CC BY
44
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2014. № 3
Н.М. Нестерова,
доктор филологических наук, профессор кафедры иностранных языков, лингвистики и перевода Пермского национального исследовательского политехнического университета; e-mail: nest-nat@yandex.ru
Ю.К. Папулова,
аспирант кафедры иностранных языков, лингвистики и перевода Пермского национального исследовательского политехнического университета, переводчик ООО «Институт инновационных технологий»; e-mail: juliapopova12@yandex.ru
"THE LAMBS OF LONDON" И/ИЛИ «ЛОНДОНСКИЕ СОЧИНИТЕЛИ»: О ПРОБЛЕМЕ ПЕРЕВОДА ЗАГЛАВИЯ
Данная статья посвящена проблеме перевода заглавий художественных текстов, которая рассматривается нами в рамках теории интертекстуальности. Трудности, возникающие при переводе заглавий, обусловлены, с одной стороны, особой ролью заглавия в тексте и вытекающими из этого свойствами заглавия, с другой стороны, разницей интертекстуальных пространств. При переводе текст «переходит» из одного интертекстуального пространства в другое, что неизбежно ведёт к частичной потере смыслов и приращению новых. Изменение смысловой наполненности заглавия текста отражается на характере паратекстуальной связи между текстом и его заглавием. Смещение смыслов в заглавии под воздействием нового интертекстуального пространства демонстрируется на примере сравнения оригинальных заглавий произведений английской и русской литературы и их переводов.
Ключевые слова: заглавие, текст, перевод, интертекстуальное пространство, цитата, аллюзия, лакуна, омонимия, полисемия.
Natalya М. Nesterova,
Dr. Sc. (Philology), Professor at the Department of Foreign Languages, Linguistics and Translation, Perm National Research Polytechnic University, Russia; e-mail: nest-nat@ yandex.ru
Yuliya K. Papulova,
Postgraduate student at the Department of Foreign Languages, Linguistics and Translation, Perm National Research Polytechnic University, Russia; Institute of Innovative Technologies, LLC; Translator; e-mail: juliapopova12@yandex.ru
"The Lambs of London" and/or «Лондонские сочинители»: Book Titles in Translation
This paper examines difficulties in translating book titles from the perspective of in-tertextuality. Translation problems stem from the role of a title, its characteristics and the difference between the intertextual spaces the author and the foreign reader belong to. Translation is the transfer of a text from one intertextual space to another. For this reason, it inevitably results in losing some intertextual references and gaining new ones. Any change in the meaning of a title affects the paratextual relationships between the body text and the title that represents what the text is about. The changes that occur in the process of transferring are demonstrated by comparing some English and Russian titles to their translations.
Key words: title, text, translation, intertextual space, citation, allusion, lexical gap, homonymy, multiple meaning.
...книга и есть развернутое до конца заглавие, заглавие же — стянутая до объёма двух-трех слов книга.
С.Д. Кржижиновский
Проблема заглавия привлекала и привлекает интерес многих исследователей. Одним из первых к этой проблеме обратился С.Д. Кржижановский, чьи слова вынесены в эпиграф к статье. В своей книге «Поэтика заглавий», опубликованной в 1931 г., учёный писал: «.заглавие, поскольку оно не в отрыве от единого книжного тела и поскольку оно. облегает текст и смысл, — вправе выдавать себя за главное книги.» [Кржижановский, 1931, с. 3]. Оно «отбирает из многого, в котором главное и не главное, сутевое и не сутевое даны вместе, лишь немногое, но необходимое». «Заглавием книга представлена и показана читателю вмале» [Кржижановский, 1931, с. 3].
