CC BY
124
Новый филологический вестник. 2019. №1(48). --
Н. Саису (Киото, Япония) ORCID ID: 0000-0002-4940-1038
ТИХОН ЗАДОНСКИЙ И ДОСТОЕВСКИЙ:
ложное смирение Ставрогина в романе «Бесы»
Аннотация. Статья посвящена анализу житийных мотивов и тематики из жизнеописаний и произведений святого Тихона Задонского (1724-1783) в романе «Бесы» Ф.М. Достоевского: подлинное и ложное смирение, пощечина и смех окружающих как испытание «смирения». В черновиках романа автор рассматривает стремления Князя (главного героя), соотнося их, с одной стороны, с современными позитивистским представлениями, с другой - с православным учением Тихона. При этом образы Князя и Тихона сложно сопоставлены писателем. В житийном контексте черновиков и итогового текста романа образы Князя и Став-рогина сближены. «Исповедь» Ставрогина, сцены пощечины и дуэли связаны в плане рассмотрения романистом проблемы достижения христианского смирения: ложному смирению противопоставлено истинное. Проблема смирения осмысляется Достоевским с привлечением духовного опыта Тихона Задонского и иеромонаха Аникиты (князя С.А. Ширинского-Шихматова), что в целом отвечает его почвенническим взглядам. В черновиках и в окончательном тексте романа «Бесы» формула «победить себя» во имя смирения, а также призыв вынести испытания с Божией помощью восходят к творениям Тихона Задонского.
Ключевые слова: Ф.М. Достоевский; «Бесы»; Тихон Задонский; О. Конт; позитивизм; иеромонах Аникита (князь С.А. Ширинский-Шихматов); порядок, беспорядок; подлинное и ложное смирение; пощечина как испытание смирения; гордость; славолюбие; русские князья; старчество.
N. Saisu (Kyoto, Japan) ORCID ID: 0000-0002-4940-1038
Tikhon of Zadonsk and Dostoevsky: Stavrogin's False Humility in the Novel "The Possessed"
Abstract. The article is devoted to the analysis of the hagiographical motifs and themes from the biographies and works of the Russian Saint Tikhon of Zadonsk (17241783) in F.M. Dostoyevsky's novel "The Possessed", namely genuine and false humility, slap and laughter of others as a test of "humility". In the drafts of his novel, F.M. Dos-toyevsky considers the aspirations of the Prince (the protagonist), relating them, on the one hand, to modern positivist ideas, on the other, to Tikhon's Orthodox teaching. At the same time, the writer juxtaposes the characters of Tikhon and the Prince. In the hag-iographic context, the drafts and the final text of the novel, the characters of the Prince and Stavrogin are being brought together. Stavrogin's "confession", the "slap" scenes and a duel are connected in the aspect of the novelist's consideration of the problem
of achieving Christian humility: false humility is opposed to the true one. Dostoevsky contemplates the theme of humility with the involvement of the spiritual experience of Tikhon of Zadonsk and hieromonk Anikita (Prince S.A. Shirinsky-Shikhmatov), which in general corresponds to his "pochvennichestvo" ideology. Both in the drafts and in the final text of the novel "The Possessed", the formula of "defeating oneself' for the sake of humility, as well as the call to go through the trial with the help of God, can be traced to the works of Tikhon of Zadonsk.
Key words: F.M. Dostoevsky; "The Possessed"; Tikhon of Zadonsk; A. Comte; positivism; Hieromonk Anikita (Prince S.A. Shirinsky-Shikhmatov); order; disorder; true and false humility; slap as a test of "humility"; pride; vainglory; Russian princes; eldership.
Темы покаяния и нравственного возрождения Ставрогина в романе «Бесы» как проблема не раз привлекали внимание исследователей. Известный достоевсковед Н.Ф. Буданова пишет: «Ставрогин, нанесший обиду "одному из малых сих", совершил тяжкий грех. Однако путь к духовному возрождению для него не закрыт, т.к. согласно христ. вере самый тяжкий грех может быть искуплен, если истинно раскаяние преступника. Идея исповеди, индивидуального и публ. покаяния как пути к нравств. очищению и возрождению имеет древнюю христ. традицию, и Д., задумав гл. "У Тихона", несомненно, учитывал богатый опыт древнерус. и визант. книжности» [Буданова 2008, 23]. Однако необходимо учесть не только древнерусскую христианскую традицию, но и монашеский опыт XVIII в. Отдельные эпизоды из жизнеописаний русского святого Тихона Задонского и фрагменты из его сочинений включены Достоевским в замысел «Житие великого грешника» (1869-1870), а также в варианты и окончательный текст романа «Бесы» (1870-1872), в частности в главу «У Тихона».
Тема «Св. Тихон Задонский и творчество Ф.М. Достоевского» привлекала внимание таких исследователей, как Р.В. Плетнев [Плетнев 2007, 251263], В.Л. Комарович [Komarowitsch 1928], А.В. Чичерин [Чичерин 1971, 355-365], Т.А. Лапицкая и Г.М. Фридлендер [Лапицкая, Фридлендер 1974, 499-524], Н.А. Тарасова [Тарасова 2011, 298-306], Т.С. Карпачева [Карпа-чева 2009, 43-45], [Карпачева 2015, 31-34] и Б.Н. Тихомиров [Тихомиров 2017, 143-163]. Однако применительно к роману «Бесы» эта проблема до сих пор практически не изучена. Н.Ф. Буданова указала на святоотеческие источники, в том числе на «Творения Тихона Задонского». По ее мнению, идеи этого святого находят отклик в религиозно-нравственной символике произведения [Буданова 1988, 93-106]; [Буданова 2011, 98-103].
