. VI 3 fin. l,s) Вилпьманъ I, 192—193. lM) Euseb. VI 3, Schw. p. 224—225. m) Ibid.
*“) Цвѣтаевъ, цит. соч. стр. 37 слѣд.
1М) Euseb. VI 3, р. 224.
- * ш) Gregor. Ibaumat. op. eit. cap. XVI, n. 196, S. 37.
школа исключеніемъ и, можетъ быть, отклоненіемъ отъ нормы, которое пришлось потомъ исправлять? Поводъ къ такому предложенію можетъ давать тотъ фактъ, что закрытіе школы хронологически совпало съ началомъ церковной борьбы противъ оригенизмат). Вліяніе этого факта нельзя отрицать вполнѣ, но онъ не могъ имѣть рѣшающаго значенія, такъ какъ связь оригенизма со школьной системой пе была неразрывною, и нѣкоторые дидаскалы школы, какъ свв. Петръ и Макарій 132), несомнѣнно отличались безукоризненнымъ православіемъ.— Болѣе важное значеніе для судьбы школы долженъ былъ имѣть другой фактъ. Послѣ основанія Константинополя Александрія начала постепенно терять значеніе главнаго центра греческой культуры, а въ началѣ Y вѣка утратила это значеніе окончательно. Но по мѣрѣ того, какъ центръ греческой культуры перемѣщался въ новую столицу, въ Александріи получили преобладаніе туземныя египетскія вліянія, которыя въ свою очередь стояли въ тѣсной связи съ восточными сирійскими традиціями. Эти элементы относились къ эллинизму въ полномъ смыслѣ отрицательно іаа), и въ результатѣ Александрія, '.бывшая центромъ греческой. культуры, въ V—VI вв. сдѣлалась очагомъ восточнаго сирійско-коптскаго сепаратизма іа*). Такимъ образомъ паденіе школы произошло на почвѣ мѣстныхъ національно-культурныхъ, а не обще-церковныхъ отношеній.
Но если паденіе Александрійской школы было связано съ перемѣщеніемъ культурнаго центра въ Константинополь, то уже а priori продолженія Александрійской богословской школы слѣдовало бы искать въ Константинополѣ. Оказывается, что такая школа дѣйствительно здѣсь существовала, хотя указанія источниковъ въ этомъ отношеніи настолько скудны, что приходится пользоваться лишь намеками. Точкою отправленія слу- 131
131) Guerike. De schola Alexandria, р. 119.
1за) Phil. Sidet. у Guerike op. cit. p. 82, 87.
>за) Извѣстно, что тотъ самый еп. Ѳеофилъ, который началъ борьбу противъ оригенизма, былъ вмѣстѣ съ тѣмъ руководителемъ фанатичнаго восточнаго монашества въ его борьбѣ не только противъ эллинскаго языческаго культа, но и противъ эллинизма вообще. Soerat. V Ю—17, cf. YI1 15. Synesii Ptolem. epist. 154 и „Dio“, см. у Т. R. Ѳіоѵег’а,, .Life and Letters in the fourth century (Canibr. 1901), p. 338 sqq.
