CC BY
23
СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ БАШКИРСКИХ МИКРОТОПОНИМОВ
ХУСАИНОВА Ляйля Мидхатовна,
кандидат филологических наук, доцент Нефтекамского филиала Башгосуниверситета
Ономастика как самостоятельная отрасль языкознания привлекает внимание многих ученых и в настоящее время имеет богатую историю становления и развития. Ономастические центры, возникшие в вузах и академических учреждениях Москвы, Киева, Екатеринбурга, Томска, свидетельствуют о плодотворной работе ученых в этой области. Башкирские ученые-лингвисты Т.Х. Куси-мова, А.А. Камалов, Р.З. Шакуров, Ф.Г. Хисамит-динова, А.Г. Шайхулов, М.Г. Усманова, Г.Х. Буха-рова, З.Ф. Габдрахманова, З.М. Раемгужина внесли вклад в развитие башкирской и тюркской ономастики. Ими систематизированы и проанализированы башкирская топонимия, антропонимия, гид-ронимия, ойконимия, мифотопонимия и топонимы отдельных регионов — бассейнов рек Демы и Сакмары, северо-востока Башкортостана. Отдельные вопросы башкирской микротопонимии (МТ) были рассмотрены Р.З. Шакуровым, М.В. Зай-нуллиным, В.Ш. Псянчиным. В начале нашего века автором этой статьи была представлена работа в виде кандидатской диссертации по проблемам башкирской МТ.
Как справедливо отмечает видный топони-мист В.А. Никонов, «красноречивые свидетели прошлого, географические названия занимают почетное место среди самых драгоценных исторических памятников, как живое эхо отдаленных времен» [I. С. 13]. Эти слова актуальны и в наши дни.
Следует отметить, что есть необходимость фронтального сбора топонимического материала, т.к. знатоков богатства географической лексики, наших бесценных информаторов — людей старшего поколения — становится все меньше и мень-
ше, а большинство топонимов остаются еще незафиксированными. В связи с бурными социально-политическими переменами в нашем обществе «безвозвратно потеряны для науки десятки и сотни тысяч МТ» [2. С. 16], не вошедших в справочники и не нанесенных на карты, являющихся самой подвижной частью топонимов.
Вопрос о сборе топонимических единиц, их изучении и составлении словарей МТ был поднят известным славистом-историком И.П. Филевичем в докладе «О разработке географической номенклатуры» [3. С. 327—339] на X Археологическом съезде в 1896 г. Термин «микротопонимика» возник в конце 50-х годов XXX в. по аналогии с терминами «микроландшафт, микрорельеф, микрофлора, микроклимат, микрорайон». Впервые он встречается в работе О.С. Мельничука «Топошмша Кодимьского району Одесько1 области» [см.: 4.С. 8]. В 1964 г. на Всесоюзном совещании, подготовленном МГУ совместно с топонимической комиссией Московского филиала Географического общества СССР, микротопонимы впервые стали предметом специального обсуждения, материалы совещания были опубликованы в сборнике МГУ «Микротопонимия» (1967).
Таким образом, термин «микротопонимия» получил широкое распространение как в отечественной, так и в топонимической литературе других стран, хотя общепринятого определения не было. Как отмечает Ю.А. Карпенко, в отечественном языкознании закрепилось расширенное понимание этого термина. МТ определяется как совокупность названий мелких географических объектов, таких, как ручьи, болота, рощи, луга, дороги, улицы и т.п. Сюда же относятся названия деталей рек, озер, отдельных скал, камней, мостов, т.е. все то, что можно обнаружить на крупномасштабных картах, в специальных списках и справочниках. Но не все топонимисты единодушны в отнесении указанных объектов к МТ. Так, А.В. Су-перанская исключает из МТ названия улиц, частей улиц, кварталов. Нет единого мнения и среди башкирских топонимистов. В отличие от Р.З. Шакурова и Ф.Г. Хисамитдиновой, А.А. Ка-малов считает, что «немаловажным является то, что деление на макро-, микро- и собственно топонимические объекты как критерий классификации не применим для других разделов ономастики. Термин гидроним — это название всех (как больших, так и малых) гидрографических объектов, ороним — название объектов положительных и отрицательных форм географических объектов, ой-коним название поселений, МТ — название
объектов хозяйственного назначения, а именно: полей, нив, пастбищ, урочищ, лесных участков, дорог и т.п.» [5. С. 9].
