CC BY
50УДК 343.98
Алексей Вениаминович ВИННИКОВ,
директор экспертно-переводческой организации
ООО «Открытый мир» (г. Ростов-на-Дону), кандидат технических наук
СУДЕБНЫЙ И ПОЛИЦЕЙСКИЙ ПЕРЕВОД: УРОКИ МИРОВОЙ ПРАКТИКИ
COURT AND POLICE INTERPRETATION: DRAWING LESSONS OF WORLD PRACTICE
В статье дан анализ институтов судебных и полицейских переводчиков в США, Канаде, Австралии, Великобритании, Франции, Испании и Германии. Приведены эмпирические данные автора о частоте обращения к отдельным языкам в России. Проанализировано состояние переводческой деятельности и подготовки специалистов-переводчиков. Предложены меры по краткосрочной специальной подготовке переводчиков судебно-переводческими организациями.
The analysis of institutes of court and police interpreters in the USA, Canada, Australia, Great Britain, France, Spain and Germany is represented in the article. The author gives empirical data on the frequency of the applications to the particular languages in Russia. The translation practice-related situation and training of highly qualified interpreters are analyzed. Measures for short-term special training of interpreters by the judicial, translation and interpretation organizations are offered.
Ключевые слова: судебный перевод, полицейский перевод, лицензированные переводчики, аттестованные переводчики, судебно-переводческие организации.
Keywords: court interpretation, police interpretation, licensed interpreters, rating officers as interpreters, organizations of court interpreters.
Перевод с одного языка на другой в системе правосудия и защиты правопорядка берет начало от двух исторических событий: Вавилонского столпотворения и зарождения феномена права. Он воплощен в принципе национального языка судопроизводства и тем более институционализирован, чем большее внимание в законодательстве страны уделяется соблюдению прав человека.
В СССР право на предоставление переводчика гражданам в суде было ограничено. Только сравнительно недавно УПК РФ предоставил право пользоваться родным языком и услугами переводчика всем участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком судопроизводства. Час-
тью 3 ст. 14 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. №3-ФЗ «О полиции» предусмотрено разъяснение задержанному, в частности, его права на услуги переводчика. Естественно, что введение такого права как безусловного вызвало многочисленные организационные и финансовые трудности в процессе правоприменения, тем более что интенсивность миграционных процессов в России нарастает. Предоставленная в данном отношении самой себе судебно-полицейская власть обращается к услугам местных национальных диаспор, случайных независимых непрофессиональных переводчиков и любых частных агентств переводов, даже таких, в штате которых реально состоит один человек, а также прово-
дит тендеры переводческих организаций, запрещенные законодателем в случае уголовного производства.1
О том, что такое судебный и официальный перевод, как его организовывать, какие требования к нему предъявлять и кто такие судебные и полицейские переводчики, у российских специалистов нет единства мнений. Преобладают предложения прибегнуть к копированию зарубежного опыта, так как там судебный и полицейский перевод прошел несравненно более длительный путь развития. Часто предлагают создать учреждения особого института присяжных переводчиков - как правило, дипломированных специалистов, которые аттестуются и лицензируются уполномоченными государственными органами или в обязательном порядке состоят в профессиональных саморегулируемых организациях (СРО). Некоторые считают целесообразным ввести специальные учебные курсы подготовки судебных переводчиков в вузах - наверное, по типу военных переводчиков, многие - создавать штатные подразделения переводчиков при МВД России, судах и т.п. Под все мнения неизменно подводится благовидная идеологическая база защиты государственных интересов и прав человека, повышения качества перевода и экономии средств федерального бюджета. Проведенное нами исследование зарубежных источников однозначно указывает на то, что упомянутые посылки не более чем плоды мифотворчества и, будь они реализованы на территории России, нам пришлось бы «наступить на те же грабли», которые уже «ударили по лбу» наших европейских коллег.
Сегодня, в эпоху глобализации, объективные условия проявления тех или иных социальных и экономических феноменов и сами их явления имеют много общего. Например, кризисные явления в Европе сближают уровень жизни европейцев и россиян. Тенденции к полному обеспечению прав человека сближают уголовно-процессуальные законы различных стран по духу и букве. Поэтому обращение к зарубеж-
ному опыту и теории, несомненно, имеет резон. Однако вызывает сомнение корректность отечественных исследований этой сферы, если они вообще имели место.
