CC BY
181
В.Г. Бухерт
«ТЕМА МОЕЙ ДИССЕРТАЦИИ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ СЛУЧАЙНОЙ...»
К истории кризиса в советско-турецких отношениях в 1945-1947 годах
23 февраля 1945 г. Турция объявила войну Германии и Японии. Ответом на этот «дипломатический курьёз», на этот «смехотворный, лицемерный шаг»1, а, главным образом, на позицию Турции в период Второй мировой войны в целом стала денонсация СССР 19 марта 1945 г. договора о дружбе и нейтралитете, заключённого с Турцией в 1925 г. Между тем статья 2 этого договора обязывала каждую из сторон «воздерживаться от всякого нападения на другую»2. С этого времени возникший ранее кризис в советско-турецких отношениях вступил в стадию опасного обострения.
14 декабря 1945 г. выходящая в Тбилиси на грузинском языке газета «Коммуниста» опубликовала письмо в редакцию академиков С.Н. Джанашиа3 и H.A. Бердзени-швили4, озаглавленное «О наших законных претензиях к Турции». На следующий день перевод письма появился в русскоязычной тбилисской газете «Заря Востока»5, а затем и в центральной печати. Причем теперь в заголовке слово «претензии» было заменено на более определённое и категоричное «требования»6. В письме высказывалась мысль о необходимости возвращения Грузии некоторых пограничных районов Турции, отошедших к ней в 1921 г. по Московскому договору. Авторы утверждали (впрочем, со ссылкой на турецкую печать, а не на позицию официальных турецких властей), что Турция в период Великой Отечественной войны, «оставаясь фактически на стороне немецких захватчиков, вновь зарилась на наши территории». Грузинский же народ своим участием в разгроме фашизма получил, по мнению авторов письма, право предъявить свои «законные требования» о возвращении утраченных Грузией земель. Характеризуя значение этих земель для Грузии,
С.Н. Джанашия и H.A. Бердзенишвили писали: «Речь идёт не о незначительном территориальном ущемлении, а о захваченной колыбели нашей народной индивидуальности, о преступлении, рассекшем надвое живое национальное тело». Конкретные территориальные претензии к Турции они сформулировали так: «Грузинский народ должен получить обратно свои земли, от которых он никогда не отказывался и отказаться не может. Мы имеем в виду районы Ардагана, Артвина, Олты, Тортума, Испира, Байбурта, Гюмюшанэ и Восточный Лазистан, включая районы Трабзона и Гиресуна, т.е. лишь часть территорий, отторгнутых от Грузии».
К территориям, отторгнутым от Грузии, академики, таким образом, относили и земли, заселённые лазами. Исходя из этого, они рассматривали в качестве исторически связанного с Грузией даже район, простиравшийся от г. Самсуна до р. Кызыл-Ирмак. С.Н. Джанашия и H.A. Бердзенишвили утверждали, что его признавала в качестве места расселения лазов в конце XIX в. «турецкая официальная номенклатура».
Позицию двух грузинских академиков вскоре поддержал и третий - A.C. Чикоба-ва7, писавший в статье, опубликованной в «Заре Востока» 20 декабря 1945 г.: «Историческая несправедливость должна быть исправлена. Естественное место лазов - в родной среде единокровных картвельских пле-g
мён» .
Это письмо, как утверждалось, явившееся «лишь одним малозначительным эпизодом», было «широко использовано западной и турецкой пропагандой для разжигания вражды к СССР»9. На самом деле участие советских учёных в обосновании территориальных претензий к Турции письмом не ограничилось.
В мае 1945 г. заместитель министра иностранных дел С.И. Кавтарадзе10 предложил Д.С. Завриеву11 подготовить научный труд под названием «Национальные районы Турции под властью кемалистов»12. Менее года понадобилось Д.С. Завриеву, чтобы представить докторскую диссертацию «Карс, Ардаган и Артвин под властью кемалистов». Её защита состоялась 22 апреля 1946 г. на закрытом заседании Учёного совета Института истории АН СССР под председательством академика Б.Д. Грекова13.
Один из оппонентов - А.Ф. Миллер14, с похвалой отозвавшись о ранее опубликованной работе Д.С. Завриева «Восточная Анатолия»15, указывал на достоинства представленной диссертации, отмечая, в частности, что в ней Д.С. Завриев «дал строго научный и чрезвычайно полный обзор районов», отошедших от Советской России в 1921 г.16
Знакомство А.Ф. Миллера с работой Д.С. Завриева носило весьма заинтересованный характер, о чём свидетельствует следующий фрагмент из его выступления на защите: «Конечно, работа не лишена недостатков. Впрочем, известно, что при желании можно найти недостатки в любой работе. А восточники, к тому же, - спорщики необычайные. Но к успокоению членов Учёного совета могу сразу же сообщить, что мы с Д[авидом] Самсоновичем уже имели, на протяжении чуть ли не года, возможность поспорить - и устно, и по почте, и по телефону, и при помощи всяких иных средств связи»17. А.Ф. Миллер выражал пожелание, чтобы работа Д.С. Завриева стала
доступной «хотя бы для узкого круга чита-18 * * телей» .
