CC BY
304
СТРАТЕГИЯ США В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ: ПРОБЛЕМЫ И ДОСТИЖЕНИЯ
Гули ЮЛДАШЕВА
доктор политических наук, профессор кафедры «Мировая политика» Ташкентского государственного института востоковедения (Ташкент, Узбекистан)
Введение
События последних десятилетий вновь продемонстрировали тесную взаимосвязь всех звеньев системы международных отношений. Так, ведущие державы, серьезно воздействующие на процессы мирового развития, и сами испытывают влияние процессов в удаленных от них важнейших геополитических зонах.
К числу таких зон в полной мере можно отнести и регион Центральной Азии (ЦА). Его геополитическое значение объясняется рядом причин:
■ геостратегическим расположением на стыке множества действующих, возможных и планируемых транспортных и трубопроводных магистралей;
■ богатейшими природными и людскими ресурсами;
■ территориально-географической, историко-культурной и демографической близостью к очагам нестабильности в исламском мире;
■ концентрацией в регионе глобальных вызовов и угроз (территориальных, этнонациональных, религиозных, экологических и др.).
В подобных условиях формирование в ЦА приемлемого для всех регио-
нальных акторов политического равновесия, интеграция региона в глобальное экономическое пространство и обеспечение устойчивого демократического развития отвечает интересам стабильности и развития всей системы международных отношений.
Стратегические императивы американской внешней политики по отношению к данному региону, от которого во многом зависит осуществление претензий США на глобальное лидерство, не изменялись в течение всего постбиполярного периода. Однако при этом у США не было ни четкой стратегической концепции в отношении ЦА (ее периодически приходилось корректировать с учетом изменяющейся международно-политической ситуации), ни ясной картины конкретных путей и методов реализации своих планов. Это обстоятельство, наряду со столкновением в регионе геополитических и геоэкономических интересов ряда стран, осложняет стабилизацию ЦА.
Ниже мы попытаемся проследить эволюцию основных тенденций и механизмов реализации стратегии Соединенных Штатов в ЦА с 1991 года по настоящее время и проанализировать наиболее важные причины и факторы, предопределившие современную ситуацию в регионе.
Формирование основ центральноазиатской стратегии США
1991—1993 годы. Распад Советского Союза и образование новых независимых государств означал для США начало новой эры, символизирующей победу западных идеалов и ценностей демократии1. Предполагалось, что в новом миропорядке глобальным гегемоном и эталоном западных ценностей рыночной демократии будут выступать Соединенные Штаты. Стратегия США в Центральной Азии в этот период исходит также из предпосылки, что демократические государства обычно не склонны воевать друг с другом2.
США важно обрести в Евразии «в стратегическом плане совместимых партнеров», которые при американском патронаже и руководстве «могли бы помочь в создании трансъевразийской системы безопасности, объединяющей большее число стран»3; таким партнером в силу своего геостратегического расположения могла бы стать постсоветская ЦА.
Однако мало кто на Западе, за исключением горстки специалистов-советологов, имел истинное представление о Центральной Азии: в первые годы после образования новых независимых государств приходилось просто отслеживать события и более тщательно изучать регион, прежде чем определять концептуальные основы региональной политики.
К числу значимых событий данного периода можно отнести начало вывода ядерного оружия из Казахстана, что символизировало определенный успех в деле стабилизации региона.
1994—1997 годы. В этот период у Вашингтона сложилось более или менее адекватное понимание особенностей региона, во многом определяющихся его геополитическим окружением. Уже в те годы сформировались основы долгосрочной центральноазиатской стратегии США, которая с незначительными изменениями сохраняется и по сей день.
Существенную роль в формировании американской стратегии в ЦА сыграло открытие в середине 1990-х годов богатейших запасов энергоресурсов в Прикаспийском регионе; с тех пор на первый план выдвигается экономический фактор, возможность снизить зависимость Запада от ближневосточной нефти в условиях ирано-американской конфронтации и нестабильности на Ближнем Востоке. В этих условиях одна из важнейших целей данной стратегии — не допустить вовлечения стран ЦА в сферу орбиты Исламской Республики Иран (ИРИ).
