CC BY
105
Д.Е. Фирсов
СЮЖЕТ «ИОНЫЧА» В РЕАЛИЯХ
ФАБРИЧНО-ЗАВОДСКОЙ МЕДИЦИНЫ НАЧАЛА XX В.
D. Firsov
The Plot of “Ionych” Reflected through Realities of Medical Work in Factories and Plants in the Early 20th Century
Одним из знаковых, «архетипических» художественных обобщений русской классической литературы стал образ провинциального доктора. Популярность «медицинской» темы в отечественной беллетристике отражала исключительно значимую роль врача в культурной и социальной жизни российского общества XIX - начала XX вв.1
Многообразие характеров представителей русской интеллигенции, посвятивших себя медицине, наиболее широко раскрыл А.П. Чехов. Среди чеховских сюжетов о врачебных буднях выделяется своей дидактической контрастностью рассказ «Ионыч» (1898 г.). Описывая нравственную эволюцию земского доктора Дмитрия Ионыча Старцева, А.П. Чехов дезавуирует природу духовной апатии человека, жизнь которого постепенно заполняют безразличие, скука и «много хлопот, но все же он не бросает земского места; жадность одолела»2.
Как каждое литературное произведение, сюжет «Ионыча» имеет свою обыденную, нехудожественную сторону. Раскрыть эту плоскость жизни литературного героя и его возможных прототипов можно в контексте «случая из практики».
Обращение к типизированному случаю в истории медицины преемственно обусловлено его значением в клинической практике. Чем прозаичней предметная область исследования, тем больше материала для изучения дают бытовые детали. В частности это относится и к теме организации фабрично-заводской врачебной помощи в начале XX в.
Создание законодательной базы, регламентирующей вопросы охраны труда и оказания медицинской помощи в отечественном фа-
брично-заводском производстве являлось одной из насущных задач пореформенного времени. Результатом правового регулирования в этой сфере в довоенной, дореволюционной России стал пакет законов от 23 июня 1912 г., определявших правила страхования рабочих и их обеспечения в случае заболевания. С этой целью на предприятиях организовывались больничные кассы, рабочим и служащим гарантировались за счет нанимателя первая врачебная помощь, амбулаторное лечение, оплата лечения в больнице, денежные пособия и пенсии пострадавшим от несчастного случая3.
Специалистами велась теоретическая работа по анализу статистических показателей заболеваемости и травматизма в различных сферах экономики и обобщению опыта их профилактики4.
Значение введения фабричного законодательства 1912 г. определялось попыткой регламентации государством отношений между работодателем и работником, установлением минимальных гарантий в сфере охраны труда5. На практике существовавшие законодательные нормы не обеспечивали полного охвата рабочих медицинской помощью6.
В частности, в Ярославской губернии, согласно данным на 1914 г., лишь 80 % рабочих могли пользоваться «медицинской помощью в той или иной форме обслуживания». Амбулатории и стационары на предприятиях организовывались с минимальными финансовыми вложениями. Функции врачей, прикрепленных к предприятиям в договорном порядке, часто перекладывались на среднее медицинское звено - фельдшеров, нередко имевших низкую профессиональную квалификацию7.
Характерным отражением сложившейся практики оказания медицинской помощи фабрично-заводским рабочим стал случай смерти рабочего-кубовщика Андрея Корниловича Упаловского, происшедший 17 июля 1913 г. на свинцово-белильном Волкушинском заводе «Товарищество П.И. Оловянишникова Сыновья» Ярославского уезда. Ход административного расследования дела Упаловского и предпосылки происшедшего отражены в документах Государственного архива Ярославской области8.
Волкушинский свинцово-белильный завод был крупным производством с количеством рабочих до 300 человек9. Предприятие входило в многопрофильный промышленный комплекс купцов Оловянишниковых10. За четыре десятилетия до событий, ставших
основой дела о смерти рабочего Упаловского, в 1874 г., на аналогичном ярославском предприятии Сорокиных работал кубовщиком будущий публицист В.А. Гиляровский, оставивший об этом эпизоде своей жизни беллетризованные воспоминания под характерным названием «Обреченные» 11. В начале XX в. не нашлось такого бытописателя жизни рабочих свинцово-белильной промышленности как Гиляровский, но технологии этого производства по-прежнему составляли повышенную опасность для рабочих12.
