CC BY
92
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2010. № 1 (22). С. 125-129. © М.С. Гринберг, 2010
УДК 343
ТЕХНИЧЕСКИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ: ИСТОРИЧЕСКИМ АСПЕКТ THE TECHNOLOGICAL CRIME: HISTORICAL PERSPECTIVE
М.С. ГРИНБЕРГ M.S. GRINBERG
Прослеживается становление и развитие российского законодательства о преступлениях в сфере взаимодействия человека и техники.
Formation and development of the Russian legislation on crimes in sphere of interaction of the person and technics is traced.
Ключевые слова: технические преступления, нормы о технических преступлениях, уголовное право, наказание.
Key words: technical crimes, norms about technical crimes, criminal law, punishment.
История норм о технических преступлениях является весьма короткой и берет своё начало, если не считать норм об охране труда, с предвоенных лет. Это дает уникальную возможность исследовать историю определенного «среза» уголовно-правовых норм, начиная с указанного времени, и ещё раз убедиться в справедливости утверждения о том, что законодатель не изобретает законов, а лишь открывает их в реальных условиях общественной жизни.
В общем же прообразы норм о технических преступлениях встречаются ещё в «Двенадцати таблицах» - нормы об ответственности за нарушение противопожарных правил («костер, сожигательницу ли... к чужому зданию ближе 60 шагов не подгонять» [1]). Статьи о подобных же преступлениях встречаются в Соборном уложении 1649 г., в Судебных уставах 1864 г., в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. Выполняя, помимо специфических классовых задач, определенный круг «общих дел, вытекающих из природы всякого общества», «деспотическое государство» наряду с богохульниками, отцеубийцами, подделывателями банкнот, с помощью уголовного права сурово карало и тех, кто по неосторожности «расчеловечивал» прирученные обществом силы природы, вызывал их разрушительное действие.
Новые виды техники рождали новые опасности, новые опасности вызывали к жизни новые формы их снижения, новые законы, закрепляющие эти формы. В период, когда познание объективного мира направлялось на тот слой реальности, который открывался человеку непосредственно (восприятие простых эмпирических связей на уровне «здравого смысла»), оптимальным и, собственно, единственно возможным способом регулирования поведения людей было возложение на них обязанности добиваться неопределенным путем (не регулируемым правом) определенного и, в частности, охранительного результата типа: «предвидишь вредное последствие -откажись от деяния (действия или бездействия), чреватого таковым».
Такому способу регулирования соответствует формула преступной небрежности: «не предвидел, но должен был и мог предвидеть вредные последствия учиняемых действий». С включением же в бытие сложных технических систем, управление которыми уже не могло основываться лишь на здравом смысле, а требовало полного знания существующих способов и форм достижения решаемого результата, критерием правомерного становится следование техническим правилам, раскрывающим и конкретизирующим этот регламент. Соответственно, действие в рамках правил не могло рассматриваться как неправомерное (преступное). В этом плане
сложившиеся правила создавали гарантию против привлечения персонала технических систем к ответственности за действия, учиненные по правилам, но повлекшие разрушительный эффект из-за несовершенства техники или самих правил.
Говоря об особенностях «новых преступлений», Ю.И. Ляпунов и П.С. Мшвениерад-зе отмечали их повышенную общественную опасность, отражаемую в санкциях соответствующих норм, и видели связь их появления с вытеснением оценочных критериев объективно должного формально-определенными критериями [2].
Следуя ab ovo (от начала), лица, виновные в технических преступлениях, осуждались (в 20-е гг. прошлого века) по статьям о преступлениях против личности - о неосторожном убийстве, о неосторожных телесных повреждениях, а в некоторых случаях по статье о должностной халатности. Отчасти это было связано с тем, что в первые годы советской власти технические преступления не занимали заметного места в структуре преступности прежде всего из-за слабости технического парка молодого социалистического государства. Значение имело и то, что главную опасность в тот период представляли государственные (контрреволюционные) преступления и преступления против собственности. Достаточно сказать, что в 19231924 гг. за неосторожные преступления (нормы о которых применялись, как было отмечено выше, и по делам о технических преступлениях) было репрессировано, соответственно, 0,22 и 0,15 % от общего числа осужденных [3].