Любой филологический анализ текста включает в себя обращение к заглавию, его функциям и признакам. Как отмечает Н.А. Нико-лина, заглавие является первым знаком текста и его сильной позицией, поскольку, во-первых, заглавие в конденсированной форме репрезентирует содержание всего текста, «выражает его основную тему, определяет его важнейшую сюжетную линию или указывает на его главный конфликт». Оно «активизирует восприятие читателя и направляет его внимание к тому, что будет изложено далее». Во-вторых, заглавие содержит в себе программу литературного произведения, ключ к его пониманию, представляя авторскую интерпретацию текста. По мере развёртывания текста заглавие постепенно актуализирует заложенные в тексте смыслы и проясняет авторское видение изображаемого, расширяя объём своего значения, и по этой причине оно, как правило, многозначно. При этом, «чем более лаконично заглавие, тем более семантически ёмким оно является». «В значении заглавия всегда сочетаются конкретность и обобщённость (генерализация). Конкретность его основана на обязательной связи заглавия с определённой ситуацией, представленной в тексте, обобщающая сила заглавия — на постоянном обогащении его значениями всех элементов текста как единого целого. Заглавие, прикреплённое к конкретному герою или к конкретной ситуации, по мере развёртывания текста приобретает обобщающий характер и часто становится знаком типичного. Многие фамилии и имена в этом случае становятся поистине говорящими, например, такое заглавие, как "Обломов". В-третьих, поскольку заглавие призвано вызвать у читателя интерес, оно зачастую представляет собой фигуру речи, включает звуковые повторы, новообразования, необычные грамматические формы, скрытые и явные цитаты, омонимы, антонимы, синонимы и пр. В-четвертых, заглавие может функционировать как в составе полного текста,
так и автономно — как его представитель и заместитель, однако даже в этом случае оно представляет собой часть основного текста» [Николина, 2003, с. 117—123]. На диалектическую связь текста и его заглавия указывает и Ю.М. Лотман: «С одной стороны, они (текст и заглавие) могут рассматриваться как два самостоятельных текста, расположенных на разных уровнях иерархии "текст — ме-татекст", с другой стороны, они могут рассматриваться как два подтекста единого текста. Заглавие может относиться к обозначаемому им тексту по принципу метафоры и метонимии. Оно может быть реализовано с помощью слов первичного языка, переведённых в ранг метатекста, или с помощью слов метаязыка и проч. В результате между заглавием и обозначаемым им текстом возникают смысловые токи, порождающие новое сообщение» [Лотман, 2002, с. 89].
Таким образом, между текстом и заглавием формируется глубинная связь, когда текст и заглавие при разделении теряют всякий смысл. Это происходит потому, что доминирующее влияние заглавия переводит читательское восприятие на более глубокий уровень — символический. Происходит символическое, метаязыко-вое раскрытие заглавия в тексте. Текст выступает как развернутая заглавная метафора. Заглавие способно взаимодействовать не только с последующим текстом, но и с другими такими же текстами. Оно часто «отсылает к другим произведениям и устанавливает связи с ними». Так, многие заглавия являются цитатными («Как хороши, как свежи были розы» И.С. Тургенева, «Лето Господне» И.С. Шмелева, «Уже написан Вертер» В.П. Катаева и др.) или включают в свой состав имя персонажа другого произведения, тем самым открывая диалог с ним («Степной король Лир» И.С. Тургенева, «Леди Макбет Мценского уезда» Н.С. Лескова и др.) [Николина, 2003, с. 117—123].
В своих знаменитых «Заметках на полях "Имени розы"» У. Эко, анализируя роль заглавия текста в понимании его читателем, пишет: «Название, как и задумано, дезориентирует читателя. Он не может предпочесть какую-то одну интерпретацию. Даже если он доберётся до подразумеваемых номиналистских толкований последней фразы, он всё равно придёт к этому только в самом конце, успев сделать массу других предположений. <...> Название должно запутывать мысли, а не дисциплинировать их. Ничто так не радует сочинителя, как новые прочтения, о которых он не думал и которые возникают у читателя» [Эко, 2012, с. 3].
«Новые прочтения», о которых говорит Эко, возникают в том числе и по причине интертекстуальных связей как текста, так и самого названия. А для того чтобы «запутывать мысли», название художественного текста, как правило, обладает свойствами неоднозначности, метафоричности, выразительности, смысловой насыщенности и ёмкости. Этими его свойствами и обусловлены
«муки творчества», сопровождающие процесс создании заглавия автором и его перевод.