Расследование смерти Упаловского было инициировано публикацией в газете «Рабочая правда». 9 августа помощником главного врачебного инспектора МВД был направлен запрос на имя ярославского губернатора с просьбой представить данные, имеющие отношение к организации врачебной помощи на Волкушинском предприятии и касающиеся содержания данной газетной статьи. 21 августа соответствующее требование «сообщить по содержанию заметки надлежащие сведения» за подписью вице-губернатора В.П. Кисловского было передано старшему фабричному инспектору губернии13.
К этому моменту смерть рабочего Упаловского уже получила дополнительный общественный резонанс. В частности, в ярославской газете «Голос» за 23 июля (№ 167) была опубликована статья с критикой действий заводских медиков. Ответно в «Голосе» (№ 175) высказались в свою защиту временно замещавший должность врача Волкушинской амбулатории уездный лекарь Антон Францискович Мицкелюнас и заводской фельдшер Александр Михайлович Ива-нов14.
Основным предметом обсуждения в прессе была халатность фельдшера, не обеспечившего вызов к пациенту заводского врача и не сумевшего оказать рабочему Упаловскому компетентную медицинскую помощь.
Официальное расследование происшествия велось по административной вертикали.
Первым документальным отчетом в завязавшейся переписке стал датированный 28 августа рапорт фабричного инспектора 1-го участка на имя старшего фабричного инспектора. Респондент сообщал, что «согласно предложению» от 24 августа 27 числа «произведено расследование случая с кубовщиком... Андреем Корниловым Упаловским». Относительно смерти рабочего и в целом организа-
ции медицинской помощи на свинцово-белильном предприятии инспектором были выяснены следующие обстоятельства.
Рабочий Упаловский поступил на Волкушинский завод кубовщиком 1 июня 1913 года, 24 лет отроду.
Со слов фельдшера Иванова, 13 июля Упаловский явился в приемный покой с жалобами на боль в горле и животе. После оказанной фельдшером помощи рабочий был отправлен домой, 14 июля отдыхал, а 15-го вышел на работу. 17 июля, около 9 часов Упаловско-го «привели в больницу без пульса в последней стадии болезни», с признаками «peritonitis acutae». После сделанных фельдшером трех инъекций камфоры и теплых ванн рабочий скончался15.
По свидетельствам опрошенных инспектором рабочих, прием в заводской амбулатории вел исключительно фельдшер Иванов, «который прописывает почти всегда хинин и касторку»16.
Заводской доктор, ярославский городовой врач Николай Иванович Бибиков приезжает на завод «очень редко и в неудобное для рабочих время». На протяжении августа никто из рабочих врача Н.И. Бибикова не видел17.
Замещавший врача Н.И. Бибикова на время его отпуска с 15 июля по 01 августа доктор А.Ф. Мицкелюнас «за все это время не был на заводе ни разу»18.
По заявлениям рабочих, фельдшер неоднократно замечен в вымогательстве и поборах при оказании медицинской помощи19.
В целом в документах, предоставленных заводской администрацией, фабричным инспектором не было обнаружено никаких свидетельств пребывания врача на предприятии. «Ставит диагноз сам фельдшер, он же и назначает лечение»20.
В записях в амбулаторном журнале об обращении рабочего Упаловского 13 и 17 июля инспектором зафиксированы признаки поздней фальсификации. В показаниях Иванова о ходе лечения Упаловского обнаружены расхождения со свидетельствами родственников умершего рабочего, отрицавших его жалобы на боль в животе21.
