CC BY
73
гласии с православным учением, основанном на слове Божием, на определении семи вселенских соборов и на свидетельстве святых отцов и учителей церкви». (Соловьёв В.С. Письмо в редакцию газеты «Новое время» // Соловьев В.С. Сочинения. В 2 т. М.,1989. Т.1.С.273.)
3 См. Соловьёв В.С. Критика отвлеченных начал//Соловьев В.С. Сочинения. В 2 т. М.,1988. Т.1.С. 705.
4 Там же. С. 707
5 Там же. С. 709
6 Соловьёв В.С. Оправдание добра//Соловьев В.С. Сочинения. В 2 т. М.,1988. Т.1.С. 140.
7 Там же.
8 Там же. С. 141.
9 Там же. С. 143.
10 Там же. С. 96-97.
11 Соловьёв В.С. Чтения о Богочеловечестве//Соловьев В.С. Сочинения. В 2 т. М.,1989. Т.2.С. 77.
12 Там же.
13 Соловьёв В.С. Смысл любви. М., 1991.С.432.
14 Соловьёв В.С. Жизненная драма Платона//Соловьев В.С. Сочинения. В 2 т. М.,1988. Т.2. С.618.
15 Там же.
16 Там же. С.619.
17 Соловьёв В.С. Об упадке средневекового миросозерцания//Соловьев В.С. Сочинения. В 2 т. М.,1988. Т.2. С. 339.
18 Показательно, что, даже излагая догмат о Троице, Соловьёв оговаривается, что будет выводить эту истину в той форме, которую он признает «более логичною, наиболее отвечающею требованиям умозрительного разума». (Соловьёв В.С. Чтения о Богочеловечестве //Соловьев В.С. Сочинения. В 2 т. М.,1989. Т.2. С. 78-79.).
С.Г. ПИЛЕЦКИЙ
Ярославская государственная медицинская академия
ТЕОДИЦЕЯ ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЁВА
Рассматривается чрезвычайно интересная концепция выдающегося мыслителя -представителя русской религиозной философии - Владимира Сергеевича Соловьёва. Она касается самых основ человеческого бытия, человеческого мировоззрения - вопросов добра и зла, их статуса, их соотношения в мире. Теория Владимира Соловьёва не просто дистанцированный, умозрительный, конструкт, она не только представляет собой глубокие раздумья философа, но и пронизана искренними эмоциями, болью и заботой автора о настоящем и будущем человечества вообще и России в частности. Его концепция постепенно перерастает из философии морали в оправдание добра, а из него - в теодицею, в оправдание Бога. В.С.Соловьёв верил, что в творческом, активном несении, «делании» добра, в уподоблении Христу - истинный путь самосовершенствования, как индивидуального, так и общественного. Он верил, что мораль, как философский камень алхимиков, способна превращать в золото всё, к чему прикоснётся.
This article is devoted to the extremely interesting conception of the outstanding thinker - a representative of the Russian religious philosophy - Vladimir Sergeevich Solovyov. It concerns the very foundations of the human existence, the human world vision - the questions of good and evil, their status, their correlation in the world. The theory of Vladimir Solovyov is not only a distanced, speculative construct, it does not only represent the deep thoughts of the philosopher, but it is pierced by the author's sincere emotions, pain and care for the present and future of the humankind as a whole and Russia in particular. His conception overgrows from the moral philosophy to the justification of good and then to the Theodicy - the justification of God. V.S.Solovyov believed that creative, active carrying, «doing», the good, likening of Christ is the true way of the individual and social perfection. He believed that moral like an alchemist's philosophical stone can transform everything in gold whatever it touches.
Ключевые слова: философия религии, божественное предопределение, оправдание добра, метафизика, активная борьба со злом, теодицея.
Keywords: philosophy of religion, Devine predestination, the justification of good, metaphysics, the active struggle against evil, theodicy.
На большой картине известного русского художника М.В. Нестерова «На Руси» («Душа народа»), созданной в 1916 году, изображён крестный ход - шествие огромного множества ищущих правды людей, представляющих Русь с древних времён. И в этом символическом «соборе» мы видим только три исторические лица: Льва Николаевича Толстого, Фёдора Михайловича Достоевского и Владимира Сергеевича Соловьёва. По замыслу художника, картина «без этих лиц была бы неполна, не закончена. Толстого, Достоевского и Соловьёва нельзя было выкинуть из жизни народа... Особые тропы народные.. .шли к ним и от них»1.
