УДК 81’0; 81’22
А. А. Чернобров
Новосибирский государственный педагогический университет ул. Вилюйская, 28, Новосибирск, 630126, Россия
E-mail: [email protected]
ТИПЫ И ЖАНРЫ ДИСКУРСА В ЛИНГВИСТИКЕ И ФИЛОСОФИИ ЯЗЫКА
Дается определение понятия «дискурс» и приводится классификация видов дискурса. Дискурс рассматривается в рамках различных парадигм в системах У. Джеймса, О. Конта, К. Г. Юнга и И. Берлина. На примере двух видов дискурса - религиозного и музыкального, показана сложность адекватного междисциплинарного лингвокультурологического анализа.
Ключевые слова: религиозный, музыкальный дискурс, лингвокультурология, лингвофилософская парадигма.
Некоторые термины распространяются в научной литературе с необычайной быстротой. В теории образования это термин «компетенции», в лингвистике - «концепт», слово «дискурс» распространено как в лингвистике, так и в философии образования.
Однако увязывание того или иного материала с теорией дискурс-анализа не всегда представляется необходимым, обязательным. Иногда выбор концепции выглядит достаточно произвольным и связан с пристрастиями той или иной научной школы.
На мой взгляд, термины «дискурс» и «концепт» так часто употребляются еще и потому, что в эту «рубрику» можно вносить многие разнообразные и разнородные исследования. Такой междисциплинарный «мозаичный» метод сам по себе не плох, напротив, в некоторых случаях интегративный метод является предпочтительным и даже единственно возможным. Однако необходимо не компилирование, а подлинная интеграция, что намного усложняет задачу ученого.
Анализ любой проблемы принято начинать с терминологии. Интернациональное слово ^соиге - французского происхождения. Французско-русский словарь В. Г. Гака и К. А. Ганшиной выделяет такие его значения: 1) речь; выступление; слова; 2) речь (лингв.), например, прямая речь; 3) трактат,
рассуждение, например, Рассуждение о методе Р. Декарта; 4) манера мыслить, система понятий.
В современной лингвистике под дискурсом можно понимать:
1) текст;
2) тематику текста, диалога или коммуникации;
3) диалог или полилог;
4) совокупность речевых актов, речевую ситуацию.
При таком разнообразии трактовок в теорию дискурса можно было бы включить как составную часть всю теорию текста, но обычно понятия «дискурс» и «текст» рассматривают как пересекающиеся.
Виды или типы дискурса можно классифицировать по:
• тематике - образовательный, медицинский, религиозный, музыкальный и т. д.;
• источнику или сфере распространения - дискурс власти, молодежный дискурс, интернет-дискурс и т. д.;
• цели - учебный, исследовательский, манипулятивный, фатический и т. д.;
• стилю - иронический, возвышенный, поэтический и т. д.;
• уровню - профессиональный и про-фанный.
Возможны и другие классификации дискурса по типам и жанрам, но они имеют бо-
1818-7935
Вестник НГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2012. Том 10, выпуск 2 © А. А. Чернобров, 2012
лее узкое лингвистическое и литературоведческое значение. Перечисленные выше критерии представляются важнейшими. Можно упомянуть еще одно важное типологическое различие дискурсов - по парадигмальной принадлежности (антропоцентрический, мистический, культуроцентрический, по-стклассический, экстравертный и т. д.).
Философы давно осознали, что психология ставит существенные ограничения в том, что касается объективности научного исследования. В позапрошлом веке французский философ Огюст Конт писал о «законе трех стадий» человеческого мышления 1.
Эти стадии - теологическая, метафизическая и позитивная (научная). Современные философы и психологи подвергают сомнению стадиальный характер этой закономерности, но говорить о трех типах мышления вполне правомерно. В 1907 г. американский философ Уильям Джеймс писал: «История философии является в значительной мере столкновением известных психологических темпераментов... В действительности темперамент влияет на ход мыслей философа несравненно сильнее, чем любая из его объективных предпосылок. От темперамента зависит значение и убедительность... тех или иных аргументов. Философ ищет мира, который соответствовал бы его темпераменту, и поэтому верит в любую картину мира, которая к нему подходит. Он чувствует, что люди противоположного темперамента не находятся в гармонии с истинной сущностью мира» [Джеймс, 1910. С. 11-12].
Далее Джеймс приводит сравнительную таблицу качеств мыслителей «мягкого» и «жесткого» типов. Идею Джеймса позаимствовал К. Г. Юнг. В книге «Психологические типы» (1921) Юнг назвал «мягкий» тип интравертным, а «жесткий» - экстравертным.
