CC BY
31
управленческими технологиями, в том числе работой с людьми, разрешением межгрупповых и межличностных конфликтов. Отношение к конфликтам в структурах государственной службы, как правило, негативное.
Вторая причина связана с почти полным отсутствием подготовленного корпуса преподавателей-конфликтологов, осуществляющих подготовку и переподготовку государственных служащих и управленцев. Участие структур государственной службы в регулировании, предотвращении и разрешении конфликтов осложняется тем, что сама позиция служащего оказывается довольно сложной, а порой неопределенной и противоречивой.
«Государство и государственное управление в XXIвеке», М., 2004 г., с. 18-25.
Айдар Юзеев,
доктор философских наук
ТАТАРСКАЯ НАЦИЯ И ИСЛАМ
В 90-е ГОДЫ XX в. И В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
Формирование нации - длительный процесс, который имеет начало и завершение, но границы его достаточно условны. В данном разделе речь пойдет о ситуации, сложившейся в связи с политикой суверенизации Татарстана в 90-е годы XX столетия. Татарская нация вновь обрела свой статус с провозглашением 30 августа 1990 г. Декларации о государственном суверенитете Республики Татарстан, принятой от имени всех народов, проживающих в республике. Начало 90-х годов - период выработки новых подходов для повышения политико-правового статуса республики. Новому государственно-чиновничьему аппарату Татарстана, чтобы удержаться у власти в «смутные времена», было необходимо соблюсти баланс интересов всех слоев населения, главным образом этнический баланс татарского и русского населения, наряду с балансом религиозным. Политикам, ратовавшим за суверенизацию Татарстана, для отстаивания новой доктрины в переговорах с федеральным центром была необходима поддержка всего населения республики, всех населяющих ее народов - главным образом татар, составляющих 48% от общего числа населения республики, и русских, доля которых составляет 43% (данные переписи 1989 г.). Суверенитет был объявлен от имени «многонационального народа республики», было провозглашено «неотъем-
лемое право татарской нации, всего народа Республики на самоопределение». Подобная расплывчатая трактовка требовала уточнения. Поэтому в принятой 6 ноября 1992 г. Конституции Республики Татарстан понятие «татарская нация» фактически было заменено понятием «народ Татарстана».
Один из идеологов суверенизации Татарстана, советник М.Шаймиева по политическим вопросам Р.Хакимов, выдвинул идею образования новой этнической общности, населяющей республику, именуемой «татарский народ», или «нация», на которую опирается концепция татарстанизма. Аналогом татарстанизма ученый-политолог считает концепцию полиэтнической нации, состоящей из ряда равноправных государственных этносов, сложившуюся в Швейцарии. Согласно его взглядам, «в Татарстане складывается полиэтническое, поликультурное сообщество, опирающееся на принцип территориального (а не этнического) суверенитета». Все народы Татарстана, «объединившиеся в государственную общность независимо от этнического происхождения», являются татарстанским народом, та-тарстанской нацией. При этом татарский народ выступает как основной, образующий полиэтническую нацию: мы говорим «народ Республики Татарстан», подразумевая всех граждан республики.
Подобная трактовка в основном была вызвана общественно-политической ситуацией, сложившейся в республике. Перед «партией власти стоял вопрос: на чью сторону встать? С одной стороны, татарское национальное движение и его радикальное крыло требовали полной государственной независимости Татарстана. С другой стороны, против идеи независимости выступало русское движение, на волне демократизации отстаивающее права отдельного гражданина республики, вне зависимости от его национальной принадлежности. Идеологами власти Республики Татарстан была выбрана «золотая середина», и в результате родилась концепция татарстанизма. Она, однако, не выдержала испытания временем и оказалась оторванной от реальности, «искусственной». Совершенно очевидно, что татарское население республики осознает себя татарской, а не татарстан-ской, тем более не русской нацией. Почему же все произошло таким образом, почему же не удался «швейцарский вариант» ? В Швейцарии для каждого ее государствообразующего этноса существует свое независимое государство (Германия, Франция, Италия), поэтому общность территории, так же как и общность экономических и социальных интересов, способствовала объединению этносов в полиэтниче-
скую нацию. Швейцарская полиэтническая нация - образование искусственное (ее составляют германо-швейцарцы, франко-швейцарцы, итало-швейцарцы). Например: немцы, проживающие в Швейцарии, осознают себя немцами, но как граждане считают себя швейцарцами. К тому же швейцарские кантоны населены главным образом по национальному признаку, а государственными языками признано четыре: немецкий, французский, итальянский и ретороманский (первые три - основные).
