CC BY
36
ВОПРОСЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЫ И ОБЩЕГО ЯЗЫКОЗНАНИЯ
УДК 81'3877
ТИПОЛОГИЯ ЧЛЕНОВ ПРЕДЛОЖЕНИЯ В БЛИЗКОРОДСТВЕННЫХ МОНГОЛЬСКИХ ЯЗЫКАХ: СОВРЕМЕННЫЙ ВЗГЛЯД СКВОЗЬ ПРИЗМУ ВЕРБОЦЕНТРИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
Э.У. Омакаева
В грамматической системе любого языка можно обнаружить отдельные участки и категории, которые постоянно вызывают интерес у специалистов независимо от приверженности разным школам и направлениям. Не составляют исключения в этом отношении и монгольские языки. К числу таких значимых явлений, входящих в зону повышенного внимания, относится широко известный каждому еще со школьной скамьи и вместе с тем до конца не разгаданный лингвистический феномен "член предложения" (ЧП). Этим термином принято обозначать такие грамматические сегменты предложения, которые могут включать более одной лексической единицы, но образуют при этом единую синтаксическую единицу.
Изучение ЧП - это один из фундаментальных и "вечных" вопросов общего и восточного языкознания, постоянно привлекающий к себе внимание как отечественных, так и зарубежных ученых, и сегодня выдвинувшийся в центр проблемного поля приоритетных направлений лингвистических исследований.
Вопросы типологии ЧП традиционно были поставлены и разрабатывались преимущественно на материале европейских флективных языков. Поэтому привлечение данных восточных языков, в частности монгольских, как языков иного типа, представляется актуальным для расширения и углубления фактической базы при рассмотрении проблемы в общелингвистическом плане, поиска новых моделей грамматических описаний, адекватных для языков агглютинативного строя
Омакаева Эллара Уляевна - кандидат филологических наук, доцент, заведующая отделом языкознания Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН, 358000, Республика Калмыкия, г. Элиста, ул. Илишкина, 8, e-mail: [email protected], т. 8(84722)35506.
и удовлетворяющих требованию межъязыковой сопоставимости.
При обращении к соответствующей литературе по проблемам синтаксиса монгольских языков мы обнаружили значительные расхождения во взглядах, связанные со сложностью объекта исследования. Поэтому прежде чем предложить свою интерпретацию, мы сочли необходимым изложить существующие мнения о природе и классификации синтаксических единиц. Значение истории вопроса трудно переоценить: оно позволяет "пробудить к нему интерес и внимание и избавить от многих ошибок и реминисценций при возможном построении новых концепций" [1, с. 227].
Начиная с отечественных и зарубежных грамматик XIX в., среди которых особое место занимают работы А.А. Бобровникова [2] и Г. Балинта [3], каждое последующее синтаксическое описание монгольских языков (Г.Д. Санжеев [4], Т.А. Бертагаев [5], У.У. Очи-ров [6], Г.Ц. Пюрбеев [7] и др.) вносило свою лепту в опыт предшественников.
В истекшие десятилетия в монголистике появился ряд работ, ознаменовавших собой важные шаги на пути построения общемонгольской модели синтаксиса. Это, во-первых, сравнительное описание сложного предложения на материале трех близкородственных языков, представленное в докторской диссертации [8] и монографии [9] Г.Ц. Пюрбеева. Обобщающий характер изложения материала позволил автору рельефно описать основные линии развития синтаксиса и заложил основы
Ellara Omakaeva - Ph.D. of philology, Head of Linguistics Department at the Kalmyk Institute for Humanities of the RAS, 8 Ilishkin Street, Elista, Kalmykia, 358000, e-mail: [email protected], ph. +7(847 22)35506.
для последующих, более детальных исследований отдельных типов предложения.
Полипредикативные конструкции бурятского языка описаны в русле новосибирской типологической школы М.И. Че-ремисиной в монографии [10] и диссертации [11] Е.К. Скрибник, которая не только выявила конкретные синтаксические модели, но и предложила ряд нетрадиционных решений.
