CC BY
3
Вестник Томского государственного университета. Культурология и искусствоведение.
2024. № 54. С. 5-20.
Tomsk State University Journal of Cultural Studies and Art History. 2024. 54. pp. 5-20.
КУЛЬТУРОЛОГИЯ, ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ
Научная статья УДК 008:001.4 doi: 10.17223/22220836/54/1
ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ КУЛЬТУРНОГО КАПИТАЛА: ГРАНИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Игорь Борисович Ардашкин1, Лариса Александровна Коробейникова2, Юлия Валерьевна Перминова3
1 Национальный исследовательский Томский политехнический университет,
Томск, Россия
2' 3 Национальный исследовательский Томский государственный университет,
Томск, Россия
2 larisa_korobeynikova@rambler. гп
Аннотация. В статье исследуются вопросы терминологического измерения культурного капитала как междисциплинарного феномена, аспекты такого взаимодействия. Целью исследования является конкретизация понятия «культурный капитал» в контексте терминологической репрезентации данного феномена, выявление причин многообразия определений последнего и способы систематизации подходов посредством теорий терминологии; влияние терминологической деятельности на рост (развитие) культурного капитала и его конвертация в другие виды капиталов (экономический, социальный, символический и т.д.). Обосновывается введение понятия «терминологический капитал» как одно из составляющих культурного капитала, а также способ его роста и конвертации в другие виды капиталов.
Ключевые слова: культурный капитал, терминология, теории терминологии, терминологический капитал, конвертация
Благодарности: Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект РНФ № 24-28-00048) «Концептуализация стратегий развития терминологии: социально-философские основания и социолингвистический подход», https://rscf.ru/project/24-28-00048/
Для цитирования: Ардашкин И.Б., Коробейникова Л.А., Перминова Ю.В. Терминологическое измерение культурного капитала: грани взаимодействия // Вестник Томского государственного университета. Культурология и искусствоведение. 2024. № 54. С. 5-20. doi: 10.17223/22220836/54/1
© И.Б. Ардашкин, Л.А. Коробейникова, Ю.В. Перминова, 2024
ApdamKUH M.E., Kopo6eUHUKOBc H.A., nepMUHOBa W.B. Терминомогицеское u3MepeHue
CULTUROLOGY, THE THEORY AND CULTURAL HISTORY
Original article
TERMINOLOGICAL DIMENSION OF CULTURAL CAPITAL: FACETS OF INTERACTION
Igor B. Ardashkin1, Larisa A. Korobeynikova2, Yulia V. Perminova3
1 National Research Tomsk Polytechnic University, Tomsk, Russian Federation
2' 3 National Research Tomsk State University, Tomsk, Russian Federation
2 larisa_korobeynikova@rambler. ru
Abstract. The issues of terminological measurement of cultural capital as an interdisciplinary phenomenon and aspects of such interaction are explored. The purpose of the study is to concretize the concept of cultural capital in the context of the terminological representation of this phenomenon, to identify the reasons for the diversity of definitions of the latter and ways to systematize approaches through theories of terminology; the influence of terminological activity on the growth (development) of cultural capital and its conversion into other types of capital (economic, social, symbolic, etc.).
The authors indicate the structure of terminological activity, focusing on the specifics of the cultural factor for its implementation. It is demonstrated that identifying the cultural factor without taking into account the structure of terminological work is practically impossible, as well as the fact that culture manifests itself in this influence as a format such as capital. Terminology builds the following structure of its functioning by levels: linguistic, semantic, cognitive, communicative, sociocultural, etc. If a term is not represented at all designated basic levels, then it will not be fully used, and the cultural capital of its use will not be effective enough.
It is proposed to systematize the variety of definitions of cultural capital through three directions: unification (standardization), pluralization (individualization), application as a separate case, which cannot be fit into the previous two directions. For each of the directions, the use of terminological theories is proposed: for unification - the general theory of terminology, for pluralization - the communicative theory of terminology, for a separate case - frame theory.
The importance of the terminological dimension of cultural capital is so relevant that the authors propose to use the concept of "terminological capital", on the one hand, as a component of cultural capital, on the other hand, as a way of growing cultural capital and a mechanism for converting it into other types of capital and vice versa. Using the example of the complex structure of terminological activity, the authors demonstrate that its use and implementation leads to the "doubling" of cultural worlds. If such growth of cultural worlds does not occur as a result of terminological activity, then such terminology is considered ineffective. Then it is not applied in principle, or waits for the moment when all other components of the latter are formed within the framework of the chosen culture and become terminological capital.
Keywords: cultural capital, terminology, theories of terminology, terminological capital, conversion.
Acknowledgments: The study is supported by the Russian Science Foundation, Project No. 24-28-00048, https://rscf.ru/project/24-28-00048/
For citation: Ardashkin, I.B., Korobeynikova, L.A. & Perminova, Yu.V. (2024) Terminological dimension of cultural capital: facets of interaction. Vestnik Tomskogo gosu-
darstvennogo universiteta. Kul 'turologiya i iskusstvovedenie - Tomsk State University Journal of Cultural Studies and Art History. 54. pp. 5-20. (In Russian). doi: 10.17223/22220836/54/1
Введение
Понятие культурного капитала сегодня прочно укоренилось в системе философского, гуманитарного, социокультурного и других типов научного знания. Его появление в научном, философском, социокультурном дискурсе продемонстрировало становление новой парадигмы в понимании природы человека и общества, роли культуры в развитии человечества, в понимании поведения человека и различных социальных образований. Изначально (в марксистском подходе) культура рассматривалась как нечто второстепенное, являющееся следствием более значимых материально-финансовых факторов. У такого подхода сразу же появились оппоненты (М. Вебер, Э. Дюркгейм и др.), а дальнейшее развитие обозначенного комплекса междисциплинарных знаний показало, что в вопросах определения факторов, оказывающих влияние на жизнедеятельность человека и общества, все сложно и неоднозначно. Поэтому применение понятия «капитал» по отношению к социальным, культурным, экономическим, символическим и т.д. основаниям требует выработки детальных подходов, что проявилось в появлении новой терминологии.