В Татарстане же ситуация иная. Единственное место, где татарский народ имеет возможность реализовать идею государственности, - Республика Татарстан. Тем более что две трети от всей численности татар проживают за пределами республики, дисперсно разбросаны по российским регионам и лишь незначительная часть проживает за пределами России, и для них Татарстан - не только родина предков, но и место возрождения культуры и государственности. Поэтому вектор самосознания татарского народа направлен в сторону осознания себя именно татарской нацией!
Современные ученые расходятся в оценке концепции татарста-низма и территориального принципа формирования нации. Российский ученый-этнолог В.Тишков считает идею татарстанизма перспективной, связывая образование территориального сообщества граждан Татарстана со снятием проблемы этнического национализма. Тем не менее он полагает, что «культурная основа, культурные характеристики населения, проживающего на этой территории, являются очень важным побудительным условием постановки, формирования вопроса о самоопределении». Позитивный характер идеологии татарстанизма отмечает также современный ученый Ф.Султанов, хотя и замечает, что в ней «гражданско-территориальный принцип не увязан с принципом этнокультурным». Однако, по его мнению, это противоречие разрешимо. Западные ученые считают этнокультурный фактор (не территориальный) основой формирования нации. Британский ученый Исайя Берлин полагает всемирное гражданство надуманным понятием, не имеющим под собой достаточной теоретической основы, культура определенного народа является, с его точки зрения, тем базисом, который определяет его уникальность.
На наш взгляд, идея татарстанской нации нивелирует культуру, своеобразие того или иного народа, населяющего республику. Возникает противоречие между территориальным принципом формирова-
ния нации и культурами, ее образующими. Поскольку культура любого народа уникальна, единственна и своеобразна, это противоречие неразрешимо. Поэтому идея татарстанизма не имеет будущего, а была и остается идеологией, необходимой партии власти республики для большей самостоятельности в управлении экономикой и культурой, хотя сегодня ее актуальность не востребована - можно и нужно писать просто о татарской, русской и других нациях, населяющих Татарстан, вместо того чтобы искать искусственную «татарстанскую» нацию.
Религиозная политика Республики Татарстан определяется Конституцией РТ (в которой записано, что «религия и религиозные объединения в РТ отделены от государства», и одной из главных задач декларируется мирное сосуществование ислама и православия), а также основывается на некоторых приоритетах. Среди приоритетов партии власти одно из главных мест занимает понятие «евроислам». Оно заимствовано из западных источников, где означает современное положение ислама в западном мире. Проблема ислама возникла в наиболее развитых странах Запада (Великобритании, Германии, Франции) в связи с увеличением численности мусульман, стремившихся к высокому уровню жизни и продолжавших и на Западе исповедовать мусульманские ценности, что носило и несет некий отпечаток сепаратизма: жить в обществе необходимо по тем законам, которые оно исповедует. Западные ученые называют такой ислам, не вмешивающийся в политику, неэкстремистский, - евроисламом. Глава федерального округа Баден-Вюртемберг Вольфганг Гирге поддерживает идею евроислама. «Евроислам, - пишет он, - это ислам в сочетании с европейскими просветительскими традициями».
В последние десятилетия, в связи с увеличением в мире числа мусульманских террористических организаций, западное общество стало бояться их проникновения и влияния на мусульман, живущих в западных странах, и в настоящее время стремится создать условия, препятствующие проникновению экстремистского ислама, противопоставив ему евроислам - толерантный к западному образу жизни. Политолог Р.Хакимов представил идею евроислама на «татарстан-ской почве». Он дал ей свое толкование, видя основу современного евроислама в татарском реформаторстве ХУШ-Х1Х вв., в джадидизме начала XX в. Политолог полагает, что «он (татарский вариант ислама) соединил мусульманские ценности с идеями либерализма и демократии». Подобная трактовка привела некоторых ученых к ото-
ждествлению евроислама с джадидизмом и к расширительному толкованию джадидизма, неправомерному отождествлению его то с либерализмом, то с реформаторством и просветительством, хотя джади-дизм как культурно-идеологическое движение в начале XX в. был нацелен главным образом на реформирование мусульманского образования и потому является лишь частью названных выше течений. Термин «джадидизм» происходит от выражения усул джадид, что означает «новый метод» (усул, ысул - татарское произношение арабского слова асл - «основа», «корень», «метод»). Это система образования, основывающаяся на фонетическом принципе в обучении как чтению Корана, так и других религиозных текстов и дисциплин. Ее создателем был Исмаил Гаспринский, издавший труд «Алифба» («Азбука»), в котором обосновал свое учение по-новому. Новый метод Гас-принского был вызван несоответствием мусульманского образования требованиям эпохи и предполагал преподавание в медресе также светских наук, тюрки и русского языков. Джадидское движение можно условно разделить на два этапа: первый - 80-е годы XIX в. -1905-1907 гг., второй - 1905 г. - октябрь 1917 г. Джадиды многое заимствовали из европейской общеобразовательной системы: деление на классы, ежегодные экзамены, расписание уроков. Новым стало использование на уроках классной доски, журналов успеваемости и карт. Однако по-прежнему в школах количественно преобладали религиозные дисциплины, а преподавание светских предметов носило схоластический характер. Джадиды выступали за финансирование мусульманского образования не только из общинных ресурсов и со стороны отдельных меценатов, но и из государственной казны. На втором этапе своего развития термин «джадидизм» стал трактоваться расширительно. Одной из причин такого подхода явилась возросшая популярность джадидского образования в России в начале XX в. и в связи с этим стремление традиционалистов опорочить новый метод, прибегая к религии. В частности, известный татарский кадимист Ишмухаммад Тунтари джадидами называл и Курсави, и Марджани, поскольку они, по его словам, критиковали труды средневековых му-такаллимов, которые, как он считал, являлись непререкаемыми авторитетами ислама. Тунтари называл подобную деятельность Курсави и Марджани новометодной, распространяя употребление термина «джадидизм» и на сферу теологии и философии. Постепенно расширительное толкование термина проникает и в печать начала XX в.: джадидизм начали связывать с заимствованием технических дости-
жений европейской науки, приобщением к общемировым ценностям культуры. Джадиды стали восприниматься как сторонники всего нового, прогрессивного в культуре и в общественной жизни татарского народа.