Естественно, не все синтаксические вопросы, поставленные ранее, получили свое разрешение, но многие выводы и обобщения типологического характера, несомненно, являются полезными для дальнейших исследований в этой области. В то же время некоторые положения нуждаются в определенном развитии и корректировке.
В настоящей статье мы попытаемся ответить на ряд принципиальных вопросов, а именно, как меняет ракурс проблемы современная лингвистическая ситуация в целом, в какую сторону трансформируется исследовательская стратегия, связанная с изучением синтаксиса монгольских языков, а также какую именно эволюцию претерпела система представлений, связанная с ЧП в целом.
В монголистике и - шире - в алтаи-стике давно уже стал общим местом тезис о том, что синтаксис составляет наименее разработанную область, само обращение к которой представляет чрезвычайную сложность для исследователя. Синтаксических работ, во-первых, просто недостаточно в количественном отношении, во-вторых, имеющиеся работы, как правило, традиционно опираются на морфологический или логический подход к синтаксическим явлениям и не всегда учитывают новейшие публикации в области синтаксической теории и типологии, особенно в сфере синтаксической семантики, являющейся по сути самостоятельной областью лингвистических исследований.
Синтаксис до недавнего времени сводился в основном только к формальному описанию синтаксической структуры в терминах традиционных ЧП. Ни одно лингвистическое описание, претендующее на полноту и научность, не обходится без рассмотрения вопроса о номенклатуре представленных в нем ЧП, традиционно именуемых в грамматиках "главными" (подлежащее и сказуемое) и "второстепенными" (дополнение, определение и обстоятельство), хотя, как указывал А.А. Холодович, «лингвистический смысл понятий "главный" и "второстепенный" никогда не был раскрыт»
[1, с. 2]. Действительно, термины "главные" и "второстепенные" никак не характеризуют слова, связанные синтаксическими отношениями, с точки зрения выполнения ими определенной синтаксической функции.
Понятие функции плохо поддается определению. Обычно считают, что употребление слова определенной части речи в роли конкретного члена предложения и есть его синтаксическая функция. Получается замкнутый круг. Л.В. Щерба подчеркивал, что "какое-то простецкое разрешение вопроса - простецкое, т.е. формалистическое разрешение вопроса -ничего не дает.... Ясно, какая цена этому. Ведь это тавтология. Абсолютно никакой познавательной цены не имеет" [12].
Существующие в монголистике дефиниции предложения и попытки выделения его типов в основном опираются на традиционное представление о субъектно-предикатной (подлежащно-сказуемостной) природе предложения. Свою методику выделения членов предложения выдвинул известный монголист Т.А. Бертагаев [13]. По его мнению, следует выделять конструктивные члены (подлежащее и сказуемое), участвующие в организации начальной, ядерной структуры предложения. В этом смысле они противопоставлены прочим членам предложения как неконститутивным. Такое деление ЧП на конститутивные и неконститутивные совпадает с традиционным делением на главные и второстепенные.
Вместе с тем Т.А. Бертагаев сделал шаг вперед в синтаксических наблюдениях, отметив неодинаковую роль конститутивных элементов в формировании основной структуры предложения. Заявив, что подлежащее - это субконститутивный член, а сказуемое - основа конструирования предложения, ученый в определенной степени приблизился к вербоцентрической концепции. По Т.А. Бертагаеву, сказуемое - "это предложение, сведенное к конечному минимуму с сохранением всех своих основных признаков и своего качества" [13, с. 93].
Наличия подлежащего и сказуемого не всегда достаточно для выделения конструктивного минимума предложения (не обеспечивается его структурная завершенность), поэтому понятие необходимых ЧП должно охватывать и прямое дополнение, и некоторые виды косвенного дополнения, и даже обстоятельства. Не случайно синтаксическая типология обычно оперирует именно трехчленной схемой.
