CC BY
31а&аИ Б0110.19181Zezlieg.2023.14 ^^^ 11)Ы ()( НУ\'У
Свободное время городских жителей: динамика использования
Караханова Татьяна Муртазаевна
Институт социологии ФНИСЦ РАН, Москва, Россия Большакова Ольга Александровна
Институт социологии ФНИСЦ РАН, Москва, Россия
Аннотация. Статья посвящена вопросам исследования процессов, происходящих в сфере использования свободного времени городскими жителями в период с 1986 по 2020 г. В анализе представлены: работающее население, рабочие, студенты вузов. Базовым территориальным объектом исследования, в котором проводятся опросы с 1965 года, является Псков. Студенты вузов опрашивались в Пскове, Омске и Москве. Оценена величина свободного времени у горожан, которая составляет 13—17% от недельного фонда времени у работающих женщин и мужчин. Модальная величина свободного времени у работающих женщин почти в 3 раза меньше модальной величины у работающих мужчин. Анализ влияния изменения объёма свободного времени на структуру использования показал, что его рост отражается на наполнении числом занятий, но в меньшей степени, чем на самой длительности занятий. Выявлено, что свободное время может уменьшаться с одновременным снижением времени общей трудовой нагрузки. Рассмотрены времяресурсные возможности и характеристики времяпрепровождения в свободное время у рабочей и студенческой молодёжи. Динамика величины свободного времени у работающих горожан показала неуклонное её снижение у мужчин с 1997 года и достижение к 2020 году объёма, оказавшегося меньше, чем 55 лет назад. У женщин снижение зафиксировано с 2007 года с похожим результатом. Структура свободного времени работающих горожан претерпела изменения с 2007 года, в ядре структуры в 2019—2020 гг. — виды деятельности, совершаемые при «пользовании интернетом», а также в нем сохранился «просмотр телепередач». Индекс удовлетворённости величиной свободного времени у всех работающих как показатель социальной адаптации невысок — 3,6 балла, а индекс удовлетворённости проведением свободного времени уже выше — 3,9 балла.
Ключевые слова: свободное время, времяресурс, бюджет времени, реальное поведение, городские работающие жители, рабочие, студенты, социальные ресурсы, социальная адаптация
Конференция под названием «Между трудом и досугом: к новой «экономии спасения»?», прошедшая в НИУ ВШЭ ещё в 2013 году, подала повод для дискуссии, которая продолжается до настоящего времени. Так, в своём научном критическом обзоре суждений в рамках этой дискуссии Н. Б. Афанасов ставит под сомнение гипотезу о том, что с изменением образа и стиля жизни, которые прежде были ориентированы на работу, и «переходом к трудовым практикам информационной эпохи» свободного времени стало больше, чем рабочего, и значительная часть населения не знает, как его увеличившийся объем использовать (см.: [Сидорина, 2017: 83]). Он обосновывает, в свою очередь, другую идею, согласно которой в цифровой экономике «свободное время незаметно для самого человека становится производительным трудом» [Афанасов, 2019: 43]. По его мнению, цифровые технологии «скрывают от субъекта возможность помыслить себя вне рамок постоянной занятости», что приводит к положению, когда вопрос о свободном времени вообще не может быть поставлен [Афанасов, 2020: 62]. Однако одновременно автор выдвигает другой тезис о том, что свободное время не уменьшается, опираясь в основном на данные, отражающие динамику объёма свободного времени только в США и Европе (см: [Вайсман, 2019: 110; Афанасов, 2020: 61]), правда, приводя вместе с тем вывод о том, что у россиян достаточно свободного времени, просто используют они его для «внеурочной работы» (см: [Седова, 2009: 57—58; Афанасов, 2020: 61]). Ещё один важный аспект, или наблюдение, — «свободное время становится пространством, в котором приобретённые сетевые связи, полученные сетевые знания должны всегда быть подготовлены к мгновенной конвертации в процесс производства» [ОапШш, 2015: 341—343]. Судя по всему, это утверждение, скорее всего, имеет отношение только к «креативному
классу». Оно, по существу, также включено в копилку доводов, поддерживающих гипотезу о размывании границ (пористости границ) между свободным временем и трудом в цифровую эпоху [Маяцкий, 2015]. Но что определённо не может вызывать вопросов, так это то, что свободное время «появляется только тогда, когда человеку ясно чем и зачем он хочет заниматься», в этом состоит одна из главных проблем свободного времени [Афанасов, 2020: 64].
Все эти постановки вопросов «о будущем» свободного времени и некоторые другие, в той или иной степени связанные с ними, — без сомнения актуальны, и прежде всего в теоретико-методологическом плане, социально-философском подходе. Однако требуется и их серьёзная эмпирическая проработка хотя бы потому, что при изучении вопросов, относящихся к содержанию занятий, совершаемых в свободное время, необходимо, во-первых, определяться с критериями отнесения видов деятельности к таким занятиям, без чего вряд ли получится установить факт «размывания границ между свободным временем и трудом». Во-вторых, при социологическом измерении время-затрат необходимо разделять виды деятельности (реально совершаемые) во всей их полноте на «первичные» и «вторичные», т. е. занятия, осуществляемые одновременно с «первичными». Поэтому определять свободное время просто как время, «которым человек может распоряжаться по своему усмотрению», как минимум недостаточно [Афанасов, 2020: 62—63].
Опыт изучения вопросов свободного времени в нашей стране насчитывает не одно десятилетие, он позволил в ходе реализации различных исследовательских задач накопить большой объем эмпирической информации (прежде всего и главным образом, полученной методом исследования бюджета времени) и интерпретировать её для разных периодов развития страны с целью определения происходящих изменений [Караханова, Бессокирная, Большакова, 2014: 23—50, 87—102]. Именно величина времяресурса, отводимого занятиям в свободное время, качественные характеристики его использования интегрируют в себе социальный результат (скорее, положительный
или, скорее, отрицательный) выбора субъектом деятельности подхода к «конструированию» соотношения реального поведения в сферах оплачиваемого и неоплачиваемого труда, восстанавливающей, развивающей деятельности. С одной стороны, этот социальный результат позволяет оценить, хотя бы в первом приближении, потенциал культурного, нравственного, гуманитарного развития отдельного индивида, группы и очертания возможного будущего, имея в виду, прежде всего, культу-росберегающую деятельность как фундамент, обеспечивающий существование общества и его поступательное развитие. С другой стороны, этот социальный результат может служить показателем оценки эффективности адаптационных практик всей повседневной деятельности в целом — как с точки зрения благополучия субъектов деятельности, так и всего социума, а также того, в какой степени удаётся минимизировать противоречия между ними [Большакова, Караханова, 2022: 535—536]. В широком смысле первое и второе вместе взятые, на наш взгляд, относятся к числу факторов, от которых зависит успешность функционирования всей системы всесторонней безопасности страны.
В контексте вышеизложенного целью статьи является выявление направленности реального поведения работающих городских жителей в сфере свободного времени (как части их фонда времени) с помощью анализа количественных и качественных времядеятельностных характеристик его использования в период с 1986 по 2020 г. В рамках данной цели попытаемся соотнести результаты анализа с некоторыми тезисами, получившими отражение в дискуссии о свободном времени и приведёнными в начале статьи.
Отнесение к группам занятий в свободное время осуществлялось, исходя из следующих критериев: деятельность не должна относиться к оплачиваемому и неоплачиваемому труду (труд в домашнем хозяйстве, на земельном участке, труд при совершении покупок, при пользовании услугами, при осуществлении ухода за детьми и их воспитания), а также к восстановлению жизненных сил (сну, питанию, всем видам ухода
за собой). Исключением являются занятия, которые выполняют одновременно функции развивающую и восстанавливающую (например, занятия физкультурой и спортом). Подробная информация об используемой эмпирической базе содержится в ранее опубликованной работе «Повседневная деятельность городских жителей: адаптационное структурирование времяресурса и справедливость в возможностях» [Большакова, Караханова, 2022: 528—529], где по тем же точкам замеров (1986—2020 гг.) был проанализирован структурно агрегированный (до 4 групп видов деятельности) бюджет времени работающих горожан. Продолжением данного анализа с углублённым исследованием закономерностей, относящихся к одной из четырёх агрегированных групп видов деятельности — свободному времени, — является настоящая статья. Рассматривается реальное поведение работающих жителей Пскова, в том числе младшего (до 35 лет включительно) и старшего (35 лет и старше) поколений, рабочих Пскова и Омска, а также студентов очной формы обучения в вузах Пскова, Омска и Москвы. Для углубления интерпретации некоторых моментов динамики показателей использования свободного времени привлекаются также данные мониторинга бюджета времени населения Пскова за 1965, 1997-1998 гг.