Приведенные ниже результаты анализа современного опыта и теории судебно-полицейского перевода в странах традиционной демократии Европы, США, Канаде и Австралии показывают, с одной стороны, неожиданные и поучительные для нас тенденции развития этого особого института судопроизводства, а с другой -совершенно удивительные попытки реализации корыстных интересов связанных с ним профессиональных групп.
1. Лингвистическая морфология судебного перевода. Присяжные и иные переводчики.
Мировая среда существования языков
- «лингвосфера» (термин предложен британским лингвистом Дэвидом Долби) -отличается неоднородностью и динамикой, отражающей миграционные процессы. В свою очередь, лингвистическая морфология судебного перевода дополнительно зависит от этнокриминологической географии и происходящих в ней процессов. В качестве примера локальной лингвоморфологической характеристики можно привести данные учетов частот обращений по языкам в Бюро переводов при районном суде Южного района Нью-Йорка с 1 июня 2001 г. по 20 апреля 2011 г. Всего зарегистрированы 61566 обращений на 65 языках и диалектах (см. таблицу).
В среднем нью-йоркская организация оказывает услуги устного и письменного судебного перевода 470 раз в месяц на 18 языках.2
Группа канадских специалистов3 отмечает, что на потребности в языках перевода отражаются судебная практика, межэтническая напряженность, различные события и пр. , поэтому спрос является волнообразным. Например, 4 года назад пользовался большим спросом тамильский язык. Воевали между собой две большие этнические устойчивые криминальные группировки. В 2000 г. преобладал спрос на пенджабский язык и урду, а также вьет-
Язык Число обращений Язык Число обращений
Испанский 49052 Г рузинский 56
Фучао диалект китайского 2365 Армянский 55
Китайский 2036 Японский 55
Русский 1383 Креольский гаитянский 54
Арабский 1191 Сонинке 50
Кантонский диалект китайского 1136 Хинди 49
Корейский 595 Вьетнамский 49
Французский 454 Мандинго 46
Урду 363 Г уджаратский 44
Пенджаби 355 Филиппинский 35
Иврит 214 Датский 34
Пушту 202 Суахили 33
Албанский 157 Сонгхэ 26
Сомалийский 142 Индонезийский 7
Бенгальский 123 Шведский 5
Португальский 118 Ашанти 4
Турецкий 113 Патуа Ямайка 4
Немецкий 101 Словацкий 4
Итальянский 98 Камбоджийский 3
Персидский 94 Шанхайский диалект 3
Тви 94 Сингальский 2
Фулани 78 Чешский 1
Польский 75 Венгерский 1
Румынский 75 Ибо 1
Иддиш 70 Литовский 1
Язык жестов (глухонемых) 63 Тайваньский диалект 1
Г реческий 61 Тайский 1
намский и румынский. Некоторые языки почти не требуются в определенный период, а затем спрос резко возрастает. В прошедшем году так было с немецким и венгерским, армянским и албанским языками.
Несколько лет назад в Канаде часто требовались переводчики арабского, испанского и итальянского языков. Сегодня они также нужны, но значительно мень-ше.4 (Это замечание является исключительно важным. Фактически непредсказуемая динамика лингвистической морфологии судебного перевода обусловливает неизбежность обращения судов и полиции к их рыночным источникам - коммерческим агентствам или бюро переводов. - А.В.).
Структурную неустойчивость спроса на языки перевода подтверждает опыт автора 2003-2011 гг., полученный в результате руководства крупной судебной экспертно-переводческой организацией по об-
служиванию 90% Таблица всей потребности в судебных переводах правоохранительных и судебных органов Ростовской области и уголовных процессов в некоторых других регионах России. Лица, ходатайствующие о предоставлении им переводчика (фигуранты по уголовному делу), - по преимуществу граждане России не титульной национальности или граждане стран СНГ и ближнего зарубежья. Структура наименований и частота применения языков судебного перевода отражают национальный состав страны и протекающие в ней миграционные процессы, а в криминологическом смысле - этническую сторону преступности, делинквентность отдельных национальных групп и миграционную политику государства. Сравнение мировой практики судебного перевода с эмпирическими данными о судебном переводе в России доказывает единство криминальной лингвосферы и глобальную общность протекающих в ней процессов.
