CC BY
14
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2015. № 1
И.Е. Андронов
ТЕКСТЫ КАК "СВИДЕТЕЛИ ИСТИНЫ"
В "КАТАЛОГЕ" МАТИАСА ФЛАЦИЯ
Обычно рассматриваемый исследователями как сугубо подготовительное сочинение в рамках написания "Магдебургских центурий" (1559—1574), "Каталог свидетелей истины" (1556) Флация Иллирика является самостоятельным и оригинальным историческим сочинением. Анализ текстов, взятых Флацием в оборот наряду с историческими личностями и событиями, позволяет обнаружить ряд особенностей его научного метода.
Ключевые слова: церковная история, ранняя лютеранская историография, методология истории.
The Flacius Illyricus' Catalogus testium veritatis (1556) is generally interpreted as a preparatory work for the well-known "Centuries of Magdeburg" (1559—1574). Nevertheless, it must be treated as an independent historical work, with its own conception and specific methods of research and exposition. Besides Church critics and forerunners of Lutheranism, a series of texts were taken into consideration as "Witnesses of Truth". The analysis of the Flacius' treatment of them reveals a lot of interesting features in his research method.
Key words: Church history, Lutheran historiography, methodology of history.
В эволюции исторической мысли второй половины XVI в. особую роль сыграла церковная историография. Бурная дискуссия между протестантами и католиками стала полигоном, на котором историки формировали первые всемирно-исторические концепции, разрабатывали системный подход к источникам, углубляли познания в ряде вспомогательных исторических дисциплин. Старт дискуссии дал вышедший в 1559 г. первый том сочинения по истории церкви, написанного коллективом авторов в нескольких германских городах, — так называемых "Магдебургских центурий"1.
Андронов Илья Евгеньевич — канд. ист. наук, доц. кафедры итальянского языка факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова; e-mail: orgizomenos@gmail.com
1 Ecclesiastica Historia, integram ecclesiae Christi ideam, quantum ad locum, propaga-tionem, persecutionem, tranquillitatem, doctrinam, haereses, ceremonias, gubernationem, schismata, synodos, personas, miracula, martyria, religiones extra ecclesiam et statum Imperii politicum attinet, secundum singulas Centurias, perspicuo ordine complectens: singulari diligentia et fide ex vetustissimis et optimis historicis, patribus et aliis scriptori-bus congesta. Per aliquot studiosos et pios viros in urbe Magdeburgica. Basileae, Opori-nus, 1559—1574. Подробнее об этой книге см.: Андронов И.Е. Об интерпретации греческой и латинской библейской терминологии в "Магдебургских центуриях" // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. № 4. С. 48—55.
Важнейшим этапом подготовки этого труда стало написание организатором всего проекта, руководителем авторского коллектива Матиасом Флацием Иллириком2 специального труда, формулировавшего некоторые основные элементы исторической концепции "Центурий" и называвшегося "Каталог свидетелей истины"3 (далее — "Каталог"). Это крупное сочинение представляло собой перечень праведников — сторонников истинного христианства. Перечень начинается со св. Петра и завершается малознакомыми сегодняшним историкам церковными деятелями начала XVI в. Таким образом, выстроена прямая линия "свидетелей истины", т.е. не связанная преемственностью череда борцов, а массовая группа единомышленников из различных эпох. Эта группа своим существованием демонстрирует читателю, что во все века вокруг веры существовала пресловутая "Истина", т.е. представление о Церкви Христовой, не исказившееся вследствие различного рода злодеяний и узурпаций. В свою очередь эти последние суть элементы единого дьявольского замысла.
Состав "свидетелей истины" остается крайне слабоизученным. Основной текст "Каталога" состоит из 356 отдельных статей разного объема и тематики. Основную массу их — 268 — составляют сведения об отдельных исторических личностях, по той или иной причине введенных в число "свидетелей истины". Кроме того, 14 глав посвящено группам людей (например, авторам коллективных обращений к папам или к их противникам, а также королевским династиям или даже целым народам); 20 глав описывают различные церковные мероприятия (например, соборы) и другие события церковной истории (схизмы). Другая любопытная группа объектов "Каталога", не соответствующих отдельным историческим личностям, — это группы людей: отдельные национальные "церкви", группы священников, группы иерархов, еретики, представители некоторых городов и даже народов.
