CC BY
780
УДК 801.81
ТИПЫ ФАНТАСТИЧЕСКОГО В ПОВЕСТЯХ СБОРНИКА «ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ» Н. В. ГОГОЛЯ
© Р. М. Хусаинова
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450076 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел.: +7 (347) 273 69 87.
E-mail: husainovayalaeva59@mail. ru
В статье говорится о том, что мотивы повестей в сборнике Н. В. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки» восходят к многочисленным народным сказкам и легендам.
Фантастика в повестях Н. В. Гоголя выражает представления самого народа, его наивную веру в сверхъестественные существа. Подобно героям народных сказок, враждебные человеку явления показаны в образе «нечистой силы», носителями зла в повестях Н. В. Гоголя выступают фантастические персонажи — черти, ведьмы, русалки. Основная цель фантастики здесь - ярче высветить тонкий психологизм и провести идеи победы добра над злом, доказать, что все тайное становится явным, и грехи рано или поздно наказываются.
«Нечистая сила» выведена в большинстве повестей в бытовом плане, в ней нет ничего демонического. «Сказочность» и фантастичность чаще всего используются Н. В. Гоголем как своего рода художественный прием не только для талантливого отбора фольклорных сюжетов, но и для этнографически точного изображения быта и нравов; как яркое выражение национального своеобразия народа и глубокое проникновение в самую сущность народной жизни.
Ключевые слова: фантастика, нечистая быт, национальное своеобразие.
Фантастические и мистические мотивы широко распространены в русской классической, а также современной литературе. Будучи гораздо древнее письменного слова, мотивы эти уходят своими корнями в фольклорные и мифологические системы славянских и других языков.
Именно в творчестве Николая Васильевича Гоголя мы встречаемся с частыми обращениями к фантастическим мотивам, и примером этому может служить его сборник «Вечера на хуторе близ Диканьки». Как и каждый писатель, переосмысливающий в ходе творческой работы первоначальный материал, Н. В. Гоголь не просто перенес на бумагу народные сказания, но создал на их основе и на основе увиденной им реальности новое, истинно художественное произведение. В неповторимом сочетании в «Вечерах» предстают народные легенды и быт, реальное и фантастическое, история и современность. Н. В. Гоголь искусно перемежает фантастику с яркими реально-бытовыми образами. Рисуя бытовые сцены и картины, писатель насыщает повествование народными сказаниями, которые выступают как неотделимая часть, как существенный момент характеристики героев.
Целью нашего исследования является выявление особенностей функционирования фантастических мотивов в повестях сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя.
Начнем с того, что Н. В. Гоголь работал над рассказами только в свободное от службы и прочих дел время, поздно вечером, когда никто не мешал. Вечер - время вдохновения, располагающего к задумчивости и мечтательности, единению с окружающим миром. Вечер - время ожидания чудесно-
сила, фольклор, фантастические персонажи,
го, иррационального. Вечер неудержимо впадает в ночь, а это уже вершина таинственного и нереального. Ночь - время высших философских откровений, но одновременно и пик сверхъестественного, когда сам древний хаос встречается с нашей душой. Может быть поэтому так вдохновенны «сны» в повестях Н. В. Гоголя. На ночь выпадают фантастические события «Сорочинской ярмарки», ночью совершается убийство в «Вечере накануне Ивана Купала», сведение счетов в «Страшной мести». По ночам строят козни героям черти в «Пропавшей грамоте» и «Заколдованном месте» [1].
