CC BY
334
КУЛЬТУРА И МИРОВОЗЗРЕНИЕ
СВОБОДА, ТОТАЛИТАРИЗМ И ОТКРЫТОЕ ОБЩЕСТВО
А. В. КАРИМОВ
В статье анализируется отношение ведущих социальных мыслителей к феномену тоталитаризма. Раскрывается концепция свободы К. Р. Поппера. Рассматриваются представления о свободе видного представителя «солидаризма» Б. С. Пушкарева.
Ключевые слова: свобода, тоталитаризм, демократия, либерализм, открытое общество.
В начале XX в. существовало несколько основных направлений социально-аксиологического понимания свободы: либерализм, консерватизм, анархизм и философское обоснование возможности коммунистической организации общества, наиболее развитое марксизмом (о формировании и развитии представлений о социальной свободе см. [12; 13; 14]). На протяжении столетия они продолжали оставаться основными ориентирами на пути большинства исследователей. Однако некоторых теоретиков перестали удовлетворять данные направления в чистом виде, хотя у этих концепций сохранились и ортодоксальные сторонники [11].
Сложившиеся к началу ХХ в. социальные доктрины не могли остаться без изменения на всем его протяжении. Во многом это обусловлено тем, что минувшее столетие дало истории пример тоталитарного мышления, нового для социальной мысли, хотя истоки его прослеживаются с глубокой древности. Тоталитаризм глубоко враждебен социальной свободе, представляя собой ее отрицание. По мнению известного исследователя тоталитаризма Х. Арендт (19061975), «тоталитарное господство нацелено на упразднение свободы, даже на уничтожение человеческой спонтанности вообще, а отнюдь не на ограничение свободы, сколь бы тираническим оно ни было» [1]. Как справедливо подчеркивает Ю. Н. Давыдов, «тоталитарный тип господства отличается от всех иных, включая авторитарный, тотальным, то есть всеобъемлющим, характером подавления индивида, абсолютным угнетением его личности». Такой способ господства над человеком достигается «под прямой и непосредственной угрозой его физического уничтожения, сопровождаемой полной уверенностью жертвы в том, что с каждым другим из его сограждан
«Власть» может поступить точно так же в любой момент» [5].
Тоталитаризм, однако, не получил достаточного теоретического обоснования, представляя собой, по нашему мнению, не столько социально-философскую теорию, сколько политическую программу и практические действия по ее осуществлению. Поэтому теоретический интерес представляют преимущественно не произведения его апологетов, а труды критиков данного способа регулирования общественных отношений.
Появление тоталитаризма как реального политического явления заставило философов искать причины его возникновения, по-новому ставить вопрос о ценности свободы для человека. Наряду с работами Х. Арендт большой интерес в этой связи представляют произведения Э. Фромма (1900-1980) («Бегство от свободы» [26]),
В. Райха (1897-1957) («Психология масс и фашизм» [23]) и др. Эти авторы обращают внимание на сложный характер самого феномена свободы, неоднозначное отношение к нему человека. Появляется мысль о неспособности многих людей к принятию на себя ответственности за свои свободные поступки. Так, В. Райх отмечал, что «если под «свободой» мы будем в первую очередь понимать ответственность каждого индивидуума за рациональное формирование личной, профессиональной и общественной жизни, тогда можно сказать, что не существует большего страха, чем страх перед общей свободой» [23, с. 310]. Причины этого страха имеют, согласно Райху, «сексуально-физиологическую укорененность в организме человека» [23, с. 334].
При анализе природы германского фашизма исследователями отмечалась и такая мысль, что в ходе борьбы за национальное самоопределение
и независимость у конкретного народа возникает желание добиться своей цели за счет других народов, главным становится национальный суверенитет. В этих условиях данный народ мог бы «охотно пожертвовать свободой, если бы подавление исходило от собственного национального правительства» [1, с. 324]. Тем самым большая степень свободы экономической не воспринимается как благо при отсутствии многих других видов свободы.
Э. Фромм отмечал, что для человека, освободившегося от власти традиций и королей, остаются чуждыми сами цели мира, в котором он живет. Только изменение этих целей, преодоление отчуждения человека от мира может предотвратить новые формы тоталитаризма. «Свобода может победить лишь в том случае, если демократия разовьется в общество, в котором индивид, его развитие и счастье станут целью и смыслом» [26, с. 225].