К тому же П. Бурдье, французский исследователь, который вместе с Ж.К. Пассероном в работе «Воспроизводство» [1] ввел термин «культурный капитал» в научный дискурс, понимал данное понятие достаточно своеобразно и узко. Как полагают А. Ларо, Е.Б. Вейнингер, П. Бурдье разработал концепцию культурного капитала в контексте своих исследований в области образования (социологии образования). Акцент на культурном капитале позволил исследователям в различных областях поставить культуру и культурные процессы в центр анализа различных аспектов социальной стратификации [2].
Социологический акцент культурного капитала имел достаточно успешное научное продолжение как у самого П. Бурдье, так и у других авторов, которые обратили внимание на существенный потенциал применяемого понятия и феноменов, с ним связанных, уже не только в контексте социологии, но и в контексте других социально-гуманитарных и культурологических дисциплин.
В частности, Л. Харрисон обозначил истоки культурологического подхода к данному понятию, показывая, в отличие от П. Бурдье, что данная форма капитала может помимо универсальных проявлений (инкорпорированная, объективированная, институализированная формы культурного капитала) [3] иметь и специфические проявления, связанные с тем, что одно и то же знание, предмет искусства, научные или образовательные регалии в зависимости от культуры по-разному оцениваются в зависимости от той или иной религиозной, этнической, региональной, индивидуальной и т.д. культурной особенности. Л. Харрисон настаивает, что культура имеет значение во всем. Поэтому культурный капитал понимается им как ключевой фактор в отношении человеческого и социального капиталов, без которого понять различные аспекты, влияющие на их развитие, невозможно [4].
Тема культурного капитала также представлена в исследованиях других авторов: Д. Тросби, Дж. Нобеля, П. Дэвиса, М. Эмирбайера, А.Я. Флиера и др.
В работах этих и других исследователей отмечается, что при всей продуктивности понятия «культурный капитал» для социогуманитарных и культурологических наук, философии, культуры и т.д. очень сложно дать ему достаточно точное определение, рассматривать данный феномен в рамках какого-то единого подхода. Для отечественных исследователей эта тема вообще носит новаторский характер и представлена незначительным количеством исследований, направленных больше на рефлексию того, что уже концептуализировано в иностранных работах, нежели на формирование каких-то оригинальных собственных интерпретаций.
Как правило, проблематику по теме культурного капитала можно выразить через обозначение нескольких проблемных блоков: определение содержания понятия «культурный капитал» (сферы материального и нематериального мира, представляющие этот феномен), его взаимоотношения с близкими понятиями и с понятиями, имеющими отношение к любой форме капитала (онтологическая и терминологическая проблематика по своей природе, если использовать философский язык); факторы, влияющие на развитие культурного капитала, способы и методики его измерения (эпистемологическая, методологическая проблематика); способы конвертации культурного капитала в другие виды капитала, характер их взаимодействия (аксиологическая и праксиологическая проблематика); обозначение роли культурного капитала в развитии различных сфер человеческой жизнедеятельности, включая как базовые сферы (политика, экономика, культура, образование и т.д.), так и страноведческие, религиозные, этнологические и другие области жизнедеятельности общества (антропологическая проблематика). Возможно, это не полный набор проблем, касающийся темы культурного капитала, но основный спектр рассматриваемых проблем тут представлен.
Как показывает анализ вопросов, возникший в процессе изучения культурного капитала, существует много пробелов в развитии этого направления. Один из таких пробелов - терминологический, который, с одной стороны, касается вопросов терминологического разнообразия и неопределенности в отношении основного понятия, а с другой стороны, представляет собой также новую сферу социокультурной деятельности, в отношении которой культурный капитал выступает в качестве одного из значимых факторов, позволяющих лучше понимать способы функционирования последней, что также продуктивно сказывается на самом феномене и дефиниции культурного капитала.
Поэтому основной целью публикации является рассмотрение терминологического измерения культурного капитала, под которым авторы будут понимать анализ терминологической разработанности культурного капитала как концептуальной области. А также определение роли терминологии и терминологической деятельности в формировании и измерении культурного капитала и наоборот (фактор культурного капитала в реализации терминологической работы в ее лингвистическом, семантическом, когнитивном, коммуникативном и т.д. аспектах). Для этого авторы рассмотрят, что сегодня представляет собой феномен терминологии как таковой, терминологическое разнообразие и неопределенность концептуальной области «культурный капитал», терминологическую деятельность как способ развития культурного капитала и его конвертации в другие виды капиталов.
Терминология как современный социокультурный феномен. Терминология как самостоятельная сфера научных исследований и деятельности появилась относительно недавно. Считается, что в 30-40-е гг. ХХ в. Родоначальниками терминологии являются инженеры О. Вюстер, Э. Дрезен, Д. Лотте [5].
То, что инженеры выступили инициаторами становления терминологии как самостоятельной сферы деятельности, не случайно, поскольку ранее вопросами терминологии занимались сами представители научных и профессиональных практик, не видя необходимости выделения данной сферы в отдельную область деятельности. Такая необходимость возникла тогда, когда инженерные технологии и продукты стали товаром и получили широкое распространение в быту. Потребовались упрощенные описания инструкций по использованию последних в социальных практиках, написанных на понятном для массового потребителя языке. А самим инженерам реализация такой деятельности представлялась неосуществимой, поэтому они стали активно привлекать лингвистов для «перевода» языка профессионального дискурса на повседневный. При этом перевод осуществлялся не только в рамках одного национального языка, но и в рамках разных национальных языков.