«Мягкий» тип, по Джеймсу, отличается монизмом (склонностью рассматривать мир как единство), «жесткий» тип - плюралист. Эта мысль перекликается со знаменитым эссе Исайи Берлина «Еж и лиса» (1953): «Лис знает много секретов, еж знает один, но самый главный» [Берлин, 2001. С. 185].
1 http://soctext.narod.ru/kont.html
«Мягкий» тип, по Джеймсу, отличается также идеализмом и религиозностью. Сейчас идеологический запрет на подобное мировоззрение отсутствует, и идеалистов, верующих в Бога, бессмертную душу и метафизический «тонкий мир», оказалось на удивление много среди российских лингвистов и философов.
Основоположники лингвострановедения Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров в своей последней монографии [2005] признают, что верят в первичные сущности, которые они называют сапиентемами. Термин «сапиен-тема» образован по аналогии с термином «семема». «Семема» обозначает первичную, неделимую единицу значения слова. «Сапи-ентема» - некая первичная единица знания, отраженная в языке. По сути, эта теория -не что иное, как возрожденные идеи Платона. Как считал Платон, духовные сущности, эйдосы, реальнее видимых вещей. Видимый мир - это лишь тени, отбрасываемые на стены пещеры, т. е. иллюзия, обман. Духовные сущности не искажены, не иллюзорны, а по-настоящему реален только источник всего, т. е. бог. Платону принадлежит и теория «воспоминания души». Причина человеческого невежества и несовершенства языка в том, что душа забыла почти все, что знала на своей небесной родине, но «нет ничего такого, что она не могла бы вспомнить» (диалог «Менон», см. также «Федон»).
На самом деле, никакая теологическая или философская система не может служить обоснованием лингвистической теории, и наоборот - никакие лингвистические данные не могут доказать правоту той или иной философской системы. Тем более, наука не может и не должна доказывать истинность или ложность религии. Однако, как говорил Джеймс, искушение привести научную теорию в соответствие со своим личным мировоззрением слишком велико.
Читая какой-либо текст, ученый должен осознавать парадигмальную принадлежность и дискурсивный жанр данного текста. Педагог, излагая какую-либо теорию, не должен замыкаться в рамках одной парадигмы или одного дискурсивного жанра.
Особенно большой осторожности требует от педагога религиозный дискурс. Важно всегда различать цели и методы науки, с одной стороны, и цели и методы морали и религии - с другой. При этом если наука, во всяком случае на школьном уровне, должна
содержать только достоверные факты, то в вопросах философии и религии сомнения не только возможны, но и необходимы.
В каком возрасте учащиеся могут правильно воспринять такой плюрализм - на этот вопрос должны ответить психологи. Существует точка зрения, что плюралистические подходы к содержанию образования должны вводиться не ранее 9-го класса средней школы или даже в вузе. Насколько мне известно, единства у психологов по этому вопросу нет. Большинство психологов согласно в том, что разные психологические типы личности имеют различную степень предрасположения к религии.
В нашем обществе назрела необходимость религиозного и культурного просвещения. Однако решать эту проблему в ситуации нашей страны очень непросто. Недавнее предложение о введении предмета «История православной культуры» в школе вызвало бурную дискуссию, выявив как горячих сторонников, так и непримиримых противников этого проекта. Главная проблема в преподавании основ религиозной культуры и культурологии вообще - это проблема знаний, которые могут передать учащимся преподаватели. Именно знаний, как специальных, так и общекультурных, зачастую не хватает преподавателям. Причем эрудиции, широты кругозора не достает не только «светским» учителям-культуро-логам, но и оцерковленным людям, добровольным проповедникам и даже священникам с богословским образованием.
Большинство преподавателей владеет религиозным дискурсом на уровне профанов. Поверхностное преподавание религии в школах принесет скорее вред, нежели пользу. Вред от таких занятий может быть не меньшим, чем от рекламы лекарств и биологических добавок в СМИ. Справедливости ради следует сказать, что и на Западе, где многие столетия существует религиозное образование, религиозные знания у большинства населения, особенно молодежи, весьма поверхностны. Проведенный нами еще в 1994 г. ассоциативный эксперимент с американцами показал, что некоторые библейские имена и события указывались информантами неверно. Те же эксперименты показали, что религиозные ассоциации не всегда были у информатов на первом месте, несмотря на то, что не менее половины опрошенных считали себя христианами.
