CC BY
140
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 9 (263).
Экономика. Вып. 37. С. 29-35.
Д. А. Сорокин
СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ЭФФЕКТ КОНЦЕНТРАЦИИ КАПИТАЛА
Рассмотрен процесс концентрации капитала в условиях глобализации экономики. Современные экономические условия определяют актуальность исследования концентрации капитала через призму «стратегического эффекта», изучения содержания, механизмов формирования и условий возникновения, чему в российской корпоративной практике внимание практически не уделяется.
Ключевые слова: институт, корпорация, стратегический эффект, глобализация, концентрация капитала, институциональная структура рынка.
В современной экономической литературе особый интерес вызывает обсуждение вопросов существования «стратегического эффекта», в том числе в международной конкуренции. Многие экономисты заняты объяснением причин его существования, особенностей возникновения и прогнозированием последствий для экономик разных стран. Важнейшими экономическими субъектами, в том числе на макроэкономическом уровне, являются корпорации, деятельность которых затрагивает интересы практически всех групп современного общества. Крупная корпорация — это инерционная экономическая система, где сила накопленных процессов определяет будущую траекторию движения, а с появлением транснациональных корпоративных структур от их развития зависит и конкурентоспособность национальной экономики. Это связано со значительным уровнем концентрации капитала в них, долгосрочным характером основных корпоративных процессов и их существенной инвестиционной составляющей. Процесс концентрации капитала носит объективный характер и неотъемлем от эволюции человечества, именно он обуславливает повсеместное возникновение и развитие корпораций как наиболее адекватного рыночного инструмента реализации накопления разрозненного капитала в управлении, в условиях глобализации экономики, формируя предпосылки перехода к постиндустриальному обществу. Названные экономические условия концентрации капитала определяют актуальность и необходимость их исследования через призму «стратегического эффекта», изучения содержания, механизмов формирования и условий возникновения стратегического эффекта в российской корпоративной практике.
Итак, конкурентная борьба в современной мировой экономике может рассматриваться с двух точек зрения.
Первая, классическая точка зрения рассматривает конкуренцию как борьбу отдельных пред-
приятий между собой на глобальном рынке с неопределенным числом конкурентов, тогда она может соответствовать одной из четырех идеальных моделей: чистой конкуренции или монополии, монополистической или олигополистической конкуренции. Концентрация капитала оказывает влияние на формирование типа рыночной структуры, так как выбор наиболее эффективной институциональной формы бизнеса в той или иной сфере предпринимательской деятельности связан с масштабом предприятий в ней, что предопределяет формирование одной из названных идеальных моделей конкуренции. Если в качестве способа расширения ресурсной базы воспроизводства прибыли предприятие выбирает концентрацию капитала в форме капитализации части нераспределенной прибыли в активах, то для любой развивающейся экономической системы это ведет к его накоплению и приросту в целом. В качестве критерия эффективности для корпорации можно рассматривать сверхприбыль, получаемую от положительного эффекта масштаба.
Повышение роли корпораций в мировой экономике и научно-техническом прогрессе, их укрупнение формируют единый макроэкономический тренд глобализации и интеграции бизнес-процессов. По данным аналитиков, 300 крупных корпораций контролируют 25 % всех производственных мощностей в мировой экономике, а масса создаваемой добавленной стоимости некоторых корпораций превышает ВВП отдельных развитых государств.
Однако в реальности мировая экономика представляет собой систему, подсистемами которой являются национальные хозяйства, при взаимодействии стремящиеся достичь своего оптимального включения в систему мирохозяйственных связей. Это так называемый геоэкономический подход к конкуренции, основателями которого стали Карло Жан и Паоло Савона; по их мнению, в результате такого взаимодействия возникает
конкуренция между странами, когда государства, аналогично предприятиям, стремящимся увеличить прибыль, преследуют цель увеличения национального богатства путем повышения своей конкурентоспособности на мировом рынке. При этом задача геоэкономической стратегии состоит в достижении максимально благоприятного положения национальной экономики в мировой экономической системе. Критерием эффективности является сохранение общеэкономического баланса, т. е. ущерб от дестабилизации экономики в результате передела не должен превышать выгод от него.
В результате в геоэкономической литературе вводится понятие стратегического эффекта, который трактуется как категория более высокого ранга, чем прибыль. Его суть состоит в налаживании функционирования воспроизводственного процесса в определенной институциональной среде.