Важнейшей из малых групп объектов, помещенных Флацием в "Каталог", являются разного рода тексты. Главную роль среди них играют, конечно, написанные для изобличения церковных нравов или политики Рима. Череда текстов (их около 50) открывается Священным Писанием, с которого, собственно, и начинается "Каталог". Писание приводится в этом труде как ориентир, точка от-
2 См. о нем: Preger W. Mattias Flacius Illyricus und seine Zeit. Bd 1. Erlangen, 1859; Olson O.K. Mattias Flacius and the Survival of Luther's Reform. Wiesbaden, 2002; Доронин А.В. Флак // Культура Возрождения: Энциклопедия. Т. 2. М., 2011. С. 440—441.
3 Catalogus testium veritatis, qui ante nostram aetatem reclamarunt Papae. Opus varia (SIC!) rerum, hoc praesertim tempore scitu dignissimarum, cognitione refertum, ac lectu cum primis utile atque necessarium. Cum praefatione Mathiae Flacii Illyrici, qua Operis huius et ratio et usus exponitur. Basileae, Oporinus, s. a. (1556) (далее — Catalogus...).
счета, как главный оплот в борьбе с папством. "Св. Писание не только по сей день сражается с Папой и его заблуждениями, отстаивающими противоположное учение, но и развернуто предсказывает будущий приход Антихриста, без обиняков указывая, что это будет Папа, и заранее указывает на его заблуждения"4. Почти сразу после указания на Писание следуют Каноны апостольские: уклоняясь от обсуждения подлинности этого текста, Флаций лишь использует его для своей выгоды — отмечает, что Каноны (наряду с некоторыми Отцами и постановлениями соборов) выступают против безбрачия духовенства, а также не поддерживают идею воздержания от различных видов пищи (поста).
Особое любопытство вызывают художественные тексты, привлеченные Флацием в качестве "свидетелей истины". Первым из них является стихотворение, взятое из "Хронографии" Валентина Мюнцера и датируемое в источнике приблизительно VI в.5 Оно представляет собой предсказание о неизбежном падении римского церковного могущества в результате ошибок, преступлений и многочисленных грехов. Первые строчки этого стихотворения в слегка измененном виде были использованы императором Фридрихом II для того, чтобы уязвить Римскую курию6. Текст стихотворения в целом не позволяет сделать даже самые приблизительные предположения относительно повода его написания; Флацию удобно считать его написанным примерно в то время, когда, как он понял, началось возвышение папства. Таким образом, простое и понятное анонимное стихотворение было использовано не в качестве неопровержимого доказательства своей концепции, а для эмоционального воздействия на читателя.
Другое интересное пророчество — так называемое Gallorum levitas — привлекло внимание Флация своей популярностью среди верующих. В нем в шутливой форме упоминаются некоторые качества европейских народов, а также делается вывод о том, что однажды "повсюду" установится власть императора, а "слава суетного клира" совершенно заглохнет7. Во времена Флация не было известно ни авторства, ни датировки этого небольшого стихотворения. Сегодня мы знаем, что оно восходит к самому концу XIII или к началу XIV в. и принадлежит английскому монаху-поэту Питеру
4 Catalogus... Р. 7. Опорой, как это часто делается, становятся слова св. Павла из 1 Кор. 3: 6 и 2 Кор. 6.
5 Catalogus. Р. 99.
6 Roma diu titubans, longis terroribus acta / Decidet, et mundi desinet esse caput — "После долгого шатания Рим под действием множества ужасов / Рухнет и перестанет быть столицей мира".
7 Catalogus. Р. 114s.
Лэнгтофту8. Оно помещено в текст "Каталога" между рассказом о короле лангобардов Алахии и о Сидонии Аполлинарии; в отсутствие датировки можно сделать вывод, что Флаций допускал создание этого текста в V в. В то же время Флаций допускает, что правы те, кто считает текст принадлежащим св. Бригитте, а от себя выражает уверенность, что эти строки сочинены "самое позднее 100, если не 200 лет назад". Мы видим, что Флаций крайне не уверен в датировке текста, однако это не является препятствием для его использования. Пророчество привлечено только ради последних двух строчек; остальной текст пророчества невразумителен и к конкретным историческим событиям однозначно привязан быть не мог. Флаций понимал это и поэтому не стал цитировать стихотворение более пространно.
Отдельную подгруппу текстов образуют законы, также привлекаемые для доказательства общей концепции сочинения. Отметим Кодекс Юстиниана, новеллы которого предписывают отправление богослужения на языках, распространенных в данной местно-сти9. Другим примером является "Саксонская правда"10, не позволявшая церковникам обогащаться за счет доли в наследовании. Один из указов Карла Великого использован Флацием для того, чтобы показать, что император решал церковные (в том числе док-тринальные) вопросы самостоятельно, безо всякой оглядки на римских первосвященников. Флаций цитирует только начальные и завершающие абзацы этого текста11, в котором ему важны именно формулировки, эпитеты, говоря современным языком — позиционирование короля в отношениях с Богом и религиозными служителями в своей массе. Налицо использование чисто филологического, гуманистического инструментария, контрастирующего с основным аргументационным аппаратом "Каталога".