Необходимость анализа отказа личности от свободы повысила интерес к такому исследователю массовой психологии, как Г. Лебон (18411931). Будучи консерватором и скептиком, он писал, что обычный человек навсегда останется рабом внешних сил, пассивным автоматом, ведомым иррациональными стремлениями. Поэтому нельзя относиться к человеку как к сознательному существу, которое разумно делает свой выбор. «Химеры политические, иллюзии религиозные, мечты социальные всегда держали нас в своей деспотической власти. Эти обманчивые призраки были и вечно будут нашими властителями» [15]. Только представители творческой элиты могут сопротивляться иллюзиям коллективных представлений. Никакое народовластие, по Лебону, не приведет ни к чему хорошему для общества. Народные массы не являются двигателем истории, их действия подчиняются тем же закономерностям, что и поведение толпы.
Однако социальный пессимизм Лебона не разделяют гуманистически ориентированные современные мыслители. Они видят выход в преобразовании общественной жизни и в изменении самого человека. Это будущее общество выглядит как усовершенствованный капитализм у Х. Арендт, или гуманистический социализм у Фромма и Райха. Последний предложил еще и необходимость сексуальной революции как непременной стороны будущего преобразования.
Пока же идеальное общество будущего, гарантирующее свободу, не достигнуто, следует все сделать для того, чтобы не потерять ту свободу, которая уже имеется. И здесь ответствен-
ность лежит на каждом человеке, что особо отмечают экзистенциалисты. «Необходимо, - писал Ясперс, - чтобы о сохранении свободы заботились все. Ибо свобода - самое драгоценное благо; оно никогда не приходит само собой, не сохраняется автоматически. Сохранить свободу можно лишь там, где она осознана и где ощущается ответственность за нее» [33].
Помимо теоретического анализа проблем тоталитаризма и отказа личности от свободы существовали и другие проблемы, которые видоизменили содержание основных социально-аксиологических концепций свободы. К ним можно отнести проблему совмещения свободы и равенства, рынка и регулирования в экономической жизни, демократии и порядка. Несмотря на серьезные корректировки позиций, главным направлением западной социально-философской мысли, завоевавшим наибольший авторитет в вопросах свободы, остается либерализм. Причем, современный либерализм как течение не представляет собой целостной системы. Под либерализмом понимают ныне достаточно широкое направление в социальной мысли, которое объединяет признание существования неотъемлемых прав человека и справедливости частной собственности на средства производства. Другими словами, либерализм представляет собой идеологию современного западного капиталистического общества.
Традиционная классификация социальнофилософских учений является не менее противоречивой, чем онто-гносеологических. Например, имеющая то же название либеральная концепция Ф. Хайека, «являет собой прямую противоположность прогрессистскому... американскому либерализму Ф. Рузвельта или Дж. К. Гэлбрейта» [7] (подробнее о концепции свободы Ф. Хайека см. [8]). Поэтому мы охарактеризуем отмеченный выше принцип социальной теории как индивидуализм в понимании свободы. На наш взгляд, это название позволит выявить сущность данного подхода.
Неолиберализм или, в более широком смысле, индивидуализм присущ большинству западных концепций свободы [9]. Принцип автономии личности, закрепленный в праве, разделяется практически всеми философами и идеологами, которые не представляют собой оппозицию или контркультуру. Индивидуалистическая трактовка свободы была близка и одному из крупнейших западных философов последнего столетия, логику, методологу науки и публицисту К. Р. Попперу (1902-1994). Преимущественные интересы мыслителя (а особенно его широкая
популярность) были связаны не с метафизикой свободы, а с проблемами свободы социальной, которые тесно связаны с вопросом о наилучшем общественном устройстве.
К. Поппер был сторонником общества экономической свободы и частной собственности. Именно такое общество, по его мнению, обеспечивает исполнение наибольшей возможной социальной справедливости. В условиях капитализма возникает гражданское общество, главной ценностью которого является социальная свобода. Основные принципы гражданского общества уже воплощены, по Попперу, в развитых государствах Запада. Поэтому попперовская концепция свободы как ценности гражданского общества представляет значительный теоретический интерес.