Следует отметить, что становление терминологии сразу же актуализировало понятие культурного капитала, ведь собственно социокультурные особенности в рамках одной сферы (профессиональной) препятствовали пониманию ряда терминов, концептов, знаний в других сферах (потребительских, коллективных, индивидуальных) даже в рамках одного национального языка. Что же говорить о ситуации международного формата, когда инструкцию по технологии надо перевести на разные языки, при этом необходимо сделать ее доступной и понятной для потребителей и носителей других национальных языков.
В общем, такое развитие терминологии сразу же породило проблему дисциплинарного статуса последней, так как представитель любой дисциплинарной и профессиональной области, принимающий участие в терминологической деятельности, не играл решающей роли в ее осуществлении. Инженеры, к примеру, разрабатывали технологию (продукт), но не были способны составить доступное описание на языке потребителя. Лингвисты были способны описать технологию на языке массового потребителя, но не владели областью профессиональных концептов и знаний. Лингвисты-переводчики должны были также выполнять сложную работу при переводе терминологии с одного национального языка на другой с учетом разных составляющих последней (лингвистической, семантической, когнитивной, социокультурной и т.д.), в чем они, как правило, не могли быть полностью компетентны и им требовались консультации с профессионалами и лингвистами, которые являлись носителями того языка, на который осуществлялся перевод. Опять же следует отметить, что без культурного капитала (феноменов, составляющих его содержание) сложно представить осуществление такой терминологической деятельности, поскольку социокультурные особенности каждой профессиональной сферы влияли на процесс использования терминологии.
Кроме того, терминологическая сфера стала формироваться как наиболее значимая и результативная основа любой научной и профессиональной от-
расли, так как главное концептуальное и когнитивное поле каждой из них представлял словарь (справочник) терминов в данной области, составленный на основе опросов экспертов, являющихся в ней специалистами. Словари (справочники), кстати, напрямую представляют собой элемент объективированной и, отчасти институализированной форм культурного капитала, по П. Бурдье. Как уточнял П. Бурдье, «культурный капитал, объективированный в материальных предметах и средствах (письменных документах, картинах, памятниках, инструментах и т.д.), может передаваться материально» [3]. Одновременно словари (справочники) - это материальный объект, представленный людьми, имеющими высокую профессиональную репутацию (проявление институализированной формы культурного капитала).
При составлении словарей (справочников) выясняется, что даже люди с высокой профессиональной репутацией обладают разным пониманием концептуальной и когнитивной сторон специальной терминологии. Подобное зачастую делает эти концептуальные и когнитивные границы той или иной профессиональной сферы неопределенными.
Точнее, углубление в сферу терминологии, в том числе с применением понятия «культурный капитал», демонстрирует, что терминология - это сложная сфера, которая не может быть сведена только лишь к определению основных терминов профессиональной области и их значений.
Терминологическая деятельность сегодня предстает не только как лингвистический, семантический, концептуальный, когнитивный, коммуникативный процессы, но и как социокультурный и социолингвистический процессы. Помимо того, что терминологам в процессе их деятельности важно согласовать термины (лингвистические элементы), их концепты (область значений), когнитивные поля (область знаний, куда включены эти значения), что считалось основным для деятельности терминолога в традиционном формате (представлен общей теорией терминологии О. Вюстера) [6], не менее важно (если не более) выяснить, на основании чего такое согласование можно осуществить и как его использовать. Например, если вы выясняете, что существует расхождение между экспертами в отношении термина, его значений, области знаний, где применяются эти значения, то терминологу приходится выяснять вопрос о достижении согласия (договоренности) между экспертами в принципе. Готовы ли они договариваться, каковы их ценности и принципы работы. Потому что без единства ценностей и принципов в профессиональной деятельности выработка понимания в контексте терминологической деятельности невозможна. Или, что часто встречается, предложенная терминология не принимается в той или иной среде потребителями, экспертами, лингвистами и т.д. только лишь потому, что в ней не учтены (недостаточно учтены) социокультурные и социолингвистические аспекты. Например, термины «политология» и «культурология» получили распространение в отечественном научном дискурсе, но за его пределами такой терминологии нет (в первую очередь, по культурным основаниям).
Как отмечает М. Дики-Кидири, разработчик культурного подхода к терминологии (Terminologie Culturelle), культура находится в центре любого языкового и терминологического процесса, включая производство знаний и любой тип понимания новых реалий. Культурная терминология путем рассмотрения культурного разнообразия следует двум различным целям: содей-
ствие развитию терминологической теории, которая принимает во внимание культурное разнообразие и сохраняет потребности идентичности различных человеческих сообществ; разработка последовательной методологии формирования, производства и внедрения терминологии с целью эффективного развития языка и культуры (особенно в Африке) [7].
Фактически это означает, что терминологическая деятельность предполагает изначально выявление специфических социокультурных особенностей той среды и тех носителей, для которых она предназначается. И если этот этап работы не учесть либо осуществить неполноценно, то подобное может привести к тому, что сложная и объемная по содержанию терминологическая работа будет сделана напрасно. Сколько мы знаем словарей, справочников, которые были сформированы и изданы (на это уходили годы по их разработке), а после были не востребованы в профессиональной и потребительской среде.