В настоящей работе с опорой на учение св. Тихона Задонского мы попытаемся выяснить, почему покаяние и духовное возрождение Ставрогина не состоялись. Для этого рассмотрим темы смирения и ложного смирения; в жизнеописаниях Тихона Задонского обратим внимание (1) на смысловой объем выражения «победить себя» и на учение о «ложном смирении», а также (2) на эпизоды, связанные с преодолением «гордости» и достижением «смирения».
В черновиках романа «Бесы» выделим следующие рассуждения: «Подвиг, восстание на зло, великодушная идея победить» [Достоевский 1972-1990, XI, 239], «Тихон, главная мысль: Единственная свобода - победить себя» [Достоевский 1972-1990, XI, 276]. Остановимся также на следующем диалоге:
«- Победить весь мир, победить себя, победить беспорядок.
- Я не хочу порядку, я хочу беспорядку.
- Лучше на свою силу» [Достоевский 1972-1990, XI, 307].
В этом диалоге, сопровожденном авторской пометой NB, выражено желание Князя (этот герой в окончательном тексте романа станет Став-рогиным) победить себя, полагаясь только на собственные силы («Я не хочу порядку, я хочу беспорядку»). (Сделаем оговорку, что между Князем, героем ранних записей, и Ставрогиным есть и близость и различие. Как отмечает Н.Ф. Буданова в комментариях из Полного собрания сочинений Достоевского, у Князя есть общие черты со Ставрогиным: сложный психологический облик, оторванность от почвы, раздвоенность, обусловленная тяготением к вере и к безверию [Достоевский 1972-1990, XII, 181-182]. Отличие героев определено усложнением образа Ставрогина. Для нашей работы разведение этих героев не существенно в силу того, что они близки в отношении к позитивизму). Для понимания этих высказываний необходимо учесть конкретизацию Достоевским объема понятий «порядок» и «беспорядок» в процессе создания произведения. Эти понятия часто используются в черновиках романа «Бесы». Герой стремится к беспорядку, отстаивая свою личную свободу. На наш взгляд, в этой смысловой перспективе понятие «порядок» восходит к теории родоначальника позитивизма - О. Конта. Интерес Достоевского к позитивизму и О. Конту отметили Т.А. Лапицкая и Г.М. Фридлендер, комментируя «Житие великого грешника» [Лапицкая, Фридлендер 1974, 513-515]. К теме «Ф.М. Достоевский и позитивизм» обращались Т. Усакина [Усакина 1965], П.С. Шку-ринов [Шкуринов 1980], В.Н. Белопольский [Белопольский 1987]. В настоящей работе впервые в достоевсковедении соотнесена с контовским учением романная тема «порядок».
Процитируем еще один фрагмент: «Князь: Правдив, жесток, принявший решение, ненавидящий современный порядок, прогресс и современных людей, сходится с Нечаевым, с Голубовым (в монахи), предлагает под конец ей руку (самоосуждение). Твердо объявляет матери решение, невесте говорит: надо переродиться, честными быть» [Достоевский 19721990, XI, 117]. «Порядок» и «прогресс» - ключевые понятия в философии О. Конта, который, как известно, организовал свободную ассоциацию под девизом «Порядок и прогресс» [Яковленко 1894, 63]. Вспомним формулу этого позитивиста: «Любовь как принцип, Порядок как основа, Прогресс как цель» [Федорова 2005, 169]. Из романного фрагмента следует, что герой, не принимая философию Конта, ищет тех, кто сможет ей противосто-
ять, и находит их в лице Нечаева и Голубова. Фамилия первого знаменательна: современникам она напоминает об известном русском нигилисте и террористе С.Г. Нечаеве. В связи с Голубовым сказано: «в монахи»; в контексте же христианской традиции допустимо символическое прочтение фамилии персонажа: голубь - символ Святого Духа. В итоге складывается парадокс, состоящий в том, что сопротивление Князя современному европейскому учению одновременно предполагает диаметрально противоположные решения: нигилистское и террористическое - христианское.
Вместе с тем, в черновиках романа «Бесы» речь заходит о предпочтениях Князя. И вновь его рассуждения помечены авторским NB: «Все эти философские системы н учения (позитивизм, Конт и проч.) являлись не раз (новый факт и возрождение) и ужасно скоро, бесследно и почти неприметно ни для кого вдруг исчезали. И не потому, что их опровергали, о, нет, - просто потому, что они никого не удовлетворяли... Тогда как другие идеи (христианство и пр.) вдруг расходились по всей земле, овладевали миром, и вовсе не потому, что были доказаны, а просто потому, что всех удовлетворяли...» [Достоевский 1972-1990, XI, 144]. Князь, получивший в Европе современное образование, ставит, тем не менее, под сомнение долговечность модного рационализма и решительно протестует: «я хочу беспорядок». Герой рассуждает и об исторической судьбе идей христианства, стремясь найти для себя более прочные духовные основания.