Объединение в перспективе двух нефтеносных зон (ЦА и Ближнего Востока) приобретает для США как геополитический (в плане обеспечения мирового лидерства), так и геоэкономический интерес. Ведь именно через территорию ЦА может быть проложено большинство потенциальных евразийских транспортных и трубопроводных маршрутов. В этих условиях США необходим контроль над энергоресурсами и транспортными коридорами Ближнего Востока, Кавказа и ЦА.
Соответственно, Запад выдвигает план прокладки транспортно-трубопроводных магистралей, предусматривающий участие центральноазиатских государств; в будущем это позволит включить их в расширенное евро-атлантическое сообщество. По мнению американского истеблишмента, выполнение данной задачи во многом связано с ус-
1 См.: Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М.: ACT; Ермак, 2004.
2 См.: Ray J.L. Democracy and International Conflict. Columbus: University of South Carolina Press, 1995.
3 Бжезинский 36. Великая шахматная доска. М.: Международные отношения, 2000. С. 235.
пешной политической и экономической модернизацией государств ЦА, которая будет стимулировать аналогичные процессы в странах, расположенных на Великом шелковом пути.
Основные идеи американской политики по отношению к ЦА были изложены в «Стратегии Шелкового пути», выдвинутой сенатором С. Браунбеком в октябре 1997 года.
Одним из главных препятствий к реализации стратегии США в ЦА выступают проекты российских и иранских маршрутов трубопроводов, в связи с чем все большее значение приобретает нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан (БТД). По мнению Вашингтона, именно Турция может и должна стать «воротами» для выхода каспийской нефти на западные рынки, а также послужить образцом светской модели развития для новых государств ЦА.
Однако сверхактивное продвижение Соединенными Штатами проекта БТД в 1990-х годах привело к настоящей геоэкономической войне за доступ к энергоресурсам Каспия, тем более что внутренняя нестабильность в Афганистане не позволяла задействовать маршрут через его территорию.
В результате первоначальный курс администрации Б. Клинтона на стратегическое партнерство с Россией постепенно сменился стремлением ограничить ее традиционное влияние в странах ЦА. Серьезные перемены претерпели и американо-китайские отношения: Китай, усиливающий экономическое присутствие в ЦА, все больше воспринимался Соединенными Штатами в качестве основного геополитического противника.
С другой стороны, после войны в Югославии обострились разногласия США со странами ЕС; кроме того, европейские партнеры Америки выступают за «конструктивный диалог» с Ираном, что абсолютно не устраивает Белый дом: Америка опасается последствий экономического развития Ирана под влиянием притока европейских инвестиций и технологий4.
В рамках своей центральноазиатской политики США проявляют особый экономический интерес к Казахстану, как к крупнейшему энергодобывающему государству ЦА. Во внешнеполитической сфере особую поддержку Соединенным Штатам оказывает наиболее подверженный угрозе исламского фундаментализма Узбекистан.
Республики ЦА проявляют существенный интерес к развитию полномасштабных взаимоотношений с глобальной державой, обладающей значительным экономическим и военно-политическим потенциалом и способной поддержать их в обеспечении региональной безопасности. Кроме того, для географически замкнутых, не имеющих выхода к морю стран региона особое значение имеет реализация различных транспортно-энергетических проектов, сулящая им доступ к мировым рынкам.
В целом период с середины 1990-х годов до андижанских событий 2005 года характеризуется расширением контактов государств ЦА с США в военной, политико-дипломатической, образовательной, научной, культурно-просветительской сферах, а также в разработке разного рода энергопроектов.
1998—2000 годы. Приход к власти в Иране умеренного реформатора М. Хатами и выдвижение им в 2001 году идеи «диалога цивилизаций» углубили ранее наметившиеся геополитические и геоэкономические разногласия между США и их европейскими партнерами; все больше стран (в том числе Россия, Китай и государства ЦА) стали поддерживать идею «конструктивного диалога» с ИРИ.