lM) Harnaek. Lehrbuch der Dogmengeschichte, В. II (2 Aufl. 1894), S. 345 ff. Cp. А. Дьяконовъ. Іоаннъ Вфесскій (Спб. 1908) стр. 17,152 слѣд-
жить здѣсь разсказъ хроники Георгія Монаха (IX в.) объ уничтоженіи Константинопольской школы императоромъ—иконоборцемъ Львомъ Исавромъ (717—741). Онъ разсказываетъ со словъ «достовѣрнѣйшихъ людей», что въ Константинополѣ «близъ такъ называемой царской цистерны, расположенной подлѣ Халкопратіи, находился прекрасный домъ, въ которомъ по древнему правилу (хятя тоиоѵ яру aim) имѣлъ пребываніе вселенскій учитель (oixoopsvtxöi ЗібяохяХо^), имѣвшій при себѣ учениковъ и помощниковъ (ряб-г^я? яі>то5 хяі ооХ-Цігсоряі), превосходныхъ мужей числомъ 12, прошедшихъ всю науку (ігяояѵ 8iuot»j|ay]v), и сильныхъ въ церковныхъ догматахъ; они имѣли отъ царя содержаніе, а равно и книги; безъ ихъ совѣта и мнѣнія цари не издавали распоряженій ,зі)». Къ этому позднѣйшіе хронисты добавляютъ, что школа располагала множествомъ книгъ «какъ внѣшней мудрости (rrjc öopaöev оо<р(яс), такъ и благороднѣйшей божественной», и что дидаскалъ и его помощники обучали всѣхъ желающихъ даромъ какой угодно наукѣ (бтняѵобѵ uatSetav) m). Левъ Исавръ пытался убѣдить этихъ ученыхъ «присоединиться къ его безбожію», а когда это не удалось, приказалъ сжечь школу вмѣстѣ съ учителями и книгами 131 * * * 13 * *). Болѣе близкая къ событію хроника Ѳеофана (нач. IX в.), не разсказывая подробностей, подтверждаетъ фактъ закрытія школы и дѣлаетъ при этомъ весьма существенное добавленіе, что благочестивое училище (тт(ѵ fcatSeuatv), закрытое при Львѣ, существовало со времени Константина Великаго 13*).—Дѣйствительно, уже для времени Констанція и Юліана можно находить въ источникахъ опредѣленныя указанія на существованіе въ «царскомъ портикѣ» (отоі jfoaiXtx-i)) школы, — вѣрнѣе—«школъ» (uatSsoTijpwt), между прочимъ грамматической и риторской,—и библіотеки 139}; но преподавалось ли въ этой школѣ богословіе, никакихъ указаній не имѣется. Указанія на богословскій характеръ школы въ отоя (ЗяоіХіхт] начинаются съ конца V вѣка; ихъ немного, но
l35) Georgii МопасЫ Chronicon, ed. С. de Boor, vol. II (Lipsiae 1904) p. 742.
1M) Joh. Zonarae Anna]. XV'3, Migne gr. 134, c. 1324; Anonymus у
Саѳы Mtoauovix)) B»ßXte8-r]xifj VII (Веѵет. 1894) р. 123.
“’) Georg. Mon. ibid.
13S) Theoph. Chronogr. a. 6218, ed. Bonn. p. 623. Cf. Ps.-Codinus, ed.
Bonn. p. 83. 1
m) Bocrat. hist. ecct I 3*, Zosimi hist, nov. III 11, 3.
они очень выразительны. Въ 491 г. императоръ Анастасій, по сирійскимъ источникамъ, «подвергся насмѣшкамъ» со стороны «молодыхъ людей, которые изучали Писанія», вѣроятно по поводу своего монофиситскаго богословствованія, и казнилъ ихъ 14в). Далѣе, около половины VI вѣка въ Константинополѣ занимается преподавательствомъ первый извѣстный намъ оіхоореѵіхб? SwaoxaXo;—діаконъ Георгій Хировоскъ (Хоіро-Jlooxo«), онъ же и хартофилаксъ (вѣроятно, въ смыслѣ хранителя библіотеки), по спеціальности грамматикъ 141). При узурпаторѣ Фокѣ (602—610) школа временно прекращаетъ свою дѣятельность. Въ это время армянинъ Ананія .Ширакскій, оставившій намъ свою автобіографію, отправляется въ Константинополь учиться: по дорогѣ онъ встрѣчаетъ состоящаго при патріархѣ діакона Филагрія, который везетъ съ собою юношей, «учащихся при царскомъ дворѣ», въ Трапезунтъ къ нѣкоему учителю Тихику, потому что въ столицѣ школа закрыта; Ананія отправляется вмѣстѣ съ юношами Филагрія къ Тихику, и тамъ они учатся, кромѣ богословія, философіи и математикѣ 142). Съ воцареніемъ Ираклія, по образному выраженію его панегириста Симокатты, «философія, изгнанная (предъ тѣмъ) изъ отоа ßaodecü?», водворяется на свое мѣсто