количественные характеристики свободного времени работающих горожан и их связь со структурой его использования
На долю свободного времени у работающих горожан, по последним нашим замерам, приходится от 13% (у женщин) до 17% (у мужчин) недельного фонда времени. С этой группой занятий идентифицируются все виды деятельности, отвечающие вышеперечисленным критериям отнесения к проведению свободного времени и структурно располагающиеся (в течение суток, недели и т. д.) внутри любых групп видов повседневной деятельности, а не только в отдельно локализованной группе. Например, если в течение рабочего дня респондент читал книгу
и данная деятельность не имела отношения к выполнению его должностных обязанностей, то эти затраты времени исключались из рабочего времени и причислялись к видам деятельности, осуществляемым в свободное время.
О границах между трудом (оплачиваемым и неоплачиваемым) и занятиями в свободное время можно судить по соотношению времяресурсов, расходуемых на эти цели. Общая трудовая нагрузка составляет от недельного времяресурса у работающих мужчин и женщин 39—43%, что в 2,3 и 3,3 раза больше свободного времени. Все эти показатели приводятся нами, исходя из данных только по первичным видам деятельности.
Анализ проведения свободного времени целесообразно предварить оценкой «разброса» в его величине, выявленной у респондентов для того, чтобы в дальнейшем определить направленность связи между величиной свободного времени и его наполняемостью конкретными занятиями (табл. 1).
Средняя арифметическая величина свободного времени, рассчитанная для среднего дня недели (с учётом рабочих и нерабочих дней), составляла в 2019—2020 гг. у работающих горожан от 2,5 до 4,4 часа. Медиана существенно меньше средней арифметической во всех группах (табл. 1). С 2007—2008 по 2019—2020 гг. медианные значения величины свободного времени уменьшились по всем работающим горожанам: у мужчин на 0,5 часа, у женщин на 0,6 часа в день недели.
Значительной является дифференциация в величине свободного времени между младшим и старшим поколениями работающих горожан (у старшего поколения свободного времени существенно меньше) — и по средней арифметической, и по медиане, причём у мужчин различия выражены в два раза сильнее. У женщин из числа рабочих выявлена самая низкая средняя арифметическая величина свободного времени: 2,3 и 2,5 часа, а медианный показатель по Омску — даже 1,9 часа в день недели.
Таблица 1
Статистические показатели свободного времени у работающих городских жителей, 2019—2020 гг.
Характеристики свободного времени* Работающие (Псков), N = 300 Рабочие, N = 254
Все Младшее поколение Старшее поколение Псков Омск
Муж. Жен. Муж. Жен. Муж. Жен. Муж. Жен. Муж. Жен.
M (в день недели, часы) 4,1 3,0 4,4 3,8 3,0 3,1 4,3 2,5 3,9 2,3
Ме (в день недели, часы) 3,2 2,3 3,6 3,1 2,1 2,4 2,8 2,2 3,3 1,9
Доли респондентов, имевших свободное время (в день недели, %): 100 100 100 100 100 100 100 100 100 100
меньше 2 часов 28 40 26 46 31 38 30 49 28 53
от 2 до 4«-» 31 33 28 27 35 36 31 34 38 34
от 4 до 6 «-» 17 16 19 15 14 16 12 12 15 9
от 6 и более «-» 24 11 27 12 20 10 27 5 19 3
Средняя величина свободного времени респондентов, имевших свободное время(в день недели, часы): меньше 2 часов 1,3 1,0 1,1 0,9 1,4 1,1 1,3 1,0 1,3 1,3
от 2 до 4 «-» 2,9 2,8 2,8 2,8 3,0 2,8 2,8 3,0 3,2 2,5
от 4 до 6 «-» 4,8 5,0 4,7 4,8 4,8 5,1 4,8 5,2 5,2 5,3
от 6 и более «-» 8,7 8,5 9,0 9,0 8,2 8,2 8,9 7,2 8,0 8,9
*М — средняя арифметическая величина свободного времени, Ме — её медиана.
По работающим мужчинам модальной является суммарная длительность занятий в свободное время от 2 до 4 часов в день недели (у 31%, в среднем 2,8 часа), а у работающих женщин — меньше 2 часов (у 40%, в среднем 1,0 часа). В младшем и старшем поколениях работающих и у рабочих эта закономерность сохраняется (табл. 1). При этом в младшем поколении работающих женщин число имевших меньше 2 часов свободного времени в день достигало 46% (в среднем 0,9 часа), а среди работниц в Пскове и в Омске — даже 49% (1,0 часа) и 53% (1,3 часа) соответственно. Вместе с тем «6 часами и более» в день недели в Пскове располагал каждый четвёртый работающий мужчина (в среднем 8,9 часа), а в младшем поколении и среди мужчин-рабочих — 27% (в среднем 9,0 и 8,9 часа). Среди женщин-работниц такая величина свободного времени выявлена только у (у 3 и 5%) в Омске и Пскове (в среднем 8,9 и 7,2 часа соответственно).
Приведённые статистические характеристики свободного времени (границы от минимального до максимального объёма времяресурса в таблице 1) предполагают рассмотрение вопроса о том, что происходит с его структурой у работающих горожан при меняющейся величине. В анализе учитывались только «первичные» виды деятельности без занятий, совершаемых одновременно с ними, у работающих жителей Пскова в 2019-2020 гг.
Вся совокупность зафиксированных занятий (в виде вре-мязатрат на них), образующая, таким образом, фактическую продолжительность свободного времени, была агрегирована до 11 групп (в соответствии с классификацией видов деятельности для изучения бюджета времени). При этом каждая из групп имеет свой состав, но рассмотреть их, тем более подробно, в рамках статьи не представляется возможным. Кроме того, так как на «общественную и религиозную деятельность» расходовалось менее 0,1 часа в день в среднем на одного опрошенного (на участника вида деятельности времязатраты больше), то в этом разделе статьи эти занятия исключены из анализа. Данные
занятия — пример отсутствия потребности (близкого к полному) в них для большинства работающих горожан, даже при значительном объёме свободного времени.
100' 90' 80' 70' 60' 50' 40' 30' 20' 10' 0'
Ш Бездеятельный отдых
Щ Непроф. творчество и любит. занятия ■ Физкультура и спорт
Посещение учр. культуры
Н Интернет
до 2 часов от 2 до 4 от 4 до 6 свыше 6 часов часов часов
Рис. 1. Изменение структуры занятий в свободное время в зависимости от его величины у работающих мужчин в Пскове, 2019—2020 гг.
На рисунке 1 показаны изменения в структуре свободного времени при четырёх количественных интервалах свободного времени у работающих мужчин, из которых видно, что не во всех интервалах присутствуют 10 групп занятий. Выявлено, что увеличение интервала величины свободного времени не оказывает влияния на занятия физкультурой и спортом работающих мужчин. Затраты времени на посещение учреждений культуры появляются только по достижении величиной свободного времени интервала от «от 4 до 6 часов», а на общение — в модальном для мужчин временном интервале «от 2 до 4 часов», далее времязатраты и в первом, и во втором случае увеличиваются. Говоря иначе, перечисленные занятия, скорее всего, не могут определяться как насущные. Все остальные группы
занятий представлены во всех интервалах свободного времени, которые определяют изменение степени потребности работающих мужчин в тех или иных видах деятельности.
