CC BY
55
иной организации, может быть вынесен при наличии к тому оснований, если вредпричинен исключительно коммерческой или иной организации, где работает такое лицо, когда уголовное преследование осуществляется по заявлению этой организации или с ее согласия».
Библиографический список
1. Демидов И. Ф. Проблемы прав человека в российском уголовном процессе / И. Ф. Демидов. - М, 1995.; Пётрухин И. Л. Человек как социально-правовая ценность / Петрухин И. Л. // Государство и право. — 1999. — № 10. — С. 1.
2. Лопаткин В. А. К проблеме определения категории «лицо» в уголовном судопроизводстве / В. А. Лопаткин // Соотношение досудебного и судебного производства: вопросы права, процесса и криминалистики: материалы межвузовской науч -практ. конференции (16 февр. 2006г.) / ред. Ю. В. Деришев. -Омск, 2006, - С. 256-259.
3. Фоменко В. Ё. О возбуждении уголовного дела по заявлению коммерческой организации и других вопросах, возникающих на этой стадии уголовного процесса / В. Е. Фоменко // Безопасность бизнеса. — 2005. — №3.
4. Шевчук А. Н. Статья 23. Привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации / А. Н. Шевчук // Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Постатейный / ред.: Н. А Пе-
тухов, Г. И. Загорский. - М. : ИКФ «ЭКМОС», 2002. - С. 48.
5. Гуляев А. П. Статья 23. Привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации / А. П. Гуляев // Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / ред. В. В. Мозякова. - М. : Издательство «Экзамен XXI» 2002. - С. 66; Безлеп-кин Б. Т. Комментарий к уголовно-процессулльному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Б. Т. Безлепкин -М., 2002. - С. 36.
6. Божьев В. П. Статья 23. Привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации / В. П. Божков// Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальном'- кодексу Российской Федерации / ред.: В. М. Лебедев. В. П. Божюв. - М.: Спарк, 2002. - С. 47.
7. Шевчук Л. Я. Указ. раб. С. 49
8. Безлепкин Б. Т Указ. раб. С 36.
КАИГАРОДОВА Юлия Евгеньевна, старший преподаватель кафедры уголовного права и процесса, канд. юрид. наук.
ЛОПАТКИН Валерий Александрович, адвокат, преподаватель кафедры уголовного права и процесса.
Дата поступления статьи в редакцию: 15.12.2006 г. © Кайгародова Ю.Е., Лопаткин В.А.
удк343 1 О. А. ВОЛТОРНИСТ
Омский юридический институт
СВОБОДА ОЦЕНКИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОМ СЛЕДСТВИИ И В СУДЕБНОМ РАЗБИРАТЕЛЬСТВЕ: ПРОБЛЕМЫ СООТНОШЕНИЯ
В статье анализируются коллизии действия принципа свободы оценки доказательств на предварительном следствии и в судебном разбирательстве, а также предлагаются некоторые механизмы минимизации противоречий его реализации на указанных этапах уголовного судопроизводства.
Специфика задач, стоящих перед различными этапами уголовного судопроизводства, детерминирует особенности в оценке доказательств, осуществляемой соответствующими субъектами (дознавателем, следователем, прокурором, судом). По справедливому утверждению А.А. Старченко, «несмотря на наличие общих логических моментов, оценка доказательств на каждой из стадий процесса имеет свои особенности, сводящиеся к различным условиям, в которых эта оценка производится, а также к различным результатам оценки, то есть к различным правовым последствиям» [ 1 ].
Независимый характер оценки доказательств выражается в том, что выводы, сформулированные по делу на предшествующей стадии, не обязательны для лиц, осуществляющих оценку доказательств на последующей стадии. Как верно отмечает А.Р. Ратинов, оценка доказательств по внутреннему убежде-
нию предполагает необязательность оценки доказательств одним должностным лицом для другого; необязательность оценки доказательств предыдущей процессуальной инстанцией для последующей, необязательность оценки доказательств вышестоящим органом для нижестоящих[2].
