CC BY
24
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
УДК 81'13 Л. Г. Безрукова
кандидат филологических наук, профессор
каф. перевода немецкого языка переводческого факультета
ФГБОУ ВО МГЛУ; тел.: 8 (499) 245 23 50
ТИПОЛОГИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ ТРАНСФОРМАЦИЙ ЯЗЫКОВОГО ОБРАЗА С МЕТАФОРИЧЕСКИМ ЗНАЧЕНИЕМ (при переводе с немецкого языка на русский)
В статье анализируются узуальные метафоры немецкого языка и описываются способы их перевода на русский язык с установкой на нового адресата. Контрастивно-сопоставительный анализ немецких и русских метафор позволил определить способы перевода языкового образа. В арсенале переводчика в зависимости от его стратегии известны следующие способы: с помощью полного эквивалента, через аналог, нейтрализация метафоры с использованием описательного перевода. Принимая решение, переводчик выступает как интерпретатор и как эвристическая личность. Материалом исследования послужили словарные статьи лексикографических источников и публикации прессы. В статье содержатся интересные выразительные метафоры, наделенные коннотативным значением.
Ключевые слова: метафора; компаративные фразеологизмы; эквивалент; аналог; функционально-адекватная замета; лакуна; словообразовательная модель; композиты; адресат; интуитивно-эвристический метод.
L. G. Bezrukovа
PhD (PhiLoLogy), Professor, Department of the German Language, Faculty of Translation and Interpreting, MSLU; тел.: 8 (499) 245 23 50
TYPOLOGICAL DESCRIPTION OF TRANSFORMATIONS OF THE LINGUISTIC IMAGE WITH METAPHORICAL MEANING (in translations from Germany into Russian)
The article is devoted to the analysis of usual metaphors of the German language and their translation into Russian. The contrastive comparative analysis of German and Russian metaphors used by the author, avowed to single out ways of transferring the linguistic image in translation. The author stresses that due to his chosen
strategy, the translator can use a number of ways to fuLfiL this task, such as use of a fuLL equivalent, anaLogue and neutralization of a metaphor through its descriptive translation. Choosing one of these ways, the transLator acts as both an interpreter and heuristic personaLity.
Keywords: metaphor; phraseoLogicaL units; equivaLents; anaLog; equivaLent substitutes; LexicaL gaps; word-buiLding modeLs; composites; addressee; intuition-search method.
Объектом исследования статьи является языковой образ в немецком языке, содержащий в себе метафорическое значение. Цель предлагаемой работы - проследить, что происходит с немецким языковым образом, какие изменения он может претерпевать при переводе на русский язык.
Материалом контрастивно-сопоставительного анализа языкового образа являются словарные статьи надежных лексикографических источников (см. список литературы), а также публикации немецкой и российской прессы. Анализу подлежат в первую очередь общеязыковые, т. е. узуальные метафоры немецкого языка, в отличие от авторских (окказиональных) метафор, которые встречаются в ярких образцах публицистики, в художественных текстах и придают описанию высокую степень выразительности.
Метафорические значения - это всегда переносные значения, возникающие на основании сходства, аналогии, параллели в образном мышлении. Согласно словарю лингвистических терминов, метафора (нем. Metapher) - это вид тропа, которому соответствует некоторая концептуальная модель действительности, определяющая мышление человека и влияющая на выбор альтернатив в процессе принятия решений [Баранов, Добровольсий 2006, с. 241].
Метафоры как правило самобытны, неповторимы, передают национальный колорит, содержат историко-культурный компонент и выполняют ярко выраженную экспрессивную функцию; основы их происхождения не рациональные, а эмоциональные. В речи, в повествовании они выполняют роль маркера и являются «народной физиономией языка» (по В. Белинскому).