Данное определение является недостаточно четким, но его достоинство в том, что оно ставит вопрос о выработке алгоритма экономической политики, способствующего получению национальной экономикой максимального эффекта в конкурентной борьбе. При этом присутствие на макроуровне высококонцентрированного капитала корпораций значительно осложняет оценку принимаемых решений, так как необходимо учитывать их интересы и влияние на решения, принимаемые в рамках национальных экономик.
Проблемы стратегической промышленной конкуренции на олигополистических рынках рассматривает профессор Университета Британской Колумбии Джеймс Брандер. Он определяет стратегический эффект более узко: как выигрыш национальной экономики от субсидирования фирмы, конкурирующей на олигополистическом рынке, что делает корпорации субъектом, а концентрацию и централизацию капитала корпораций — инструментом конкурентной борьбы на макроэкономическом уровне.
Механизм основан на том, что, в отличие свободной конкуренции, на олигополистическом рынке, где действует небольшое число крупных производителей, фирма сознательно выбирает объем производства, учитывая объемы выпуска своих конкурентов. Если участники рынка достигли равновесия между собой, им выгоднее поддерживать его, не претендуя на долю рынка конкурента. Это так называемое равновесие по Курно, которое позволяет производителям
поддерживать цены на более высоком уровне, чем при гипотетической свободной конкуренции, хотя и на более низком, чем при абсолютной монополии, получая при этом максимально возможную прибыль.
Равновесие может быть нарушено, если одна из фирм понизит издержки производства. В этом случае она может расширить производство. Если конкурент уверен, что расширение не будет временным, то для него лучшей стратегией станет сокращение производства. Соответственно, он уступит сопернику часть своей доли рынка, в результате чего установится новое равновесие. В итоге цены снижаются менее существенно, чем снизились бы в ситуации свободной конкуренции, когда обе фирмы поддерживали бы прежний объем производства. Фирма, снизившая издержки, получает двойной выигрыш: во-первых, от снижения издержек, во-вторых, от прироста производства.
Издержки фирмы могут быть не только понижены за счет ее собственных усилий, но и компенсированы за счет государственных субсидий. Такие субсидии позволяют фирме расширить производство даже в экономически сложных условиях.
Субсидируя фирму, государство фактически передает ее владельцам средства налогоплательщиков. И так как субсидии делают очевидным для конкурента, что национальная фирма расширит производство, наилучшим ответом станет его сокращение со стороны конкурентов, что увеличит прибыль национальной фирмы на дополнительную сумму, а поскольку прибыль повышается больше, чем на сумму субсидии, выигрыш фирмы превосходит издержки налогоплательщиков. Таким образом, стратегический эффект, достигнутый благодаря субсидированию компании, увеличивает национальное богатство, а фирма-конкурент и ее страна при этом несут убытки. Кроме того, импортеры соответствующей продукции получают выгоду, приобретая ее по более низкой цене.
Если рассматривать проблему с традиционной экономической точки зрения повышения благо -состояния, то совокупная выгода складывается из выгоды страны-производителя, предоставившей субсидию, получив дополнительную прибыль, превышающую ее размер, выгоды стран-импортеров, которые смогли приобрести товар по более низкой цене, чем ранее, что вместе превышает потери конкурентов, прибыль которых
сократилась вследствие сокращения их доли рынка. Следовательно, в масштабах мировой экономики благосостояние увеличивается.
При этом в большинстве случаев субсидируемая фирма приобретает дополнительные конкурентные преимущества не только на международном, но и на внутреннем рынке, что приводит к ее дальнейшему расширению, а концентрация капитала приобретает форму рыночной экспансии, выражающейся в его перераспределении, которое проходит с использованием механизмов слияний и поглощений. Считается, что концентрация капитала происходит в форме централизации, и критериями эффективности являются получаемая в результате слияния и поглощения прибыль, прирост рыночной стоимости либо получение иных выгод.