Поступив на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета и получив блестящее образование, Владимир Соловьёв, тем не менее, достаточно быстро разочаровался в естественных науках и пришёл к ясному для себя выводу, что «достойны изучения сами по себе только человеческая природа и жизнь»2. Это, правда, не значит, что не надо вообще изучать «реальные науки», напротив, с этого и нужно начинать, однако «высшая, истинная цель жизни другая -нравственная (или религиозная), для которой и наука служит одним из средств»3.
В чём же состоит эта цель? «С тех пор, как я стал что-нибудь смыслить, - писал Соловьёв, - я осознавал, что существующий порядок вещей (преимущественно же порядок общественный и гражданский, отношения людей между собой, определяющие всю человеческую жизнь), что этот существующий порядок далеко не таков, каким должен быть, что он основан не на разуме и праве, а, напротив, по большей части на бессмысленной случайности, слепой силе, эгоизме и насильственном подчине-нии»4. И Владимир Соловьёв заключал: «Сознательное убеждение в том, что нынешнее состояние человечества не таково, каким быть должно, значит для меня, что оно должно быть изменено, преобразовано»5.
Но для него было не менее ясно и другое, что «люди управляются своими убеждениями, что всякое преобразование должно быть изнутри -из ума и сердца человеческого», и что, следовательно, нужно «убедить людей в истине», и что невозможно преобразовать общественные отношения, «уничтожая насилие насилием же, неправду неправдою, кровь смывая кровью»6. Но что есть истина? В определённо смысле и этот вопрос был для него уже решён. «Сама истина, т.е. христианство (разумеется, не то мнимое христианство, которое мы все знаем по разным катехизисам), истина сама по себе ясна в моём сознании, но вопрос в том, как внести её во всеобщее сознание.. .»7.
По мнению Соловьёва, каждый человек проходит три возраста относительно религии: период детской, или слепой, веры, период развития рассудка и отрицания слепой веры и, наконец, период веры сознательной, основанной на развитии разума. Порывая с «бессознательными» детскими верованиями, человек или оказывается свободным от всякого убеждения, или старается создать новую систему убеждений, заменить верования разумным знанием. Однако, как утверждал В.С.Соловьёв, разумные убеждения не могут быть основаны на выводах «положительной науки», так как она знает «только внешнюю действительность, одни факты и больше ничего» и не в состоянии охватить истинный смысл факта, дать разумное объяснение природы и человека8. По словам В.С.Соловьёва, «эта наука не может достигнуть своей цели. Люди смотрят в микроскопы, режут несчастных животных, кипятят какую-то дрянь в химических ретортах и воображают, что они изучают природу!..
Природа с красоты своей Покрова снять не позволяет, И ты машинами не выудишь у ней, Чего твой дух не угадает.
Вместо живой природы они целуются с её мёртвыми скелетами»9.
Бессильна здесь, по мнению Соловьёва, и «отвлечённая философия», так как она «остаётся в области логической мысли». Действительность, жизнь для неё не существует, а настоящее, живое убеждение человека должно быть не отвлечённым, должно затрагивать не один рассудок, а всё его духовное существо, должно «господствовать над его жизнью и заключать в себе не один идеальный мир понятий, но и мир д ействите льный»10.
Таким образом, ни «положительная наука (имелся в виду прежде всего, говоря словами Соловьёва, вульгарный материализм «современных Бюхнеров»), ни «отвлечённая философия» (подразумевался в первую очередь абсолютный идеализм Гегеля) не могут дать человеку системы убеждений. Осознание этого тяжело переживается человеком: приходит страшное, отчаянное состояние - «совершенная пустота, тьма, смерть при жизни». Однако, считал Соловьёв, все вопросы, которые разум ставил, но
не мог разрешить, находят себе ответ в глубоких тайнах христианского учения. Чтобы преодолеть отчуждение современного ума от христианст -ва, следует, по мнению Владимира Соловьёва, «ввести вечное содержание христианства в новую соответствующую ему, т.е. разумную безусловно, форму», а для этого «нужно воспользоваться всем, что выработано за последние века умом человеческим: нужно усвоить себе всеобщие результа -ты научного развития, нужно изучить всю философию»11. Речь, следовательно, шла о том, чтобы обновить, осовременить, модернизировать христианство. Однако в действительности В.С.Соловьёв ставил более широкую задачу.