10 октября 1919 г. Совет рабочей и крестьянской обороны принял постановление «Об ответственности за злоумышленное разрушение железнодорожных сооружений». Формирование уголовно-правовой охраны отношений общественной безопасности в сфере использования техники от внешних посягательств было продолжено декретом СНК РСФСР от 16 мая 1921 г. «О мерах взыскания, налагаемых судебными органами за провоз пассажирами в качестве багажа и ручной клади легко воспламеняющихся и взрывчатых веществ». Статья 218 УК РСФСР 1922 г. предусматривала нарушение правил, безопасности на сухопутных, водных и воз-
душных путях. 13 марта 1929 г. было принято постановление ЦИК и СНК СССР «О мероприятиях по усилению борьбы с транспортными преступлениями» - разрушение и повреждение железнодорожных и иных путей сообщения, транспортных средств и т. д., отраженное в ст. 17 Положения о преступлениях государственных и в ст. 59 УК РСФСР 1926 г. В том же году УК РСФСР был дополнен нормами о нарушении правил об охране порядка и безопасности движения транспорта и о пресечении его незаконного использования. 9 апреля 1941 г. был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за самовольный проезд в товарных вагонах и за самовольную без надобности остановку поезда стоп-краном».
Суммарно изменения выразились в сужении рассмотренных норм, в исключении из них указаний на нарушение правил, не связанных с нарушением безопасности движения (правил проведения санитарных и противопожарных мероприятий, самовольный проезд в товарных вагонах). Если по ст. 59зе УК РСФСР 1926 г. каралось любое разрушение или повреждение путей сообщения или транспортных средств, то ст. 86 УК РСФСР 1960 г. карала лишь в случае, если разрушение или повреждение повлекло или могло повлечь крушение поезда, аварию корабля или нарушение нормальной работы транспорта и связи. Иными словами, предметом кары стали лишь деяния, посягающие на безопасное функционирование определенных видов транспорта и общественную безопасность в целом.
По тому же пути развивались нормы о посягательствах на безопасную работу транспорта со стороны лиц, участвующих в его применении и эксплуатации. Так, постановлением Совета Рабочей и Крестьянской обороны от 11 декабря 1918 г. устанавливалась ответственность служащих железнодорожного транспорта за задержку грузов и эшелонов, несвоевременную подачу паровозов и вагонов, за крушения и другие преступления, посягающие на нормальную работу транспорта. Декрет СНК РСФСР от 17 января 1921 г. «О воздушных передвижениях» установил ответственность за нарушение правил, действующих на воздушном транс-
порте. В УК РСФСР 1926 г. был введен состав - нарушение должностными лицами правил о предупреждении столкновения судов на море и иных правил, регулирующих морское судоходство (ст. 752).
Постановлением ЦИК и СНК СССР от 23 января 1931 г. «Об ответственности за преступления, дезорганизующие работу транспорта» в Положение о преступлениях государственных была введена ст. 173 (ст. 593в УК РСФСР 1926 г.), предусматривавшая «нарушение работниками транспорта трудовой дисциплины (нарушение правил движения, недоброкачественный ремонт подвижного состава и пути и т. п.), если это нарушение повлекло или могло повлечь повреждение или уничтожение состава, пути и путевых сооружений, либо несчастные случаи с людьми, несвоевременную отправку поездов и судов, скопление на местах выгрузки порожняка, простой вагонов и судов и другие действия, влекущие за собой срыв (невыполнение) намеченных правительством планов перевозок или угрозу правильности и безопасности движения».
В практике судов сразу же сложилось стремление к распространительному толкованию данного закона. В 1932 г. Президиум Верховного Суда РСФСР указал на возможность применять этот закон и к некоторым особо тяжким видам автотранспортных преступлений. Аналогичным образом высказался в том же году Пленум Верховного Суда СССР. Он же предложил применять ст.593в УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик к работникам гражданской авиации, виновным в нарушениях трудовой дисциплины, повлекших указанные в этих статьях последствия.
В 1935 г. это деяние было предусмотрено ст. 174 Положения о преступлениях государственных (ст. 593г УК РСФСР 1926 г.), и в том же году Положение было дополнено ст. 175 (ст. 593д УК РСФСР 1926 г.) - о нарушениях правил международных полетов.