В работах современных исследователей заглавие часто рассматривается в рамках теории интертекстуальности (Н.А. Фатеева, И.В. Арнольд, Н.В. Петрова, В.Е. Чернявская, С.В. Ионова, И.С. Скоропа-нова). Одной из таких работ является диссертационное исследование Н.С. Олизько, посвящённое интертекстуальности как системообразующей категории постмодернистского дискурса. Рассматривая проблему выбора заглавия, исследователь подчёркивает, что «автор посредством целенаправленного отбора языковых единиц для заголовков намеренно воздействует на реципиента», «формируя и изменяя оценку текста до/после его активного прочтения» [Олизько, 2002, с. 139].
В рамках интертектуальности сегодня рассматривается и перевод. Появилось уже немало исследований, посвящённых проблеме интертекста и перевода. В частности, наиболее известны работы отечественных исследователей Н.А. Кузьминой, И.С. Алексеевой, Г.В. Денисовой. Необходимо особо отметить вклад Г.В. Денисовой в разработку названной проблемы. Её книга «В мире интертекста: язык, память, перевод» представляет собой очень серьёзное исследование феномена интертекстуальности в самом широком контексте. Как видно из названия книги, перевод также включён в исследовательское поле автора, но данная проблема рассматривается с точки зрения транслируемости интертекстуальных признаков оригинала, его лингвокультурной адаптации к условиям принимающей среды. В связи с этим анализируются противоположные по своей направленности (автор — читатель, читатель — автор) методы перевода. Вопрос заключается в том, нужно ли адаптировать интер-тектуальность оригинала, т.е. заменять определённые национальные и индивидуальные интертекстуальные знаки оригинала другими знаками, связывающими текст перевода с текстами принимающей культуры? Или, пользуясь «приёмом отчуждения» (так его называет автор), сохранить культурную дистанцию между автором и читателем [Денисова, 2003]? В таком же ракурсе проблему интертекста и перевода рассматривают И.С. Алексеева и Н.А. Кузьмина. Аналогично интертекстуальность в переводе рассматривается и британскими исследователями B. Hatim и I. Mason.
Нам же представляется, что перевод можно рассматривать в более широком интертекстуальном контексте. В связи с этим была предложена интертекстуальная модель перевода, в основе которой лежат основные постулаты постмодернизма: «ничего не существует вне текста» (Ж. Деррида) и «нет текста, кроме интертекста» (Ш. Грифель), из чего следует, что «дом нашего бытия» — это многомерное интертекстовое пространство, в котором любой «новый» текст
возникает как отклик (реплика) на другой текст. Это значит, что любой текст обретает свою смысловую полноту не только благодаря своей референциальности, но и в силу своей взаимной соотнесённости с другими текстами, находящимися в данном интертекстовом пространстве. Другое следствие названных постулатов — это погружённость автора в этот же всеобщий интертекст: автор всегда находится в окружении чужих текстов, которые он впитывает либо сознательно, либо бессознательно. Из этого же интертекста, т.е. памяти, и черпает автор составляющие своего текста. Поскольку мы говорим о межъязыковом (и межкультурном) переводе, то будем считать, что мы имеем два таких пространства (I1 и I2), соответствующих исходной и принимающей культурам. Текст оригинала Т1 рождается в интертекстуальном пространстве I1 и, соответственно, является его элементом. Будучи вплетённым в интертекст I1, он неразрывно связан с его смысловым универсумом, с другими текстами данного пространства как со своими предтекстами. Пространство, в которое должен вписаться текст перевода. Таким образом, переводчик, транслируя текст T1, воплощённый в «плоть» текста T2, в пространство I2, связывает эти два пространства. При этом переводчик подвергается влиянию со стороны смысловых универсумов обоих пространств. Они могут быть различными по интенсивности, влияние одного может превосходить влияние другого, что также зависит от многих факторов, среди которых тип текста и выбранный переводчиком метод перевода, ну и, конечно, личность самого переводчика, его творческое "ego". Соответственно, один и тот же исходный текст по-разному вписывается в новое интертекстуальное пространство, в этом случае можно говорить о манипулятивной функции переводчика [Нестерова, 2005]. В новом интертекстуальном пространстве текст вступает в диалог с текстами, принадлежащими этому пространству, что ведёт к определённому смысловому сдвигу, отражающемуся на характере пара-текстуальной связи между текстом и его заглавием.