Наполнение занятиями свободного времени, имеющего минимальные границы, может определяться, с нашей точки зрения, как наполнение его, прежде всего, насущными их видами или занятиями, относящимися к потребности первой очереди. Почти три четверти времязатрат в интервале «меньше 2 часов» у работающих мужчин приходились на просмотр ТВ, прослушивание радио (39%, практически все это — ТВ) и интернет (35%). С увеличением свободного времени суммарная доля времярасхода на них уменьшается, а сами времязатраты растут. Причём в этой паре видов деятельности сокращается в большей степени доля ресурса интернета, что особенно заметно при сравнении максимальной («6 часов и более») и минимальной величины свободного времени. Сами затраты времени на ТВ увеличиваются при максимальных времяресурсах по сравнению с минимальными в 5 раз, а на интернет — в 2,5 раза. Получается, что эта пара видов деятельности является своего рода «несущей конструкцией» при всех четырёх конфигурациях структуры свободного времени, но в качестве опережающей всё ещё сохраняется потребность в просмотре телепередач.
К числу групп видов деятельности, соответствующих потребности второй очереди, можно отнести две «конкурирующие» группы — непрофессиональное творчество и любительские занятия и общение (без общения в интернете). Доля первой группы и времязатраты на неё увеличиваются (с 10%, 0,1 часа до 12%, 0,5 часа в день) до четвёртого интервала («6 часов и более»), в котором происходит снижение этих показателей до 7%, 0,5 часа в день. В составе этих занятий преобладали игры, по преимуществу компьютерные, а из старшего поколения работающих мужчин 20% располагали как раз максимальным объёмом свободного времени, чем отчасти объясняется такое падение при его самой значительной величине доли этих любительских занятий. Времязатраты на общение также растут, как
и их доля (от 0,0 до 2,0 часа, с 0 до 24%). Однако сильно возрастают оба показателя только при максимальной величине свободного времени.
Занятия, относящиеся к потребности третьей очереди — учёба, самообразование и отдых на открытом воздухе. Для первой группы видов деятельности при росте свободного времени характерно снижение доли времязатрат (с 5 до 2%). Однако при этом величина времяресурса, расходуемого на данную группу, увеличивается, причём при его максимальной величине — в 2,7 раза. Оба показателя второй группы занятий с ростом свободного времени в целом существенно возрастают с 5 до 22% и с 0,1 часа до 1,8 часа в день недели (при падении его в модальном интервале «от 2 до 4 часов»).
В потребности четвёртой очереди попадают: посещение учреждений культуры, бездеятельный отдых и чтение. Участие в посещении учреждений культуры, зафиксировано, начиная только с интервала «от 4 до 6 часов» свободного времени, а при максимальной его величине времязатраты на эту группу занятий достигают уже 7%, 0,6 часа в день. Для бездеятельного отдыха наиболее заметной является его доля в модальном интервале «от 2 до 4 часов» свободного времени (9%), а затраты времени — в интервале «от 4 до 6 часов» (0,3 часа в день). Связь изменений величины свободного времени с показателями этого занятия слабая. Хотя доля времяресурса чтения при минимальной величине свободного времени 5%, сами времязатраты не дотягивают до 0,1 часа в день на работающего мужчину, только в интервале «от 4 до 6 часов» зафиксирована его максимальная длительность — 0,1 часа. Этим все сказано о потребности мужчин в данном занятии, даже при наличии максимальной величины свободного времени.
Времязатраты на занятия физкультурой и спортом можно считать весьма условными, доля их не достигает 1% на работающего мужчину, с натяжкой 0,1 часа в интервале «6 часов и более», т. е. потребность в них — на грани отсутствия таковой.
100' 90' 80' 70' 60' 50' 40' 30' 20' 10' 0'
Ш Бездеятельный отдых
Щ Непроф. творчество и любит. занятия
■ Физкультура и спорт
Посещение учр. культуры
Н Интернет
до 2 часов от 2 до 4 от 4 до 6 свыше 6 часов часов часов
Рис. 2. Изменение структуры занятий в свободное время в зависимости от его величины у работающих женщин в Пскове, 2019—2020 гг.
У работающих женщин из 10 групп занятий в первых двух интервалах величины свободного времени отсутствуют посещение учреждений культуры и занятия физкультурой и спортом. В двух остальных временных интервалах зафиксировано участие женщин во всех занятиях. Кроме того, нужно помнить, что 40% работающих женщин располагают свободным временем в количестве не более 1,0 часа в день, это — модальный показатель.
В целом в поведении у женщин наблюдается точно такая же закономерность, связанная с парой самых времяёмких занятий (просмотром телепередач и интернетом), какая замечена у работающих мужчин: практически одинаковые с фиксируемыми у мужчин суммарные доли их времязатрат при минимальном свободном времени (от 76%) уменьшаются при переходе ко все большему объёму свободного времени (до 38%). Разница, однако, есть. Времязатраты женщин на ТВ, во-первых, меньше, во-вторых, при достижении максимальной величины свободного времени заметно снижаются. Доля затрат времени на интернет снижается только до интервала «от 4 до 6 часов»,
а дальше она снова повышается (у мужчин снижается неуклонно). Времяресурс интернета у женщин при интервале свободного времени «6 часов и более» в день увеличивается значительнее, чем у мужчин (1,4 против 1,0 часа в день недели соответственно).
В занятия потребности второй очереди у женщин выходят бездеятельный отдых и непрофессиональное творчество и любительские занятия, т. е. в этой паре за потребностью в ТВ и интернете сразу следует восстанавливающий компонент. Доли первой группы занятий по мере увеличения свободного времени снижаются (с 12 до 5%), а времязатраты растут (с 0,1 до 0,4 часа в день). Оба показателя по непрофессиональному творчеству и любительским занятиям в целом отражают закономерности, зафиксированные у работающих мужчин, за исключением факта падения этих показателей при максимальной величине свободного времени.
К занятиям потребности третьей очереди у женщин можно отнести отдых на открытом воздухе и общение без общения в интернете. Тенденции по той и другой группе совпадают. Отдых на открытом воздухе резко расширяет свои границы при максимальной величине свободного времени — с менее чем 0,1 часа до 1,3 часа в день (несколько меньше, чем у мужчин). То же самое происходит и с общением (с менее чем 0,1 часа до 1,9 часа в день недели).
Чтение и учёба и самообразование — в четвертой очереди занятий. Потребность в этих видах деятельности у работающих женщин, судя по времязатратам во всех интервалах свободного времени, очевидно чуть больше, чем у мужчин, хотя и абсолютные, и относительные значения также очень малы. Их доля с ростом свободного времени увеличивается с 1 до 3%, сам времяресурс — с менее чем 0,1 часа до 0,2 часа в день. Времязатраты на учёбу и самообразование в модальном интервале (менее 2 часов свободного времени в день) не достигают 1%, а в интервале «от 4 до 6 часов» повышаются уже до 9%, 0,4 часа в день. То есть эта
ситуация хоть и не сильно отличается от наблюдаемой у мужчин, но все же несколько лучше, учитывая в целом худшие вре-мяресурсные возможности у работающих женщин.
Идентичной (при сравнении с мужчинами) является ситуация с посещением учреждений культуры. Причём почти одинаковы у работающих мужчин и женщин даже изменяющиеся значения абсолютных и относительных показателей времязатрат на эту группу занятий. Данный вывод в значительной степени относится и к занятиям физкультурой и спортом.
Остановимся на важном вопросе о том, что происходило в 2007—2020 гг. в своего рода «тандеме» свободное время — общая трудовая нагрузка (оплачиваемый и неоплачиваемый труд), в зависимости от социальных ресурсов работающих горожан. У мужчин в этот период вне зависимости от социальных ресурсов (исключением являются мужчины, не имеющие детей до 18 лет) произошло снижение величины свободного времени. У тех же из них, кто не имел несовершеннолетних детей, свободное время, наоборот, возросло. Но что важно отметить — одновременно у них происходило снижение и общей трудовой нагрузки (стабильной она сохранялась только у мужчин, имевших детей до 18 лет). У работающих женщин снижение общей трудовой нагрузки произошло вообще по всем 6 выделенным группам — в зависимости от социальных ресурсов, а свободное время уменьшилось одновременно с этим только по трём группам: у имевших не 5-дневную рабочую неделю; у имевших детей до 18 лет и у отнёсших себя к людям среднего достатка. Увеличение же свободного времени у женщин затронуло, так же, как и у мужчин, в основном тех работающих женщин, которые не имели детей до 18 лет (наиболее заметно). В остальных двух случаях свободное время не изменилось или почти не изменилось (табл. 2).