““) Michel le Syrien. Chronique IX 7. Ed. J. B. Ckabot II 2, p. 154, syr. 256. Cf. Bar-Hebraei Chronrcon Syriacum, ed. Bi uns et Kirsch (Leipzig 1789) p. 77. Впрочемъ, выраженіе de yalphin sephra можетъ обозначать нѳ только »изучающихъ Свящ. Писаніе“ (какъ въ сир. текстѣ 2Тим. Ill 15Ѵ, но также и „обучающихся грамотѣ“ (Payne Smith, Thesaurus Syriacue, col. 2708). Однако, въ данномъ случаѣ послѣднее пониманіе едва ли возможно, во-первыхъ потому, что казнь малолѣтнихъ школьниковъ представляется явленіемъ мало вѣроятнымъ; во-вторыхъ потому, что имп. Анастасій, человѣкъ безупречный по своимъ внѣшнимъ и житейскимъ качествамъ, всего естественнѣе могъ „подвергнуться насмѣшкамъ“ со стороны богослововъ за свои неудачныя выступленія съ догмат-ствованіеиъ: извѣстно, что патріархъ Евѳимій грозилъ будущему царю, „если не перестанетъ [богословствовать], остричь его голову и демойстри-ровать (3pia(ißeS(j(X!) въ такдмъ видѣ предъ толпой“ (Theoph. Chronogfeä. Bonn. р. 208). - ''Г--
ul) Н. Usenet. De Stephano Alexandrino (Index scholarum in Univer-sitate Frid. Guil. Rhenana, Bonnae 1879) p. 3—4. Of. Scheming- Die' Hoeh-schule топ Konstantinopel vom V bis IX Jahrh. (Berlin 1912) S. 9. Впрочемъ, хронологія не вполнѣ устойчива. См. Krumbachet'r (Jeschiehte d. Byz. Litteratur, 2 Aufl., S. 583. • 1
1<s) Ananias of Shirak (a. D. 600—650 c.), translated 4from the Armenian by E. C. Conybeare. Byzantinische Zeitschrift VT3-—4(1897),S. 572— 573.
«ВЪ ДарСКІЯ палаты» (itpös та ßaoiXewv TS]j.£VTj) 143 )і въ то же время ивъ Александріи вызванъ новый oixoupevtxoc S'.5äaxaXo;, называемый иначе еще xaöoXixo? 8iS«oxaXoc, философъ Стефанъ Ііі). Такимъ образомъ фактъ существованія въ Константинополѣ богословской школы можно считать установленнымъ съ конца V вѣка. Но весьма вѣроятно, что школа въ ото« ßaoiXix-fj стала богословскою и церковною значительно ранѣе, а именно съ того момента, когда въ константинопольскомъ Капитоліи основана. была параллельная свѣтская школа (апсН-torium)1И). Изъ указовъ Ѳеодосія II, относящихся къ 425 г., видно, что въ этой новой школѣ была учреждена 31 каѳедра, при чемъ онѣ подѣлены были между 20 грамматиками (10 греческими и 10 латинскими), 8 риторами (5 греческими и 3 латинскими), двумя юристами и однимъ философомъ, которые получали содержаніе отъ казны 1И). Хотя категорическое утвержденіе, что богословіе было «исключено» изъ программы Капитолійской школы 14Т), не имѣетъ за себя вполнѣ твердыхъ основаній *48). тѣмъ не менѣе несомнѣнно, что эта школа носила преимущественный свѣтскій характеръ и была непохожа на позднѣйшую богословскую школу въ отоа ßaaiXixr(. Такъ какъ источники настаиваютъ на непрерывномъ существованіи послѣдней школы отъ IV до VIII вѣка 1М), то нужно думать, что названныя двѣ школы существовали въ V—VI вв. параллельно, а отсюда естественно предполагать, что именно послѣ выдѣленія свѣтской Капитолійской школы, школа въ * 146 147 148
из) Theophyl Simoc. Dialogue, ed. Bonn., p. 24.
u‘) H. Usenet. De Stephano Alex. p. 3.
