CC BY
112. Бартольд В. Die Historische Bedeutung dar oltturkischen Inschriften. Прил. k: W Radloff Die alt-turkischen Inschriften der Mongolei, Nimaue Folge, St.-Pbg., 1897.
3. Бартольд В. В. Двенадцать лекций по истории тюрок народов Средней Азии. Алматы, 1993.
4. Каракалпакский фольклор. Многотомник, 77-87 томов. Том 87. Нукус: Илм-фан, 2014.
5. Кашкарий М. Дивану лу^ат от-турк. Алматы. Дайк-Пресс, 2005.
6. Котов В.Г. Женское божество Умай / Хумай: сравнительная характеристика. Алтай, 2010.
7. Мамбетова В.М. Культ Тенри и образ Хумай в тюрко-башкирской эпической литературе // Наука языковедения. Башкирия, 2017.
8. Мелиоранский П.М. Oб Орхонских и Енисейских надгробных памятников (Orxonskix i Enin-iseyskix nadgшbmx pamyatnikov) JMNP, 1898-SSS XVII. VI. с. 266 архивный источник).
9. Персидско-русский словарь. М., 1985. Т. II.
10. Потапов В. В. Умай-божество древних тюрков в свете этнографических данных / Тюркологический сборник. М.: Наука, 1973.
11. Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1986.
12. Хошниязов Ж. Каракалпакский героический эпос - источник национальных ценностей. Нукус: Наука, 2017.
ТЕМА СТАРОСТИ В ПОЭТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ (НА ПРИМЕРЕ СТИХОТВОРЕНИЙ К. ВАНШЕНКИНА)
Коптева Г.Г.
Сибирский государственный университет путей сообщения, Новосибирск, Россия доцент кафедры иностранных языков, кандидат филологических наук
THE THEME OF OLD AGE IN POETIC WORKS (ON THE EXAMPLE OF K. VANSHENKIN'S POEMS)
Kopteva G.
Siberian Transport University, Novosibirsk, Russia Associate Professor of Foreign languages, Candidate of Philological Sciences
Аннотация
В статье рассмотрены несколько стихотворений поэта ХХ века (советского периода) Константина Ваншенкина о старости. Исследуется отношение людей, философов и поэтов к данному феномену. Отмечено, что старость нередко воспринимается как элемент чужеродный, однако неизбежный - как этап человеческого бытия, притом имеющий свои положительные и отрицательные стороны, которые необходимо находят свое отражение в творчестве поэтов и писателей. Старение есть неизбежный биологический процесс, характеризующийся, в числе прочих, увеличением вероятности смерти, которую необходимо научиться каждому человеку принимать как данность и со спокойствием.
Abstract
The article discusses several poems by the poet of the twentieth century (Soviet period) Konstantin Vans-henkin about old age. The attitude of people, philosophers and poets to this phenomenon is investigated. It is noted that old age is often perceived as an alien element, but inevitable - as a stage of human existence, moreover, having its positive and negative sides, which must be reflected in the works of poets and writers. Aging is an inevitable biological process characterized, among others, by an increase in the probability of death, which must be learned by each person to take for granted and with calmness.
Ключевые слова: жизнь человека, экзистенция, старость, вероятность смерти, мудрость, душа, поэтические произведения.
Keywords: human life, existence, old age, probability of death, wisdom, soul, poetic works.
Введение
Это внуки резвятся тут Среди лета или зимы. Чем быстрее они растут, Тем скорее стареем мы. [1, с. 86] Так начинается одно из коротких стихотворений Константина Ваншенкина. Оно - о старости. Старость - неудобный возраст и неудобное слово. Люди воспитанные и толерантные предпочитают его избегать, а равно и разговоров о старости, поскольку следующая «ступень» - окончательный
уход, смерть. «Люди не дают хода мужеству перед ужасом смерти» (курсив автора - Г.К.) [5, с. 254]. Данный элемент воспринимается как чужеродный, потому и старость отрицается как желаемый результат естественного процесса. Но она неизбежна в жизни человеческой. Она - закономерно наступающий заключительный период возрастного развития, как гласит медицинская энциклопедия.
Основные результаты
Старость как феномен культуры относится к числу многозначных понятий. Культура в своих
различных формах и проявлениях пытается смягчать, а в ряде случаев и снимает природный фактор старости. В частности, атрибуты и характеристики, присущие старости, порой интерпретируются в русской и западной культуре как девиантные, отклоняющиеся от нормы. Однако, подобное отношение не характерно для восточного мировоззрения. На Востоке старый человек ассоциирован со словом «мудрость». И стихотворение «Приезд деда» К. Ваншенкина манифестирует старость как некое прозрение перед будущим недалеким переходом в потустороннее.
