CC BY
63
Таким образом, изложенные измененные и новые правила ГК РФ об исполнении обязательств направлены на улучшение гражданско-правового регулирования названных отношений, усиление защиты прав сторон обязательств, учет их взаимных имущественных интересов. Остается надеяться, что реализация указанных норм ГК РФ на практике будет способствовать надлежащему исполнению гражданско-правовых обязательств, осуществлению субъективных гражданских прав, более полному удовлетворению имущественных потребностей участников гражданских правоотношений.
1 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2015. № 10, ст. 1412.
В.А. Бабаков
ТЕОРИЯ МЕХАНИЗМА ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ В КОНЦЕПЦИИ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ ПУБЛИЧНО-ПРАВОВЫХ ОБРАЗОВАНИЙ
В статье предпринята попытка наложения теоретической модели механизма осуществления и защиты гражданских прав на формируемую концепцию гражданско-правовой защиты государства, что позволяет рассмотреть в качестве элементов данного механизма субъективные права и юридические обязанности, опосредующие соответствующие правоотношения, находящие свое выражение и легальное закрепление в конкретных правовых нормах.
Ключевые слова: механизм осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей, гражданско-правовая защита государства, логическая структура нормы права, связь субъективных прав, обязанностей и ответственности.
V.A. Babakov
THE THEORY OF THE MECHANISM OF REALIZATION OF CIVIL RIGHTS IN THE CONCEPT OF CIVIL LAW PROTECTION OF PUBLIC LEGAL ENTITIES
The article is an attempt to overlay a theoretical model of the mechanism of realization and protection of civil rights, generated the concept of civil protection of the state and can be considered as elements of the mechanism of subjective rights and legal duties relating to the corresponding legal relationship, finding expression and legally binding in specific legal norms.
Keywords: mechanism of realization of civil rights and duties, civil protection of the state, the logical structure of the law, the relationship of subjective rights, duties and responsibilities.
Согласно классической теории осуществления и защиты гражданских прав, сформулированной в цивилистике, основы гарантированного осуществления субъективных прав и исполнения обязанностей должны составлять механизмы их непосредственной реализации1. В этой связи представляется возможным наложение теоретической модели механизма осуществления и защиты гражданских прав на формируемую концепцию гражданско-правовой защиты государства,
© Бабаков Владимир Алексеевич, 2016
Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского и международного частного права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected]
что предполагает выделение основных ее элементов, стадий и принципов. Элементами рассматриваемого механизма являются субъективные права и юридические обязанности, опосредующие соответствующие правоотношения, находящие свое выражение и легальное закрепление в конкретных правовых нормах; юридические факты; способы осуществления прав и исполнения обязанностей; формы осуществления. В то же время осуществление прав и исполнение юридических обязанностей невозможно без четкой регламентации гражданско-правовой ответственности за их неисполнение, что в рамках системного анализа делает последнюю не просто необходимым элементом рассматриваемого механизма, а элементом, непосредственно влияющим на динамику развития отношений и обеспечивающим устойчивость системы правовой регуляции.
С проблематикой участия государства в гражданском обороте и эффективностью такого участия сопряжены два следующих важных аспекта: общество несет неоправданно большие издержки в связи с зачастую неэффективным расходованием государственных финансовых и материальных ресурсов, о чем, в частности, свидетельствуют отчеты Счетной палаты РФ, регулярно выявляющей многомиллиардные суммы неэффективных трат2. С другой стороны, государство вынуждено изыскивать немалые компенсационные средства для возмещения разного рода претензий к нему, обусловленных опять-таки неэффективной работой органов власти, в т.ч. законодателя, различных структур госаппарата и муниципальных органов, не исключая прямые злоупотребления и иные проявления деликтного характера, в широкой и разносторонней сфере правоотношений, подпадающих под действие гражданско-правовой регламентации.
На эффективность регулирования социально-экономических отношений влияет множество факторов различной природы, среди которых важная роль отводится качеству нормативно-правовой, законодательной базы такого регулирования. Низкий уровень ответственности, характерный для современного состояния различных структур и звеньев госаппарата и муниципальных органов, в немалой степени обусловлен аморфностью, пробельностью, а то и фактическим отсутствием конкретного нормативного закрепления правил поведения субъектов правового регулирования в юридической норме и его соответствующей правовой оценки. В этой связи представляется целесообразным рассмотреть логическую структуру нормы права не только с позиций формально-структурного анализа, где так или иначе неизбежно отвлечение от конкретного круга исследуемых явлений, но, прежде всего, со стороны генезиса и логики движения на базе методологического синтеза институционального и аксиологического подходов, исходящего из детерминации органического единства ценностей и институтов.
