CC BY
46
УДК 323.272; 323.1
Кузнецова Александра Витальевна
старший преподаватель кафедры социальной и
политической конфликтологии Казанского
национального исследовательского
технологического университета
akuznets@alumni.nd.edu
Aleksandra V. Kuznetsova
senior teacher of chair of social and political
conflictology of the Kazan national research
technological university
akuznets@alumni .nd.edu
Теоретико-методологические подходы к исследованию взаимодействия и взаимовлияния национализма и революции
Theoretical and methodological research approaches towards the interrelation
of nationalism and revolution
Аннотация. В статье приведен и обобщен анализ взглядов зарубежных и отечественных исследователей национализма и революции на происхождение и эволюцию этих феноменов. Особое внимание автор уделяет малоизученному аспекту их взаимосвязи и взаимовлияния. Обосновывается мысль, что революция способствовала распространению национализма, а теории национализма, в свою очередь, подталкивали революционные изменения. В заключение рекомендуется дальнейшее изучение обозначенной проблемы.
Ключевые слова: революция, национализм, подходы к исследованию национализма, гражданский и этнический национализм, поколения исследования революций.
Abstract: The article demonstrates and theorizes the approaches of the foreign and national revolution and nationalism researches towards the origin and evolution of these phenomena. The particular attention is paid to insufficiently explored issue of their correlation and interdependence. The author confirms the idea that revolution promoted the spread of nationalism, and nationalism theories furthered revolutionary changes. In conclusion, the article recommends further study of the problem.
Key words: revolution, nationalism, approaches to the study of nationalism, civic and ethnic nationalism, generation of research revolutions.
Взаимосвязь и взаимовлияние национализма и революции представляет собой малоизученный аспект в исследовании этих феноменов. К идее их тесной взаимосвязи нас подводит соображение ряда исследователей национализма, относящих его возникновение к XVII - XVIII вв. Мысль о том, что революционное движение в Европе в XIX в. было практической реализацией идеологии национализма, высказывалась в свое время Х. Коном; роль национализма в революциях 1830 и 1848 гг. рассматривал и Э. Хобсбаум. О тесной
взаимосвязи либерализма, как освободительного движения, и национализма писал Р. Дарендорф в своей последней работе. Кроме того, эта мысль высказывалась Э. Кедури в его лекциях по национализму, а также Х. Арендт в ее работе «О революции». Тем не менее, дальнейшего воплощения и последующего изучения она не получила.
В то же время, стоит отметить, что проблема взаимодействия национализма и революции продолжает сохранять свою актуальность. Связь национализма и революции прослеживается не только на протяжении XVIII- XIX вв. Она находит отражение в идеологии и практике ряда национально-освободительных движений и в ХХ в. Примером этого могут служить, в частности, Ирландская республиканская армия (ИРА) в Ирландии, революционное движение в ходе гражданский войны в Китае, национально-освободительные войны в странах Азии, Африки и Латинской Америки (Алжир, Мексика и т.д.).
Важным этапом осмысления многообразных и сложных отношений национализма и революции является анализ теоретико-методологических подходов к исследованию взаимодействия и взаимовлияния этих феноменов в эпоху модерна.
Исследование феномена национализма, также как возникновение и исследование феномена революций, относят к Новому времени. Так, большинство ученых сходятся во мнении, что нации, а также национализм в их современном понимании возникают в XVIII в. в Западной Европе, и уже затем распространяются по всему миру. Необходимой предпосылкой их развития стал переход к индустриальному обществу. «Корни национализма - в определенном типе разделения труда, очень сложном и к тому же бесконечно, беспредельно изменчивом» - пишет Э. Геллнер [4, с.24].
Появление национализма совпадало и было во многом обусловлено не только экономической, но и политической модернизацией. Эта тесная связь подчеркивается в работах многих историков, политологов и социологов - Э. Гидденса, Ч. Тилли, Дж. Бройи, М. Манна и других.
