CC BY
40
УДК 8.811.512.36 / 811.111-26 ББК 81.2-3
Э.У. Омакаева, В.В. Салыкова
ТИПОЛОГИЯ НОМИНАЦИЙ СУТОЧНОГО ВРЕМЕНИ В ЗЕРКАЛЕ ЭПИЧЕСКИХ ФОРМУЛ: НА МАТЕРИАЛЕ КАЛМЫЦКОГО ГЕРОИЧЕСКОГО ЭПОСА «ДЖАНГАР»*
*Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 14-24-03004
Статья посвящена изучению лексических номинаций суточного времени в калмыцком эпическом дискурсе в типологическом освещении. Авторами предпринимается попытка составить представление о временном фрагменте эпической языковой картины мира путем анализа временных формул, в состав которых входят темпоральные лексемы, обозначающие части суток. Темпоральные формулы рассматриваются в ракурсе их значимости для передачи идейно-художественного содержания и создания эстетического эффекта. Актуальность исследования обусловлена важностью представлений о суточном времени в эпическом формульном выражении.
E.U. Omakaeva, V.V. Salykova
TYPOLOGY OF NOMINATIONS OF DAILY TIME IN THE MIRROR OF EPIC FORMULAS: ON MATERIAL OF THE KALMYK HEROIC EPIC «DZHANGAR»
The paper studies the lexical nomination of daily time in the Kalmyk epic discourse. The authors attempt to get an idea about the time of the epic language world view by analyzing the temporal formulas, which include the temporal lexemes denoting а part of the day. Temporal formulas are considered from the perspective of their importance for the transmission of the ideological and artistic content and the creation of aesthetic effect. The relevance of the study is determined by the importance of the concepts of daily time in the epic formula expression.
Ключевые слова: эпос "Джангар", время, формула, калмыцкий язык, темпоральность, имя, глагол, семантика, лексема.
Keywords: epic "Dzhangar", time, formula, Kalmyk language, temporality, the name, the verb, semantics, lexeme.
Как известно, категория времени является одним из базовых и универсальных понятий мироустройства, представая при наличии типологических черт по-разному в разных культурах и языках, раскрывая глубинную суть мировоззрения и ценностных ориентиров этноса. Языковые маркеры темпоральности выявляются как на грамматическом, так и на лексическом уровнях в текстах различных жанров.
Данная статья, продолжая предыдущие исследования авторов категории времени на материале эпоса «Джангар» [5; 12; 13; 17], посвящена лексической экспликации маркеров суточного времени в эпическом тексте, которые до сих пор не вычленялись для лингвистического анализа. Между тем эпические события дифференцируются друг от друга в первую очередь суточным интервалом.
Некоторые аспекты, связанные с лексическими средствами выражения темпораль-ности в калмыцком языке, уже привлекали внимание лингвистов. Но исследования темпоральной лексики, за некоторым исключением, обычно носят общий характер,
проводятся на материале разных языков монгольской группы и текстов различной жанровой принадлежности, в том числе фольклорных [8; 9; 16; 10; 11]. Ряд работ в монголистике все же посвящен анализу лексики суточного времени [15; 1; 4]. Категория времени рассматривалась на материале русских былин [7], а временные лексемы довольно подробно анализировались в работах русистов [8; 9; 16].
Ценность изучения темпоральной лексики, обозначающей наиболее важные для человека реалии, на материале эпоса заключается, прежде всего, в том, что в ней наиболее рельефно отражен временной фрагмент калмыцкой фольклорной картины мира. Национальная специфика эпического времени обусловлена горным ландшафтом, кочевым образом жизни, особенностями флоры и фауны.
Рудименты мифологического восприятия времени содержит зачин эпоса «Джангар». Так, эпические события восходят к самому раннему времени (эртнин эрт цагт). Главный герой эпического повествования (богдо Джангар) рождается в период распространения веры в бурханов (божеств).
Темпоральное пространство эпоса «Джангар» формируется многоуровневой организацией эпического текста, эксплицируемой, прежде всего, использованием разнообразных лексических единиц, в том числе номинирующих суточное время, под которым понимается входящая в единую систему номинаций времени циклическая модель времени, основанная на определенном повторе природных событий и явлений, смене периодов (части суток).