Эта тема обсуждалась З.Г. Исаевой, Х.Ф. Ис-хаковой, Н.В. Подольской во время дискуссии, проведенной в начале 80-х годов прошлого столетия [6].
По мнению многих топонимистов, определение Н.В. Подольской, приведенное в «Словаре русской ономастической терминологии» [7. С. 83], является более полным, обобщенным и убедительным.
На наш взгляд, макротопонимы — это названия сравнительно небольших физико-географических объектов, имена собственные, известные только в конкретной микротерритории, ограниченные в употреблении. Они не удовлетворяют потребности людей, живущих вне микросистемы, поэтому для них остаются неизвестными; функционируют в устной речи и в памяти людей, фиксируются лишь на крупномасштабных картах; не попадают в официальные документы; по структуре ближе к именам нарицательным, чем к собственным, обычно многокомпонентны и напоминают словосочетания или даже небольшие предложения; им свойственна топонимическая метонимия; по возрасту сравнительно «молоды», но среди них могут быть и древние имена, например, этномикротопонимы; быстро реагируют на исторические события, видоизменяются и исчезают; активно пополняются новыми единицами за счет названий вновь созданных объектов; образуются стихийно, но созданные людьми географические объекты (например, улицы) именуются специально.
Наблюдения над топонимическим материалом показывают, что МТ представляют собой определенный лексический пласт языка, который возник в соответствии с объективными внутренними закономерностями развития языка и ярко отражает в себе особенности национального языка.
Башкирские МТ составляют следующие структурные группы: простые; сложные; сокращенные.
Простые МТ подразделяются на простые непроизводные и простые производные группы. Первые образованы путем перехода в разряд МТ на-рицательныгх имен, в т.ч. географических терминов, имен собственных (антропонимов, ойкони-мов), и субстантивации прилагательных, глагольных форм, что позволило их сгруппировать в следующие подсистемы:
I. МТ, образованные путем перехода в онима нарицательных имен — географических терминов: тау — Tay (гора), шишмэ — Шишмэ (родник), кулер — Купер (мост), эрэмэ — Эрэмэ (урема). В. Палль называет их терминами-названиями. Исследования показали, что образование таких МТ обусловлено двумя причинами: I) в данной микросис-
теме именуемый географический объект в единственном экземпляре; 2) из нескольких однородных географических объектов в микросистеме лишь один (именуемый) непосредственно связан с повседневной жизнью, бытом народа; б) других нарицательных имен: парник — Парник (брод), сумес [ковш] — Сумес (колодец), сэскэ [цветок] — Сэскэ (поляна), ойэцке [ветла] — Ойэцке (озеро), тукмак [колотушка] — Тукмак (речка). Зафиксированные в современной лексике такие МТ образовались ступенчато, т.е. сначала имя объекта включало в себя и номенклатурный термин (Сумес койоко, Тукмак йылгакы), но бытующие в разговорной речи и хорошо известные жителям микросистемы названия постепенно утратили второй компонент. Надо отметить, что в речи жителей соседних населенных пунктов к подобным МТ прибавлляется утраченный компонент, т.к. порой одно и то же имя обозначает несколько объектов. Например, в Ишимбайском районе д. Гумерово носит неофициальное название Бужэ [Бужэ], которое также является названием близлежащей горы. Вне микротерритории предложение «Бужэгэ барным» (ходил в Бужэ) требует разъяснений: в деревню или на гору? Поэтому в данном случае употребляется полная форма имени: «Бужэ ауылына барным» (ходил в деревню Бужэ) или «Бужэ тауына барным» (ходил на гору Бужэ). Но, как уже было сказано выше, функционирование МТ вне микротерритории ограничено и сущность лексической единицы раскрывается лишь в активной речи.
2. МТ, образованные от имен собственных:
а) от антропонимов: Йомабикэ (сенокос),
Байтурэ (речка), Райса (холм), Ахун (озеро). Сложные по структуре антропонимы рассматриваются нами как простые, т.к. они образованы до перехода в МТ и употребляются в готовом виде; б) от ойконимов — названий бывших населенных пунктов: Ьаклау [букв. охранять] (роща), Элимсат (сенокос), Ныязеол (луг) и путем перехода названия деревни близлежащим речкам, горам, холмам, лесам, кладбищам: Бужэ (деревня и гора), Кащо-рон (деревня и гора), Куккэзэ [букв. серая коза] (деревня и лес).