Использование фантастики в русской литературе связано с романтизмом. Романтики высоко ценили силу ее воздействия на читателя. В «Вечерах» Н. В. Гоголь довел до совершенства романтическое искусство перевода обыкновенного в необыкновенное, превращение действительного в сновидение, сказку. Границы между действительным и фантастическим, например, у Н. В. Гоголя неуловимы - разве чуть усиливается музыкальность и поэтичность авторской речи, она незаметно проникается переживаниями героя и как бы освобождается от конкретности и «телесности», становится легкой, «невесомой» в повести «Майская ночь, или утопленница»:
«Непреодолимый сон быстро стал смыкать ему зеницы, усталые члены готовы были забыться и онеметь; голова клонилась... «Нет, эдак я засну еще здесь!» - говорил он, подымаясь на ноги и протирая глаза. Оглянулся: ночь казалась перед ним еще блистательнее. Какое-то странное упоительное сияние примешалось к блеску месяца.» [2, с. 78] -далее реальное все более «отступает», и разверты-
ISSN 1998-4812
Вестник Башкирского университета. 2014. Т. 19. №2
593
вается чудесный сон Левка. Поэзия Н. В. Гоголя в первой книге отражает не только таинственную музыку романтической мечты, но и сочные, сверкающие краски (описание летнего дня в Малороссии). Буйство красок, обилие света, резкие контрасты и смена ослепительно-ярких, лучезарных и темных тонов «овеществляют» романтические идеи сборника, несут в себе жизнеутверждающую, мажорную устремленность [3].
В произведениях Н. В. Гоголя «фантастическое» связано с фольклором, карнавальной традицией. Фольклорное начало ощутимо и в фантастике «Вечеров». Н. В. Гоголь изображает жизнь, преображенную народной фантазией. Однако фантастическое - не просто «объект изображения». Оно ценно для Н. В. Гоголя свободным, творческим изображением мира, верой в его «чудесность» и поэтому соприкасается с определенными гранями эстетического идеала писателя. Создавая радостный мир мечты, Н. В. Гоголь нередко обращается к «нестрашной» комической фантазии, так часто встречающейся в народных сказках. Фантастические персонажи в «Вечерах» могут помогать человеку (панночка - утопленница в «Майской ночи») или же пытаются ему навредить, но при этом чаще всего оказываются побежденными смелостью, умом, смекалкой гоголевских героев (черт в «Ночи перед Рождеством») [4].
События почти всех повестей из сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки» так или иначе связаны с потусторонним миром, нечистой силой, а часть сюжетов разворачивается именно в период календарных праздников или в их преддверии («Ночь перед Рождеством», «Вечер накануне Ивана Купала», «Майская ночь, или Утопленница»), или в условиях шумной праздничной ярмарки («Соро-чинская ярмарка», «Пропавшая грамота»). Считается, что праздник - сакральное время, пограничное во всех отношениях. Накануне всех больших праздников активизируется нечистая сила. Выбор именно такого времени позволил Н. В. Гоголю свободно внедрять в произведение представителей потустороннего мира [3].
В гоголевских повестях «фантастическое» мыслится как следствие влияния конкретных «носителей фантастики».
Исходя из этого выделим следующие типы фантастики:
1) «явная» фантастика - «носители фантастики» принимают непосредственное участие в развитии сюжета. Действие повести относится к прошлому, а фантастические события сообщаются или автором-повествователем, или персонажем, выступающим основным повествователем. В этом случае «фантастическое» смешивается с «реальным». По словам В. Г. Белинского, возникает особый мир «поэтической действительности, в которой никак не узнаешь, что в ней быль и что сказка, но все поневоле принимаешь за быль» [5, с. 114].
Такой тип фантастики наблюдается в повестях «Ночь перед Рождеством», «Пропавшая грамота», «Вечер накануне Ивана Купала», «Страшная месть», «Заколдованное место». Для них характерно опрощение христианско-мифологических образов зла. Чертовщина приобретает человеческие черты.
Яркий комический эффект производит авторский прием «обытовления» фантастического. Черти и ведьмы в «Вечерах» перенимают ухватки, манеру поведения обыкновенных людей, вернее, комедийных персонажей. Рассмотрим подробно в этом аспекте повесть «Ночь перед Рождеством».
Образ Солохи, «доброй бабы», «черт - бабы» совмещает черты настоящей ведьмы и обыкновенной «сорокалетней кумушки». Она и на метле горазда летать («...через трубу одной хаты клубнями повалился дым <...>, и вместе с дымом поднялась ведьма верхом на метле» [2, с. 102]), и быть говорливой и угодливой хозяйкой, у которой можно отогреться и «поесть жирных со сметаною вареников».
