CC BY
132
УДК 82.0
ББК 83.3 (2 Рос=Рус) 6
Трускова Екатерина Александровна
аспирант кафедра литературы и МПЛ Челябинский государственный педагогический университет
г.Челябинск Truskova Ekaterina Alexandrovna Post-graduate
Chair of Literature and Methods of Teaching Literature Chelyabinsk State Pedagogical University Chelyabinsk
Теория гипертекста в практике гиперпространства (на примере романов Б. Акунина «ФМ» и «Алтын-Толобас») Hypertext Theory in the Hyperspace Practice
(On the Material of B. Akunin’s Novels «FM» and «Altyn-Tolobas»)
В статье рассматриваются различные уровни проявления гипертекстуаль-ной природы романов Б. Акунина, раскрываются внутренние механизмы организации гипертекстуального пространства.
The article considers different levels of hyper-textual nature manifestation in B. Akunin’s novels; the internal mechanisms of the hyper-textual space organization are revealed.
Ключевые слова: гипертекст, интертекстуальность, уровень, сюжетная линия, художественное пространство.
Key words: hyper-text, intertext, level, plotline, artistic space.
В рамках настоящей статьи мы будем говорить о двух уровнях гипертекстуальности, свойственной произведениям Б. Акунина. С одной стороны - построение романа по принципу гиперпространства, т. е. некой модели художественной реальности, сочетающей в себе временные пласты разных лет, героев своих и «цитируемых», аллюзивных произведений, единый сюжет, имеющий множество фабульных ответвлений. С другой - осознание романа одним из звеньев гиперроманной структуры, представленной циклом или даже циклами, т. е. присутствие в каждом из романов «сквозных» персонажей - в данном случае Фандориных или предков/потомков - и существование некой предыстории/постистории, объединяющей отдельные романы в общую ткань эпического повествования.
Рассмотрим подробнее первый из указанных уровней. Для этого обратимся к двум романам из цикла «Приключения магистра». Первый из них — роман «ФМ», в котором помимо прямых и косвенных аллюзий представлено рамоч-Вестник ЧГПУ9'2010 220
ное оформление одного текста другим. Фабульную основу повествования составляет детективная история поисков разных частей оригинала рукописи Ф.М. Достоевского «Петербургская повесть», которая была продана автором купцу Ф.Т. Стелловскому в 1865 году.
По ходу повествования читатель не только открывает для себя историю создания этого не известного широкому читателю произведения (повесть была написана по заказу, причем с изначально заданными типажами героев), но и узнает в сюжетной ткани повествования классическое произведение русской литературы - роман «Преступление и наказание». Причем текст классика непросто цитируется или пересказывается в приложении, не является номинальным мотивом к завязке произведения, но делится на четыре части и дословно включается в ткань романа в полном объеме. Он представлен главами «Теорийка. Петербургская повесть», «Зеленая папка», «Красная папка», «Синяя папка».
Названия глав самого романа Б. Акунина столь же существенны. Они представляют собой интеллектуальную игру, основным правилом которой является составление словосочетаний с начальными буквами «Ф» и «М». Так появляются заголовки: «ФОРС-МАЖОР», «ФИГЛИ-МИГЛИ», «ФАТА-
МОРГАНА», «ФАНТАСТИЧЕСКИЙ МИР», «ФИЗИОЛОГИЯ МОЗГА», «БМ», «ФИЛОСОФ-МЕРКАНТИЛИСТ», «ФРИ-МАСОН», «ФАРШИРОВАТЕЛЬ
МОЗГОВ», «ФЛАНГОВЫЙ МАНЕВР», «ФИНАЛЬНЫЙ МАТЧ», «ФА-МИНОР», «ФАНТОМАС И МУРЗИЛКА», «ФАЛЬШИВАЯ МОНЕТА», «ФУ-КАИ МОРИ», «ФОКУСНИК-МАНИПУЛЯТОР». Однако прочитав главу, имеющую соответствующее название, мы не можем сказать, что это игра слов или каламбур: каждый раз необыкновенно точное очередное фм-сочетание раскрывает интригу нового эпизода.