Чужие религии знакомы американцам и англичанам еще меньше. Проведенный аспирантами под моим руководством опрос англичан показал: ни один из группы информантов не смог правильно назвать пять основных принципов («столпов») ислама. Несмотря на то, что мусульмане сейчас составляют немалую часть населения Англии и особенно Лондона, христианская и исламская культуры существуют там довольно изолированно. На Западе очень много говорят о культурной интеграции, которая должна начинаться именно с языка. Пока процесс вживания в культуру друг друга идет медленно. В словарях английского языка появляются термины из различных религий и культур, однако не все культуры представлены одинаково полно. Например, пять основных заветов или «столпов ислама» (pillars of Islam) отражены не полностью даже в важнейших словарях английского языка: 1) завет верности Богу shahadah (нет бога кроме Бога); 2) ежедневная пятикратная молитва - намаз (namaz, salah); 3) подача милостыни - закят (zakat); 4) ежегодный 30-дневный пост - рамадан (Ramadan);
5) паломничество в Мекку - хадж (hajj). Шестая заповедь - священная война джихад (jihad). Не все мусульманские богословы считают ее столь же обязательной. Из этих шести терминов в словаре Webster есть только 4, 5 и 6-й, в словаре Hornby - 4-й и 6-й. В новых электронных изданиях словаря Collins (2006-2011) уже есть все термины, кроме второго.
Еще в 60-х гг. прошлого века на Западе распространилось увлечение восточными религиями: буддизмом, индуизмом, кришнаизмом. Это нашло отражение в англоамериканской массовой культуре тех лет 2. Однако даже основные понятия этих религий - такие как «карма» и «нирвана», трактуются в современном западном обществе весьма упрощенно, а иногда просто неверно. Большинство англичан, согласно опросам, понимают карму как судьбу, а нирвану как блаженство, что является упрощением. Религиозный дискурс среди молодежи на Западе - также, до некоторой степени, профанация дискурса.
2 Одна из песен Джона Леннона называлась «Instant Karma» (Быстрорастворимая карма), а одна из рок-групп - «Nirvana».
Даже сейчас, когда благодаря Интернету получение любой информации существенно упростилось, знания молодежи зачастую носят бессистемный, поверхностный характер. Даже в тех областях, которые наиболее интересны для молодежи, например музыка, массовые слушатели почти никогда не переходят от уровня потребления к уровню познания.
Как ни странно, при всех различиях, религиозный и музыкальный дискурсы имеют ряд общих черт.
1. Сравнительно малая изученность в лингвистике. Это объясняется большим объемом специальных знаний, требующихся для изучения как религии, так и музыки.
2. Резкое различие профессионального и массового уровней дискурса.
3. Резкое размежевание адептов разных направлений, идеологизация дискурса.
4. Большая роль эмоциональной составляющей в дискурсе.
В музыкальном дискурсе мы встречаемся, так сказать, с двумя языками: терминологическим и образно-метафорическим. Каждый из двух кодов имеет свои недостатки. Если стараться описывать музыку обыденным или метафорическим языком, мы получим поток крайне субъективных эмоций. Если же говорить о музыке профессиональным языком, такое описание покажется неподготовленному читателю слишком сложным, сухим и непонятным. Даже профессионалы, и особенно музыкальные критики, не всегда пользуются специальной терминологией и часто прибегают к образно-метафорическому языку. На мой взгляд, профессиональный язык все же точнее, определеннее. Иногда достаточно небольшого пояснения, чтобы сделать мысль понятной непосвященному. Приведем лишь один пример из «Курса теории музыки» для музыкальных училищ. «Интервал восходящей затактовой кварты от доминанты к тонике создает интонацию призыва, волевого начала» [1988. С. 88]. Для студента музыкального училища здесь все понятно. Для «любителей» нужно пояснить, что «восходящая затактовая кварта» - это первые две ноты (вста-вай), с которых начинаются, «Интернационал» или песня «Вставай, страна огромная!». С такого же музыкального интервала начинается гимн России.
Раньше «культурный слой» читателей и слушателей обладал элементарной музы-
кальной грамотой и культурой восприятия. Сейчас музыкантам-профессионалам и музыковедам необходимо вырабатывать новый усредненный, полупрофессиональный-полу-профанный язык, понятный большинству носителей той лингвокультуры, в которой они работают. Такой язык заслуживает отдельного научного рассмотрения, которое еще предстоит.
В последнее время под музыкальным дискурсом понимают не только тексты о музыке, но и музыкальные тексты, саму «материю музыки». Таким образом, речь идет не только об общении на тему музыки, но и об общении посредством музыки (см., например: [Черемисин, 2004; Жукова, 2011]).