Ряд подробностей, фигурировавших в отчете фабричного инспектора, подтверждаются приобщенным к архивному делу письмом фельдшера А.М. Иванова на имя врача Н.И. Бибикова, датированным 29 августа. В записке Иванов поясняет происхождение фальсифицированных записей в амбулаторной книге:
«Ваше Высокородие Николай Иванович...
Торопясь сделать по метки в графе о болезнях вместо 17го 13го июля о болезни Упаловского; а 13го он был в приемном покое и жаловался на боль в горле, была легкая краснота в зеве. А сделал надпись потому что 16го и 17го в графе болезни у меня ни какой по метки сделано не было, когда же Г. Фабричный Инспектор потребовал к себе книгу то я думал что надо зделать надпись в графе о болезни и заторопясь написал 13го а потом и 17го июля я совсем растерялся и не знаю что со мною делается за что только затравили меня бедного человека.».
В ответ на обвинения рабочих в свой адрес фельдшер ссылается на другие свидетельства, утверждая, что «служить прямо невозможно и все из за каких нибудь трех, четырех главарей которые делают что хотят а ведь остальные рабочие относятся хорошо. Банщика Назарова спрашивал что говорили про меня и он сказал что ничего худого а кромя хорошего»22.
В отчете на имя губернатора 5 сентября 1913 г. старший фабричный инспектор Ярославской губернии констатировал, что относительно записей, сделанных фельдшером по поводу обращения рабочего Упаловского «несомненно слова “peritonitis” в амбулаторном журнале. и “перитонит” в сведении от 13 числа приписаны совсем незадолго до посещения фабричным инспектором приемного покоя
27 августа». В случае, если указанный фельдшером диагноз действительно был им установлен, его последующие действия были непрофессиональными. Фельдшер скрыл факт передачи для больного Упаловского порошков хины через его родственников, и кроме того не сообщил полиции и врачу о подозрениях товарищей Упаловского о насильственном характере его смерти. В целом «фельдшер проявил. явную непростительную небрежность - он обязан был. послать за заводским врачом, а ввиду отсутствия последнего за другим ближайшим». Врач Мицкелюнас обязан был явиться на завод, получив извещение о тяжелом случае23.
Согласно выводам старшего фабричного инспектора, администрация завода и медицинский персонал приемного покоя «проявили крайнюю небрежность».
«В приемном покое Волкушинского завода. всем делом врачевания рабочих заведывает исключительно фельдшер Иванов, к тому же допускающий по словам рабочих мздоимство и. неправильно ведущий больничные книги». «Врач же или совсем не посещает за-
вод, или посещает в неудобное для явки к нему заболевших рабочих время». При этом «администрация завода не принимает никаких мер к устранению подобного явления, несмотря на то, что заболеваемость в столь вредном для здоровья производстве, как свинцовобелильное, весьма значительна». «Что касается врача Мицкелюнаса... за последние три года. неоднократно приносились жалобы на небрежное отношение его к делу, как в качестве фабричного врача, так и уездного»24.
В качестве общего замечания старший инспектор подчеркивал, что «совмещение должности городского врача с должностью фабричного врача на фабриках и заводах города, а также уездного врача с таковою же на фабриках и заводах в уезде является крайне нежелательным» и противоречащим правилам процедуры переосвидетельствований при несчастных случаях25.
Вопрос о том, вызывал ли фельдшер Иванов заводского врача для оказания помощи Упаловскому, остался без однозначного ответа.
Судя по находящимся в деле документам, отчет фабричной инспекции потребовал дополнительных сведений. В частности, к делу приобщена справка, данная заведующим Волкушинским заводом Ив. Часовиковым 18 сентября во Врачебное отделение губернского правления, согласно которой обслуживающий заводских рабочих врач «не постоянный, ездит лишь по извещению фельдшера или администрации. от 1 до 3 раз в месяц». «Лошадь за врачом высылается, когда пожелает того врач»26.
В деле также присутствуют адресованные Врачебному отделению губернского правления рапорты врачей Н.И. Бибикова от 17 сентября и А.Ф. Мицкелюнаса от 18 сентября. Кроме того сохранился протокол опроса, проведенного исполняющим обязанности врачебного инспектора И.О. Зубовым «бывшего фельдшера Иванова» от 20 сентября.
