Судьба археологических памятников в зоне гидростроительства на верхней Волге (1932-1937 гг. ) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 947.084

Е. А. БУРДИН

СУДЬБА АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКОВ В ЗОНЕ ГИДРОСТРОИТЕЛЬСТВА НА ВЕРХНЕЙ ВОЛГЕ (1932-1937 ГГ.)

Рассматривается начальный этап деятельности археологических экспедиций по проведению охранно-спасательных раскопок в зонах затоплений Верхневолжских ГЭС. Несмотря на все усилия учёных, в итоге удалось исследовать не более 15% от общего количества известных науке памятников.

Ключевые слова: археологическая экспедиция, Волга, культурное наследие, охранно-спасательные раскопки.

Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта «Реализация гидростроительных проектов советского руководства в 1930-1980-х гг.», проект

№ 1 1-11-73003 а/В.

Высокопродуктивная и самая широкая в Европе долина Волги, а также прилегающие к ней надпойменные террасы с древности привлекали внимание коллективов охотников, рыболовов и собирателей, а позднее скотоводов и земледельцев. Благоприятные в селитебном и природном отношении, они стали местом массового сосредоточения разнообразных объектов историко-культурного наследия, в том числе большого количества памятников археологии, датируемых временем от эпохи палеолита до периода позднего средневековья.

Впервые объекты культурного наследия Волжского бассейна подверглись крупномасштабному антропогенному воздействию в 1932— 1937 гг., во время строительства канала «Москва- Волга» и особенно подготовки ложа Иваньковского водохранилища. Главная проблема заключалась в том, что вся территория будущего водохранилища в 1937 г. должна была полностью уйти иод воду. Соответственно недвижимые памятники историко-культурного наследия безвозвратно утрачивались. Особенно плохо обстояло дело с православными храмами, поскольку государственная политика явно не способствовала их сохранению и в нормальных условиях, а тут стояла задача за короткий срок очистить дно водохранилища от всех строений и сооружений. Поэтому, как правило, культовые памятники в зоне затопления уничтожали путём подрыва или разборки, по возможности используя затем кирпич и другие строительные материалы для сооружения различных зданий и объектов

© Бурдин Е. А., 2012

гидроузлов. Из-за отсутствия документальных свидетельств остаётся неизвестным общее количество ликвидированных при создании Иваньковского водохранилища храмов. Однако известно, что в подлежащем сносу и переселению г. Корчева находилось 30 каменных домов и 4 храма: Воскресенский собор (построен в 1808 г.), Казанская (1826 г.), Преображенская (1856 г.) и Острожная церкви, которые перед затоплением были взорваны и частично разобраны на кирпич [2, с. 83, 85; 5, с. 45].

В лучшем положении оказались памятники археологического наследия. В 1932-1934 гг., то есть в течение трёх лет, на строительных участках проводила исследования экспедиция Государственной Академии истории материальной культуры (ГАИМК) в составе 24 учёных - археологов под руководством О. Н. Бадера (иногда её называют «Москваволгостроевская» - Е. А. Б.) [1, с. 9]. В её работе принимали участие научно-исследовательский институт антропологии Московского государственного университета, музеи «Останкино» и антропологии МГУ, Государственный Эрмитаж, Центральные Государственные реставрационные мастерские (г. Москва), а также Дмитровский, Калининский (Тверской) и Кимрский музеи. Заметим, что постановление ВЦИК и СНК РСФСР, обязывавшее производить предварительный учёт и изучение памятников древности, затрагиваемых в той или иной мере при строительстве, вышло позже, 10 февраля 1934 г. [3, с. 151].

В 1932 г. сотрудники экспедиции занимались преимущественно маршрутными разведками ранее неисследованных участков трассы канала, произведя раскопки двух городищ и одного

курганного могильника, в том числе Иваньковского городища. Наибольший размах работ наблюдался в 1933 г., когда раскопки существенно расширились, охватив уже 12 объектов, в том числе 7 могильников, 3 городища, одну стоянку и одно местонахождение [1, с. 9-10]. Однако в 1934 г. произвели стационарное обследование всего лишь 5 памятников [1, с. 10].