Описание музыки сложно прежде всего потому, что ее восприятие очень субъективно и во многом парадоксально. Говорят, что музыка не нуждается в переводе. На самом деле музыка - гораздо менее универсальный язык, чем, например, поэзия. Древняя японская поэзия восхищает нас не меньше, чем европейская, напротив, музыка далеких от нас культур, например, тайская или тибетская, нам чужда. «Экклезиаст», написанный три тысячи лет назад, не теряет своей силы воздействия, напротив, музыка, отстоящая от нас больше чем на 400 лет, уже воспринимается с трудом.
Музыкальные вкусы и пристрастия большинства людей очень избирательны. Причины этих пристрастий: воспитание, сила привычки, давление авторитетов, инстинкт подражания или, наоборот, дух противоречия, стремление к обособлению. Часто можно услышать, что восприятие настоящего искусства - это труд, следовательно, легкость восприятия - признак «низшего сорта», дурного вкуса. При этом разные группы людей выдвигают различные критерии хорошего вкуса в искусстве. Каждый настаивает, что его критерии объективны, и что хороший вкус (подобный его собственному) нужно воспитывать. На самом деле правильнее говорить не о воспитании вкуса, а о воспитании культуры восприятия.
Музыкальный дискурс может принимать крайне агрессивные идеалогизированные формы. Как уже говорилось, групповое размежевание в музыкальной культуре бывает почти таким же острым, как религиозное. Две тысячи четыреста лет назад Платон говорил, что некоторые музыкальные инстру-
менты и лады следует запретить, так как они вредно действуют на молодежь. В Спарте был закон, гласящий, что если музыкант добавит хотя бы одну струну на кифаре и не сможет доказать абсолютную необходимость этого, его надо казнить. Позже, в Средние века, церковные музыканты действительно установили строгую систему голосоведения и ладов, выходить за рамки которой было запрещено. В XVII-XVIII вв. сторонники «серьезной» оперы боролись с поклонниками оперы-буфф. В XIX в. «партия Вагнера» враждовала с «партией Брамса». ХХ в. расколол музыкантов и слушателей еще явственнее. Советская власть с самого своего рождения и до краха боролась с каким-нибудь музыкальным течением: сначала с цыганским романсом, потом с джазом, «формализмом», рок-музыкой. Геббельс в 30-е гг. прошлого века поносил джаз, цыганские романсы или «дегенеративные (entartete) сочинения» Альфреда Шёнберга почти в тех же выражениях, что и постановления ЦК ВКП(б). Только корень зла большевики видели в «тлетворном влиянии запада» и «наймитов мировой буржуазии», а Геббельс - в «вырождении неарийской культуры» и «всемирном еврейском заговоре».
Музыка зачастую служит толчком, поводом для профессионального соперничества, сведения счетов, карьерных игр, как на личном, так и на групповом уровне. Даже тогда, когда давления сверху нет, «групповая солидарность» остается как среди музыкантов, так и среди слушателей. «Джазовый человек», по выражению музыканта А. Козлова, - это совсем не то же самое, что «академический человек» [1990]. Стиль country в Америке - это музыка белых, gospel - музыка черных. Причем если раньше, вплоть до 50-х гг. ХХ в., сегрегация «черной» и «белой» музыки исходила от белых, то сейчас она исходит от черных.
Парадокс музыки состоит еще и в том, что даже профессионал, вооруженный глубокими знаниями, не способен ответить определенно на фундаментальные вопросы музыкальной эстетики. Почему одна музыка нравится большинству, а другая немногим? Почему одна музыка перестает нравиться со временем, а другая нет? Что именно кажется нам прекрасным или уродливым в музыке и почему? Существует ли объективно такая вещь, как хороший вкус в музыке, каковы
критерии вкуса, и нужно ли его воспитывать? Насколько музыкальные вкусы навязаны обществом, и насколько талант способен им противостоять, изменяя эти вкусы? Обязана ли музыка быть «понятной народу», или она должна развивать слушателя? На эти вопросы пытаются ответить музыкальная эстетика и психология музыкального восприятия. Надо признать, что исследователи редко отвечают на эти вопросы прямо 3. Еще один парадокс заключается в том, что чем более однозначно звучит ответ, тем больше возражений он вызывает. Видимо, однозначных ответов на эти вопросы все же не существует.
Различны и трактовки целей музыкального воспитания детей. Дискуссию вызывает, например, вопрос, насколько буквальным должно быть восприятие музыки. Должны ли дети расслышать в музыке шелест леса и журчанье ручья? Должна ли детская музыка быть иллюстративной и четко изображать картину? Должна ли детская музыка, как настаивал композитор Д. Б. Кабалевский, «покоиться на трех китах» - песня, танец и марш? Если ребенок не расслышал грусти в минорной мелодии, можно ли сказать, что он неверно воспринял ее?