Здесь сделаем оговорку, что высказанные особенности терминологической деятельности как процесса по учету социокультурных и социолингвистических особенностей ее пользователей хорошо коррелируются с пониманием термина «культурный капитал», обозначенного Л. Харрисоном. Последний под культурным капиталом понимал совокупность ценностей, верований и установок, играющих ключевую роль в экономическом, социальном и политическом развитии общества [8].
К тому же нельзя забывать, что современная терминология обладает свойством быстро меняться (вслед за технологиями и обществом), а терминологическая работа не успевает эти трансформации фиксировать, поэтому словари (справочники) в традиционном виде (бумажный формат) не отвечают требованиям времени.
В связи с этим терминологическая деятельность переходит на электронные платформы и в режим онлайн. Такой формат позволяет последней оперативно реагировать на социокультурную и технологическую динамику, но одновременно и меняет характер терминологической деятельности, которая становится стержневой основной различных онлайн-платформ (баз данных, баз знаний и т.д.), поскольку их обработка возможна на базе исключительно терминологической сети, предложенной заказчиками, которую разработчики используют при формировании онтологий (в смысле баз данных).
Привлечение информационных технологий в терминологическую работу и применение терминологических ресурсов для формирования электронных баз кардинально меняет характер терминологической деятельности. Она становится неким непрерывно длящимся процессом, который обретает открытый и максимально демократический характер, поскольку каждый стейкхол-дер процесса может внести свой вклад в определение концептуального, когнитивного, коммуникативного, социокультурного и т.д. аспекта любого термина или терминологии. Самый яркий пример такого изменения статуса терминологии - Википедия. Конечно, известно скептическое отношение специалистов из разных профессиональных (дисциплинарных) областей к качеству содержательного аспекта Википедии, но это естественный результат изменившегося статуса терминологической работы, которая носит теперь открытый, демократический и непрерывный характер, также касающийся и культурного капитала как термина и феномена.
Не будем характеризовать изменившийся статус терминологии и терминологической деятельности на предмет оценки позитивности или негативности следствий данных изменений для самой терминологии, но отметим, что подобные трансформации существенны и имеют важнейшее значение, в том числе для понятия «культурный капитал».
Культурный капитал как предмет терминологической деятельности. Как уже ясно из того, что сказано выше, культурный капитал - это термин с очень неопределенными лингвистическими, семантическими, когнитивными, коммуникативными, социокультурными и т.д. составляющими. Однако из этого не следует, что нет необходимости заниматься поисками его определений. Собственно, обращение к этому вопросу дает нам не только терминологическое, но и социокультурное развитие рассматриваемого феномена.
Другое дело, что многообразие подходов, которое сегодня встречается по отношению к понятию «культурный капитал», сложно привести в рамках одного исследования (тем более в формате статьи). И в этом нет смысла, если, конечно, это не монография или цикл публикаций по данному термину. К тому же все равно встанет вопрос о том, как эти подходы приводить: хронологически, дисциплинарно, по степени упоминания в литературе и т.д.?
Как показывает опыт развития терминологии (не только, но и философии, семантики, логики), для того чтобы дать определение, важно понимать, на основании чего вы это будете делать. Выше этот вопрос, отчасти, затрагивался, когда шла речь о том, почему П. Бурдье дал социологически ориентированное определение культурного капитала, который в его подходе обозначает лишь определенный аспект понятия «капитал» вообще, наряду с экономическим, социальным, символическим капиталами. Культурный капитал играл двойственную роль: с одной стороны, он выражал наиболее материализуемую составляющую культуры (объективированная и институализированная формы), с другой стороны, он демонстрировал сложно фиксируемую и измеряемую его составляющую (инкорпорированная форма).
Все же последующие способы изучения культурного капитала уже исходили из того потенциала, который проистекал из данного понятия у П. Бурдье. Этот потенциал получил множественное наполнение как в дисциплинарных (профессиональных) сферах, так и в сферах, которые невозможно четко структурировать. Культурный капитал получил свое не только экономическое, политическое, этническое, культурологическое, антропологическое, медицинское и т.д. наполнение (т.е. в тех общих сферах, которые стабильно выделялись специалистами), но и применение к таким сферам, как семья, диаспора, устойчивое развитие и т.д. (т.е. в сферах, выделяемых по принципу ad hoc, которые сложно систематизировать на основании какого-то одного параметра).
Очевидно, что и его определения в зависимости от сферы применения отличаются. Например, в достаточно свежем исследовании в отношении общего культурного капитала диаспоры Д. Хак-Полай, М. Рахман, М. Бал под культурным капиталом понимают определенную культурную устойчивость мигрантов при знакомстве с культурами тех стран, в которые они попадают, по отношению к культурным особенностям страны, откуда они приехали [9]. Или другой случай. В. Пинкстен, Дж. Ливенс, применяя концепцию капита-
лов П. Бурдье по отношению к вопросам здоровья (социальному неравенству в отношении получения медицинской помощи и медицинского обслуживания), полагают, что культурный капитал является ресурсом, накопление которого способствует росту здоровья (фактором преодоления социального неравенства), отмечая при этом фактически неразработанность данного направления исследований в отношении культурного капитала [10].
Такое разнообразие сфер, по отношению к которым применяют понятие «культурный капитал», сложно посчитать. Поэтому лучше использовать те подходы, которые сложились в терминологии. Это так называемые теории терминологии (теории терминологического планирования).
Сегодня сформировалось много теорий терминологии и терминологической деятельности, но всех их упоминать не следует, поскольку многие находятся в стадии становления. Поэтому обозначим три теории терминологии, которые уже устоялись и активно признаются специалистами. Это общая теория терминологии О. Вюстера (General Theory of Terminology - GTT), коммуникативная теория терминологии М. Кабре (Communication Theory of Terminology -CTT) или ее другое название - «теория дверей» (Theory of the Doors - TD), фреймовая теория терминологии П. Фабер (Frame-based Terminology - FBT).