Рядом с ведьмой фигурирует черт. В создании его образа Н. В. Гоголь опирается на представления народа. Черт народный коренным образом отличается от черта религиозных догм. Он предстает перед нами в «одомашненном», «очеловеченном» виде. У черта есть дом, профессия, свои занятия, нужды, хлопоты. У Н. В. Гоголя: черт, «надевши колпак и ставши пред очагом, будто в самом деле кухмистр, поджаривал грешников с таким удовольствием, с каким обыкновенно баба жарит на Рождество колбасу» [2, с. 110].
Черт у Н. В. Гоголя - «спереди совершенно немец <...>, сзади был настоящий губернский стряпчий в мундире.». Он, «.кривясь и дуя, перекидывал его <месяц> из одной руки в другую, как мужик, доставший голыми руками огонь для своей люльки» [2, с. 103]. Ничто человеческое ему не чуждо, даже флирт: «.Тут черт, подъехавши мелким бесом, подхватил ее <Солоху> под руку и пустился нашептывать на ухо то самое, что обыкновенно нашептывают всему женскому роду» [2, с. 105]. В этом отношении показательна одна из следующих сцен, где Оксана говорит Вакуле: «Вы все мастера подъезжать к нам» [2, с. 108].
То, что черта можно оседлать, сделать его насильно «чудесным помощником» в выполнении каприза строптивой невесты в «Ночи перед Рождеством» или что его можно обыграть в карты в «Пропавшей грамоте», восходит к фольклорному образу «глупого» черта.
А как изящно завернута интрига?! В повести «Ночь перед Рождеством» обилие всяких «волшебств», но они так оригинально вплетаются в реальные события, что читатель невольно воспринимает их как должное. В эту волшебную ночь должны совершаться чудеса, и они происходят: Солоха собирает звезды с неба, черт крадет месяц - единственное освещение в Диканьке, Вакула достает
черевички, которые носила царица. Выдумка и реальность так органично переплетаются в повести, что читатель уже перестает замечать границу между ними. Он просто наслаждается захватывающим чтением [1].
Характерной особенностью гоголевской «явной» фантастики является то, что фантастические образы сверхъестественных сил несут в себе только злое начало. Даже при комической подаче образа черта в «Ночи перед Рождеством» его сущность не меняется. Он мстит Вакуле за намалеванную им картину с изображением «святого Петра в день Страшного суда, с ключами в руках, изгонявшего из ада злого духа» [1].
2) «Неявная» («завуалированная») фантастика -нет прямого указания на нереальность события, действие происходит в настоящем, создается впечатление, что автор стремится сгладить ощущение нереальности события. Фантастика рассказывается через легенды, которые чаще всего располагаются в предисловии, эпилоге, вставных элементах. Н. В. Гоголь отодвигает образ «носителя фантастики» в прошлое, оставляя в последующем лишь результаты его деятельности. В этом случае реальная линия развивается параллельно фантастической, и каждое действие можно объяснить с двух точек зрения: такая фантастика передается через мотив снов, мотив слухов.
Этот тип фантастики наблюдается в повестях «Сорочинская ярмарка», «Майская ночь, или утопленница».
3) Особая разновидность фантастики - «нефантастическая» - характерна для более поздних произведений Н. В. Гоголя. Единственная повесть из сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки», в
которой в наибольшей степени проявляются черты этого вида фантастики, это «Иван Федорович Шпонька и его тетушка». Повесть находится вне демонологии, и единственной фантасмагорией является сон Шпоньки перед женитьбой [7].
Итак, «реальное» и «фантастическое» в ходе авторской переработки мифологических архетипов сближаются и проникают друг в друга. Грани между ними стираются, они переплетаются между собой, дополняют друг друга, и трудно становится представить себе одно без другого. Фантастика переходит в бытовой план.
Н. В. Гоголь был родоначальником этого «фантастически-мистического» вида прозы, у которого появились последователи в русской литературе. Одним из самых ярких писателей этого стиля является Михаил Булгаков. У Н. В. Гоголя очень тонко и гармонично сочетаются эти два мира - потусторонний и реальный - между ними нет грани, да , наверное, ее и не может быть.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бочаров С. Г. Гоголь в русской критике: Аннотация. М.: Фортуна ЭЛ, 2008. 723 с.