Н.И. Бибиков оправдывал практику выезда врача на предприятие только по требованию фельдшера или администрации тем, что «невозможно приурочить заболевание к приезду врача, а напротив посещения врача должны находиться в зависимости от заболеваний»27.
А.Ф. Мицкелюнас сообщал, что врач Н.И. Бибиков, уезжая в отпуск с 15 июля по 15 августа, просил его на это время «в случае надобности съездить на свинцово-белильный завод. За это время
ни разу не приглашали меня на этот завод, так что я совершенно не знаю, какие там были заболевания и какие смертельные случаи»28.
Несомненно, что непосредственной причиной смерти рабочего Упаловского стали некомпетентные действия фабричного фельдшера.
Сотрудник амбулатории Иванов вполне подтверждал сложившийся в общественном сознании стереотип малообразованного медицинского работника среднего звена29. Профессиональную квалификацию Иванова характеризуют его собственные свидетельства: письмо за его подписью, опубликованное в № 175 газеты «Голос», и записка, адресованная врачу Н.И. Бибикову.
Согласно газетной публикации, Иванов сообщает о себе, что «отбывал воинскую повинность при ярославском воинском лазарете, где приобрел прекрасные медицинские познания в чем и имею свидетельства за № 624, и от ярославского губернского врачебного отделения за № 1100»30. Частная записка А.М. Иванова характеризует его как человека в целом малограмотного31.
Предпосылкой торжества «фельдшеризма» на Волкушинском заводе стала практика, при которой фабрично-заводской врач дистанцировался от обязанностей по оказанию медицинской помощи рабочим, а администрация предприятия не считала нужным вмешиваться в установившийся порядок.
Отношение к сложившейся ситуации фабричных медиков иллюстрируют их рапорты. Врач А.Ф. Мицкелюнас, подтверждая определение им причин смерти А.К. Упаловского со слов фельдшера, объясняет это тем, что если бы он выезжал на осмотр всех скоропостижно умерших, то «меня не хватило бы на весь уезд, не говоря уже о том, что другие мои обязанности были бы совершенно не ис-полнены»32.
Несомненно, что указанные А.Ф. Мицкелюнасом обстоятельства дополняют комплекс организационных проблем фабрично-заводской медицины. Необходимо также учесть, что доктор Н.И. Бибиков в рассматриваемый период занимался безусловно важным для отечественной науки трудом - «переложением в стихах» «Слова о полку Игореве», опубликованным в том же 1913 г. отдельным изданием33. Но эти факторы не компенсируют небезупречную нравственную позицию заводского врача в вопросе оказания медицинской помощи рабочим.
Отношение к ситуации администрации завода обусловлено нестабильностью состава занятого в свинцово-белильном производстве низкоквалифицированного, быстро сменяемого рабочего персонала.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что ни в одном документе обширной переписки по делу смерти рабочего Упалов-ского, включая официальные акты, не встречаются ссылки на действующее в России законодательство, регламентирующее охрану труда и организацию медицинской помощи на производстве. Заключения инспекций основываются на частных обстоятельствах дела и ограничиваются кругом вопросов, поднятых в прессе. Предметом расследования на всех уровнях административного контроля является фатальное стечение различных причин, результатом которого стал досадный для фабричной и губернской администрации случай, обративший на себя общественное внимание.
Соответственно отражена ситуация в имеющемся в деле черновом экземпляре официального заключения по делу Упаловского от
28 сентября за подписью ярославского вице-губернатора Кисловского. Согласно выводам губернских официальных лиц, «в истории смерти рабочего Упаловского единственным упущением со стороны фельдшера Иванова можно считать то, что он не потребовал от администрации пригласить какого-либо другого врача (самостоятельно приглашать врача он не имеет права)». «Необходимо, конечно, усилить врачебную помощь, введя систематические и намного более частые посещения завода врачом»34.