3. МТ, образованные путем субстантивации других частей речи, например, прилагательных: Иыуык [холодная] — Ьыуык (речка), ялтыр [блестящий] — Ялтыр (брод), яды [плоский] — Я^ы (брод), Иадык [зловонное] — Ьадык (озеро); глагольных форм: Иаклау [охранять] — Ьаклау (роща), арыган [букв. уставший] — Арман (сенокос). Все несуществительные, перейдя в класс имен собственных, подвергаются субстантивации, что выражается в их словообразовании и функционировании в предложении. Вообще, онимизация апеллятива — это древнейший способ создания имен собственных.
Простые производные МТ. Образование новых слов путем деривации характерно всем тюркским языкам. Природа аффиксальных морфем в тюркских языках еще не определена. Исследователи данной проблемы Н.А. Баскаков, Т.М. Гарипов, Э.Р. Тенишев, К.Г. Ишбаев, рассматривая аффиксы, подразделяют их по значениям и функциям на три группы: словообразующие, формообразующие и словоизменительные. В структуре МТ можно выделить все три вида аффиксов, но в данном случае они выполняют единую функцию — участвуют в образовании новых слов-онимов.
Аффиксы -лык/-лек:Кымызлык [горец альпийский] (луг), Дегэнэклек [лопух] (луг), Кумерлек [уголь] (овраг), Ьазлык (болотистое место), Сау-калык (молодой березняк), Сейэлек (вишенник, мост); -лы/-ле, -ны/-не :Мукле [мох] (луг), У^аклы [осина] (озеро), Сацны [пыль] (сенокос) по своей природе близки: указывают на изобилие или наличие растений, животных, свидетельствуют о наличии характерных признаков, свойств, выражающих понятие скопления, обилия, концентрации тех или иных предметов на местности.
Аффиксы -кай/-кэй, -кэс (-с): Купшыкай [щегол] (гора), Йэмилэкэй (колодец), Иркэс [нежный] (родник), Тимеркэй (болотистое место), присоединяясь к основе, образуют ласкательные формы и придают основе диминутивное значение. На исследуемой территории зафиксированы МТ, где этот аффикс, утратив согласную фонему, выступает в форме -ай/-эй: Йезекэй > Йезеккэй [перстень] (холм), Омвтэй > Омвткэй [надежда] (возвышенность), Сыуакай > Сыуаккай [ясный] (холм) /.
Аффиксы -лау/-лэу в составе МТ обозначают места скопления, сборища: Туплау (летнее стойбище для скота), Кышлау, Язлау, Кезлэу, Йэйлэу (места проведения зимы, весны, осени, лета у древних башкир).
Аффиксы -ыш/-еш, -ш, как отмечает Н.К. Дмитриев, выражают значение действия, процесса: Отэш (луг, от слова 'етеу' — полить), Болаш (сенокос, от слова 'бола' — беспорядок), Утрыш (поляна, от слова 'ултыр' — садись), Сиртеш (сенокос, от слова 'сиртеу' — щелчок), Ьвйвш (место свадеб, от слова Ъей, Иейеу' — любить).
Кроме этого, нами выделен ряд аффиксов башкирского языка, среди которых можно признать малопродуктивными следующие: — he%: Тепкез [бездонный] (колодец); -кы: Ьырткы [задний] (поляна); -лэс: Беклэс [букв. загибать] (холм); -кес: Типкес [тип — ударь] (место выгула коней весной ); -гэк: Кенгэк [кен — день] (гора).
Таким образом, производные МТ рассматриваемого региона не исключают башкирскую МТ из системы тюркских географических названий. Простые непроизводные и производные МТ составляют около 25 % общего числа собранных топонимов.
Сложные МТ. Данная группа МТ разделена на следующие подгруппы: I) двухкомпонентные, 2) трехкомпонентные, 3) четырехкомпонент-ные, 4) пятикомпонентные.
Если все сложные МТ составляют около 70% общего числа, то из них 30% приходится на первую подгруппу. Компоненты таких сложных образований связаны между собой путем примыкания, изафета, управления, согласования.