Особый интерес вызывают устойчивые сочетания - эпические формулы (этно-поэтические константы в памяти сказителя). Под формулой понимается «словесный комплекс объёмом от полустроки (полустиха) до 4-х строк, представляющий собой интонационное лексико-синтаксическое единство и выступающий как ядро общего места в эпосе» (6, с. 118).
В корпусе темпоральных формул, выявленных нами в текстах калмыцкой версии героического эпоса "Джангар", представленной разными локальными традициями, вариантами и репертуарами сказителей, наряду с общими названиями времени (типа цаг/период, эпоха, пора), наименованиями циклически повторяющихся крупных отрезков времени (щил/год, щилин цаг/сезон, сар/месяц) особое место занимают лексические номинации основных частей суток.
С точки зрения полевого принципа системной организации языковых явлений адекватным приемом систематизации и описания лексических средств, объективирующих суточное время в эпическом тексте, является их представление в виде лексико-семан-тического поля (далее ЛСП).
Поскольку темпоральные лексемы семантически и грамматически неоднородны, то в составе ЛСП суточного времени мы выделяем следующие лексико-семантические группы: 1) субстантивные (имена существительные); 2) адвербиальные (наречия); 3) предикативные (глаголы); 4) атрибутивные (прилагательные).
Полное описание ЛСП суточного времени требует анализа всех лексических средств, репрезентирующих данную концептосферу в эпическом тексте, что вряд ли можно осуществить в рамках одной статьи. Поэтому мы ограничились рассмотрением нескольких, наиболее часто встречающихся в эпических формулах ключевых темпоральных лексических единиц субстантивного, адвербиального и предикативного (с привлечением глаголов, образованных от именных лексем) характера.
Именные лексемы, выражающие в калмыцком языке суточные отрезки циклического времени, такие, как врун (утро), асхн (вечер), Yд (полдень), одр (день), составляют наиболее многочисленную группу внутри поля. С помощью субстантивного обозначения достигается наибольшая точность временной ориентации.
Ядром ЛСП суточного времени является лексема хонг/сутки (223 контекста). Следует отметить, что она чаще встречается в количественно-именных сочетаниях, например: hypeH хонг вмн [ЭО] 'трое суток назад'; дврвн хонгтухануга болад кевтв [ЭО] 'четверо суток лежал без сознания'.
Наиболее часто встречается выражение долан хонг 'семь дней': долан хонг шYYснэсн hарв 'семь суток не принимал пищу' [МД].
Темпоратив хонг 'сутки' входит в состав следующих формул: долан долан - двчн йисн хонгтан [БО] 'семью семь сорок девять суток'; hурвн долан - хврн негн хонг [МД] 'трижды семь двадцать одни сутки' и т.д.
Существительное хонг 'сутки' образовано от глагола хонх 'ночевать', который встречается в тексте в причастной форме прошедшего времени с обязательным указанием количества ночевок (5 контекстов): дола хонгсн [ЭО] 'семь суток переночевавший', тав хонгсн [ЭО] 'пять суток переночевавший', арвн тав хонгсн [БЦ] 'пятнадцать суток переночевавший', нээмн дола хонгсн (БЦ) 'семью восемь суток переночевавший'.
Только один раз в тексте зафиксирован глагольный дериват хонглх 'ночевать': Ора деернь / Очр-Сад бурхн хонглгсн [БЦ] 'На его макушке переночевал Ваджрасаттва'.
Как известно, в английском и немецком языках нет лексического эквивалента калмыцкому и русскому хонг/сутки. Данное понятие передается описательно с помощью слов, обозначающих две части суточного времени - «день» и «ночь»: англ. night and day и нем. Tag und Nacht.
Примечательно, что, хотя в калмыцком языке есть отдельная лексема для обозначения временного понятия, выражаемого русским словом сутки, соответствующее понятие также может быть выражено по-калмыцки и описательным образом вдр-св 'день и ночь' (причем в калмыцком языке первым компонентом является слово вдр/ день, как и в немецком, в отличие от английского, где порядок компонентов иной). Данное выражение имеет значение 'круглосуточно, постоянно': вдр-сввни селгэнд/ Элвг тYмэд церг манад бээнэ [ЭО] 'круглосуточно посменно сторожат около десяти тысяч воинов'.