Таким образом, современное состояние разработанности проблемы, заявленной в названии данной статьи, характеризуется не столько ее неравномерной изученностью (разной степенью глубины ее проработки и полноты охвата) и, шире, малоисследован-ностью центрального фрагмента грамматики монгольских языков в целом, и как следствие, отсутствием обобщающих трудов и специальных монографических работ в области синтаксической типологии, сколько самой дискуссионностью узловых вопросов в сфере синтаксиса, что, в свою очередь, обусловлено сложностью и многоаспектностью синтаксических единиц.
Членопредложенческая проблематика, несмотря на свою кажущуюся тривиальность, так и не получила до сих пор адекватного решения в монголистике: статус и природа ЧП остаются неясными. ЧП выступают как своего рода синтаксический ярлык, этикетка, под которой собраны разнообразные явления лексико-грамматического (части речи), семантического (предикат и его аргументы) и собственно синтаксического (синтак-семы) характера, которые еще не полностью выявлены и требуют четкой систематизации, детальной классификации и комплексного анализа.
Особую актуальность на современном этапе развития монгольского языкознания, когда в распоряжении ученых имеется богатый фактический материал, представляет выяснение типологии и семантической специфики ЧП в монгольских языках. Типология предложения (высказывания) и его компонентов с точки зрения моделеобразующего потенциала - это самая малоисследованная область синтаксиса монгольских языков, которая еще не была объектом специального изучения на материале конкретного языка монгольской группы, тем более не проводилось сравнительного анализа с целью выявления расхождений на фоне базового сходства. Между тем именно типологическая характеристика позволяет раскрыть и понять специфику синтаксиса каждого из сопоставляемых языков.
Современный уровень развития лингвистической науки предоставляет обширную теоретическую базу для разработки новых перспективных подходов к решению поставленной проблемы. Новая волна интереса к проблеме предложения и его составляющих существенно стимулирована активизацией исследований в области теории валентности.
Введение понятия валентность в синтаксическое описание монгольских языков позволяет уточнить термин сочетаемость, ранее употреблявшийся в монголистике недифференцированно для обозначения двух разных понятий - способности языковых единиц вступать в синтагматические отношения и реализации данной возможности. О сочетаемости можно говорить только в случае реализации потенциальной способности слов, т.е. в случае насыщения, заполнения соответствующих валентностей.
Валентностное направление в монголистике (к которому относит себя и автор этих строк) представляет пионерская работа Е.А. Кузьменкова, предложившего свою номенклатуру ЧП для монгольского языка. Предлагаемый автором перечень включает 12 членов предложения: от высшего (подлежащее) до низшего (вставное предложение) [14]. Остальные 10 ЧП - это предикативный член и различные типы дополнений (прямое, адресатное, инструментальное, номинативное, комитативное, локативное, пространственное, директивное, местное аблативное).
Предложенная модель ЧП представляется наиболее выигрышной и перспективной из всех имеющихся в монголистике, вместе с тем следует обратить внимание на два принципиальных момента: с одной стороны, само понятие ЧП берется как данное, с другой -отдельные ЧП определяются главным образом через морфологию (лишь при некотором участии синтаксического признака - позиции). Наконец, не вполне ясно, является ли предложенная иерархия собственно синтаксической, или же это иерархия семантических ролей, соответствующих ЧП.
Определяющая роль в развитии грамматического строя языка признается сегодня за семантическими процессами. "Нынешняя эпоха лингвистики, - как справедливо отмечает Ю.Д. Апресян, - это, бесспорно, эпоха семантики" [15]. Именно семантика, будучи "основной составляющей любого языка" [16], является важным источником изучения картины мира и ментальности носителей языка. Наивные знания и образованная их совокупностью языковая картина мира зашифрованы в семантическом компоненте языка, в семантике его словаря и грамматики. Это дает все основания утверждать, что "семантическая система и есть форма существования картины мира" [17, с. 210], и открывает возможность анализа лексической и синтак-
сической семантики, т.е. значений слов и образуемых ими синтаксических конструкций, посредством изучения модели мира [18]. Интерес к содержательной стороне предложения не был чужд традиционному языкознанию, однако этот интерес был скорее логико-ориентированным, чем собственно языковым. Изложенные выше представления семантики относятся к семантике синтаксиса.