Несомненно, что и органы, осуществляющие предварительное расследование, и суд, оценивая доказательства, руководствуются одними и теми же правилами, предписанными ст. 17 УПК РФ и ст. 88 УПК РФ. Однако характер и значение формулируемых ими выводов различен.
Отказ законодателя от использования в тексте УПК РФ категории «истина» «инициировал попытки ученых дифференцированно подходить к определению целей уголовного судопроизводства для различных его час-тей»[3]. Вчастности, влитературе высказывается точка зрения о том, что в ходе досудебного производства
должна устанавливаться объективная истина с учетом требований всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела. Судебное производство, в свою очередь, направлено на установление истины формальной, поскольку суд основывает свои выводы, преимущественно исходя из имеющихся в его распоряжении материалов уголовного дела[4].
Нельзя не отметить, что в советский периоде юридической литературе рядом авторов высказывалось прямо противоположное мнение. И.Д. Перлов рассматривая вопросы соотношения предварительного и судебного следствия, справедливо критиковал позицию А.Л. Ривлина и М.А. Чельцова-Бебутова, согласно которой судебное следствие устанавливает достоверность виновности подсудимого, в то время как предварительное расследование может довольствоваться только вероятностью вины обвиняемого [5]. По мнению указанных авторов, отличие предварительного следствия от судебного отличается «степенью доказанности истины». Очевидно, что подобная позиция не «вписывалась» в модель советского уголовного процесса и поэтому обоснованно критиковалась современниками,
В этой связи следует присоединиться к мнению Т.Б. -Чеджемова, утверждающего, что разница между выводами органов предварительного расследования и суда заключается не в характере выражаемой ими истины, а в тех юридических последствиях, которые обусловлены установлением истины на каждой стадии процесса[6]. Оценка доказательств, осуществляемая в ходе досудебного производства, является «средством проверки достоверности обнаруженных и закрепленных доказательств и построения выводов по делу»[7]. Для следователя (дознавателя) выводы, сформулированные по делу, являются основанием сначала для привлечения лица в качестве обвиняемого, а в последствии — для составления обвинительного заключения (обвинительного акта). Следует особо подчеркнуть, что данные выводы являются для органов уголовного преследования окончательными. Должностное лицо, осуществляющее уголовное преследование, не вправе завершить расследование составлением обвинительного заключения (обвинительного акта), а прокурор не вправе утвердить указанные процессуальные документы, если они твердо не убеждены в виновности обвиняемого, если они не разрешили всех возникших противоречий в ходе расследования дела, если они не провели расследование в тех пределах и не обеспечили такой объем доказательств, который является достаточным для того, чтобы направить дело в суд.
Более того, ранее в юридической литературе неоднократно высказывалась позиция, согласно которой оценка доказательств, производимая в ходе предварительного расследования уголовного дела, и результаты которой изложены в соответствующем итоговом акте, носят для суда предварительный характер^]. «Суд, — пишет А.Т. Ульянова, — впроцес-се судебного разбирательства должен проверить (курсив наш. — О.В.) правильность выводов, изложенных в обвинительном заключении, и на основе рассмотренных доказательств сделать окончательный вывод по делу» [9]. Однако деятельность суда в контексте состязательности ни в коем случае не должна сводиться исключительно к проверке собранных, проверенных и оцененных в ходе предварительного расследования доказательств. Суд является самостоятельным субъектом доказывания и не связан выводами органов предварительного расследования. Судебное следствие предполагает как исследование уже собранных по делу доказательств, так и собирание новых доказательств. Как верно отметил
еще в 1970-х гг. Г.Н. Колбая, «вывод предварительного следствия о виновности обвиняемого является таковым лишь для следователя, однако он не только не окончательный, но даже и не предварительный для суда, в производство которого поступило дело с обвинительным заключением» [ 10]. В противном случае, суд, пусть предварительно, но все-таки предполагает виновность лица в совершении преступления.