Связь текста оригинала с интертекстуальным пространством, в котором он рождается, и связь текста перевода с пространством, в которое он вписывается, проявляется в наличии в текстах различных маркеров, отсылающих к тому или иному пространству. Эти маркеры могут встретиться не только в содержательной части текста, но и в его заглавии. К ним можно отнести реалии («Снегурочка» А.Н. Островский, «Бабы» А.П. Чехов), аллюзии («Часы» М. Каннингем, в названии романа намек на роман В. Вульф «Миссис Дэллоуэй», который писательница хотела озаглавить «Часы»), цитаты («Война и мир» Л.Н. Толстой, в заглавии романа цитата из «Бориса Годунова» А.С. Пушкина), полисемию («На дне» М. Горький), омонимию («Прощай, оружие!» Э. Хемингуэя, в силу омони-
мичности слова "arms", встречающегося в оригинальном заголовке "A Farewell to Arms"), и др.
От переводчика требуется передать встречающиеся в заглавии маркеры и сохранить тот эффект, который они оказывают на читателей оригинального текста, при этом он должен ориентироваться на читателей, принадлежащих иной культуре, обладающих иными фоновыми знаниями. Поэтому помимо внимательного, вдумчивого прочтения текста, способствующего правильной интерпретации его заглавия, важно также выяснить, что будет затруднять понимание названия произведения носителями иной культуры, иной интертекстуальной энциклопедии, иного языка.
Проблема перевода заглавий подробно рассматривается в диссертационной работе Т.Г. Никитченко «Субъективный фактор в художественном тексте: лингвистический и психологический аспекты (на материале перевода)». По мнению исследовательницы, если проблема возникает из-за лакунарности заглавия, переводчик должен использовать такие приёмы, как аллитерация, объяснительный перевод, замена лакунарного термина родовым понятием, подстановка собственной национальной реалии вместо чужой и т.п. При переводе аллюзивных заглавий возможно сохранение аллюзивно-сти либо её замена описательностью во избежание нежелательных ассоциаций, которые могут возникнуть у читателя, принадлежащего иной культуре, что в ряде случаев делает заглавие менее образным. Однако даже минимально образные заголовки могут вызвать сложности при их переводе, в частности, например, заголовки, построенные на явлениях полисемии или омонимии. В большинстве случаев переводчику приходится выбирать одно из возможных значений названия, поскольку омонимы, как правило, не совпадают в разных языках, а многозначные слова также часто имеют неодинаковый смысловой объем. Это, в частности, относится к уже упоминавшемуся заглавию романа Э. Хемингуэя "A Farewell to Arms", в тексте которого реализуются «оба толкования заголовка: сначала главный герой покидает место военных действий (прощается с оружием), а в конце романа смерть забирает его возлюбленную, ради "объятий" которой он и расстался с оружием» [Никитченко, 2005, с. 10].
Примером аллюзивного заглавия является название поэмы Н.В. Гоголя «Мёртвые души». При переводе на английский язык заглавие поэмы ("Dead Souls") сохраняет лишь часть смысла, заложенного в нём изначально. По словам Г.Д. Ахметовой, «во всех европейских переводах утрачивается двуплановость заглавия: с одной стороны, это юридический термин, принятый во времена крепостного права в России для обозначения умерших крестьян, с другой стороны, сочетание этих двух слов относится к тем, кто в погоне
за наживой утратил человеческую душу. В дословном переводе сохраняется только иносказательное значение слова» [Никитченко, 2005, с. 43—46]. Б.Г. Гэрни озаглавил свой перевод поэмы «Мёртвые души» "Chichikov's Journey, or Home Life in Old Russia" («Путешествие Чичикова, или старорусский быт», — буквально «домашняя жизнь в старой России»), что, с точки зрения известного переводчика В. Рогова, является более удачным решением, однако, по его мнению, оборот «в старой России» неудачен, поскольку Гоголь описывает Россию, ему современную, а слово "journeys" В. Рогов предлагает заменить словом "adventures", что намекало бы на родство поэмы с плутовским романом [URL: http://magazines.russ.ru/ inostran/1998/4/rogov.html].