Таблица 2
Показатели общей трудовой нагрузки и свободного времени у работающих жителей Пскова в зависимости от их социальных ресурсов, 2007-2008 и 2019-2020 гг.* (по первичным видам деятельности), на одного опрошенного в среднем в день недели, часы
Группа Работающие мужчины Работающие женщины
респондентов, выделенная в зависимости от социального ресурса Общая трудовая нагрузка** Занятия в свободное время Общая трудовая нагрузка** Занятия в свободное время
1 2 1 2 1 2 1 2
Имеют
5-дневную рабочую неделю (односменный режим) 9,6 9,1 4,9 4,4 11,5 9,9 3,2 3,3
Имеют другие режимы работы 10,3 9,5 4,1 3,8 11,4 11,0 3,2 2,7
Есть дети до 18 лет 9,7 9,7 4,7 3,7 11,6 11,3 3,1 2,3
Нет детей до 18 лет 10,5 8,8 4,1 4,6 11,4 9,6 3,1 3,7
Отнесли себя/ семьи к бедным 10,3 9,9 4,4 3,9 12,3 10,5 2,6 2,6
людям
Отнесли себя/
семьи к людям среднего достатка 9,9 9,2 4,5 4,1 11,1 10,3 3,5 3,2
* В колонке под номером «1» данные за 2007—2008 гг., под номером «2» — за 2019-2020 гг.
** Общая трудовая нагрузка содержит в своём составе оплачиваемый и неоплачиваемый труд.
Почему такая картина уменьшения величины свободного времени при одновременном сокращении времени общей трудовой нагрузки не означает расширения границ праздности
работающих горожан, как может показаться? Правильный ответ на этот вопрос даёт применение метода изучения использования времени, каким является бюджет времени. Именно он позволяет получить информацию во всей её полноте, взаимосвязанности, взаимозависимости и из его данных следует, что адаптационные процессы требуют от работающих горожан направить высвободивший (как показано выше) времяресурс на восстанавливающую деятельность (сон, питание и уход за собой).
использование свободного времени рабочей и студенческой молодёжью
В нашем анализе рабочая молодёжь — рабочие в возрасте до 35 лет включительно, опрошенные в Пскове и Омске, студенты —учащиеся высших учебных заведений (на дневных отделениях) в возрасте от 16 до 21 года и старше, опрошенные в Пскове, Омске и Москве. В обеих группах — люди с отчасти устоявшимися и отчасти формирующимися потребностями в использовании свободного времени, а также с различающейся ценностью занятий. Рассмотрим, есть ли общее в реальном поведении этих групп горожан и каковы особенности их времяпрепровождения в свободное время (табл. 3).
Для анализа структура свободного времени молодёжи агрегирована до 11 групп занятий. В группу спорт и активный досуг вошли занятия физкультурой и спортом, отдых на открытом воздухе и непрофессиональное творчество и любительские занятия. При первом же взгляде на общую величину свободного времени у молодёжи сразу видна её значительная разница в показателях у студентов и рабочей молодёжи (у студентов она больше в 1,3 раза, чем у рабочих в Пскове и Омске, а у студенток — даже в 2,0 и 2,8 раза, чем у рабочих в Пскове и в Омске). Кроме того, у студентов модальной величиной свободного времени, в отличие от рабочих (особенно женщин, у которых она соответствует интервалу «меньше 2 часов» в день), является максимальная зафиксированная его величина — «6 ча-
сов и более» в день недели (у 43% юношей и 34% девушек). Минимальная величина (меньше 2 часов в день) наблюдалась только у 13 и 11% соответственно.
Таблица 3
Свободное время рабочей молодёжи и студентов, его структура, 2019-2020 гг., на одного опрошенного в неделю, часы
Рабочие (К = 120) Студенты,
Псков,
Вид деятельности Омск Псков Омск, Москва
(К = 174)
Муж. Жен. Муж. Жен. Муж. Жен.
1. Пользование
интернетом для разных целей, но не связанных 10,4 5,0 6,6 7,3 14,2 16,2
с оплачиваемым трудом и очной учёбой
2. Просмотр телепередач (ТВ) 5,5 5,6 6,5 4,3 0,6 1,0
3. Спорт и активный досуг 4,0 0,6 8,3 2,1 11,4 4,6
4. Общение (без общения в интернете) 5,2 0,5 5,2 1,5 4,6 3,4
5. Посещение учреждений культуры 3,4 0,0 2,0 0,6 3,8 4,8
6. Учёба, самообразование,
не связанные с очной учёбой в вузе 0,3 0,0 0,0 0,0 2,9 3,0
7. Чтение 0,3 0,3 0,1 0,4 1,3 1,1
8. Бездеятельный отдых (лежание, размышление, курение) 0,8 0,9 0,9 0,9 0,6 0,6
9. Религиозная деятельность 0,0 0,0 0,4 0,1 0,4 0,5
10. Прослушивание музыки 0,0 0,0 0,0 0,0 0,5 0,3
11. Общественная деятельность 0,0 0,0 0,0 0,0 0,1 0,2
Свободное время - всего в неделю 29,9 12,9 30,0 17,2 40,4 35,7
В картине использования свободного времени обращают на себя внимание близкие абсолютные значения времязатрат на бездеятельный отдых у молодых рабочих и студентов. Общим для рабочей молодёжи и студентов является также то, что самый значительный времяресурс от объёма свободного времени ими отводится на ТВ, интернет, чтение, прослушивание музыки (от 44 до 54% у рабочих и от 70 до 84% у работниц в Пскове и Омске, а также от 41% у студенток до 52% у студентов). Однако состав групп занятий, входящих в этот блок, дифференцирован. Студенты употребляют большую часть суммарных времяза-трат данного блока на занятия в интернете (юноши расходуют 85%, девушки — 87%), а на ТВ отводят времени меньше, чем на чтение (4 и 5% соответственно). У рабочих в аналогичном составе занятий на долю интернета приходится от 50 до 64% у мужчин (в Пскове и Омске) и от 46 до 61% у женщин (в Омске и Пскове). Времяресурс ТВ в среднем на рабочего также немал: от 34 до 50% в Омске и Пскове у мужчин и от 36 до 51% в Пскове и Омске у женщин. Затраты времени молодых рабочих на чтение сильно уступают времяресурсу, выделяемому студентами, хотя в целом они у тех и других весьма малы.
Большой и важный блок занятий спорт и активный досуг, в который входят несколько групп видов деятельности. У молодых рабочих в Пскове и у студентов (юношей) его доля одинаковая (28% свободного времени), но в Омске — она уже в 2 раза меньше. Та же картина в группах женщин. У студенток и работниц в Пскове расходуется на эти цели 12 и 13% свободного времени, а в Омске — в 2,5 раза меньше. В соответствии с модальными обширными объёмами времяресурсов наполнение занятиями рассматриваемого блока отличается у студентов несколько большим разнообразием любительских занятий (основной вклад наблюдается в структуре занятий студенток) по сравнению с рабочей молодёжью, но и у них значительное место (как и у рабочих, прежде всего мужчин) занимают компьютерные игры (связанные с интернетом и не связанные с ним) и прочие игры. Вместе с тем потребность в занятиях физкультурой и спортом у студентов выражена много сильнее
(2,2 часа в неделю у юношей и 1,1 часа в неделю у девушек), чем у рабочих, у которых средние показатели почти «не видны». Отдых на открытом воздухе и у рабочих, и у студентов в значительной степени представлен пешими прогулками.
