CC BY
54
УДК 81'23
Ю.В. Ильин
ТИПЫ СУДЕБНО-ПРАВОВЫХ ЗНАНИЙ И ИХ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ В ЯЗЫКЕ
С позиций когнитивной лингвистики в статье рассматриваются два типа юридических знаний: обыденное и профессиональное на материале концепта LAW. При наличии различий между ними в работе делается акцент на существовании в одной англоязычной культуре универсального концепта LAW, совмещающего обыденные и профессиональные юридические знания как гарантия адекватного его понимания и применения в обществе. Такой универсальный концепт максимально полно раскрывается в судебно-правовом дискурсе.
Ключевые слова: знание, типы знания, обыденное правовое знание, профессиональное юридическое знание, правовой дискурс, дискурсивное знание.
Вопросы взаимодействия языка и сознания, роли языка в хранении, представлении и трансляции знаний, упорядочении информации, поступающей человеку по разным каналам в процессе его жизнедеятельности, сегодня стоят в центре внимания когнитивной лингвистики (КЛ). Основной ее задачей является участие в решении проблем понимания сознания, интеллекта и человеческого поведения, лингвистический анализ обнаруженных и извлеченных из всех доступных источников языковых форм, репрезентирующих те или иные концепты и категории в ментальных мирах человека [Кубрякова 2004: 29].
Эти проблемы и задачи в равной степени относятся и к анализу специальной терминологии, каковой является судебно-правовая, которая еще не стала предметом исследования когнитивистов в ракурсе вышеобозначенных задач. Как следствие того важного места, которое занимают в общественном и индивидуальном сознании конструкты права и правосудия, сложности понятийного аппарата суда и права, трудности выбора адекватных языковых средств как для их корректной репрезентации в сознании, так и для их «извлечения» из сознания, лингвокогнитивное исследование судебно-правовой терминологии является актуальным, научно и практически обоснованным и необходимым.
Данная работа представляет собой фрагмент сравнительного концептуального исследования, в котором в качестве примера анализируется структура концепта LAW/ ЗАКОН/ПРАВО в бытовом его восприятии непрофессионалами на материале общих толковых словарей, и его структура в сознании профессиональных юристов на материале специальных юридических словарей современного английского языка (ВЕ и АЕ). Обращение к судебно-правовому дискурсу отражает изначальную позицию автора, согласно которой
наиболее полно структура правового знания раскрывается в дискурсе.
В основе выполненной работы лежит предположение, что любые знания репрезентируются наиболее широко языковыми средствами как в профессиональной среде, так и за ее пределами. В отличие от узких, специальных наук, например, ядерной физики, право относится к наукам широкого пользования. Сам факт включения базовых юридических терминов в словари общего пользования объясняется тесной взаимосвязью между областью суда и права, с одной стороны, и ежедневной жизнью граждан, с другой. По своему предназначению общие словари отражают определенный уровень знания, достаточный для понимания неспециалистами в специальных областях знания. Предполагается, что на основании последовательного развития индивида в обществе, что возможно при условии знания и исполнения индивидом основных требований со стороны государства к нему, в сознании рядового члена общества формируется достаточно адекватное понимание его прав и обязанностей. С привлечением нескольких толковых словарей общего предназначения можно сконструировать конфигурацию знания закона в бытовом восприятии; в равной мере на базе нескольких юридических словарей можно спроектировать модель знания закона специалистами. Посредством сопоставления их структур возможно составить мнение об их соотношении в терминах общего и специфического, что становится более информативным при обращении к судебно-правовому дискурсу.
Всякое поистине научное исследование когнитивно, т.е. направлено на получение нового знания. И.А. Бодуэн де Куртене выделял три основных типа знаний: 1) интуитивное или созерцательное, непосредственное; 2) научное или теоретическое и 3) языковое [Бодуэн де Куртене 1963: 79].
В.А. Виноградов выделяет два рода знаний: «знания обыденные, которые иногда называют «житейский опыт», во всяком случае, знания о мире, которые вытекают из опыта нашей жизни и взаимодействия с окружающим миром, и научные знания, сформированные специальными научными исследованиями» [Виноградов 2007: 7]. Исходя из понимания роли языка как средства получения, хранения и передачи знания, мы обратились к нескольким типам языковых источников, из которых человек может получить знания из области суда и права. Такими очевидными источниками правового знания являются словари - общие и юридические - и тематические дискурсы.