Известно, что по своему значению проблема веры далеко выходит за пределы религии. Вера является необходимым элементом индивидуального и общественного сознания, важным условием деятельности человека. Вера как целостное состояние субъекта затрагивает все стороны человеческой психики - и интеллектуальную, и эмоциональную, и волевую - и представляет собой своеобразное единство отражения объекта и отношения к нему субъекта, включая его потребности и интересы. Вера -важный элемент ценностного сознания наряду с такими категориями, как надежда и любовь. Что же касается религиозной веры, то она порождается специфическими условиями существования общества и представляет собой особый случай проявления феномена веры.
Начав заниматься богословием, Владимир Соловьёв вовсе не соби -рался сделаться монахом, полагая, что «теперь пришло время не бегать от мира, а идти в мир, чтобы преобразовать его» 12. Неприятие существовавшего порядка вещей, стремление коренным образом изменить его, обновить мир, соединив все народы в единую семью, в единое и бессмертное богочеловечество - всё это было далеко от религиозного смирения и пиетизма и во многом представляло собой отзвук недавних нигилистических настроений, с неизбежными крайностями в утверждениях, с намерением разрешить все противоречия раз и навсегда.
Сказанное помогает понять отношение Владимира Соловьёва к философской системе Гегеля. Критика «отвлечённых начал» представлялась ему как бы разделённой на три части: этическую, гносеологическую и эстетическую. Нравственная деятельность, теоретическое познание и художественное творчество человека рассматривались им в необходимой связи с такими категориями, как благо, истина и красота.
«Оправдание добра» - лишь первая часть большого замысла русского философа. За нравственной философией должны были последовать ор -ганично связанные с нею «Теоретическая философия» и «Эстетика», которые представляли бы собой своего рода «Оправдание истины» и «Оправдание красоты». Им были написаны три начальные главы «Теоретической философии» (1897-1899). Определённое представление о характере задуманного В.С.Соловьёвым большого труда по эстетике дают его ста -
тьи «Красота в природе» (1889), «Общий смысл искусства» (1890) и «Первый шаг к положительной эстетике» (1894).
Категории добра, истины и красоты Владимир Соловьёв рассматривал в неразрывном единстве. «.Эти три живут только своим союзом, -писал он, - Добро, отделённое от истины и красоты, есть только неопределённое чувство, бессильный порыв, истина отвлечённая есть пустое слово, а красота без добра и истины есть кумир». Для него идея бесконечности человеческой души, способной вместить в себя всю бесконечность божества, «есть вместе и величайшее добро, и высочайшая истина, и совершеннейшая красота» 13.
В этой связи хотелось особо отметить одну идею, выдвижение и принципиальное обоснование которой сам Владимир Соловьёв считал своей философской заслугой. Это идея о том, что отношение человека (и человеческого общества) к природе имеет нравственный характер, т.е. в конечном счёте необходимо связано с тем или иным отношением к людям и обществу в целом, а также к высшим человеческим ценностям. Согласно Соловьёву, возможно троякое отношение человека к природе: «. страдательное подчинение её в том виде, как она существует, затем деятельная борьба с нею, покорение её и пользование ею как безразличным орудием и, наконец, утверждение её идеального состояния - того, чем она должна стать через человека» 14 Безусловно нормальным и окон -чательным он признаёт, естественно, только третье отношение. В наш век, когда всё громче и тревожнее становятся призывы к сохранению необходимых природных условий существования человеческого общества и охрана окружающей среды стала объектом внутренней и международной политики всех государств, мы можем по достоинству оценить глубину мысли русского философа, признавшего нормальное, бережное, отношение человека к природе одним из краеугольных начал нравственной философии.