Американская политика противодействия любым проектам с участием Ирана стала вызывать растущее недовольство у государств ЦА. Так, задержка американским руко-
4 Cm.: Lane Ch. Germany’s New Ostpolitik: Changing Iran // Foreign Affairs, November/December 1995, Vol. 74, No. 6. P. 77—89.
водством выдачи лицензии компании «Mobil» на участие в операциях по обмену нефти с Ираном весьма негативно отразилась на экспорте нефти из Туркменистана. Кроме того, американской стороной были заморожены поставки по основному магистральному газопроводу через территорию Ирана, проложенному с участием консорциума во главе с англо-голландским концерном «Ройял Датч-Шелл».
В то же время, под влиянием как осторожной и гибкой тактики Тегерана в отношении ЦА, так и появившихся надежд на укрепление прозападного курса Хатами и нормализацию ирано-американских отношений, изменяется восприятие Ирана Ташкентом. По мнению Узбекистана, США не уделяли должного внимания проблемам безопасности региона, связанным в первую очередь с ситуацией в Афганистане.
Что же касается Таджикистана, то США ограничились его официальным включением в январе 1994 года в список стран, входящих в зону иранского доминирования и возможного распространения исламского фундаментализма и терроризма.
От стратегического партнерства до периода отчужденности в отношениях США — Центральная Азия
2001—2005 годы. После сентябрьских событий 2001 года значительно ускорилось проникновение США в ЦА; существующие в регионе социально-политические и социально-экономические проблемы начали рассматриваться с точки зрения безопасности самой Америки. В этом контексте завершение модернизации и вхождение в мировое сообщество стран ЦА, а также политическое переустройство Афганистана стали увязываться с формированием нового американоцентричного мирового порядка5.
Итогом пересмотра в 2002 году внешнеполитической доктрины США в ЦА стало принятие «Акта в поддержку свободы в Афганистане», предусматривающего становление демократии и гражданского общества не только в Афганистане, но и во всех странах ЦА, и обновленной «Стратегии национальной безопасности США», подтверждающей геополитические интересы страны в Каспийском и Центрально-Азиатском регионах, а также готовность Вашингтона их отстаивать.
Для активного воздействия на ситуацию в ЦА администрация Буша использовала широкий арсенал средств; в числе других это
■ опора на новую доктрину превентивных «односторонних действий» и ставка на «ad hoc коалиции доброй воли» при решении глобальных проблем безопасности;
■ санкции против важного с геоэкономической точки зрения Ирана (регионального соседа ЦА), включенного с 2002 года в список стран «оси зла»;
■ политическое и экономическое давление на государства ЦА по проблемам гуманитарного права, демократизации и рыночных реформ (см. табл. 1);
5 Эти подвижки отразились в появлении новых геополитических доктрин вроде «Большого Ближнего Востока», а позже ее логического продолжения — проекта «Большая Центральная Азия», где регионы ЦА и Ближнего Востока объединяются в единую экспериментальную геоэкономическую зону. Проект не встретил поддержки в самих странах ЦА с их разнонаправленными политическими предпочтениями и интересами и неодинаковым уровнем развития.
опора на Казахстан как на влиятельного игрока каспийского и мирового нефтегазового рынка, чье подключение к энергопроекту БТД имеет решающее значение в продвижении американской стратегии в ЦА.
Таблица 1
Помощь, выделенная США республикам ЦА на поддержку демократии, социальных и рыночных реформ, безопасности и развития в 2002—2005 годах (млн долл.)
Г Год Страна 2002 2003 2004 2005
Казахстан 90 92 74,2 53,2
Кыргызстан 95 56,6 50,8 50,4
Туркменистан 18,1 11,1 10,4 16,3
Узбекистан 220 86,1 50,6 91,6
Таджикистан 160 49 50,7 59,9
И с т о ч н и к: Справки Государственного департамента США за соответствующие годы [www.usinfo.state.gov].
В условиях глобализации действия и экономические санкции Соединенных Штатов зачастую оказываются неэффективными, что существенно осложняет их отношения со многими региональными акторами, включая и традиционных союзников (ЕС и Турцию). Ситуацию также усугубляет военно-техническая вовлеченность США в «Большую игру» вокруг Каспийского моря, постепенно превращающегося в один из наиболее милитаризованных регионов мира.
