CC BY
21
Анна ЖИВЛАКОВА
СТРАТИФИКАЦИОННАЯ ВАРИАТИВНОСТЬ ПАРЛАМЕНТСКИХ ПАРТИЙ РОССИИ В СИСТЕМЕ КОММУНИКАТИВНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ОБЩЕСТВА И ВЛАСТИ
В статье исследуется социально-политическая структура российских парламентских партий, изучаются ментальные репрезентации коммуникантов, а также социокогнитивные основания их коммуникативных практик. Выделены фундаментальные и символические статусные конструкты представителей парламентских партий, определены универсальные критериальные основания их стратификационной вариативности.
In the article the socio-political structure of Russian parliamentary parties is analyzed, mental representations of communicants and socio-cognitive grounds of their communicative practices are studied. Fundamental and symbolic status constructs of parliamentary parties representatives are singled out and universal criterion arguments of their stratification variation are defined.
Ключевые слова:
стратификация, коммуникативные практики, социальная диспозиция, аскриптивный и достигательный статус; stratification, communicative practices, social disposition, ascriptive and achievable status.
Прямой, открытый, конструктивный диалог между обществом и властью посредством парламентской трибуны считается фундаментом политических отношений и гуманизации социального устройства, одним из главных критериев оценки качества политической системы, политической культуры, доверия граждан к власти, реальным индикатором формирования в России активного гражданского общества и демократического государства. В этой связи правомерно ожидать повышения интереса социологической науки к многогранным проблемам коммуникативного взаимодействия общества и власти. Важной исследовательской задачей становится социологический анализ критериальных оснований стратификационной вариативности парламентских партий России в этой системе.
Рассматривая социально-политическую структуру российских парламентских партий, следует обращаться к концептам социальной позиции, социального статуса и социального престижа индивидов и общностей. Эмпирическую базу данного исследования составили статистические данные о социальных характеристиках представителей политических партий в российском парламенте и результаты авторского исследования документальных источников, осуществленного методом контент-анализа в период с 2006 по 2009 г. Объем случайной выборки составил 3 528 листов материалов СМИ (теле- и радиопередач, газет и журналов, сети Интернет). Объектами вторичного анализа являлись представительные биографические данные депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации и стенограммы ее заседаний (936 листов).
На эмпирическом уровне социологического анализа автором изучаются ментальные репрезентации коммуникантов, а также разновидности функционального стиля коммуникативных практик, производимых в форме текста и речи. Процедура анализа полученной информации сводилась к подсчету частоты упоминания выделенных смысловых единиц с дальнейшим применением социолингвистической интерпретационной перспективы.
ЖИВЛАКОВА
Анна
Евгеньевна —
старший
преподаватель
кафедры
иностранных
языков и культуры
речи Саратовского
юридического
института
МВД России
30
ВЛАСТЬ
2 01 0' 11
В ходе исследования были выявлены несколько коммуникативных аспектов: коммуникативный, включающий точность, понятность, лаконичность и выразительность речи; нормативный, предполагающий владение языковыми нормами; этический, связанный с нормами языкового поведения, принятого в обществе. В свою очередь, в качестве языковых средств выразительности речи автором были рассмотрены фразеологизмы, метафоры, примеры, аналогии, цитаты, пословицы и поговорки, иносказания. Как показало исследование, в коммуникации парламентских партий метафоры встречаются в 23% случаев употребления, фразеологизмы — в 22% и аналогии — в 20,2%. В ходе исследования также было зафиксировано использование иносказаний (32,4%), приведение примеров (25,5%), цитат (31%), пословиц и поговорок (15,4%), терминов (54%). Для анализа таких характеристик политического дискурса, как точность, понятность и лаконичность речи, рассматривалась лексика ограниченного употребления, в которую были включены профессионализмы, диалектизмы и жаргонизмы. Их употребление (15,2%, 0,5%, 2,53% соответственно) ограничено языковыми нормами, несоблюдение которых приводит к речевым, логическим, грамматическим и синтаксическим ошибкам, а также к нарушению правильности передачи фактического материала. Среди речевых ошибок, связанных с нарушением значений слов, их стилистической окраской и употребительностью, а также сочетаемостью с другими словами, были выявлены следующие: непонимание значения слова (3,6%), лексическая несоче-таемость (14,%), плеоназм (8,3%), использование лишних слов (23%), тавтология (11,3%), слова-паразиты (41,72%), лексическая неполнота высказывания (76,6%), неологизмы (10,7%), архаизмы (10%), неправильное использование слов иноязычного происхождения (18%), разговорные и просторечные слова (33,3%), клише и штампы (15,4%). Всего зафиксировано 2,4% фактических, 5,4% логических, 7,4% грамматических и 16,2% синтаксических ошибок. При рассмотрении в исследовании этических норм речевой культуры было выявлено 58,9% случаев применения эмоционально окрашенной лексики.