Известно, что общеязыковые метафоры (во всяком случае, большинство из них) существуют параллельно с компаративными фразеологизмами, построеннымы всегда на сравнении. Контрастивно-сопоставительный анализ таких фразеологических единиц (далее - ФЕ)
в немецком и русском языках позволяет сделать вывод, что во фразеологическом фонде обоих языков есть полные эквиваленты. В этом случае сравнительные обороты совпадают по образу, значению и по оценочной характеристике (положительной или отрицательной). Другими словами, они являются тождественными, взаимозаменяемыми и не представляют трудности при переводе, т. е. при перенесении их в транслят.
Приведем примеры полных эквивалентов.
schlau (listig) wie ein Fuchs = рус. хитрый как лис dumm wie ein Esel = рус. глупый как осел fleißig (emsig) wie eine Biene = рус. прилежный как пчела treu wie ein Hund = рус. верный (преданный) как пес
Однако в переводческой практике встречаются случаи (и довольно часто), когда метафорический образ в исходном языке (далее - ИЯ) не имеет эквивалента в языке перевода (далее - ПЯ). Более того, он вызывает у нового адресата другие представления и другие ассоциации. В качестве примера возьмем русское существительное ворон (нем. Rabe / Krähe).
Эта лексема, функционирующая как метафора, в разных языках и у разных народов имеет разные переносные значения, возникшие иногда исторически или связанные с какими-либо обычаями и традициями.
ВОРОН
Известно: ворон замечает раненого оленя и уже не теряет его из виду в предчувствии пира. Древние наши предки, сближаясь с врагом для сражения, замечали: вороны следуют вслед за войском. Это не могло не породить представление о вороне, как о птице зловещей, угрюмой, сулящей беду. У многих народов отношение к ворону неприязненно-боязливое. («Черный ворон, черный ворон, что ты вьешься надо мной...»). Но не у всех. Исландцы, например, издревле воронов почитают, и умная птица, не чувствуя к себе враждебности, селится вблизи человеческого жилья. Издавна воронов привечали в лондонском замке «Тауэр». Сложилось даже поверие: «Пока живут вороны, замок будет несокрушимым». Англичане, бережно относящиеся к традициям, поныне этих воронов сохраняют и охраняют.
«Комсомольская Правда»
Если внимательно проанализировать словарную статью к немецкому существительному Rabe / Krähe, то обнаружится, что в метафорическом значении эта лексема имеет, как правило, отрицательное значение. Например:
gefräßig wie ein Rabe - очень прожорливый
Er stiehlt wie ein Rabe - он крадет всё, что попало, что плохо лежит
В словарях за этим словом фиксируется также фамильярное значение «негодяй, безобразник». Обращает на себя внимание целый ряд немецких композитов с первым компонентом Raben-, все эти составные немецкие слова носят отрицательную коннотацию. Приведем несколько примеров.
Rabenbotschaft - дурная весть
Rabeneltern - плохие (жестокие) родители
Rabenmutter - плохая (жестокая) мать; мать, бросающая своих детей
Ср.:рус. мать-кукушка, мать-ехидна
Другие примеры см. [Москальская 1996] и [Бинович, Гришин 1975].
Общепризнанно, что составные слова, в том числе и немецкие композиты, обладают большим семантическим объемом («факт сгущения информации», по И. Р. Гальперину). Можно также утверждать, что немецкие композиты с метафорическим значением выявляют повышенную степень образности, в этом случае наблюдается факт концентрации выразительности.
С точки зрения перевода особенно интересными (и подчас трудными) представляются метафоры и компаративные ФЕ немецкого языка, которые строятся на ином образе, а иногда выделяют или обобщают иные стороны явления, другие качества. Например:
Hummel - рус. букв. шмель
eine wilde Hummel - разг. шутл. непоседа, стрекоза, егоза, шалунья
(переводчику следует здесь также обратить внимание на гендерный
аспект)
Spinne - рус. букв. паук
giftig wie eine Spinne - ядовитый (злой) как змея sie ist mager wie eine Spinne - она суха как щепка
Reitgerte - рус. букв. хлыст
dürr wie eine Reitgerte - худой как щепка (спичка)
Ochse - рус. букв. бык
dumm wie ein Ochse - глуп как пробка
Другие примеры см. [Лепинг, Страхова, Лейн, Эккерт 1976, с. 45-55]. При переводе вышеприведенных примеров переводчику для достижения адекватного перевода и получения «обратной связи» со стороны нового получателя приходится использовать аналог в ПЯ, т. е. прибегать к функционально-тождественной замене. Однако самый сложный случай в переводческой практике, создающий подчас «тупиковую ситуацию», наблюдается тогда, когда некоторые немецкие лексемы с метафорическим значением и компаративные ФЕ не имеют аналогов среди соответствующих единиц ПЯ.