Другим оппонентом была А.М. Панкратова19. Она в своём отзыве отметила, что Д.С. Завриев «дал капитальное исследование большого научного и политического значения»20. Исследование Д.С. Завриева, писала А.М. Панкратова, «исключительно актуально». Судьба изучаемых в нём территорий «не перестаёт волновать и в настоящее время широкие слои армянского и грузинского народов, предъявляющих настойчивое требование о возвращении Турцией
отторгнутых от них земель»21. А.М. Панкратова тоже высказывалась за публикацию исследования. Возможным условием для этого она считала не ограничение круга лиц, имеющих право познакомиться с исследованием (как полагал А.Ф. Миллер), а издание труда Д.С. Завриева только «после тщательной редакции, предусматривающей исключение из исследования некоторых не подлежащих опубликованию или слишком ост-
22
рых политически материалов и выводов» .
Материал диссертации лёг в основу подготовленной Д.С. Завриевым книги23, изданной Тбилисским государственным университетом. А.Ф. Миллер стал автором опубликованной рецензии на эту книгу24.
Период подготовки Д.С. Завриевым докторской диссертации, а затем и книги пришёлся на самую острую фазу кризиса в советско-турецких отношениях. С 1947 г. вопрос о территориальных претензиях к Турции не обсуждался в текущей практике внешнеполитической деятельности СССР, его держали «в запасе»25.
Черту под периодом напряжённости подвело заявление, сделанное В.М. Молотовым26 от имени Советского правительства турецкому послу в Москве Ф. Хозару 30 мая 1953 г. о том, что СССР «не имеет никаких территориальных претензий к Турции»27. О положительной реакции правительства Турецкой республики на этот шаг Ф. Хозар сообщил В.М. Молотову 18 июля 1953 г.
Заявление Советского правительства было призвано создать «хорошую базу для кардинального улучшения отношений с Турцией»28. Оно действительно «способствовало постепенному улучшению советско-турецких отношений»29, однако, чтобы добиться внушительных результатов, понадобилось ещё много времени. Выводу советско-турецких отношений на путь развития способствовала смена политического режима в Турции, происшедшая в 1960 г.
Приводимый ниже документ представляет собой текст выступления Д.С. Завриева на заседании Учёного совета Института истории Академии наук СССР 22 апреля 1946 г.
Тема моей диссертации - «Карс, Арда-ган и Артвин под властью кемалистов», т.е. касается тех округов, которые связаны общностью исторической судьбы: в 1878 г. -Берлинский трактат, в 1918 г. - Брестский договор, 16 марта 1921 г. - Московский договор, 13 октября 1921 г. - Карский договор и 1945-1946 гг., когда раздаются настойчивые требования со стороны широких масс армянского и грузинского народов - исправить допущенную в 1921 г. историческую несправедливость и вернуть отторгнутые армянские и грузинские территории.
Поскольку кемалистская политика в этих округах в основном тождественна с политикой кемалистов в смежных национальных районах Турции и в целом отличается от политики кемалистов в центральных и западных частях Турции, я даю современное положение Карского и Чорохского вилайетов на более широком фоне, с охватом в общих чертах всех национальных районов Турции, судьба которых при исторической справедливости не должна быть отделена от будущей судьбы Карса, Ардагана и Артвина.
Тема моей диссертации не является случайной и вызвана не временными причинами. Моя диссертация - результат моих 22летних исследований проблем Восточной Анатолии, многие из которых уже опубликованы и напечатаны отдельными книгами и в статьях столичной и республиканской печати.
Я, конечно, очень рад, что моя работа имеет актуальный политический интерес. Всякий должен откликаться на актуальные политические вопросы данного момента, и, может быть, если, - чего мы все желаем, -отторгнутые турками в 1921 г. наши районы будут вновь нашими, мне хотелось бы видеть в моей работе ещё один практический результат.
Армянские и грузинские районы, отторгнутые турками, которые старались скрыть и исказить действительное положение вещей, теперь перестают быть белыми пятнами на карте современной Турции, и нам легче будет осуществить мероприятия
по их политическому, экономическому и культурному возрождению и развитию.