Для усиления часто используется постпозитивное отрицание уга: Нээмн тYмн церг... / вдр св уга, / Урhата щид мет, узгдв [ЭО] 'Восемьдесят тысяч воинов круглосуточно были видимы, как поднятая пика'; вр, цусн, шавинь / вдр св уга эрлhэд... [БЦ] 'Гной, кровь и раны и днем и ночью очищая...'.
Околоядерная зона ЛСП суточного времени включает единицы, называющие основные части суток, обозначающие отрезок или момент суточного времени в калмыцком языке.
Речь идет прежде всего о диаде «вдр/день-св/ночь», основанной на архетипической оппозиции «герл/свет-хар^у/тьма», выражающей идею освещенности/неосвещенности.
Лексема вдр/день (148 контекстов) употребляется в эпосе в следующих значениях: 1) светлая часть суток, сменяющаяся ночью; 2) сутки, т. е. промежуток времени в 24 часа; 3) дата, т. е. конкретный день.
Тер сарин / Тудугч вдр / Тер тавн юмиг эс вгYлхлэчнь, / Алдр богд Щафр неричнь / Негл вдр ирщ таслхв гилэ [ШД] 'Великий богдо Джангар сказал, что если ты в такой-то день того месяца не пошлешь те пять вещей, то он однажды придет и твое имя опозорит'.
Лексема вдр употребляется преимущественно с количественными словами или с послелогом дундан / в течение: вдр дундан / Нээмн ми^h цокад... [МД] 'В течение дня восемь тысяч раз нанося удар.'.
Как правило, в эпическом тексте данная лексема идет в связке со своим антонимом - лексемой се 'ночь', обозначающей темное время суток (часть суток от вечера до утра): Олн едр, / Олн св [БЦ] 'много дней, много ночей'; Эзн богд Щафриннь / Арнзл Бумбин хурдн Зеердинь /Хофр hypeH едр, hypeH св сурщ ядвл 'Хонгор три дня и три ночи не мог справиться с быстрым Рыжко Аранзал Бумба, принадлежащем владельцу богдо Джангару'.
Следует отметить, что лексема едр/день часто используется в значении 'сутки (промежуток времени в 24 часа)' вместо лексемы хонг/сутки.
Лексема едр 'день' также входит в состав устойчивых формул: вдр гив зогсл уга, / Се гив хонл уга [БЦ] 'не останавливаясь днем, не ночуя ночью'; вдр гив ецщл уга дYлэд одв, / Се гищ теерл уга дYлэд одв (БЦ; ЭО) 'ехал, не останавливаясь днем, не задерживаясь ночью'; вдр гив зогсл уга, / Се гив Yлдэл уга [МБ] 'не останавливаясь днем, не оставаясь ночью'; вдр гив зогсл уга,/ Се гив унтл уга [МБ] 'не останавливаясь днем, не поспав ночью'.
Каждое время суток несет определенную смысловую нагрузку. Так, утро связано с семантикой начала. Счет суточного времени у калмыков ведется с 3 часов утра (ранние утренние сумерки), затем наступает рассвет (утренняя заря), далее - время восхода солнца, предполуденное время (малый полдень), полдень, послеполуденное время, время захода солнца, сумерки, полночь.
Лексема ерун/утро часто встречается в сочетании с другими темпоральными маркерами: мафдур врYн, врYн дYЦлэ, врYн шар гегэнлэ и т.д.
Мафдур врYн, /Мандлгсн нарн hархин цагт, /Алтн тагтын амнд / Тецгрин Тегэ БYсиг куцэд ирв [ЭО] 'Назавтра утром, / Когда поднималось восходящее солнце, / Настиг Тенгрин Тегя Бюса / На краю золотого моста'.
Тарха врун дYЦлэ / Эщго hазрm ур^сн / Йондн Цаhан уулын / Ора деер hарад [ШД] 'Плешивец-тарха ранним утром взойдя на вершину горы Йондон Цаган, появившейся в безлюдном месте, ...'.