Такие ситуации для переводчика - настоящие камни преткновения. Метафоры в тексте, обнаруживающие лакуны в ПЯ, как бы бросают вызов переводчику, проверяют его мастерство и напоминают, что перевод - это не только ремесло, но и искусство. Именно в подобных случаях повышенной сложности переводчик выступает, с одной стороны, как особый тип языковой личности, с другой - рассматривается как эвристическая личность. Нельзя не согласиться с позицией многих теоретиков перевода, которые обращают особое внимание на важную роль переводческой интуиции и вариативности в процессе перевода. Их тезис звучит так: «Можно предположить, что во многих случаях именно интуитивно-эвристический метод принятия решений является главным, решающим в переводческом процессе» [Безрукова 1985, с. 93].
Вот несколько ярких примеров отсутствия метафорического значения в ПЯ, т. е. в другой языковой системе образуется лакуна.
Gimpel - 1. снегирь; 2. разг. простофиля, простак Kauz - 1. сова, сыч; 2. чудак
Ср. также: drolliger (komischer, närrischer) Kauz - чудак, чудаковатый малый
Nudel - 1. лапша, вермишель; 2. разг. странный тип
Ср. тж.: eine dicke Nudel (разг.) - толстуха
eine ulkige (lustige) Nudel - чудак, комик, смешной субъект
Gans - 1. гусь, гусыня; 2. бран. дура, глупая женщина
Переводчику важно не только найти правильное переводческое решение, но и верно запрограммировать восприятие языкового образа со стороны нового иноязычного адресата. Вероятно, в области перевода
можно говорить об особом виде творчества, которое представляет собой соединение понимания и изобретательности и которое можно классифицировать как «перетекстовое творчество» (по В. Н. Комиссарову).
В случае, если переводчик, выступая в роли интерпретатора текста оригинала, не найдет решение, обеспечивающее адекватное представление о новом языковом образе, это может привести к нежелательным последствиям. Для подтверждения этого положения приведем статью, опубликованную в газете «Московский комсомолец» под рубрикой «Скандал». В ней дается ссылка на публикацию в немецком журнале FOCUS, где приводится подробный анализ «политического ландшафта» накануне выборов в бундестаг, которые состоялись 24 сентября 2017 г. Как известно, главным кандидатом на пост Федерального канцлера была г-жа Ангела Меркель.
FOCUS ОБЪЯСНИЛ ОСКОРБЛЕНИЕ В АДРЕС ПУТИНА «ИГРОЙ СЛОВ»
В пресс-службе немецкого журнала Focus прокомментировали недовольство Посольства России в Германии, потребовавшее извинения за оскорбительную публикацию в адрес российского Президента Владимира Путина.
В редакции говорят, что имело место не оскорбление, а «ироничная игра слов», а российские дипломаты перевели все буквально. Речь идет о статье, посвященной канцлеру ФРГ Ангеле Меркель, где есть такая фраза: «Конечно, она боится собаки Путина, но она точно не боится собаки-Путина». Российское Посольство сочло высказывание «безвкусным и глупым» и потребовало от немецких журналистов извинений. В среду, 13 сентября, представитель пресс-службы журнала Focus Алиса Вагнер рассказала, что намерений оскорбить у редакции российского лидера не было. Она объяснила, что в немецком слове собака (der Hund) имеет еще и значение, которое можно перевести как «крепкий орешек». «В основном это было ироничной игрой слов со словом «собака», - пояснила Вагнер. Она также добавила, что, к сожалению, полностью перевести иронию этой фразы адекватно на русский язык невозможно.