Однако романист усложняет ситуацию: с одной стороны, герой чужд «порядку» в духе О. Конта, с другой, Князь хочет создать свой порядок. В его логике «беспорядок» должен стать этапом на пути достижения и установления своего «порядка».
В контовском контексте автором сложно соотнесены Князь и Тихон. Одна из опор в сопротивлении героя антиконтовскому порядку - православное учение Тихона. В этой смысловой перспективе персонажи сближены. Однако при отстаивании Князем своего «порядка» - они расходятся.
Тихон говорит: «Если б я осмелился: регулировать в порядок надо» [Достоевский 1972-1990, XI, 305]. Тихон не осмеливается потому, что порядок изначально предполагает его установление кем-то: «регулировать в порядок надо». Следовательно, для героя встает вопрос о том, кто выступит в роли регулятора. Тихон не претендует на эту роль, ограничиваясь в своем высказывании сослагательным наклонением («Если б я осмелился») и одновременно указывая на существующую опасность. В сложившемся контексте слова Князя: «Я не хочу порядку, я хочу беспорядку» - направлены как против контовского учения (беспорядок - в ответ на контовский порядок), так и Тихона (свой порядок Князя предполагает с опорой на самого себя - Тихон отстаивает религиозное постижение Божественного замысла). Здесь складывается коллизия между романными героями: Тихон предлагает Князю постичь Божественный замысел верой, уповая на Бо-жию помощь, а герой хочет «регулировать в порядок» своей силой («Лучше на свою силу»).
Те же стремления героя-индивидуалиста прослеживаются и в оконча-
тельном тексте романа «Бесы». При этом соотнесение литературного героя со святым Тихоном Задонским получает свое дальнейшее развитие. Характер Ставрогина становится понятнее при сравнении сцен, в которых литературный герой учится владеть собой, с некоторыми эпизодами из жизнеописаний Тихона Задонского, связанными с преодолением «гордости».
Как известно, святой Тихон Задонский страдал из-за своей горячности. В тех случаях, когда горячился, он получал пощечины от других и каждый раз находил силы преодолеть самого себя и смириться. Полагаем, что Достоевский написал сцену шатовской пощечины Ставрогину под влиянием эпизода из жизнеописания Тихона Задонского. Сразу обратим внимание на разницу в социальном происхождении: Ставрогин принадлежит к высшему социальному сословию, а Тихон Задонский - выходец из бедной семьи (к этому моменту мы обратимся ниже).
Соотнесение литературного героя и деятеля Православной Церкви было осложнено романистом: существует и другой источник, содержащий мотив пощечины, который в фабульном отношении ближе к сцене с пощечиной в романе «Бесы». Это жизнеописание иеромонаха Аникиты (князя С.А. Ширинского-Шихматова, 1783-1837).
Достоевский упоминает имя этого иеромонаха только один раз, в черновике «Жития великого грешника»: «Аникита идет к Чаадаеву усовеще-вать. Зовет Тихона, тот идет, спорит и потом прощения просит» [Достоевский 1972-1990, IX, 138]. Как справедливо отмечает известный достоев-сковед Б.Н. Тихомиров, жизнь иеромонаха не могла не привлечь внимание Достоевского. Исследователь поясняет: Достоевский мог знать о жизни Аникиты из «Сказания о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Св. Земле постриженника Святыя Горы Афонские инока Пар-фения» [Парфений 1856], которое читал, находясь в Европе [Тихомиров 2012, 345]. Молодой С.А. Ширинский-Шихматов (в будущем иеромонах Аникита) принадлежал к знатному роду, был образован и, кроме того, занимался поэтическим творчеством. Однако он решил встать на путь христианской веры. Его наставником стал архимандрит Фотий (Спасский). Однажды он сильно ударил Аникиту по щеке при свидетелях для того, чтобы тот достиг смирения [Тихомиров 2012, 342-359].
Возникает вопрос, почему в «Житии великого грешника» писатель отсылал в первую очередь к духовному опыту Тихона Задонского, а не Аникиты? Как известно, Достоевский думал, что русские аристократы должны учиться у народа, и писал об этом, например, в «Дневнике писателя». Полагаем, что в «Житии великого грешника» автор хотел поведать историю о том, как святой, имеющий низкое социальное происхождение, наставил аристократа на путь истинный.
В «Бесах» же Достоевский предложил не только такую возможность, но и другую. На наш взгляд, мотив пощечины в романе «Бесы» восходит к жизнеописаниям и Тихона Задонского, и иеромонаха Аникиты. В отличие от Тихона Задонского, для которого стать священником было единствен-
ной возможностью сделать карьеру, Аникита в мирской жизни был князем и отставным военным. Ставрогин, литературный персонаж, по своему социальному происхождению был близок не Тихону, а Аниките. Жизнеописание последнего важно писателю; оно убеждает: молодой человек из высшего общества, получивший образование в эпоху Просвещения, нашел пути к смирению. Здесь важна тема русского княжества: князья, по мысли романиста, были глубоко укоренены в российской истории. Еще в романе «Идиот» Достоевский ввел тему древнерусских князей как высших представителей общества, служащих во имя народа, и противопоставил им современных князей, забывших о своем изначальном высоком предназначении [Асанова 2015, 121-125].