Среди двухкомпонентных топоединиц большим количеством примеров представлены следующие модели: примыкание — «сущ. + сущ.»: Еркупер (земляной мост), Удахйорт [осиновый дом] (зимовка), Сохоркул [букв. яма + озеро] (озеро); «прилаг. + сущ.»: О^онтугай (длинный луг), Шы-матугай (гладкий луг), То^лыкул (соленое озеро), Олкэнтау (большая гора); «числ. + сущ.»: Ьик^эн-тоях [букв. 80 копыт] (улица), Биштирэк [пять тополей] (озеро), Остамах [букв. три устья] (луг); изафет — «сущ. + сущ.»: (антропоним + географический термин): Сэлих урманы (лес), Ишмэт кархыуы (наклон), Тимеркэй ка^ы (болото), Эгзэм шишмэке (родник); (нарицательное имя + географический термин): Бэхет косого [букв. счастье + колодец], Оке оякы [букв. филин + гнездо](сено-кос); управление — «сущ. + гл.»: Бейэкауган [букв. кобылу доили] (летовка), То^тапхан [букв. соль нашли](лес), Мылтыгатхан [букв. стреляли из ружья] (луг); согласование — «сущ. + гл.»: Тай-ышбатхан [букв. косолапый утонул](сенокос), Яр-голаган [букв. берег упал] (берег реки), Кентешмэс [букв. день не прояснился] (сенокос), Агасхорган [букв. деревья высохли] (речка).
Продуктивными способами образования МТ, состоящих из трех топооснов, можно указать следующие модели: — «сущ. + гл. + сущ.» (географ. термин): Кенкурмэс тау [букв. день не увидит] (гора), Балыгулгэн кул [букв. рыба вымерла] (озеро), Майахан мэмерйэ [букв. масло потекло] (пещера); «сущ. + сущ. + сущ.»: Сэлихсухмар уякы [букв. булава Салиха] (ущелье), Айгырташы юлы [букв. камень жеребца] (дорога), Йэйташ йэйлэуе [букв. лето + камень] (летовка); «прилаг. + сущ. + сущ.»: Иске контор яланы [букв. старая контора] (поляна), О^онтугай у^эге [букв. длинный луг] (ложбина).
Четырехкомпонентные МТ представлены моделями: «прилаг.С сущ. + сущ. + сущ.»: Аръяхтуш тугайы [букв. противоположная сторона + грудь + луг] (урема), Кугаткуле бесэнлеге [букв. сивый конь + озеро] (сенокос); «сущ.+ сущ.+ сущ.+ сущ.»: Кабыххыуыш йылгакы купере [букв. кора + шалаш+ река] (мост).
Пятикомпонентные МТ образованы по модели: — «прилаг.С сущ.+ сущ. + сущ. + сущ.» Ола-тай архакы урыны бесэнлеге [букв. дедушка + спина + место] (сенокос), Аръяхтуш тугайы шишмэке
[букв. противоположная сторона + грудь + луг] (ключ).
Вывод о том, что глагольные географические названия больше представлены в МТ, подтверждается нашим материалом.
Сокращенные МТ. Аббревиация проявляет активность в последние десятилетия под влиянием русского языка, что подтверждает употребление русских слов без перевода в таких названиях: Лесхоз урамы (улица лесхозная), Совхоз юлы (дорога совхозная), Заготскот сокоро (овраг, «заготовление скота»). В данной подсистеме можно выделить полное сокращение: ПРЗ тугайы (луг, «паро-возо-ремонтный завод»), МТФ сокоро (овраг, «молочнотоварная ферма») и частичное сокращение: Колхоз вйв (место, «коллективное хозяйство»). Все аббревиированные имена, хотя за ними стоит развернутая фраза, следует отнести к искусственным образованиям.
Выявлены основные лексико-семантические группы на основании общих признаков и основные принципы номинации, закономерности, присущие исследуемой территории. В исследованиях топонимы классифицируются по-разному. А известный топонимист В.А. Никонов вообще отказывался от такой классификации. «Каждое географическое названье — ... история, выраженная средствами языка. Поэтому ошибочны и вредны многочисленные попытки сортировать названия "от растений", "от животных", "от почвы", "от истории" ... Историзм — не одна из группочек названий, а основа всех названий», — пишет он и называет его первым законом топонимики [I. С. 26].