Этот вывод справедлив и в отношении революций. Как отмечает П. Штомпка, «Революции, известные как «великие», - английская (1640), американская (1776), французская (1789) - открыли эпоху современности, русская (1917) и китайская (1949) - положили начало периоду коммунизма, а антикоммунистические в Восточной и Центральной Европе (1989) завершили его» [8, с. 366-367].
«Великие» революции стали одновременно и первыми мощными проявлениями национализма. Становление национализма, как утверждал в своей работе Х. Кон «Идея национализма», происходило по двум основным направлениям. Так, в Англии, Франции, Нидерландах, Швейцарии и США национализм был в основном политическим (иначе говоря, гражданским), а в Центральной и Восточной Европе, а также в Азии,- этническим. По мнению Х. Кона, «западный» тип национализма характеризовался как рациональный, гражданский, а «восточный» - как органический, иррациональный [6, с. .419].
Причинами формирования в одних странах гражданского национализма, а в других этнического Х. Кон и другие сторонники этого противопоставления
объясняют социальным составом сторонников национализма. В странах с сильным влиянием буржуазии возникает гражданский национализм, поскольку национальные требования выражаются главным образом в области экономики и политики. Напротив, в восточных странах национальные требования сосредотачивались преимущественно в области культуры.
Классификация, предложенная Х. Коном, является одной из наиболее распространенных и, тем не менее, имеет ряд недостатков. Она изначально предполагает противопоставление гражданского («хорошего») национализма -этническому («плохому»). Кроме того, не всегда бывает возможным отнести национализм к одному из двух типов, поскольку ряд примеров не вписывается в эту дихотомию, например, национализм в Северной Ирландии. Здесь, скорее, стоит согласиться с более поздним пониманием гражданского национализма таких авторов как У Кимлика и Р. Брубейкер [2], отмечающих в качестве его основного критерия приверженность общим политическим ценностям и гражданской культуре.
Различные подходы существуют также и к пониманию происхождения наций. Здесь можно выделить примордиалистские, конструктивистские и инструменталистские теории. Исходя из примордиалистских теорий, люди, принадлежащие к одной этнической общности, обладают определенным набором врожденных качеств. Сторонники этого подхода, даже соглашаясь с мнением, что нации и национализм зародились в Новое время, то их прототипы - этнические сообщества - существовали всегда. Соответственно, нация представляет собой группу людей, разделяющих общую историческую территорию, мифы и исторические воспоминания, публичную культуру, экономику и общие права и обязанности для всех. Национализм же помогает нации добиться или поддержать автономию, единство и идентичность социальной группы. Основоположником примордиалистского подхода считают немецкого философа И.Г. Гердера, который видел в нации устойчивое и естественное образование. В примордиальном направлении работали расисты XIX в. - Ж.А. де Гобино и Г. Лебон, понимавшие нацию как подсистему биологической расы. Близок к расизму был австрийский марксист О. Бауэр, который считал, что национальный характер передаётся по наследству. В отечественной науке наиболее яркими представителями традиции примордиализма были Н.М. Могилянский, С.М. Широкогоров, Ю.В. Бромлей, В.И. Козлов, С.И. Брук и Л.Н. Гумилев.
Сегодня неопримордиалисты не принимают идею единого национального организма, тем не менее, они полагают, что современные нации тесным образом связаны с предшествующими этническими сообществами.
В частности, о такой связующей «пуповине» говорит ведущий представитель неопримордиалистов - Э. Смит, определяющий нацию как «группу людей, ... разделяющую историческую территорию, общие мифы и исторические воспоминания, массовую, публичную культуру, общую экономику и общие права и обязанности для всех членов, определяемые законом» [13, с.32].