Известным примером лакунарного заглавия является название комедии У. Шекспира "Twelfth Night, or What You Will" («Двенадцатая ночь»). В Англии «Двенадцатая ночь» — это праздник Крещения, которым во времена Шекспира заканчивались рождественские праздники, в связи с чем были попытки переводить название шекспировского текста как «Крещенский вечер», но новое название не привилось, видимо, отчасти потому, что публика уже привыкла к существующему заголовку «Двенадцатая ночь», отчасти и потому, что содержание пьесы не имеет никакого отношения к крещенским вечерам и связанным с ними ассоциациям, как, впрочем, и к «двенадцатой ночи».
Можно привести ещё множество примеров неоднозначных заглавий и их удачных и неудачных переводов. Например, на японский язык название повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка» было переведено как «Дневник бабочки, размышляющей о душе цветка», а название романа Л.В. Толстого «Война и мир» как «Плач цветов и скорбящие ивы, последний прах кровавых битв в Северной Европе». Один из вариантов перевода заглавия романа И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» на английский язык — это "Diamonds to Sit On" («Бриллианты, чтобы на них сидеть»), а комедия А.Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты» известна англоязычным читателям под названиями "Even a Wise Man Stumbles" («Даже мудрый человек ошибается»), "Even the Wise can Err" («Даже мудрый может ошибиться»), "Too Clever by Half or the Diary of a Scoundrel" («Больно умный или записки подлеца»).
Таким образом, отсутствие реалий в языке перевода или различное их восприятие носителями разных культур, различная фоновая информация, которой обладают автор текста и читатель перевода, а также разница языковых средств, которыми располагают автор и переводчик, часто вынуждают переводчика прибегать к различного рода трансформациям при переводе заглавий, что ведёт к частичной потере содержащегося в заглавии смысла и прираще-
нию нового, что неминуемо при «переносе» текста из одного интертекстуального пространства в другое.
К числу таких заглавий и их переводов, как нам кажется, относится и название одного из романов современного английского писателя-постмодерниста Питера Акройда "The Lambs of London" и его русскоязычный вариант «Лондонские сочинители».
Оригинальное название содержит фамилию английского писателя, поэта, литературоведа Чарльза Лэма и его сестры Мэри Лэм, авторов переведённых на многие европейские языки популярных рассказов для детей по сюжетам У. Шекспира. Это имя хорошо известно английским читателям. Однако главным героем произведения оказывается фальсификатор Уильям Айрленд, умело подделавший якобы обнаруженные им рукописи У. Шекспира. Брат и сестра Лэмы становятся «фоновыми» персонажами, вовлечёнными в историю фальсификации Айрленда.
Таким образом, наблюдается некоторое несоответствие между оригинальным названием книги, судя по которому можно предположить, что в центре романа окажутся Чарльз и Мэри Лэм, и содержанием книги, сюжет которой сводится к истории о попытке амбициозного юноши Уильяма Айрленда прославиться путём обмана и о его разоблачении.