МК, 14.09.2017
Если попытаться ответить на вопрос: почему произошла данная пикантная ситуация, то главной причиной, на наш взгляд, является
тот факт, что немецкое слово Hund (рус. собака), наделенное метафорическим значением, может выявлять в различных контекстах как положительные коннотации (ср. treu wie ein Hund), так и отрицательную оценочность (ср. faul wie ein Hund). Более того, метафорические значения со знаком минус сохраняются в целой серии немецких композитов с первым компонентом Hunde-. Например:
Hundearbeit - тяжелый каторжный труд Hundegeld - жалкие гроши Hundekälte = собачий холод Hundeleben = собачья жизнь
Вышеприведенные составные образные композиты являются очередным подтверждением того факта, что словосложение - специфическая словообразовательная модель немецкого языка, играющая важную роль в постоянном расширении лексического фонда. Разные словообразовательные возможности немецкого и русского языков могут создать для переводчика определенную сложность: «Всегда есть риск, что полный эквивалент для немецкого сложного слова отыскать не удается, то есть вероятность лакунарности в русском для этой категории лексем довольно высока» [Павлова, Светозарова 2012, с. 221]. Вот такую лакуну при передаче на русский язык немецкого окказионального образования Hund-Putin мы наблюдаем в корреспонденции журнала FOCUS.
Проанализированные примеры немецких метафор позволяют сделать следующие выводы. Довольно часто метафорическое значение реализуется в сравнениях, в компаративных фразеологизмах. В арсенале переводчика имеется несколько способов передачи языкового образа в функции метафоры средствами ПЯ: с помощью полного эквивалента, через аналог путем функционально-адекватной замены, нейтрализация метафоры с использованием описательного перевода.
Наиболее сложные случаи при переводе метафор наблюдаются тогда, когда языковой образ у иноязычного адресата вызывает неадекватную реакцию или в ПЯ образуется вероятность лакунарности. Именно в таких случаях переводчик выступает в роли творца-интерпретатора, и особую важность при принятии решения приобретает интуитивно-эвристический метод. Если переводчик в тексте оригинала сталкивается с авторской метафорой (тем более если она в текстовом окружении
создает стилистический эффект игры слов или двуплановости), ему следует быть особенно осторожным при попытке передать языковой образ средствами ПЯ. Всегда нужно иметь в виду, что яркий образ оригинала (узуальный или окказиональный) может быть не понятен и не принят новым адресатом. Дословный перевод языкового образа, его прямое «переложение» в транслят может оказаться неприемлемым переводческим решением, о чем убедительно свидетельствует вышеприведенный пример.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Безрукова Л. Г. Лексико-фразеологические проблемы перевода. Текст лекций
по курсу перевода (немецкий язык). М.: МГПИИЯ, 1985. 80 с. Большой немецко-русский словарь (БНРС) : в 2 т. / под рук. О. И. Москаль-
ской. М. : Русский язык, 1980. 161 с. Комиссаров В. Н. Интуитивность перевода и объективность переводоведе-
ния. Вып. 426. М. : МГЛУ, 1996. С. 91-99. Немецко-русский фразеологический словарь / сост. Л. Э. Бинович, Н. Н. Гришин. М. : Русский язык, 1975. 279 с. Павлова А. В., Светозарова Н. Д. Трудности и возможности русско-немецкого
и немецко-русского перевода. СПб. : Антология, 2012. 480 с. Русско-немецкий словарь / сост. Е. И. Лепинг, Н. П. Страхова, К. Лейн, Р. Эк-
керт. М. : Русский язык, 1976. 89 с. Словарь лингвистических терминов с английскими эквивалентами / сост. А. Н. Баранов, Д. О. Добровольсий. М. : АСТ-ПРЕСС, 2006. 139 с.