В условиях продолжающейся ирано-американской конфронтации, антииранских санкций и отсутствия достаточной экономической помощи реализация жизненно важных для развития ЦА энерготранспортных проектов была фактически приостановлена. Это относится, в частности, к реализации широкомасштабных планов по обеспечению выхода Узбекистана к морским коммуникациям (включая выход к черноморским и тихоокеанским портам), разработанных в рамках европейской программы «ТАСИС». Как отмечали в Ташкенте, «для выполнения сложнейших задач, стоящих перед дорожниками отрасли, необходима постоянная и всесторонняя поддержка... из-за недостатка финансирования... ежегодно из более 9,4 тыс. км дорог общего пользования, нуждающихся в ремонте, согласно установленным нормативам межремонтных сроков, ремонтируется только около 40%»6. В то же время «показатели притока в Узбекистан прямых иностранных инвестиций на душу населения по-прежнему самые низкие среди стран с переходной экономикой»7.
ЦА постепенно дистанцируется от Соединенных Штатов. Основными причинами этого являются недостаточность финансовой поддержки и инвестиций, давление США
6 Ли С. Дороги, которые мы обустраиваем // Народное слово, 28 августа 2004.
7 Расулев А., Алимов Р. Структурные преобразования и повышение конкурентоспособности экономики Узбекистана // Общество и экономика (Ташкент), 2003, № 6. С. 202.
по вопросам гуманитарного развития и демократизации, а также усиление геополитических разногласий между Вашингтоном и его традиционными союзниками. Кроме того, продолжение западного экономического давления на регион и антииранская стратегия США, исключающая участие Тегерана в энерготранспортных и иных проектах, создает почву для дальнейшей социально-экономической и политической нестабильности ЦА и усиления ее ориентации на Китай, Россию и Иран. Так, почти 60% импорта узбекского хлопка переориентируется на иранский порт Бендер-Аббас8; первое место среди шести ведущих торговых партнеров Узбекистана за 9 месяцев 2005 года занимает Россия — 19,2% экспорта (151,9% к уровню 9 месяцев 2004 г.) а третье — Иран — 6,8% (125,6% к уровню 9 месяцев 2004 г.)9.
Картина «переориентации» ЦА была бы неполной без упоминания о закрытии американской авиабазы в Ханабаде (Узбекистан) и сотрудничестве евроазиатских стран в рамках ШОС и ЕврАзЭС.
В этот период в Вашингтоне все чаще пытаются переосмыслить центральноазиатские реалии и выражают сомнения в приоритетности ЦА для интересов США.
Однако Вашингтон не отступил, признавая, что в Центральной Азии у него три основных предмета стратегического интереса: энергоресурсы, безопасность и расширение свободы путем реформ10. Чтобы изменить ситуацию к лучшему, Запад во главе с США, стремясь усилить «точку опоры», поддержал заявку Казахстана на пост председателя ОБСЕ в 2009 году.
2006—2008 годы. В данный период к неудачам американской стратегии в ЦА прибавляется провал ближневосточной и афганской политики Дж. Буша; о степени предполагаемых угроз со стороны этих двух регионов можно судить по данным социологических опросов, которые показывают, что 79% американских респондентов (по сравнению с 72% в 2005 г.) «чрезвычайно важной» угрозой национальной безопасности считают международный терроризм, а 58% (45% — в 2005 г.) — исламский фундаментализм (источником которой являются такие государства, как, например, Иран)11.
Стремясь создать антииранскую коалицию, США прилагают ощутимые усилия, чтобы преодолеть разногласия с ЕС и укрепить стратегическое партнерство с Турцией.
Администрация Буша делает определенные шаги к сближению с Россией, у которой существуют разногласия с Китаем, вызванные соперничеством двух стран в ЦА; Москву Вашингтон воспринимает скорее как партнера, а не как угрозу интересам безопасности страны. Кроме того, конструктивное партнерство с Россией способно пресечь формирование широкой антиамериканской коалиции и стать противовесом растущей мощи Китая.