Переходя к источникам, отметим, что наша востоковедческая литература бедна. Литература дооктябрьского периода уделяла центральное место Константинополю, который заслонял все другие, не менее важные турецкие проблемы. Советские востоковеды в своих исследованиях на первый план выдвинули Анатолию, которая, по сути дела, являлась подлинным политическим центром Турции, а в новейшей её истории - колыбелью национально-освободительного движения турецкого народа, которое определило дальнейшую судьбу страны. В этом крупнейшая заслуга советского востоковедения.
Если взять иностранную литературу, то проблемы новой Турции находили там освещение под углом зрения империалистических вожделений отдельных великих держав. Главным образом это мемуарная литература - мемуары Черчилля30, Чайльда, Лю-
31 , 22 23
дендорфа , Гинденбурга', Денстервиля , а также книги Кайзера34, Рене Груссе35, профессора Тойнби36, члена британской делегации на Парижской мирной конференции 1919 г., и др.
Турецкая литература очень тенденциозна. Историческая правда в ней игнорируется либо ради политических соображений, либо ради собственной реабилитации авторов. Зачастую она посвящена внутриполитическим расхождениям и в большинстве случаев является панегириком М. Кемалю37 и его окружению.
Если в отношении Турции в целом всё же имеется кое-какая литература и источники, то совершенно иначе обстоит дело для научных исследований в отношении т.н. национальных районов Турции. В силу целого ряда обстоятельств, о которых речь идёт дальше, кемалисты постарались поставить эти районы в положение terra incognita, и потребовалась многолетняя кропотливая работа над источниками, прежде чем заняться исследованиями отдельных проблем Восточной Анатолии.
Каждому ясно, что писать новейшую историю или очень легко, если это публици-
стика, или очень трудно, если хочешь дать научное исследование. Трудно, прежде всего, потому, что источники по новейшей истории, как правило, недостаточны. В неизмеримо большей степени, чем к новейшей истории Запада, это относится к новейшей истории Востока. Здесь мы не имеем не только архивных материалов, но даже доброкачественной литературы на восточных языках. Вот с этими трудностями мне и пришлось встретиться в первую очередь.
Ещё в 1925 г., будучи учёным секретарём Закавказско-Восточной торговой палаты, я начал собирать источники и литературу, касающиеся Восточной Анатолии. Прежде всего, это турецкая печать изо дня [в день], в том числе и та, которая выходила в восточных вилайетах Турции. Затем статистические издания, бюллетени турецких торговых палат, отчёты наших представителей и наших торговых организаций в Турции, бюллетени Лиги наций, где в статистических таблицах давались сведения, посвящённые Турции, материалы Военведа и др.
Сначала это вылилось в издание двухнедельных обзоров прессы под моей редакцией, затем в издание справочников и др. Особое внимание уделялось собиранию экономического материала, потому что экономика Восточной Анатолии действительно была тогда terra incognita, и нужно было, прежде всего, создать материальный базис для разработки затем исторических проблем.
Таким образом, для освещения вопроса о положении Карса, Ардагана и Артвина в качестве первоисточников были мною использованы турецкие источники, что, кстати, при политическом характере настоящей работы ограждает автора от тенденциозных нареканий и претензий в смысле пристрастности изложения.
Основной источник: «Istatistik yilligi» -Турецкий статистический ежегодник, изд[ание] Центрального статистического управления Турции. Этот ежегодник давал довольно значительные сведения, правда, в примитивной обработке, о распределении, составе и росте населения, об отдельных отраслях хозяйства Турции, о здравоохране-
нии, школьной сети, судебной практике и др. Этот основной источник я дополнил другими материалами, в частности, ежемесячными бюллетенями внешней торговли Турции, бюллетенями Центрального банка Турецкой республики и бюллетенями торговых палат Турции, как восточных - Карской, Эрзерумской, Трапезундской, так и центральных (Анкара) и западных (Измир, Стамбул).
Турецкая статистика тенденциозна. В большинстве случаев она оперирует среднеарифметическими данными и скрывает все те явления социальной жизни, которые невыгодно обнаруживать кемалистам. Поэтому мне пришлось самостоятельно производить исчисления и выкладки, напр[имер], о крестьянском бюджете, делать поправки и дополнения, напр[имер], в исчислениях процента грамотности, разбираться в подчас противоречивых данных. В этом отношении для ориентации мне очень помогли отчёты нашего торгпредства и полпредства в Турции, уполнаркомвнешторга в Закавказье, Грузии и Эрзеруме, отчёты Закгосторга, непосредственно выступавшего в восточных вилайетах, и отчёты советского консула в Карсе и др.