В недавнем прошлом при письменном переводе таможенной документации по делам о так называемой товарной контрабанде (ч. 1 ст. 188 УК РФ «Контрабанда») часто требовались английский, немецкий, испанский, французский, латышский, литовский, эстонский, польский, корейский, китайский, сербский и финский языки. В настоящее время спрос на них упал в связи с декриминализацией соответствующих дел.
Большинство языков перевода для судебной и правоохранительной систем яв-
ляются языками народов России. Языки СНГ стали формально иностранными сравнительно недавно. Классические иностранные языки, для которых в России существуют дипломированные переводчики, -английский, немецкий и французский -встречаются редко. Поэтому в общем случае невозможно привлечь в процесс дипломированных переводчиков иностранных языков и приходится пользоваться услугами так называемых носителей языка - лиц, владеющих иным языком как своим родным и русским языком.
Часть языковой структуры перевода для правоохранительных органов находится в динамике, отражающей изменчивость миграционных процессов и миграционной политики в Российской Федерации. Это видно на примере разнонаправленности изменения во времени частотности обращений к специализированной организации за китайским, кыргызским, узбекским, таджикским переводом. Так, уменьшение частот обращений за языками персидским (фарси) и дари отражает не этнокрими-нологическую динамику, а обусловленное внешнеполитическими обстоятельствами простое снижение количества обращений граждан Афганистана в органы ФМС России по вопросу предоставления им статуса беженцев.
Такая неустойчивость не позволяет прогнозировать потребность в судебных переводчиках языков стран СНГ и, следовательно, готовить их централизованно.
Однако существует и постоянная часть языковой структуры. В нашем случае это языки армянский, азербайджанский, грузинский, цыганский, ингушский, чеченский и дагестанские - аварский и даргинский. Как нам представляется, относительное постоянство потребности в этих языках отражает тот факт, что персональный состав этнических преступников - не недавние мигранты типа гастарбайтеров, а давно натурализовавшиеся мигранты -российские граждане или даже коренные жители России соответствующих национальностей. При этом структура запросов на судебный перевод отражает специализа-
цию криминально-девиантного поведения соответствующей этнической группы.
Спрос на судебный перевод с грузинского языка остается на высоком уровне, несмотря на то что в последние годы произошел качественный сдвиг в характере преступлений, совершаемых грузинами: от общеуголовных преступлений к различного рода нарушениям Государственной границы Российской Федерации, паспортно-визового режима и т. п. Это легко объяснить известным политическим конфликтом между Россией и Грузией, сопровождавшимся этнической чисткой грузин в России и разгромом грузинской диаспоры, разрывом дипломатических отношений между странами и крайним ужесточением визового режима России в отношении граждан Грузии.
Следует обратить особое внимание на постоянную характеристику спроса на язык весьма устойчиво делинквентной этнической группы - цыган.5
Представляет интерес тот факт, что, по нашим данным, морфология спроса на перевод с автохтонных языков народов России не совсем соответствует этнической структуре населения Ростовской области. Например, нет татарского языка, хотя численность проживающих в области татар не меньше численности чеченцев. Причина в том, что требующие переводчика фигуранты уголовных процессов - субъекты внутренней миграции из национальных республик Северного Кавказа - часто более склонны к девиантному поведению.
Частота обращений за чеченским переводом в нашей практике упала за счет того, что с отменой режима контртеррористической операции возобновилось судопроизводство на территории самой Чеченкой республики. Зато пользуются постоянным спросом языки Дагестана -аварский, даргинский и др., а также ингушский язык. Лица этих национальностей совершают общеуголовные преступления. Изредка встречаются случаи торговли наркотическими средствами.
Пестрота и изменчивость структуры криминальной лингвосферы обусловливает необходимость оперативного приспособления к ней института судебных переводчиков.
Одно из первых упоминаний о видах судебных переводчиков содержит уголовно-процессуальный закон Королевства Испания 1882 г.: переводчики выбираются из числа жителей населенного пункта, имеющих это звание, если таковых нет, то из учителей языка; при отсутствии последних переводчиками назначаются любые лица, понимающие язык; переводчик не обязательно должен официально иметь такую профессию. Такое же по смыслу положение содержит современный УПК Испании: переводчиком может быть любое лицо, знающее язык, предварительно принявшее на себя обязательство об ответственности за заведомо неправильный перевод.