О том, что целью заключения губернской комиссии был формальный ответ на газетную публикацию, свидетельствует характерный маргиналий, сопровождающий осторожный вывод, что «врачебная помощь на заводе поставлена не совсем удовлетворительно»: «Заметки не касается. Переговорить со Старш. Фабр. Инсп.»35.
Сообщение, что с 9 сентября 1913 г. фельдшер Иванов «добровольно оставил службу на заводе»36 оправдывает высказанное им ранее опасение, что «службу вероятно придется оставить а куда я пойду с малыми детьми»37. Об иных административных последствиях данного дела сведений нет.
Результаты проверки по факту смерти рабочего Упаловского во многом соответствуют общему характеру формальной бюрократической переписки, связанной с рассмотрением ряда жалоб на дей-
ствия персонала ярославских лечебных заведений и служб земского общественного призрения, зафиксированных в архивных документах за тот же 1913 г.38
Отдельный аспект ситуации на Волкушинском заводе связан с биоэтической трактовкой действий всех медиков, прямо или косвенно причастных к смерти рабочего. Несомненно, что в описываемом случае создался дисбаланс ответственности, стихийно, под влиянием внешних факторов, неравномерно перераспределенной между работодателем, врачом, фельдшером и пациентами - рабочими предприятия.
С точки зрения биомедицинской этики, вне конкретно-юридического или «классового» содержания происшествия смерть рабочего Упаловского является следствием морально и нравственно недопустимого отношения специалистов к своим профессиональным обязанностям.
Сложившаяся на Волкушинском заводе ситуация могла бы быть предупреждена при условии выполнения контролирующих функций чиновниками государственных учреждений. В первую очередь организация контроля была обязанностью фабричной инспекции, с 1903 г. действующей непосредственно под руководством губернаторов. В качестве наделенного широкими полномочиями государственного органа фабричная инспекция должна была осуществлять «ближайший надзор за соблюдением на фабриках и заводах должного благоустройства и порядка, наблюдение за исполнением фабрикантами и рабочими правил, определяющих их обязанности и взаимоотношения, распорядительные действия и надзор за применением обязательных постановлений, издаваемых Присутствиями по фабричным делам». К функциям инспекции относилось также «рассмотрение и утверждение. такс, табелей, расписаний, правил внутреннего распорядка на фабрике»39.
История фабричной инспекции знает немало примеров добросовестного выполнения инспекторами своих непосредственных обязанностей40. Но большие размеры подведомственных территорий и широкий круг решаемых вопросов, несомненно, негативно влияли на обеспечение должного контроля на предприятиях.
Административная подчиненность фабричной инспекции губернским органам власти также могла способствовать возникновению корпоративной заинтересованности в «оптимизации» стати-
стики нарушений в организации производства.
В случае на Волкушинском заводе наблюдается стремление подотчетных лиц представить ситуацию как частное нарушение со стороны фельдшера, не углубляясь в характер системных пороков в структуре организации охраны труда и оказания медицинской помощи рабочим.
Таким образом, случай смерти рабочего-кубовщика А.К. Упаловского, происшедший в 1913 г. на свинцово-белильном производстве «Товарищество П.И. Оловянишникова Сыновья» отразил ряд недостатков в организации фабрично-заводской медицины в начале XX в. Трагический исход ситуации был обусловлен следующими причинами: 1) несовершенством положений законодательства в сфере охраны труда и организации фабрично-заводской медицины; 2) практикой оказания помощи рабочим фельдшером, без участия заводского врача; 3) попустительством «не совсем удовлетворительной» организации медицинского обслуживания рабочих со стороны фабричной инспекции и других официальных органов власти.
Документы по делу Упаловского не только вскрывают отдельные факты халатности, безразличия и формалистики, но и демонстрируют несовершенство правовой регламентации организации медицинской помощи в условиях очевидной опасности технологий свинцово-белильного производства для рабочих41.