2. Гоголь Н. Вечера на хуторе близ Диканьки. Миргород: повести. М.: АСТ, 2013. 444 с.
3. Золотусский И. П. Гоголь в Диканьке. М.: Алгоритм, 2007. 240 с.
4. Манн Ю. В. Постигая Гоголя. Учебное пособие. М.: Аспект Пресс. 2005. 206 с.
5. Белинский В. Г. О русской повести и повестях г. Гоголя // Собр.соч. в 3 т. М.: Просвещение, 1948. 524 с.
6. Белый Андрей. Мастерство Гоголя. Исследование. М.: Книговек, 2011. 416 с.
7. Терц Абрам (Андрей Синявский). В тени Гоголя. М.: КоЛибри, 2009. 672 с.
Поступила в редакцию 17.04.2014 г.
ISSN 1998-4812
BecraaK BamKHpcKoro yHHBepcHTeTa. 2014. T. 19. №2
595
FANTASY IN THE COLLECTION OF STORIES "EVENINGS ON A FARM NEAR
DIKANKA" BY N. V. GOGOL
© R. M. Khusainova
Bashkir State University 32 Zaki Validi st., 450074 Ufa, Republic of Bashkortostan, Russia.
Phone: +7 (347) 273 69 87.
E-mail: husainovayalaeva59@mail.ru
"Evenings on a Farm Near Dikanka" is a collection of stories by Nikolai Gogol. The tales appeared in various magazines and were published in a book form when Gogol, who had spent his life in Ukraine up to the age of nineteen, was twenty-two years old. He put his early impressions and memories of childhood into these pictures of peasant life, thus the motives of the collected stories "The Evenings on the Farm near Dikanka" have come from numerous folk fairy tales and legends. Fantasy in Gogol's novels expresses people's ideas, their naive belief in supernatural creatures. Like the fairy tales' heroes inimical to man phenomena are shown in the images of impure force, the bearers of evil in N. V. Gogol's novels come forward as fantastic characters - devils, witches, mermaids. The main fantastic aim here is to light up the delicate psychology and to conduct the ideas of goodness' victory upon evil, to prove that all secret become real and sins early or lately to be punished. "Impure force" is shown in most novels in the mode of life but there is nothing devilish in it. Conceptions "fairy" and "fantastic" are more often used by N. V. Gogol as the kind of artistic method not only in the gifted choice of folk plots, but also in exact ethnographic description of the mode of life and characters features; as bright expression of people's national peculiarity and profound penetration into the essence of people's life. This collection of stories was Gogol's groundbreaking work, which formed the core of his style, especially his sense of the macabre. It was the collection that proved N. V. Gogol was a new power in Russian literature with unique innovation and a carefully arranged mingling of the horrifying and the humorous.
Keywords: fantasy, impure force, folklore, fantastic characters, mode of life, national originality.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at bulletin_bsu@mail.ru if you need translation of the article.
REFERENCES
1. Bocharov S. G. Gogol' v russkoi kritike: Annotatsiya [Gogol in Russian Criticism: Abstract]. Moscow: Fortuna EL, 2008.
2. Gogol' N. Vechera na khutore bliz Dikan'ki. Mirgorod: povesti [Evenings on a Farm near Dikanka. Mirgorod: Novels]. Moscow: AST, 2013.
3. Zolotusskii I. P. Gogol' v Dikan'ke [Gogol in Dikanka]. Moscow: Algoritm, 2007.
4. Mann Yu. V. Postigaya Gogolya. Uchebnoe posobie [Learning Gogol. Textbook]. Moscow: Aspekt Press. 2005.
5. Belinskii V. G Sobr. soch. v 3 t. Moscow: Prosveshchenie, 1948.
6. Belyi Andrei. Masterstvo Gogolya. Issledovanie [Gogol's Skill. Research]. Moscow: Knigovek, 2011.
7. Terts Abram (Andrei Sinyavskii). V teni Gogolya [In the Shadow of Gogol]. Moscow: KoLibri, 2009.
Received 17.04.2014.