146) ,Codex Theodosianns XV, tit. 1, 1. 53.
I4e) Ibid. XIV, lit. 9, 1. 3.
147) P. Ssymanlc. Das Hochschulwesen im römischen Kaiserreich (Posen 1912), S. 10.
148) Терминъ „философія“ въ V в. часто употреблялся уже въ специфическомъ смыслѣ христіанской философіи (т) äXijiHj;; cptXoootpla Климента Ал.), и.весьма возможно, что единственный положенный по штату профессоръ философіи (unus-qui philosophiae arcana rimetur, Cod. Theod. XIV, 9, А) преподавалъ въ Капитолійской школѣ, подобно Клименту Ал., uufijiav то ёхХехтіхоѵ (piXocoyia? подъ богословскимъ угломъ зрѣнія.
14а) Theoph. Chronogr., а. 6218, ed. Bonn. р. 623. Ps.-Kodinos, ed. Bonn, p. 83. Мнѣніе Schemmel’a (Die Hochschule W. Konetantinopel..., Berlin 1912) S. 3, 8) о перемѣщеніи школы изъ „царскаго портика“ въ Капитолій и обратно, высказываемое, впрочемъ, не совсѣмъ увѣренно (S. 8), основано-только на предположеніяхъ.
<поа ßaodixY) получила тотъ преимущественный богословскій характеръ, какимъ несомнѣнно она отличалась позднѣе. Хронологически этотъ моментъ приблизительно совпадаетъ съ временемъ закрытія Александрійской школы, которую призвана была продолжить школа Костантинопольская.
Другой вопросъ,—когда школа получила ту организацію, которая описана у Георгія Монаха. Для рѣшенія этого вопроса можетъ имѣть значеніе слѣдующее обстоятельство. О закрытіи Капитолійской школы никакихъ свѣдѣній не имѣется; между тѣмъ въ эпоху Юстиніана всякія указанія на ея существованіе прекращаются 1в0), и вмѣсто^ этого появляются ука-зайія на существованіе церковной школы съ «вселенскимъ учителемъ» во главѣ 150 1S1 * *}. Отсюда можно сдѣлать предположеніе, что при Юстиніанѣ произошло сліяніе Капитолійской школы съ духовною школою въ ахоа ßaodixirj, при чемъ средства, отпускавшіяся на первую, были перенесены на вторую, однако съ сокращеніемъ числа каѳедръ болѣе, чѣмъ на половину. Такая реформа соотвѣтствовала общему направленію вд> развитіи образованія, которое въ УІ вѣкѣ становится все болѣе и болѣе церковнымъ. Но вѣроятность ея подтверждается еще и слѣдующими соображеніями. Во-первыхъ, при Юстиніанѣ обнаружилась полная неудача попытки латинизировать восточную имперію 1И); вслѣдствіе этого многочисленныя латинскія каѳедры Капитолійской школы должны были оказаться излишними, и слѣдовательно при Юстиніанѣ должна была неизбѣжно совершиться реформа школы въ смыслѣ сокращенія числа каѳедръ. Во-вторыхъ, Юстиніанъ, какъ это видно изъ многихъ источниковъ, систематически сокращалъ школьный бюджетъ и закрывалъ школы ,8*). Въ-третьихъ, первый извѣстный намъ «вселенскій учитель» діаконъ Георгій Хировоскъ по всей вѣроятности учительствовалъ около половины УІ вѣка 154). Что касается «термина а quo» преобразованія школы, то онъ опредѣляется титуломъ o’ucoujievtxo? Si8a-oxaXoc, который несомнѣнно указывалъ на отношеніе школы
150J Sehemmel op. cit. S. 8, cf. 7.
U1) Usener. De Stephano Alexandrino, p. 3—4. Cp. Schenuttel^ ®.- ■
ls’) D, C. Hesseling. Essai sur la civilization Byzantine (Paris. »1907), p. 39. ' - '
ш> См. нацр. Procopii Anecdota S. 150, Zonarae Anna!. ХіѴ в, у Schem-mei’a op. cit. S. 7—8.