Юридическая норма — такое правило поведения, выраженное в законе, которое выступает критерием необходимо-должного (обязанность) и возможно-должного (субъективное право) общественно-требуемого поведения. При анализе логической структуры нормы права традиционно выделяют гипотезу, диспозицию и санкцию, соответственно указывающих условия действия нормы, раскрывающих характер поведения субъектов права, и негативные последствия ее несоблюдения.
Однако можно констатировать, что среди ученых-правоведов не обнаруживается однозначно детерминированных оценок относительно устойчивости самих элементов логической структуры правовой нормы, которая по характеру регуляции конкретного правоотношения, находящей выражение в нормах за-
конодательных и иных правовых актов, именуется в литературе регулятивной или охранительной.
Традиционная формальная трактовка логической структуры нормы права не позволяет внутренне непротиворечиво и последовательно раскрыть динамику процесса формирования и развития нормы права, при том что последняя — продукт синтеза, взаимодействия права и обязанности в конкретных условиях и в общем случае носит сложный характер, преследуя реализацию конкретной цели, достижение определенного регулятивного функционала как результирующей ряда составляющих3.
Е.А. Суханов и В.С. Ем справедливо отмечают, что на стадии осуществления субъективного права имеет место «проблема субъекта», в частности проблема ответственности за осуществление субъективного права в противоречии с его назначением вопреки общественным интересам4. Взаимокорреляция прав и обязанностей субъектов, которая усматривается на всех стадиях и этапах в динамике развития любых, а не только гражданско-правовых отношений, тем более с точки зрения достижения реального результата, лишь подтверждает, что «регулятивная» правовая норма без «охранительной» — это полунорма, как и наоборот: осуществление штрафных, карательных и т.п. санкций без мер соответствующей предварительной регуляции правоотношений не отвечает фундаментальным посылам идеологии права.
Стоит ли говорить, что немалое число норм отечественного законодательства не отвечает этой формуле. Едва ли может быть императивным нормативное предписание, не подтвержденное санкцией либо содержащее отсылку к гипотетическому нормативному акту, который подчас не только не разработан, но даже не поставлен в повестку нормотворческой работы. В результате складывается парадоксальная ситуация, когда правонарушение есть, а реальная ответственность отсутствует. Отсюда следующий аспект видения: более целесообразной и непротиворечивой представляется возможность такой логической конструкции правовой нормы, носящей (конструкции) универсальный характер, в которой, не исключая присутствия необходимых юридических фактов и иных требований, гипотеза соответствует субъективному праву (свободам, законным интересам, легитимированным обществом ценностям), а юридическая обязанность в диспо-зиционной части выступает как условие реализации или защиты этого права.
Диалектика логики позволяет взглянуть на предлагаемую импликативную связку и в обращенном виде: если право, то обязанность — если обязанность, то право.
В частности, там где речь идет о правонаделении субъекта властными полномочиями, о властных институтах, сам анализ природы власти, ее исторического генезиса, в т.ч. правосудия как проявления одной из ее сущностных форм, приводит к выводу, что в процессе постепенного конституирования власти, обретения ею легитимности в (гражданском) обществе, ее функционирование в большей степени должно определяться обязанностью, а не правом5. И соответствующие правомочия (полномочия) должны предоставляться не более чем для эффективного исполнения обязанностей. Такая констатация и соответствующий подход в практике правореализации в большей мере отвечают и существу используемой законодателем нормативной конструкции «злоупотребления служебным положением».
Вышеизложенное, таким образом, позволяет сделать вывод о том, что логически непротиворечивая норма права, отвечающая требованиям импликатив-ной связи юридических прав и обязанностей и в практике правореализации позитивному результату (положительному эффекту, требованию реального осуществления субъективного права де-юре и де-факто), при разработке законодательства может и должна конструироваться только в системной связи с существующим нормативно-правовым полем, учитывая соразмерность социальных целей и юридических средств их достижения, с учетом беспробельности связи материально-правовых и процессуальных норм, возможностей разностороннего ресурсного обеспечения и влияния других факторов6. Иное, как свидетельствует практика, приводит не только к противоречивости толкования отдельных положений и норм, в т.ч. правоприменителем, но и снижению императивности права в правосознании и культуре правоотношений субъектов права, снижению их ответственности за свои действия.
Именно к такому выводу «подводит» нас теория механизма осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей, экстраполированная на сферу участия публичных образований в гражданских отношениях, прежде всего, потому, что нами разделяется и понимание данного механизма как основанного на единстве разнородных составляющих, что связано со сменой состояний права (обязанности), объективации и субъективации права и обязанности. Это изменение состояний субъективного права определяет динамику его осуществления как единый целостный процесс, позволяющий соответственно оперировать понятием стадии осуществления права и исполнения обязанности.