В эпических формулах данная лексема употребляется вместе со своим антонимом -лексемой асхн 'вечер', обозначающей темное время суток (часть суток от вечера до утра): врYнu алднд / врY талан курлкдг,... / Асхни алднд / Адг талан курлкдг [МД] 'Утром / [воды] направляются к истоку, / Вечером - / К устью'.
Как известно, в английском и немецком языках имеются отдельные обозначения первой и второй половины дня: Vormittag (предобеденный отрезок времени примерно от десяти утра до полудня) и Nachmittag (послеобеденный отрезок времени примерно после двух часов дня и до шести вечера). В калмыцком языке, как и в русском, этому соответствуют описательные выражения, связанные с использованием лексемы Yд/ полдень в определенной падежной форме или в сочетании с послелогом: Yдин емн 'до полудня' или ерунэс Yд куртл 'с утра до полудня' и Yдин хеен 'после полудня' или Yдэс асхн куртл 'от полудня до вечера'.
Ут Цаhан гидг бодцгин / Уулын чинэн оhтр шар-цоохр ку.лг / врYнэс Yд куртл Yстэ кевсэр, / Удэс асхн куртл Yс уга кевсэр /Хучата бээв [ЭО] 'Короткохвостый желто-пестрый скакун размером с гору, принадлежащий Уту Цагану, был покрыт с утра до полудня ворсовым ковром, от полудня до вечера - безворсовым ковром'.
Солнце традиционно является объектом поклонения у монголоязычных народов, в том числе у калмыков. Самое жаркое солнце бывает в полдень, когда оно в зените. В эпосе «Джангар» встречается риторический вопрос: Удэс YЛYхалун бээдгв? 'Разве бывает жара страшнее полуденной?' Полдень выступает как середина дня, момент высшего стояния солнца над горизонтом, соответствующий 12-ти часам местного времени (по калмыцкому календарю, часу Лошади/Мерн цаг).
Следует отметить, что лексема уд/полдень активно употребляется в составе колло-каций: hcm уд, нарни уд и др. Лексемы типа нарн/солнце приобретают в таком контексте темпоральное значение, а само слово уд : Нарни YduH ар бийэс /Нэрхн Зеерд мвртэ / Нэрн Улан гидг баатр / Алтн бээрин шар-цоохр / Тугин ввр ирщ буув [ЭО] ''.
Тууни хввн, дола хонгсн бийнь, /Ьал YduH алднд куцэд ирв [ЭО] 'После этого, хотя и ночевал в пути семь раз, догнал'.
«Икэр тэвхнь - / вдрэ hазр биший, /Баhар тэвхнь - / Yd hазр биший!» гищ / Уйдн-уульн келв [ЭО] 'Самое большее - расстояние одного дня, Самое меньшее - полуденное расстояние (в полдня пути)'.
От слова уд/полдень образован глагол удл- 'полдничать, отдыхать в полдень' (6 контекстов): Мордад hарад, /Йовщ йовад, / Yдлэд амрхзввтэ болна [ОБ: I] 'Отправившись в путь, / Проехав некоторое время, / Остановились на полуденный отдых'. Глагол удл- 'полдничать, отдыхать в полдень' употребляется в формуле ик вгснднь хонад, / баh вгснднь удлэд вместе со своим антонимом глаголом хон- 'ночевать': Ик вгснднь хонад, / Баh вгснднь удлэд йовщ [ЭО: IX] 'Там, где давали много еды, ночевал, / Там, где мало давали, останавливался на полуденный отдых'.
Считается, что именно от слова уд (полдень) происходят монгольские названия дня (вдвр) и вечера (удэш). В калмыцком языке для обозначения вечернего времени (части суток, сменяющей день и переходящей в ночь) служит лексема асхн, заимствованная из тюркских языков.
Лексема асхн встречается в эпическом тексте 21 раз, в основном в обстоятельственной и атрибутивной функциях в сочетании с наречием ора (поздно) и субстантивной номинацией пищи - существительными хот (репертуар джангарчи Давы Шава-лиева) и шуус (репертуар джангарчи Ээлян Овла): Асхн ора болад ирв [МД] 'Пришел поздно вечером'; Асхн хот болад ирв [ШД] 'Вечерняя пища готова'; Асхн mYYc йисн бээсн гуунэ ууцар /Бел кеhэд, бэрн гищ бээтл, /Негинь авад, зулв [ЭО] 'Когда приготовил и хотел подать вечернюю еду, приготовленную из 9 крестцов кобылиц, [он] выхватил один [крестец] и убежал'.