Константинов Дар Флаций едва упоминает и отвергает его безоговорочно, как и Дар Людовика Благочестивого12. Эти документы стали для Флация поводом проследить преемственность между Карлом Великим и королями саксонской династии (с особым акцентом на Оттоне I). Инструментом этой преемственности выступает политика данных государей в области религии, а конкретно — вероятность и возможность столь масштабных дарений императоров
8 См., например: Freeman E.A. Historical Essays. 1st series. 5th ed. L.; N.Y., 1896. P. iii. Замечательное исследование этого и других схожих текстов см.: Coote L.A. Prophecy and Public Affairs in Later Medieval England. Oxford, 2000. Р. 75ff.
9 Catalogus... Р. 66.
10 Ibid. Р. 142.
11 Ibid. Р. 145ss.
12 Ibid. Р. 211ss. "Константинов Дар всеми специалистами отвергается безоговорочно". В "Магдебургских центуриях" этот документ будет приведен полностью.
Священной Римской империи римским епископам. Полностью приводит Флаций текст Привилегии, посредством которой папа Лев VIII передал императору Оттону "и его наследникам" Королевство Италию13.
Некоторые интересные тексты Флаций пересказывает подробно. Так, на 18 страницах он излагает содержание найденного им манускрипта "Об эпохах в жизни Церкви" ^е айайЬш Бее^ае)14. Флаций еще не мог знать, что этот текст принадлежал перу известного канониста Бонаграции Бергамского (ок. 1265—1340), соратника Михаила Чезенского. Тем не менее он сопровождает его пересказ правильной, хоть и приблизительной датировкой. В центре внимания — отождествление отдельных эпох церковной истории с принятым в те времена делением человеческой жизни на периоды — младенчество, детство, отрочество, молодость, зрелость и старость (отсутствует только последний период — крайняя старость, 8Шеегпшш).
Младенчество начинается с проповеди Иисуса и продолжается до того момента, пока апостолы не разошлись проповедовать христианство в разные страны; с него начинается детство. Отрочество более или менее соответствует эпохе гонений и мучеников, молодость — эпохе соборов. Зрелость Церкви начинается с того времени, когда Бонифаций IV добился от императора Фоки, чтобы римская кафедра встала во главе всей христианской церкви. Признаками наступившей "старости" Церкви стали церковные расколы (или, в оптике Флация, отделение четырех патриаршеств от Рима). "Тогда возросли пороки, и начались расколы. Цветение церкви опало, и крепость ее ослабла". Мусульмане захватили Святую землю. Множество ярких эпитетов, почерпнутых из средневекового источника, укрепляют аналогию между эпохами церковной истории и возрастами человека. Отметим, что историчность восприятия церковной истории, понимание эволюции Церкви как организма, отождествление ее с развивающимся телом присутствовали уже в источнике, однако Флаций мастерски заострил эту проблематику, оформил ее художественно и вместе с тем кратко. Этот текст стал поводом осветить более подробно вопрос о моральном облике священнослужителей XIV в., занявший несколько глав и включивший рассмотрение нескольких небольших моральных сочинений церковных авторов15.
В "Каталоге" отмечены не только тексты как таковые (т.е. в отрыве от физических форм их существования), но и конкретные
13 Catalogus... Р. 226ss.
14 Ibid. Р. 762—780.
15 Ibid. Р. 782—795
книги, встреченные Флацием в ходе своих поисков. Вот пример того, как "свидетелем истины" признан конкретный предмет:
«В библиотеке Фульды хранится какой-то старый экземпляр басен Эзопа и подобных им, снабженный красивыми иллюстрациями. Многие иллюстрации зло высмеивают папистских прелатов. Часто там можно увидеть волков в клобуках, собравшихся на сходку. На одной из них изображен волк с выбритой головой, одетый в монашеский куколь, который проповедует окружившим его овцам. К этой картинке приложены следующие слова: "Волк в куколе — лицемер". Как в Евангелии: "Берегитесь лжепророков"16. В самой первой басне волк в куколе опирается на палку и выступает перед ослами, говоря им: "Бог свидетель, как нутром своим люблю я вас". В другой изображается кот в головном уборе, держащий в руке епископский посох и проповедующий мышам с целью обратить в свою веру. Самая старшая землеройка отвечает ему такими словами: "Лучше уж мне умереть язычником, чем в твоих лапах христианином"; и после этого все мыши разбегаются. Видимо, тот, кто когда-то изобразил эти картины, хотел указать, что лицемерные фарисеи Антихриста обойдут все моря и сушу (как говорит Иисус17), чтобы найти одного последователя, который в конце концов в два раза больше будет заслуживать геенны огненной, нежели раньше. Он указал также, что они самые настоящие волки, совратители и пожиратели стада Господа. В каком-то из своих трудов об этих баснях упоминает Вицелий18, называя их исключительно лютеранскими19. Скорее всего, они были написаны впервые 200 или 300 лет назад»20.