Исходя из распространённого мнения о том, что заглавие «активизирует восприятие читателя и направляет его внимание к тому, что будет изложено далее», мы проанализировали отзывы англоязычных читателей об этом романе Акройда, расположенные на сайте http://www.goodreads.com/review/show/171929186. Оказалось, что многие из них испытали чувство обманутого ожидания, вызванного как раз несоответствием названия романа и его содержания. Основываясь на известной для них фамилии, содержащейся в названии, многие читатели полагали, что роман будет посвящен биографии Чарльза и Мэри Лэм по аналогии с ранее написанными П. Акройдом биографическим романом «Завещание Оскара Уайлда» об Оскаре Уайлде, биографиями «Т.С. Элиот», «Диккенс», «Блейк», «Жизнь Томаса Мора» и пр. Некоторые из них прямо указывают на неудачный выбор названия, поскольку оно вводит в заблуждение относительно содержания произведения. Приведём некоторые из них:
"This novel was not at all what I thought it was going to be. I don't know why it is called The Lambs of London because the real plot is about William Henry Ireland and Shakespeare" (Перевод: «Я полагал, что этот роман будет совсем о другом. Я не понимаю, почему он называется "Лэмы из Лондона", в действительности книга об Уильяме Генри Айрленде и Шекспире»); "The Lambs of London, despite the title, is mostly about Ireland, his forgery of Shakespeare's plays. The title is extremely misleading" (Перевод: «Роман "Лэмы из Лондона", не-
смотря на заглавие, скорее об Айрленде и его фальсификации пьес Шекспира. Название книги абсолютно неверно»); "I am utterly baffled as to why Ackroyd chose them as characters in this novel" (Перевод: «Я абсолютно сбит с толку названием книги и недоумеваю, почему в качестве героев своего романа Акройд выбрал Лэмов»); "In general, however, I was disappointed. Probably because of the title: I actually expected more about the Lambs" (Перевод: «В целом, однако, я был разочарован. Возможно, из-за названия романа: я на самом деле ожидал найти в книге больше о Лэмах») (здесь и далее пер. наш. — Н.Р., Ю.П.) [URL: http://www.goodreads.com/review/show/ 171929186]. Другими словами, это тот случай, когда название оказалось способным «запутывать мысли, а не дисциплинировать их».
Эффект обманутого ожидания усиливается ещё и тем, что для многих читателей интерес представляет именно жизнь Лэмов, авторов "Tales from Shakespeare", этим и было вызвано желание прочитать книгу Акройда. Ниже приводятся отрывки из отзывов читателей, размещённых на том же сайте: «I remember my Nana buying me a beautiful, illustrated book of their "Tales from Shakespeare" when I was younger, but had never thought their lives were so interesting!» (Перевод: «Я помню, как моя няня купила мне, совсем ещё маленькой девочке, красиво оформленную, иллюстрированную книгу "Рассказы от Шекспира", но я даже не представляла себе, что судьба её авторов может быть столь интересной!»); "As it is, many facts are obscured or ignored, most disturbing of all being Mary Lamb's death at the end of the book-before her brother, whom she actually outlived by some dozen years. Equally preposterous, Mr Ackroyd attributes Mary Lamb's contribution to their co-authored Tales from Shakespeare to Thomas de Quincey, the essayist best known for his Confessions of an English Opium Eater" (Перевод: «Фактически, в своём романе автор исказил и проигнорировал многие факты действительности, больше всего огорчила смерть Мэри в конце книги — по сюжету книги она умирает раньше своего брата, на самом же деле Мэри пережила его на двенадцать лет. Не менее нелепой кажется идея автора приписать заслуги Мэри Лэм, написавшей вместе со своим братом Чарльзом Лэмом "Рассказы из Шекспира", эссеисту Томасу Де Квин-си, автору знаменитой "Исповеди англичанина, употребляющего опиум"») [URL: http://www.goodreads.com/review/show/171929186].
Кроме того, следует отметить, что оригинальное название романа обладает многозначностью благодаря омонимичности слова "the Lambs": это не только фамилия известных исторических личностей, — в английском языке слово "lambs" также имеет значения «овечки», «ягнята», «простаки». По мнению некоторых читателей, именно такими простакам и «бедными овечками» и выступают ге-
рои романа, не способные воплотить свои мечты и литературные амбиции в жизнь [URL: http://inostrankabooks.ru/ru/text/4078/].