Авторы приводят эти три теории для того, чтобы продемонстрировать, как можно тот или иной подход, то или иное определение, точнее, их многообразие системно представить. Для этого необходимо кратко охарактеризовать их на предмет основных качеств.
Общая теория терминологии (GTT) - это самая первая и наиболее часто применяемая теория терминологии и терминологической деятельности. Ее представил австрийский инженер и терминолог О. Вюстер.
Данная теория строится на следующих основаниях. Терминология эффективно может применяться только тогда, когда она стандартизирована (имеет единство в отношении лингвистического и концептуального компонентов: есть единый термин в одной области знаний, который получает там одно основное значение). Для осуществления стандартизации применяется правило: один концепт - один термин. Эти основания распространяются на любую терминологию вне зависимости от национального языка. Терминологическая деятельность строится в виде планирования, когда выбираются определенные области знаний (концептов), к которым подбираются соответствующие термины и значения (один к одному). Использование терминологии в контексте этой теории носит прескриптивный характер (т.е. установленные термины и их значения применяются строго, не допускается синонимия и полисемия). Иными словами, эта теория претендует на определенную универсальность термина в той области знаний, где он применяется.
Несмотря на некоторую искусственность общей теории терминологии, она успешно применялась на протяжении 50 лет (с 40-х гг. по 90-е гг. ХХ в.) и применяется до сих пор. В течение 50 лет эта теория была единственной в сфере терминологии. Все остальные теории появились в основном как критика GTT, ее оснований вообще или в единичном формате [6].
Коммуникативная теория терминологии М. Кабре - одна из первых теорий, которая строилась на критике GTT и поиске новых форматов теоретической деятельности. Во-первых, критиковалось правило: один концепт - один термин. Для этого М. Кабре продемонстрировала, что нельзя сводить терми-
нологию только к области лингвистики (термин) и области знания (концепт). Ею вводится понятие «терминологическая единица», которая состоит из трех элементов: лингвистический элемент (термин), когнитивный элемент (концепт), коммуникативный элемент (ситуация употребления термина и концепта). М. Кабре показывает, что любой из этих элементов влияет на семантику термина, которая может в любой момент поменяться на основании влияния любого из компонентов, поэтому значение носит открытый характер (отсюда второе название подхода М. Кабре - теория дверей, поскольку каждый элемент терминологической единицы выступает в качестве своеобразной двери, открытие которой трансформирует значение термина).
В CTT утверждается, что в силу обозначенного понимания термина как терминологической единицы невозможно осуществление стандартизации, следовательно, проведение терминологического планирования и реализации прескриптивной функции. Терминологическая работа носит исключительно дескриптивный характер и может только лишь фиксировать то, что уже обозначено, понимая, что и зафиксированное может трансформироваться в любой момент [11].
Третья теория терминологии - фреймовая теория П. Фабер (FBT) - также критически относится к общей теории терминологии. Очень многое из критики здесь совпадает с CTT, поэтому не будем повторяться, как и не видим смысла подробно описывать ее терминологические нюансы. Но есть смысл обозначить, для чего авторы упоминают ее в статье. FBT исходит из того, что ключевую роль в сложной структуре термина и всех его составляющих играет фрейм (рамки, контекст применения термина). Фрейм - это такое терминологическое измерение, где все составляющие терминологической деятельности обретают на какой-то момент ясность и стабильность. Термины, их значение, концепты, ситуативная, социокультурная, языковая и т.д. специфика проявляются на уровне фрейма, поэтому он и есть то первичное контекстуальное состояние, в котором и следует осуществлять терминологическую работу; ad hoc фактически полагает, что терминологическая работа - это собирание терминологических фреймов. Еще один момент, который здесь следует упомянуть, то, что фреймы не могут быть как-то обобщены, они носят ad hoc характер [12].
Этот краткий экскурс в теории терминологии авторы осуществили для того, чтобы продемонстрировать, что терминологическое многообразие можно использовать по трем типам: универсализация и стабилизация значения (относительная закрытость), плюрализация (лингвистическая, семантическая, когнитивная, коммуникативная, социокультурная и т.д. неопределенность), применение по случаю. Универсализацию в терминологии можно осуществлять на основе общей теории терминологии, плюрализацию - на основе коммуникативной теории, применение термина по случаю (ad hoc) - на основе фреймовой теории.
В отношении термина «культурный капитал» такая методика работы с подходами к определению последнего вполне представляется работоспособной. Авторы не смогут на этот предмет привести все случаи исследования культурного капитала в научной, культурологической, философской литературе, но на примере уже упомянутых подходов продемонстрируют, как можно данные определения систематизировать.
Так, подход П. Бурдье к определению культурного капитала достаточно хорошо подходит под действие общей теории терминологии. Четкая фиксация области концепта (социология образования), четкое разведение типов капитала по областям социологического знания, к каждой из которых применяется по одному термину. Возможность применять термин «культурный капитал» по отношению к любой ситуации и любой культурной общности, поскольку обозначены четкие способы его измерения (инкорпорированные, объективированные, институциональные). Определение носит прескриптив-ный характер, которое позволяет планировать его применение по отношению к любым культурным ситуациям и культурным сообществам.