Испанский присяжный судебный переводчик Фернандо Г аскун (псевдоним «Присяжный гасконец») отмечает неизменность отношения законодателя к переводчику, несмотря на происшедшие в Испании глубокие политико-демографические изменения: страна из эмигрантской превратилась в иммигрантскую.6 В стране существуют саморегулируемая организация «ASETRAD» (Испанская ассоциация письменных переводчиков, корректоров и устных переводчиков) и комиссия при Министерстве иностранных дел, присваивающие желающим звание присяжных переводчиков. Однако спроса на таких переводчиков почти нет.
Ана Арривас Абеледо, исследуя судебный и полицейский перевод в Барселоне, не обнаружила среди переводчиков около 110 ежедневно проходящих с их участием судебных заседаний во Дворце Юстиции Каталонии ни одного лица испанской национальности. Наибольшим спросом во Дворце Юстиции пользуются языки румынский, урду и арабский. Европейские языки требуются редко, кроме диалектов французского и английского, на которых часто говорят коренные жите-
ли бывших африканских колоний. Нередки урду, грузинский, русский, армянский, литовский, сербо-хорватский, боснийский и нидерландский языки. Встречаются редкие и экзотические языки: волоф, мандинго, суахили, пенджаби, берберский и т. д. Любой переводчик приносит перед началом судебного заседания присягу о верности перевода.7
В США, самой развитой и пока не испытывающей больших финансовых трудностей стране, судебные переводчики законодательно делятся на категории:
а) сертифицированные - переводчики испанского языка, языка навахо (местных индейцев) и креольского гаитянского языков, прошедшие сертификационный экзамен в Административном офисе Федерального Суда США по утвержденным государственным программам сертификации письменного и устного перевода;
б) профессионально квалифицированные - переводчики иных языков, имеющие опыт работы на конференциях и сдавшие экзамен устного перевода или состоящие в специализированной организации переводчиков типа СРО, прошедшие 50-часовой курс юридической подготовки и представившие рекомендации трех переводчиков того же языка;
в) владеющие языком - лица, продемонстрировавшие суду способность успешно переводить с/на иной язык.
В случае необходимости привлечения в процесс переводчика редкого языка Руководство по судебной политике США (том 5, §420.40) разрешает судам обращаться к услугам переводческих агентств. Перед началом судебных заседаний переводчик дает обязательство под присягой о правильном переводе.8 (Существование присяжных переводчиков применительно к правоохранительной системе не имеет смысла, так как каждый вновь вводимый в процесс переводчик обязательно приносит присягу (дает подписку и т.п.) о сохранении тайны, предупреждении об ответственности за заведомо неправильный перевод и т. п. - А. В. )
Собственно термин «присяжный переводчик» происходит из Германии. Здесь, несмотря на богатую историю судебного перевода - свыше 60 лет, до сих пор нет единого закона о нем на федеральном уровне. Разрозненные нормативные акты существуют только в некоторых федеральных землях ФРГ. Судебные и полицейские переводчики в разных федеральных землях называются присяжными, общественными, уполномоченными и т. д. Они принимают на себя обязательство сохранения конфиденциальности и должны соответствовать установленным квалификационным требованиям.
В Баварии принят закон о переводчиках, предусматривающий их публичное привлечение в процесс и поголовное приведение к присяге. Переводчики для судебных и официальных нужд сдают экзамен - государственный или приравненный к нему, присягают и дают обязательство о неразглашении ставшей известной им конфиденциальной информации.9
Параграф 1 (1) Саксонского закона о переводчиках от 16 июня 1994 г. гласит: в земле Саксония судебные переводчики устные и письменные приносят присягу. Предпосылки приведения к присяге -личная надежность и профессиональная пригодность, полученная в результате профессиональной подготовки и подтвержденная дипломом или государственным экзаменом. Судебный переводчик - это поверенный лингвист, знающий процессуальный и уголовный законы, владеющий искусством перевода, лично надежный и независимый. Имеет собственную круглую печать.