В настоящее время изучение топонимов в этом аспекте получило широкое распространение, а на тезис В.А. Никонова можно ответить словами А.И. Ященко: «отвергая лексико-семантичес-кий принцип классификации и подчеркивая историзм в образовании названий (а лучше бы сказать учет принципа семантической мотивированности), топонимисты смешивают два аспекта в подходе к исследованию топонимики: какое слово легло в основу данного названия (это относится к проблеме лексико-семантической соотнесенности) и почему именно оно легло в основу данного названия (это уже указание на историческую обусловленность и на причины, выяснение семантической мотивированности или немотивированности)» [4. С. 50].
Башкирскую МТ по лексико-семантическому признаку вслед за Р.З. Шакуровым [8] мы делим на две большие группы:
I. МТ, определяющими признаками в которых являются физико-географические особенности реалий.
2. МТ, непосредственно связанные с жизнью, практической деятельностью человека.
В 1-ю группу входят названия,
— отражающие естественно-географические особенности микротерритории, содержащие указание на отдельные признаки географических объектов — цвет: Ауэк (белая ложбина), Кыдылташ (красный камень); вкус: Карэсе яланы [букв. снег соленый] (луг), Тодлокул (соленое озеро); запах: Ьа^ыкбесэн яланы [букв. зловонное сено] (луг), (асыккул (зловонное озеро); форма объекта: Туцэрэккад (круглое болото), Твквташ [букв. крутой камень] (гора); размер, площадь объекта: 0до-нгор урманы [букв. длинный лес], Тэрэнудэк (глубокая ложбина); числовые показатели: Алтат [букв. 6 коней] (сенокос), Туеыдкыр (9 холмов), Оскайын [букв. 3 березы] (сенокос);
— связанные: с природно-климатическими условиями и полезными ископаемыми данной территории: Ьыуык йылеа (холодная речка), Акбал-сык сокоро [букв. белая глина] (овраг); с ориентацией, указывающие на местоположение объектов: Туры кисеу (прямой брод), Каршыбелэк тауы [букв. напротив+лучевая кость] (гора), Тэуге кисеу (начальный брод), Урге купер (верхний мост); с растительным Таллыялан (ивовый луг), Сейэле кабак (вишневый обрыв) и животным Йыланлы йорт яланы [змеиный дом] (луг), Ьвлвклв кул [букв. пиявка+ле] (озеро) мирами территории;
— наделенные эмоциональной окраской: Мвстэн [букв. склонный бродить] (сенокос), Бодок кисеу (испорченный брод), Кыпыкташ (камень, диал. кыпык — мактансык (хвастун);
— содержащие анатомические термины: Кэкре-баш яланы [букв. кривая голова] (луг), Арка кыш-лауы [букв. спина] (зимовка), Моронло тау [букв. носатая] (гора), Кэзэбил кырты [букв. коза + поясница] (склон).
Большое количество примеров последней подгруппы позволяет утверждать, что перенос значений анатомической лексики в географическую терминологию происходит по одним и тем же ассоциациям у разных народов.
Во второй группе рассмотрены МТ, непосредственно связанные с историей, жизнью, практической деятельностью человека. Исследуемый материал позволяет выделить во 2-й группе: названия, связанные:
— с деятельностью человека, содержащие сведения о занятиях башкир скотоводством, коневодством: Ьарык ташы (подножье горы, где выгуливают стадо баранов), Тыубейэ кырты [букв. яловая] (склон горы), Сыбарат урманы [чубарый конь] (лес); лесничеством, рыболовством, бортничеством, охотоводством: Утынлыгол уякы [букв. дрова+-лы] (ущелье), Суртанлыкул [букв. щука+-лы](озеро); земледелием и садоводством: Арыш яла-
ны (ржаное поле), Тирмен кисеуе [букв. мельница] (брод), Йэшелсэ яланы (овощное поле), а также другими видами деятельности: Дегет уяЬы (ущелье, где гнали деготь), Квлзавод яланы (поляна, где делали чашки из золы), Япмагош яланы (поляна, где разводили птенцов);
— с антропонимами: Харис сабынлыгы (сенокос), Ахун куле (озеро), Бикмэт уяЬы (ущелье), Мэстурэ сокоро (овраг), причем следует отметить, что имена мужчин преобладают в МТ, объясняется это обстоятельство руководящим началом мужчин в башкирской семье;
— с этнонимами: Татар ташвй [букв. татарин + каменный дом] (место), Шыуаш юлы [букв. чуваш] (дорога), Урыд кырташы [букв.русский] (камень), Юлдашбайлар ере (луг);