Соответственно, различают две картины мира: наивную и научную. То, что об одном и том же существуют разные суждения и даже разные системы воззрения, знали давно. Разница между ними состоит в принципах категоризации: в основе наивной картины мира и категоризации лежит денотативный образ. В то время как в основе научной категоризации лежит строгое научное понятие. Понятия науки, научной картины мира и любого его фрагмента отличаются от бытового представления т о ч н о с т ь ю. Сама классификация наук стала наукой (науковедение), и она говорит о науках разной точности.
Можно говорить о разной степени концеп-туальности в рамках одной науки как в одних национальных границах на разных этапах ее развития, например, формирование, развитие и функционирование понятия «Law /закон, право» в диахроническом аспекте, так и в рамках одного и того же синхронического периода в разных национальных границах. При таком подходе формат знания об одном и том же фрагменте реального или ментального мира различный, хотя содержание описания одно и то же, но разной полноты. Очевидно, что сами признаки предмета мысли по степени своего репрезентирования различны, поскольку в рамках одной и той же науки можно говорить о различных интерпретациях, различных точках зрения, что является характерной приметой науки. Право и суд являются универсальными понятиями в том смысле, что затрагивают жизнь и судьбу каждого члена общества, определяют весь образ его жизни. Их понятийный аппарат настолько сложен для восприятия рядовыми гражданами, что об этом говорят даже профессиональные юристы, призывая своих коллег излагать законы просто, ясно и точно [Мирошников 2000: 212]. Поэтому формирование знаний о системе понятий суда и права в сознании непрофессионалов посредст-
вом языка является не только правовой, но и социальной и языковой проблемой. В приложении к знанию права профессионально подготовленными юристами и к представлениям о праве в сознании граждан, не изучавших право, следует говорить об их сопоставительном концептуальном исследовании на материале разных языковых источников.
Классифицируя знания на два наиболее очевидных типа - бытовые и научные, в качестве основного различия между ними указывают, как сказано выше, на такой параметр, как точность: бытовые концепты характеризуются как неточные, а научные - точные. Понятие точности относится к наиболее сложным понятиям. «Точный» понимается как «показывающий что-то в полном соответствии с действительностью, с образцом, совершенно верный», а «точность - степень точного соответствия чему-нибудь» [Ожегов 1964]. Данные определения заведомо предполагают существование определенной модели, идеала точности. Образцом в праве следует считать модель справедливости/правосудия как гипотетический конструкт - народный/этнический идеал мира справедливости и порядка. Его составляющие у разных культур могут совпадать, и в таком случае мы говорим об универсальных характеристиках права, и, наоборот, могут различаться, и в таком случае мы говорим о специфических правовых характеристиках у разных народов. В рамках одной культуры также очевидно, что при фрагментации знаний в современном обществе разные его представители имеют разные знания о сфере суда и права. Наиболее контрастная степень знания/незнания отмечается между профессиональными юристами и остальными членами сообщества. Идеальная модель права служит своеобразным критерием, эталоном сравнения при восприятии и оценке реальностей права и суда как профессионалами, так и непрофессионалами. Такой стандарт права выступает в роли базы сравнения, что делает процесс и результат сравнения корректным. Источники точных знаний - специальные научные исследования, в то время как источники бытовых знаний - опыт жизни. В итоге об одном и том же объекте судебно-правового пространства человек имеет как минимум два типа или уровня знания: бытовое, неточное и научное, точное. По-видимому, мы вправе говорить о различных способах категоризации и концептуализации - бытовой и научной. И обе эти разновидности являются общечеловеческими, познавательными вариациями универсальных процессов категоризации и концептуализации. Один и тот же объект реаль-
ности или мысленной активности человека может быть назван разными языковыми средствами. И каждое из них способно представлять новый его когнитивный признак. Выбор конкретных языковых средств из соответствующего подмножества языковых единиц свидетельствует об их особой роли и способности репрезентировать наиболее востребованные конкретным человеком в конкретных ситуациях признаки концепта. Такие языковые средства принято называть опорными или референциальными точками при категоризации объекта [Болдырев 2007: 30].
В данной работе представляется фрагмент нашего исследования двух основных типов судебно-правовых знаний на базе английского языка в Великобритании и США - обыденного юридического знания и профессионального юридического знания - на примере концепта LAW. Выбор данного концепта в качестве предмета описания закономерен, так как он является базовым, доминантным концептом одноименной концептосфе-ры. По частотности употребления в тематических текстах, по количеству составных наименований, членом которых является слово "law", значимости данного концепта в жизни общества, слово и концепт LAW занимают исключительно важное место и в судебно-правовой терминологии, и в правовой концептосфере. «Есть слова, в которых сфокусированы все достижения человечества в определенной сфере знания или деятельности. Именно такие слова стали маркером человечества» [Будагов 1974: 9]. Одним из таких слов является "law" в английском языке.