После завершения основных исследований в 1935-1936 гг. на строительстве велись наблюдения за находками во время земляных работ и обследования отдельных, вновь найденных памятников [1, с. 9]. Несмотря на неплохую степень археологической изученности территории Московской области и Верхнего Поволжья, прилегающей к каналу, экспедиция получила огромный научный материал, характеризующий исторические процессы края начиная с каменного века и заканчивая XVIII в. В перечень исследованных ею в 1932-1936 гг. памятников вошло 180 наименований, в том числе городища, селища, могильники, местонахождения и клады, большинство из которых были выявлены и исследованы впервые [1, с. 10-14]. С другой стороны, по нашему мнению, за такой короткий промежуток времени было невозможно провести полноценное изучение всего комплекса обнаруженных объектов археологического наследия, поэтому, по авторским оценкам, учёные раскопали не более 10-15% от их общего количества.

Подчеркнём, что относительно скромные масштабы археологических работ, а также потерь невыявленных памятников археологии и других объектов историко-культурного наследия определялись сравнительно небольшими площадями затопления в зоне Иваньковского водохранилища и канала «Москва - Волга».

В связи с созданием в марте 1932 г. строительной организации «Средволгострой», главной задачей которой было сооружение Балахнинско-го, Ярославского, Угличского и Пермского гидроузлов, возникла необходимость срочного проведения охранно-спасательных археологических исследований. В первую очередь намечалось возвести Ярославский и Угличский гидроузлы, в результате чего в зону затопления попадали значительные территории Молого-Шекснинского междуречья. Поэтому основной целью специально образованной экспедиции ГАИМК, являлось, как отмечал её начальник П. Н. Третьяков, «...спасение путём предварительного изучения на месте тех исторических ценностей, которые находятся в пределах строительств обеих гидроэлектростанций, а также в зоне будущего затопления, и которые неизбежно должны погибнуть...» [6, с. 100].

Поскольку общая длина маршрутов экспедиции по берегам Волги и её притоков составляла

около 1000 км, было решено разделиться на 4 отряда: первый отряд под руководством П. Н. Третьякова охватил значительную часть междуречья, в том числе строительную площадку Ярославской ГЭС у с. Норское; второй отряд во главе с М. В. Воеводским обследовал берега р. Шексны и её притоков; третий отряд под начальством А. В. Шмидта исследовал верховья р. Мологи; четвёртый отряд во главе с О. Н. Бадером изучал огромный участок по Волге вверх от г. Мологи [6, с. 100-101]. Работа велась не только в зоне затопления, но и подтопления будущего водохранилища. Экспедиция опиралась на данные камерального учёта памятников, сделанного на базе архивных и литературных материалов. Однако, в отличие от трассы канала «Москва - Волга», территория Молого-Шекснинского междуречья и прилегающих к ней земельных угодий ранее изучалась слабо.

Первоочередной целью Средволгостроевской экспедиции являлось проведение полного учёта и разведочного исследования объектов археологического наследия вышеуказанной территории. В 1933 г. шесть её сотрудников обследовали 199 памятников, в том числе 31 стоянку неолита и эпохи бронзы, один могильник бронзового века, 10 отдельных находок каменных орудий, 85 селищ эпохи железного века и средневековья, 12 городищ этого же времени, 47 курганных могильников феодального периода, 6 сопок (погребальных сооружений - Е. А. Б.) 1Х-Х вв., один жальник {могила - Е. А. Б.) Х1У-ХУ вв. и шесть старых кладбищ ХУ-ХУШ вв. [6, с. 103]. Большинство из них располагалось в пойме Волги и было обнаружено впервые.

Как свидетельствуют опубликованные отчёты 1933 г., выявление археологических объектов производилось в основном путём внешнего осмотра обнажений берегов рек, озёр, оврагов, а также при помощи пробных раскопок в местах, где можно было ожидать наличие памятников [6, с. 104-165]. Поверхностный характер проведённых исследований обусловил необходимость углубленного изучения наиболее значимых объектов в дальнейшем. Всего в 1933-1937 гг. в зоне затопления было полностью или частично раскопано 26 памятников, из них 8 неолитических стоянок, 9 городищ и пять селищ I тыс. до н. э. и I тыс. н. э. и четыре курганных могильника Х1-ХИ вв., или 13% от общего количества зарегистрированных [4, с. 8]. Наиболее интересным из всех обследованных за это время явилось городище 1У-У вв. дьяковской культуры на правом берегу Волги у д. Березняки, недалеко от г. Рыбинска. В 1934-1935 гг. площадь раскопок

~ О

составила 2,3 тыс. м , то есть оно было изучено полностью [4, с. 32]. Но такие примеры являлись единичными.