В 1936 г. Пленум Верховного Суда СССР предложил применять ст. 593в УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик и к повлекшим серьезные последствия случаям явно небрежного или недобросовестного отношения работников автотранспорта и городского электро-
транспорта к своей работе, а постановлением от 15 сентября 1950 г. «О квалификации преступлений, связанных с нарушением правил движения на автотранспорте», - ко всем нарушениям правил безопасности на транспорте, учиненным работниками транспорта.
В УК РСФСР 1960 г. такое нарушение было выделено в специальный состав - ст. 211 (нарушение работником транспорта правил безопасности движения и эксплуатации автотранспорта или городского электротранспорта). То же нарушение лицом, не являющимся работником транспорта, было предусмотрено в ст. 212. При этом постановлением от 30 марта 1963 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации автомототранспорта или городского электротранспорта» Пленум Верховного суда РСФСР предложил квалифицировать по ст. 211 и нарушения правил безопасности движения трактористами и водителями дорожных и других самодвижущихся машин, повлекшие несчастные случаи с людьми и другие тяжкие последствия.
Наконец, Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 19 июня 1963 г. был создан укрупненный состав - нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств лицами, управляющими транспортными средствами, охватывающий понятием «транспортные средства» все виды автомобилей, трактора и иные самоходные машины, а также мотоциклы и другие механические транспортные средства, а понятием лиц, управляющих таковыми, -фактически всех водителей транспорта и лиц, участвующих в эксплуатации такового.
Иначе, казалось бы, решала этот вопрос ст .85 УК РСФСР, пользовавшаяся (как и ранее действовавшая статья 593в УК РСФСР 1926 г.) понятием «работник транспорта». Однако если иметь в виду, что управлять средствами железнодорожного, водного и воздушного транспорта, а равно и участвовать в его эксплуатации могут лишь работники транспорта, то в этом плане можно говорить о тождестве субъектов ст. 85 и 211 -ими являлись лица, практически способные управлять соответствующими видами транспорта. Уместно отметить и единство объективной стороны данных преступлений. Ши-
рокое понятие «нарушение трудовой дисциплины», которым пользовалась ст. 593в, сменилось в ст. 85 указанием на нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта. Исключено из состава и указание на простой вагонов и судов.
В конечном счете речь шла о постижении законодателем того, очевидного с позиций сегодняшнего дня, факта, что всякий, управляющий современной техникой, должен строго соблюдать правила её применения и эксплуатации и нести ответственность за отклонение от этих правил и за последствия такого отклонения.
По УК РФ 1996 г. соответствующие деяния охватываются ст. 263, 264, 266, 267, 268, предусматривающими сужение их объективной стороны и, в частности, их последствий.
Отмена аналогии в советском уголовном праве и непрекращающееся развитие техники, предполагая неизбежную динамику норм о технических преступлениях, делают крайне важным совершенствование уголовного законодательства, и прежде всего исключение его пробелов. С этой целью в предшествующий период в УК были введены нормы об уголовной ответственности за управление транспортным средством в состоянии опьянения - ст. 2111 - и о выпуске в эксплуатацию технически неисправных транспортных средств - ст. 2112 (Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 19 июня 1968 г.), за допуск к управлению транспортными средствами водителей, находящихся в состоянии опьянения - ст. 211 (Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 1 октября 1985 г.), за самовольную без надобности остановку поезда (Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 июля 1965 г.), за угон воздушного суда - (Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 17 апреля 1973 г.), за незаконный провоз воздушным транспортом взрывчатых или легко воспламеняющихся веществ (Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 10 октября 1973 г.), за незаконное приобретение, хранение, использование, передачу или разрушение радиоактивных материалов - ст. 223 - и за нарушение правил хранения, использования, учета, перевозки радиоактивных материалов и других правил обращения с ними - ст. 223 (Указ
Президиума Верховного Совета РСФСР от 30 марта 1988 г.).
В ряду исследуемых норм определенное место занимают и нормы о нарушении правил безопасности при производстве горных, строительных и взрывоопасных работ. В УК РСФСР 1922 г. они были представлены ст. 217 - неисполнение или нарушение при производстве строительных работ установленных законом или обязательным постановлением строительных, санитарных и противопожарных правил. В УК РСФСР 1926 г. тот же состав предусматривал и нарушение правил, регулирующих охрану безопасности и порядка в горной промышленности. В 1935 г. в УК РСФСР была включена ст. 1081
- нарушение технического режима или условий, обеспечивающих безопасность работы во взрывоопасных цехах. В УК РСФСР 1960 г. те же деяния были предусмотрены ст. 214, 215 и 216. Кроме того, УК предусматривал нарушение правил хранения, использования, учета, перевозки взрывчатых и радиоактивных веществ или пиротехнических изделий - ст. 217 и незаконную пересылку легковоспламеняющихся или едких веществ - ст. 220.