Одной из самых остродискуссионных проблем социолингвистики является адекватное описание молодежной музыкальной культуры. Эта субкультура - важнейшая часть жизни социума. Главное противоречие молодежной субкультуры заключается в том, что молодое поколение, как правило, не может «артикулировать» свои «поколенческие» ценности на языке, понятном взрослым. Взрослые же, несмотря на свое интеллектуальное преимущество, не способны понять эти ценности, потому что во времена их молодости все было другим. Внятно описать молодежную субкультуру каждого поколения могут только повзрослевшие представители того же поколения
Лингвистический анализ музыкального дискурса еще не проведен. Сейчас можно ограничиться только самыми общими соображениями:
3 Такой обширный вопрос, как психология музыкальных способностей комплексно освещался лишь в монографии Б. М. Теплова [1947]. Следующая известная нам монография с аналогичным названием появилась только в 2004 г. [Кирнарская, 2004].
1. Современный музыкальный дискурс (как и другие виды специального дискурса) существует в трех видах - профессиональном, профанном и смешанном. Смешанный дискурс - это либо адаптированный для широкой публики, упрощенный профессиональный дискурс (см., например: [Сыров, 1997]), либо «любительские», «псевдопро-фессиональные» аналитические тексты о музыке, которыми изобилует Интернет.
2. Каждая музыкальная субкультура стремится создать свой собственный социолект, или сленг. Такой сленг возникает как среди музыкантов, так и среди слушателей. Например, уже давно известны термины джазового сленга «swing», «blue note» и «riff». Термины «синкопа», «глиссандо» и «остинато» из академической музыки, имеющие сходное значение, не подходили для «джазового социума». Рок-музыканты тоже изобрели свои термины, например «pull-off» и «hummer-on» (приемы игры на электрогитаре - восходящее и нисходящее легато). Музыковедческие термины также эволюционируют. В последнее время термин «ballad» чаще всего используется в значении ‘медленная, сентиментальная песня’, особенно в поп-музыке. Видимо, под влиянием массовой культуры вырабатывается новый усредненный язык музыкального дискурса.
В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть, что такая сложная и интересная тема, как музыкальный дискурс требует глубокого, комплексного и компетентного лингвокультурологического анализа. В данной статье мы хотели привлечь внимание лишь к двум сравнительно малоизученным темам - религиозному и музыкальному дискурсам. Обширная тема дискурс-анализа
включает еще немало интересных аспектов и неразрешенных проблем.
Список литературы
Берлин И. История свободы. Россия / Предисл. А. Эткинда. М.: Новое литературное обозрение, 2001. 544 с.
Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура. Три лингвострановедческие концепции: лексического фона, рече-поведен-ческих тактик и сапиентемы / Под ред. и с послесл. Ю. С. Степанова. М.: Индрик, 2005. 1040 с.
Джеймс У. Прагматизмъ. СПб.: Шипов-никъ, 1910. 244 с.
Жукова Г. К. Репрезентация национального в европейском музыкальном дискурсе: Автореф. дис. . канд. филос. наук. СПб., 2011. 16 с.
Кирнарская Л. К. Музыкальные способности. М.: Таланты - XXI век, 2004. С. 6465.
Козлов А. С. Рок-музыка: истоки и развитие. М.: Знание, 1990. 115с.
Курс теории музыки / Под ред. А. Л. Островского. Л.: Музыка, 1988. 152 с.
Сыров В. Н. Стилевые метаморфозы рока или путь к «третьей» музыке. Н. Новгород, 1997. 209 с.
Теплов Б. Н. Психология музыкальных способностей. М.; Л.: Изд-во АПН РСФСР, 1947. 334 с.
Черемисин А. М. Музыкально-коммуникативное событие: факторы формирования музыкального дискурса: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Тамбов, 2004. 16 с.
Материал поступил в редколлегию 21.06.2012
А. A Chernobrov
TYPES OF DISCOURSE IN LINGUISTICS AND PHILOSOPHY OF EDUCATION
In the first part the author formulated a definition of discourse and distinguished its most of discourse using the typologies of A. Comte, W. James, C. G. Jung and I. Berlin. Finally, two topics, Religion and Music were taken as examples to show the complexity of an adequate interdisciplinary linguocultural analysis.
Keywords: musical, religious discourse, linguocultural analysis, philosophical paradigm.