В библейской истории грехопадения рассказывается, как первый человек Адам и его подруга Ева были изгнаны из рая за то, что искушённые дьяволом, захотели узнать, что такое добро и зло, и отличать одно от другого. Они ослушались Бога, наложившего запрет именно на этот вид познания, и проявили не только вопиющее непослушание, но и гордыню, ибо предпочли самостоятельно разбираться в такого рода вопросах. Но чем же объяснялся сам запрет, наложенный на познание именно добра и зла? По-видимому, Господь хотел предупредить, что проблема добра и зла - архисложная, архитрудная и архиопасная. Потому что в процессе её мучительного разрешения человек может не раз зайти в тупик, впасть в отчаяние, а то и вовсе усомниться в добре, поддаться коварному обаянию зла. И всё же человек отведал, вкусил этот запретный плод.
Ещё одна проблема колоссальной мировоззренческой значимости проступает сквозь человеческие потуги проникнуть в религиозные осно-
вания этики, так сказать, «пенаты веры». В неё всегда упираются мыслители. Это судьбоносная проблема «всемогущества Бога». Кстати говоря, её весьма любопытную аналитику можно найти в статье Е.К.Калинина «Проблема теодицеи. Софиология Владимира Соловьёва в свете аналитической психологии К.-Г.Юнга». Автор вспоминает древний, как мир, но при этом не становящийся менее актуальным вопрос: «Сможет ли Господь создать камень, который Он не сможет поднять?» От него веет средневековой казуистикой, но логическое противоречие, сформулированное ещё Секстом Эмпириком, требует ответа. Получается так, что если допустить существование Бога (что делать как раз хочется), то приходишь к неутешительному выводу: «Если бы Он заботился обо всём, то в мире не было бы ничего злого и никакого зла... Но если бы Он и хотел и мог, то Он и заботился бы обо всём; судя же по сказанному выше, Он не заботится обо всём; значит, Он не хочет и не может заботиться обо всём. Если же он хочет, но не может, то Он слабее той причины, по которой Он не может заботиться о том, о чём не заботится, а понятию бога противоречит то, что Он слабее чего-нибудь. Если же Он может заботиться обо всём, но не хочет, то можно считать Его завистливым. Если же Он и не хочет, и не может, то Он завистлив и слаб; а говорить это про Бога пристало только нечестивцам»15. И как не безосновательно замечает автор, другими словами: если существует зло, то Бог либо желает, но не может предотвратить его, значит, Он не всемогущ, либо может, но не желает, тогда Он не всеблаг, либо не может и не желает, тогда это вообще не Бог»16.
Е.К.Калинин считает, что, таким образом, возникают три возможные варианта теодицеи:
1) теодицея атеистическая;
2) теодицея гностико-манихейская (Творец зол);
3) теодицея философская (Бог ограничен в своих возможностях).
И в этой связи он полагает, что в философии Владимира Соловьёва мы обнаруживаем прелюбопытное сочетание двух типов теодицеи: гностической и философской17. И, скорее всего, он в этом прав. Однако продолжим.
Философы испокон веку пытались дать решение проблемы добра и зла, не удовлетворялись и вновь приступали к ней. Вот и книга В.С.Соловьёва «Оправдание добра» - одна из таких попыток. Она, по сути, первая за всю историю этики обобщающая теоретическая работа о добре, содержательно раскрывающая и утверждающая его. Её уникальность ещё и в том, что она оптимистична по своему духу, твёрдо противостоит пессимистическим и нигилистским концепциям морали. Из них самой острой и яркой по форме была, бесспорно, концепция Ф.Ницше, изложенная в его книге «По ту сторону добра и зла» (а также в примыкающих к ней «Генеалогии морали» и «Антихристианине»). Основная идея этой работы - «снятие» проблемы добра и зла, отказ от признания её осново-
полагающего характера: старую нормативную этику, по Ницше, с её различением «этого чёртова добра и зла» нужно заменить «новой» этикой, стоящей «по ту сторону» добра и зла. Разумеется, подобный пессимизм и умаление добра встречались и раньше. У обвинения, так сказать, накопилось немало аргументов и разного обличительного материала.