Сложившаяся практика изучения конкретных ЧП (отсутствие адекватного определения, эксплицитного аргументированного описания и четкой формулировки правил их функционирования), неоднозначная оценка специалистами самой категории ЧП (от признания ее реальности до полного отрицания), степени ее значимости для описания структурной организации предложения, а также трудности, нередко возникающие при попытке анализа по ЧП, свидетельствуют о том, что теория ЧП в ее существующих вариантах не обладает достаточной объяснительной силой.
Осмысление ситуации, сложившейся в сфере изучения ЧП в монголистике, анализ степени теоретической разработанности вопросов, связанных с семантикой и функционированием ЧП, позволили выдвинуть исследовательскую гипотезу, согласно которой реальность и адекватность категории ЧП, как и самого понятия предложения, будет подтверждена, если удастся дать единое определение, отражающее формально-семантический параллелизм, присущий любому языку, как естественный итог рассмотрения всех релевантных синтаксических конструкций в их формально-грамматическом и семантическом аспектах. Единое определение ЧП, которое основывалось бы на некотором формально-семантическом параллелизме, на сегодняшний день отсутствует. С одной стороны, в одну синтаксическую категорию объединяются словоупотребления с одинаковой формой, но разными значениями. С другой стороны, ЧП выделяется на основе общности передаваемого содержания, хотя словоформы могут быть разными.
Как бы мы ни определяли ЧП, последние всегда будут выявляться по их роли в синтаксической структуре предложения. Следовательно, поставленная проблема не может быть решена до тех пор, пока не будут выявлены все типы синтаксических структур, относительно которых их компоненты могут
получать синтаксическую определенность. Если к тому же полагать, как это обычно для традиционных теорий синтаксиса, что ЧП - синтаксическая категория, обладающая не только формально-грамматическими, но и семантическими признаками, то становится ясной необходимость изучения и семантических аспектов тех структур, относительно которых выделяются их грамматически значимые составляющие.
Рассмотрение проблемы ЧП на материале бесконтекстного предложения не позволяет в полной мере и по возможности непротиворечиво описать их. Нужен принципиально новый подход, заключающийся в выходе за пределы предложения - в текст. Текст -это качественно новый языковой уровень, создающий необходимые условия для адекватной интерпретации многих синтаксических фактов, не получающих убедительного объяснения на уровне предложения.
Все это не оставляет никаких сомнений в правильности и обоснованности выбора ЧП для исследования в аспекте, заявленном в названии работы, но в то же время побуждает поставить вопрос о законности применения указанного понятия в описании синтаксиса разных языков: существует ли такая категория вообще и в данном конкретном языке, и если да, то как ее можно выделить. Сказанное, однако, не означает потребности решать проблему раз и навсегда заданным способом и стимулирует поиск адекватного инструментария, который мог бы в достаточной степени отразить дифференцированность "чисто" синтаксических и семантических единиц (конструкций и их составляющих).
В нашей работе ЧП понимаются не как категории, интуитивно данные и свойства которых надо описать, а как сущности, которые необходимо выделить путем применения определенного инструментария, а именно -исходных структурных схем, которые были бы воспроизводимы, т.е. принадлежали бы системе языка, и могли бы лежать в основе порождения текста определенного типа.
Выделение элементарных синтаксических конструкций (элементарных предложений - у других авторов) в самостоятельную синтаксическую категорию является одним из последних достижений отечественной лингвистики в области изучения синтаксического строя тюркских, монгольских и иных восточных языков. Эффективность такого
подхода была продемонстрирована в исследованиях новосибирской типологической школы М.И. Черемисиной [19], выполненных на материале различных языков народов Сибири.
Близкий подход виден в академической грамматике русского языка [20], где синтаксис представлен как набор синтаксических конструкций. Но здесь дан только перечень, системный характер недостаточно познан.