Мотив пощечины, полученной князем, неоднократно встречается в произведениях Достоевского. Князь Валковский в романе «Униженные и оскорбленные», князь Мышкин в романе «Идиот» и Ставрогин (немаловажно, что Мария Лебядкина именует его «Князем») получают пощечину. При этом фабульные ситуации и ответные реакции на нее у персонажей разные.
В черновиках «Жития великого грешника» есть слова: «Пощечина есть величайшая обида» [Достоевский 1972-1990, IX, 131] (Принадлежность этих слов установить затруднительно). Тихон «Жития великого грешника» спорил (из чернового фрагмента не ясно, с кем и о чем) и просил прощения у своего обидчика [Достоевский 1972-1990, IX, 138]. Как уже отметила Т.А. Лапицкая, точно такой же эпизод имеется в жизнеописаниях святого Тихона Задонского [Архимандрит Игнатий 1875, 70]; в этом эпизоде святой поссорился с мещанином и незаслуженно получил пощечину, а потом попросил прошения у обидчика [Достоевский 1972-1990, IX, 512]. Существует жизнеописание «Житие Тихона Задонского», опубликованное в «Крестном календаре» на 1867 г., и, вероятно, Достоевский его читал. Исследовательница текстологии творчества Достоевского Н.А. Тарасова проанализировала черновик «Дневника писателя» и обнаружила не учтенные в первом полном Академическом собрании сочинений писателя слова: «Крестный календарь». Отсюда она предположила, что статья о Тихоне Задонском (автор ее неизвестен) в журнале «Крестный календарь» за 1867 г. представляет собой одно из жизнеописаний святителя, которое Достоевский знал [Тарасова 2011, 298-306]. Ко времени создания романа «Бесы», уже существовали разные жизнеописания Тихона Задонского. В тексте нашей статьи в нескольких случаях мы цитируем текст из упомянутого календаря. В этом жизнеописании написано следующее: «В другой раз, вступаясь за обиженных одним помещиком крестьян, Тихон сам отправился к помещику, чтобы склонить его милость. Чувствуя свой грех, дворянин стал дерзко спорить с ним и наконец до того забылся, что ударил его по щеке. Святитель, как человек и при том человек, котораго бороли сильныя страсти, смутился было и вышел; но на пути, победив себя, решился, по слову Евангелия, просить прошения у оскорбителя его за то, что "ввел его в такое искушение". Пришедши к помещику, он пал ему в
ноги, прося простить ему неразумие» [Житие Святителя Тихона Задонского 1866, 11]. Мысль о преодолении собственной гордости введена словами «победить себя». Подчеркнем: в жизнеописаниях Тихона Задонского выражение «победить себя» связано с темой достижения смирения.
Рассказчик в романе «Бесы» поясняет, что Ставрогин, получивший пощечину от Шатова, не испытывал чувства страха, он спокойно мог бы сразу убить обидчика: «Напомню опять читателю, что Николай Всеволодович принадлежал к тем натурам, которые страха не ведают. На дуэли он мог стоять под выстрелом противника хладнокровно, сам целить и убивать до зверства спокойно. Если бы кто ударил его по щеке, то, как мне кажется, он бы и на дуэль не вызвал, а тут же, тотчас же убил бы обидчика; он именно был из таких, и убил бы с полным сознанием, а вовсе не вне себя» [Достоевский 1972-1990, X, 165]. Таким образом, в рассказе подчеркивается: Ставрогин умеет владеть собой в полной мере.
Первая реакция героя была эмоциональной, однако затем он овладел собой. Ставрогин «схватил Шатова обеими руками за плечи», но сразу «отдернул свои обе руки назад и скрестил их у себя за спиной. Он молчал, смотрел на Шатова и бледнел как рубашка. Но странно, взор его как бы погасал» [Достоевский 1972-1990, X, 166]. Ставрогин принял пощечину Шатова, оставив ее без ответа. Итак, можно сказать, что он попытался стать смиренным. Также отметим, что Ставрогин (напомним значение исходного для этой фамилии имени Ставр - крест) скрестил руки за спиной. Однако выбор героя Достоевского только по формальному признаку может быть соотнесен нами с поступком св. Тихона Задонского, а также с историей крестной муки Иисуса Христа: Ставрогин внутренне как бы умер (побледнел, как рубашка, и его взор «как бы погасал»). В этой романной сцене автор вскрывает ложный характер смирения героя: в нем нет духовного огня, образ его снижен сравнением с предметом («рубашка») и почти ограничен им. И главное: Ставрогин сдержался, но сделал это, утверждая свое превосходство. Путь гордости ведет Ставрогина к смерти.
В этом контексте важен разговор, состоявшийся после дуэли с Гагановым между Ставрогиным и инженером Кирилловым. Последний говорит, что Ставрогин сам ищет бремя [Достоевский 1972-1990, X, 227]. При этом инженер произносит следующее: «Если мне легко бремя, потому что от природы, то может быть, вам труднее бремя, потому что такая природа» [Достоевский 1972-1990, X, 228. На наш взгляд, можно рассмотреть это высказывание и в контексте темы древнерусского княжества, однако это требует отдельного исследования]. Кроме того, здесь Кириллов характеризует Ставрогина: «не сильный человек».
По замечанию Н.Ф. Будановой, «бремя», которое ищет Ставрогин, -важное понятие в традиции дидактической литературы. Исследовательница добавляет: понятие «бремя» связано с понятием гордости в сочинениях св. Тихона Задонского [Буданова 2011, 100-101]. Она цитирует из «Кратких нравоучительных слов» слово двадцать второе «О гордости». В этом «Слове» ведется речь о том, каковы плоды горького семени гордости.