Именно в ответ на это у В.С.Соловьёва возник замысел написать оправдание добра, защитить добро от предъявленных ему обвинений. Из этой первой задачи постепенно выросла вторая - попытаться дать позитивную теорию добра. А кроме того, решалась и ещё непростая задача: рассмотреть основные этические понятия - добро, зло, смысл жизни, смысл смерти, страдание, любовь - в свете нового духовного и социального опыта. Так, в России в конце XIX века начал складываться новый образ нравственной философии, который предвосхитил поворот к экзистенциализму и персонализму, определившим лицо западноевропейской философии прошлого столетия. Даже если бы в «Оправдании добра» Вл.Соловьёв занялся решением только одной задачи: исследовать добро, дать его определения, раскрыть его ипостаси и разновидности, т.е. остаться внутри рамок этики, - уже и тогда дело, за которое он взялся, было бы трудно переоценимым.
Но Владимир Соловьёв ставит перед собой ещё более сложную задачу - говорить о свойствах добра не как об отвлечённых моментах и не как только об эмпирических фактах. Проблема добра перерастает у него рамки этики и выходит в сферу истории человечества, социологии, психологии, метафизики и даже онтологии: это попытка оправдать не только добро, но бытие, жизнь в целом, замысел Божий о мире. Так что анализ добра переходит у Вл.Соловьёва в своего рода теодицею. Решить эту вторую задачу - оправдать доверие к добру, воодушевить на делание добра - ещё более проблематично, о чём свидетельствует вся история этики. Но прошлые неудачи не могли остановить верного Рыцаря Добра. Работа В.С.Соловьёва называется именно оправдание добра, а, скажем, не анализ или определение добра. Главным для него был гамлетовский вопрос: стоит ли жить, если в этом мире царит зло?
По мнению Вл.Соловьёва, смысл жизни не налагается откуда-то извне на человека как внешний авторитет. Он определяется самим человеком, но так как человек «в принципе или по назначению своему есть безусловная внутренняя форма для добра как безусловного содержания, то и смысл жизни заключается в добре» 18.
Но если роль человека в осуществлении добра столь велика, если он и существует-то в мире, чтобы это добро оправдывать и утверждать, то каково соотношение добра и зла в человеческой природе? Давным-давно было осознано, что человек - далеко не однозначное существо. Ему свойственны не только красота и величие, но злоба и агрессивность, лень и зависть, подлость и коварство и немало других грехов и пороков. Однако
у человека, подчёркивает Соловьёв, имеются такие качества, которые отсутствуют у всех других животных. Так, не одно животное не стыдится своих физиологических актов, в то время как человек их стыдится. Он стыдится, когда животное начало берёт в нём верх над человеческим. Но самое удивительное в том, что никакими биологическими или физиологическими причинами, пользой для особи или рода стыд объяснить невозможно. Чувство стыда имеет другое, более серьёзное значение: оно свидетельствует о высшей, по сравнению с животными, нравственной природе человека - я стыжусь своей животности, следовательно, я существую не физически только, но и нравственно.
Рядом с этим нравственным чувством, продолжает Соловьёв, в природе человека имеется ещё одно: жалость, понимаемая как ощущение чужого страдания или нужды, солидарность с другими. Из этого простого корня, в основе которого лежит родительская, особенно материнская, любовь, происходят затем такие специфические нравственные чувства, как совесть, сострадание, милосердие, вся многосложность внутренних и внешних социальных связей.
Кроме этих основных чувств (стыда и жалости) есть в человеческой природе ещё одно, третье, столь же первичное, как и они, - нравственное отношение к чему-то особому, что признаётся как высшее, от чего человек всецело зависит, перед чем он готов преклоняться, благоговеть. Это чувство благоговения перед высшим, оставляющее основу религии, порождает такие сложные явления нравственной жизни, как стремление к идеалу, самосовершенствование. Итак, именно стыд, жалость, страх и благоговение перед Богом, по мнению Соловьёва, держат на себе всю человеческую нравственность и отвращают человека от зла.