Практика социологического анализа изучаемой проблемы показывает, что
коммуникативные практики акторов являются квинтэссенцией различных функциональных стилей: научного, официально-делового, публицистического и разговорно-обиходного. Коммуниканты для достижения необходимого эффекта и поставленных целей, правильного построения политического текста используют различные приемы и риторические средства, которые направлены на усиление эмоционального воздействия, запоминаемости, мобилизации. Используя нормативный, коммуникативный и этический аспекты культуры речи, представители российских парламентских партий демонстрируют различные уровни владения национальным языком, а также нормами речи и этическими установками. На основании полученных данных можно сделать вывод, что профессиональный дискурс представителей парламентских партий является отражением их социальности и предполагает определенную стратификационную вариативность. В коммуникативных практиках присутствуют устойчивые структурные компоненты — социальные маркеры, позволяющие выделить и проанализировать ее критериальные основания.
Критериальные основания стратификационной вариативности парламентских партий России в системе коммуникативного взаимодействия власти и общества выделяются и анализируются в прикладном аспекте посредством ряда параметрических характеристик. В числе показателей, отражающих состояние и динамику социальных позиций, выделяются фундаментальные (пол, поколение, поселенческая локализация, этнокультурная принадлежность, образование, профессия) и символические (репутация, номинация, престиж) статусные конструкты. Опираясь на полученные данные, можно констатировать дифференциацию российских парламентских партий преимущественно на отраслевые и региональные группы: 54% парламентариев структурируются по различным профессиональным признакам, 46% — представляют интересы законодательных и исполнительных органов региональной власти. В персональном составе этих групп в среднем доминируют мужчины (89%) старшего (от 50 лет) и пенсионного возраста (75%), являющиеся выходцами из малых и больших городов (62%) и имеющие техническое образова-
ние (22%). Среднестатистически каждый четвертый представитель парламентских партий имеет ученую степень, а каждый третий — почетные звания и государственные награды.
Можно констатировать, что в формировании социальной диспозиции парламентских партий важную роль играют глубинные механизмы монопольного характера, которые закрепляют разного рода социальные капиталы. В политической борьбе за монополию легитимной номинации парламентские партии используют приобретенный ими символический капитал и власть. Власть как доминантная монополия, операциональным эффектом которой является влияние, достижение направленного социального результата, становится универсальным основанием стратификационной вариативности, самым эффективным защитным механизмом, отражающим занятую позицию, утверждающим социальный статус, рейтинг в системе функциональных и идеальных ценностей общества. Она позволяет распоряжаться социальными ресурсами, использовать подконтрольные ей виды коммуникации, в т.ч. получаемые путем дозированного и неравноценного информационного обмена в системе коммуникативного взаимодействия общества и власти. Монополизация информационного пространства создает более рельефную социальную конструкцию парламентских партий, где групповые и индивидуальные диспозиции достаточно четко определены, социальные интересы кристаллизованы, а взаимодействующие субъекты с точки зрения организации являются идентичными. Монополия информационного производства системы коммуникаций имеет, по нашему мнению, исключительное значение, так как воплощается в мобилизационных группах конкурирующих субъектов в целях завоевания официального имени. Поскольку практика номинации устанавливает правила социальных отношений, поощрения, санкции и привилегии, закрепляя соответствующие стереотипы восприятия, то возникает база
для мобилизации новых символических солидарностей, а также индивидуальной социальной принадлежности. Когда реальные капиталы для получения социальной номинации недостаточны и не действует логика учета властью монополий разного рода, в ход идет манифестация как символическая акция, становящаяся эффективной только в случае информационного резонанса.
Таким образом, система коммуникативного взаимодействия общества и власти предстает как универсальная система, которая воспроизводит упорядоченность политической жизни, выполняет организующую и актуализирующую роль в бытии как социума, так и отдельной личности. В рамках этой системы происходит ренессанс глубинных смыслов событий, сопутствующих политической деятельности, и развертывание их в проблемном поле определенного политического пространства.
Стратификационная вариативность складывается из различий социальных ролей и позиций, статусных характеристик коммуникантов. С одной стороны, она обусловлена социально-профессиональной дифференциацией состава парламента, а с другой — сложившейся культурной стилистикой символических стратегий, определяющих и легитимизирующих значимость корпоративной приобщенности к власти и связанных с ней привилегий. Специфика структурообра-зования состоит в том, что социальные позиции закрепляются преимущественно не отчужденными формами функционально-ролевых отношений, а межпер-сональными связями, влияющими на механизмы мобильности.
Стратегия социальной мобильности через официальную номинацию в индивидуальных оценках сложившихся стратификационных отношений считается наиболее эффективной, а формирование символического капитала имеет специфические интенциональные черты, предопределенные социокультурными и историческими основаниями.