— с социальными группами: Кьщлар тауы (девичья гора), Баяр урманы (боярский лес), Хаскын уяЬы (ущелье беглеца);
— с историческими событиями и личностями: Мецкилгэн ялан [букв. 1000 пришли](луг), Хан яткан ялан [букв. хан лежал] (луг), Харалтау (караульная гора), Селтэрле купер [букв. кружевной мост], Кусэр юлы (дорога переселения), Хантубэ [букв. кровь] (возвышенность);
— с духовной культурой, народными обычаями, обрядами, религиозными представлениями, поверьями: Енне каран [букв. бес] (родник), Яман-таш (дурной камень), Эулиэ зыяраты (святое кладбище), Хотан (место, где хорошо размножается скот);
— содержащие информацию об административных и иных сооружениях: Идкесэк тауы юлы (гора, через которую проложена дорога в д. Иске-сяк), Эрмет юлы (дорога в д. Арметово), Колхоз ере (колхозное поле), Осэйен купере (мост в д. Ху-саиново);
— имеющие отношение к другим языкам: Бвгэмэле яланы (луг, «богу молились»), Бурауай урамы (улица, «буровой»), Муллиндолъ яланы (луг, «муллина доля»). Здесь следует отметить, что тюр-кизация сопровождается переносом ударения на последний слог и в ряде случаев развитием сингармонизма, что может полностью изменить систему вокализма субстратной топонимии.
Эту парадигму завершают названия, лексико-семантические значения которых затемнены вследствие различных исторических событий и лингвистических напластований, поэтому требуют более углубленного изучения.
Таким образом, анализ башкирских МТ по лек-сико-семантическому принципу дает возможность выявить физико-географические характеристики местности, а также получить сведения о занятиях башкир, истории родного края.
Нами исследованы семасиологические связи, наблюдаемые в башкирских МТ. Как лексичес-
кие единицы, топонимы могут образовывать смысловые в семантическом отношении гнезда. Как показывает анализ нашего материала, МТ образуют следующие системы:
Синонимия и синонимические ряды. О^онъяла-гай [букв. длинная + зарница] (пещера), Оло юл (большая дорога), Оло Егэн башы [букв. большой + Зиган + исток] (сенокос), Дэутукал яланы [букв. большая + комолая] (поле), Бейектуш [букв. высокая + грудь](гора), Олквнтау (большая гора), Кубэташ [букв. копна + камень] (гора), $ур Элешкэ [букв. большой + Алешка](скала), Олобил [букв. большой пояс](луг). Эти единицы объединяет понятие большого размера, масштаба объекта; Тэрэнкул (глубокое озеро), ТвпЬвз койо (бездонный колодец), Сокоркул [букв. яма] (озеро) — в этом ряду связующее понятие — глубина объекта. Нами всего выделено 10 синонимических рядов. Необходимо отметить, что синонимия, свойственная общей лексике, в специальной лексике проявляется особым образом. Например, эти синонимические ряды без доминанты и, в отличие от обычных синонимов, они никогда не заменяют друг друга.
Антонимия и антонимические пары. Здесь рассмотрены такие бинарные оппозиции: Оло Егэн башы [букв. большой + Зиган + исток] — Бала Егэн башы [букв. ребенок + Зиган + исток](сено-косы), $ур Элешкэ [букв. большой + Алешка] — Бэлэкэй Элешкэ [букв. маленький + Алешка](ска-лы), Идке зыярат (старое кладбище) — Яцы зыя-рат (новое кладбище) и др. В отличие от общей лексики в МТ антонимические пары представлены словами, которые не всегда являются антонимами, например, «озон» — «тукмак»: О^онъялагай (пещера, длинное ущелье) — Тукмак йылгаЬы (короткая речка); «оло» — «себеш»: Олобил (большой холм) — Себеш уякы [букв. цыпленок] (маленькое ущелье). В данной подгруппе также рассматриваются названия, в образовании которых участвовали прилагательные «ак» — «кара» и которые лишь в определенных условиях находятся в антонимических отношениях и — обозначают цвет: Аккай-ын [букв. белая береза] (луг) — Хараяр (черный берег); стороны горизонта: ак— юг, кара — север: Аксагыл [букв. белый косогор] (южная сторона леса), Харабит [букв. черное лицо] (северная сторона горы и сенокос); понятие «святое» и «дурное»: Акзыярат (белое кладбище), Харурман [букв. черный лес] (густой темный лес).