Так, первая глава под названием «Форс-мажор» повествует нам о незадачливом молодом человеке, по нелепости и в связи с плохими намерениями попавшем в очень неприятную ситуацию: «Год почти оттрубил, на лекции ходил, даже сессию одну сдал, а в памяти только одно слово застряло: форс-мажор. Это когда никто никого не кидал, не подставлял, а само так вышло. Ну,
типа карма. Вот и у Рулета получился кругом сплошной форс-мажор» [1; 7]. Точным описанием новой знакомой - Элеоноры Ивановны Моргуновой - отзовется четвертая глава («ФАТА-МОРГАНА»): «“Фата-Моргана”, как он немедленно окрестил про себя толстую старуху (отлично легло на “fat Morgunova”), повела себя совершенно по-ведьмински...» [1; 92].
Следуя все тем же формально проводимым параллелям, можно найти не только ономастическое сходство между главными героями повести Ф.М. Достоевского и романом Б. Акунина, но и вывести сходные черты их характеров, убеждений и жизненных позиций. Так, первый встречаемый нами персонаж - наркоман Рулет (именно к нему попадает рукопись, которую он вскоре принесет Фандорину, именно с него начинается завязка действия). Полное имя Рулета - студента, бросившего институт и сошедшего с истинного пути
- Руслан Рудольфович Рульников (Р.Р.Р.); имя (возможно) соотносимого с ним студента из повести Достоевского - Родион Романович Раскольников (Р.Р.Р.). Оба являются в прошлом неудачливыми студентами, оба совершают убийство с целью получения некой материальной ценности, однако Рулет далек от каких-либо идейных исканий и осмысления совершенного им преступления. Сердобольная Сашенька Морозова непременно напомнит нам Сонечку Мармеладову, столь тщетно и упорно пытающуюся помочь своей семье, столь же жертвенно продавая свою честь. Каждый персонаж романа представляет собой деформированную проекцию героя произведений Ф.М. Достоевского. Впрочем, на это указывает и сам Акунин: «Метод у Филиппа Борисовича был очень простой. Поскольку он жил, весь погруженный в мир Достоевского, то людей, которые встречались ему в реальной жизни, мысленно обозначал для себя именем того или иного персонажа. Лузгаев для него - Лужин. Марфа Захер - госпожа Ресс-лих» [1; 80].
Однако ономастическая игра присутствует не только в контексте аллюзий на произведения Достоевского. Главного героя романа друзья и близкие называют Ника, в то время как «Ники» домашнее прозвище императора Николая I, а полное имя Фандорина - Николай Александрович - аллюзивно связывается с
именем последнего русского императора Николаем II, чей род (Романовы) также представляет собой разветвленное генеалогическое древо, уходящее корнями в 1351 год.
Еще один способ формального создания гипертекстуальной структуры, активно использующийся автором, - включение различных фрагментов «чужого письма» в ткань романа. В данном случае это «письмо» Ф.М. Достоевского И.С. Тургеневу с просьбой о займе, записки о долговых взаимоотношениях со Стелловским, лекция доктора филологических наук Ф.Б. Морозова об эротизме в жизни и творчестве Достоевского, выдержки из медицинской энциклопедии и целый ряд вставных историй («Про Валю», «Про гостью Элеоноры Ивановны. А может, гостя. Или даже Гостя», «Про Чудо Божье», «Про дефлорацию»).
В пространственно-временной организации художественного мира романа мы тоже усматриваем проявления гипертекстуальности. Несмотря на формальную хронологичность, время повествования движется скачкообразно, нередко останавливаясь для рассказа о прошлом или параллельной истории (например, «Про Валю»). Пространство же в целом разбито на два больших полотна, одно из которых организует фабульную структуру романа, другое -хитросплетения сюжета повести. Следуя правилам работы с любым гипертекстом, мы сами можем выбрать горизонтальное прочтение, т. е. сначала ознакомиться с общим содержанием романа, а затем прочесть собранное по частям произведение Ф.М. Достоевского. Однако, логика текста «ФМ» подталкивает читателя к вертикальному (последовательному) освоению романа, а, как следствие, столкновению с постоянной сменой планов и деформацией однородного пространства.