Хотя архивы Министерства иностранных дел и Министерства внешней торговли для нас были недоступны, но вышеуказанные материалы в части, касающейся работы закавказских организаций, стало быть, непосредственно касающиеся Карса, Ардагана и Артвина, среди других адресатов, в подлиннике периодически поступали в Зак[авказ-ско]-Восточную торговую палату, где я их использовал. В дальнейшем, после ликвидации палаты, они попали в ЦАОР Грузинской] ССР.
Наконец, в отдельные моменты турецкой политической жизни, когда язвы турецкой действительности слишком явно выпирали наружу, видные турецкие государственные и политические деятели и турецкая печать вынуждены были касаться этих явлений, их причин и следствий. В этом направлении я широко использовал турецкую печать самых различных течений: тур[ецкий]
официоз «Хакимиети миллие» и «Улус», распространённую газету профашистского типа «Джумхуриет», газеты английской ориентации «Танин», «Ени Сабах», газеты сторонников мюнхенской политики «Актам», «Сон Тельграф», газету американской ориентации «Ватан», демократическую газету «Тан» и газеты, выходившие в восточных] вилайетах Турции - «Карс», «Варлык» и др.
Вот в основном те источники, которые мною были использованы для освещения положения Карса, Ардагана и Артвина под властью кемалистов.
В части освещения турецких походов в Закавказье я использовал архивные материалы, хранящиеся в архивах Армении и Грузии, в частности, архивы меньшевистского и дашнакского правительств. Часть архивов, правда, меньшевики увезли, но значительный материал остался: это дела Министерства иностранных дел, Генерального штаба, Военного министерства и личные архивы премьеров меньшевистского и дашнакского правительств. Эти данные мною были использованы в подлиннике, за исключением некоторых армянских документов, которые были использованы в копиях. Дело в том, что когда я работал в Ереване, я не обнаружил там часть документов, которые там, по-видимому, должны были быть. После долгих поисков я нашёл их в Грузинском филиале ИМЭЛ при ЦК ВКП(б) в копиях, заверенных тремя подписями: начальника] архива, ст[аршего] архивариуса и секретаря с приложением печати и указанием номера фонда, номера дела, страницы подлинников и т.д. Оказывается, в 1929 г. эти копии были направлены в Закистпарт и оттуда попали в Грузинский филиал ИМЭЛ'а. Подлинники этих документов из ЦАОР Арм[янской] ССР таинственно исчезли, говорят, вынесли враги народа. Эти документы я использовал в копиях, так как подлинников нет.
Кроме того, интересные и нужные архивные документы я нашёл в частных руках. Это протоколы пленарных заседаний Трапезундской конференции и внутренних заседаний закавказской мирной делегации.
Принятыми мерами они находятся в соответствующих учреждениях.
Мне пришлось поработать в московских архивах. В Центральном историческом архиве я знакомился с постановкой армянского вопроса русской дипломатией во время Первой мировой войны. В Центральном архиве Красной Армии я изучал фонд 11-й Кавказской Красной армии. Эти документы пролили много света на тёмные стороны обстановки, которая имела место во время взятия Батума турками. В Центральном партийном архиве я познакомился с телеграммами и разговорами по прямому проводу Кирова38 и Орджоникидзе39 с Лениным и Сталиным. Но нельзя писать историю турецких походов в Закавказье без хроники, тем более что она писалась впервые. Поэтому мы широко использовали изо дня в день печать, в частности, большевистскую (газеты «Правда», «Известия», «Бакинский коммунист») и местные газеты различных политических направлений: «Борьба» (орган меньшевиков), «Грузия» - орган, близко стоявший к грузинским национал-демократам, «Сакартве-ло» - орган национал-демократов, «Тифлисский листок» - распространённая газета, но без определённого направления, «Кавказское слово» - орган кадетствующей армянской интеллигенции, «Кавказский рабочий»
- орган Тбилисского комитета РСДРП, «Мусу льм[анская] Грузия», выходившая в Бату-ме, армянские газеты «Мшак», «Нор Ашха-тавор», стамбульские газеты того периода «Ле суар», «Заман».
В качестве источника для вводной части - «Карская и Батумская области в составе Российской империи» - я использовал статистические издания Закавказского статистического комитета и Карского областного статистического комитета; кавказские календари, издававшиеся в течение 75 лет Канцелярией кавказского наместника, военно-статистические и географические обзоры в издании «для служебного пользования» Штаба Кавк[азского] воен[ного] округа, составленные на основании рекогносцировок офицеров Генерального] штаба и Разведывательного] отдела, а также все-
подданнеишие отчеты кавказского наместника и карского и кутаисского губернаторов. Использованы также в качестве литературы «Известия» и «Записки» Кавказского отдела Императорского] рус[ского] географического] о[бщест]ва, издания Кавказского] учеб[ного] округа: «Сборник материалов для описания местностей и племён Кавказа», издания Военно-истор[иче-ского] отдела Штаба Кавк[азского] [военного] окр[уга] и др. По национальному вопросу использованы труды путешественников, посещавших Тур[ецкую] Грузию и Тур[ецкую] Армению, как то Бакрадзе40, Казбек41, Джанашвили42, Чикобава, известные путевые очерки Линча43 и отчёты английского консула в Трапезунде В. Джиффорда Пальгрева44.