Приведем цитату: «(Гордый человек) Начинает дела выше своих сил, которых не может сделать. О человек! Зачем касаешься бремени, которого не можешь понести?» [Тихон Задонский 2003, V, 518]. Исследовательница напоминает о некоторых поступках Ставрогина, которые можно расценивать как «поиск бремени» гордым человеком. По ее мнению, Ставрогин стерпел молча пощечину Шатова, женился на Марии Лебядкиной и не ответил на выстрел Гаганова, чтобы найти «бремя», подтверждающее его особые претензии.
Б.Н. Тихомиров, сравнивая жизнь Ставрогина с жизнью иеромонаха Аникиты, объясняет причину тяжести бремени литературного героя тем, что изначально высокий род, к которому он принадлежит, мешает ему достигнуть смирения [Тихомиров 2012, 355]. Из-за высокого рода и европейского образования герой оторван от народа и не верит в Бога. На наш взгляд, следует уточнить: Ставрогин пробует достигнуть смирения, опираясь только на самого себя и прервав в опыте своей жизни историческую связь с древнерусским княжеством (вновь напомним, что в черновиках герой назван Князем), но в таком случае все это становится для него «бременем, которого он не может снести», и он продолжает идти по пути гордыни.
Ложный характер попытки достигнуть смирения отвечает двойственности поведения героя. В своей «Исповеди» Ставрогин пишет, что находит наслаждение в подлости и в гневе, которые определили его отношение к Матреше [Достоевский 1972-1990, XI, 14]. То же чувство он испытывал, ожидая на дуэли выстрела и получив пощечину. В его поведении одновременно выражаются как намерение достичь смирение, так и диаметрально противоположное ему стремление к разврату и гибели.
В нашем исследовании мы придерживаемся представления о проблемно-тематическом единстве романа «Бесы» и этой главы, прочитывая их как единый текст. Вопрос о соотношении основного текста романа с исключенной из него при первой публикации главы «У Тихона» рассмотрен Б.Н. Захаровым [Захаров 2010, 673-706]. События пощечины и дуэли обсуждаются во время разговора Ставрогина и Тихоном в главе «У Тихона» [Достоевский 1972-1990, XI, 8]. Предварительно Тихон уже был в курсе этих событий, следовательно, он знал и о попытках своего гостя достичь «смирения». После прочтения принесенных Ставрогиным листков Тихон спрашивает, с какой целью посетитель хочет распространять их, является ли это желание следствием смирения.
В листках Ставрогина неоднократно говорилось, что он умел в полной мере владеть своей волей («Я совершенно владею моею волею по-прежнему» [Достоевский 1972-1990, XI, 22]). По прочтении текста Тихон делится со Ставрогиным своими сомнениями в искренности его намерений: «Мысль эта - великая мысль, и полнее не может выразиться христианская мысль. Дальше подобного удивительного подвига, который вы замыслили, идти покаяние не может, если бы только... <...> Если б это действительно было покаяние и действительно христианская мысль» [До-
стоевский 1972-1990, XI, 24]. Святитель сомневается в искреннем намерении посетителя смириться, он уверен, что Ставрогин не сможет из-за гордыни стерпеть смех тех, кто ознакомится с написанным. Об этом и идет речь в диалоге:
« - Что не выдержу? что не вынесу со смирением их ненависти?
- Не одной лишь ненависти.
- Чего же еще?
- Их смеху, - как бы через силу и полушепотом вырвалось у Тихона»
[Достоевский 1972-1990, XI, 26].
Как видим, мотив смеха является в романе «Бесы» составной частью проблемной темы смирения, такая взаимосвязь обусловлена житийным контекстом. Немаловажно, что в этом диалоге сам Ставрогин использует слово «смирение».
Подобно пощечине, насмешки от других людей являются еще одним испытанием «смирения» в жизнеописаниях Тихона Задонского. Приведем цитату: «Самъ святитель ухаживалъ за больными монахами, которые нередко досаждали ему. Сносилъ терпеливо насмешки даже простыхъ служителей, показывая видъ, что не слышитъ ихъ. "Богу такъ угодно, что и служители смеются надо мною; да я жъ и достоинъ этого за грехи мои; но еще и мало сего". Потом бывало улыбнется и скажетъ: "ну долго ли мне обидеть ихъ, да не только ихъ, но и начальнику я скоро бы отмстилъ, но не хочу никому мстить"» [Житие Святителя Тихона Задонского 1866, 10]. Из этого эпизода становится ясно, что святой смиренно терпел насмешки, говоря: «Богу так угодно».
Стоит отметить, что еще в «Житии великого грешника» в историю Тихона включен мотив насмешки: «Чрезвычайно наивные, а потому трогательные рассказы Тихона о своих прегрешениях против домашних, относительно гордости, тщеславия, насмешек: «("Так бы все переделал это теперь", - говорит Тихон.)» [Достоевский 1972-1990, IX, 138]. В «Бесах» Ставрогин, полагаясь только на силу собственной воли, не смог бы стерпеть насмешек из-за своей гордости. Именно поэтому Тихон говорит ему: «Не приготовлены, не закалены» [Достоевский 1972-1990, XI, 27].