Подход Л. Харрисона вполне может быть вписан в действие коммуникативной теории терминологии. Л. Харрисон полагает, что культурный капитал -феномен многообразный. По крайней мере, это следует из его критики муль-тикультурализма как такого измерения культурного капитала, которое предполагает универсальность характеристик при сосуществовании представителей различных культур в условиях глобализации. По мнению исследователя, каждая культура формирует такие ценности, чей культурный контекст не совпадает с аналогичными ценностями, принятыми в других культурах. Это означает, что понимание того или иного культурного феномена зависит от коммуникативного контекста, в котором вы сталкиваетесь с ним, в том числе в терминологическом формате. А значит, заранее вы не можете четко представлять значение термина (терминологической единицы). Следовательно, стандартизация терминологии невозможна, тем более терминологическое планирование и прескриптивное применение терминологии. Определение значения термина возможно посредством только дескриптивной методики по факту случившегося коммуникативного действия в рамках конкретной культурной ситуации.
Приведенные примеры использования термина «культурный капитал» применительно к ситуациям диаспоры и здоровью (также к другим ситуациям, предметам, феноменам) для демонстрации способов определения последних лучше оценивать с позиций фреймовой теории терминологии. FBT рассматривает такие кейсы как отдельные ситуации использования термина к какой-то определенной области знания, которые невозможно стандартизировать или перевести в ситуации неопределенности. Есть ситуация отдельной диаспоры и то, как она существуют в условиях иной культуры, сохраняя (адаптируя) ценности, принципы, нормы родной культуры, с одной стороны, порождает явную определенность последней, которая, с другой стороны, не может быть перенесена на другую диаспору. Это же касается и ситуации здоровья.
Иными словами, приведенные примеры могут позволить исследователям при изучении культурного капитала использовать любой методологический вектор в процессе определения культурного капитала.
Терминологическая деятельность как один из способов роста (конвертации) культурного капитала. То, что терминология и терминологическая деятельность могут выступать способами роста (развития) культурного капитала и его конвертации в другие виды капиталов (экономический, социальный, человеческий, символический и т.д.), которые сегодня выделяют исследователи, представляется очевидным. Но только данную очевидность не
стоит сводить к тому, что сам культурный капитал, а также с ним связанные процессы, феномены, ценности и т.д. имеют соответствующее терминологическое наполнение (названия последних являются терминами).
Авторы говорят о такой очевидности терминологического измерения культурного капитала, которую следует «высветить» и которая, по большому счету, не так уж и очевидна, если не всмотреться.
Речь идет не столько о том, что любое исследование (в том числе исследование культурного капитала) осуществляется посредством языковых средств, сколько о том, что эти языковые (терминологические) средства являются не только инструментом изучения, но и обладают определенной концептуальной культурной составляющей, без которой невозможно понять, как пользоваться инструментом. Само по себе изучение терминологии и терминологической работы представляет собой ценность для культуры и общества, поскольку способствует повышению качества коммуникации, понимания, уточнению представлений о ценностных приоритетах представителей различных обществ и культур.
Особенно данная концептуальность терминологической деятельности видна при переводах текстов с одного национального языка на другой. По сути, данный перевод означает не только поиск аналогов слов, значений, знаний, коммуникативной схожести применения последних, их ценностных ориентиров в разных культурах и обществах, но и создания (формирования, сотворения) соответствующих составляющих (измерений, страт, пластов) в рамках той культуры, на язык которой он осуществляется, если таковые там отсутствуют. На самом деле, такая модель применения терминологического перевода работает и в рамках одного национального языка (культуры), поскольку терминологический, языковой, семантический, когнитивный, культурный баланс каждого человека неповторим и требует постоянного перевода в процессе коммуникации между людьми. Просто в рамках одной культуры (языка) это менее заметно. И если кто-то не способен вас понять в нужной степени, то в процессе коммуникации вам приходится помогать «обогащать» культурный (человеческий, символический, социальный и т.д.) капитал по всем основным обозначенным уровням терминологии: лингвистическому, семантическому, когнитивному, коммуникативному, социокультурному и т.д., чтобы нужный уровень взаимопонимания был достигнут. И в данной ситуации терминологические ресурсы выступают в качестве терминологического капитала как элемента культурного капитала.
Но важно заметить, что, во-первых, это (перевод терминологического капитала и его составляющих) не всегда возможно. Например, в свое время древнегреческая культура смогла создать философию и науку (до XVII в. философия и наука - это тождественные феномены, а с начала Нового времени наука отделяется от философии). Для функционирования философии (науки) потребовался особый язык, который помимо специальных слов (терминов) требовал специальных значений, знаний, особой формы и культуры коммуникации, особой культуры жизни (всего того, что мы назвали бы сегодня особым культурным капиталом). Иными словами, специальный терминологический капитал.
То есть нужно было для слов из обыденного языка создать (сотворить) новую семантику, новое когнитивное поле, новый коммуникативный способ
применения, новые ценности, новую, по сути, культуру. Как пишут Э.В. Ян-зина, О.В. Корнеев, «особенностью языка греческой философии и науки в целом является его первородный, непроизводный характер. Грекам, в отличие от всех других европейских народов, пришлось самостоятельно разрабатывать технический вокабуляр для обозначения сделанных ими открытий как в физическом мире, так и в интеллектуальной сфере» [13. С. 1034].
Первородность созданной терминологии и всех других ее составляющих показательна еще в том, что достаточно большой массив философской и научной терминологии имеет древнегреческое и латинское происхождение фактически в неизменном виде. Потому что другие культуры не обладали соответствующими собственными языковыми, семантическими, когнитивными и т.д. ресурсами. Такие термины, как политика и экономика, например, перешли почти в неизменном виде в другие языки и культуры вместе со всеми необходимыми для использования этих терминов составляющими. Этот терминологический капитал оказался не конвертируемым, а основополагающим для культурных капиталов других обществ и эпох.