В качестве первоисточников обыденного знания о праве использовались пять известных толковых английских словарей, изданных во второй половине двадцатого века [Webster 1962; Shorter 1965; Chambers's 1966; Oxford ALD 1982; Longman 1993]. Целью анализа было установление количественного и качественного состава когнитивного содержания юридического термина «Law» в разных словарях и возможность построения модели или имиджа обыденного и научного представления о законе.
Анализ дефиниции данного термина в пяти общих словарях показал, что количественный состав концептуальных признаков варьирует от 3 минимально до 6 составляющих максимально. Качественный состав признаков выявляется после установления совпадающих и расходящихся признаков и может быть представлен следующим образом: 1) конституент «свод, совокупность (правил)» в двух из пяти словарей; 2) компонент
«правила» присутствует во всех пяти источниках, но со следующей языковой особенностью - во множественном числе в двух из пяти, в трех из пяти в ед. ч.; 3) конституент «источники» указан в четырех из пяти, но в разном составе: три источника указаны в трех словарях, к которым отнесены законодательные акты, обычаи, постановления властей. В первом словаре указаны два источника (законодательство и обычаи), в четвертом один широкий источник (постановления властей), в пятом такой признак отсутствует полностью; 4) признак «обязательность (исполнения)» присутствует в двух словарях из пяти; 5) признак «для кого предназначен закон» отмечен во всех пяти лексикографических источниках и конкретно репрезентируется следующими языковыми средствами: given community, a state or community, community or state, community or society, members of society; 6) признак «для чего закон» содержится в разной форме - эксплицитной и имплицитной. Наиболее явно эта составляющая содержится в определении закона в четвертом словаре [Oxford Advanced Learner's Dic. 1982] в формулировке "proper regulation". Здесь же она дублируется в другой равнозначной фразе "correct conduct". В пятом словаре этот признак выражен через глагол to control с его дополнительным толкованием "to have power over, to rule". При сравнении малых величин, какими являются конституенты концепта LAW, важным дополнительным параметром является «степень, интенсивность». Введение данного параметра описания подтверждает сложность структуры понятия закона, трудность проникновения в его суть, что манифестируется как четко выраженными, самостоятельными, автономно очерченными признаками, так и вариативными признаками, трудно вербализуемыми как следствие отражения, с одной стороны, сложности самого объекта познания и тонкости человеческого восприятия, с другой.
Анализ языковых средств показывает, что для вербализации каждого конституента концепта, как правило, используются несколько лексических единиц. Например, для первого признака «свод, совокупность» использованы следующие слова: body, aggregate, all. Но есть примеры и однословного обозначения одного и того же признака. Например, полное совпадение в выборе языкового средства отмечено у второго признака «правило /правила»: rules; rules (of conduct); a rule (of action); rule - одно и то же слово с малыми вариациями в грамматическом числе. Такой важный конституирующий признак закона, как «обяза-
тельность (исполнения закона)» также выражается минимумом языковых средств - одним словом binding. К языковому обозначению данного признака мы также относим его вербализацию словом enforced в когнитивном понимании последнего как law enforcement - the job of making sure that the law is obeyed. Как мы увидим далее, тема подчинения закону усиливается в новейших словарях. Определенные расхождения в языковых средствах отмечаются у компонента знания «где (в каких сферах жизни) использовать, следовать закону»: in conduct, in action, in life. IN ACTION означает doing the job or activity that (people) are trained or designed to do; BEHAVIOUR - acting in a particular way; to act in a socially acceptable or polite way, где у слова to act широкое значение to do something. Часто слова используются парно, например, action and behaviour, как результат их близости и специфичности одновременно. В таких случаях мы говорит об отношениях семантической дополнительности, что применительно к концепту обозначает неконтрастность, определенную «смежность» отдельных компонентов знания. Последнее широкозначное слово "life" подводит черту: следование законам ожидается и в быту, и на производстве, что совместно и составляет содержание концепта LIFE.