«Барьером» для расширения временных границ общения (без общения в интернете) у молодых работниц является весьма малая модальная величина их свободного времени, ситуация особенно типична для Омска. У рабочих-мужчин в этом смысле возможностей больше, их общение «лицом к лицу» (в том числе за накрытым столом) по средненедельным показателям даже длительнее, чем зафиксированное у студентов. Гораздо лучше у рабочих, чем у работниц, и их показатели по посещению учреждений культуры, при этом не наблюдается и резких отличий от времязатрат студентов.
Учёба и самообразование, не связанные с очной учёбой, — весьма «узкое место» в структуре свободного времени рабочей молодёжи, особенно на фоне затрат времени на них у студентов (2,9-3,0 часа в неделю на одного опрошенного). Фактически эти времязатраты у молодых рабочих просто отсутствуют, если не считать 18 минут в неделю в среднем на опрошенного мужчину, зафиксированных в Омске.
К занятиям, отличающимся для значительной части и рабочих, и студентов сравнительно малой потребностью в них, относится и религиозная деятельность. Времязатраты на эту группу занятий выявлены только у рабочих в Пскове (0,4 и 0,1 часа в неделю) и у студентов (0,4 и 0,5 часа). Много хуже ситуация с общественной деятельностью. Она практически не вызывает интереса ни у рабочей молодёжи, ни у студентов.
Времяресурс бездеятельного отдыха рабочей и студенческой молодёжи, с нашей точки зрения, не является по своей величине критичным, а даже вполне допустимым. Добавление этих относительно небольших объёмов к времязатратам на другие времянедостаточные виды деятельности сильно не повлияло бы в положительном смысле на структуру свободного времени.
Коль скоро пользование интернетом у рабочей молодёжи и вузовского студенчества является практически базовым занятием в составе свободного времени, оно требует акценти-
рования внимания на анализе (в объёме, который позволяют рамки статьи) пользования молодёжью социальными сетями как частью структуры видов деятельности в интернете (не связанных с оплачиваемым трудом и очной учёбой как ста-тусообразующим занятием). Поведение младшего поколения рабочих рассматривалось на фоне старшего поколения. Для данной группы занятий важны (более, чем для некоторых других занятий) ориентиры не только фиксируемых «первичных» показателей времязатрат, но и «вторичных. Нижеприведённые распределения в таблице 4 восполняют недостаток «вторичных» показателей и дополняет картину пользования интернетом как средством публичной коммуникации.
По данным ежегодного исследования активной аудитории социальных сетей, в России в октябре 2020 г. зафиксировано 64 млн авторов и 1,2 млрд сообщений [Черный, 2020]. В нижеприведённом списке социальных сетей отсутствуют сети Telegram и TikTok, так как первая вошла в число «прочих» сетей, а вторая в период опроса ещё не получила распространения*.
Предпочитаемые социальные сети, контент которых более востребован, без сомнения выступают проводниками идей, мнений, влияющих на выработку ориентаций, субъективных оценок рабочей молодёжи по самым разным вопросам жизни страны. Самыми популярными социальными сетями и подобными сервисами среди рабочих являются «ВКонтакте» (у этой сети в России самый большой объем контента в месяц — 496 млн сообщений [Черный, 2020]), а также «Одноклассники» и YouTube. Исходя из частоты использования, по нашим данным, первая сеть значительно больше востребована молодым поколением рабочих (70% пользуются «почти каждый день», в 2,5 раза больше, чем в старшем поколении). Вторая — предпочтительнее для старшего поколения, хотя и молодые рабочие ею пользуются, но их доля в 2 раза меньше доли молодых рабочих, пользующихся сетью «ВКонтакте». Третья — одинакова важна для младшего и старшего поколений рабочих (в целом в России эта сеть более «мужская»). В Instagram* рабочие гораздо меньше вовлечены (хотя в России среди всех сетей здесь самое большое число ак-
тивных авторов — почти 43 млн) и пользуется сетью главным образом молодое поколение. Практически совсем не вызывают интереса у рабочих сети Facebook*, Twitter* и «Живой журнал», на что указывают весьма значительные доли непользующихся ими (табл. 4). Этот факт близок к общероссийскому тренду.
Таблица 4
Пользование рабочих социальными сетями, 2019—2020 гг., доля от числа опрошенных, %
Список социальных сетей Доля не пользующихся Частота пользования
Почти каждый день 1-2 раза в неделю Несколько раз в месяц и реже
Младшее поколение Старшее поколение Младшее поколение Старшее поколение Младшее поколение Старшее поколение
Одноклассники 30 34 43 9 16 14 20
ВКонтакте 35 70 29 8 7 10 11
Facebook* 89 6 3 2 1 8 1
Живой журнал 95 0 1 0 3 2 1
Twitter* 92 4 1 4 0 6 2
Instagram* 70 25 9 13 3 5 4
YouTube 44 30 28 16 13 18 11
Прочие сети 98 100 34 0 0 0 66
Несколько слов о том, что взаимодействие с социальными сетями может использоваться для заработка. Строго говоря, такие времязатраты не должны учитываться в свободном времени, а переходят в группу, относящуюся к рабочему времени. Однако выявить и замерить их чрезвычайно трудно. Поэтому допускаем, что свободное время по этой причине может оказаться несколько меньше величины, выявленной нами. Это как раз тот случай, когда можно говорить о «пористости» свободного времени, но вызванной только недостатком в проведении социологического измерения.
Для поколения студенческой молодёжи, родившейся во второй половине 1990-х (поколение Z — младшие миллениалы, миллениалы 3С [Радаев, 2000, с. 32]), социальные сети имеют особое значение. Студенчество, по сравнению с рабочей молодёжью, больше включено во взаимодействие с социальными сетями, мессенджерами. Мотивы этого взаимодействия, связанные с необходимостью социализации и самоактуализации, для студентов являются приоритетными [Мотивы медиапотребле-ния.., 2020: 279]. По мнению ряда исследователей, «цифровая медиокультура сегодня тесно связана с корпоративными гигантами, такими как Facebook*, Google, Twitter* и Apple, каждая из которых имеет сильную детерминированность интересами США», а в борьбе за молодёжь «уверенно выигрывают три социальные сети: VK (30,7%), Instagram* (24,0%), YouTube (25,5%)» [Мотивы медиапотребления, 2020: 279, 289]. По данным нашего опроса за 2019—2020 гг., 71% вузовской молодёжи (средний возраст по трём городам — 21 год) начали пользоваться социальными сетями 7—10 лет назад, 18% — от 1 до 6 лет назад.
Картина участия студентов в социальных сетях несколько отлична от той, которая выявлена у рабочих. В таблице 5 приведены результаты наших опросов по изучению медиаактивности студентов, которая в целом существенно выше степени сетевой активности рабочих, отличается она и структурно направленностью интересов.
Наиболее активно студенчество задействовано в сетях «ВКонтакте», Instagram* и YouTube, в которых самые высокие доли пользующихся сетями: «ежедневно по несколько часов» и «практически всегда там» (табл. 5). В эту «тройку» не вошла сеть «Одноклассники» (её место занял Instagram*), очень популярная у старшего и даже младшего поколения рабочих. Однако в некоторой степени участие молодых рабочих в Instagram* (пользуются «почти каждый день» 25%) сопоставимо с активностью студентов (пользуются «почти ежедневно, но не более часа» в Пскове — 20%, в Москве — 32%). Солидарны студенты с рабочими (обоих поколений) и в очень малом интересе к сетям Facebook*, Twitter* и «Живой журнал». Территориальная дифференциация пользования сетями среди студентов практически не наблюдается.
Исключение составляет Instagram*, в Москве пользующихся им «ежедневно по несколько часов» и тех, которые «практически всегда там», в 1,5 раза меньше, чем в Пскове. Результаты наших опросов сопоставимы с выводами, сделанными рядом социологов. Результаты опроса учащихся вузов (проект № 1878-10090, грант РНФ), проведённого в трёх городах (Москве, Нижнем Новгороде, Ростове-на-Дону, 989 человек в возрасте 16—19 лет), выявили низкий интерес к традиционным СМИ [Мотивы медиапотребления.., 2020: 288]. А в интернете 63% опрошенных учащихся ищут информацию о том, что их волнует в настоящий момент, 54% выходят в интернет для развлечения, 54% — чтобы скачать музыку, 51% — за новостями и видеоконтентом [Мотивация использования.., 2021: 290].