Омонимия. Как и все вышеназванные семасиологические явления, омонимия в топонимии проявляется своеобразно и здесь мы рассматриваем названия, которыми обозначен ряд географических объектов, обычно близлежащие и тесно между собой связанные, например: Бужэ тауы, Бужэ зыяраты, Бужэ юлы (гора, кладбище, дорога Бужэ);
Хэзрэт тауы, Хэзрэт кисеуе, Хэзрэт юлы, Хэзрэт купере, Хэзрэт сабыны (гора, брод, дорога, мост, сенокос Хазрат) и др. Исследуемый топоматериал позволяет сделать вывод о том, что омонимия характерна всем башкирским МТ, т.к. представлена большим количеством фактического материала. Эта группа пополняется посредством переноса известного имени в иной ономастический класс.
Изучение башкирских МТ в семасиологическом аспекте дает возможность выявить те смысловые оттенки слов, которые не учтены в современном языке. В частности, употребление слова «тукмак» в значении «короткий» дает основание предполагать, что данная лексическая единица в историческом прошлом применялась в топонимии как образно-метафорическое наименование в значении «короткий».
Определение семантики МТ несложно, т.к. они представляют собой онимию как бы in statu nascendi, т.е. как апеллятивы, подвергающиеся процессу онимизации, но еще в некоторой мере сохраняющие свою апеллятивную семантику [9. С. 110].
Следует отметить, что при анализе топомате-риала оптимальные результаты можно получить, привлекая только ономастический материал разных языков.
В заключение хочется сказать, что есть классы имен, изученные и почти не изученные и что на-
личие плохо изученных классов тормозит общее развитие ономастики как науки, а вместе с тем и развитие лексикологии в целом, поскольку они-мы составляют существенную часть лексики каждого языка.
Литература
1. НиконовВ.А. Введение в топонимику. М.: Наука, 1965.
2. Шакуров Р.З. Исторические пласты башкирской топонимии Южного Урала и Предуралья //Ватандаш. 2000. № 2.
3. Филевич И.П. О разработке географиче ской номенклатуры // Труды X Археологического съезда в Риге. 1896. Т.1. М., 1899.
4. Ященко А.И. Лингвистический анализ микротопонимов определенного региона. Вологда: Вологодский госпединститут, 1977.
5. Камалов А.А. Башкирская топонимия. Уфа: Китап, 1994.
6. ИсаеваЗ.Г., ИсхаковаХ.Ф., ПодольскаяН.В. Теория и методика ономастических исследований: дискуссия. М.: АН СССР, 1981.
7. Подольская Н.В. Словарь русской ономастической терминологии. М.: Наука, 1988.
8. Шакуров Р.З. Топонимия бассейна реки Дема. Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 1973.
9. Теория и методика ономастических исследований / Отв. ред. А.П. Неподкупный. М.: Наука. 1986.
К сведению читателей Вышла книга
Этнокультурные и этнополитические процессы в XXI веке: Мат-лы междунар. научн.-практ. конф. (13 декабря 2007 г.). Уфа: Гилем, 2008. 472 с.
В книге представлены материалы Международной научно-практической конференции «Этнокультурные и этнополитические процессы в XXI веке», прошедшей в рамках празднования 450-летия добровольного вхождения Башкортостана в состав Российского государства.
Статьи ведущих российских и зарубежных ученых (политологов, историков, этнологов, социологов, культурологов, юристов, востоковедов, демографов и др.), исследователей, общественных деятелей, представителей законодательной и исполнительной ветвей власти из различных субъектов Российской Федерации (Москвы, Санкт-Петербурга, республик Башкортостан, Ингушетия, Хакасия, Адыгея, Саха, а также Оренбургской, Ростовской, Белгородской, Краснодарской и других областей), ближнего и дальнего зарубежья (США, Республика Беларусь, Кыргызстан и др.) посвящены изучению вопросов этнополитических, этнокультурных, этноязыковых, миграционных процессов в современный период.
т
этнокультурные и эгяополитическив процессы в хм векъ
SbS'iSbS-jSn^SSbSbS'bS'i'-'''