Первостепенное значение в налаживании американо-российского сотрудничества приобретает совместное участие двух держав в мирной реконструкции Афганистана и ликвидации других потенциальных очагов нестабильности в регионе ЦА.
Между тем Белый дом продолжает заявлять, что экспорт нефти и газа из Казахстана в обход России и Ирана является одной из приоритетных задач внешней политики США; кроме того, предпринимаются попытки переориентировать регион на Южную Азию (ЮА) путем создания новой электросети. Эта идея нашла отражение в реорганизации
8 См.: Ташимов Т. Поворот на Восток // Экономическое обозрение (Ташкент), 2005, № 10 (73). С. 45,
47, 49.
9 См.: Экономика Узбекистана. Информационно-аналитический обзор, январь — сентябрь 2005 год // Центр эффективной экономической политики, Ташкент, декабрь 2006, № 11. С. 55.
10 См.: Честные выборы могут сделать Казахстан «лидером» в Центральной Азии [www.usinfo.state. gov/russian], 21 ноябрь 2005.
11 См.: Polls: Americans, Europeans Share Increased Fears of Terrorism, Islamic Fundamentalism // Transatlantic Trends. Washington, D.C., & Brussels [www.transatlantictrends.org], 6 September 2006.
Госдепартамента США, в котором было создано Бюро по делам Южной и Центральной Азии.
Параллельно активизируется американская дипломатия в ЦА; в частности, Астане помимо поддержки Вашингтоном возможного председательства Казахстана в ОБСЕ в 2009 году обещаны дополнительные инвестиции в энергетический сектор, в том числе и в «диверсификацию» нефтяных и газовых экспортных маршрутов. Итогом усилий США в данном направлении стало подписание в июле 2006 года соглашения между Азербайджаном и Казахстаном о транспортировке углеводородов из Казахстана через Каспийское море и далее по трубопроводу БТД.
Кроме того, в Вашингтоне все больше осознают, что дальнейшее ведение антитерро-ристической войны невозможно без активного участия в ней Узбекистана.
Однако высокий конфликтный потенциал и нестабильность региона придают стратегическому партнерству США со странами ЦА весьма неустойчивый характер. Кроме того, в развитии ЦА усиливается евроазиатский вектор, что препятствует расширению военно-политического присутствия США в регионе.
Новые тенденции — новые надежды и перспективы 2009 — по настоящее время
С приходом к власти администрации Б. Обамы в 2009 году характер участия США в делах региона существенно изменился. В частности, новый президент США отказался от тактики односторонних действий, которой придерживался Буш, и стремится восстановить и укрепить союзнические отношения со странами ЦА, а также расширить стратегическое партнерство и наладить диалог с исламским миром, включая Иран; администрация Обамы отдает предпочтение более осторожным и сдержанным подходам в вопросах демократии и соблюдения гуманитарного права.
В связи с изменившейся тактикой действий в ЦА и необходимостью искать противовес возросшей мощи Китая Вашингтон объявил о «стратегической перезагрузке» отношений с Россией.
С 2009 года администрация Обамы запускает специальный механизм расширения сотрудничества со странами ЦА; в ходе консультаций обсуждаются вопросы развития торговли, прав человека, демократических реформ, оборонного сотрудничества и проблем региональной безопасности, включая ситуацию в Афганистане.
Однако в действиях Вашингтона не прослеживается четкой стратегической линии, что объясняется сохранением довольно сильной консервативной оппозиции внутри страны и неоднозначной ситуацией в мире; заявления Белого Дома носят в основном декларативный характер.
Между тем ситуация в Афганистане и Пакистане все больше обостряется, растет международная напряженность вокруг иранской ядерной программы, ухудшается внутриполитическая обстановка в Кыргызстане и Таджикистане.
В рамках активизировавшихся многосторонних дискуссий по вопросам региональной безопасности, связанных прежде всего с Афганистаном12, Узбекистан вновь выдвигает инициативу по созданию контактной группы «6+3» с участием России, Ки-
12 См.: Юлдашева Г. Афганский фактор в центральноазиатской политике: взгляд из Узбекистана [ште'Л'ла-сепЬ'-ги], ноябрь 2010.
