CC BY
60
Эпистемология и философия науки 2020. Т. 57. № 1. С. 32-37 УДК 167.7
Epistemology & Philosophy of Science 2020, vol. 57, no. 1, pp. 32-37 DOI: 10.5840/eps20205713
Т
ЕХНОНАУКА - НАУКА БЕЗ УЧЕНЫХ?
Вархотов Тарас Александрович - кандидат философских наук, доцент. Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова. Российская Федерация, 119991, г. Москва, Ленинские горы, д. 1; e-mail: varkhotov@gmail.com
В статье намечен взгляд на технонауку как результат развития статистики как математического метода и инструмента социального управления, а также депрофессионализации науки из-за перепроизводства специалистов и внедрения проектных форм работы в практику научного сообщества. Отмечается снижение экспертного статуса ученых и дается оценка перспектив полного перерождения классической науки в технонауку.
Ключевые слова: технонаука, академическая наука, научное сообщество, этос науки
T
ECHNOSCIENCE - SCIENCE WITHOUT SCIENTISTS?
Taras A. Varkhotov -
PhD in Philosophy, assistant professor.
Lomonosov Moscow State University.
1 Leninskie Gory, Moscow, 119991, Russian Federation; e-mail: varkhotov@gmail.com
The article outlines a look at technoscience or mode 2 as a results of the development of statistics as a mathematical method and an instrument of social management, as well as the depro-fessionalization of science due to the overproduction of specialists and the introduction of design forms of work into the practice of the scientific community. A decrease of the scientists' expert status is noted, and an assessment is given of the prospects for the complete degeneration of classical science into the technoscience.
Keywords: technoscience, academic science, scientific community, scientific ethos
Я думаю, что миру науки угрожает серьезный регресс. Автономия, которую наука постепенно завоевала в противостоянии с религиозными, политическими или даже экономическими силами и, по крайней мере, частично, с государственной бюрократией и которая гарантировала минимальные условия для ее независимости, существенно ослабела. <...> Короче говоря, наука в опасности, и по этой причине она становится опасной.
П. Бурдье [Вои^еи, 2004]
Приступая к обсуждению темы технонауки, хотелось бы сразу уточнить роль «техно» в семантике этого термина, что отчасти будет и ответом на первый из поставленных в конце статьи О.Б. Кошовец и И.Э. Фролова вопросов. Без сомнения, новоевропейская интеллектуальная культура, которую мы называем «наука», с самого начала была тесно переплетена с техникой и инженерными представлениями
32
© Вархотов Т.А.
о действительности, подразумевающими явным образом закрепленное И. Ньютоном отождествление законов природы, геометрии (математики) и механики (инженерии), а также возможность вмешательства и получения технической (в раннем варианте - магической) власти над природой, которое запечатлено в известном афоризме «знание - власть»1.
По-видимому, именно изначально заложенные в проект европейской науки техническая ориентация (экспериментализм) и забота о полезности (применимости) знания обеспечили оформление уже в первой половине XIX в. связки «фундаментальная наука - государственное управление - технологическая имплементация»2. Поэтому неудивительно, что ретроспективное прочтение истории науки из современной ситуации торжествующей техно-бюро-кратии позволяет описывать как своего рода «технонауку» уже первые шаги новоевропейского естествознания [Gorokhov, 2015].
Однако, как справедливо подчеркивают авторы заглавной статьи панельной дискуссии, технонауку создает не столько изначально встроенная в новоевропейский интеллектуальный проект техника, сколько растущая деавтономизация науки за счет размывания границ с другими социальными институтами (см. эпиграф). И ключевую роль здесь играет подчинение науки экономической логике и производственным задачам, в результате чего «границы между академическим миром и миром бизнеса поступательно размываются» [ Jamison, 2012, p. 19].
Последовательное превращение науки в отрасль экономики -с измеримыми показателями эффективности и требованием прямой экономической полезности - имеет причиной не столько изначальный «технократический» вектор развития, сколько развернувшуюся во второй половине XIX в. вторичную математизацию, тесно связанную с постгауссовой математикой и развитием статистики. Последняя,
Латинская фраза scientia potentia est, традиционно приписываемая Ф. Бэкону, обыкновенно переводится как «знание - сила»; перевод точен в контексте последующего применения термина potentia и соответствующего ему английского power в физике, где они с конца XVII в. обозначают именно силу (природы). Однако, учитывая специфику интересов и взглядов Ф. Бэкона и Т. Гоббса, -а именно последнему принадлежит классическая формулировка этого афоризма и появляется она впервые в «Левиафане», - перевод «власть» с соответствующими политическими коннотациями представляется более оправданным. Примерами здесь могут служить многочисленные и быстрые имплементации фундаментальных научных открытий в сферу традиционной, ориентированной на социальный заказ инженерии, связанные с формирование стандартных траекторий трансфера работы ученых в практику, - в частности, государственного заказа в форме целевого финансирования (через академии наук). Удачный анализ взаимопроникновения в «науки» и «техники» XVII-XIX вв. см. [Böhme at el., 1983].