Кратко остановимся на языковом обозначении одного из признаков концепта LAW - источники закона - «законодательство»: formally enacted, legislation, statute. Это однообъектные наименования, компонентный анализ которых способен показать их тождественность благодаря употреблению одних и тех же слов или синонимов при их семантизации: enactment - the process of making a Bill a Law; formally - officially, in accordance with norms; legislation - the official procedure of making laws; statute - formal law made by legislation. О том, что языковые средства тождественны, свидетельствует то, что часто в их дефинициях употребляются одни и те же слова или их синонимы. Уровень развития правового сознания на сегодня таков, что нам известны три основных источника права: обычаи; законодательные акты; подзаконные акты органов власти, что является общеправовой пресуппозицией. Все остальные источники - дополнительные, например, идеи конкретных теоретиков или практиков права. Особое место занимает новый источник права для Великобритании - законы европейского союза, но мы склонны его рассматривать как вариацию такого вида источника, как "statute/s".
Если все языковые средства, посредством которых манифестируются признаки концепта, составляют его номинативное поле, то данный параметр разнится от словаря к словарю - от минимума (2) до максимума (6), что позволяет пользоваться термином «плотность номинативного поля» В.И. Карасик. Сравниваем информацию из пяти лексикографических источников методом наложения малых полей на самое большое номинативное поле и конструируем следующую конфигурацию концепта LAW (после каждого признака предлагается совокупность языковых средств, его репрезентирующих):
1) «свод, целостность» (all, body, aggregate); 2) «правило/а» (rules/rule); 3) «источники права»: a. «законодательная деятельность» (by legislation/enacted /statute), b. «постановления правительства» / «подзаконные акты» (by govt/by the power of govt, by authority), c. «обычаи» customary/custom; 4) «для кого закон» (for all members, society, community, state; 5) «для чего закон» ((correct) conduct, work, behaviour); 6) «обязательность (исполнения закона) (binding, enforced). Т. е. конфигурации обыденного типа юридического знания включает шесть признаков.
Анализ показал, что количественный аспект признаков концепта LAW в пяти специальных юридических словарях также варьирует, как и в общих словарях. Более того, их количественный разброс не только имеет место, но и увеличивается и составляет от 6 до 8. С точки зрения их качественного состава следует отметить, что в целом конституенты знания того, что такое закон у специалистов, совпадают с составляющими одноименного концепта в общих словарях, но добавляются некоторые новые признаки, соответственно, с новыми языковыми средствами их материализации. Общая конфигурация концепта закона в рамках юридического типа знания нами представляется как состоящая из двух частей: А. Совпадающая часть с конфигурацией обыденного юридического знания с указанием дополнительных языковых средств их вербализации; Б. Специфическая часть как те дополнительные признаки, которые обнаружены только в юридических словарях, и, соответственно, новые языковые средства их репрезентации.
А. Общая или совпадающая часть знания: 1) «свод, совокупность» (body, aggregate + code, codification); 2) «правил /и принципов» (rule/rules + новое слово principles); 3) «для чего закон» (цель) (conduct, of conduct and action + activities of
people); 4) «источники закона» а) «законодательные органы» (législative authority)^) «распоряжения исполнительных органов» (controlling authority), в) «обычаи» (local customs) с добавлением квалифицирующего определения local (customs); 5) «для кого закон» (citizens, society, persons who constitute a community or state + people and organizations, a country); 6) «обязательность (исполнения закона)» (to enforce, binding + prescribed (2)).
Б. Также следует отметить и существенные дополнения к тому образу закона, который создается на базе общих словарей. Только в специальных словарях появляется абсолютно новый признак "written and unwritten laws" - законы могут быть писаными и неписаными. Примечательно, что такой признак или такая компонента понятия закона характерны только для Англии, что и дается двумя британскими юридическими словарями. При сравнении характеристик двух вариантов одного и того же концепта важно не только их совпадение или несовпадение, но значимым параметром представляется и их интенсивность как внутреннее измерение каждой характеристики. При совпадении такого конституента закона как «источники», только в американских юридических словарях названы судебные решения. Как проявление разной интенсивности общего признака «обязательность исполнения закона» необходимо отметить, что этот компонент знания закона имеется лишь в одном общем словаре, но содержится в трех специальных юридических словарях. Также абсолютно новым качеством закона, которое не было ословлено общими словарями, является наказуемость за неисполнение закона: «санкции». Это качество закона отмечается в двух специальных словарях двумя языковыми средствами: sanctions, punishment. В итоге конфигурация профессионального юридического знания "law" включает восемь признаков, из которых шесть совпадают со структурой обыденного юридического знания, а два являются присущими только профессиональному юридическому знанию: «два типа закона» (written versus unwritten); «санкции» (sanctions - punishment).