Российский рынок слияний и поглощений, несмотря на мировой финансовый кризис и стагнацию экономик большинства зарубежных стран, оценивается экспертами как растущий. Так, если объем российского рынка слияний и поглощений в 2000 г. составлял всего $2,7 млрд, в 2002 — $4,9 млрд, а в 2006 был зафиксирован рекорд в $71 млрд, что составило 46 % прироста по сравнению с 2005 г., то в 2011 г. объемы рынка составляли $90 млрд, свидетельствуя о посткризисном восстановлении. Причем на российские компании также приходится подавляющая доля рынка слияний и поглощений Центральной и Восточной Европы, объем которого оценивается всего в $120 млрд. По оценкам PricewaterhouseCoopers, на зарубежные приобретения российских компаний было направлено более $15 млрд. Параллельно с зарубежными приобретениями росла доля привлечения средств путем первичного публичного размещения акций, объемы привлечения по которым составили $18 млрд, а в 2007 г. их рост был еще значительнее. Однако кризисные 2008-2009 гг. внесли существенные коррективы в планы крупных промышленных компаний относительно формирования интегрированных корпоративных структур, в том числе для реализации межотраслевых проектов. Потеряв за кризис четверть триллиона долларов, крупнейшие компании России активно инвестируют в посткризисный рост. Суммарный объем продаж 400 крупнейших компаний России в 2009-2011 гг. составил более $900 млрд. При этом парадоксально, что Россия столкнулась со значительным оттоком капитала. Так, в отличие от стран БРИК, где наблюдается мощный приток
капитала и действуют программы ограничения свободы его перемещения, российская экономика нуждается в создании искусственных барьеров недопущения оттока капитала. Отток капитала происходит, даже несмотря на то что российский фондовый рынок был в мире одним из самых быстро растущих; это объясняется его небольшими масштабами, глубиной, а также чрезвычайно высокой волатильностью, что значительно снижает интерес к нему крупных международных инвесторов.
Существование такого стратегического эффекта Пол Кругман из Принстонского университета связывает с тем, что при больших значениях экономии от масштаба рента, возникающая при освоении новой рыночной ниши, не исчезает полностью в результате конкуренции, а, следовательно, труд или капитал в некоторых отраслях иногда будут приносить существенно больший доход, чем в остальных. Необходимо лишь правильно выбрать отрасли приложения государственной поддержки, что было сделано соавтором Джеймса Брандера — Барбарой Спенсер. Чтобы стратегическая промышленная и торговая политика были эффективны, отрасль должна обладать следующими характеристиками:
1. Должна иметься возможность произвести дополнительный доход, достаточный для превышения суммы предоставленных субсидий. Может выражаться в форме прибыли или заработной платы.
2. Отрасль должна быть объектом реальной или потенциальной иностранной конкуренции. Т. е. поддержка отрасли должна привести к сокращению инвестиций и производства иностранными конкурентами.
3. Степень концентрации в национальной отрасли, претендующей на поддержку, должна быть не ниже, чем у ее иностранных конкурентов. Что на практике может потребовать смягчения внутригосударственного антимонопольного законодательства для соответствующих отраслей, став негативной стороной такой политики.
4. Поддержка производителей не должна вести к существенному увеличению цен факторов производства. Т. е. желательно, чтобы рабочие отрасли получали долю доходов в форме участия в прибылях.
5. Политика поддержки эффективна, если национальное производство уже имеет существенное преимущество по издержкам по сравнению
с иностранными конкурентами, а также если увеличение масштабов производства ведет к существенной экономии.
6. Поддержка национальных НИОКР наиболее эффективна. Это связано с тем, что риск ее передачи иностранным конкурентам минимален, в лучшем случае возможно привлечение иностранных технологий в национальные фирмы.
7. Продукт, создаваемый при господдержке национальных предприятий, должен не только иметь хорошие конкурентные преимущества, но и находиться на ранней стадии разработки или производства, что создало бы дополнительный барьер для вхождения на рынок иностранных конкурентов.
В качестве примеров таких отраслей рассматриваются авиастроение, автомобиле- и судостроение.
Джеймс Брэндер разделяет субсидии на следующие виды:
- «хищнические» субсидии, направленные на улучшение позиций страны в мировой экономике за счет конкурентов;
- ответные субсидии, которые выделяются в целях компенсации субсидирования со стороны государств-конкурентов;
- субсидии, не относящиеся ни к той, ни к другой категории,— это государственное льготное кредитование предприятий, компенсирующее отсутствие их доступа к развитым финансовым рынкам, и субсидирование в целях компенсации экстерналий (например, финансирование мер по защите окружающей среды).
За время, прошедшее после выдвижения концепции Брэндера—Спенсер, была создана Всемирная торговая организация (ВТО), которая начала функционировать 1 января 1995 г. В ВТО в настоящее время состоят 153 страны, для которых обязательно к выполнению соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ). Российская Федерация ведет переговоры о вступлении в ВТО, которые, согласно официальным заявлениям, перешли на завершающий этап.