Лексема св/ночь занимает второе по употребительности место среди лексем суточного цикла после вдр 'день' (73 контекста) и также входит в состав устойчивых формул: hурвн св, hy/рвн вдр; Дврвн св, дврвн вдрт [БЦ]; Долан св, долан вдр [ШД; МД]; Олн св, олн вдр 'много дней, много ночей'.
Интересно отметить, что некоторые лексемы (например, асхн), обозначающие определенный период дневного времени, смежного, с одной стороны, с другим таким периодом (полдень) и с темной частью суток (ночью), с другой стороны, употребляются вместе с лексическими единицами, обозначающими соответственно полдень и ночь, например, асхн уд [ЭО] 'вечер-полдень', асхни удин алднд [МД] 'полуденным вечером', асхн св болхла [ШД] 'когда наступила вечер-ночь': Асхни удин алднд/Арвн he^рвн тергн алтан / Эмгн ввгн хойрт кургв [МД] 'Полуденным вечером доставил старику со старухой тринадцать телег золота'.
Один раз в эпосе зафиксирована лексема бурул/сумерки: Алтн Шарhан му дааh кеhэд, / Бийнь тарха хощhр му кввун болад, / Нутгин захар дав-дав гиhэд, / Ик вгснднь хонад, / Баh вгснднь удлэд йовщ, /Хаана вргэн цахрт / Хо бYPYлuн чигт курэд ирв [ЭО].
Таким образом, темпоральная организация текста эпоса «Джангар» служит ключом к пониманию его идейно-художественного содержания, особенностей сюжета и композиции, эпической образности. Изучение функциональных особенностей темпоральных лексем как одного из способов отражения времени в языке эпоса имеет важное значение для выяснения своеобразия экспликации темпоральных образов в эпосе.
Проведенный анализ свидетельствует о том, что одним из главных свойств времени является его неотделимость от пространства, в совокупности они образуют пространственно-временной континуум. В эпической картине мира обнаруживается единая категория «пространство-время», или хронотоп.
Рассмотренные примеры говорят об исконности пространственных представлений и вторичности (метафоричности) временных. Во втором случае мы имеем метафорическое уподобление соотношения человека и времени передвижению в пространстве. Человек, прежде всего, ощущает себя в пространстве, а потом уж во времени.
В эпическом тексте наблюдается так называемая спациализация времени: временные отношения трактуются как разновидность пространственных. Часто послелоги имеют двойную (спациально-темпоральную) семантику, ср., например: вмн 'впереди/до, раньше'.
Исследование эпической темпоральной модели и символических образов времени, закрепленных в тексте эпоса, на материале слов, обозначающих временные промежутки (части суток), позволяет выявить особенности восприятия времени и сделать вывод, что многие из рассмотренных лексем входят в состав так называемых формул, констант в памяти сказителя, что является одним из многочисленных проявлений устности эпического текста.
Перспективой данной работы может стать дальнейшее исследование категории суточного времени на основе более широкого фактического материала. Расширение материала возможно за счет подключения контекстов из других фольклорных жанров, художественных произведений, иных текстов.
Другим перспективным направлением можно считать более подробный анализ особенностей языковой репрезентации суточного времени в составе темпоральных формул в каждой жанровой фольклорной версии языковой картины мира и в каждом отдельном идиолекте сказителя, а также выявление эквивалентной темпоральной лексики в разных языках с выделением лакунарной группы безэквивалентных лексем и определением способов их передачи на другой язык, что особенно важно при осуществлении русского перевода калмыцкого эпоса.