В главе «У Тихона» Ставрогин объясняет цель распространения своих листков: «Слушайте, отец Тихон: я хочу простить сам себе, и вот моя главная цель, вся моя цель! <...> Я знаю, что только тогда исчезнет видение. Вот почему я и ищу страдания безмерного, сам ищу его» [Достоевский 1972-1990, XI, 27]. Казалось бы, искренно говорящий герой желает прошения. Однако важно уяснить, кто и кого просит простить. Ставрогин претендует на роль того, кто может прощать («я хочу простить сам себе»), т.е. получить прошение только благодаря самому себе. Он и страдание для себя ищет «сам», и оно должно «безмерным», т.е. служить знаком его исключительности.
Тихон объясняет, почему Ставрогин не готов идти по пути спасения:
«.подвиг ваш, если от смирения, был бы величайшим христианским подвигом, если бы выдержали. Даже если б и не выдержали, все равно вам первоначальную жертву сочтет господь. Все сочтется: ни одно слово, ни одно движение душевное, ни одна полумысль не пропадут даром. Но я вам предлагаю взамен сего подвига другой, еще величайший того, нечто уже, несомненно, великое...» [Достоевский 1972-1990, XI, 29]. Тихон, таким образом, вновь выражает сомнение в «смирении» Ставрогина, который еще не преодолел «гордость» и не готов принимать насмешки со стороны. Дальше Тихон продолжает: «и тогда уже все поборете. Всю гордость свою и беса вашего посрамите! Победителем кончите, свободы достигнете...» [Достоевский 1972-1990, XI, 29]. По мнению говорящего, через послушание Ставрогин сможет преодолеть гордость и «победить мир», т.е. стать победителем. Тихон убежден: Ставрогину необходимо уверовать. При этом святитель советует пришедшему отказаться от плана распространить листки и идти в послушание к другому старцу. Ставрогин, с его точки зрения, нуждается в этом, чтобы достичь подлинного смирения.
Однако посетитель не готов стерпеть насмешки других, гордость не позволяет ему пойти в послушание, более того, он охвачен искушением славолюбия. Поэтому в ответ на совет Тихона он произносит: «Короче, вам хочется, чтоб я остепенился, пожалуй, женился и кончил жизнь членом здешнего клуба, посещая каждый праздник ваш монастырь» [Достоевский 1972-1990, XI, 29]. Ставрогин не услышал советов, ему представляется, что Тихону нечего ему предложить. В том, что он перечислил, нет подвига, а это неприемлемо для ставрогинской гордости. Поэтому у героя нет иного выхода, кроме самоубийства: именно оно должно выступить в качестве искомого им подвига.
Полагаем, что вопрос о возможности или невозможности спасения для Ставрогина, а также трагедию этого героя необходимо рассматривать в контексте православной традиции. При этом важно, что образ Ставроги-на соотносится с двумя прототипами - Тихоном Задонским и Аникитой. Выступление последнего в роли прототипа героя «Бесов» показывает: для писателя были актуальны темы христианского пути для современного молодого образованного человека, а также возрождения исторической памяти - княжеского служения русскому народу.
От «Жития великого грешника» к «Братьям Карамазовым» писатель продолжает разрабатывать мотив наставничества. Этот мотив связан как с образованным, но оторванным от народной почвы человеком, так и с образом человека из народа, носящим при этом старинную и хорошо известную в России княжескую фамилию, но не имеющим соответствующий ей социальный статус (Макар Долгорукий в романе «Подросток»), а также с монахом Тихоном («Бесы») [Саису 2017, 92-102], затем - с Зосимой («Братья Карамазовы»). Интерес Достоевского к феномену старчества со временем углублялся, в романе «Братья Карамазовы» рассказчик говорит о старчестве следующим образом: «Этот искус, эту страшную школу жизни обрекающий себя принимает добровольно в надежде после долгого ис-
куса победить себя, овладеть собою до того, чтобы мог наконец достичь, чрез послушание всей жизни, уже совершенной свободы, то есть свободы от самого себя, избегнуть участи тех, которые всю жизнь прожили, а себя в себе не нашли» [Достоевский 1972-1990, XIV, 26]. Из этого высказывания понятно, что для Достоевского старчество - это убедительное доказательство возможности для современного человека «победить себя». Также очевидно, что в дальнейшем творчестве писатель развивал мотивы, взятые напрямую из святоотеческой традиции и впервые введенные в «Житие великого грешника», а затем представленные в главе «У Тихона».
ЛИТЕРАТУРА
1. Асанова А.А. Выявление феномена «русской души» в романе Ф.М. Достоевского «Идиот» // Концепт: научно-методический электронный журнал. 2015. Т. 33. С. 121-125. URL: https://e-koncept.ru/2015/95409.htm (дата обращения 9.02.19).
2. Архимандрит Игнатий. Краткие жизнеописания русских святых: в 2 кн. Кн. 2. СПб., 1875.
3. Белопольский В.Н. Достоевский и философская мысль его эпохи: концепция человека. Ростов-на-Дону, 1987.
4. Буданова Н.Ф. Бесы // Достоевский: сочинения, письма, документы: словарь-справочник / сост. и науч. ред. Г.К. Щенников, Б.Н. Тихомиров. СПб., 2008. С. 19-29.