Общефилософские взгляды Поппера связаны с признанием возможности независимости сознания от материи и индетерминизма (см. [32]). Подобные идеи сочетались с существенной долей агностицизма в его гносеологических воззрениях. Онто-гносеологические взгляды Поппера обусловили его философское учение об обществе, а в свою очередь, из его общей социальнофилософской концепции вытекают взгляды Поппера на свободу [19].
Социально-философская теория мыслителя исходит из невозможности научного познания сущности общественных явлений. Поппер, говоря о проделанной им обширной теоретической работе по социальной философии и философии истории, утверждает: «Я показал, исходя из строго логических оснований, что ход истории предсказать невозможно» [20]. Все те мыслители, которые стремились к познанию общественных явлений и делали какие-то прогнозы в отношении будущего общественного устройства, объявляются им «лжепророками». Однако, как это нередко случается в истории философской мысли, критикуя других за попытки предсказаний будущего и умозрительные теории, «сам Поппер делает, по крайней мере, одно такое глобальное пророчество. Он утверждает, что общество развивается от закрытого к открытому» [16].
Так же, как и Хайек, Поппер полагал, что буржуазная демократия сама по себе не соответствует наилучшей форме социального устройства. Демократия является для либералов инструментом, с помощью которого собственники управляют системой своих взаимоотношений, а также подавляют людей, у которых собственность отсутствует. «Даже сама демократия имеет ценность только как способ сохранения свободы,
причем способ этот не будет достигать цели, если общество, которое использует демократические механизмы, еще не достигло той ступени развития, когда оно разделяет ценности свободы и терпимости» [18]. Приведенное выше высказывание одного из последователей Поппера дополняется его собственными словами: «Демократия, то есть голос большинства, может помочь сохранить свободу, но не способна создать свободу, если отдельного человека она не интересует» [17].
Можно сказать, что Поппер определяет демократию как систему, «в которой правители могут быть заменены мирным путем, а тиранию - как систему, где такая замена без кровопролития невозможна» [31]. Вместе с тем, от радикализма Хайека и Фридмана Поппера отличает более умеренная позиция по отношению к равенству возможностей людей. Поппер отмечал в письме к Р. Карнапу, что «нельзя спасти свободу, не развив справедливое распределение, то есть, не добившись большего экономического равенства» [17, с. 79].
Как и многие неолибералы, Поппер признает неправомерность отождествления свободы с властью и могуществом. «...Ошибка состоит в поспешном отождествлении свободы со способностью присваивать вещи и ими манипулировать. Несомненно, это один из видов свободы. Однако такого рода свобода вскоре приходит в противоречие со свободой высказывать суждения, которые вы считаете истинными. А именно эту свободу Поппер считал существенно важной для открытого общества. И именно этой свободой люди не прочь пожертвовать, переступая границы закона» [18, с. 103].
Отмечая открытый характер капиталистического общества, Поппер в своем масштабном труде «Открытое общество и его враги» говорит о том, что свобода при социализме не поддается теоретическому исследованию, поскольку в «работах Маркса вряд ли вообще можно найти хотя бы одно слово об экономике социализма» [21]. Поппер, таким образом, более четко, чем Хайек и Фридман, отличает идеальный социализм, каким его предполагал Маркс, и реальный социализм, не соответствующий даже критериям свободы его основоположников.
Социальная свобода реально возможна лишь при капитализме, по крайней мере, здесь возможна реальная формальная свобода. Между тем, согласно Попперу, «чисто формальная свобода» является единственной гарантией демократической экономической политики» [21, с. 149], хотя мыслитель и признает, что власть
денег может привести к бесконтрольному гангстеризму богатых. Поэтому он приходит к выводу, что всякая власть - «политическая не в меньшей мере, чем экономическая - опасна» [21, с. 152].
Расширение свободы личности может наступить только в случае установления господства идеи ненасилия в отношениях между странами и людьми. Поппер, однако, не видит реальных возможностей и механизмов для осуществления своих идеалов. Неудивительно, что, отвергая законы истории, он вынужден обращаться к самосовершенствованию личности как главному источнику общественного развития. «Каждый день будь немного ответственнее. Это - лучшее, что ты можешь сделать во имя свободы», - советует он [21, с. 490].