В то же время отмечается, что профессия устного и письменного переводчика в ФРГ не лицензируется. Поэтому дилетанты, владеющие иностранными языками, также могут привлекаться судами и полицией к работе в качестве переводчи-ков.10
Перевод при полицейских допросах понимается как составная часть институционализированной коммуникации. А присяжный судебный переводчик в Германии
не только выступает в суде, но и выполняет функцию письменного перевода правовых документов согласно международному частному праву. В последнем случае он частично заменяет нотариуса, одновременно удостоверяя подлинность оригинала документа и верность его письменного перевода.11 (Здесь присяжный переводчик выполняет заказ не государства, а физических и юридических корпоративных лиц, и его роль уникальна как гаранта правильности перевода. Безответственные лица могут фальсифицировать документы. Автору известен случай, когда в Ростове-на-Дону органами внутренних дел был задержан лже-пе-реводчик, зарегистрированный в качестве индивидуального предпринимателя, который, не зная грузинского языка, за грошовое вознаграждение выполнил неправильный перевод с грузинского языка на русский язык свидетельства о рождении под диктовку клиента. - А.В.)
Председатель Объединения присяжных переводчиков г. Лейпциг (ФРГ) Ирина Истомина констатирует, что еще в 1999 г. в Германии из 2263140 правонарушений 26,6% (601221) были совершены не немцами. Она указывает на три варианта выбора переводчика, доступные полиции Германии: 1) лично заинтересованным сотрудником полиции из списка в центральном компьютере присяжных переводчиков, допущенных к работе в соответствующем земельном суде; 2) обезличенно через централизованную диспетчерскую службу; 3) децентрализованно на местах, часто через бюро переводов. Последняя модель широко распространена и принята, в частности, в Лейпциге. Полицейские переводчики могут оказаться не присяжными, хотя каждый и без того дает подписку об ответственности за заведомо неправильный перевод. Рассматривая новизну положения, возникшего в результате сотрудничества процессуальных лиц с агенствами переводов, И. Истомина делает важный вывод о том, что «уже не может быть речи о «привлечении» переводчика в смысле процессуального за-
кона, так как сама процессуальная задача привлечения специалиста-перевод-чика делегируется в область коммерческих отношений»12. (Такая же оценка современным взаимоотношениям судебно-переводческих организаций и органов управления правоохранительной системой России дана автором.13)
Законодательство Французской Республики закрепляет процессуальный статус судебных переводчиков как судебных экспертов. Все они официально числятся в Национальном реестре судебных экспертов, к которому рекомендуется обращаться судам. Однако эксперты-переводчики оказываются недоступны гражданам в простых правовых ситуациях. В одном из циркуляров МВД Франции пояснено, что при задержании гражданина ознакомить его с его правами и обязанностями можно на языке, который он понимает, не обязательно на его родном языке, особенно если речь идет о редком языке. Например, албанец должен понимать итальянский язык, а турок - немецкий. Отказ задержанных подписать протоколы об их ознакомлении с их правами юридически ничтожен, если установлено, что они понимают иной язык. Таким образом, требования уголовно-процессуального закона к переводу не распространяются на первичный протокол задержания. Привлеченный полицией переводчик не должен давать никаких подписок. Могут использоваться бланки протоколов, выпущенные Минюстом Франции на многих языках. Допускается пользоваться переводом в режиме видеоконференции или по телефону. Процессуальный закон Франции не требует обязательного обращения к эксперту-пере-водчику из Национального реестра, допуская привлечение в качестве переводчика любого компетентного лица. 14 Поощряется использование иностранных языков самими полицейскими. Более 150 французских полицейских владеют 43 иностранными языками без специального образования. Каждый из них носит бейдж с названием иностранного языка, на котором он может объясниться.15
В Великобритании существуют несколько реестров добровольных объединений переводчиков. Переводчики для судов и полиции часто выбираются из Национального регистра переводчиков для общественных нужд (NRPSI). В его составе свыше 2350 переводчиков 101 языка, имеющих минимальный стандарт подготовки и уровень профессиональной подготовки. Членство платное: взнос вступительный безотзывный с одного лица за
1 язык £198 (в том числе НДС). За каждый последующий язык - £34. Большинство членов Ассоциации полицейских и судебных переводчиков одновременно состоят в NRPSI, приведены к присяге, проверены официальными инстанциями. Есть и иные публичные переводчики. Многие состоят в Институте лингвистов или Институте устных и письменных переводчи-ков.16
Британская пограничная служба имеет собственные базы данных независимых переводчиков, для которых обязательно членство в NRPSI или аттестация полицией и некоторыми другими государственными органами17 .