Однако УПК РФ существенно ограничил активность суда в собирании новых доказательств. Аргументами в пользу данного тезиса выступает, во-первых, норма, содержащаяся в ст. 252 УПК РФ «Пределы судебного разбирательства», во-вторых, отсутствие возможности у суда направить дело для производствадополнительного расследования, и, наконец, совокупность правомочий, определенных гл. 37 УПК РФ, которые суд вправе осуществить в рамках судебного разбирательства.
Глава 37, регламентирующая порядок производства судебного следствия, разрешает суду по собственной инициативе назначать судебную экспертизу и допрашивать эксперта (ст.ст. 283,282 УПК РФ). Указанными судебными действиями активность суда исчерпывается. В этой связи нельзя не согласиться с В.И. Зажицким в том, что теперь суд лишь создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. «Таким образом, — пишет автор, — в отличие от ранее действовавшего уголовно-процессуального закона активная роль суда в установлении обстоятельств совершения преступления исключается. Тем самым существенно снижается публичный характер деятельности судебных органов» [11].
Вместе с тем в УПК РФ отсутствует регламентация вопроса о том, по чьей инициативе в ходе судебного разбирательства производятся оглашение протоколов следственных действий и иных документов (ст. 285УПК РФ), осмотр местности и помещения (ст. 287 УПК РФ), следственный эксперимент (ст. 288 УПК РФ), предъявление для опознания (ст. 289УПК РФ), освидетельствование (ст. 290 УПК РФ). Представляется, что в силу отсутствия прямого запрета на возможность производства указанных процессуальных действий по инициативе суда, последний вправе самостоятельно принимать соответствующие решения. Суд вправе принимать участие в допросе подсудимого, потерпевшего, свидетеля после их допроса сторонами (ст. 275,277,278 УПК РФ). Более того, в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в определении от 6 марта 2003 г. № 104-0, суд может вызвать и допросить гражданина в качестве свидетеля по собственной инициативе, поскольку «...в ходе судебного следствия устанавливаются не только обстоятельства, подтверждающие доказанность обвинения, но также и обстоятельства, смягчающие вину подсудимого или оправдывающие его, а равно иные обстоятельства, необходимые для справедливого и беспристрастного разрешения уголовного дела по существу» [ 12]. В этой связи Конституционный Суд РФ признал, что собирание доказательств не только является прерогативой сторон, но и входит в число полномочий суд а, реализуемых в порядке, установленном УПК РФ для производства судебного следствия.
Представляется, что понимание роли суда в состязательном процессе как пассивной является неоправданным. Еще составители Устава уголовного судопроизводства 1864 г. (УУС). считали, что судебное состязание сторон не исключает самодеятельности суда в уголовном судопроизводстве и не обязывает его решать дело только по тем данным, которые предъявлены сторонами. Задачу суда они видели в открытии в
каждом деле безусловной истины. В стремлении к этой цели суд вправе был требовать дополнительных доказательств от представителей сторон, производить по своей инициативе осмотры, вызывать в суд экспертов для производства экспертизы, предлагать вызванным в судлицам вопросы и т.д. [13]. Статья613УУС 1864г. обязывала суд «направлять ход дела к тому порядку, который наиболее способствует раскрытию истины». Активное положение суда обеспечивалось и в УПК РСФСР 1923 г. (ст. 257), и в УПК РСФСР 1960 г. (ст. 243). В этой связи Э.Ф. Куцова, определяя место истины в состязательном процессе, справедливо отмечает, что при смешанном типе уголовного процесса, исторически сложившимся в России, состязательность и равноправие сторон не исключают активности суда (и прежде всего в доказывании) [14].