Список сокращений источников МД - Малодербетовский цикл БЦ - Багацохуровский цикл
ЭО - цикл песен из репертуара Овлы Эляева (Ээлэн Овла) БМ - цикл песен из репертуара Мукебена Басангова (Бас^а МукeвYн) ШД - цикл песен из репертуара Давы Шавалиева (Шавалин Дава) ОБ - песня из репертуара Бадмы Обушинова (Овшин Бадм)
Список литературы
1. Алтанцэцэг Д. Отношение к времени как отражение целостности мировосприятия: концепт день в русском и монгольском языках (на материале письменных памятников) // Известия Российского Государственного Педагогического университета им. А.И. Герцена. Аспирантские тетради. СПб., 2008. № 37(80). С. 65-71.
2. Омакаева Э. У О модели времени в языковой картине мира монгольских народов // Россия и Центральная Азия: историко-культурное наследие и перспективы развития. Материалы международной научно-практической конференции. Ч. I. (г. Элиста, 13-14 сентября 2006 г.). Элиста: КИГИ РАН, 2008. С. 13-21.
3. Омакаева Э. У Время / Калмыцкие и русские лингвокультурные концепты. Элиста: изд-во КалмГУ, 2009. С. 90-103.
4. Омакаева Э. У Суточное время в народном календаре калмыков: запреты и предписания // XI Конгресс антроплогов и этнологов России: сб. материалов. Екатеринбург, 2-5 июля 2015 г. / Отв. ред.: В.А. Тишков, А.В. Головнёв. Москва; Екатеринбург: ИЭА РАН, ИИиА УрО РАН, 2015. С. 330.
5. Омакаева Э. У Темпоральная лексика в калмыцком героическом эпосе «Джангар» и проблемы ее лексикографического отражения // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. № 4. 2014. С. 108-114.
6. Омакаева ЭУ, Хабунова Е.Э., Алимаа А. Эпический мир «Джангара» в формульном преломлении Ежегодные научные чтения Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН - V [электронное издание] / сост. Н.М. Мулаева; ред. Э.П. Бакаева, В.В. Куканова, И.В. Лиджиева, Э.У Омакаева. Элиста: КИГИ РАН, 2015. С. 116-119.
7. Неклюдов С. Ю. Время и пространство в былине // Славянский фольклор / Отв. ред. Б.Н. Путилов, В.К. Соколова. М.: Наука, 1972. С. 18-45.
8. Потаенко H. A. Темпоральная лексика как объект лингвистического изучения // Известия АН СССР: серия лит. и яз. 1979. Т. 38. № 3. С. 242-248.
9. Потаенко Н.А. Время в языке (опыт комплексного описания) // Логический анализ языка. Язык и время. М.: Индрик, 1997. C. 113-121.
10. Пюрбеев Г. Ц. Время и пространство в языковом сознании монголов: способы и средства обозначения // VII Международный конгресс монголоведов. М.: Наука, 1997. С. 142-144.
11. Пюрбеев Г. Ц. Эпос «Джангар»: культура и язык (этнолингвистические этюды). Элиста: Калм. кн. изд-во, 1993. 128 с.
12. Салыкова В. В. Темпоральная лексика в языке синьцзян-ойратской и калмыцкой версий эпоса "Джангар" // Материалы Международного конгресса "Фольклор монгольских народов: историческая действительность". Элиста, 2-5 октября, 2013. с. 552-558.
13. Салыкова В. В., Омакаева Э. У, Арылова А. С., Манцаева В. Т. Время в калмыцком фольклоре: на материале эпоса «Джангар» // Монголоведение в начале XXI века: современное состояние и перспективы развития. Материалы Международной научной конференции, посвященной 100-летию Б.Х. Тодаевой. 2015. С. 37-41.
14. Стопочева-Мойер А. Ю. Время в контексте языка и культуры: минимальные единицы членения. М.: МАКС Пресс, 2000. 51 с.
15. Цэдэнжав Д. Традиционное монгольское исчисление времени по отрезкам суток в русском переводе // Трансграничье в изменяющемся мире: Россия - Китай -Монголия: материалы Международной научно-практической конференции. Чита: ЗабГГПУ, 2006. С. 44-48.
16. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: «Гнозис», 1994. 344 с.
17. Salykova V., Omakaeva E., Alexeeva A. Time in Kalmyk folklore discourse based on the 'Jangar' epic and proverbial paroemias / European Journal of Science and Theology. 2014. Vol. 10. No. 6. Pp. 79-89.