Другой роман из цикла «Приключения магистра» не менее показателен в плане его гипертекстуальности. Здесь также присутствует многомерность пространственно-временного континуума. Формально главы чередуются, повествуя то о Николасе Фандорине - британском магистре исторических наук, приехавшем в Москву ХХ века, то о его далеком предке - голландском ландскнехте Корнелиусе фон Дорне, оказавшемся в Москве XVII столетия. Таким образом,
художественное пространство постоянно варьируется, то расширяясь до большой кремлевской стены в Московии, то уже в следующий миг, сужаясь до маленькой кухни столичной квартирки Алтын. Подобно предыдущему, роман также предполагает возможность как горизонтального, так и вертикального прочтения, но только в заданной автором последовательности он открывает «те ключи» и «таким образом», благодаря которым увлекательное чтение в финале приведет к прозрению.
Особенностью организации пространства в романе можно считать сложное переплетение двух сюжетных линий, каждая из которых имеет своего главного героя (Николас Фандорин / Корнелиус фон Дорн), любовную линию (Алтын Мамаева / Александра Артамоновна Матфеева), персонифицированное зло (Сосо, Влад и Шурик / заговорщики, пытающиеся поделить власть, отец Таисий, организовавший охоту на либерею Ивана Грозного) и ряд второстепенных персонажей, параллельно существующих в двух мирах.
Структура романа весьма неоднородна, однако если предыдущее произведение можно было назвать текстом в тексте, то здесь мы встречаем два параллельных рассказа, связанных между собой на уровне сюжетной интриги. Этим обусловлена разная стилевая принадлежность повествования о Великой Московии и о современной Москве. История о приключениях красавца мушкетера стилизована под устаревшую речь особым синтаксическим строем и обилием часто встречающихся архаизмов: «Эх, если бы знать, какой мерзавец этот Таисий, я не велел бы трупы чернецов в Убогий дом везти! Поди сыщи их там теперь, среди многих прочих, кого прикончили за ночь в Москве. Ярыжки наверняка раздели монахов догола, не опознаешь» [3; 207]. В то же время московские приключения Фандорина изобилуют неологизмами, современной лексикой и даже жаргонизмами:
- Я леплю горбатого? - переспросил Фандорин, сделав обиженное лицо.
- Вы хотите сказать, что я гоню туфту?
- Сто пудов, гонишь, - сурово ответила Алтын. - Лохом прикидываешься [3; 111].
Вставными конструкциями в ткани романа также служат лимерики, сочиняемые Фандориным в заключение каждого, насыщенного событиями дня. Например: «Приложение: Лимерик, сочиненный Н. Фандориным на обеденном столе в ночь с 14 на 15 июня
Заутра блеснул луч денницы,
В таинственной сени гробницы.
У разверстой могилы
Собрались некрофилы
В честь гостя российской столицы» [3; 128].
Подобно фм-сочетаниям, эти небольшие поэтические сюжеты иллюстрируют отношение автора/героя к происходящим событиям, представляют собой аллегорическую фабулу произошедшего. Таким образом, можно утверждать, что первый уровень гипертекстуальности присутствует в романах Б. Акунина в полном объеме. Ее основанием являются три критерия гипертекстовой системы, выведенные М. Визелем в работе «Поздние романы Итало Кальвино как образцы внекомпьютерного текста» [4].
Первый критерий - дисперсность структуры (возможность «входа»/ «выхода» с любого звена повествования) - присутствует на уровне пространственно-временной организации романов. И если для большинства гипертекстов этот критерий является факультативным (на выбор читателя), то повествование в романах Б. Акунина само строится по принципу «вторжения» в нарративную структуру с любого хронотопического отрезка (Москва - Московия - Москва -Московия).
Второй критерий - нелинейность - представлен упоминаемой ранее вариативной возможностью вертикального либо горизонтального прочтения романов.