Однако в современной отечественной юридической литературе высказывается точка зрения, согласно которой суд в силу ст. 15 УПК РФ, закрепившей принцип состязательности, вправе лишь проверять и оценивать представленные сторонами доказательства, но не участвовать в их собирании. Так, A.A. Плашевская, исследовавшая проблему участия суда в процессе доказывания при рассмотрении дела по первой инстанции на диссертационном уровне, критикует законодателя, позволившего суду (пусть в ограниченных пределах) непосредственно участвовать в собирании доказательств. Вместе с тем автор полагает, что в целях проверки имеющихся в деле доказательс тв деятельность суда, направленная неполучение новых доказательств, вполне соответствует принципу состязательности, и в этом случае суд вправе самостоятельно осуществлять их собирание! 15]. Однако все элементы доказательственной деятельности — собирание, проверка и оценка — неразрывно между собой связаны и протекают в единстве. На практике достаточно сложно произвести их обособление. Более того, автор не дает оценку правовой ситуации, которая потенциально может возникнуть на практике: как необходимо поступать с теми доказательствами, полученными судом в целях проверки уже имеющихся в уголовном деле, которые носят обвинительный характер?
С учетом вышеизложенного, нельзя не согласиться с мнением O.E. Яцишиной о том, что пассивная, зависимая роль суда в судебном следствии не согласуется с принципом свободы оценки доказательств, препятствует свободному формированию внутреннего убеждения судьи [16].
Следует особо подчеркнуть, что состязательность уголовного судопроизводства не исключает, а, напротив, предполагает активную позицию суда при разрешении дела. Одним из подтверждений этому является правовая регламентации деятельности суда в тех странах, в которых состязательность пронизывает все стадии процесса. К.Ф. Гуценко по данному поводу абсолютно верно замечает, что довольно часто при характеристике состязательной формы уголовного процесса суду отводится пассивная роль «бесстрастного арбитра», хотя фактически у суда имеются довольно обширные властные полномочия, связанные с руководством судебным заседанием, подведением его итогов, доказыванием, обеспечением законности, обоснованности и справедливости приговора! 17]. Так, ст. 614 Федеральных правил США о предоставлении доказательств не ограничивает судью в праве вызывать и допрашивать дополнительных свидетелей, экспертов, назначать экспертизу, как по ходатайству сторон, так и по собственной инициативе, и не обязывает принимать решение только на фактах и доказательствах, представленных по выбору сторон[18].
Показательной в этой связи является правовая регламентация деятельности суда по собиранию доказательств в гражданско-процессуальном и арбитражно-процессуальном законодательстве, где превалирует частное начало. Согласно ст. 57 ГПК РФ и ст. 66 АПК РФ суд вправе выйти за рамки представленной сторонами совокупности доказательств и обязать их представить дополнительные, а в случае необходимости оказать им в этом помощь. В уголов1:> >м судопроизводстве все обстоит иначе: суд вынужден ограничиваться представленными сторонами доказательствами.
В юридической литературе достаточно широкое распространение получило мнение о том, что если суд по собственной инициативе будет производить определенные судебные дей ствия, направленные на собирание доказательств, то он неизбежно займет позицию стороны обвинения или защиты. Однако следует согласиться с Э.Ф. Куцовой в том, что, проявляя активность в собирании доказательств, суд не «приходит на помощь» прокурору или стороне защиты, а способствует объективному исследованию обстоятельств дела, тем самым стремясь к установлению истины по уголовному делу [19].
Как уже было отмечено выше, самостоятельный, независимый характер доказывания в судебном разбирательстве предполагает возможность иной оценки доказательств по сравнению с той, которая была дана в ходе предварительного расследования. Однако принятие УПК РФ, расширившего полномочия суда в досудебном производстве, позволяет сегодня говорить об определенном влиянии на формирование внутреннего убеждения судьи, оценивающего доказательства по уголовному делу, находящемуся в его производстве.
Так, ч. 2 ст. 29 УПК РФ предусматривает одиннадцать решений, принимаемых судьей на этапе досудебного производства. Некоторые из этих решений, например, решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, во многом определяют судьбу уголовного дела. Кроме того, полномочия суда, осуществляемые в ходе предварительного расследования, предусмотрены также ст.ст. 125 и 165 УПК РФ. В этой связи особо актуальным становится вопрос о том, в какой мере судья становится связанным при осуществлении правосудия своими предварительными решениями, так или иначе причастными к уголовному преследованию либо его стимулирующим.