Итак, заглавие романа П. Акройда "The Lambs of London" представляет переводческую проблему в связи с наличием в нем реалии иной культуры, а также в связи с построением заглавия на основе явления омонимии. Данные маркеры — омонимичность и лакунарность — обнаруживают разницу интертекстуальных пространств автора романа и читателя его перевода. Это различие и нашло отражение в выборе названия для русскоязычного перевода. В России роман вышел под названием «Лондонские сочинители». Переводчик Инна Стам заменила фамилию Лэмы на многозначное слово «сочинители», генерализировав и творчески переосмыслив название романа. По словам В.В. Виноградова, если вникнуть в значение слов «сочинить-сочинять», «сочинение», «сочинитель», «сочинительница», «сочинительство», «сочинительский», то окажется, что «это гнездо слов в современном языке уже лишено внутреннего семантического единства. Слово сочинить, хотя и носит некоторый отпечаток разговорности, свободно выражает два значения: "создать", "написать" (сочинить стихотворение) и "выдумать" (что-нибудь, не соответствующее действительности). В слове сочинитель значение "писать" явно устарело, зато живо разговорное "выдумщик" и даже "лгун" (ср. значения слов "сочинительство", "сочинительский"). И только слово сочинение сохраняет свой книжно-официальный характер. ("Собрание сочинений Куприна"; ср. "классное сочинение". Впрочем, ср. также в значении действия по глаголу сочинить: "сочинение небылиц", "сочинение неправдоподобных анекдотов" и т.п.). Пестрота стилистических отношений внутри этого гнезда указывает на сложность и историческую изменчивость смысловых взаимодействий соответствующих слов с их синонимическими, параллельными лексическими сериями: писать, писатель, писание (произведение); творить, творец, творение, сюда же с 10—20-х гг. XIX в. творчество; создавать, создатель, создание, в параллель к слову сочинитель ещё поэт, с конца XVIII в. — живописец, живописатель, живописать, художник, литератор; с 40-х гг. — беллетрист и другое подобное» [Виноградов, 1977, с. 85—86].
Различные значения слова «сочинитель» нашли отражение и в ответах на вопрос, заданный нашим соотечественникам (не читавшим данный роман), о чём предположительно может быть книга с названием «Лондонские сочинители». Большинство ответили, что, вероятно, она о творческих личностях, о писателях, живших в Лондоне или писавших об этом городе. Некоторые упомянули при этом писателей детективов. Вторым по популярности был ответ о выдумщиках из Лондона. Несколько человек также предпо-
ложили, что, возможно, это сборник произведений лондонских или, шире, английских писателей. В отличие от англоязычных читателей романа русскоязычных читателей заголовок текста перевода нисколько не смутил [URL: http://inostrankabooks.ru/ru/text/4078/]. Следовательно, заголовок «Лондонские сочинители» можно считать удачным переводческим решением, поскольку благодаря многозначности слова «сочинители», заменившим «Lambs», он раскрывает содержательный план произведения: эта книга, действительно, о сочинителях из Лондона. «Сочинителями» в разных значениях этого слова являются Чарльз и Мэри Лэм, Уильям Айрленд, а также другие встречающиеся в романе «выдумщики» — знатоки и любители английской литературы, включая и самого великого сочинителя — Уильяма Шекспира.
Кроме того, слово «сочинитель» в значении «выдумщик», «фантазёр», как нам кажется, актуализирует постмодернистский игровой принцип творчества П. Акройда: автор любит играть фактами действительности, смешивая их с вымышленными событиями, он играет жанрами, пародируя сразу несколько жанров в одном произведении, включает в свой текст множество цитат, явных и скрытых, и тем самым «дезориентирует читателя». Таковы характерные черты не только рассматриваемого романа П. Акройда, но и постмодернистских художественных произведений в целом, которые, как известно, строятся на различных интертекстуальных связях, на смывании границ — временных, географических, жанровых, дискурсивных, на ироническом отношении к авторитетам, на отображении текста как последовательности комментариев к самому себе с бесконечной отсылкой к следам предыдущих текстов [Олизь-ко, 2002, с. 94]. При переводе таких произведений от переводчика требуется умение распознать аллюзии, реминисценции, ссылки, цитаты, парафразы, которыми изобилует текст оригинала, и определить их источники, для того чтобы принять корректное переводческое решение. Процесс перевода превращается в этом случае в своего рода филологическое исследование, результатом которого становится текст перевода, усеянный ссылками и комментариями. Именно таким, по мнению В. Набокова, и должен быть перевод, чтобы быть верным и адекватным оригиналу или, как выразился Х. Ортега-и-Гассет, чтобы быть совершенно прозрачным, пусть эта прозрачность потребовала бы множества сносок внизу страницы.