Таблица 5
Пользование социальными сетями студенческой молодёжи, 2019—2020 гг. доля от числа опрошенных, %
Список социальных сетей Доля не пользующихся Частота пользования
Почти ежедневно, но не более часа Ежедневно по несколько часов и практически всегда там Несколько раз в месяц и реже
Псков Москва Псков Москва Псков Москва Псков Москва
Одноклассники 85 95 4 0 2 0 8 5
Живой журнал 81 95 4 0 0 0 15 5
Twitter* 80 45 6 19 4 14 8 22
Facebook* 72 63 4 5 2 0 22 32
Instagram* 8 16 20 32 68 45 4 7
YouTube 12 2 40 39 33 45 15 14
ВКонтакте 0 0 14 14 82 84 4 2
Прочие сети 0 0 0 29 33 57 67 14
изменения в использовании свободного времени за период с 1986 по 2020 г.
Тезис об увеличении свободного времени в цифровую эпоху и опасениях с этим связанных, развиваемый в ходе дискуссии, речь о которой шла в начале статьи, по данным наших многолетних наблюдений — мониторинга бюджета времени, — проводимого в одном и том же территориальном объекте по единой методике, подтверждения до настоящего времени не получил. С 1965 по 1986 г. свободное время увеличилось у работающих мужчин в Пскове всего на 0,6 часа (с 33,4 часа в неделю), а у женщин — значительно, на 4,8 часа (с 20,9 часа). Дальше у работающих мужчин началось снижение его величины. В 1997-1998 гг. - на 2,9 часа в неделю, в 2007-2008 гг. -ещё на 1,1 часа, в 2019-2020 гг. - ещё на 2,0 часа и достигло 28,9 часа в неделю, т. е. существенно меньшей величины, чем та, которую мужчины имели 55 лет назад. У работающих женщин до 1997-1998 гг. свободное время продолжило свой рост (на 3,3 часа), а в 2007-2008 гг. уже также зафиксировано его снижение, причём резкое, на 5,5 часа, и в 2019-2020 гг. свободное время, «совершив свой победный рывок», сократилось ещё на 2,1 часа, т. е. до 21,4 часа в неделю, и, таким образом, почти сравнялось (20,9 часа в неделю) с величиной свободного времени, наблюдавшейся в 1965 г.
Проводимое нами в ранее опубликованной работе сравнение структуры свободного времени работающих горожан в 1986 и 2007-2008 гг. [Караханова, 2014] выявило однородность ядра иерархии занятий в этих точках замеров (просмотр телепередач, чтение, общение), поменялся только порядок видов деятельности внутри ядра: общение, просмотр телепередач, чтение. Кроме того, в 2007-2008 гг. почти такие же «шансы» на вхождение в «тройку», как у чтения, были у любительских занятий и игр (доли респондентов, имевших эти затраты времени, уступали чтению). Что изменилось в 2019-2020 гг.?
Таблица 6
Изменение распределение свободного времени по занятиям у работающих жителей Пскова с 1986 по 2020 гг.*, доля участвующих, %; затраты времени на одного опрошенного в неделю и на одного участника в день, часы
Вид занятия 1986 (N = 1911) 2007-2008 (N = 141) 2019-2020 (N = 300)
i я V X i я V X i я V *
1. Просмотр телепередач 89; 14,5; 2,3 80; 10,6; 1,9 87; 7,6; 1,3 76; 6,8; 1,3 57 9,6; 2,0 64 5,8; 1,5
2. Пользование интернетом для разных целей, но не вязанных с плачиваемым трудом и очной учёбой (нет данных) (нет данных) 27; 2,1; 1,1 12; 0,7; 0,8 55 5,0; 1,2 54 6,7; 1,1
3. Чтение 47; 5,8; 2,2 45; 3,6; 1,7 57; 2,0; 0,5 58; 1,8; 0,4 10 0,4; 0,5 12 0,8; 0,9
4. Бездеятельный отдых (лежание, размышление, курение) 46; 2,5; 0,8 30; 1,7; 0,8 30; 0,9; 0,4 22; 0,6; 0,4 36 1,3; 0,5 31 1,2; 0,5
5. Общение (без общения в интернете) 42; 2,6; 0,9 35; 2,5; 1,0 87; 9,8; 1,6 82; 8,4; 1,5 24 4,7; 2,8 14 2,2; 2,3
6. Физкультура и спорт 28; 0,9; 0,5 24; 0,6; 0,3 18; 1,1; 0,8 24; 1,0; 0,6 2 0,1; 1,3 2 0,1; 0,8
7. Отдых на открытом воздухе 14; 1,9; 1,8 13; 0,9; 1,0 9; 1,6; 2,5 11; 0,5; 0,6 27 3,6; 1,9 22 1,7; 1,1
8. Общественная и религиозная деятельность 11; 1,2; 1,7 8; 0,8; 1,4 2; 0,1; 0,4 11; 0,3; 0,4 1 0,1; 0,1 2 0,1; 0,7
9. Любительские занятия и игры 8; 0,7; 1,4 22; 2,1; 1,4 37; 2,2; 0,8 53; 2,2; 0,6 30 2,4; 1,1 38 1,4; 0,5
10. Посещение учреждений культуры 7; 0,9; 2,0 5; 0,6; 1,9 5; 0,7; 2,1 1; 0,1; 0,01 5 1,1; 3,3 3 0,5; 2,9
Продолжение таблицы 6
1986 2007- -2008 2019- -2020
(К = 1911) (К = 141) (К = 300)
Вид занятия * я V X * я <и X * я <и X
5; 5; 18; 15; 5 7
11. Учёба и самообразование 0,8; 0,9; 2,3; 1,0; 0,5; 0,9;
2,1 1,9 1,8 0,9 1,3 1,7
6; 2; 15; 7; 0 0
12. Прослушивание радио 0,2; 0,5 0,1; 0,3 0,5; 0,5 0,3; 0,1 0,0; 0,0 0,0; 0,0
23; 20;
13. Передвижения** 2,0; 1,4 1,4; 1,1 - - - -
Свободное время - всего в неделю 34,0 25,7 30,9 23,5 28,9 21,4
* Приведены данные без затрат времени на «вторичные» виды деятельности, совершавшихся одновременно с основными занятиями («первичными»). ** Затраты времени на передвижения за 2007—2020 гг. содержатся в составе времязатрат на конкретные виды занятий.
Структура ядра иерархии групп занятий по сравнению с 2007—2008 гг. претерпела изменения. Ядро иерархии видов деятельности в 2019—2020 гг. выглядит так: просмотр телепередач; пользование интернетом для разных целей, но не связанных с оплачиваемым трудом и очной учёбой; общение. В течение 20 лет до 2007—2008 гг. фиксировалось снижение затрат времени на просмотр телепередач. Данные замера в 2019—2020 гг. показали рост времяресурса этой деятельности у работающих мужчин (с 7,6 до 9,6 часа в неделю и с 1,3 до 2,0 часа в день на участника) и дальнейшее снижение средних времязатрат у работающих женщин (с 6,8 до 5,8 часа), но повышение их на участника (с 1,3 до 1,5 часа в день) по сравнению с 2007—2008 гг. Может показаться, что у женщин происходило замещение «телесмотрения» интернетом. Однако структура занятий в пользовании интернетом, в том числе и у женщин, свидетельствует о том, что и телепередачи, и фильмы смотрят в интернете. Кроме того, уже к 2007—2008 гг. доля участвующих в просмотрах передач именно по телевизору среди женщин сократилась
до 76%. Времязатраты на просмотр телепередач составляли у мужчин и женщин 43 и 41% в 1986 г.; 25 и 29% - в 2007-2008 гг.; 33 и 27% — в 2019-2020 гг. от объёма свободного времени. При пользовании интернетом в 2019—2020 гг. по сравнению с 2007—2008 гг. число участников среди работающих мужчин возросло в 2 раза, а средние затраты на опрошенного увеличились на 58%, среди женщин — в 4,5 раза и на 90% соответственно. По данным исследовательской компании Mediascope, время просмотра телепередач с 2016 по 2021 г. в России сократилось, а среднее время в интернете увеличилось на 28%, но ТВ оставалось главным медиакана-лом в стране [Поляков, Слепцов, 2022: 617]. Результаты наших замеров в целом в русле этих тенденций. Самым охватным ресурсом по показателю «ежедневного посещения» является WhatsApp (49% населения 12+), далее Яндекс (45%), Google (41%), YouTube (33%), Instagram* (30%) [Поляков, Слепцов, 2022: 617—618].