Вот, примерно, та литература, которая была мною использована. Перечень источников в конце диссертации прилагается.
Не буду задерживать вашего внимания изложением содержания моей работы - перехожу к выводам.
В оценке политики кемалистов я, прежде всего, исходил из той характеристики, которую дал т. Сталин кемалистской революции: «Кемалистская революция есть верхушечная революция национальной торговой буржуазии, возникшая в борьбе с чужеземными империалистами и направленная в своём дальнейшем развитии, по сути дела, против крестьян и рабочих, против самих возможностей аграрной революции» («Об оппозиции», стр. 573)45.
Уже после этой оценки нетрудно было определить классовую сущность кемалист-ского режима, который в свою очередь определил внутреннюю и внешнюю политику кемалистов. Классовая сущность кемалист-ского режима - это диктатура национальной буржуазии, выступающей в союзе с крупным землевладением и опирающейся в деревне на кулачество. Политика кемалистов против крестьян и рабочих приняла особые реакционные формы в национальных районах Турции, где был установлен особый административный и экономический режим, отличный от режима в цен-
тральной и западной частях Турции. На это влияли, помимо классовой природы кемалистов, ещё особые, присущие восточным вилайетам факторы экономического и политического порядка.
Во-первых, северо-восточные и восточные вилайеты - это районы расселения национальных меньшинств. Во-вторых, естественное экономическое тяготение к СССР отошедших к Турции районов и смежных с ними (из-за слабости развития турецкой промышленности, узости турецкого внутреннего рынка и отсутствия путей сообщения с западными районами); в-третьих, страх кемалистов перед перспективой развёртывания в национальных районах демократических сил, что было бы неизбежным в случае экономического развития страны; в-четвёртых, роль СССР, Советской Армении, Советской Грузии как естественных центров политического тяготения угнетённых национальных меньшинств, в том числе проживающих в Турции. В-пятых, получение кемалистами Карса, Ардагана и Артви-на по Московскому договору о дружбе и братстве, т.е. под залог дружбы и братства, при явном предубеждённом, мягко говоря, отношении кемалистов к Советскому Союзу. Отсюда стремление кемалистов использовать противоречия между капиталистическими странами и Советским Союзом, с явным креном в пользу первых.
Теперь нетрудно в двух словах охарактеризовать внешнюю и внутреннюю политику кемалистов в отношении национальных районов.
Внутренняя политика кемалистов - это особый режим политического гнёта с соответствующим административным и судебным аппаратом. Это политика жесточайшего национального гнёта. Это политика сознательно проводимого экономического и культурного застоя.
Внешняя политика - предоставление в национальных] районах широкого доступа внутренним и внешним силам, враждебным Советскому Союзу. Порочные попытки использования противоречий между капиталистическими странами и СССР для укрепле-
ния своего международного положения -попытки, приводящие к обратным результатам.
Само собой разумеется, что я в своей работе должен бы уделить внимание Московскому договору, определившему судьбу Карса, Ардагана и Артвина. Существование Московского договора о дружбе и братстве, как и вытекающего из него Карского договора, обусловливалось обязательным наличием дружественных отношений между Турцией и СССР. Выполнили ли кемалисты эти постановления?
В моей диссертации я постарался подробно проанализировать эволюцию внешней политики кемалистов, в особенности в отношении СССР, постарался вскрыть движущие силы этого процесса, который, как известно, привёл кемалистов к враждебной позиции к Советскому Союзу в годы Отечественной войны советского народа против фашистских захватчиков.
Пользуясь дружественным отношением СССР, вплоть до предоставления Советским Союзом Турции восьми миллионов кредита и постройки по последнему слову техники хлопчатобумажных комбинатов в Кайсери и Назилли, кемалисты в дни Сталинграда, экипировав свои войска в кайсерийские и назиллийские ткани, угрожали южным границам Советского] Союза с тех возвышенностей, которые получили в 1921 г. по договору о дружбе и братстве. Тем самым кемалисты вычеркнули обязательные слова «дружбы и братства» из Московского договора. Это первый вывод моей диссертации. Такое поведение кемалистов не могло не поставить вопроса о пересмотре прежних договорных отношений между СССР и Турцией, начало чему было положено Советским Союзом 7/XI [19]45 года денонсацией пакта
о дружбе и нейтралитете, подписанного 17 декабря 1925 г. между СССР и Турцией в Париже.