Конструктивистские теории, напротив, считают этнос конструктом, а
нации не реальными, а «воображаемыми» [1] сообществами, созданными в Новое время. Различные исследователи выделяют отдельные аспекты, повлиявшие на формирования наций: индустриальное развитие, идеологию, роль элит, соглашаясь, однако, что нации конструируются в умах людей и на практике. Среди разработчиков конструктивизма можно выделить таких зарубежных ученых, как Б. Андерсон, Э. Геллнер, Э. Хобсбаум, Э. Гидденс, Э. Кедури, Т. Нейрн, Д. Аптер, Ш. Эйзенштадт, Ю. Хабермас, Э. Гоффман, Ф.Барт, Д. Гринвуд, среди российских ученых главным последователем конструктивизма стал В.А. Тишков.
Наконец, согласно инструменталистским теориям, этничность является инструментом для достижения определенных политических или экономических целей; то есть упор делается на изучении роли этничности в жизни общества, а не ее происхождения. Соглашаясь с примордиальными истоками этничности, инструменталисты признают возможность использования этой основы для конструирования рационально организованных групп. Вопрос о происхождении нации с позиций инструментализма анализируют и такие ученые, как Г. Вулп, Н. Глейзер и Д. Мойнихен, Дж. Дэвис, С. Арутюнов, Ю. Арутюнян и др. Согласно инструменталистским взглядам, существование этносов и этничности обусловлено определенными целями и служат интересам человека, облегчая его жизнь в обществе. Этничность не является изначально заданной, а сознательно выбирается индивидом или группой для достижения определенных политических или экономических целей.
Необходимо отметить, что каждая из перечисленных теорий национализма не объясняет все грани этничности, что продолжает вызывать попытки синтезировать различные подходы.
В исследовании революций в настоящее время также наблюдаются попытки выйти за пределы социально-экономических рамок, учитывать культурные, идеологические и психологические факторы, оказывающие влияние на революционный процесс.
В целом выделяют четыре поколения исследования революций [10]. Так, к первому поколению можно отнести таких ученых, как Г. Лебон, П. Сорокин с их преимущественно описательным подходом и объяснением причин революций такими феноменами социального поведения, как, например, «психология толпы» Г. Лебона.
Второе поколение исследователей революции сконцентрировалось на анализе отдельных факторов, таких как «модернизация» С. Хантингтона или «относительное обнищания» Дж. Дэвиса и Т. Гурра. В рамках этого направления выделяется три основных подхода: психологический, социологический и политический [9]. В свою очередь, первый подход представлен трудами таких ученых, как Т. Гурр. Ко второй группе социологических трудов можно отнести последователей С. Парсонса и теории структурного функционализма. Наконец, политический подход в рамках второго поколения представлен работами Ч. Тилли, С. Хантингтона и других ученых, рассматривающих революции как результат борьбы между различными группами интересов. Общим для второго поколения теоретиков является то, что
они рассматривают революции как двухступенчатый процесс, развивающийся следующим образом: во-первых, возникает дисбаланс между настоящим и предшествующим положением дел, во-вторых, новая ситуация создает возможность для революции. В этой ситуации событие, которого было бы недостаточно, чтобы вызвать революцию в прошлом (войны, восстания и т.д.), в настоящем могут к ней привести. Второе поколение также расширяет предметное поле и включает в него сотни других революций. Тем не менее, объясняя причины отдельных революций, вышеперечисленные авторы не объясняли, почему в схожих условиях в других странах революции не произошли.
Третье поколение исследований революции представлено работами Т. Скочпол, Дж. Пейджа, Б. Мура, которые включили в исследование революций такие конфликты, как сельские аграрно-классовые конфликты, конфликты государства с автономными элитами и влияние международной военной и экономической конкуренции на внутриполитическое развитие. Также получило широкое распространение определение революции, данное Т. Скотчпол как «стремительное, коренное преобразование государственных и классовых структур общества, сопровождаемое и отчасти осуществляющееся посредством восстаний масс, имеющих классовую основу» [12, с.4].
Наконец, внимание четвертого поколения исследований революций, например, Дж. Голдстоуна, привлекает обширный диапазон событий, включая национальные, национально-освободительные и социалистические революции первой половины XX в., крах коммунистических режимов и революционные войны в Африке в конце XX в.