До 2007—2008 гг. неуклонно росла ценность общения (не интернет-общения) — третья группа занятий в составе ядра. С 1986 года включенность в неё (доля участия) росла, как и затраты времени на участника. В 2019—2020 гг. общение резко и в значительной степени растеряло свой времяресурс (и это не связано с пандемией Covid-19, так как опрос завершился до марта 2020 г.). Одновременно произошло увеличение времязатрат на интернет-общение, что, таким образом, не могло заметно изменить суммарный времяресурс данного вида деятельности, который выполняет, по нашему мнению, роль индикатора, характеризующего усиление или ослабление напряжения в процессах социальной адаптации. Низкие его показатели в 1986 году, затем весьма значительное их увеличение в 2007—2008 гг. и такое же большое снижение уже в 2019—2020 гг. указывают на то, как менялась потребность в своего рода адаптационной «отдушине», каким представляется общение, прежде всего «лицом к лицу». Однако надо сказать, что частичное замещение этого вида общения интернет-общением может свидетельствовать не о снижении адаптационного «накала», а о сохранении его, так как со снижением доли участников не интернет-общения сами времязатраты в среднем на одного участника в день выросли с 1,6 до 2,8 часа у мужчин и с 1,5 до 2,3 часа у женщин.
Состав занятий «ближней периферии» по отношению к ядру их иерархии, характерный для работающих жителей Пскова в 2007—2008 гг., также поменялся в 2019—2020 гг. в соответствии с адаптационным запросом. Физкультура и спорт присоединились к видам деятельности «дальней периферии», но любительские занятия и игры и бездеятельный отдых сохранили своё положение. К ним добавился отдых на открытом воздухе. Любительские занятия и игры в 2007—2008 гг. значительно прибавили в распространённости среди видов деятельности (в 4,5 и 2,5 раза у работающих мужчин и женщин), но существенно потеряли в затратах времени на участника. А к 2019—2020 гг. включенность в эти занятия заметно снизилась, но не за счёт компьютерных и иных игр, сами же времязатраты на участника «не пострадали», у мужчин даже немного возросли.
Бездеятельный отдых неплохо удерживает свои позиции на протяжении всего рассматриваемого периода, хотя актуальность его по замерам в 2007—2008 гг. несколько ослабевала. Тем не менее по своей востребованности он значительно опережает «чтение».
Отдых на открытом воздухе — вид деятельности, время-затраты на который уменьшались с 1986 г. до 2007—2008 гг. К 2019—2020 гг. рост доли участников выявлен только по крайним точкам (14, 9, 27% у мужчин и 13, 11, 22% у женщин в день). Средние же затраты времени на опрошенного в неделю увеличились почти в 2 раза, а на участника — практически не изменились. Самый простой и доступный способ такого отдыха — прогулки пешком, актуальность которых растёт, тем более что они открывают поле для совершения одновременных «вторичных» видов деятельности, уплотняя время и компенсируя возможную нехватку его на какие-то занятия.
В группе видов деятельности «дальней периферии», таким образом, к 2019—2020 гг. оказались чтение, учёба и самообразование, посещение учреждений культуры, общественная и религиозная деятельность, прослушивание радио. С чтением сложилась тяжёлая ситуация. Ещё до 2007—2008 гг. число участников этого вида занятий росло (в 1,3 раза у работающих мужчин и женщин), но при этом средние затраты времени и на одного участника постоянно снижались. А с 2007—2008 гг. прекратил-
ся и рост числа участников вида деятельности, их доли упали у мужчин с 57 до 10%, а у женщин — с 58 до 12% (учёт только по «первичным» занятиям), средние времязатраты и на участника сократились до минимальных значений. Во «вторичных» занятиях у работающих горожан это занятие фиксируется, главным образом, при пользовании медиаресурсами, в том числе когда речь идёт о чтении художественной литературы, специальной, научной, не связанном, конечно, с выполнением оплачиваемых работ (труда). Что касается последних, объём времязатрат тут невелик. Уместно вспомнить в связи с этим тезис о «размывании границ между свободным временем и оплачиваемым трудом», о котором говорилось в начале статьи. Возможно, серьёзные признаки этого процесса и появятся в перспективе (в ближайшей или отдалённой, сказать пока трудно).
Участь учёбы и самообразования не лучше чтения как видов деятельности, связанных между собой. К 2007—2008 гг. включенность в эту деятельность существенно возросла: у мужчин — в 3,6 раза, у женщин — в 3 раза. У мужчин значительно увеличились и средние времязатраты. В следующее десятилетие этот процесс получил обратное «развитие», показатели включенности в деятельность вернулись к тем, которые наблюдались в 1986 году (снизились с 18 до 5% — у мужчин и с 15 до 5% — у женщин). Также сильно сократились и затраты времени, но именно на участницу они увеличились почти в 2 раза (табл. 6).
Включенность и времяресурс занятий, относящихся к посещению учреждений культуры, фиксировались (насколько позволяла методика бюджета времени) всегда как небольшие. Примерно такими же они выглядели и в 2019—2020 гг. По-видимому, продолжают влиять на данный процесс и уровень достатка горожан, и уровень их потребностей, и состояние базы учреждений культуры.
В 2007—2008 гг. общественная и религиозная деятельность была на предпоследнем месте, в 1986 году, благодаря именно общественной деятельности в иерархии видов занятий, совершавшихся в свободное время, она находилась на второй позиции. Отношение к религиозной деятельности если и меня-
ется, то число участвующих столь небольшое, что времяресурс религиозного труда (а это, безусловно, специфический труд) теряется в «море» его весьма низких значений.
Прослушивание радио практически перестало быть «первичным» занятием и «размещается» в разряде «вторичных» видов деятельности, часто в форме фонового занятия.
В заключение необходимо привести показатели удовлетворённости величиной и проведением свободного времени как свидетельств удовлетворённости работающих городских жителей тем социальным результатом, который в немалой степени зависел от «дизайна» повседневной деятельности, выразившегося в структуре использования их фонда времени. Индекс удовлетворённости величиной свободного времени составил у всех работающих жителей Пскова 3,6 балла, в том числе у рабочих — 3,7, у рабочих в Омске — 3,2 балла. Индекс проведения свободного времени составил 3,9, 4,0 и 3,4 балла соответственно (по пятибалльной шкале).
выводы
Анализ показал, что, во-первых, при разной величине вре-мяресурса для занятий в свободное время их количественная наполненность несколько различается. Во-вторых, в большей степени изменение в величине свободного времени отражается на самой длительности занятий, что наблюдалось и в результатах замеров предыдущих лет. Минимальному и максимальному времяресурсам тем не менее соответствуют наиболее различающиеся и «набор» групп занятий, и их длительность. В-третьих, выявлены виды деятельности, степень потребности в которых (какой бы не была величина свободного времени) для большинства работающих горожан приближена к отсутствию таковой (например, занятия физкультурой и спортом).
Тезис об увеличении свободного времени в цифровую эпоху, выдвигаемый рядом учёных, в показателях динамики структуры бюджета времени, базирующейся на наших результатах его многолетнего мониторинга (1965—2020), подтверждения не получил. В «тандеме» свободное время — общая трудовая
нагрузка, в зависимости от социальных ресурсов работающих горожан, может происходить уменьшение свободного времени одновременно с сокращением общей трудовой нагрузки (оплачиваемого и неоплачиваемого труда).