Так он смотрит всякий раз, Задержав глаза на внуке, Словно видит всех сейчас После длительной разлуки. [1, с. 85] Разлуки большой не было, судя по неожиданности приезда, которого «ждали только завтра». Но разлука - более чем длительная, окончательная -впереди. Потому и смотрит дед на всех таким образом, задерживая взгляд на самом любимом маленьком человечке, который ему тем же и отвечает, -«ликуя и дрожа» держит деда за его «большой мизинец». У старости - свои скупые радости.
Поэты, становясь «взрослее», охотно пишут стихи на указанную тему. Открывают для себя и читателей «новые» истины, делают важные и значимые выводы, делятся мудростью преклонного возраста. У Константина Ваншенкина в сборнике «Жизнь человека» есть целый ряд стихотворений на тему данного возраста. Обратимся к стихам. Вот одно из первых в сборнике, без названия: Пока еще баюшки-баю, Качают - и хочется спать. Пока еще в женскую баню С собою берет его мать.
Пока еще грезится, что ли, Тропинка в морозном дыму. Пока еще девочка в школе Совсем безразлична ему.
Пока еще времени хватит, И годы не смотрят в упор... [1, с. 5] Жизнь человека, как показывает данное стихотворение, легко укладывается в шесть ключевых «абстракций возраста» - младенчество, детство, юность, молодость, зрелость, старость. Младенчество - это мамино «баюшки-баю» и полное неведение чувства стыда, детство - смутные грезы о чем-то дальнем и безразличие к противоположному полу. Юность - первые встречи с девушкой и уверенность в том, что жизнь долгая-долгая, и лет впереди почти немеряно. Молодость и, следом, зрелость - это пока с тобой молодая еще женщина (амбивалентно - мужчина) и все заботы, связанные с воспитанием, взращиванием детей. Ну, а когда выходим на прогулку с внуками - это значит, старость не за горами, даже если солнце еще радует и спина прямая. Стихотворение завершается многозначительным «пока» с многоточием, создающим открытый финал:
Пока еще даль голубая
Лучам подставляет бока. Пока еще, с внучкой гуляя, Он прям и спокоен. Пока... [1, с. 5] Такая открытость - экзистенциально-естественна. Жизнь как бытие приближается к концу. «Бытие к концу» было определено М. Хайдеггером «как наиболее своя, безотносительная и не-обходи-мая бытийная способность. Экзистирующее бытие к этой возможности ставит себя перед прямой невозможностью экзистенции» [5, с. 255]. И вот что пишет Хайдеггер о смерти как завершающей ступени: «Смерть есть возможность бытия, которую присутствие всякий раз должно взять на себя само. Со смертью присутствие стоит перед собой в его самой своей способности быть. В этой возможности речь для присутствия идет напрямую о его бытии-в-мире. ... Эта наиболее своя, безотносительная возможность вместе с тем предельнейшая. Как способность быть присутствие не может обойти возможность смерти. Смерть есть возможность прямой невозможности присутствия» [5, с. 250]. Вот почему - «пока». Итог известен, однако прямая спина и душевное спокойствие протагониста свидетельствуют о достойно прожитой жизни и отсутствии страха перед будущим. Возможно, такие качества и обстоятельства жизни позволят ему завершить бытие в подобном состоянии. Но равно возможен и иной тип финальной стадии жизни.
Об этом - другое стихотворение без названия К. Ваншенкина. Оторванность от привычного жизненного уклада и одиночество - его основные мотивы.
Знать, не всякие доводы вески! -Эта женщина сколько уж лет Просыпается по-деревенски, В лад с природой, которой здесь нет.
Просыпается в доме у сына, Внуки спят, и невестка, и сын. Охлажденной квартиры пустыня Внемлет легоньким пяткам босым.
Одиноким бездействием мучась, Из туманного смотрит окна. Пробуждения раннего участь Лишь с собой разделяет она. [1, с. 27] Короткая зарисовка дает читателю возможность увидеть, что называется, в одном кадре все об этой одинокой женщине. Прожившая свою деятельную, наполненную трудами и заботами жизнь в деревне, в последние годы она вынуждена коротать «бытие» в городской квартире. Здесь никто не встает с рассветом или до него, и здесь не с кем разделить «участь раннего пробуждения». Она всякий раз вспоминает утро в далекой деревне, где в это время просыпается птица и домашний скот, вспоминает свои прежние утренние заботы. Они - как условный рефлекс - не дают ей спать и теперь, в городе, где для нее не существует природы (ее «здесь нет»). И вовсе не обязательно родная деревня расположена географически далеко: она далека от бывшей хозяйки собственного дома и собственного бытия потому, что никогда уже ей в
прежнюю жизнь не вернуться. Отчетливо осознать данный факт позволяет последняя строка стихотворения, где концовка аналогична сказовой:
Наблюдается эта картина
Потому, что при той же звезде
Просыпается птица, скотина -
За лесами, неведомо где. [1, с. 27]
Раннее пробуждение мучает героиню подобно фантомным болям, которые преследуют человека, утратившего некоторую часть своего тела. Данный эффект подчеркивается автором при помощи частичного перехода на язык газетно-канцелярского стиля в последней строфе. Впрочем, последняя строка стихотворения возвращает восприятие реципиента в привычное русло. Она позволяет читателю прочувствовать глубину экзистенциальной драмы героини, ее одиночество и тоску. «Каждый элемент бытия», - пишет Н. Лосский, - «есть вместе с тем и ценность, поскольку он имеет значение для приближения к полноте бытия или удаления от нее; вступая в состав жизни субъекта вместе с этим своим ценностным аспектом, он существует для субъекта как нечто удовлетворяющее (курсив автора - Г.К.) или неудовлетворяющее его. В развитой сознательной жизни субъекта эта сторона проявлений его выражается в более или менее сложных и разнообразных чувствах, положительных или отрицательных...» [2, с. 37] Как утверждают отдельные исследования, в преклонном возрасте людей меньше мучают отрицательные эмоции. Однако, если жизнь превращается, по тем или иным причинам, в дожитие (доживание), положительные чувства едва ли способны превалировать. По крайней мере, об этом читателю «кричит» рассмотренное стихотворение.