Им также формулируется и новое определение революции как «попытки преобразовать политические институты и дать новое обоснование политической власти в обществе, сопровождаемая формальной или неформальной мобилизацией масс и такими неинституционализированными действиями, которые подрывают существующую власть» [10, с.142].
Изучение подходов к исследованию взаимодействия и взаимовлияния феноменов национализма и революции демонстрируют, что революция явилась одним из наиболее влиятельных факторов, способствовавших распространению национализма. Вместе с тем, теории национализма вдохновляли революционные изменения политической конфигурации власти во многих странах мира. В то же время отношение к происхождению феноменов национализма и революции, их взаимодействию и взаимовлиянию неоднозначное и требует дальнейшего изучения.
Литература:
1. Андерсон, Б. Воображаемые сообщества - М.: Канон-Пресс-Ц, 2001. -
288с.
2. Брубейкер, Р. Этничностъ без групп. - М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2012. -408 с.
3. Гарр, Т.Р. Почему люди бунтуют. - СПб, 2005. -461с.
4. Геллнер, Э. Нации и национализм. - М.: Прогресс, 1991. -320 с.
5. Лебон ,Г. Психология народов и масс. - М.: Академический проект,
2011. -238 с.
6. Кон, Х. Идея национализма // Ab imperio: Теория и история национальностей и национализма в постсоветском пространстве, 2001. № 3. -С.69-93.
7. Смит, Э. Д. Национализм и модернизм: Критический обзор современных теорий наций и национализма. - М., 2004, - 464 с.
8. Штомпка, П. Социология социальных изменений. - М.: Аспект Пресс, 1996. - 416 с.
9. Goldstone ,J. Theories of Revolutions: The Third Generation, World Politics 32, 1980.- Р.425-453.
10. Goldstone, J. Towards a Fourth Generation of Revolutionary Theory // Annual Review of Political Science, 2001. №4. - P. 139-187.
11. Kohn, H. Natlonalizm: Its Meaning and History. - Princeton, 1955. 192p.
12. Skocpol, T. States and Social Revolutions: A Comparative Analysis of France, Russia and China. - Cambridge, 1979. - 448p.
13. Smith, A. D. The Ethnic Origins of Nations. - Oxford, 1986. - 312 p.
14. Tilly, C. European Revolutions: 1492-1992. - Oxford, 1996. - 262 p.
Bibliogrphy
1. Anderson, B. Imagined communities - М.: Canon-Press-C., 2001.- 288p.
2. Brubaker, R. Ethnicity without groups - М.: Higher School of Economics Publishers, 2012.- 408 p.
3. Gurr, T.R. Why men rebel? - SPb, 2005. - 461p.
4. Leвon, G The Crowd: A Study of the Popular Mind - М.: Academic project, 2011. - 238 p.
5. Kohn, H. The Idea of Nationalism // Ab imperio: Theory and history of nations and nationalism in post-Soviet realm, 2001. № 3. - P.69-93.
6. Smith, A.D. Nationalism and Modernism: A Critical Survey of Recent Theories of Nations and Nationalism - М., 2004, - 464p.
7. Stompka, P. Sociology social change - М.: Aspect Press, 1996. - 416p.
8. Goldstone J. Theories of Revolutions: The Third Generation, World Politics 32, 1980. - P.425-453.
9. Goldstone, J. Towards a Fourth Generation of Revolutionary Theory // Annual Review of Political Science, 2001. №4. - P.139-187.
10. Kohn ,H. Natlonalizm: Its Meaning and History. - Princeton, 1955. - 192p.
11. Skocpol, T. States and Social Revolutions: A Comparative Analysis of France, Russia and China. - Cambridge, 1979. - 448p.
12. Smith, A. D. The Ethnic Origins of Nations. - Oxford, 1986. - 312 p.
13. Tilly, C. European Revolutions: 1492-1992. - Oxford, 1996. - 262 p.