Во-вторых, в других ситуациях этот перевод возможен, но требует больших усилий для адаптации терминов в рамках другой культуры. Проблема еще в том, что культурный фактор имеет достаточно неопределенный характер в отношении индикаторов, которые его составляют, что не всегда способствует такого рода переводам. То есть такая работа (терминологическая работа в том числе) может быть осуществлена, но это не значит, что представители культуры ее смогли принять (по сути, культурный капитал одного общества (группы, человека) конвертировался в культурный капитал других социальных акторов, не говоря уже о конвертации в другие виды капиталов). В разных культурах мы можем выявлять степень конвертируемости / неконвертируемости культурных капиталов друг с другом посредством переводимости их терминологических капиталов с одного языка на другой и наоборот.
Даже если такая работа оказалась ненапрасной, она все равно требует сложного наполнения по всем уровням терминологической составляющей. И, кстати, не всегда термин является первоначальным источником ее начала. Бывает, что вначале речь идет о феномене, вещи, процессе, а термин «появляется» позже. Бывает и наоборот, появляется термин, а после подбираются семантические, когнитивные, коммуникативные, социокультурные и другие элементы.
В связи с чем тема культурного капитала (других капиталов) получила такую актуальность сегодня? В связи с тем, что фактор культуры оказался очень тонким индикатором, влияющим на жизнедеятельность обществ, экономик, политик и т.д. На первый взгляд, фактор культуры не материализуем, но, как показывает практика, очень четко проявляется. Тот же кризис муль-тикультурализма, о котором активно пишут исследователи, - следствие того, что этот фактор не учитывался в полной мере [14]. Другое дело, что придание фактору культуры статуса капитала должно облегчать данную межкультурную коммуникацию и способствовать достижению взаимопонимания.
Терминологический капитал представляет такой формат использования терминологии и осуществления терминологической деятельности, в рамках которого актуализируются социальные, экономические, символические, ор-
ганизационные формы капитала для его культурного эквивалента. Это приводит к тому, что там, где культурный капитал одного общества не конвертируется с культурным капиталом другого общества, о чем мы судим по степени переводимости и взаимопонятности их терминологических капиталов, данные культурные капиталы начинают сосуществовать друг с другом параллельно до того времени, пока не сформируются остальные составляющие, необходимые для этой конвертации, которая будет следствием взаимообогащения одного культурного капитала другим и наоборот.
Примером такого развития событий являются бывшие колониальные страны (больше всего таких примеров в Африке [15]), получившие независимость. Эти страны, этносы, их населяющие, стремятся развиваться, строить собственное общество и культуру, но выясняется, например, что на языке этноса (этносов) данной страны невозможно давать образование (не только высшее, но порой начальное и среднее), поскольку языки этих этносов не обладают таким терминологическим потенциалом, который мог бы позволить их использовать для образовательных целей. Оперативно усовершенствовать терминологический капитал этих культур невозможно, так как требуются существенные усилия по разработке всех составляющих, без которых терминологический капитал не заработает (семантическая, когнитивная, социокультурная, ценностная и т.д. составляющие). Поэтому остается единственный вариант: сосуществование двух культур (двух языков, двух терминологий) в рамках образовательной системы, как минимум, до того времени, когда терминологический капитал местной культуры не обретет свою конвертируемость и позволит последней повысить свою значимость за счет повышения степени переводимости и взаимопонятности местного языка и его терминологии.
Таким образом, авторы полагают, что вопрос терминологического измерения культурного капитала имеет хорошую перспективу для исследований данной темы как в целом, так и в частных аспектах. Использование понятия «терминологический капитал» позволяет уточнить языковые составляющие культурного капитала, способы их функционирования, а также совершенствовать и применять механизмы конвертации культурного капитала одних обществ по отношению к других, механизмы конвертаций культурного капитала в другие виды капиталов и наоборот. Данные идеи способствуют повышению качества диалога культур, степени их коммуникативности, что представляет сегодня главную ценность культурного капитала как фактора человеческой жизнедеятельности.
Список источников
1. Бурдье П., Пассерон Ж.-К. Воспроизводство: элементы теории системы образования. М., 2007. URL: https://gtmarket.ru/library/basis/5415 (дата обращения: 12.02.2024).
2. Lareau A., Weininger E.B. Cultural capital in educational research: A critical assessment // Theory and Society. 2003. № 32. Р. 567-606.
3. Бурдье П. Формы капитала / пер. по: Handbook of Theory and Research for the Sociology of Education / ed. J. Richardson. New York, Westport, Conn. : Greenwood Press, 1986. P. 241-258. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/formy-kapitala (дата обращения: 13.02.2024).
4. Harrison L.E. Jews, Confucians, and Protestants: Cultural Capital and the End of Multicultur-alism. Plymouth : Rowman & Littlefield Publishers, 2012. 224 р.
5. TemmermanR. Approaches to terminology. Now that the dust has settled... // SYNAPS. 2007. № 20. Р. 27-36.
6. Wuster E. Introduction to the General Theory of Terminology and Terminological Lexicography. Wien : Springer, 1979.
7. Diki-Kidiri M. Éléments de terminologie culturelle (Elements of cultural terminology) // Cahiers du Rifal. 2007. № 26. Р. 14-25.
8. Culture Matters: How Values Shape Human Progress / by L.E. Harrison, S.P. Huntington, editors. Basic Books, 2000. 384 р.
9. Hack-Polay D., Rahman M, Bal M. Beyond Cultural Instrumentality: Exploring the Concept of Total Diaspora Cultural Capital for Sustainability // Sustainability. 2023. № 15. 6238. URL: https://www.mdpi.com/2071-1050/15/7/6238 (дата обращения: 12.02.2024).