Таким представляется полное когнитивное пространство концепта LAW в англоязычной культуре по данным обоих типов словарей. Его структура представлена восемью когнитивными признаками, шесть из которых совпадают со структурой обыденного знания закона, а два характерны для профессионального юридического формата знания.
В обществе имеет место синтез научных и обыденных представлений о действительности суда и права. В работах, посвященных типам знания, как правило, подчеркиваются их различия. Исследованный материал и фактический результат его анализа позволяет нам сместить выше обозначенный акцент с различий на то общее, что их объединяет. Привлеченный объем фактического материала (десять современных словарей английского языка) позволяет нам предложить два типа юридических знаний - обыденное и профессиональное, в структуре которых отмечается больше общего, нежели специфического. Представляется существенным именно совпадение признаков знания одного и того же концепта в рамках единого языкового сообщества, что способствует адекватному поведению членов общества.
Более полно концепт LAW /ЗАКОН, ПРАВО раскрывается в тематических (судебно-правовых) текстах, обращение к которым позволяет утверждать о существовании третьего типа правового знания, который оказывается наиболее полным с точки зрения репрезентации знания закона, права. При этом мы исходим из уже состоявшегося факта появления новой когнитивно-дискурсивной парадигмы научного знания, которая вобрала в себя лучшие традиции отечественного языкознания. Одной из предпосылок роли дискурса в познании послужило активное внимание к номинативной деятельности, которая понималась как речемыслительная, требовавшая «при наречении фрагментов мира и всего сущего в окружающей человека действительности использования всех ресурсов языка и их постоянного соотнесения с самими обозначаемыми реалиями» [Кубря-кова 2004: 12]. Именно в дискурсе реализуется зависимость совершаемых человеком актов номинации от множества факторов, начиная от личностных до исторических, социальных, культурологических. Уже в работах Л.С. Выготского прослеживалась явная связь речевых структур с мыслительными, так появилось понятие речемыслитель-ной деятельности. Если в слове происходит синтез, сопряжение языкового и когнитивного содержания, то, вне сомнения, в дискурсе прослеживается явная связь речевых структур с мыслительными. С современной точки зрения такие связи следует расценить именно как когнитивные по их «духу и ориентации» (выражение Е.С. Кубряковой).
Идея когнитивизма получила признание в отечественном языкознании благодаря его интересу к проблемам языка и мышление, главным функциям языка, роли человека в языке и роли
языка для человека. В этой связи нельзя не вспомнить понятие «дискурсивное знание» как знание рассудочное, полученное в результате связного рассуждения на основе предшествующего опыта. Оно может возникнуть только на базе строго последовательного, ясного рассуждения -рефлексии и инференции, зафиксированного в речевом произведении. Рассуждать и рефлектировать можно только в дискурсе как той среде и том макроуровне, на котором происходит синтез ког-ниции и коммуникации. Человек не только наблюдает за миром, но его описывает, оценивает и проецирует в своем сознании. В таких описаниях рождаются новые концепты, а старые углубляются, получают новые признаки и характеристики. В таких описаниях рождаются такие концепты, конституирующие свойства которых не были даны заранее, а в языке не было их языковых мате-риализаций или объективаций. Их появление -результат аргументации языковой в сопряжении с мыслительной деятельностью человека, то есть комплексной речемыслительной деятельности человека, которая совершается в конкретных исторических, культурологических и других прагматических условиях. Вот почему каждое языковое явление, составляющее определенный фрагмент дискурса, будет считаться адекватно описанным и понятым только тогда, когда оно описано «на перекрестке когниции и коммуникации» [Кубрякова 2004: 16].
Исходя из такой научной пресуппозиции, были проанализированы десятки тематических правовых дискурсов, из которых методом сплошной выборки была составлена целая совокупность языковых средств, обозначающих реалии суда и права. На фоне широкого дискурсивного знания о суде и праве становится понятным предназначение и функция базовых концептов - суда и права - в их презентации в общих и специальных словарях. Знание - глубокое, практически не измеряемое понятие, потому что оно постоянно развивается за счет обновления старых знаний и пополнения новыми. В словарях приводятся наиболее устоявшиеся, широко распространенные, наиболее частотно используемые и потому «массово» востребованные языковые репрезентации юридических концептов.