Т.А. ВАРХОТОВ
в свою очередь, обязана своим успехами не только математическим достоинствам, но и как минимум не в меньшей степени ее идеальным соответствием практикам социального управления и делового администрирования, выстраиваемым капиталистической экономикой и связанной с ней государственной системой. Бюрократия охотно вооружилась статистикой, ставшей идеальным (в том числе в силу математической строгости и прозрачности инструментария) средством публичной отчетности и перераспределения ответственности - вместо личной ответственности за конкретные факты теперь предлагалась солидарная ответственность за общие, «средние» результаты (о исторической связи статистики с практиками управления и администрирования см. [Porter, 1995]).
Отчасти именно в математизации знания и коренился авторитет ученого эпохи классической науки - авторитет «исчислителя и измерителя мира», если воспользоваться гауссовой метафорой. Однако, передав «механической объективности» приборов и математической точности статистических репрезентаций функции, соответственно, наблюдения и объяснения действительности, ученые оказались в некотором смысле не нужны, поскольку сложившаяся техноматемати-ческая система «как бы» работает сама: полезная работа - если оценивать конечные «общие», статистические результаты науки -совершается системой, а не индивидами. Переход к науке не ученых, а коллективов, окончательно закрепленный такими «сообще-ство-центричными» моделями, как парадигмальная модель Т. Куна, сильно подорвал экспертный статус конкретного ученого. При этом статус «науки» как некоторой обезличенной инстанции, производящей решения и технологии, напротив, повышался, свидетельством чему популярность анонимной формулы «британские ученые доказали» (следует отметить, что вплоть до середины XX в. именно британское научное сообщество держало безусловное лидерство в сфере естественных наук по всем формальным показателям - числу нобелевских лауреатов и т.д.).
Другим чрезвычайно важным фактором перерождения науки во второй половине XX в. стало размывание границ сообщества за счет, с одной стороны, растущей роли «коммуникативной прослойки» -журналистов, постепенно замещающих ученых в качестве инстанции доступа к «науке» для непрофессиональной аудитории [Пэнто, 1996; Жэнгра, 2017], а с другой стороны - депрофессионализации науки в связи с перепроизводством специалистов с высшим образованием, большая часть которых не остается внутри научного сообщества, но локально воспроизводит сходные практики в рамках отраслевой науки - узкоспециализированных исследовательских комплексов, решающих проектные технологические задачи, ориентированные не на познавательные и образовательные, а на производственные цели [Jamison, 2012]. Эта проектная деятельность,
преемственная по отношению к науке и опирающаяся на ее результаты, но подчиненная иной ценностной и эпистемологической логике и разворачивающаяся за пределами научного сообщества, с од -ной стороны, создает иллюзию нового этапа в прогрессивном развитии новоевропейской культуры (аргументом служат технологические результаты), а с другой стороны - девальвирует экспертный статус ученого и формирует условия для восприятия «старой», дотехнонаучной науки как новой архаики, прошедшего этапа [Gibbons et al., 1994].
Отметим, что наиболее масштабные и катастрофические эффекты описанный выше сюжет производит в общественных и гуманитарных науках, где потенциал технологизации и непосредственного вовлечения в экономическое производство весьма скромен, а эффективность решения основной социальной задачи - легитимации политического порядка напрямую зависит от социального (экспертного) статуса ученых [Bourdieu, 2004].
В связи со всем перечисленным ответом на первый вопрос, поставленный авторами, будет решительное «нет»: хотя технонаука, безусловно, является детищем классической науки, ее едва ли можно рассматривать как «очередной этап», потому что ее нынешняя форма разрушительна для фундаментальной науки и для этоса научного сообщества, сформированного просвещенческой традицией и подразумевающего универсальную моральную, а не утилитарную ценность знания и образования.
Ответ на второй вопрос представляется существенно менее очевидным. По-видимому, вопрос необходимо переформулировать следующим образом: может ли технонаука существовать без фундаментальной академической науки и возможно ли свести значение последней к чисто образовательной роли - к неизменным «бейсикс» в духе таблицы умножения, которую необходимо знать, но которая уже не развивается и рассматривается в качестве готового условия для чего-то совсем иного. Не претендуя на решение этого вопроса, хотелось бы отметить, что единство мира как объекта научного исследования представляло собой не только эпистемическую установку, но и моральный регулятив, поддерживающий коммуникативное единство научного сообщества - на реалистической онтологии держались системообразующие для этоса научного сообщества проекты - единство языка, совместимость репрезентаций и экспериментальных практик, универсальность законов и т.д.
Хотя многочисленные критические исследования последней четверти XX - начала XXI в. показывают фактическое отсутствие (или лишь частичное наличие) всего перечисленного выше, это нисколько не умаляет, а, скорее, усиливает значимость этих установок в качестве собирающих сообщество моральных регулятивов. Показательно, что академическое сообщество, включая непосредственно вовлеченную
Т.А. ВАРХОТОВ
в технонаучные процессы его часть, продолжает упрямо воспроизводить классический научный этос даже в тех случаях, когда он явным образом входит в конфликт с проектными целями и условиями работы [Вархотов и др., 2018]. Не менее показательна и сохранность консервативной точки зрения, согласно которой масштаб трансформации науки сильно переоценивается и затрагивает лишь «периферию» научного сообщества [Жэнгра, 2017, с. 26-27].