154> Sehemmel S. 9.
къ каѳедрѣ Константинопольскаго патріарха 155) и не могъ возникнуть ранѣе титула оіхооргѵіхб? гсатріарутц, а послѣдній становится извѣстнымъ впервые въ 518 г. і5в).—Таковы факты и предположенія относительно исторіи Константинопольской школы.
Что касается ея устройства, то изъ сопоставленія разсказа Георгія Монаха съ отрывочными данными предшествующаго времени можно заключать, что Константинопольская школа въ основныхъ с воихъчертахъtM) представляла дальнѣйшее развитіе типа Александрійской школы. Идея знанія цѣльнаго и всеобъемлющаго на основѣ религіозной должна была послѣдовательно привести къ принятію въ программу богословской школы всей суммы знаній, другими словами, должна была привести къ поглощенію свѣтской школы духовною. Это Mju и видимъ въ Константинопольской школѣ. Рядомъ съ богословіемъ въ цей преподается все знаніе» (icäaa «пот^рті) и «какая угодно наука» (owoiavoöv ігаі8еіа) 1И). Въ частности, кромѣ наукъ Александрійской школы здѣсь, вѣроятно, включены были въ программу риторика и грамматика ІБ9). Первая измѣнила теперь свой безпринципный софистическій характеръ, который производилъ отталкивающее впечатлѣніе на Климента Алѵ и подчинилась христіанству: знаменитые риторы Газской школы V вѣка, кромѣ прямыхъ своихъ занятій, много интересовались богословіемъ и писали экзегетическія и догматическія сочиненія 1в0). Тотъ же характеръ носила и
1М)- См. А. Heisenberg, рецензія на брошюру Sehemmel’a въ Byzantin. Zeitschrift XXI 3—4 (Leipz. 1313), S. 631. Usener op. cit p. 5.
1И) H. Geber. Der Streit über den Titel des ökumenischen Patriarchen. Jahrbücher für protestantische Theologie, Jahrg. XIII (1887), Heft 4, S. 568.
1M) Въ подробностяхъ не исключаются, конечно, и существенныя различія Константинопольской школы отъ Александрійской: они должны были обусловливаться, во-первыхъ, общимъ упадкомъ богословской науки Я духовнаго просвѣщенія съ пол. V в., во-вторыхъ вліяніемъ со стороны школы восточнаго типа, которое было тѣмъ болѣе неизбѣжно, что въ общемъ культурномъ развитіи ч Восточной имперіи отъ эллинизма къ византинизму восточно-семитическія вліянія были однимъ изъ основныхъ факторовъ. Однако, ближайшее изслѣдованіе этихъ различій не входитъ въ нашу задачу.
ш) Jo. Zonar. XV 3, Anonym, у Савы VII 123.
,5ä) Cf. Vita Maximi Confessoris, Migne gr. 90, c. 69. См. также о трудахъ „вселенскихъ учителей“ Георгія и Стефана у Krumbacher’a. Gesell, d. Byz. Lit. 2 Aufl., S. 583—584, 624, 430. 614.
,ю) AIZ. Seitz. Die Schule von Gaza. Heidelberg 1892. S. 18 ff.