Однако почему Владимир Соловьёв выделяет именно эти три чувства как самые важные для человеческой природы? А вот почему. Он полагает, что все другие нравственные качества, например долг, свобода и справедливость, не являются однозначными, лишёнными внутренних противоречий, наличие которых легко превращает их или в прямое зло, или в средство, ведущее ко злу. Ещё важнее то, что они не могут быть признаны прирождёнными, присущими человеку от природы. Но и это ещё не всё. По мнению Соловьёва, самое главное состоит в том, что только стыд, жалость и благоговение перед высшим авторитетом могут быть гарантами нравственности, т.е. обеспечить личную нравственность человека. Только эти простые чувства (каждое в отдельности и особенно все вместе) служат ручательством того, что человек, ими располагающий, не убьёт, не украдёт, не причинит вреда другим людям. Ему стыдно быть плохим, и он уже не просто может не делать зла, а не может делать его, он будет отказываться от зла и творить добро.
Итак, добро «оправдано» в человеческой природе, вопрос о природе человека решён в пользу добра. Но ещё не выяснен вопрос о происхожде-
нии добра и его характере. Ведь в человеческой природе добро не абсолютно, так как оно не всегда желается; если и желается, то не всегда выполняется, и если выполняется, то не всегда приводит к однозначно добрым результатам. Человек призван утверждать добро, и его природа так устроена, что в ней есть для этого необходимые основания, но так же верно и то, что добро не имеет всеобщего и окончательного осуществления и пребывает в постоянной борьбе со злом. Так, может быть, добро, как таковое, имеет только относительный характер? Но относительного добра недостаточно для нравственности. Фундаментом её должно служить безусловное начало.
К моменту выхода в свет книги Вл.Соловьёва вопрос о добре, который и раньше остро стоял в мировой философии и этике, был заострён до предела в творчестве Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, Ф.Ницше, вскрывших парадоксальность, внутреннюю антиномичность добра, его проблематичность. В.С Соловьёву был до боли знаком тот бунт против Бога, тот очень русский спор с Богом, который вёл Иван Карамазов: «Я мира Божьего не принимаю». Спор человека с Богом как раз и есть спор о зле и его происхождении.
Почему мир « во зле лежит», а не являет собой добро, как и почему Бог допускает зло и незаслуженные страдания? И прежде всего, почему человеку дан выбор между добром и злом, почему он вообще должен выбирать? А потому, отвечает Владимир Соловьёв, что ему дарована свобода, он существо свободное, созданное по образу и подобию Бога. Но если человек волен делать выбор между добром и злом, то, значит, он может выбрать и зло (что, кстати говоря, часто и случается). Получается, что человек выбирает зло благодаря свободе, а эту свободу он получил от Бога, стало быть, Бог причастен и к этому выбору, и к этому злу. Внутренняя парадоксальность добра делает жизнь человека и драмой, и трагедией.
В христианстве эта трагедия снимается тем, что, не отнимая своего дара свободы у человека, Бог выступает не просто как творец мира, но и как Спаситель и Искупитель, берёт на себя грехи и пороки людей, во искупление их приносит в жертву своего сына, являя образец жертвенной любви, сверхдобра. Мы чувствуем, утверждает Соловьёв, что есть добро в его безусловной сущности, не подчинённое никаким случайностям, никаким внешним ограничениям. И только такого совершенного добра, дающего полного удовлетворения, мы жаждем. Но такое добро - не от мира и не от человека, оно - от Бога. Поэтому человек ищет добро не только в глубинах собственной природы, но и устремляется в поисках его ввысь - к Абсолюту, абсолютному добру. Так добро приобретает ещё одно измерение. Оно становится фундаментом нравственности, её безусловным началом.
Что же даёт человеку это высокое устремление к абсолютному добру и что оно означает для нравственности? Прежде всего только такое добро предстаёт перед человеком в качестве высшего идеала. А это порождает желание стать лучше, преобразовывать себя посредством высшего идеала. Основанная на безусловном начале нравственность и её сверхзадача состоит именно в том, чтобы побуждать каждого к участию в деле своего и общего совершенствования. Вот почему стремление к добру составляет деятельную основу нравственности, формулирует цель всей человеческой жизни.
Владимир Соловьёв подчёркивает, что очень важен творческий характер добра: для достижения личного совершенства и Царства Божия необходим процесс, в котором каждый участвует самостоятельно, добровольно, свободно и активно. Добро дано не только в сознании, но и воле: надо претворить его в жизнь, через дела людей реализовать предначертанный идеал. Исторический процесс, по словам Владимира Соловьёва, есть долгий и трудный путь от зве-рочеловечества к богочеловечеству. Неустанное, непрерывное нравственное совершенствование и есть та неисчерпаемая энергия, которая может и должна двигать все сферы человеческой деятельности - и науку, и технику, и политику. И этим путь изменения человека и мира через духовно-нравственное «делание» добра отличается от внешнего, социального пути изменения мира, неизбежно связанного с насилием.