Перехожу ко второму выводу. Во что превратили кемалисты захваченные ими территории? Содействовали ли они прогрессу их или, наоборот, довели эти районы до полного разорения?
Этому вопросу уделяется центральное внимание и место в моей диссертации. Я рассматриваю этот вопрос в двойном аспекте: во-первых, сравниваю экономическую политику кемалистов на востоке с экономической политикой кемалистов в западных вилайетах и, во-вторых, сравниваю положение отторгнутых от России районов при ке-малистах с положением, в котором они находились, когда были в составе Российской империи.
Что же мы видим у кемалистов? Я взял
17 восточных вилайетов, которые составляют территорию 30% всей территории Турции и 18% по населению. Мы видим, что плотность населения в этих национальных районах 16,1 чел. на кв[ацратный] км., в то время как в масштабе всей Турции плотность населения составила 24 чел. Площадь посева - 3%, в масштабе всей Турции - 14% и т.д.
Когда с 1940 г. Турция переживала тяжёлый период деградации, то он особенно катастрофически отразился в национальных районах. Там выход сельскохозяйственной] продукции сократился в среднем в три раза, а если взять отторгнутые от нас районы, то в Карсе выход с[ельско]х[озяйствен-ной] продукции с 1939 по 1942 г. сократился в 6 раз, в Чорохе - в 8 раз.
Турецкое правительство построило много фабрик и заводов в западной и центральной частях Турции. В восточных же вилайетах за 25 лет владычества кемалистов, не считая медных рудников в Эргани, была построена только одна фабрика - фабрика молочного порошка в Карсе.
Данные по энергетике, по грамотности, по школьной сети, лечебной сети и др. показывают всюду отставание. Строительство железных дорог в национальных районах преследовало цель оторвать эти районы от экономического тяготения к Советскому Союзу и подготовить стратегические условия в предвидении военного конфликта с СССР.
Можно привести такие цифры. Лиц, занятых в промышленности в национальных районах, 1,05% всего населения, тогда как в
масштабе всей Турции - 4,1%; в транспорте и связи в национальных районах 0,06%, для всей Турции - 0,8%; лиц свободных профессий и интеллигенции в национальных районах 0,7%, во всей Турции - 2,5%.
Если сравнить с периодом царизма, то численность населения Карской области в 1940 г. была ниже, чем в 1915 г., площадь посева меньше, чем в 1885 г., число сельскохозяйственных] машин до сих пор не достигло уровня 1911 г. и т.д. Средний урожай ниже, чем в [18]90-х годах, выход с[ельско]х[озяйственной] продукции в 1942 г. ниже уровня 1896 г., промышленное производство в Карской области ниже, чем в 1885 г., число рабочих ниже, чем в 1911 г., число врачей до последнего времени ниже, чем в 1885 г.
В результате политики экономического и культурного застоя национальные районы были отброшены в своём развитии на полвека назад.
И последнее. Политика кемалистов в отношении армян и грузин. Политика султанской Турции в отношении армян была политикой массового физического истребления, особенно в 1915 г. При кемалистах массового истребления не было, возможно, потому, что в Турции и армян уже не было, но зверства Карабекира46 в Армении в 1920 г. несколько приподнимают завесу над отношением кемалистов к армянам.
Так, на днях мне удалось в Центральном партийном архиве натолкнуться на заявление Орджоникидзе XII съезду партии, датированное 19/1У [19]23 г.: «Армяне бегут из Константинополя от турок к нам, спасая себя от резни в Турции».
В 1924 г. ардаганский депутат Халид под аплодисменты всего парламента заявил: «Счастье и будущее армянской нации находится в турецких руках... Нужно было бы уничтожить армянский народ. Мы должны сохранить ненависть к армянам». И сохранили её. Как крайнее проявление турецкого фашизма можно привести слова известного пантюркиста Огуз Туркана в газете «Джум-хуриет» в 1942 г.: «Когда я вижу армянина, я содрогаюсь так же, как при виде еврея, и
горю ненавистью при виде русского». В результате политики истребления численность армян в Турции, которая в 1915 г. составляла 1,6-1,8 млн. чел[овек], в 1927 г. составила 64,7 тыс., в 1935 г. - 57 599. Обратите внимание, что происходит падение. В Тур[ецкой] Армении - 4 197 чел[овек]. Эти данные турецкой статистики полностью совпадают с данными армянского католикоса47 в Эчмиадзине, изложенными им в обращении [к] лидерам трёх великих держав 29 ноября 1945 г.