Языковые репрезентации юридических концептов и их определенных характеристик в юридическом дискурсе отличаются от их репрезентаций в словарях обоих типов. В дискурсе, свободном языковом произведении, отображается личность говорящего, его общекультурный и
профессиональный уровень. Материалы исследования показывают, что языковые средства во многом зависят от цели, установки выступления, а они могут быть самыми разными. Поэтому такие письменные источники мы называем дискурсом, а не просто текстом: в них отражается личность автора речи, его идеология, цель и намерения, что приводит к разному модусу высказывания. Дискурс зависит от конкретной прагматической цели, в частности, выступает ли отправитель речи в защиту или, наоборот, против определенного предмета речи, что требует от него мобилизации всего культурного и профессионального арсенала. Языковые единицы, обозначающие одни и те же юридические концепты, у разных отправителей речи разные.
В качестве иллюстрации приведем примеры расширения тех признаков концепта LAW, которые были нами установлены в результате сопоставительного лингвокогнитивного анализа дефиниций общих и специальных словарей. Например, признак права "rule(s)" в дискурсах варьируется и материализуется следующими языковыми единицами: acts, ordinances, statutes, enactments, code, canons, regulation(s), by-/bye-laws, decrees, ordonnance, orders; характеристика закона "sanction" объективируется набором следующих языковых средств: punishment, penalty, retribution, infliction, correction, castigation, punition, chastisement, Nemesis, retributive justice. Приведенные примеры подтверждают, что как прагматическое, целеустремленное, разумное существо, человек на разных этапах своего бытия нуждается в разных объемах знания, что отражается на количестве конкретных языковых средств, им употребляемых.
Список литературы
Бодуэн де Куртене И.А. Избранные труды по общему языкознанию. Т. 1. М.: Изд-во АН СССР, 1963.
Болдырев Н.Н. Прототипы в языковой репрезентации знаний // Проблемы представления (репрезентации) в языке. Типы и форматы знаний: сб. науч. тр. М., 2007.
Будагов Р.А. Человек и его язык. М.: Изд-во Моск. ун-та. 1974.
Виноградов В.А. Вступительное слово при открытии круглого стола: когнитивная лингвистика сегодня // Проблемы представления (репрезентации) в языке. Типы и форматы знаний: сб. науч. тр. М., 2007.
Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитив-
ной точки зрения. Роль языка в познании мира. М.: Языки славянской культуры, 2004.
Мирошников Е.Г. Ясность и точность как требования к языку закона // Проблемы юридической техники: сб. ст. / под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород, 2000.
Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Советская энциклопедия. 1964.
Использованные англо-английские словари:
А. Общие:
Webster 1962: Webster's New World Dictionary. London. Macmillan & Co LTD, 1962.
Shorter 1965: The Shorter Oxford English Dictionary on Historical Principles / Rev. and ed. by C.T. Onions. Oxford at the Clarendon Press, 1965.
Chambers's 1966: Chambers's Twentieth Century Dictionary. Allied Publishers, 1966.
Oxford Advanced 1982: Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English. F.S. Hornby. V. 1. Oxford. Moscow, 1982.
Longman 1993: Longman Dictionary of English Language and Culture. Longman, 1993.
Longman 2002: Longman Dictionary of Contemporary English. Longman, 2002.
Longman 2005: Longman Exams Dictionary. Pearson - Longman, 2005.
Б. Специальные юридические: Gifis 1975: Law Dictionary. By Steven H. Gi-fis. Barron's Educational Series, Inc. 1975.
Black's 1990: Black's Law Dictionary. By Henry Campbell Black. St. Paul, Minn. West Publishing Co. 1990.
Martin 2003: Oxford Dictionary of Law. Edited by Elizabeth A. Martin. Oxford University Press. 2003.
Curzon 2002: Dictionary of Law. L.B. Curzon. Pearson - Longman. 2002.
Collin 1997: Dictionary of Law. P.H. Collin. Peter Collin Publishing. 1992.
AE - американский вариант английского языка.
BE - британский вариант английского языка.
Yu.V. Ilyin
TYPES OF LAW-&-TRIAL KNOWLEDGE AND THEIR REPRESENTATION IN THE LANGUAGE
The article treats two types of law knowledge: every-day and professional on the example of the concept LAW. Though there are differences between them, the emphasis is laid upon the existence of a single universal concept LAW in the Anglo-Saxon mentality combining the every-day and scientific-professional cognitive features as a guarantee of its adequate understanding and application in society. Discourse reflects the most complete knowledge of law.
Key words: knowledge, types of knowledge, common knowledge, professional knowledge, discourse knowledge, mental domain.