В УК РСФСР 1922 г. нарушение правил охраны труда было предусмотрено в ст. 132 -нарушение декретов, постановлений и инструкций, регулирующих условия труда, а равно норм об охране труда и социальном страховании, и в ст. 156 - заведомое постановление работающего в такие условия, при которых он вполне или отчасти утратил или мог утратить свою трудоспособность. Те же нарушения были предусмотрены в ст. 133 УК РСФСР 1926 г. В УК РСФСР 1960 г. оба состава охватывались ст. 140 при исключении указания на нарушения законов, регулирующих применение труда и о социальном страховании.
Аналогичные нормы предусмотрены ст. 143 УК РФ 1996 г. - нарушение правил охраны труда, связывавшие состав преступления с причинением тяжкого вреда здоровью или смерти человека.
Специальными нормами были предусмотрены нарушение военнослужащими правил вождения или эксплуатации машин при несении воинской службы (ст. 252), нарушения правил полетов или подготовки к ним (ст. 253) и нарушения правил кораблевожде-
ния (ст. 254 УК), регламентирующих и режим безопасности при движении таких машин по улицам и дорогам страны, при использовании авиации, морских и речных кораблей. Аналогичные составы содержатся в действующем УК РФ 1996 г. - ст. 350, 351 и 352.
Таким образом, за сравнительно короткое время число норм о технических преступлениях было увеличено более чем в шесть раз: шесть было в УК РСФСР 1922 г., семь -на момент принятия УК РСФСР 1926 г., двадцать одна - на момент его отмены, двадцать четыре - на момент принятия УК РСФСР 1960 г., тридцать восемь - после замены УК РСФСР 1960 г. Уголовным кодексом РФ 1996 г. В частности, к концу действия УК 1960 г. он включал нормы, предусмотренные ст. 84, 85, 86, 140, 211, 2111 , 2112, 2113, 213, 2131, 2132, 214, 215 , 216, 217, 2171, 220, 2232, 2235, 252, 253 и 254.
Таким образом, существовали и существуют причины, побуждающие законодателя противополагать ответственность за неосторожность, усиленную техникой, ответственность за «обычную» неосторожность (неосторожное убийство, неосторожные телесные повреждения и т. д.). Причем речь шла и идет не о технике в общем смысле этого слова, а о действиях, связанных с применением источников повышенной опасности. Как итог, происходит «выравнивание» обсуждаемых составов, ведущее или сопровождающееся фиксацией общих признаков их объекта, субъекта, равно как и признаков их объективной стороны и субъективной сто-
рон. Механизм сужения - выведение за рамки значимого для уголовного права правонарушений, не связанных с посягательством на общественную безопасность.
УК РФ 1996 г. содержит статьи, предусмотренные ч. 1, 2 ст. 143, - нарушение правил охраны труда; ч. 1, 2 и 3 ст. 211 - угон суда воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава; ч. 1, 2 и 3 ст. 263 - нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного или водного транспорта; ч. 1, 2 и 3 ст. 264 - нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств; ч. 1, 2 и 3 ст. 266 -недоброкачественный ремонт транспортных средств и выпуск их в эксплуатацию с техническими неисправностями; ч. 1, 2 и 3 ст. 267 - приведение в негодность транспортных средств или путей сообщения; ч. 1, 2 и 3 ст. 268 - нарушение правил, обеспечивающих безопасную работу транспорта; ч. 1, 2 и 3 ст. 269 - нарушение правил безопасности при строительстве, эксплуатации или ремонте магистральных трубопроводов; ст. 270 -неоказание капитаном судна помощи терпящим бедствие; ст. 271 - нарушение правил международных полетов.
Т. Х11 таблиц. - СПб., 1897. - С. 8.
2. См.: Ляпунов Ю.И., Мшвениерадзе П.С. Основы систематизации Особенной части уголовного права // Правоведение. - 1985. - № 3.
- С. 29.
3. Статистика осужденных в СССР. 1923-1924.
- М., 1925 . - С. 10-13, 91-95.