Открытое общество, защищаемое Поппером, является формой «демократического («буржуазного») общества, в котором рядовые граждане могут мирно жить, в котором высоко ценится свобода и в котором можно мыслить и действовать ответственно, радостно принимая эту ответственность. Во многом оно походит на общество, ныне существующее на Западе» [21, т. 1, с. 7]. Поппер скептически относится к возможности дальнейшего принципиального улучшения демократических форм правления. По словам известного отечественного ученого-экономиста А. В. Бузгалина, «Поппер видит в современных формах буржуазной демократии фактически «конец истории». Для него единственным достойным и возможным обществом, за которое следует бороться, в том числе с применением насильственных методов, является общество, реализующее именно и только модель демократии, характерную для современных ему развитых стран» [2].
Закрытое общество сходно со стадом или племенем, его можно представлять по аналогии с организмом. Открытым же называется общество, «в котором индивидуумы вынуждены принимать личные решения» [21, т. 1, с. 218]. Мыслитель полагал, что «политическая демократия является единственным средством контроля за экономической властью со стороны управляемых. При отсутствии демократического контроля у правительства не будет ни малейшей причины, почему бы ему не использовать свою политическую и экономическую власть в целях, весьма далеких от защиты свободы своих граждан» [21, с. 148149]. Поппер признает, что «ни демократия, ни капитализм - также не панацеи» [17, с. 85]. Однако считает и то, и другое наилучшим видом общества из всех возможных в нынешних условиях.
Говоря о согласовании личных и общественных интересов, Поппер замечает, что «нелегко строго определить степень свободы, которую можно оставить гражданам, не подвергая опасности ту свободу, которую призвано защищать государство» [21, т. 1, с. 149], однако сделать это позволяет реальный опыт демократических государств. По сравнению с классическим либерализмом, Поппер подчеркивает гораздо большую необходимость вмешательства государства в дела гражданского общества, поскольку свобода невозможна, если ее не гарантирует государство. Демократия, выражаемая в подчинении решению большинства, служит не средством достижения справедливости, а лишь способом избежать тирании.
С классическими и современными либеральными взглядами западных мыслителей на свободу перекликаются концепции такого направления общественной мысли, как «солидаризм», к которому принадлежат в основном представители российской эмиграции. Наибольшую известность среди произведений солидаристов приобрели труды С. А. Левицкого (1908-1983) и Б. С. Пушкарева (р. 1929). В отличие от Левицкого, занятого в основном метафизикой, антропологией и гносеологией свободы, Пушкарев разрабатывает свою концепцию социальной свободы, которая, выражая основные принципы со-лидаризма, претендует на оригинальность и принципиальное отличие от традиционных западных либеральных позиций. Однако, по нашему мнению, это не совсем так. Ведь подобно либералам Пушкарев тоже ставит свободу на первое место среди всех человеческих ценностей и считает частную собственность главным гарантом неприкосновенности этой свободы.
По его мнению, «человек стал владеть собственностью с тех пор, как он поднялся над животным миром. В отличие от других его обитателей, он стал владеть одеждой, оружием, жилищем. Собственность стала как бы продолжением и выражением личности человека, его творческого «я»...» [22]. Пушкарев, правда, не уточняет, какой собственностью стал обладать человек после своего выделения из животного мира, хотя из контекста вытекает, что имеется в виду личная собственность. Но собственность на оружие и сейчас далеко не всегда является личной или частной, а в начале человеческой истории повсеместно господствовала коллективная собственность. Собственность в целом представляет собой не отношение человека к природе, а форму отношений между людьми. Существуют различ-
ные формы собственности, в некоторых типах общественного устройства господствует какая-либо одна из них, да и то это бывает очень редко и недолго. Если же Пушкарев ведет речь именно о личной собственности, то она существовала почти при всех формах человеческого цивилизованного устройства. Наличие личной собственности является, конечно, гарантом основных прав и свобод человека, так как при ее отсутствии условия жизни становятся очень тяжелыми, однако же сама по себе она явно недостаточна для свободы, ведь определенная личная собственность может быть и у раба, и у узника [10].
От утверждения права человека на личную собственность исследователь переходит к обоснованию необходимости существования частной собственности на средства производства, не делая различий между нею и предыдущей формой собственности. Заметим, что частная собственность, по нашему мнению, действительно дает реальные возможности человеку, который ей владеет, воспользоваться социальной свободой, однако эту возможность обеспечивает не сама по себе собственность, а государство, которое и утверждает, и поддерживает само право собственности. Солидарист считает, что единственным строем, способным удовлетворить требование неограниченной собственности, которая гарантирует свободу, является капитализм западного типа. Пушкареву, правда, не свойственно изображение реального капитализма в качестве образца, во всем достойного подражания, однако он утверждает, что путь Запада должны пройти все страны бывшего социалистического лагеря (хотя и с учетом национальной специфики).