Норма, содержащаяся в ч.2. ст. 63 УПК РФ в первоначальной редакции запрещала участвовать в рассмотрении и разрешении уголовного дела судье, если ранее он давал разрешение на заключение лица под стражу или осуществлял проверку законности и обоснованности данного решения. Однако данная норма Федеральным законом от 29 мая 2002 г. № 58-ФЗ[20] была отменена, что вызвано «не процессуальными, а организационными соображениями» [21]. Таким образом, действующая редакция УПК РФ допускает участие судьи и в разрешении вопросов на этапе досудебного производства, и в рассмотрении уголовного дела по существу. В свою очередь, предшествующее участие судьи в разрешении отдельных вопросов досудебного производства не может не оказывать влияния на формирование его внутреннего убеждения относительно вопроса о виновности обвиняемого.
Необходимо отметить, что вопросы, связанные с соотношением полномочий суда в досудебном и судебном производстве, активно обсуждались как в период разработки и принятия УПК РФ, так и после вступления его в законную силу. Ученые-процессуалисты, исследующие рассматриваемую проблему,
предлагают различные варианты ее решения на законодательном уровне. Так, например, В.М. Быков в качестве одного из возможных путей преодоления сложившейся правовой ситуации предлагает ввести в УПК РФ правило, согласно которому в случае принятия решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу судьей определенного суда, судебное рассмотрение уголовного дела должно проходить в другом суде[22]. Вместе стем, введение данного правила породит на практике вопросы, связанные с определением подсудности рассмотрения конкретных уголовных дел, что может стать причиной различного толкования данных правил.
Более предпочтительным и логически обоснованным представляется предложение ряда ученых о введении должности следственного судьи для организации судебного контроля за производством предварительного расследования[23]. Думается, что подобный подход к разграничению функции судебного контроля и функции разрешения уголовного дела посредством автономизации должности следственного судьи позволит обеспечить в полной мере реализацию принципа свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению.
Согласно ч. 2 ст. 17УПКРФ, никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. Суть данного правила состоит в том, что в законе не устанавливаются формальные условия, которые заранее определяли бы ценность и значение каждого доказательства в отдельности и их совокупности.
Теория формальных доказательств исходит из предустановленных в законе правил о доказательной силе определенных фактов. Представляется, что в УПК РФ «просочились» некоторые элементы указанной теории. Вданном случае речь идето норме, содержащейся в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, относящей к недопустимым доказательствам показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства в отсутствие защитника включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде. Таким образом, законодатель вопреки принципу свободы оценки доказательств установил формальные правила оценки конкретных доказательств. Уголовно-процессуальный закон не позволяет суду в данном случае свободно и самостоятельно проверить и оценить показания подозреваемого и обвиняемого, а сразу, основываясь на одном только факте — отсутствии на допросе защитника, — требует признать эти показания недопустимыми доказательствами. В этой связи следует признать непоследовательность законодателя, сформулировавшего внутренне противоречащие друг другу процессуальные правила, одно из которых исключает возможность реализации другого.
Принцип свободы оценки доказательств не допускает формального подхода к оценке имеющихся в уголовном деле доказательств, что в свою очередь является серьезной гарантией независимости суда в осуществлении правосудия, обеспечения процессуальной самостоятельности следователя в принятии решений по делу.
Таким образом, можно сформулировать следующие основные выводы, отражающие проблемы соотношения действия принципа свободы оценки доказательств на предварительном следствии и в суде:
1) оценка доказательств, производимая в ходе досудебного и судебного производства, порождает различные правовые последствия. В ходе предварительного расследования она позволяет привлечь лицо к уголовной ответственности (в форме предъявления
обвинения, составления обвинительного заключения или обвинительного акта); в судебном разбирательстве — на основе исследованных доказательств разрешить уголовное дело по существу. При этом органы, ответственные за ведение уголовного дела, должны стремиться к установлению объективной истины, как в ходе досудебного производства, так и в ходе судебного разбирательства;
2) правило, содержащееся в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, относящее к недопустимым доказательствам показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде, противоречит принципу свободы оценки доказательств, поскольку не позволяет суду свободно и самостоятельно, по своему внутреннему убеждению, проверить и оценить показания данных лиц;
3) состязательность уголовного судопроизводства не исключает активности суда, поскольку, участвуя в собирании доказательств, суд не занимает позицию одной из сторон, а устанавливает обстоятельства, необходимые для справедливого и беспристрастного разрешения уголовного дела по существу. Кроме того, пассивная роль суда не сообразуется с принципом свободы оценки доказательств.