В реальном поведении рабочей молодёжи и вузовского студенчества наблюдаются как общие черты, так и особенности их времяпрепровождения в свободное время. Времяресурс вторых превосходит объем свободного времени первых, что, безусловно, влияет на запросы, реализующиеся в структуре занятий тех и других. Пользование интернетом у рабочей молодёжи и вузовского студенчества стало практически базовым занятием в составе свободного времени, у одних и других продолжает расти сетевая медиаактивность в интернете. Ценность традиционных СМИ для студентов падает, у молодых рабочих этот процесс протекает более медленными темпами. В целом развивающий вектор в использовании свободного времени у студентов несколько более выражен, чем у рабочей молодёжи.
В целом в динамике использования свободного времени городскими жителями в 1986—2020 гг. произошли значительные изменения, особенно с 2007—2008 гг. Они неизбежно несли и несут на себе печать событий, происходящих в условиях цифровой эпохи, адаптация к которой «выливается» в трансформацию конкретных времядеятельностных практик, их ролевой значимости и наполнения смыслом (в частности, в изменение медиаповедения, медиапотребления). Считать происходящие изменения однозначным ухудшением (хотя об этом свидетельствуют немало фактов) и тем более однозначным улучшением будет неправильно. Они являются тем самым социальным результатом выбора работающими горожанами в повседневной деятельности именно той её направленности, которая позволяет им минимизировать рассогласование между тем, чем они хотят заниматься, и тем, на что реально могут потратить свой вре-мяресурс (нередко ограниченный). Выявленные процессы, происходящие в сфере свободного времени, требуют осмысления и своевременного реагирования, пока оценка социального результата не превратилась в однозначно негативную.
список ЛИТЕРАТУРЫ
Афанасов Н. Б. Свободное время как форма труда: цифровые профессии и капитализм // Галактика медиа: журнал меди-аисследований. 2019. Т. 1, № 1. С. 43—61. DOI 10.24411/26587734-2019-00002. EDN XBDYVK.
Афанасов Н. Б. Парадоксы свободного времени в цифровую эпоху // Вопросы философии. 2020. № 10. С. 57—65. DOI 10.21146/0042—8744—2020—10-58-65. EDN HOUZVL.
Большакова О. А. Повседневная деятельность городских жителей: адаптационное структурирование времяресурса и справедливость в возможностях / О. А. Большакова, Т. М. Караханова // Россия реформирующаяся: ежегодник. Вып. 20 / Отв. ред. М К. Горшков ; ФНИСЦ РАН. М. : Новый Хронограф, 2022. С. 525—550. ISBN 978-5-94881-5367. DOI 10.19181/ezheg.2022.20. EDN LOJZGM.
Вайсман Д. Времени в обрез: ускорение жизни при цифровом капитализме / Д. Вайсман ; Пер. с англ. Н. Эйдельмана ; под науч. ред. С. Щукиной. М. : Дело, 2019. 304 с. ISBN 978-57749-1496-8. EDN VSUYHJ.
Караханова Т. М. Свободное время городских жителей: прошлое и настоящее // Социологические исследования. 2014. № 1 (357). С. 66—79. EDN RXTMQH.
Караханова Т. М. Труд и досуг рабочих (программа, инструментарий и некоторые предварительные результаты повторного исследования) / Т. М. Караханова, Г. П. Бессокирная, О. А. Большакова. М. : Ин-т социологии РАН, 2014. 162 с. ISBN 978-5-89697-245-7. EDN TIFQOH.
Маяцкий М. Освобождение от труда, безусловное пособие и глупая воля // Логос. 2015. Т. 25, № 3 (105). С. 72—87. EDN VAXHML.
Мотивация использования медиакоммуникационных каналов российскими студентами / Д. В. Дунас, А. В. Толокон-никова, А. Н. Гуреева, С. А. Вартанов // Вопросы теории и практики журналистики. 2021. Т. 10, № 2. С. 285—301. DOI 10.17150/2308-6203.2021.10(2).285-301. EDN CRLUUF.
Мотивы медиапотребления учащейся молодёжи: результаты опроса в Москве, Нижнем Новгороде, Ростове-на-Дону / Д. В. Дунас, Е. А. Салихова, А. В. Толоконникова, Г. С. Филаткина // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2020. № 67. С 278—301. DOI 10.17223/19986645/67/15. EDN MHFMHI.
Поляков М. Л. Сдвиг медиапотребления в России: обзор тенденций (2016-2021) / М. Л. Поляков, Н. А. Слепцов // Вестник университета дружбы народов. Серия: Литературоведение. Журналистика. 2022. Т. 27, № 3. С. 615-630. DOI 10.22363/2312-9220-2020-27-3-615-630. EDN FKWRST.
Радаев В. В. Раскол поколения миллениалов: историческое и эмпирическое обоснование (Первая часть) // Социологический журнал. 2020. Т. 26, № 3. С. 30-63. DOI 10.19181/ socjour.2020.26.3.7395. EDN PCGGMH.
Седова Н. Н. Досуговая активность граждан // Социологические исследования. 2009. № 12 (308). С. 56-68. EDN KHMZIP.
Сидорина Т. Ю. Новый мир - новые трудовые практики - новые акторы на рынке труда: предложения, риски и социальные эксперименты // Свободная мысль. 2017. № 6 (1666). С. 77-88. EDN ZXLCZN.
Черный В. Социальные сети в России: цифры и тренды, осень 2020 // Brand Analitics : [сайт]. 30.11.2020. URL: https://br-analytics.ru/blog/social-media-russia-2020/ (дата обращения: 07.07.2023).
Gandini A. Assessing the Job Quality of "Digital Professions": A Case of Extreme Work // Studi di Sociologia. 2015. № 4. Р. 335-352.
Сведения об авторах
Караханова Т. М.
кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник,
Институт социологии ФНИСЦ РАН, Москва, Россия
E-mail: [email protected]
Большакова О. А.
кандидат социологических наук, старший научный сотрудник, Институт социологии ФНИСЦ РАН, Москва, Россия E-mail: [email protected]
DOI 10.19181/ezheg.2023.14
The use of free time by urban residents
T. M. Karakhanova
Candidate of Economics, Leading researcher, Institute of Sociology of FCTAS RAS,
Moscow, Russia
E-mail: [email protected]
O. A. Bolshakova
Candidate of Sociology, Senior Researcher, Institute of Sociology of FCTAS RAS,
Moscow, Russia
E-mail: [email protected]
Abstract. The article is devoted to the study of the processes taking place in the sphere of the use of free time by urban residents in the period from 1986 to 2020. The analysis presents: working population, workers, university students. The basic territorial object of research, in which surveys have been conducted since 1965, is Pskov. University students were interviewed in Pskov, Omsk and Moscow. The value of free time among citizens is estimated, which is 13-17% of the weekly budget of time for working women and men. The modal value of free time for working women is almost 3 times less than the modal value for working men. Analysis of the impact of changes in the amount of free time on the structure of use showed that its growth is reflected in the number of activities, but to a lesser extent than the duration of activities itself. It is revealed that free time can decrease with a simultaneous decrease in the time of the total workload. The time-resource opportunities and characteristics of leisure time for working and student youth are considered. The dynamics of the amount of free time among working citizens has shown its steady decline in men since 1997 and the achievement by 2020 of a volume that turned out to be less than 55 years ago. In women, a decrease has been recorded since 2007 with a similar result. The structure of the free time of working citizens has undergone changes since 2007, in the core of the structure in 2019-2020 - the types of activities performed when "using the Internet", and also "watching TV shows" has been preserved in it. The index of satisfaction with the amount of free time for all employees, as an indicator of social adaptation, is not high - 3.6 points, and its implementation is a bit higher - 3.9 points. Keywords: free time, time resource, time budget, real behavior, urban working residents, workers, students, social resources, social adaptation