Министерство юстиции Канады в 1999 г. выпустило руководство по судебному переводу, содержащее юридическую, деонтологическую, методическую и лингвистическую части. В руководстве содержатся вопросы для экзамена кандидатов в судебные переводчики. С тех пор Минюст проводит экзамены переводчиков и сурово их отсеивает. В результате на Большой Торонто, где проживают 1,4 миллионов человек, которые не говорят ни по-английски, ни по-французски, имеются всего 73 аккредитованных и 112 условно аккредитованных судебных переводчиков. Из них только два переводчика португальского языка, один - итальянского и один
- мандаринского наречия китайского языка. Ни одного - корейского, турецкого, филиппинского, кхмерского, тамильского, пенджабского, африканского языков. В 2000-2001 гг. при Минюсте работали более 200 переводчиков письменных и
устных, аккредитованных и неаккредитованных (которые вполне допускаются к судебным заседаниям и предварительному следствию канадским УПК!). Служба переводчиков Минюста Канады предоставляет переводчиков более 60 языков и диалектов. Тем не менее судьи буквально дерутся за переводчиков.18
Студент факультета права Монреальского университета Ванг Гуоценг19 с мудрой непосредственностью выразил удивление канадской системой судебного перевода: в Канаде и Квебеке система юстиции фактически не может проверить компетентность переводчика в процессе. Это заставляют делать судей, что невозможно по определению. О том же пишут Кристин Вьенс и др.20 Они уточняют, что не судья должен убедиться в компетентности переводчика и его соответствии требованиям незаинтересованности и т.д., на самом деле это задача канадского Министерства юстиции, которое поставляет переводчиков в суды. В данном случае Министерство юстиции выступает в роли того, что, по нашему определению, является судебно-переводческой организацией (СПО). (На такую же российскую проблему проверки компетентности переводчика на предварительном следствии и в судебном заседании и необходимость передать ее в компетенцию СПО указывал автор.21)
Австралийские юристы К. Ластер и В. Тэйлор22 хоть и утверждают, что австралийцы не склонны к теоретизированию, дают вполне наукообразное определение судебного перевода как орудия мультикультуризма, а институт судебных переводчиков (legal interpreters) считают яркой иллюстрацией «прикладного мультикультуризма». Определение имеет четкий прагматико-политический контекст и до последнего времени было характерно для большинства стран Европы, в которых мультикультуризм отождествлялся с позитивной идеологией государства. Хорошо известно, что институт судебного перевода намного старше теории мультикультуризма. Эта теория показала свою полную несо-
стоятельность (по А. Меркель), а судебный и полицейский перевод благополучно существует, обеспечивая принцип равного доступа граждан к закону. К. Ла-стер и В. Тэйлор рекомендуют органам правосудия прибегать к услугам аттестованных переводчиков. Использование двуязычных граждан как переводчиков они считают не всегда оправданным, так как в неродном языке у них разный уровень подготовки, а узкие этнические группировки могут предпочитать скрытность своих внутренних дел. (Аналогичная проблема существует в России. Автор указывал23 на ряд языков малых автохтонных народов России (цыганский, дагестанские языки, абхазский и др. ), представители которых с большим трудом соглашаются оказать услуги переводчиков правоохранительным органам.)