тая и Ирана. При этом одной из мер, выгодных для всех региональных акторов, является инициатива по преобразованию северного транзитного маршрута поставок военных грузов в Афганистан в одно из направлений современного Шелкового пути. Реализация подобного проекта содействовала бы стабилизации и экономическому возрождению всего региона, превратив его в перспективе в центральный перекресток торговых азиатских маршрутов.
В результате переосмысления своей стратегии США провозглашают, что ЦА играет «жизненно важную роль» в осуществлении долгосрочных планов Вашингтона по возрождению Великого шелкового пути. Инструментами реализации данного плана выступают проект газопровода Туркменистан — Афганистан — Пакистан — Индия (ТАПИ), активно продвигаемый Ашхабадом, а также Северная сеть снабжения (осуществляющая, в основном, военные поставки в Афганистан), в функционировании которой основную роль играют Россия и Узбекистан.
Следствием упомянутых инициатив стало формирование «Национальной военной стратегии» Б. Обамы, предусматривающей создание новых военных баз в Афганистане и на сопредельных с ним территориях; США планируют взять на себя роль гаранта региональной безопасности и расширить свое военно-политическое присутствие в Центральной Азии.
По мнению Вашингтона, ключевой страной региона является Узбекистан (с точки зрения обеспечения региональной безопасности, военной инфраструктуры, а также в силу его геостратегического расположения на стыке транспортно-коммуникационных и энергетических артерий ЦА). Параллельно Вашингтон продолжает поддерживать «нефтегазовые» Казахстан и Туркменистан, поощряет парламентскую демократию в Кыргызстане13, а также вовлекает в осуществление региональных планов Таджикистан.
По мнению некоторых влиятельных экспертов14, в регионе ЦА администрации Обамы необходимо соблюдать 7 основополагающих принципов:
1. В центре внимания американской политики должны находиться сами страны ЦА, а не соперничество и конкуренция игроков-участников «Большой игры в Центральной Азии».
2. Американская политика не должна быть «наивной», так как нельзя исключать возможность стратегического и экономического соперничества с другими странами. Вместе с тем сотрудничество с Россией и Китаем по вопросам, касающимся ЦА, должно носить уважительный и равноправный характер.
3. В своей центральноазиатской политике США должны в полной мере использовать все имеющиеся у них научно-технические, экономические, образовательные, коммерческие и военно-политические возможности.
4. Необходимо тесное взаимодействие с международными партнерами, которыми, в первую очередь, являются страны ЕС, Турция, Япония, Южная Корея и Индия.
5. Следует наращивать сотрудничество с частным сектором в регионе ЦА.
6. В основе региональной стратегии должны лежать интеграция ЦА в систему международной торговли и создание азиатских трансконтинентальных маршрутов с вовлечением на взаимовыгодной основе всех региональных акторов, в том числе Китая, России, Индии, государств ЕС и Ближнего Востока.
13 См., например: Брифинг помощника госсекретаря Блейка для журналистов в Кыргызстане // America.gov, 14 марта 2011.
14 См.: Feigenbaum E. Seven Critical Guidelines for U.S. Foreign Policy in Central Asia // Council on Foreign Relations [www.businessinsider.com/seven-guidelines-for-us-central-asia-policy], 23 February 2011.
7. Многомерная и многоаспектная политика в ЦА в области безопасности, торговли и прав человека должна осуществляться в рамках глобальной стратегии США в Европе и Азии.
В сущности, перечисленные принципы направлены на формирование нового баланса сил и интересов в ЦА под эгидой США.
Неоспоримым преимуществом США являются их военно-политические, экономические и научно-образовательные ресурсы, рациональное использование которых способно содействовать укреплению стабильности и обеспечению развития ЦА.
Заместитель госсекретаря США по делам ЮА и ЦА Р. Блейк обозначил следующие приоритеты политики страны в Центрально-Азиатском регионе:
— поддержка международных усилий в Афганистане;
— налаживание стратегического партнерства с Индией;
— установление более прочных и стабильных отношений с центральноазиатскими государствами15.