Этот пассаж крайне не типичен для "Каталога", и тем не менее он очень примечателен. Во-первых, Флаций — вполне в русле приобретающей сегодня новую актуальность "истории вещей" Sachgeschichte — проводит исследование найденного им предмета. Вычитав у Витцеля об этой книге, он разыскал ее сам и рассмотрел подробно, представив собственные соображения относительно ее датировки (ХШ—Х^ вв.). Басни (текст) не более важны для исследователя, нежели иллюстрации, существующие, очевидно,
16 "Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные" (Мф. 7: 15).
17 Ссылка Флация неточна: выражение mare ac aridam встречается в Агг. 2: 7.
18 Протестантский богослов Георг Витцель, 1501—1573.
19 Lutheranissimas.
20 Catalogus... Р. 677s. Было бы интересно поместить животных, представлявших в критической церковной литературе от гуситов до Тридентского собора пороки католической церкви, в контекст исследования, подобный предложенному в ст.: Егорова О.А. Специфика мифологической основы волшебного вымысла в сказках Британских островов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. № 1. С. 87—97.
в единственном экземпляре. Описание единичного — важный новый шаг в исторической методологии; внимание к единичному источнику и доверие ему значительно обогатят историческое познание во всех его разновидностях.
Очевидно, за каждым упоминающимся Флацием текстом стоит автор, известный или анонимный. Текст указывается среди "свидетелей истины" тогда, когда его авторство неизвестно или когда существуют более или менее равноценные гипотезы авторства. Как мы видели, встречаются в "Каталоге" и тексты, автор которых может быть с определенной долей вероятности установлен. Тем не менее в "свидетели" попадает текст, если об авторе ничего, кроме самого факта авторства, Флацию не известно. Вот типичный пример:
«Видел я книгу, написанную где-то 90 лет назад, озаглавленную "Трактат доктора Лурцена об убожестве Римской церкви". Автор ее обильно высмеивает исключительно коррумпированное состояние, быт и тиранический режим папы и других духовных лиц, а также другие их злодеяния. Я думаю, что он еще не опубликован. Кто такой этот доктор Лурцен и когда он жил, мне не известно; однако из его книги явствует, что человек это был благочестивый и учености не лишенный. Текст его начинается следующим образом: "Подобно тому, как некогда Моисей сделался другом уединения...". Когда я уже написал эти строки, я натолкнулся на экземпляр этой книги, изданной в Базеле в 1551 году вместе с "Реформацией" Петра д'Альи, но имя Лурцена там не указано. Некоторые экземпляры этого текста приписывают Матвею Краковскому, бывшему епископом вормсским и жившему во времена Гуса. Имеются даже некоторые экземпляры этого текста, написанные вышеуказанным епископом и представленные Базельскому собору»21.
Этот отрывок, иллюстрирующий некоторые особенности исследовательского метода Флация Иллирика, требует некоторых пояснений. Под именем Петра д'Альи (Petrus de Alliaco) в Базеле в 1551 г. был издан знаменитый текст "О реформировании Церкви Петра"22, к которому прилагалась и книга, вероятно однажды попавшаяся Флацию23. Тем не менее, очевидно, Флаций держал в руках манускрипт. Подходящих манускриптов известно два, причем их тексты не идентичны. Один хранится в Вене, автором
21 Catalogus... Р. 971s.
22 De reformatione ecclesiae Petri de Aliaco Cardinalis Cameracensis. Item, de squa-loribus curiae Romanae. Libelliante annos, centum et quinquaginta fere conscripti, no-stroque seculo utilißimi. Basileae, 1551.