Аккредитованными считаются лица, числящиеся в реестрах следующих организаций:
- Национальный государственный офис по аккредитации письменных и устных переводчиков ^ААТ1). (Присваивает степени компетенции: полупрофессиональный переводчик письменный, полупрофессиональный переводчик устный, полупрофессиональный переводчик письменный и устный, переводчик письменный, переводчик устный, продвинутый переводчик письменный, переводчик конференций устный, продвинутый переводчик письменный и переводчик конференций устный (старший). Письменные переводчики квалифицируются как переводящие в одном и обоих направлениях);
- австралийский институт письменных и устных переводчиков (AUSIT) (национальное профессиональное объединение переводчиков). 24
При отсутствии аккредитованных переводчиков Инструкция Федерального Магистратного суда Австралии по политике в области судебного перевода допускает привлечение в уголовный процесс по контракту неаккредитованных переводчиков. Суд заказывает переводчика из любого источника, который целесообра-
зен по затратам и по времени переводчика в пути. Предварительно сотрудники суда должны убедиться, что переводчик правильно понимает свою роль, что нет конфликта интересов и что он будет сохранять тайну. Не допускается отказывать гражданам в переводчике по причине отсутствия финансирования.25
Австрия считается образцовой страной в отношении правильного обеспечения реализации в судах и полиции принципа национального языка судопроизводства. В стране судебные переводчики являются членами Австрийского объединения присяжных и сертифицированных судебных переводчиков (Цsterreichischer УегЬа^ der аПдетет beeideten und gerichtlich zertifizierten Dolmetscher). Для внесения в профессиональный реестр переводчику необходимо доказать профессиональные знания, полную дееспособность (упоминание об этом совсем не тривиально. В практике автора статьи был случай, когда один из независимых судебных переводчиков армянского языка в Ростове-на-Дону потерял дееспособность в результате удаления опухоли головного мозга, что стало проявляться в его поведении. Тем не менее его еще долгое время привлекали к участию в судебных заседаниях и предварительном следствии по уголовным делам), честность, знание правил поведения в суде; опыт работы для выпускников по специальности перевод/переводчик - 2 года, если нет диплома - 5 лет. Сертификационный экзамен принимает комиссия в составе трех человек: юриста-председате-ля, представителя объединения судебных переводчиков, эксперта-лингвиста. Размер взноса за сдачу экзамена 345,92€, если членов комиссии более трех, за каждого последующего 86,48€. Аттестация в первый раз дается на 5 лет, затем - на 10 лет. Переводчику выдают удостоверение на электронной карте, круглую печать он заказывает сам. Вместе с тем в австрийский уголовный процесс могут привлекаться нештатные специалисты и переводчики. 26
Последний случай - не исключение, а правило. Национальный процессуальный закон не прописывает подробно роль переводчика и не отграничивает его права. Существующий в Австрии закон об экспертах и переводчиках не определяет разрешительного принципа их деятельности; прописывается только присяга переводчика и порядок его привлечения.
Всего в Австрии насчитываются более 1400 присяжных и судебных сертифицированных переводчиков по 49 языкам. Однако по некоторым языкам аккредитованных судебных переводчиков не хватает или вовсе нет. Например, есть только один официальный переводчик грузинского языка на всю Австрию. Нет переводчиков многих африканских и азиатских языков. Нет переводчиков в системе исполнения наказаний, так как на это не предусмотрено бюджетного фи-нансирования.27
Выводы:
- в восьми обследованных странах существует институт присяжных, судебных, сертифицированных, аккредитованных и т.п. переводчиков. Но многочисленность и неустойчивость номенклатуры потребных языков перевода в национальной уголовной практике обусловливает невозможность обращения системы правосудия только к ним;
- уголовно-процессуальные законы всех стран допускают привлечение в уголовный процесс в качестве переводчиков любых лиц, владеющих одновременно иным языком, которым владеет и подозреваемый (обвиняемый или подсудимый), и национальным языком судопроизводства соответствующего государства.
(продолжение в следующем номере)
1 Винников А.В. Судебный перевод и судебно-переводческие организации // Российский юридический журнал. 2012. №2. С. 167-174.
2 United States District Court, Southern District of New York. URL: http://www.sdnyinterpreters.org/ faq.php#faq_28.
3 Christine Viens, Georges L. Bastin, Solange Duhamel et Roselyne Moreau. L’accraditation des
interprates judiciaires au Palais de justice de Montraal. URL: http://www.erudit.org/revue/meta/2002/v47/ n2/008016ar.pdf
4 Там же.
Б См. подр.: Винников А.В. Языки этнических криминальных групп (цыганские, кавказские и пр.) в уголовной практике ФСКН России. Проблема компетентности переводчиков // Вестник Сибирского юридического института ФСКН России. 2012. №1(10). С. 187-197.
6 Fernando A. Gascуn. Una breve radiografaa de la interpretacivn judicial en Espaсa. La linterna del traductor. nbmero 6. Diciembre del 2011. http:/ /www.lalinternadeltraductor.org/n6/interpretacion-judicial.html.
7 Ana Arribas Abeledo. La interpretacion judicial:
El interprete de la Ciutat de la justicia. Trabajo academico de cuarto curso. Ubiversidad Pompeu Fabra. Facultad de traduccion e interpretacion. Dirijido por Julie Boerie. Junio 2011. URL: http:
//www.recercat.net/bitstream/handle/2072/179272/ ArribasAbeledoAnaTA. pdf?sequence=1
8 Federal Court Interpreters. URL: http:
//www.uscourts.gov.