Во многом подобную трактовку джадидизма восприняли и современные ученые. Некоторые из них не учитывают джадидизм, который существовал в Туркестане и Бухаре на рубеже Х1Х-ХХ вв., хотя джадидизм возник на российской почве и потому получил распространение среди многих мусульманских народов России, а не только среди татар. Известны такие среднеазиатские джадиды, как М.Бекбуди, А.Фитрат, А.Дониш, основными целями которых были «борьба за реформы учебных заведений, введение светских наук». Некоторые политологи пишут об особом, татарском феномене ислама, называя его «джадидизмом» и отождествляя с евроисламом, который, по их мнению, существовал в татарском обществе начала XX в. и который необходимо возродить в настоящее время, чтобы заполнить этнокультурный вакуум. Согласно логике подобных политологов, «джадидствующий» ислам должен мирно сосуществовать с православием, составляя этнокультурное единство татарской нации. Такая трактовка грешит неточностями как в толковании джадидизма, так и в подходе к особому статусу татарского ислама. В силу различных социально-экономических причин неубедительным выглядит отождествление джадидизма с евроисламом, поскольку традиции развития ислама в Татарстане отличаются от традиций многих мусульманских стран, не говоря уже о традициях функционирования ислама на Западе. Действительно, в начале XX в. татарская общественно-философская мысль, с одной стороны, продолжила традиции мусульманской философии (реформаторство), с другой - заимствовала западноевропейские идеи (просветительство, либерализм, социал-демократизм). Поэтому следует писать о татарском религиозном реформаторстве, просветительстве, либерализме, одной из культурологических составляющих которых был джадидизм - трактовка последних в религиозном духе и есть особый феномен ислама (татарского). А что касается заявлений некоторых политологов о современном «джадидствующем» исламе в Татарстане, то такие утверждения по меньшей мере некорректны в наше время: как можно в начале XXI в. призывать к джадидизму, пик которого пришелся на начало XX в.? В настоящее время в Татарстане необходим модернизированный ис-
лам, учитывающий современные достижения техногенной цивилизации наряду с восточными ценностями мусульманской культуры.
В Татарстане ислам имеет свои особенности и свой традиционный уклад. Многие татарские религиозные мыслители ХУШ-ХХ вв. (Курсави, Марджани, Фахраддин, Биги, Камали), осознав необходимость соответствия веры современной действительности, выступили с концепцией иджтихада - вынесения собственного суждения по общественно -правовым вопросам в рамках ханафитского мазхаба. Признание иджтихада наряду с адатом - местным обычаем, существовавшим до ислама и не противоречащим шариату, свидетельствует о высоком интеллектуальном потенциале татарских религиозных философов прошлого.
В современном Татарстане ислам мирно сосуществует с православием, мусульманские лидеры не вмешиваются в государственные дела, придерживаются Конституции, исповедуя общечеловеческие морально-этические ценности. Не всегда взаимоотношения конфессий были безоблачными. Тем не менее большую часть времени мусульмане и православные жили в мире, не мешая друг другу исповедовать собственную религию. Длительное совместное проживание татар и русских привело к взаимному культурному обогащению и веротерпимому отношению друг к другу. Такое положение в республике должно сохраниться и в будущем. Ныне в республике насчитывается более 900 местных религиозных организаций (махалля) при мечетях (в 1986 г. их было всего 18). Активно развивается система мусульманского образования: организуются учебные курсы при мечетях, открываются новые медресе, печатается современная религиозная литература. В Казани действуют два высших религиозных учебных заведения: Казанское высшее медресе «Мухаммадия» и Исламский университет, хотя процесс аккредитации этим вузам еще только предстоит.