Клеветнические заявления кемалистов о том, что зарубежные армяне не хотят жить в Советской Армении, опровергаются тем, что, после того как советское правительство приняло решение, разрешающее зарубежным армянам переселиться в Советскую Армению, из Греции поступило заявлений от 8 тыс. армян, из Тегерана - 17 тыс., из Таври-за - от 98 проц[ентов] всех проживающих в этом городе армян, из Южной Америки - 32 тыс., из Сирии и Ливана - 50 тыс. армян и Т.д.
В положении тяжёлого национального угнетения находятся в Турции также грузины и лазы.
Несмотря на жестокую политику отуречивания, значительное количество грузин и лазов сохранило свой родной язык. По данным турецкой переписи 1935 г., число лиц, говорящих на лазском языке, в Турции было 68 тыс., и число лиц, говорящих на грузинском языке - 57 тыс.
На побережье Мраморного моря имеется очень много грузинских поселений, где живут грузины, насильственно выселенные с родных мест.
Третий вывод моей работы: законны притязания армянского и грузинского народов на родные земли, захваченные турками, на воссоединение со своими братьями по крови и на осуществление неотъемлемых прав последних на свободное политическое, экономическое и культурное развитие.
Итак, выводы нашей диссертации сводятся к следующему:
Во-первых, кемалисты нарушили Московский договор о дружбе и братстве и тем
самым поставили вопрос о пересмотре прежних договорных отношений между Советским Союзом и Турцией.
Во-вторых, захваченные турками наши области были отброшены в своём развитии на полвека назад.
В-третьих, законны притязания армянского и грузинского народов на захваченные турками армянские и грузинские земли.
С сознанием непременной обязанности сохранить на всём протяжении работы строго научный характер её и проявить максимум научной добросовестности, я постарался, на основе 22-летней работы над первоисточниками, написать свою диссертацию, цели, задачи и выводы которой я изложил и которую я представляю вашему суждению, уважаемые члены Учёного совета.
Архив РАН. Ф. 1577 (Институт истории АН СССР). Оп. 2. Д. 118. Л. 1-14. Стенограмма, машинопись с правкой.
Примечания
1 Аралов С.II. Воспоминания советского дипломата. М., 1960. С. 219.
2 См.: Документы внешней политики СССР. М., 1963. Т. VIII. С. 740.
3 Джанашиа Симон Николаевич (1900-1947)
- историк, профессор Тбилисского университета (с 1935 г.), директор Института истории
им. И.А. Джавахишвили АН Грузинской ССР (с 1941 г.), вице-президент АН Грузинской ССР (с 1941 г.), академик АН СССР (с 1943 г.).
4 Бердзенишвили Николай (Николоз) Александрович (1894/95-1965) - историк, директор Института истории им. И.А. Джавахишвили АН Грузинской ССР (1948-1958), академик (с 1944 г.), вице-президент (1951-1957) АН Грузинской ССР.
5 См.: «Заря Востока», 1945, 15 декабря, № 247.
6 См.: «Правда», 1945, 20 декабря, № 301; «Известия», 1945, 20 декабря, № 297; «Красная звезда», 1945, 20 декабря, № 297; «Правда Украины», 1945, 22 декабря, № 251.
7 Чикобава Арнольд Степанович (1898-1985) -языковед, профессор Тбилисского университе-
та (с 1933 г.), академик АН Грузинской ССР (с 1941 г.). '
8 См.: Чикобава А. Несколько слов о лазах// «Заря Востока», 1945, 20 декабря, № 250.
9 СССР и Турция. 1917-1979. М., 1981. С. 190; История внешней политики СССР. Изд. 5-е, перераб. и дополн. М., 1986. Т. 2. С. 216.
10 Кавтарадзе Сергей Иванович (1885-1971) -советский государственный и партийный деятель, председатель СНК Грузинской ССР (1922— 1923), 1-й зам. прокурора Верховного суда СССР (1924-1928), зам. министра иностранных дел (с 1941 г.), посол в Румынии (1945-1952).
11 Завриев Давид Самсонович (1895-1971) -историк-востоковед, профессор Сухумского педагогического института им. А.М. Горького (1946-1951), Тбилисского педагогического института им. A.C. Пушкина (с 1951 г.), старший научный сотрудник Грузинского филиала ИМЭЛ (1943-1951). (См. о нём: Басилая Ш.П. Памяти Давида Самсоновича Завриева (1895-1971) // «Народы Азии и Африки», 1972, № 5. С. 239).