В 1935 г. стационарные исследования археологических памятников значительно расширились, охватив район городов Калязина и Углича. Так, около Калязина, у с. Городища начались раскопки одного из древнейших городищ Верхнего Поволжья, датируемого временем около III в. до н. э. - VI в. н. э., а близ Углича, у с. Золото-ручья - позднепалеолитической стоянки [4, с. 8]. Примеры можно было бы продолжить. К 1938 г. обследования в этом и других районах почти закончились.

Анализ материалов вышеназванных экспедиций показал, что на качество проводимых в зонах строительства волжских гидротехнических сооружений, в том числе водохранилищ, археологических исследований существенно повлияли многие факторы, главными из которых являлись: недостаточность материально-технических, финансовых и людских ресурсов, ограниченность во времени, а также специфика выбора объектов для изучения, определявшаяся не запросами и планами научного исследования, а необходимостью хотя бы частичного спасения историко-культурных ценностей. Кроме того, часто пересматривавшаяся гидростроительная проектная документация явно не способствовала точному определению границ затопления и подтопления, что вело к недоучету памятников. В результате подобного подхода Москваволгостроевская и Средволгостроевская археологические экспедиции смогли сравнительно полно исследовать не более 15% от общего количества известных науке памятников археологии. С остальных объектов был получен лишь подъёмный, иногда разведочный материал, который не может служить полноценным источником для их характеристики. Поэтому археологическое наследие Молого-Шекснинского междуречья и прилегающих к нему территорий в основном осталось неисследованным, а затем затоплено.

Тем не менее в результате проведённых работ был получен огромный объём фактического материала, в несколько раз превышавший полученный за несколько предыдущих десятилетий. Особенно богатыми оказались сведения, отражающие материальную культуру раннего железного века (7 тыс. до //. э. и первая, половила I тыс. н. э., в основном дьяковская культура -Е. А. Б.), а также бронзового и каменного веков.

Рассматривая воздействие сооружения Волжского каскада на культурное наследие затопляемых и прибрежных территорий, отметим, что по сравнению с другими объектами памятники археологического наследия оказались в лучшем положении. Специально для их спасения в зонах затоплений волжских водохранилищ в 1930-е гг. и позже создавались экспедиции Института ар-

хеологии и его предшественников. Масштабы их деятельности, а также потерь невыявленных памятников археологии и других объектов культурного наследия определялись размерами площадей будущих волжских водохранилищ. Опыт работы экспедиций 1930-х гг. в зонах затоплений Верхневолжских водохранилищ активно использовался в 1950-е гг., в деятельности крупнейших Куйбышевской и Сталинградской археологических экспедиций. В итоге удалось исследовать не более 15% от общего количества известных науке памятников.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Бадер, О. Н. Археологические работы в зоне канала имени Москвы / О. Н. Бадер // Материалы и исследования по археологии. №13. Материалы по археологии Верхнего Поволжья / АН СССР, Ин-т истории материальной культуры; отв. ред. П. Н. Третьяков. - М.-Л. : АН СССР, 1950. -С. 8-14.

2. Журавлёва, А. В. Затопленная история (Город Корчева. Жизнь и судьба) / А. В. Журавлёва // Верхневолжье: судьба реки и судьбы людей. Труды II Мышкинской межобластной экологической конференции. Вып. 2 / ред. В. А. Гречу-хин. - Мышкин : Изд-во «Рыбинское подворье», 2002. - С. 82-85.

3. Лифанов, И. А. Организация чаши водохранилищ / И. А. Лифанов. - М. : Госэнергоиз-дат, 1946. - 224 с.

4.. Третьяков, П. Н. К истории племён Верхнего Поволжья в первом тысячелетии н. э. // Материалы и исследования по археологии СССР. №5 АН СССР, Ин-т истории материальной культуры; отв. ред. М. И. Артамонов. - М. : Изд-во АН СССР, 1941.- 150 с.

5. Русская Атлантида. Путеводитель по затопленным городам Верхней Волги : фотоальбом / авт.-сост. В. И. Ерохин. - Рыбинск : ООО «Формат-принт», 2005. - 48 с.

6. Третьяков, Г1. Н. Работы на строительстве Ярославской гидроэлектростанции (Средволго-строй). Введение / П. II. Третьяков // Археологические работы Академии на новостройках в 1932-1933 гг. Т. I. / Известия Государственной Академии истории материальной культуры им. Н. Я. Марра. Вып. 109. - М.-Л. : ОГИЗ, 1935. -С.100-165.

Бурдин Евгений Анатольевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры музееведения исторического факультета УлГПУ им. И. Н. Ульянова.