9 Bender Jennifer. Gerichtsdolmetscher und Urkundenьbersetzer. URL: http://www.leginda.de/ legindablogkomplettansicht/items/ gerichtsdolmetscherundurkundenuebersetzer.html.
10 Infoblatt ьЬєг die Heranziehung von Dolmetschern durch Polizeibehцrden. URL: http: //www.vbdu.de/Download/InfoblattPolizei.pdf
11 Bender Jennifer. Gerichtsdolmetscher und Urkundenьbersetzer.
12 Irina Istomina. Wenn Laien dolmetschen. Zeitschrift «Deutsche Polizei», Heft 12/2000.
13 Винников А.В. Практические аспекты участия переводчика в уголовном процессе // Уголовный процесс. 2012. №1. 2012. С. 60-66.
14 Bulletin official du Ministae de la justice n 8Б (1er janvier - 31 mars 2002). URL: http: //www.justice.gouv.fr/bulletin-officiel/dage85d.htm.
1Б Les relations police - population: Les policiers interprates. URL: http://www.prefecturedepolice. interieur. gouv.fr/Prevention/Relationspolicepopulation/ Lesrelations-police-population-Les-policiers-interpretes.
16 Национальный реестр переводчиков для общественных нужд. URL: http://www.nrpsi.co.uk/ index.php.
17 The Crown Prosecution Service. Interpreters. http://www.cps.gov.uk/legal/h_to_k/interpreters/.
18 Christine Viens, Georges L.Bastin, Solange Duhamel et Roselyne Moreau. L’accraditation des interprates judiciaires; Peter Small. Court interpreter shortage nears crisis. Published On Fri, 28 Jan 2011. URL: http://www.thestar.com/news/crime/article/ 930002-court-interpreter-shortage-nears-crisis.
19 Wang Guozheng. Traduction juridique. Une lacune Wonnante: aucune connaissance juridique n’est requise des interprates judiciaires.
20 Christine Viens, Georges L.Bastin, Solange Duhamel et Roselyne Moreau. L’accraditation des interprates judiciaires.
21 Винников А.В. О привлечении переводчиков в судебный процесс // Судья. 2012. №6.
22 Kathy Laster and Veronica L. Taylor Interpreters & the legal system. Published in Sydney, The Federation Press Pty Ltd 1994. ISBN 1 86287 130 2.
23 Винников А.В. Проблематика и практика судебного перевода цыганского языка по уголовным делам о незаконном обороте наркотиков // Наркоконтроль. 2012. №1. С. 31-33; Винников А.В. О привлечении переводчиков в судебный процесс...
24 Scheherazade Rogers. T&I Labour Market in Australia. URL: http://www.ling.mq.edu.au/translation/ lmtip_australia .htm.
25 Federal Magistrates Court Interpreter and Translator Policy. URL: http://www.fmc.gov.au/ services/html/interpreters.html.
26 Dolmetchen im asylverfahren. Handbuch. Bundesministerium for Inneres der Republik Usterreich. Druckerei Berger, Wiener StraHe 80, 3580 Horn. 1. Auflage, 2006.
27 Mangel an qualifizierten Dolmetschern. Polizei und Justiz. 04.10.2006. URL: http://oesv1.orf.at/ stories/141284; Irene Kornauth und Oliver Scheiber. Bericht von der Enquete Gerichtsdolmetschen. 02.10.2006. URL: http://www.richtervereinigung.at/ content/view/164/58.
ОПТИМИЗАЦИЯ УЧЕБНО-ВОСПИТАТЕЛЬНОГО И ТРЕНИРОВОЧНОГО ПРОЦЕССА В УЧЕБНЫХ ЗАВЕДЕНИЯХ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
OPTIMIZATION OF EDUCATIONAL
AND TRAINING PROCESS AT THE INSTITUTIONS
OF HIGHER PROFESSIONAL EDUCATION
Всероссийская научно-практическая конференция памяти заслуженного тренера России мастера спорта международного класса полковника милиции Эдуарда Васильевича Агафонова (г. Красноярск, 22 февраля 2012 г.)