Рассмотренный случай из практики столетней давности обращает внимание на еще одну социокультурную проблему - низкую эффективность механизма реализации законодательных инициатив без изменения условий жизни и организации профессиональной деятельности на местах. Решение этой задачи, являющееся необходимым условием реформирования здравоохранения, сохраняет актуальность и в настоящее время.
Человеческий фактор остается в медицине XXI в. стержневой связкой теории и практики. Сохраняет свое значение в российском обществе и гуманистическая роль интеллигенции42. И сейчас за каждым «случаем из практики» можно, при желании, рассмотреть как каждодневный, этически оправданный труд врача, поддерживающего высокий уровень нравственного самосознания русской интеллигенции, так и параллели с сюжетом жизни безучастного, духовно апатичного «ионыча».
1 ФирсовД.Е. Благодетелям человечества посвящается. // Архивъ внутренней медицины. 2012. № 6(8). С. 75-76.
2 ЧеховА.П. Дом с мезонином: Повести и рассказы. М., 1983. С. 168.
3 Валетов Т.Я. Фабричное законодательство в России до Октябрьской революции // Экономическая история: Обозрение. Вып. 13. М., 2007. С. 38.
4 УваровМ.С., Лялин Л.М. Охрана жизни и здоровья работающих. М., 1907; Янжул И.И. Фабричный быт Московской губернии. СПб., 1884.
5 Валетов Т.Я. Указ. соч. С. 44.
6 Ульянова Г.Н. Здравоохранение и медицина // Россия в начале XX века. М., 2002. С. 634.
7 Беляев В.И. Здравоохранение Ярославля в прошлом и настоящем. Ярославль, 1961. С. 39-40.
8 Государственный архив Ярославской области (ГАЯО). Ф. 1150. Оп.
2. Д. 1243. Л. 375-405.
9 Там же. Л. 399.
10 Промышленость Ярославской губернии и ее прошлое. Ярославль, 1913. С. 1; Список фабрик, заводов и других промышленных предприятий Ярославской губернии по данным Всероссийской Промышленной и Профессиональной переписи 1918 г. М., 1920,
С. 14, 66.
11 Гиляровский В.А. Мои скитания. Архангельск, 1987. С. 117-126.
12 УваровМ.С., ЛялинМ.Л. Указ. соч. С. 356.
13 ГАЯО. Ф. 1150. Оп. 2. Д. 1243. Л. 375-376.
14 Там же. Л. 381.
15 Там же. Л. 382-383.
16 Там же. Л. 385.
17 Там же. Л. 386об.
18 Там же.
19 Там же. Л. 385-386.
20 Там же. Л. 386.
21 Там же. Л. 382-386, 388.
22 Там же. Л. 377-378.
23 Там же. Л. 379-380.
24 Там же. Л. 380.
25 Там же. Л. 380об.
26 Там же. Л. 399.
27 Там же. Л. 397.
28 Там же. Л. 391.
29 Фельдшера // Словарь Гранат. Т. 43. С. 136-138; Фельдшера и фель-
дшеризм // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. 69. С. 442-443.
30 ГАЯО. Ф. 1150. Оп. 2. Д. 1243. Л. 381.
31 Там же. Л. 377.
32 Там же. Л. 394.
33 Систематический указатель литературы за 1913 год. М., 1914. С.
171.
34 ГАЯО. Ф. 1150. Оп. 2. Д. 1243. Л. 405.
35 Там же.
36 Там же.
37 Там же. Л. 378.
38 Там же. Л. 121-130, 415-431.
39 Володин А.Ю. Труды и дни фабричного инспектора в России // Экономическая история: Обозрение. Вып. 13. М., 2007. С. 18, 20-21.
40 Володин А.Ю. Российская фабричная инспекция в статистической ретроспективе (1905 - 1914 гг.) // Экономическая история: Обозрение. Вып. 13. М., 2007. С. 57-60.
41 УваровМ.С., ЛялинМ.Л. Указ. соч. С. 356.
42 Фирсов Д.Е. Интеллектуалы и социокультурная динамика в современном мире // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). 2014. № 4(43). Т. 1. С. 315.