Свобода экономической деятельности должна представать, по мнению Пушкарева, не «как самоцель, а как условие осуществления ценностей», не только духовных, но и материальных. Ведь личная свобода - это «условие создания в том числе и материальных ценностей» [22, с. 296], поскольку в свободном обществе у человека гораздо сильнее мотивация труда.
Научно-технический прогресс оказывает двойственное воздействие на свободу человека. С одной стороны, «новая технизированная среда ограничивает внешнюю свободу человека: он даже улицы перейти не может при красном свете. Но, ставя перед человеком требования внешней дисциплины, она одновременно открывает перед ним исключительное богатство выбора и внутреннюю свободу» [22, с. 224].
В современных условиях, считает Пушкарев, особую ценность приобретает не материальное
производство, а знания, информация. «Основная ценность - это именно информация, а материальное производство есть производная от нее. Информация по своей природе требует обмена, а обмен не может осуществляться в условиях несвободы. Поэтому не случайно, что именно век информатики стал веком освобождения человека и крушения тоталитарных режимов» [22, с. 296]. Вместе с тем, признавая огромную роль информации и информатизации в жизни общества, следует отметить, что Пушкарев слишком принижает роль материального производства в современном мире. Его ссылки на положение в развитых странах Запада не могут обосновать тезис об изменении положения материального производства в структуре мирового сообщества в целом.
По мнению Пушкарева, в перспективе должно быть создано свободное общество, поддерживающее каждого человека. Причем в обозримом будущем сохранится государство как инструмент управления обществом. Главное - это совместить ценности демократии и патриотизма, которые в совокупности своей обеспечат процветание. «Цель свободного общества, - пишет Пушкарев, - создать максимально гармоничные условия общежития людей» [22, с. 225]. Несмотря на все трудности, человечество прогрессивно развивается. Согласно Пушкареву, «путаясь и заблуждаясь, современное человечество все же нащупывает, хоть приблизительно, какую-то картину мира, общую для всех. В нее входят и элементы социализма, осуществленные при капитализме, и немногие удачные прогнозы Маркса, и опыт общественных и естественных наук, и истины религиозного опыта» [22, с. 246].
Несмотря на стремление к оригинальности подхода к изучению свободы, Пушкарев, да и его единомышленники, остаются в целом на позициях либерализма и неолиберализма, признавая лишь необходимость большего государственного вмешательства и тоскуя по некоей «солидарности», которая в их изображении является скорее воспоминанием о родоплеменном единстве, чем перспективной целью развития человеческого общества.
Как видим, для современной западной мысли характерно соединение либерального и консервативного направлений в понимании свободы, а также заимствование ими многих социал и-стических идей. Главной и определяющей линией развития западного социально-аксиологического понимания свободы является признание необходимости правового государства, демократии,
рыночной экономики как гарантов личной самостоятельности. Особой популярностью, наряду с охарактеризованными ранее, пользуются такие мыслители, как Дж. Бьюкенен, Э. Геллнер, Р. Да-рендорф, Дж. Ролз, А. Рэнд, Ф. Фукуяма, Ю. Хабермас [3; 4; 6; 24; 25; 27; 28-30; 34]. По-разному оценивая роль государства в обеспечении правильного функционирования общественного механизма, все они сходятся в том, что свобода представляет собой самую важную ценность личности, для обеспечения которой необходимо сохранение частной собственности. Так, например, Р. Дарендорф считает, что «элементы рынка, индивидуальной инициативы, прогрессивного стимулирования, частной собственности - непременные условия существования современной экономики», которые и обеспечивают индивидуальную свободу [6, с. 71].
Индивидуализм в трактовке свободы мыслителями неолиберального направления обусловлен не только их лояльностью к существующему демократическому способу правления. Дело еще и в том, что философы-либералы стремятся реалистично рассматривать человека и его возможности. Человек, со всеми его слабостями, в первую очередь индивидуалист. И именно это стремление личности к эгоистически понимаемой пользе и должно быть в первую очередь удовлетворено государством. В этом и будет состоять социальная свобода. Призывы же к некоей большей свободе, к всеобщему равенству считаются либералами утопическими, а их осуществление на практике, по мнению сторонников индивидуалистической социальной свободы, неизбежно приведет к деспотизму.