На наш взгляд, возможность адекватного представления синтаксической системы языка в компактном и экономном его описании предоставляет не традиционное структурное деление всех конструкций на одно- и двусоставные, а выделение базовых и производных структур, что подсказывается самим языковым материалом. В условиях переориентации современных языковых исследований - перехода "от анализа языка как системы знаков к анализу функционирования этой системы в речевом общении" [21] - как никогда актуально сегодня высказывание В.Я. Проппа о том, что "венец всякой науки есть раскрытие закономерностей", которые оказываются доступными для исследователя, если он "... пристально всматривается в факты и изучает их скрупулезно и методически, проверяя свои предпосылки и оглядываясь на каждый шаг рассуждений" [22].
Трудность теоретического осмысления лингвистического феномена ЧП состоит в том, что это явление должно быть понято в его закономерных взаимосвязях с другими явлениями. В рамках типологии ЧП витают идеи о неуниверсальности данной синтаксической категории и о классификации языков в зависимости от того, какой тип информации выражается в структуре предложения в первую очередь: типичные роли участников ситуации, их статус с точки зрения уже известной или новой информации и т.д. Иными словами, вопрос о том, на что (на формализацию каких семантических категорий) ориентирован формально-синтаксический аппарат монгольских языков - лексической семантики, синтаксической семантики или коммуникативной, -остается открытым.
Указанная проблема весьма актуальна для синтаксиса не только монгольских и, шире, алтайских языков, такого описания нет пока и для русского языка, а теоретико-типологические аспекты решения вопроса носят также общелингвистический характер. Поэтому крайне важно приложение идей
и методов функционального синтаксиса [23] к материалу монгольских языков. Одной из возможных сфер, в которой применение подобного подхода дает ощутимые результаты, является область исследования глагола. Если раньше глагол рассматривался преимущественно как объект морфологического уровня, то теперь в сферу внимания попадает единица синтаксического уровня - глагольная ядерная синтаксема (в традиционной терминологии - сказуемое).
Исследователи тюркских и монгольских языков неоднократно подчеркивали тот факт, что в агглютинативных языках структура предложения самым тесным образом связана с глаголом-сказуемым [24, 25 и др.]. Как справедливо отметил Г.Ц. Пюрбеев, "именно в области сказуемого, особенно глагольного, лежат определенные различия в моделях предложений монгольских языков" [26, с. 109].
Первостепенная важность финитного глагола как конститутивного элемента грамматической организации предложения сегодня уже ни у кого не вызывает сомнения. Его роль как синтаксической, семантической и коммуникативной вершины высказывания давно общепризнана. Тем не менее и сегодня синтаксическим свойствам глагола, т. е. его синтагматическим способностям, уделяется недостаточное внимание.
Синтаксическая структура предложения определяется грамматическими свойствами входящих в него лексем, представляя собой итог развертывания глагольного ядра за счет заполнения обязательных валентностей. Применительно к языкам разного типа, в частности агглютинативным, наибольший интерес в этом плане вызывает выяснение связи между лексическим значением глагола и его грамматическими категориями. Еще 20 с лишним лет назад Г.А. Золотова писала о том, что "зависимость правил построения синтаксических конструкций от лексико-се-мантических характеристик их компонентов стала очевидностью, уже не требующей доказательств, но требующей систематизации материала" [27].
Освоение и использование лексического богатства конкретного языка невозможно без тщательного изучения свойств и значений слова, его синтагматики и парадигматики, способности вступать в связи с другими словами и образовывать высказывания. Однако многие кардинальные проблемы, свя-
занные со словом и его свойствами, а также с его функционированием в дискурсе, до сих пор не имеют общепринятого решения.
К подобным проблемам относится и проблема классификации слов, и шире -проблема соотношения лексики и грамматики. В последнее время словарь (лексикон) и грамматика все чаще описываются как два взаимосвязанных и взаимодействующих компонента языковой структуры [28]. Однако единой общепринятой точки зрения на эти ключевые понятия пока еще нет [29], как нет и четко очерченных границ предмета соответствующих дисциплин.