грамматика, введенная впервые въ курсъ высшей школы ок. IV вѣка: Георгій Хировоскъѵ по спеціальности грамматикъ, занимался толкованіемъ Св. Писанія і6‘). Кромѣ того, въ программу включено было несомнѣнно и право, когда юридическая школа Юстиніана около начала VII вѣка прекратила существованіе 162 163 * * * *). Наиболѣе существенная перемѣна должна была произойти въ постановкѣ философіи, такъ какъ въ VI в. старый авторитетъ Платонъ, не безъ вліянія со стороны востока, долженъ былъ уступить свое первенство Аристотелю tw). Напротивъ въ постановкѣ богословія и здѣсь, какъ въ Александріи; преобладаетъ система и умозрѣніе: изучаются «церковные догматы» 1в4); самое богословіе носитъ прежнія названія «гносиса» и «философіи» хат’^оу^ѵ ies), единственной теперь философіи, рядомъ съ которой немыслимы никакія другія системы. Именемъ философіи называется и вся совокупность знаній, проникнутыхъ умозрительно-богословскимъ характеромъ, и соотствующее высшему знанію поведеніе 1вв).— Доминирующее положеніе церковнаго начала отражается и на внѣшней организаціи школы: школа помѣщается въ отоа р<х<лХлхіз 1в7) и содержится на средства государства І68), тѣмъ не менѣе она состоитъ въ управленіи патріарха т) и сохраняетъ вполнѣ церковный характеръ, выражающійся въ самомъ числѣ учителей, — ! дидаскалъ и 12 -ооЩтпоре<: по числу 12 апостоловъ 1,°)!
ш) Krumbaeher op. eit. S. 584. Cf. Rauschen, Das griechisch-römische Schulwesen S. 48.
ws) L. Laborde. Les ecoles de droit dans l’Empire d’Orient. Bordeaux 1912. P. 135, 137, cf. 93.
163) Usenet', цит. соч. p. 6. Krumbaeher S. 430, 621. Cf. hoofs, Leontius yon Byzanz, Leipzig 1887, S. 60.
le4) Georg. Mon., ed. Boor, II p. 742.
,65) Ibid. p. 742 fin. Vita Maximi, Migne t. 90, c. 69.
io») Theophyl. Simoc. Dialog, ed. Bonn. p. 24, cp. 23: „фіЛозошіа irdvxwv ßa-аіАеія“. Vita Max. 1. c. 69.
1в7) Топографическія опредѣленія: атоі ßaaiXn-i) (Socr. Ill Г), та ßaotXicov тгріч-fj или та ßaoO.Eia (Simoc. р. 24), the royal court (Ananias of Shirak op. cit.
p. 573), -аХатюѵ яХ^аюѵ ttbv уаХхолратеішѵ —--itpd« т-ij ßaatlixi) xivefiprt^)
(Georg. Mon. II. 742) представляются если не отождествимымй, то весьма близкими. Ср. Ш. Диль. Юстиніанъ и Византійская цивилизація въ VI в., Спб. 1908, стр. 79 слѣд.
1в8) Сомнѣніе, высказываемое по этому поводу Laborde омъ (Les deoles de droit, Bordeaux 1912, p. 137 n. 2), въ виду яснагЬ свидѣтельства Георгія М. о „царскихъ діэтахъ“ (1. с. II 742), представляется непонятнымъ.
1в9) Ananias of Shirak 1. с. р. 573. 17°) Georg. Mon. II 742.
Источники не даютъ достаточныхъ указаній, насколько богословская школа александрійско-константинопольскаго типа бша распространена въ другихъ греческихъ городахъ. Тѣмъ не менѣе отдѣльныя случайныя извѣстія показываютъ, что тамъ, гдѣ были на лицо научныя силы для открытія высшей школы, послѣдняя у грековъ всегда принимала тотъ же самый характеръ, открывалась ли она при епископскихъ каѳедрахъ, монастыряхъ, или церквахъ. Для примѣра можно указать на случайное показаніе Ананіи Ширакванци относительно школы Тихика въ Трапезунтѣ. Школа состоитъ при церкви св. Евгеніи. При ней есть библіотека «изъ книгъ церковныхъ и языческихъ, научныхъ и историческихъ, медицинскихъ и хронологическихъ». Философъ, получившій образованіе въ Аѳинахъ,—Тихикъ, кромѣ богословія и своей спеціальности, преподаетъ еще «искусство математики» 11‘).
Изъ всего сказаннаго видно, что греческій типъ высшей духовной школы былъ достаточно опредѣленнымъ и- устойчивымъ, и его легко можно бы прослѣдить до самаго конца Византійской эпохи, что, однако, не входитъ въ нашу задачу * *).
А. Дьяконовъ.
”') Ananias of Shirak, р. 573—574.
*) Окончаніе слѣдуетъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