Страны-участницы ВТО используют согласованный механизм решения споров в области взаимной торговли, а в отношении стран, не входящих в ВТО, они могут применять меры, направленные на защиту своих производителей и продавцов, в одностороннем порядке.
Для участников ВТО применение субсидий ограничивается ст. XVI ГАТТ «Субсидии» и ст. VI «Антидемпинговые и компенсационные
пошлины», содержание которых конкретизируется соглашением.
Под субсидией понимается финансовое содействие со стороны правительства предприятию или отрасли, содержащее льготу и дающее конкурентное преимущество этому предприятию или отрасли. Само соглашение не запрещает субсидирование, а ограничивает (и запрещает) использование таких субсидий, которые оказывают неблагоприятное воздействие на торговлю, давая конкурентное преимущество экспортеру или производителю. В случае их выявления к странам могут быть применены штрафные санкции компенсационного характера. При этом предусматривается разделение субсидий на три категории:
- запрещенные субсидии (красный цвет), предоставление которых связано с экспортом продукции или использованием отечественных товаров вместо импортных (экспортные и импортные замещающие субсидии). В отношении этих субсидий действует ускоренная и упрощенная процедура применения компенсационных мер;
- субсидии, дающие основание для разбирательства (желтый цвет). При установлении факта нанесения материального ущерба такой субсидией или угрозы ущерба субсидирующая сторона должна отозвать субсидию или компенсировать ущерб;
- субсидии, не дающие основания для преследования (зеленый цвет), т. е. фактически разрешенные субсидии. В их число входят финансирование НИОКР, регионального развития, адаптация предприятий к требованиям охраны окружающей среды.
Примером техноемкой отрасли с высоким уровнем монополизации является авиационная промышленность. Развитие этой отрасли считается важным, так как оно не только обеспечивает непосредственный экономический эффект от реализации продукции, но и способствует общему повышению технологического уровня экономики (являясь положительной экстерналией).
После создания ВТО в ней неоднократно рассматривались споры о субсидировании олигополистических отраслей и, в частности, авиационной промышленности. В качестве примеров можно рассмотреть следующие жалобы:
- Канады на субсидирование экспорта авиатехники Бразилией, в результате в мае 2000 г. Канаде разрешили в качестве ответных мер отозвать ранее предусмотренные уступки в отноше-
нии Бразилии на общую сумму 350 млн канадских долларов;
- спор между американскими и европейскими авиапроизводителями по поводу субсидирования консорциума Airbus (Великобритания, Германия, Испания, Франция) и компании Boeing (США), но за недоказанностью зависимости снижения цен на самолеты именно вследствие субсидирования в исках было отказано.
В таких условиях остается нерешенным вопрос стратегического поведения российского авиастроительного комплекса при вступлении в ВТО, так как российская программа развития самолетостроения основана на государственной поддержке и, согласно проекту федеральной целевой программы в период с 2011 по 2020 г., предполагается выделить свыше 100 млрд р. бюджетных средств для поддержки проектов ОАО «Корпорация “Иркут”» (входит в ОАО «Объединенная авиастроительная корпорация»). Кроме того, наличие элементов международной кооперации в авиастроении усложняет картину конкурентной борьбы за место на мировом рынке, которая выходит за рамки чистой модели Курно (с ее предпосылкой о независимости конкурирующих фирм).
Рассмотренную ситуацию можно транспонировать и на другие наукоемкие отрасли отечественной экономики, которые должны были бы стать основой промышленной модернизации, для проведения которой необходимы значительный уровень концентрации капитала, льготные условия финансирования и благоприятный инвестиционный климат. Обязательными условиями являются ослабление национальной валюты и поддержание среднего, стабильного, но прогнозируемого темпа инфляции, что способствовало бы притоку иностранного капитала и активизировало процессы инвестирования в производство.
Сложность разработки российской антиинфляционной программы заключается в том, что девальвация рубля при сохранении темпов роста цен на нефть невозможна, что затрудняет доступ на российский рынок иностранного капитала и даже, наоборот, провоцирует его отток из российской экономики. Кроме того, природа российской инфляции носит не монетарный характер, а определяется повышением индекса потребительских цен, который растет по причине роста цен на нефть, энергоносители, как следствие, приводящего к увеличению транспортных расходов, цен на услуги ЖКХ, потребительские
и продовольственные товары. При этом рост инфляции и индекса потребительских цен по итогам года достиг 8,8 %, делая российскую инфляцию не только одной из самых высоких в странах «двадцатки», но и не регулируемой классическими инструментами денежной политики. Если для большинства зарубежных стран инфляция является фактором «оживления» производства и корректируется ужесточением денежной политики, то российская инфляция приводит к повышению процентных ставок до двузначного уровня, что препятствует экономическому росту.