Активизация политики США на центральноазиатском направлении и возможность укрепления их позиций в регионе вызывают опасения у других государств. В геополитике ЦА помимо пережитков мышления, свойственного периоду холодной войны, сохраняется известная напряженность; об этом свидетельствуют сложности в отношениях США с Россией и Китаем. Кроме того, США весьма обеспокоены внешнеполитическими (ближневосточными и евроазиатскими) предпочтениями Турции.
Нельзя отрицать, что наметились явные признаки сближения США, ЕС и России. Так, в новой стратегической концепции Североатлантического альянса, утвержденной в Лиссабоне, говорится, что НАТО более не является угрозой для России. По мнению некоторых экспертов16, новая стратегия НАТО должна послужить основой для формирования глобальной антикитайской коалиции.
Реальность подобных предположений частично подтверждают результаты опроса, проведенного в феврале 2010 года компанией «Rasmussen Reports»: половина американцев считают Китай долгосрочной угрозой США. Опрос телекомпании CNN дает еще более высокий результат: 58% жителей США считают КНР угрозой безопасности их страны17.
Все более очевидно, что построение нового миропорядка немыслимо без активного участия и присутствия в регионе ЦА России; неслучайно вице-президент Байден призывает выйти за рамки «Большой игры» и «сфер влияния»18. В США признают, что без России практически невозможно решить афганскую проблему, вести борьбу с наркобизнесом и стабилизировать обстановку в Кыргызстане; в июле 2009 года под руководством Б. Обамы и Д. Медведева была создана американо-российская Двусторонняя президентская комиссия по вопросам определения сфер взаимовыгодного сотрудничества и укрепления международной безопасности.
Однако, с другой стороны, ряд экспертов озабочен тем, что закрепление США в Каспийском бассейне чревато сцепкой «санитарного кордона» (Прибалтика — Украина —
15 См.: Rozoff R. Washington Intensifies Push into Central Asia [www.scoop.co.nz/stories/HL1101/S00127/ washington-intensifies-push-into-central-asia.htm].
16 См.: Султанов Ш. Война против Евразии. Размышления о новой стратегической концепции Североатлантического альянса // Россия — Исламский мир, 8 декабря 2010, № 49 [www.centrasia.ru/newsA.php?st= 1292015400].
17 См.: U.S. State Department. USA Forum on Facebook — Приоритеты администрации Обамы в Южной и Центральной Азии [www.america.gov].
18 Выступление вице-президента Байдена в МГУ 15 марта 2011 года [www.america.gov/st/eur-russian/ 2011/March/20110315105450x0.7276226.html], БЕЛЫЙ ДОМ/Офис вице-президента, 10 марта 2011.
Южный Кавказ) с ЦА, то есть изоляцией России по всему южному периметру ее границ19. Кроме того, существует предположение, что Соединенный Штаты и НАТО стремятся подменить ШОС «северной сетью снабжения», превратив последнюю в движущую силу экономической и военно-политической интеграции государств ЦА.
Внешнеполитические проблемы США усиливаются внутриполитическими разногласиями. Некоторые эксперты отмечают, что «вопрос о будущем страны еще не решен; в американском истеблишменте идет борьба между теми, кто хочет, как Б. Обама, приспособить США к реалиям XXI века, и теми, кто хотел бы остаться в 1990-х годах и приспособить к этой ситуации весь остальной мир»20.
В целом, учитывая сложность и непредсказуемость ситуации, США сегодня стали более реалистичны в своих оценках. Как справедливо отмечает глава нью-йоркского представительства Института демократии и сотрудничества А. Мигранян, на современном этапе Вашингтон постепенно отказывается от роли мирового полицейского и от практики непосредственного вмешательства во внутренние дела тех или иных стран21. США возвращаются к политике так называемой «блестящей изоляции», предусматривающей не доминирование и непосредственное присутствие страны в жизненно важных для нее регионах, а поддержание в них баланса сил.
Поэтому в ЦА будет создаваться серьезный баланс сил, так как ни США, ни Россия не заинтересованы в доминировании Китая в данном регионе.