12 Гасаилы Д. СССР - Турция: от нейтралитета к холодной войне (1939-1953). М., 2008. С. 317.
13 Греков Борис Дмитриевич (1882-1953) -историк, академик АН (с 1935 г.).
14 Миллер Анатолий Филиппович (19011973) - историк-востоковед, профессор МГУ (1943-1960), ст. научный сотрудник Института истории АН (1941-1965), Института востоковедения АН (с 1966 г.).
15 Завриев Д. С. Восточная Анатолия. Экономические очерки. [Тифлис], 1936.
16 Архив РАН. Ф. 1577 (Институт истории
АН СССР). Оп. 2. Д. 118. Л. 28-29. '
17 Там же. Л. 31 об.
18 Там же. Л. 28.
19 Панкратова Анна Михайловна (1897-1957)
- историк, главный редактор журнала «Вопросы истории» (с 1953 г.), академик АН СССР (с 1953 г.).
20 Архив РАН. Ф. 697 (А.М. Панкратова).
On. 1. Д. 274. Л. 4.
21 Там же. Л. 1.
22 Там же. Л. 4.
23 Завриев Д.С. К новейшей истории северовосточных вилайетов Турции. Тбилиси, 1947.
24 Миллер А. Рецензия на книгу: Завриев Д.С. К новейшей истории северо-восточных вилайетов Турции. Тбилиси, 1947 // «Вопросы истории», 1948, № 1. С. 132-135.
25 ГасатыД. Указ соч. С. 261-262.
26 Молотов (Скрябин) Вячеслав Михайлович (1890-1986) - политический деятель, председатель СНК СССР (1930-1941), 1-й заместитель председателя СНК (СМ) СССР (1941-1957), нарком (министр) иностранных дел (1939-1949 и 1953-1956), почётный член АН СССР (1946-1959).
27 К советско-турецким отношениям // «Правда», 1953, 19 июля, К» 200; Гасанлы Д. Указ соч. С. 617-618.
28 СССР и Турция. 1917-1979. С. 195.
29 История внешней политики СССР. С. 216.
30 Черчилль Уинстон Леонард Спенсер (1874-
1965) - премьер-министр Великобритании
(1940-1945, 1951-1955).
л Людендорф Эрих (1865-1937) - немецкий военачальник, генерал-полковник.
л Гинденбург Пауль фон (1847-1934) - гене-рал-фельдмаршал, президент Германии (с 1925 г.).
^ Денстервиль Лионель Чарльз (1865-1946) -британский военачальник, генерал-майор.
■’4 Кайзер Ж. Европа и новая Турция. М., 1925.
^ Рене Груссе (1885-1952) - французский историк-востоковед.
36 Тойнби Арнолд Джозеф (1889-1975) - английский историк и социолог.
37 Ататюрк Мустафа Кемаль (1881-1938) -руководитель национально-освободительной революции в Турции (1918-1923), первый президент Турецкой республики (с 1923 г.).
-,8 Киров (Костриков) Сергей Миронович (1886-1934) - советский партийный и государственный деятель, первый секретарь Ленинградского губкома (обкома) ВКП(б) (с 1926 г.), член Политбюро ЦК ВКП(б) (с 1930 г.).
'>9 Орджоникидзе Григорий Константинович (Серго) (1886-1937) - советский государственный и партийный деятель, председатель ВСНХ (с 1930 г.), нарком тяжёлой промышленности (с 1932 г.), член Политбюро ЦК ВКП(б) (с 1930 г.).
40 Бакрадзе Дмитрий Захарович (1826-1890) -российский и грузинский историк, археолог и этнограф, чл.-корр. АН (с 1879 г.).
41 Казбек Георгий Николаевич (1840-?) - генерал-лейтенант, начальник Владивостокской крепости (с 1905 г.).
42 Джанашвшш Моисей (Мосэ) Григорьевич (1855-1934) - грузинский историк, филолог, педагог, директор Церковного музея Тифлиса (1898-1926).
4'’ Линч Генри Финис Блос (1862-1913) -британский географ и путешественник.
44 Пальгрев Вильям Джиффорд (1826-1888) -консул Великобритании в Трабзоне.
45 [Сталин И.В.] Беседа со студентами Университета имени Сун Ят-сена 13 мая 1927 г. // Сталин И.В. Сочинения. М., 1948, т. 9. С. 256.
46 Карабекир Кязым Муса (1882-1948) - османский и турецкий военный и политический деятель, бригадный генерал, командующий 15-м армейским корпусом (1919 г.).
47 Геворк VI (в миру Геворк Чорекчян) (1868-1954) - католикос всех армян, глава Армянской апостольской церкви (с 1945 г.).
'Х2<§|Р>£У'