Связь отдельных фрагментов грамматики осуществляется именно через словарь. Так, падежное оформление имен и их синтаксическое поведение предопределяются словарной информацией, приписываемой глаголам (семантические роли типа агенс, пациенс суть часть словарной информации). Иначе говоря, невозможно описать грамматику языка без указания на тип грамматической информации, свойственный тому или иному разряду слов словаря.
Так как слова существуют не сами по себе, а для построения высказывания, словарная информация должна содержать все необходимое, чтобы можно было построить правильное высказывание. В двуязычных словарях должны даваться все необходимые сведения о законах синтагматизации лексем в каждом из этих двух языков. Поэтому дальнейшая задача монголистов - "ословаривание" синтаксического описания, т.е. отражение результатов описания моделей управления глагола в словаре нового типа. Поскольку глаголы одной лексико-семантической группы обладают общим семантическим компонентом, они, по-видимому, должны подаваться в словарях более или менее однотипно. Такой словарь должен стать по сути лексикографической интерпретацией интегративной модели описания языка, основанной прежде всего на взаимодействии лексики и синтаксиса [30].
В данной работе мы попытались взглянуть на релевантный языковой материал с позиций актантной концепции и рассмотреть возможность применения к нему ее кардинальных положений (в несколько модифицированном виде), что позволяет по-новому подойти и к проблеме ЧП.
Исходное понятие, на фоне которого представляется плодотворным исследовать
ЧП, - это категория структурно обязательных синтаксем (глагола и зависимых от него актантов). Введение понятия "синтаксема" обусловлено тем обстоятельством, что теория ЧП не позволяет увидеть структуру предложения во всей ее сложности и многоплановости, ограничивает познавательные возможности в выявлении связи семантики и синтаксиса и получении нового знания.
Вводимые понятия ни в коей мере не отменяют учения о ЧП, а дают новые основания для его переосмысления. Множественность интерпретаций категории ЧП, как и категории самого предложения, еще не свидетельствует о ее фиктивности, это следствие чрезвычайной сложности объекта исследования.
Синтаксемы рассматриваются как моде-леобразующие (глагол и актанты) и немоде-леобразующие (определения и сирконстанты) синтаксемы. С введением указанных терминов типы синтаксических отношений получают адекватное отражение в описании. Синтаксические отношения в данной работе понимаются как средство соотнесения семантических категорий (именных аргументов предиката) с различными синтаксическими позициями, иерархически упорядоченными в соответствии со степенью их конструктивной важности.
Попытки определить предложение и его синтаксические составляющие, по-видимому, в принципе не могут быть успешными, если мы не разграничим, как минимум, такие аспекты, как: синтаксические характеристики компонентов элементарных и производных конструкций; семантические роли и семантические гиперроли; семантические роли (гиперроли) и тематичность, тематичность и данность. Именно такое дифференцированное рассмотрение разных аспектов - путь к решению вопроса, связанного с типологией и семантикой ЧП в монгольских языках.
Важнейшим достоинством предлагаемой методики исследования является то, что традиционное статическое изолированное описание предложения дополняется динамическим в условиях текста, дискурса, что позволяет дифференцировать и эксплицитно описать различие исходных и производных явлений, найти закономерности синтаксической редукции и деривации, вскрыть полифукциональ-ность морфологических форм.
Новым поворотом в изучении синтаксических категорий монгольских языков должно
стать их концептуальное осмысление. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации (концептуализации) мира, т.е. некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, идеологию, которую исповедуют все носители языка. Свойственный данному языку способ концептуализации действительности отчасти универсален, отчасти национально специфичен, так что носители разных языков видят мир немного по-разному, через призму своих языков.
Изучение языковой концептуализации мира на материале разных языков осуществляется в основном в рамках номинативных единиц (лексики, фразеологии и др.), однако полное описание должно включать не только семантику словаря, но и семантику грамматических оппозиций. Опыт таких исследований уже имеется, например, на материале русской грамматики [17].