Библиографический список
1. Старченко А. А. Логика в судебном исследовании / А. А. Старченко. — М: Государственное издание юридической литературы, 1958. - С. 207.
2. Ратинов А. Р. Внутреннее убеждение при оценке доказательств / А. Р. Ратинов // В кн.: «Теория доказательств в советском уголовном процессе». — М., 1973. — С. 476.
3. Деришев Ю. В. Концепция уголовного досудебного производства в правовой доктрине современной России: монография / Ю. В. Деришев. — Омск: Омская академия МВД России, 2004. - С. 57.
4. Темираев О. Процессуальная самостоятельность следователя / О. Темираев // Законность. - 2000. - № 3. - С. 29; Калинин В. Н. Цель, задачи, функции и назначение уголовного процесса / В. Н.Калинин // Следователь. - 2003. - № 3. - С. 10.
5. Перлов И. Д. Судебное разбирательство в советском уголовном процессе / И. Д. Перлов. — М.: Государственное издательство юридической литературы, 1955. - С. 25-26.
6. Чеджемов Т. Б. Судебное следствие / Т. Б. Чеджемов. — М.: «Юридическая литература«, 1979. — С. 4.
7. Ульянова Л. Т. Оценка доказательств судом первой инстанции / Л. Т. Ульянова. — М.: Государственное издательство юридической литературы, 1959. — С. 64.
8. Ульянова Л. Т. Оценка доказательств судом первой инстанции / Л. Т. Ульянова. — М.: Государственное издательство юридической литературы, 1959. — С. 64; Мариупольский Л.
A. Обвинительное заключение в советском уголовном процессе / Л. А. Мариупольский, В. Ф. Статкус, В. С.Тульчина. - М., 1969. - С. 10.
9. Ульянова Л. Т. Оценка доказательств судом первой инстанции / Л. Т. Ульянова. — М.: Государственное издательство юридической литературы, 1959. — С. 64;
10. Колбая Г. Н. Соотношение предварительного и судебного следствия / Г. Н. Колбая. - М.: Юрид. лит-ра, 1975. - С. 91-92.
11. Зажицкий В. И. О направлениях совершенствования Уголовно-процес-суального кодекса Российской Федерации /
B. И. Зажицкий //Государство и право. - 2004. - N9 4. - С. 31.
12. Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Бокси-тогорского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности ч. 1 ст. 86 УПК РФ : определение Конституционного Суда РФ от 6 марта 2003 г. № 104-0 // СПС «Гарант».
13. Случевский В. Учебник русского уголовного процесса / В. Случевский. - СПб., 1895. - С. 68.
14. Куцова Э. Ф. Уголовный процесс России: истина и состязательность/ Э. Ф. Куцова // Законодательство. - 2002. - С 78
15. Плашевская А. А. Собирание судом доказательств при рассмотрении дела по первой инстанции в уголовном процессе России; Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. -Томск, 2006. - С. 21.
16. Яцишина О. Н. Внутреннее убеждение как основание свободы оценки доказательств в российском уголовном процессе: Автореф. дис- канд. горид. наук. - Челябинск, 2004. - С. 7.
17. Гуценко К. Ф. Уголовный процесс западных государств. Изд. 2-е, доп. и испр. / К. Ф. Гуценко, Л. В. Головко, Б. А. Филимонов. - М: «Издательство «Зерцало-М», 2002. - С. 7.