10. Pinxten W., Lievens J. The importance of economic, social and cultural capital in understanding health inequalities: using a Bourdieu-based approach in research on physical and mental health perceptions // Sociology of Health & Illness. 2014. Vol. 36, Iss. 7. P. 1095-1110.
11. Cabré CastellvíM.T. Theories of terminology. Their description, prescription and explanation // Terminology. 2003. № 9 (2). Р. 163-199.
12. Faber P. Frame as framework for terminology // Handbook of Terminology. 2015. Vol. 1. Р. 14-33.
13. Янзина Э.В., Корнеев О.В. К вопросу о роли грамматики в создании языка древнегреческой философии // Индоевропейское языкознание и классическая филология. 2015. Т. XIX. С.1034-1050.
14. Norman D. Design for a Better World: Meaningful, Sustainable, Humanity Centred. New York : MIT Press, 2023. 376 p.
15. Antia B.E. Terminology and Language Planning: An Alternative Framework of Practice and Discourse. Amsterdam ; Philadelphia : John Benjamins Publishing Company, 2000. 290 р.
References
1. Bourdieu, P. & Passeron, J.-C. (2007) Vosproizvodstvo: elementy teorii sistemy obrazovaniya [Reproduction: Elements of the theory of the education system]. Translated from French by N.A. Shmatko. Moscow: [s.n.]. [Online] Available from: https://gtmarket.ru/library/basis/5415 (Accessed: 12th February 2024).
2. Lareau, A. & Weininger, E.B. (2003) Cultural capital in educational research: A critical assessment. Theory and Society. 32. pp. 567-606.
3. Bourdieu, P. (1986) Formy kapitala [Forms of capital]. In: Richardson, J. (ed.) Handbook of Theory and Research for the Sociology of Education. New York, Westport, Conn.: Greenwood Press. pp. 241-258. [Online] Available from: https://cyberleninka.ru/article/n/formy-kapitala (Accessed: 13th February 2024).
4. Harrison, L.E. (2012) Jews, Confucians, and Protestants: Cultural Capital and the End of Multiculturalism. Plymouth: Rowman & Littlefield Publishers.
5. Temmerman, R. (2007) Approaches to terminology. Now that the dust has settled... SYNAPS. 20. pp. 27-36.
6. Wuster, E. (1979) Introduction to the General Theory of Terminology and Terminological Lexicography. Wien: Springer.
7. Diki-Kidiri, M. (2007) Éléments de terminologie culturelle (Elements of cultural terminology). Cahiers du Rifal. 26. pp. 14-25.
8. Harrison, L.E. & Huntington, S.P. (eds) (2000) Culture Matters: How Values Shape Human Progress. Basic Books.
9. Hack-Polay, D., Rahman, M. & Bal, M. (2023) Beyond Cultural Instrumentality: Exploring the Concept of Total Diaspora Cultural Capital for Sustainability. Sustainability. 15, 6238. [Online] Available from: https://www.mdpi.com/2071-1050/15/7/6238 (Accessed: 12th February 2024).
10. Pinxten, W. & Lievens, J. (2014) The importance of economic, social and cultural capital in understanding health inequalities: using a Bourdieu-based approach in research on physical and mental health perceptions. Sociology of Health & Illness. 36(7). pp. 1095-1110.
11. Cabré Castellvi, M.T. (2003) Theories of terminology. Their description, prescription and explanation. Terminology. 9(2). pp. 163-199.
12. Faber, P. (2015) Frame as a framework for terminology. Handbook of Terminology. 1. pp. 14-33.
13. Yanzina, E.V. & Korneev, O.V. (2015) Some comments on the role of grammar in creation of the language of ancient Greek philosophy. Indoevropeyskoe yazykoznanie i klassicheskaya filologiya - Indo-European Linguistics and Classical Philology Yearbook. XIX. pp. 1034-1050. (In Russian).
14. Norman, D. (2023) Design for a Better World: Meaningful, Sustainable, Humanity Centred. New York: MIT Press.
15. Antia, B.E. (2000) Terminology and Language Planning: An Alternative Framework of Practice and Discourse. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins Publishing Company.
Сведения об авторах:
Ардашкин И.Б. - доктор философских наук, доцент, профессор отделения социально-гуманитарных наук Национального исследовательского Томского политехнического университета (Томск, Россия). E-mail: [email protected]
Коробейникова Л.А. - доктор философских наук, профессор кафедры культурологии и музеологии Национального исследовательского Томского государственного университета (Томск, Россия). E-mail: [email protected]
Перминова Ю.В. - аспирант кафедры культурологии и музеологии Национального исследовательского Томского государственного университета (Томск, Россия). E-mail: juliavperminova@gmail. com
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Information about authors:
Ardashkin I.B. - Doctor of Philosophy, Associate Professor, Professor of the Department of Social Sciences and Humanities of the National Research Tomsk Polytechnic University (Tomsk, Russian Federation). E-mail: [email protected]
Korobeynikova L.A. - Doctor of Philosophy, Professor of the Department of Cultural Studies and museology of the National Research Tomsk State University (Tomsk, Russian Federation). E-mail: [email protected]
Perminova Yu. V. - postgraduate student of the Department of Cultural Studies and Museology of the National Research Tomsk State University (Tomsk, Russian Federation). E-mail: juliavperminova@gmail. com
The authors declare no conflicts of interests
Статья поступила в редакцию 23.01.2024; одобрена после рецензирования 29.01.2024; принята к публикации 15.05.2024.
The article was submitted 23.01.2024; approved after reviewing 29.01.2024; accepted for publication 15.05.2024.