Помимо стремления к совершенствованию, побуждающего волю человека к добру, указывает Вл .Соловьёв, ему дан также персонифицированный образец совершенства - Богочеловек, Христос, вочеловечившийся идеал. Отнюдь не случайно, замечает Соловьёв, образ Христа появляется не в начале и не в конце истории, а в её середине. В образе Христа человечество как бы подытожило весь социальный и нравственный опыт предшествовавшего периода, свело воедино результаты своих страстных поисков добра, идеала. История после рождества Христова должна пойти дальше - подготовить естественные и нравственные условия для победы добра и установления Царства Божия на земле. Но задачу сию человек не может исполнить в одиночку. Это - цель всемирной истории. Победа над злом, по твёрдому убеждению В.С.Соловьёва, совершится через собственное «испытание человечества».
Владимир Соловьёв не раз подчёркивал, что этика есть гигиена, а не терапия духовной жизни. «Я не genus, я genius» («я не род, я дух»), - писал он19. Определяющим для него было, в первую очередь, изменение нравственно-религиозного сознания людей к миру и жизни.
Он уповал на духовную силу добра. Поэтому его апология истории - это апология её потенциальной возможности осуществить в себе «оправдание» добра. В.С. Соловьёв верил, что нравственность, как философский камень алхимиков, превращает в золото всё, к чему она прикасается. Ну, так давайте поверим и мы.
1 Нестеров М.В. Письма. Избранное. Л., 1988. С. 361.
2 Письма Вл.С.Соловьёва. Т. 3. Спб., 1911. С. 57.
3 Там же. С. 62.
4 Там же. С. 87.
5 Там же. С. 88.
6 Там же. С. 89.
7 Там же.
8 Там же. С. 75.
9 Там же. С. 64 - 65.
10 Там же. С. 75.
11 Там же. С. 88 - 89.
12 Там же. С. 89. 13Там же. С. 305.
14 Соловьёв В.С. Соч. В 2 т. М., 1988. С. 311
15 Секст Эмпирик. Соч. В 2 т. М., 1976. Т. 2. С. 319.
16 Калинин Е.К. Проблема теодицеи. Софиология Владимира Соловьёва в свете аналитической психологии К.-Г. Юнга // Соловьёвские исследования: Периодич. сб. науч. тр. / Отв. ред М.В. Максимов. Вып. 13. Иваново, 2006. С. 206.
17 Там же. С.210
18 Соловьёв В.С. Оправдание добра. М., 1996. С. 56
19 Там же. С. 99
Н.Е. МУСИНОВА
Военная академия РХБЗ, г. Кострома
ПУТЬ К СОВЕРШЕНСТВУ - СТРЕМЛЕНИЕ К ЦЕЛОСТНОСТИ (К ВСЕЕДИНСТВУ)
Исследуется проблема грехопадения первого человека Адама и природа зла. Анализируя философские размышления по этому вопросу С.Франка, Е.Трубецкого, В.Лосского и А.Меня, приходим к утверждению о том, что задачей мирового процесса является: преодоление зла и восстановление образа и подобия Божьего в человеке через Любовь, то есть воссоздание целостности бытия.
N.E. Musinova studies the problem of the protoplast Adam's fall and of all evil's nature. The author analyzes the philosophical works of S.Frank, E.Trubeckoy, A.Men and comes to the conclusion, that the main task of the world development is overcoming all evil and restoring of God's reflection in human through love, in other words, recreation of the wholeness of existence.
Ключевые слова: добро - зло, бытие, целостность, целостная художественная форма, смысл жизни, христианство.
Key words: good - evil, being, integrity, integral artistic form, meaning of life, Christianity.
Способностью видеть свет Божественный «обладал Адам до грехопадения», эта способность видеть Бога в его несотворённом Свете «связана с изначальным <.. .> совершенством» 1.