В результате для модернизации экономики необходимо решение большого числа сложных вопросов, начиная с создания благоприятного инвестиционного климата и развития фондового рынка, заканчивая перестройкой отраслевой и производственной структур российской экономики, но начинаться она должна с построения системы государственных приоритетов в корпоративной сфере, что, с учетом стратегического эффекта, при наличии сбалансированной политики управления процессами концентрации капитала, может существенно повысить конкурентоспособность национальной экономики. Возможны следующие модели социально-экономической политики.
Первая модель предполагает сохранение темпов роста и их адаптацию к негативным условиям внешней среды по мере их появления. Государство в этой модели является основным фактором роста и поставщиком финансовых ресурсов, определяя приоритеты и выстраивая финансовую систему с опорой на государственные банки и биржи, производственные компании. Государственный спрос на товары, услуги, а также на институты является системообразующим.
Вторая модель предполагает усиление роли частных источников капитала, которые должны замещать и постепенно вытеснять государство из предпринимательского сектора, закрепляя за ним функции обеспечения благоприятных условий функционирования частных экономических агентов и стимулирования их интереса к развитию, т. е. стимулирования предложения на рынке.
Это теоретическое противостояние, возникшее задолго до современного глобального кризиса, сводится к выбору между экономикой спроса и экономикой предложения, лежащему в основе кейнсианской и неоклассической моделей экономического роста, что особенно актуально в настоящий момент.
Рассмотренные особенности российской экономики и рынка российского капитала констатируют их технологическую неготовность к модернизации, а в силу застарелости и масштабности проблем ни одна из предлагаемых классических моделей не сможет разрешить накопленные экономические противоречия. Тогда акцент при модернизации необходимо сделать не на темпы роста, а на его качество, что требует разработки модели роста, основанной на стимулировании предложения, т. е. на создании условий для успешного функционирования и развития агентов экономической жизни. Основные элементы этой модели:
- снижение бюджетной нагрузки;
- формирование валютной политики, благо -приятной для инвестиционного процесса;
- обеспечение открытости экономики при обязательном сохранении (внедрении) политики протекционизма для субъектов со значительной инновационной составляющей и, как следствие, разработка четких критериев и унифицированных показателей оценки инновативности фирмы;
- реформирование отраслей человеческого капитала — пенсионной системы и здравоохранения;
- проведение приватизации с доминированием социальных и политических задач, что позволит сформировать слой «неолигархических» собственников средств производства, одновременно привлекая стратегических инвесторов в производство.
Так как для модернизационного развития необходим высококонцентрированный долгосрочный капитал, институциональная структура рынка (отрасли) должна быть тоже адекватна задачам модернизации, что выражается в их дальнейшей монополизации. Это необходимо, поскольку опыт проведения всех предшествующих модернизаций свидетельствует, что цели модернизации могут быть достигнуты лишь при мобилизации всего производственного, научного и финансового потенциала. При этом, если целью модернизации является выход российской продукции на сформированные и разделенные между транснациональными корпорациями внешние рынки, такое экономическое соперничество возможно лишь при наличии значительного объема привлеченных ресурсов, технологических, производственных, потребительских преимуществ, долгосрочной финансовой базы и централизации капиталов. Наиболее приемлемой институциональной формой для этого является акционер-
ное общество, которое, для придания ему дополнительных конкурентных преимуществ, можно сделать монополией. На практике различают естественные, административные и экономические монополии, при этом выбор форм концентрации капитала должен учитывать ограничения государственного субсидирования отраслей или отдельных предприятий, связанные со вступлением в ВТО.
Возникновение и функционирование естественных монополий объясняется объективными факторами: парето-оптимальное удовлетворение спроса на продукцию одной или несколькими организациями; технологические особенности производства, делающие конкуренцию невозможной; стратегический интерес государства в производстве и реализации продукции под жестким контролем. Предпосылкой возникновения и существования естественной монополии является наличие наилучшего результата от масштаба производства одним или группой предприятий вследствие определенных особенностей. То, что это наилучший результат, подтверждает отсутствие положительного эффекта от реструктуризации и искусственной конкурентности в энергетической отрасли.