Третий критерий - разнородность и мультимедийность - то есть расширение от чисто литературных (выбор повествовательной стратегии и стилистики) через издательские (шрифты, верстка, иллюстрации) и вплоть до самых сложных компьютерных (звук, анимация, отсылка к другим, нехудожественным материалам) - представлен повествовательной структурой романов в пол-
ном объеме. Например, в романе «Алтын-Толобас» чередующиеся временные пласты имеют диаметрально противоположную стилевую окраску; вставные истории романа «ФМ» выделены жирным шрифтом, а письма - курсивом.
Второй уровень гипертекстуальности романов Б. Акунина организован более тонко, но не менее отчетливо. Если рассмотреть ключевые характеристики романного жанра, мы обнаружим единство системы образов и наличие главного героя, присутствие доминирующей сюжетной линии, замкнутость пространственно-временного континуума, наличие лейтмотива, доминирующей идеи, интриги, стилистическая однородность и авторский метод как организующее начало художественного мира произведения.
Если рассматривать каждый фандоринский цикл, или даже все циклы предков/потомков Фандориных, как единое романное полотно, можно восстановить историю рода. Впервые появившийся в 1876 году Эраст Фандорин - герой первых тринадцати романов - с достоинством проходит сквозь разные военные кампании и пополняет свое портфолио множественными наградами и регалиями; Сэр Александер возникает в воспоминаниях британского подданного и внука Эраста Фандорина - главного героя цикла «Приключения магистра»; в разных книгах ретроспективно всплывают Тео де Дорн («Детская книга»), Ульрих фон Дорна («Алтын-Толобас»), Корнелиус фон Дорн («Алтын-Толобас»), в двадцатом веке проживают Ластик и Ангелина («Детская книга», цикл «Жанры»).
Основная сюжетная линия всех романов фандоринского цикла — детективная история, заключенная в поиске ключа к разгадке главной интриги. Причем в циклах «Приключения магистра» и «Жанры» многие тайны связаны с самим родом Фандориных: Райское яблоко, обнаруженное в «Детской книге» Тео фон Дорном; записка с указанием местонахождения Либереи, оставленная Николасу его дедом Корнелиусом в «Алтын-Толобасе».
В качестве интегрирующего приема, позволяющего нам говорить о ги-пертекстуальной природе всего фандоринского цикла, выступает авторский метод организации повествования, сочетающий в себе преемственность сюжетов, образов, концептуальных решений классических тем, переходящих от романа к
роману, и открытую разветвленную структуру микро- и макротекстов, создаваемую как поле интенсивной и экстенсивной интеллектуальной деятельности.
Библиографический список
1. Акунин, Б. ФМ: В 2 т. Т.1. [Текст] / Б. Акунин. - М.: ОЛМА Медиа Групп, 2009. -
350 с.
2. Акунин, Б. ФМ: В 2 т. Т.2. [Текст] / Б. Акунин. - М.: ОЛМА Медиа Групп, 2009. -
2S6 с.
3. Акунин, Б. Алтын-Толобас [Текст] / Б. Акунин. - М.: ОЛМА Медиа Групп, 2010. -
352 с.
4. Визель, М. Я. Поздние романы Итало Кальвино как образцы внекомпьютерного гипертекста. Проблемы итальянистики [Текст] / М. Я. Визель // Литература и культура. -Вып.2. - М.: РГГУ, 2006. - С. 169-190.
Bibliography
1. Akunin, B. FM: In 2 V. V.1. [Text] / B. Akunin. - M.: OLMA Media Groups, 2009. -
350 sp
2. Akunin, B. FM: In 2 V. V.2. [Text] / B. Akunin. - M.: OLMA Media Groups, 2009. -
2S6 p.
3. Akunin, B. Altyn-Tolobus / B. Akunin [Text] // B. Akunin. - M.: OLMA Media Groups, 2009. - 352 p.
4. Vizel, M. Ya. Late Novels of Italo Calvino as the Models of Extra-Computer Hypertext. Problems of Italyanism [Text] / M. J. Vizel // Literature and Culture. - Iss.2. - M.: RSHU, 2006. -P.169-190.