Функциональный подход к синтаксису позволяет значительно расширить традиционную проблематику за счет синтаксической семантики и лингвистики текста. Выход синтаксиса за пределы предложения способствует в значительной степени развитию теории текста в целом, а поскольку текст является объектом исследования литературоведов и фольклористов, философов и культурологов, то лингвистика текста представляет интерес не только для специалистов в области языкознания, но и для представителей смежных наук.
ЛИТЕРАТУРА
1. Холодович А.А. Проблемы грамматической теории. Л.: Наука, 1979. 304 с.
2. Бобровников А.А. Грамматика монгольско-калмыцкого языка. Казань: Университетская тип., 1849. 404 с.
3. Bâlint Gâbor. A Romanized Grammar of the East- and West-Mongolian Languages / Edited and introduced by Agnes Birtalan. Budapest Oriental Reprints. Series B 3. Budapest: MTAK, 2009. 224 p.
4. Санжеев Г.Д. Синтаксис монгольских языков. М.: Изд. НИАНКП, 1934. 150 с.
5. Бертагаев Т.А. Синтаксис современного монгольского языка в сравнительном освещении. М.: Наука, 1964. 280 с.
6. Очиров У.У. Грамматика калмыцкого языка. Синтаксис. Элиста: Калмгосиздат, 1964. 244 с.
7. Пюрбеев Г.Ц. Грамматика калмыцкого языка. Синтаксис простого предложения. 2-е изд., пере-раб. Элиста: КИГИ РАН, 2010. 300 с.
8. Пюрбеев Г.Ц. Синтаксис сложного предложения монгольских языков (синхронно-типологическое
исследование): Автореф. дис.... д-ра филол. наук. Л.: ЛГУ, 1983. 33 с.
9. Пюрбеев Г.Ц. Типы сложных предложений в монгольских языках. М.: Наука, 1979. 140 с.
10. Скрибник Е.К. Полипредикативные синтетические предложения в бурятском языке. Новосибирск: Наука, 1988. 198 с.
11. Скрибник Е.К. Система полипредикативных конструкций с инфинитными формами глагола в бурятском языке: Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Улан-Удэ, 1989. 38 с.
12. Щерба Л.В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Л.: Изд-во ЛГУ, 1958. 182 с. С. 97.
13. Бертагаев Т.А. О сегментации или о членении предложения // Члены предложения в языках различных типов. Л.: Наука, 1972. С. 87-97.
14. Кузьменков Е.А. Глагол в монгольском языке. Л.: Наука, 1984. 140 с. С. 22.
15. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. М.: Наука, 1974. 160 с. С. 25.
16. Чареков С.Л. Семантическая структура словообразования в русском и алтайском языках. СПб.: Наука, 2004. 106 с. С. 3.
17. Касевич В.Б. Буддизм. Картина мира. Язык. СПб.: Центр "Петербургское Востоковедение", 1996. 288 с.
18. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Языки русской культуры, 1997. 576 с. С. 210.
19. Черемисина М.И., Скрибник Е.К. О системе моделей элементарных простых предложений в языках Сибири // Гуманитарные науки в Сибири. 1996. № 4. С. 46-57.
20. Русская грамматика: В 2 т. Т. 2. Синтаксис. М.: Наука, 1980. 710 с.
21. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика: Учеб. пособие. М.: Эдиториап УРСС, 2000. 352 с. С. 88.
22. Пропп В.Я. Сказка. Эпос. Песня. М.: Лабиринт, 2001. 368 с. С. 354-355.
23. Мустайоки А. Теория функционального синтаксиса: От семантических структур к языковым средствам. М.: Языки славянской культуры, 2006. 512 с.
24. Гаджиева Н.З. Основные пути развития синтаксической структуры тюркских языков. М.: Наука, 1973. 408 с.
25. Баскаков Н.А. Историко-типологическая характеристика структуры тюркских языков. М.: Наука, 1975. 288 с.
26. Пюрбеев Г.Ц. Об актуальности типологического изучения синтаксиса предложения монгольских языков // Вопросы языкознания. 1984. № 4. С. 106-114.