Подводя итог, отметим, что перевод — это не только искусство потерь, как считал М. Лозинский, но и искусство приобретений, примером чего, как нам кажется, и является русскоязычный вариант перевода заголовка романа П. Акройда «Лондонские сочинители» ("The Lambs of London"). Смыслы, заложенные в названии текста оригинала, были утеряны при его переводе, вместе с тем
в названии переведённого текста появились другие, новые смыслы, возможно даже, что новое заглавие оказалось более удачным с точки зрения его способности раскрыть содержательный план всего произведения, о чём свидетельствует анализ рецензий и откликов русскоязычных и англоязычных читателей романа.
Напомним, что такое смысловое «перевоплощение» текста неизбежно при его «переносе» из одного интертекстуального пространства в другое. Любой текст связан невидимыми нитями с множеством других текстов, входящих в интертекстуальное пространство автора, пропитывающих всё его творчество и отзывающихся в его произведениях. При переводе связь с некоторыми из них теряется, несмотря на стремление переводчика перенести их в новое интертекстуальное пространство, передать все смыслы, имплицитно или эксплицитно представленные в тексте оригинала. Между тем, новое интертекстуальное пространство навязывает переводимому тексту новые смыслы и создает связи с новыми текстами, погружая текст перевода в новые контексты, смещая его смыслы и тем самым творя на основе уже существующего новый текст, который должен вписаться в другое интертекстуальное пространство и который предназначен другому читателю, воспитанному на иных ценностях, говорящему на ином языке, обладающему иной фоновой информацией. Так и появляются «новые прочтения» текста, которые, по словам У. Эко, очень радуют сочинителя.
Список литературы
Акройд П. Лондонские сочинители / Пер. с англ. И. Стам. М.: Иностранка, 2008. 272 с.
Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1977. 312 с.
Кржижановский С.Д. Поэтика заглавий. М.: Никитинские субботники, 1931. 32 с.
Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов / Н. Бродский [и др.]: В 2 т. Т. 1. М.; Л.: Изд-во Л.Д. Френкеля, 1925. 244 с. Лотман Ю.М. Статьи по семиотике культуры и искусства. СПб.: Академический проект, 2002. 544 с. Нестерова Н.М. Текст и перевод в зеркале современных философских парадигм. Пермь, 2005. 202 с. Никитченко Т.Г. Субъективный фактор в художественном тексте: лингвистический и психологический аспекты (на материале перевода): Дисс. ... канд. филол. наук: 10.02.19. Краснодар, 2000. 263 с. Николина Н.А. Филологический анализ текста: Учеб. пособие для студ. высш.
пед. учеб. заведений. М.: Издательский центр «Академия», 2003. 256 с. Олизько Н.С. Интертекстуальность как системообразующая категория постмодернистского дискурса: На материале произведений Дж. Барта: Дисс. ... канд. филол. наук: 19.02.19. Челябинск, 2002.
Отзывы англоязычных читателей романа П. Акройда The Lambs of London [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.goodreads.com/review/ show/171929186
Отзывы русскоязычных читателей романа П. Акройда Лондонские сочинители [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.livelib.ru/ book/1000293229
Отзывы русскоязычных читателей романа П. Акройда Лондонские сочинители [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://inostrankabooks. ru/ru/text/4078/
Рогов В. О переводе заглавий [Электронный ресурс]. 1998. Режим доступа: http://magazines.russ.ru/inostran/1998/4/rogov. html
Эко У Заметки на полях «Имени розы» / Пер. с итал. Е. Костюкович. М.: Астрель, Corpus, 2012. 160 c.