Автор, аннотация, ключевые слова
Фирсов Денис Евгеньевич - канд. философ. наук, доцент Ярославской государственной медицинской академии
В статье на основе архивных документов впервые рассматривается случай смерти рабочего, происшедший в 1913 г. на свинцово-белильном производстве в Ярославском уезде. Этот случай примечателен тем, что в нем ярко отразились реалии фабрично-заводской медицины России начала XX в. Особое внимание в статье уделяется расследованию смерти рабочего государственными учреждениями Ярославской губернии. Делается вывод, что главной причиной происшедшей трагедии стал «фельдшеризм»: фельдшер заводской амбулатории фактически заменил собой врача, который пренебрегал своими обязанностями. Другая причина заключалась в несовершенстве законодательства о труде рабочих, регламентировавшего организацию медицинской помощи в тяжелых условиях свинцово-белильного производства.
Российская империя начала XX в., Ярославская губерния, промыш-
ленность, рабочий класс, трудовое законодательство, фабрично-заводская медицина, медицинское обслуживание, медицинское сообщество, врач, фельдшер
References (Articles from Scientific Journals)
1. Firsov D.E. Blagodetelyam chelovechestva posvyashchaetsya... Arkhiv vnutrenney meditsiny, 2012, no. 6(8), pp. 75-76.
2. Firsov D.E. Intellektualy i sotsiokulturnaya dinamika v sovremennom mire. European Social Science Journal (Evropeyskiy zhurnal sotsialnykh nauk), 2014, no. 4(43), vol. 1, p. 315.
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
3. Valetov T.Ya. Fabrichnoe zakonodatelstvo v Rossii do Oktyabrskoy revolyutsii. Ekonomicheskaya istoriya: Obozrenie [Economic History: Review]. Moscow, 2007, vol. 13, p. 38.
4. Valetov T.Ya. Fabrichnoe zakonodatelstvo v Rossii do Oktyabrskoy revolyutsii. Ekonomicheskaya istoriya: Obozrenie [Economic History: Review]. Moscow, 2007, vol. 13, p. 44.
5. Ulyanova G.N. Zdravookhranenie i meditsina. Rossiya v nachale XX veka [Russia in the Early 20th Century]. Moscow, 2002, p. 634.
6. Volodin A.Yu. Trudy i dni fabrichnogo inspektora v Rossii. Ekonomicheskaya istoriya: Obozrenie [Economic History: Review]. Moscow, 2007, vol. 13, pp. 18, 20-21.
7. Volodin A.Yu. Rossiyskaya fabrichnaya inspektsiya v statisticheskoy retrospektive (1905 - 1914 gg.). Ekonomicheskaya istoriya: Obozrenie [Economic History: Review]. Moscow, 2007, vol. 13, pp. 57-60.
(Monographs)
8. Belyaev V.I. Zdravookhranenie Yaroslavlya v proshlom i nastoyashchem [The Healthcare System in Yaroslavl in the Past and Present]. Yaroslavl, 1961, pp.39-40.
Author, Abstract, Key words
Denis E. Firsov - Candidate of Philosophy, Senior Lecturer, Yaroslavl State Medical Academy (Yaroslavl, Russia)
On the basis of archival documents the article offers the first reference to the fatal case of a worker which occurred in 1913 in a lead bleaching plant in Yaroslavl region. This incident is noteworthy as it is a vivid reflection of the realities of factory medicine in Russia in the early 20th century. The author pays a special attention to the investigation into the worker’s death which was conducted by some officers from the Yaroslavl region. It is concluded that it was “paraprofessionalism” that was to be blamed for the tragic incident: the factory paramedic (medical assistant) from the plant ambulatory had to replace the doctor who neglected his duties. The other cause was imperfect labour regulation which failed to properly stipulate provision in conditions of lead bleaching manufacture.
Russian Empire of early 20th century, Yaroslav region, industry, working class, labour regulation, factory (plant) medicine, health service, medical community, doctor, paramedic (doctor’s assistant)