Старость, в каком бы ракурсе она ни воспринималась молодыми, не всегда девиантна. Есть у нее и свой положительный фактор. В «поздний» период жизни остро вспоминаются факты и события далекого прошлого - детства и юности. Душа словно возвращается к себе самой. Об этом - стихотворение К. Ваншенкина «Душа ребенка». Неслучайно говорят, что старики - как дети. С их неуверенностью и наивностью, сентиментальностью и неуклюжей заботливостью, отсутствием физической силы и беззащитностью перед жизнью и грядущим уходом. Временами внуки изумляются такому превращению: вот я был маленький, и мне казалось, что мой дед - это «ОГО!». Но провожал его недавно в больницу, а он разговаривает с врачом -и вдруг смотрит на меня, как ребенок, беспомощно, неуверенно, ища поддержки. И жалко его, и так тяжело на душе. Ведь это - знаки предстоящего ухода. «У Рэя Брэдбери, -пишет А. Ткачев, - в повести «Вино из одуванчиков» есть удивительное прозрение. Его поразила догадка, что старики - это дети, на которых надето немощное тело» [4, с. 139].
Константин Ваншенкин двумя строками стиха закольцовывает целый цикл (от младенчества - до старости) человеческого существования на Земле: «Сквозь все дальнейшие ветра - / Мир, схваченный душой ребенка». Освоение мира произошло, но еще продолжается жизнь с ее «ветрами». А душа уже начинает возвращаться понемногу в исходное состояние. И плохо, возможно, помнится то, что было вчера, однако все яснее проступают в памяти картины далекого прошлого: колодец со звоном «раннего ведра», березы около дома, где на окне с голубыми ставнями стоит «берестяная кружка», картофельные поля, ждущие по осени сбора урожая. Все это давнее прошлое помнится и смутно, и остро - одновременно:
И есть ли что-нибудь острей,
Чем эти смутные картины, -
Уже из старости твоей,
Как бы сквозь дымку паутины? [1, с. 60]
Парадоксальность восприятия-воспроизведения мира характерна для творчества Ваншенкина. Так, поэтическое сравнение острой неясности (NB! вот где парадокс) воспоминаний о прошедшей жизни с «дымкой паутины» помогает реципиенту прямо ощутить специфику возраста, точнее, возрастного восприятия.
Заключение
У старости свои плюсы и минусы. Последних, видимо, больше. Старение, как утверждает медицинская энциклопедия, есть неизбежный биологический процесс, приводящий к постепенному снижению адаптационных возможностей организма, и, при этом, характеризующийся развитием так называемой возрастной патологии, а также увеличением вероятности смерти. Однако, и ее, как рекомендовал в свое время людям известный режиссер, -«надо благодарно принимать» [3, с. 170].
В данной статье нами рассмотрены лишь несколько стихотворений К. Ваншенкина. Свои «вечные темы» он сам обозначил в одноименном стихотворении. Но это - предмет другого исследования. Вероятно, работа в данном направлении может быть продолжена.
Список литературы
1. Ваншенкин Константин. Жизнь человека: Лирика. Баллады. Поэма. - М.: «Советский писатель», 1983. - 208 с.
2. Лосский Николай. Ценность и бытие. -Харьков: «ФОЛИО»; М.: «АСТ», 2000. - 864 с.
3. Рязанов Э.А. У природы нет плохой погоды: Стихотворения, новеллы. - М.: Изд-во Эксмо, 2004. - 352 с.
4. Протоиерей Андрей Ткачев. Слово утешения. - М.: Изд. Дом «Никея», 2017. - 282 с.
5. Мартин Хайдеггер. Бытие и время. Перевод с немецкого В.В. Бибихина - СПБ: «Наука», 2002. - 451 с.