Административные монополии возникают и функционируют вследствие социальноэкономической политики органов государственной власти, предоставляющих отдельным организациям исключительное право на выполнение определенной деятельности либо объединяющих предприятия одной или нескольких отраслей под общим административным руководством. Участие государства в бизнес-процессах на правах учредителя одновременно решает много задач: перевод субсидирования из бюджета в реинвестирование прибыли, реализация государственной стратегии развития отрасли и получение дополнительного источника доходов бюджета, усиление национальной экономической безопасности и отраслевой протекционизм.
Появление экономических монополий обусловлено закономерностями хозяйственного развития, когда отдельное предприятие либо достигает наиболее успешных по сравнению с конкурентами результатов финансово-хозяйственной деятельности, либо добивается монопольного положения путем концентрации и централизации капитала.
Экономические монополии (а в ряде случаев и административные) существуют в пяти основ-
ных формах. Простейшие — картели и синдикаты, различающиеся по степени полноты коммерческой состоятельности, более сложные — тресты, концерны и конгломераты — объединены не только коммерческим, но и производственным потенциалом. Эффективная работа таких экономических субъектов и реализация модернизацио-ной программы возможны при выполнении следующих условий.
Во-первых, административные монополии должны быть созданы по тем направлениям деятельности, по которым предполагается научный, технологический или производственный прорыв, а так как подобные образования обладают значительными конкурентными преимуществами по сравнению с другими субъектами рынка, их жизненный цикл должен быть жестко ограничен. В противном случае такой «недобросовестный» способ конкуренции — за счет государственного ресурса — будет затратным и негативно отразится на развитии рынка. Особое значение при этом приобретает контроль за деятельностью менеджмента, и освобождение руководителей естественных или административных монополий от должностей при неудовлетворительных результатах работы должно иметь соответствующие организационные, административные и уголовные последствия.
Во-вторых, делегирование модернизационных проектов существующим административным монополиям необходимо сопроводить переориентацией деятельности всех естественных монополий страны на удовлетворение потребностей модернизационных процессов. В данном случае следует учитывать, что значительная часть таких монополий является акционерными обществами с преобладающим государственным участием, поэтому координация взаимодействия административных, созданных с целью проведения модернизации, и естественных монополий должна стать основой деятельности высшей исполнительной власти.
В-третьих, для финансового обеспечения модернизации необходимо сосредоточить значительные финансовые ресурсы. Модернизация нуждается в «длинных» средствах, а ими располагают только государственные институты.
В-четвертых, модернизационный проект с участием административных монополий невозможен без соединения в едином комплексе научных, кадровых и производственных мощностей,
поэтому в их состав следует включать образовательные учреждения, а также иметь программы по привлечению кадров.
В-пятых, для исключения возможности расширения сферы влияния менеджмента административных монополий на другие сектора национального хозяйства, не имеющие прямого отношения к проведению модернизации, порядок деятельности монополий должен быть жестко регламентирован.
В-шестых, несмотря на то что российское антимонопольное законодательство соответствует мировой практике, его реализация сопровождается необязательностью исполнения и мягкостью санкций за допущенные нарушения. Поэтому, наряду с перечисленными финансовыми и организационными мероприятиями, основное внимание как при регулировании деятельности экономических монополий, так и при осуществлении модернизации в целом, должно быть уделено противодействию коррупции.
С точки зрения реализации модернизацион-ного проекта, неформальная экономика сочетает положительные и отрицательные качества. К первым следует отнести «абсорбирование» определенной части трудоспособного населения, оказавшегося незадействованным при проведении модернизации, генерацию дополнительных доходов граждан в случае временного снижения уровня жизни, производство продукции, необходимой для удовлетворения материальных и социальных потребностей населения. Отрицательных сторон неформальной экономики существенно больше, главные из них — недополучение доходов бюджетами всех уровней, несоблюдение норм социально-трудовых отношений, исключение из финансово-хозяйственной деятельности механизмов социального страхования и обеспечения. Отсюда вывод: модернизационный проект должен сопровождаться борьбой с неформальной экономикой. В неформальной экономике необходимо выделять два сектора: криминальный и «серый». Первый основан на умышленном несоблюдении норм уголовного права. «Серая» экономика — это совершение сделок вне рамок гражданского, административного, трудового, налогового законодательства, привнесение в экономические отношения коррупционных механизмов, нарушение прав и законных интересов других экономических субъектов.