Литература
1. Арендт Х. Истоки тоталитаризма. М., 1996. С. 528.
2. Бузгалин А. В. Анти-Поппер: социальное освобождение и его друзья. М., 2009. С. 46.
3. Бьюкенен Дж. Конституция экономической политики // Вопросы экономики. 1994. № 6. С. 104-113.
4. Геллнер Э. Условия свободы: гражданское общество и его исторические соперники. М., 1995.
5. Давыдов Ю.Н. О роли революционного насилия в либеральной экономике // Москва. 1996. № 10. С. 124.
6. Дарендорф Р. Дорога к свободе: демократизация и ее проблемы в Восточной Европе // Вопросы философии. 1990. № 9. С. 69-75.
7. Капелюшников Р. И. «Дорога к рабству» и «дорога к свободе»: полемика Ф. А. Хайека с тоталитаризмом // Вопросы философии. 1990. № 10. С. 102.
8. Каримов А.В. Неолиберальная концепция свободы Ф.А. Хайека // Социально-экономические явления и процессы. Тамбов, 2012. № 11.
9. Каримов А. В. Об индивидуалистическом характере неолиберальных концепций свободы // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2004. Вып. 1. С. 17-22.
10. Каримов А. В. Свобода и частная собственность // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 1999. Вып. 2. С. 65-66.
11. Каримов А. В. Свобода как фундамент культуры // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2011. Вып. 12. С. 299-307.
12. Каримов А. В. Свобода, безвластие, общество // Социально-экономические явления и процессы. Тамбов, 2012. № 10.
13. Каримов А. В. Формирование социальноаксиологических представлений о свободе // Социально-экономические явления и процессы. Тамбов, 2012. № 7-8. С. 244-251.
14. Каримов А. В. Фундаментальные концепции социальной свободы XIX столетия // Социально-экономические явления и процессы. Тамбов, 2012. № 9.
15. Лебон Г. Психология социализма. СПб.,1995.
С. 507.
16. Лекторский В. А. Рациональность, критицизм и принципы либерализма (взаимосвязь социальной философии и эпистемологии Поппера // Вопросы философии. 1995. № 10. С. 29.
17. Ноттурно М. Критика Поппером научного социализма или Р. Карнап и его сотрудники // Вопросы философии. 1995. № 12. С. 85.
18. Ноттурно М. Открытое общество и его враги: сообщество, авторитет и бюрократия // Вопросы философии. 1997. № 11. С. 93.
19. Поппер К. Логика социальных наук // Вопросы философии. 1992. № 10. С. 65-75.
20. Поппер К. Нищета историцизма // Вопросы философии. 1992. № 8. С. 49.
21. Поппер К. Открытое общество и его враги: в 2 т. М., 1992. Т. 2. С. 99.
22. Пушкарев Б. С. Россия и опыт Запада: избранные статьи 1955-1995 годы. М., 1995. С. 285.
23. Райх В. Психология масс и фашизм. СПб.,1997.
24. Ролз Дж. Теория справедливости. Новоси-бирск,1995.
25. Рэнд А. Апология капитализма. М., 2003.
26. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1995.
27. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М., 2004.
28. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1995.
29. Хабермас Ю. Проблема легитимации позднего капитализма. М., 2010.
30. Хабермас Ю. Расколотый Запад. М., 2008.
31. Эйдлин Ф. Карл Поппер и теория демократии // Философские науки. 1990. № 5. С. 74.
32. Юлина Н.С. К.Поппер: мир предрасположенностей и активность самости // Философские исследования. 1997. № 4.
33. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. С. 182.
34. Dahrendorf R. The new liberty. Survival and Justice in a changing world. L., 1975.
* * *
FREEDOM, TOTALITARIANISM AND OPEN SOCIETY
A. V. Karimov
In article the relation of leading social thinkers to a totalitarianism phenomenon is analyzed. The K. R. Popper's concept of freedom is revealed. B. S. Pushkaryov's ideas of freedom of the prominent representative of "solidarism" are considered.
Key words: freedom, totalitarianism, democracy, liberalism, open society.