5. Буданова Н.Ф. И свет во тьме светит... (к характеристике мировоззрения и творчества позднего Достоевского). СПб., 2011.
6. Буданова Н.Ф. О некоторых источниках нравственно-философской проблематики романа «Бесы» // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 8. Л., 1988. С. 93-106.
7. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: в 30 т. Л., 1972-1990. Л., 1974.
8. Житие Святителя Тихона Задонского // Крестный календарь на 1867 год. М., 1866. С. 7-11.
9. Захаров В.Н. «Бесы»: опыт реконструкции журнальной редакции романа // Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: в 15 т. Т. 9. Петрозаводск, 2010. C. 673-706.
10. Карпачева Т.С. Пасхальность творчества свт. Тихона Задонского и Ф.М. Достоевского // Вестник Новгородского государственного университета. 2015. № 84. С. 31-34.
11. Карпачева Т.С. Сотеология свт. Тихона Задонского и Ф.М. Достоевского // Ф.М. Достоевский в диалоге культур / сост. В.А. Викторович. Коломна, 2009. С. 43-45.
12. Лапицкая Т.А., Фридлендер Г.М. Житие великого грешника // Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т. 9. Л., 1974. С. 499-524.
13. Парфений А.П. Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Св. Земле постриженника Святыя Горы Афонские инока Парфения.
2-е изд., с испр. М., 1856.
14. Плетнев Р.В. «Сердцем мудрые» (О «старцах» у Достоевского) // Вокруг Достоевского: в 2 т. Т. 1. О Достоевском: сборник статей под ред. А.Л. Бема / сост., вступ. статья и коммент. М. Магидовой. М., 2007. С. 251-263.
15. Саису Н. Тихон Задонский и Достоевский: проблема нравственного воспитания в рассказе кн. Мышкина о Мари и детях // Вестник Московского государственного областного университета. Сер.: Русская филология. 2017. № 3. С. 92102.
16. Тарасова Н.А. «Дневник писателя» Ф.М. Достоевского (1876-1877): критика текста. М., 2011.
17. Тихомиров Б.Н. Тексты святителя Тихона Задонского в творческой работе Достоевского // Достоевский и мировая культура. 2017. № 35. С. 143-163.
18. Тихомиров Б.Н. «...Я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком»: статьи и эссе о Достоевском. СПб., 2012.
19. Тихон Задонский, свт. Собрание творений: в 5 т. / сост. прот. Л. Лебедев. М., 2003.
20. Усакина Т. Петрашевцы и литературно-общественное движение сороковых годов XIX века. Саратов, 1965.
21. Федорова М.М. Метаморфозы принципов Просвещения в политической философии Франции эпохи буржуазных революций. М., 2005.
22. Чичерин А.В. Ранние предшественники Достоевского // Достоевский и русские писатели. М., 1971. С. 355-365.
23. Шкуринов П.С. Позитивизм в России XIX века. М., 1980.
24. Яковленко В.И. Огюст Конт. Его жизнь и философская деятельность. Биографический очерк. СПб., 1894.
25. Komarowitsch W. Die Urgestalt der Brüder Karamasoff. München, 1928.
REFERENCES (Articles from Scientific Journals)
1. Asanova A.A. Vyyavleniye fenomena "russkoy dushi" v romane F.M. Dos-toyevskogo "Idiot" [The Uncovering of "The Russian Soul" Phenomenon in F. Dos-toyevsky's Novel "Idiot"]. Kontsept: nauchno-metodicheskiy elektronnyy zhurnal, 2015, vol. 33, pp. 121-125. Available at: https://e-koncept.ru/2015/95409.htm (accessed 9.02.19). (In Russian).
2. Karpacheva T.S. Paskhal'nost' tvorchestva svt. Tikhona Zadonskogo i F.M. Dos-toyevskogo [The Easter Elements in the Works by Saint Tikhon of Zadonsk and F. Dostoyevsky]. Vestnik Novgorodskogo gosudarstvennogo universiteta, 2015, no. 84, pp. 31-34. (In Russian).
3. Saisu N. Tikhon Zadonskiy i Dostoyevskiy: problema nravstvennogo vospitani-ya v rasskaze kn. Myshkina o Mari i detyakh [Saint Tikhon of Zadonsk and F. Dostoyevsky: the Problem of Moral Development in Prince Myshkin's Story of Mary and Children]. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta, Series: Russkaya filologiya [Russian Philology], 2017, no. 3, pp. 92-102. (In Russian).
4. Tikhomirov B.N. Teksty svyatitelya Tikhona Zadonskogo v tvorcheskoy rabote
Dostoyevskogo [The Texts of Saint Tikhon of Zadonsk in Dostoyevsky's Works]. Dos-toyevskiy i mirovaya kul'tura, 2017, no. 35, pp. 143-163. (In Russian).
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
5. Budanova N.F. Besy [The Possessed]. Shchennikov G.K., Tikhomirov B.N. (comp., ed.). Dostoyevskiy: sochineniya, pis'ma, dokumenty: slovar'-spravochnik [A Companion to Dostoyevsky: Works, Letters, Papers]. Saint-Petersburg, 2008, pp. 1929. (In Russian).