Сегодня время диктует необходимость перерастания количественных изменений, накопленных в религиозной жизни, в качественные. Поскольку в сознании большей части татарского народа ислам в значительной степени воспринимается только как культо-обрядовое вероисповедание, постольку сейчас необходимы теологи, знания которых отвечали бы духу времени и местной специфике развития ислама. А для воспитания современно мыслящих теологов следует сосредоточить значительный преподавательский и научный потенциал в религиозных вузах. Если государственные органы республики будут менее активны в решении религиозных проблем, то религиозная си-
туация в Татарстане может измениться. Взрывы газопровода на территории Татарстана вблизи Кукмора и Шемордана в 2000 г., в подготовке которых приняли участие и несколько шакирдов Набережно-челнинского медресе «Йолдыз», а также публиковавшиеся в печати сведения о том, что Денис Сайтаков, бывший шакирд «Йолдыз», -предполагаемый организатор взрывов жилых домов в Москве, дали некоторым ученым повод говорить о наличии в Татарстане ваххабизма. В связи с событиями 11 сентября во многих российских средствах массовой информации формируется негативный образ ислама и мусульманина: той или иной группе мусульман навязывается ярлык ваххабизма, к которому, как правило, последние не имеют никакого отношения. Во многом подобная ситуация становится возможной потому, что еще недостаточно активно ведется пропаганда истинной сущности ислама со стороны мусульманского духовенства. Тем не менее религиозная ситуация в республике остается пока стабильной.
При непосредственном участии власти (Совета по делам религии при Кабинете министров РТ) удалось устранить разногласия в мусульманской общине. Избран на второй срок признанный большей частью мусульман республики муфтий Гусман Хазрат. Однако главная проблема заключается в отсутствии в правящей религиозной среде лидеров, способных вести мусульманскую умму современными темпами не только на основе мусульманских ценностей, но и в соответствии с достижениями культуры техногенной цивилизации. Умма должна быть открыта прогрессу и базироваться на современной системе образования (имеется в виду мусульманское образование), чтобы светские и религиозные начала взаимно дополняли бы друг друга. Если эта задача не будет выполнена, то почва для ваххабизма в Татарстане будет благоприятной; поскольку одной из идеологических основ ваххабизма является критика западного образа жизни, ваххабизм найдет питательную среду в полуобразованных (знающих поверхностно только Коран и сунну) выпускниках медресе и религиозных вузов. Чтобы этого не случилось, необходимо усилить действенность именно религиозного образовательного процесса, направленного на формирование новой личности мусульманина: всесторонне образованного, способного цивилизованно жить и работать в современном обществе.
Государственная религиозная политика РТ в основном отвечает общим нормам современного демократического государства и на данном этапе развития татарстанского общества должна уже не дек-
ларироваться, а подкрепляться конкретными делами (нужно не просто открытие Исламского университета, но и его успешное функционирование в духе времени). Татарская нация в современном Татарстане сформировалась и, несмотря на несоответствие некоторых положений Конституции РФ и РТ в части государственного суверенитета (которые устраняются и будут устранены), выступает в авангарде создания новых федеративных национальных отношений. Татарский народ в полной мере осознает себя татарской нацией, поскольку Татарстан в соответствии с Конституцией РФ является одной из республик-государств (ст. 5 Конституции РФ) в составе Российской Федерации и обладает всеми атрибутами нации.
Историю невозможно повернуть вспять. Однако если вековые устремления татарского народа по обретению суверенитета не будут подкрепляться конкретными делами в сфере культуры (открытие татарского национального университета, создание конкурентоспособных средств массовой информации, особенно телевидения, введение латинского алфавита), то могут остаться лишь на бумаге и не быть надлежащим образом реализованы. Для укрепления и прогресса татарской нации необходима не только поддержка государства, но и определенные усилия всех слоев населения республики, будь то чиновники госаппарата, участники национального движения, представители интеллектуальной элиты и просто отдельно взятые граждане Татарстана вне зависимости от их этноконфессиональной принадлежности.
«Религия и идентичность в России», М., 2003 г., с. 169-175.
Милрад Фатуллаев, политический обозреватель ДУХОВЕНСТВО СЕВЕРНОГО КАВКАЗА ТРЕБУЕТ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКИ ОТ ГОСУДАРСТВА
В ходе заседания Духовного управления мусульман Республики Адыгея и Краснодарского края (ДУМ РА и КК) в соборной мечети Майкопа, состоявшегося на минувшей неделе, была поднята актуальная для региона проблема поддержки официальных религиозных институтов со стороны государства.