23 Подробно проблема авторства этого текста разбирается в кн.: Heimpel H. Die Reformschrift De praxi curiae Romanae (Squalores Romanae curiae, 1403) des Matthäus von Krakau und ihr Bearbeiter, Studien zur Kirchen- und Reichsreform des 15. Jahrhunderts, Winter 1970. Историк склоняется к авторству самого Петра д'Альи.
в нем указан Матвей Краковский24, второй — в Магдебурге25, и в его заголовке указано, что трактат принадлежит "доктору Лурце-ну", о котором больше вообще никому ничего не известно! Однако именно этот человек (а не вполне исторические личности Петр д'Альи (1350—1425) и Матвей Краковский (ок. 1330—1410)) оказался одним из "свидетелей истины". Петр д'Альи оказался в "Каталоге" за книгу о реформе Церкви, а Матвей Краковский вообще остался в стороне. Очевидно, что Флаций Иллирик держал в руках магдебургский манускрипт, а венский стал причиной появления альтернативной версии об авторстве.
Итак, несмотря на то что тексты являются одной из второстепенных категорий "свидетелей истины", их роль в композиции "Каталога" очень важна. Флаций привлек к своему сочинению не только пророчества (это бросается в глаза), но и тексты юридического характера, художественные произведения, памфлеты, даже поэмы и другие стихотворные произведения крупной и мелкой формы. Часто (но не всегда) тексты выделяются в качестве самостоятельных "свидетелей" тогда, когда автор Флацию неизвестен. Самым интересным явлением в этой связи является "персонификация" текстов — не отождествление их с авторами, а придание им атрибутов субъектности исторического исследования. Флаций понимал, что чаще всего он фактически познавал и описывал персонажей через тексты; в некоторых случаях тексты сами смогли "за себя постоять", и фигура автора уходила на второй план, или в ней вообще не было нужды. Тексты как самостоятельный класс "свидетелей истины" в "Каталоге" Флация Иллирика — важный шаг исторического и культурного познания в Европе XVI в.
Список литературы
Андронов И.Е. Об интерпретации греческой и латинской библейской терминологии в "Магдебургских центуриях" // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. № 4. Доронин А.В. Флак // Культура Возрождения: Энциклопедия. Т. 2. М., 2011.
Егорова О.А. Специфика мифологической основы волшебного вымысла в сказках Британских островов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. № 1.
Catalogus testium veritatis, qui ante nostram aetatem reclamarunt Papae. Opus varia (SIC!) rerum, hoc praesertim tempore scitu dignissimarum, cognitione refertum, ac lectu cum primis utile atque necessarium. Cum praefatione
24 Wien. Schottenstift. Archiv. Hs. 30 (Hübl 30). F. 366r—384v.
25 Hermann C.F. Catalogus codicum manuscriptorum, qui in Bibliotheca Academica Magdeburgensi asservantur, latinorum. Marburg, Garthe, 1838. S. 80—81.
Mathiae Flacii Illyrici, qua Operis huius et ratio et usus exponitur. Basileae, Oporinus, s. a. (1556).
Coote L.A. Prophecy and Public Affairs in Later Medieval England. Oxford, 2000.
De reformatione ecclesiae Petri de Aliaco Cardinalis Cameracensis. Item, de squaloribus curiae Romanae. Libelliante annos, centum et quinquaginta fere conscripti, nostroque seculo utilißimi. Basileae, 1551.
Ecclesiastica Historia, integram ecclesiae Christi ideam, quantum ad locum, propagationem, persecutionem, tranquillitatem, doctrinam, haereses, ceremonias, gubernationem, schismata, synodos, personas, miracula, martyria, religiones extra ecclesiam et statum Imperii politicum attinet, secundum singulas Centurias, perspicuo ordine complectens: singulari diligentia et fide ex vetustissimis et optimis historicis, patribus et aliis scriptoribus congesta per aliquot studiosos et pios viros in urbe Magdeburgica. Basileae, Oporinus, 1559—1574.
Freeman E.A. Historical Essays. 1st series. 5th ed. L.; N.Y, 1896.
Heimpel H. Die Reformschrift De praxi curiae Romanae (Squalores Romanae curiae, 1403) des Matthäus von Krakau und ihr Bearbeiter, Studien zur Kirchen- und Reichsreform des 15. Jahrhunderts, Winter 1970.
Hermann C.F. Catalogus codicum manuscriptorum, qui in Bibliotheca Academica Magdeburgensi asservantur, latinorum. Marburg, Garthe, 1838.
Olson O.K. Mattias Flacius and the Survival of Luther's Reform. Wiesbaden, 2002.
Preger W. Mattias Flacius Illyricus und seine Zeit. Bd 1. Erlangen, 1859.