Вместо заключения
Таким образом, основные ориентиры стратегии США в Центральной Азии существенно не изменились и, в целом, направлены на построение американоцентричного миропорядка, основанного на балансе сил и интересов ведущих держав мира. Решение большинства проблем, связанных с энергетическими и политическими аспектами безопасности США, а также формированием новой системы международных отношений, зависит от результатов афганской кампании, ключевыми инструментами которой выступают проекты ТАПИ и северная распределительная сеть поставок в Афганистан.
Нестабильность в ЦА еще более осложнилась в связи с радикализацией Ближнего Востока и расширением зоны деятельности экстремистских сил; разрешение подобной ситуации потребует от мирового сообщества немало усилий. Однако многочисленные социально-экономические и политические проблемы региона невозможно преодолеть с помощью прежних механизмов блокового мышления, разобщенных и слабо координируемых союзов государств, пользующихся устаревшими методами и средствами решения конфликтных ситуаций.
В этой связи выглядят вполне обоснованными положения теории демократического мира о роли демократии в снижении международных конфликтов. По крайней мере, в настоящее время нет другой альтернативы достижению мира и согласия между народами.
Следует также отметить, что вполне оправданна и отвечает интересам большинства государств выдвинутая США теория «публичной демократии», предусматривающая создание более благоприятных условий для достижения консенсуса между различными социальными группами, обществами и странами. Можно не принимать отдельные запад-
19 См.: Якубян В. Как долго Москва будет терпеть антироссийскую активность Бердымухаммедова и Алиева // ИА REGNUM [www.centrasia.ru/newsA.php?st=1295472840], 19 января 2011.
20 Ясманн В. Не торопитесь хоронить Америку // ИА REGNUM [www.centrasia.ru/newsA.php?st=12 92143920], 12 декабря 2010.
21 См.: Мигранян А. США выбирают «блестящую изоляцию» [svpressa.ru/society/article/40433/].
ные ценности, однако для поддержания мира и стабильности в любой части мира соблюдение универсальных норм гуманитарного права, безусловно, необходимо.
Как представляется, США, выдвигающие в целом позитивные по своей направленности цели и задачи, переоценили свои возможности и ресурсы в погоне за сохранением своего лидерства в мире и в стремлении ограничить влияние отдельных региональных сил в ЦА. В частности, Вашингтону потребовались десятилетия, чтобы окончательно признать позитивную роль России в обеспечении безопасности ЦА (особенно на фоне усиления китайского влияния здесь).
Вполне очевидно, что сегодня американо-российское партнерство просто необходимо: только совместные усилия в состоянии предотвратить приход к власти в странах ЦА фундаменталистских режимов (этому могут способствовать нестабильная ситуация в Кыргызстане и Таджикистане, соседних Афганистане и Пакистане, а также в ближневосточных государствах).
Как показало время, важным упущением со стороны США явилась неэффективная антииранская политика (в частности, антииранские санкции), существенно ограничившая приток инвестиций в приоритетные для ЦА энерготранспортные проекты.
Что касается содействия США развитию демократии и соблюдению гуманитарного права в ЦА, то оно отличалось неравномерностью и полностью зависело от энергетических предпочтений супердержавы. В то же время в вопросах всеобщей демократизации центральноазиатских стран западное сообщество ориентировалось, по сути, на те же методы и форсированные темпы, что и в преобразовании СССР без учета местной специфики и исторический опыта стран.
Углубление и общая динамика развития позитивных тенденций в американоцентральноазиатских отношениях зависит, как представляется, от комплекса внутренних и внешних факторов, включающих следующие моменты:
■ наличие консенсуса по основополагающим вопросам региональной политики среди основных политических сил как внутри самих США, так и на международном уровне;
■ скоординированность и отлаженность равноправного и взаимовыгодного многостороннего партнерства в ЦА;
■ более тесное американо-российское партнерство в ЦА в интересах обеспечения региональной безопасности и возможного противовеса росту доминирования в регионе Китая;
■ мобилизация политической воли и усиление решимости государств ЦА в преодолении имеющихся разногласий в интересах полномасштабной интеграции и стабильности всего региона.