Рассматривая механизм гражданско-правовой защиты государства как юридическую конструкцию7, а именно находящуюся в структурно-функциональном единстве совокупность юридических средств, способов, алгоритмов возможных и (или) обязательных действий участников гражданских правоотношений и должностных лиц государственных органов (включая суд), направленных на минимизацию рисков и издержек государства при участии последнего в гражданском обороте, можно утверждать, что базовым детерминантом в нем выступает именно необходимость правового «самоограничения» государства. Это означает, что в рамках гражданского оборота в соответствии с ГК РФ, при четкой нормативной определенности правосубъектности государства императивность велений последнего в правовом поле по всей вертикали власти должна демпфироваться как обязательной взаимокорреляцией юридических прав и обязанностей сторон гражданских правоотношений, так и соответствующей ответственностью, отвечающей требованиям фундаментального принципа права — эквивалентности. Важно отметить, что последовательная реализация принципов действия рассматриваемого механизма обеспечивает и более надежную защиту всех участников гражданских правоотношений.
1 См.: Вавилин Е.В. Принципы гражданского права. Механизм осуществления и защиты гражданских прав. Саратов, 2012. С. 113.
2 Например, глава Счетной палаты РФ С. В. Степашин по результатам аудиторских проверок за 2012 г. констатирует: «Больше всего потерь на госзакупках — почти триллион рублей» // Российская газета (Неделя). 2013. 24 янв.
3 В соответствии с известной гегелевской триадой «тезис-антитезис-синтез» «обязанность и право, через опосредование, переходят друг в друга и сливаются между собой» (Гегель Г. Соч. М., 1956. Т. 3. С. 295). А Н.И. Матузов переносит тезис на сугубо правовую материю: «Объективное право не может быть реализовано иначе как через субъективное право, а последнее не может последовательно осуществляться, использоваться без опоры на позитивное» (Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2003. С. 90).
4 См.: Суханов Е.А., Ем В.С. Предисловие к работе: Грибанов В П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 11.
5 См.: Бабаков В.А. Гражданская процессуальная обязанность. Саратов, 2001. С. 4, 18 и др.
6 По сути о том же ведет речь и Е.В. Вавилин, характеризуя механизм осуществления гражданских прав в широком смысле (см.: Вавилин Е.В. Указ. раб. С. 112 и др.).
7 Содержательная характеристика соответствующего понятия, включающая модельность, логическую структурированность, конвенциональность, правотворчески-правореализационный потенциал, дается в работе: Баранов В.М. Юридическая техника: курс лекций. Н. Новгород, 2015. С. 363-375. У С.С. Алексеева это «своеобразное построение прав, обязанностей, ответственности, типовая схема, модель, «скелет» и принципы действия, на которых построен данный «юридический материал» (см.: Алексеев С.С. Собр. соч.: в 10 т. [+ Справоч. том]. Т. 8: Учебники и учебные пособия. М., 2010. С. 214).
О.В. Зайцев
К ПРОБЛЕМЕ МОДЕРНИЗАЦИИ СИСТЕМЫ ИСТОЧНИКОВ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА
В статье исследуется вопрос о необходимости и возможности модернизации системы источников гражданского права. Анализируются предпосылки этой модернизации; прогнозируются возможные позитивные и негативные ее последствия.
Ключевые слова: источники права, прецедент, локальные правовые акты, индивидуальные правовые акты, судебная практика, судебный акт.
O.V. Zaytsev
THE ISSUE OF MODERNIZATION OF SYSTEM OF CIVIL LAW'S SOURCES
This article is about necessary and possibility of modernization of civil law's sources system. The author analyses backgrounds and positive and negative effects of it.
Keywords: sources of law, precedent, local acts, individual acts, court decision, court practice.
Развитие права и экономики на современном этапе требует осмысления традиционных правовых явлений и конструкций, незыблемость которых представлялась довольно ясной и всеми признаваемой идеей. К таким явлениям всегда можно было отнести категорию «источник права». Если мы проанализируем развитие гражданского законодательства России за последнее столетие, то, несмотря на кардинальные социально-экономические и политические потрясения, определение понятия «источник права» оставалось стабильным и в целом соответствовало основам континентальной правовой системы. Однако в последнее время все чаще говорят и пишут о современном кризисе источников права, «который образно изображают в виде „развороченного пейзажа", где нормы права выскакивают невесть откуда, в любой момент и движутся во всех направлениях»1.
Требования стабильности гражданского оборота диктуют необходимость выработки четких и единых позиций относительно не только понимания сущности используемой в праве и науке гражданского права терминологии, но и в подходах в систематизации источников права.
© Зайцев Олег Владимирович, 2016
Кандидат юридических наук, доцент, заведующий Высшей школой правоведения (Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации); e-mail: oleg@ zaytsev.pro