18. Кузнецова О. Д. Роль суда в состязательном процессе и проблемы практической реализации функции разрешения дела / О. Д. Кузнецова//Российский судья. - 2004. - № 8. - С.17
19. Куцова Э. Ф. Уголовный процесс России: истина и состязательность / Э. Ф. Куцова // Законодательство. - 2002. - С. 79.
20. Собрание законодательства Российской Федерации. -2002. - № 22. - Ст. 2027.
21. Кальницкий В. В. УПК РФ не обеспечивает процессуальную независимость суда / В. В. Кальницкий // Новый уголовно-процессуальный закон: теория и практика применения : мате-рналы межведомственною «круглого стола». — М., 2003. — С. 43
22. Быков В. М. Уголовно-процессуальный кодекс РФ и проблемы раскрытия преступлений (Полемические заметки) / В. М. Быков // Право и политика - 2002. - № 9. - С. 68.
23. Деришев Ю. В. Концепция уголовного досудебного производства в правовой доктрине современной России: монография / Ю. В. Деришев. - Омск: Омская лкадолии МВД России, 2004. - С. 284-287; Быков В. М. Свобода оценки доказательств по Уголовно-процессуальному кодексу РФ / В. М. Быков // Право и политика. - 2004. - №9. - С. 68; С .ирновА. В. Модели уголовного процесса / А. В. Смирнов. - С Пб„ 2002. - С. 52; Власова Н. А. Проблемы совершенствования форм досудебного производства в уголовном процессе: Автореф. дис...д-ра юрид. наук. — М., 2001. - П. 38; Лукичев Н. А. Обеспечение состязательности процесса на стадии предварительного расследования /Н. А.Лукичев '/Следователь. - 2СГ2. - №5. - С. 49;Лившиц Ю. Д. Вопросы принципа состязательности в стадии предвари-тельноги расследования / Ю. Д. Лившиц, С. М. Даровских // Следователь. - 2002. - №8. - С. 14.
ВОЛТОРНИСТ Оксана Анатольевна, преподаватель кафедры уголовного права и процесса.
Дата поступления статьи в редакцию: 29.09.2006 г. © Волторнист O.A.
УДК343 1" Л. В. КОВАЛЕНКО
Омская академия МВД России
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ПРАВОНАРУШЕНИЙ, ВЫЯВЛЕННЫХ В ХОДЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ: НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ПУТИ ИХ РАЗРЕШЕНИЯ
Статья посвящена специфическому направлению профилактической деятельности следователя как предупреждение правонарушений, выявленных в ходе предварительного расследования. При расследовании уголовных дел следователи нередко выявляют признаки преступлений, не связанных с данным уголовным делом, а также признаки административных правонарушений, которые могут совершаться как участниками уголовного процесса, так и иными лицами.
Следует признать, что вопросы реализации профилактической функции предварительного следствия нельзя отнести к ряду ключевых проблем теории уголовного процесса. Но вместе с тем труды некоторых ученых-процессуалистов свидетельствуют о том, что отдельные аспекты превентивной деятельности следователя подверглись теоретическому обоснованию [1].
Анализ упомянутых научных работ позволяет утверждать, что в качестве основополагающего направления профилактической деятельности следователя процессуалистами позиционируется выявление и устранение обстоятельств, способствовавших совершению преступления. Лидирующие позиции данной точки зрения во многом поясняются нормативной регламентацией деятельности по вынесению
представлений о принятии мер к устранению указанных обстоятельств как в УПК РСФСР, так и в контексте современного уголовно-процессуального закона. Не оспаривая указанных традиционных положений, мы все же считаем, что профилактическая функция предварительного следствия представляет собой явление более многогранное, вмещающее ряд других, не менее важных форм предупредительной деятельности следователей, которые реализуются посредством применения различных уголовно-процессуальных институтов, обладающих превентивным значением.
В частности, мы предлагаем обратиться к такой форме профилактической деятельности следователя, как предупреждение новых правонарушений, выявленных в ходе предварительного следствия.