6. Budanova N.F. O nekotorykh istochnikakh nravstvenno-filosofskoy problema-tiki romana "Besy" [On Some of the Sources of Moral and Philosophical Issues of the Novel "The Possessed"]. Dostoyevskiy. Materialy i issledovaniya [Dostoyevsky: Materials and Research Papers]. Vol. 8. Leningrad, 1988. pp. 93-106. (In Russian).
7. Chicherin A.V. Ranniye predshestvenniki Dostoyevskogo [The Early Predecessors of Dostoyevsky]. Dostoyevskiy i russkiye pisateli [Dostoyevsky and Russian Writers]. Moscow, 1971, pp. 355-365. (In Russian).
8. Karpacheva T.S. Soteologiya svt. Tikhona Zadonskogo i F.M. Dostoyevskogo [The Easter Elements of the Works of Saint Tikhon of Zadonsk and F.M. Dostoyevsky]. Viktorovich V.A. (ed.). F.M. Dostoyevskiy v dialoge kul'tur [ F.M. Dostoyevsky and A Dialogue of Cultures]. Kolomna, 2009, pp. 43-45. (In Russian).
8. Lapitskaya T.A., Fridlender G.M. Zhitiye velikogo greshnika [The Plan of the Life of a Great Sinner]. Dostoyevskiy F.M. Polnoye sobraniye sochineniy [F.M. Dostoyevsky. Complete Works]: in 30 vols. Vol. 9. Leningrad, 1974. pp. 499-524. (In Russian).
9. Pletnev R.V "Serdtsem mudryye" (O "startsakh" u Dostoyevskogo) [ Wise at Heart (On Eldership in F.M. Dostoyevsky's Works]. Magidova M. (comp., introd. and comments). Vokrug Dostoyevskogo: in 2 vols. Vol. 1. O Dostoyevskom: sbornik statey pod red. A.L. Bema [On F.M. Dostoyevsky Collected Articles]. Moscow, 2007, pp. 251-263. (In Russian).
10. Zakharov VN. "Besy": opyt rekonstruktsii zhurnal'noy redaktsii romana ["The Possessed": A Study of Reconstructing the Journal Edition of the Novel]. Dostoyevskiy F.M. Polnoye sobraniye sochineniy [F.M. Dostoyevsky. Complete Works]: in 15 vols. Vol. 9. Petrozavodsk, 2010, pp. 673-706. (In Russian).
(Monographs)
11. Belopol'skiy V.N. Dostoyevskiy i filosofskaya mysl' ego epokhi: kontseptsiya cheloveka [ F.M. Dostoyevsky and the Philosophical Ideas of his Time: The Concept of Man]. Rostov-on-Don, 1987. (In Russian).
12. Budanova N.F. I svet vo t'me svetit... (k kharakteristike mirovozzreniya i tvorchestvapozdnegoDostoyevskogo) [And There is Light in the Darkness... (Towards the Characteristics of F.M. Dostoyevsky's Views and Works in his Final Years]. Saint-Petersburg, 2011. (In Russian).
13. Fedorova M.M. Metamorfozy printsipov Prosveshcheniya v politicheskoy fi-losofii Frantsii epokhi burzhuaznykh revolyutsiy [The Metamorphoses of the Enlight-
enment Principles in the Political Philosophy of France at the Time of the Bourgeois Revolution]. Moscow, 2005. (In Russian).
14. Komarowitsch W. Die Urgestalt der Brüder Karamasoff. Munich, 1928. (In German).
15. Shkurinov P.S. Pozitivizm vRossii 19 veka [Positivism in the 19th Century Russia]. Moscow, 1980. (In Russian).
16. Tarasova N.A. "Dnevnikpisatelya" F.M. Dostoyevskogo (1876-1877): kritika teksta ["A Writer's Diary" of F.M. Dostoyevsky in 1876-1877: the Critical Review of the Text]. Moscow, 2011. (In Russian).
17. Tikhomirov B.N. "...Ya zanimayus'etoy taynoy, ibo khochu byt'chelovekom": stat'i i esse o Dostoyevskom [ "I Deal With This Mystery, As I Want To Be Human": Articles and Essays about F.M. Dostoyevsky]. Saint-Petersburg, 2012. (In Russian).
18. Usakina T. Petrashevtsy i literaturno-obshchestvennoye dvizheniye sorokovykh godov 19 veka [The Petrashevsky Circle and Literary and Political Movements of the 1840s.. Saratov, 1965. (In Russian).
19. Yakovlenko V.I. Ogyust Kont. Ego zhizn' i filosofskaya deyatel'nost'. Biogra-ficheskiy ocherk [Auguste Comte, His Life and Philosophical Activity. A Bibliographical Essay]. Saint-Petersburg, 1894. (In Russian).
Саису Наохито, Университет Киото.
Магистр филологии, аспирант кафедры славянских языков и литератур Университета Киото. Выпускник аспирантуры кафедры русской литературы филологического факультета Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Научные интересы: творчество Ф.М. Достоевского, русская литература XIX в.
E-mail: saisu.naohito.73v@st.kyoto-u.ac.jp
Naohito Saisu, University of Kyoto.
Master of Philology, Postgraduate student of the Department of Slavic Languages and Literature, University of Kyoto. Postgraduate of the Department of Russian literature, Faculty of Philology of the Herzen State Pedagogical University. Research interests: works of F.M. Dostoevsky, Russian literature of the 19th century.
Email: saisu.naohito.73v@st.kyoto-u.ac.jp