По-видимому, отказ от классического научного этоса разрушит сообщество, что повлечет за собой деградацию образовательных практик, непосредственно воплощающих просвещенческую мечту о едином и полном рациональном знании, и постепенный возврат в квазисредневековый мир локальных суеверий и практик, пусть и качественно усложнившихся по сравнению с эпохой, которая может оказаться прототипом ближайшего будущего.
Список литературы
Вархотов и др., 2018 - Вархотов Т.А., Аласания К.Ю., Брызгалина Е.В., Гав-риленко С.М., Рыжов А.Л., Шкомова Е.М. Технонаука и этос ученого: контуры этики биобанкинга глазами российского научного сообщества (по результатам опроса специалистов в области биомедицины и смежных видов деятельности) // OTASHMA. Проблемы визуальной семиотики, 2018. Т. 18. № 4. С. 61-83.
Жэнгра, 2017 - Жэнгра И. Социология науки. М.: НИУ ВШЭ, 2017. 112 с.
Пэнто, 1996 - Пэнто Л. Философская журналистика // S/A'97. Социо-Логос постмодернизма. Альманах Российско-франц. центра социол. исслед. ин-та социологии РАН. М., 1996. С. 30-56.
Böhme et al., 1983 - Böhme G., Van Den Daele W., Krohn W. The Scientification of Technology // Finalization in Science: The Social Orientation of Scientific Progress / Ed. by W. Schafer. N.Y.: Reidel Publishing Company, 1983. P. 173-205.
Bourdieu, 2004 - Bourdieu P. Science of Science and Reflexivity. Cambridge: Polity Press, 2004. 144 pp.
Gibbons et al., 1994 - Gibbons M., Limoges C., Nowotny H., Schwartzman S., Scott P., Trow M. (eds) The New Production of Knowledge: The Dynamics of Science and Research in Contemporary Societies. L.: SAGE, 1994, ix+179 pp.
Gorokhov, 2015 - Gorokhov V.G. Galileo's "Technoscience" // A Bridge Between Conceptual Frameworks: Sciences, Society and Technology Studies / Ed. by R. Pisano. Dordrecht: Springer, 2015. P. 207-228.
Jamison, 2012 - Jamison A. Turning Engineering Green: Sustainable Development and Engineering Education // Engineering, Development and Philosophy / Ed. by S.H. Christensen, C. Mitcham, B. Li, Y. An. Dordrecht: Springer, 2012. P. 7-22.
Porter, 1995 - Porter T.M. Trust in Numbers. The Pursuit of Objectivity in Science and Public Life. N.Y.: Princeton University Press, 1995. 328 pp.
References
Böhme G., Van Den Daele W., Krohn W. "The Scientification of Technology", in: Schäfer W. (ed.) Finalization in Science Finalization in Science: The Social Orientation of Scientific Progress. Reidel Publishing Company, 1983, pp. 173-205.
Bourdieu P. Science of Science and Reflexivity. Cambridge: Polity Press, 2004, 144 pp.
Gibbons, M., Limoges, C., Nowotny, H., Schwartzman, S., Scott P., Trow, M. (eds) The New Production of Knowledge: The Dynamics of Science and Research in Contemporary Societies. London: SAGE, 1994, ix+179 pp.
Gorokhov, V.G. "Galileo's Technoscience", in: Pisano. R. (ed.) A Bridge Between Conceptual Frameworks: Sciences, Society and Technology Studies. Dordrecht: Springer, 2015, pp. 207-228.
Jamison, A. "Turning Engineering Green: Sustainable Development and Engineering Education", in: Christensen S., Mitcham C., Li B., An Y. (eds.) Engineering, Development and Philosophy. Springer, 2012, pp. 7-22.
Pinto L. "Filosofskaya zhurnalistika" [Philosophical Journalism], in: S/A'97. Socio-Logos postmodernisma [The Socio-Logos of Postmodernism]. Moscow: Institut eksperimental'noi sotsiologii, 1996, pp. 30-56. (In Russian)
Porter T.M. Trust in Numbers. The Pursuit of Objectivity in Science and Public Life. New York: Princeton University Press, 1995.
Varkhotov T.A., Alasania K.Y., Bryzgalina E.V., Gavrilenko S.M., Ryzhov A.L., Shkomova E.M. "Tekhnonauka i etos uchenogo: kontury etiki biobankinga glazami rossiiskogo nauchnogo soobshchestva" [Techno-Science and the Scientific Ethos: the Outlines of Ethics of Biobanking Through the Eyes of the Russian Scientific Community}, npa^qma. Journal of Visual Semiotics, 2018, vol. 18, no. 4, pp. 61-83. (In Russian)
