CC BY
193
уДК 495
ББК 81.2 Мо
Л. Б. Бадмаева
г. Улан-Удэ
старописьменный монгольский язык и современный бурятский язык1
Данная статья затрагивает проблему преемственности письменностей бурятского этноса, роли старописьменного монгольского языка в развитии современного бурятского языка. На языковом материале бурятских летописей рассмотрены лексические единицы, характерные для бурятского письменного идиома старописьменного монгольского языка. Автором отмечается, что на современном этапе в языке СМИ стали чаще употребляться архаичные слова из лексики старописьменного монгольского языка.
Ключевые слова: памятники старомонгольской письменности, бурятские летописи, современный бурятский язык, бурятский письменный идиом старописьменного монгольского языка, архаичные слова.
L. B. Badmayeva
Ulan-Ude
The Old Mongolian language and Modem Buryat language
The article touches the problems of succession of the Buryat ethnos's writings, the role of the Old Mongolian language in the development of the modern Buryat language. The author considered the lexica! units of the Buryat chronicles typical for the Buryat written idiom of the Old Mongolian language. It's noted that the archaic words from the vocabulary of the Old Mongolian language are often used in the language of the contemporary mass media.
Key words: the monuments of the old Mongolian literature, Buryat written idiom of the Old Mongolian language, archaic words.
Духовную и материальную культуру монголоязычных народов прежде всего связывали с кочевым образом жизни номадов, и поэтому многие аспекты их письменной культуры долгое время оставались вне поля зрения исследователей. Между тем история письменности и книгопечатания монголов имеет многовековые традиции. Монголы создали самобытную кочевую цивилизацию, одним из достижений и составной частью этой цивилизации является письменность. Как отмечает монгольский историк Л. Чулуунбаа-тар, «в мировой истории нет другого такого народа, как монголы-кочевники, пользовавшиеся за свою многовековую историю более чем десятью разновидностями письменности» [15, с. 3].
В эпоху Чингисхана, в нач. XIII в., среди монголов получила распространение письменность, заимствованная от уйгуров. Единство территориального и культурного ареала расселения монголоязычных народов и племен дает основание предполагать, что монгольская письменность получила распространение среди северных монгольских племен, в том числе и бурят, еще в раннем средневековье. Возможно, некоторые монгольские племена пользовались монгольской письменностью еще до формирования монгольской империи, т. к. в «Сокровенном
сказании монголов» содержатся устоявшиеся лексические элементы, характерные для языка с развитой письменной культурой, например, Ыак 'письмо', debter 'тетрадь', са'акип 'бумага' [18, с. 116].
Как известно, изобретение письма положило подлинное начало человеческой цивилизации. Известный американский историк Джеймс Г. Брестед отмечал, что «изобретение письма и удобной системы для записи на бумаге имело большее значение для дальнейшего развития человеческого рода, чем какое бы то ни было другое интеллектуальное достижение в истории человека» [17, с. 55].
Изучение истории письменности народов Центральной Азии показывает, что возникновение новой письменности было связано с образованием нового государства, что это было одним из основных проявлений идеи государственного суверенитета, например, Чингисхан, вступив на престол, провозгласил монгольскую письменность государственным языком своей империи. В связи с этим все государственные дела, официальные документы, дипломатические послания, записи бесед хана и князей с другими лицами, завещания составлялись на монгольском языке. В эпоху государства Их Монгол Улс много внимания уделялось развитию культуры, науки, разработке законодательных докумен-
1 Работа выполнена при финансовой поддержке гранта Программы фундаментальных исследований Президиума РАН № 28.
тов, созданию городов. Более того, в 1237 г. была разработана программа организации экзамена по письменности по всей империи, экзамен охватывал не только писарей. По итогам экзамена были отобраны 4030 человек, которые были приняты на государственную службу или же были назначены писарями. Была создана даже филологическая академия (bicig-un kuriyelen), в функцию которой входило составление, ведение летописей. Также в эту эпоху по приказу Угэдэя-хагана в Каракоруме были организованы монгольские школы, созданы секретный архив каганата, библиотека [15, с. 14].
Аспекты истории языка и письменности монгольских народов были предметом научных изысканий лингвистов Я. Шмидта, О. Ковалевского, К. Ф. Голстунского, Г. И. Рамстед-та, Б. Лауфера, Б. Я. Владимирцова, H. H. Поппе, Г. Д. Санжеева, Кара Дьерди, F. W. Cleaves, E. Haenisch, L. Ligeti, Б. Ринчена, Ц. Дамдинсу-рэна, Чингэлтэя, А. Лувсандэндэва, X. Лувсан-балдана, Ц. Шагдарсурэна, Ц. Б. Цыдендамба-ева, И. Д. Бураева, А. А. Дарбеевой, Л. Д. Шаг-дарова, В. И. Рассадина, Г. Ц. Пюрбеева и др., а также историков Г. Сухбаатара, W. Heissig, X. Пэрлээ, H. Сэр-Оджава, Ч. Далая, Ц. Шугэ-ра, Л. Чулуунбаатара и других.
Таким образом, истоки зарождения письменного наследия монгольских народов, в том числе и бурят, могут быть отнесены к данному периоду, т. к. согласно «Сокровенному сказанию монголов», предки бурят -племена хори и баргуты - относились к про-томонгольским и имели близкую генеалогию с правящим у монголов родом борджигинов, которые, как и хори, произошли от Алан-гоа и Бодончара.
В монголоведной литературе существует несколько версий о времени возникновения старописьменного монгольского языка, о диалектной базе и о племени, который заимствовал его у древних уйгуров. Одну из гипотез, связывающую заимствование уйгурской письменности с найманами и кереитами, разделяли ученые Я. Шмидт, А. М. Позднеев, Б. Я. Владимирцов, Г. Д. Санжеев, H. H. Поппе и др. Однако в последние годы появилась новая версия, согласно которой старомонгольская письменность впервые появилась у киданей, эту мысль поддерживают ученые Л. Лигети, Д. Кара, Чингэлтэй, Ц. Шагдар, Е. А. Кузьменков [11, с. 4].
Монголы в условиях кочевого образа жизни сумели создать, сохранить и донести до наших дней уникальные памятники культуры монгольских народов, среди ко-
торых особое место занимают исторические хроники. Летописание монгольских народов было открытой системой, с одной стороны, сохраняющей и использующей традицию, с другой - пополняющейся новыми формами, оригинальными текстами. С художественной точки зрения летописи - синтез различных жанров, поскольку летописание интегрировало различные древние источники, письменные и устные, повествовательные и документальные.
Собственно бурятские же сочинения на старомонгольской письменности стали появляться в ХVШ в. в связи с консолидацией бурят в самостоятельную народность. Среди памятников старомонгольской письменности летописи занимают исключительно важное место. Летописи являются не только ценными источниками исторической и культурологической информации, но и значимыми оригинальными литературными памятниками.
Данные памятники пользовались большой популярностью среди бурятских читателей, имели хождение исключительно в рукописях, которые распространялись подвижниками-библиофилами бурятских степей. Бурятские летописи не похожи на европейские или русские летописи, даже на собственно монгольские. Характерной особенностью бурятских летописей является их синкретизм, смешение исторического и литературного жанров, стилей. К наиболее читаемым и популярным хроникам относятся следующие летописи, созданные представителями бурятской степной аристократии: «Хоринская хроника «Предание о Бальжин-хатун» (1760-1770), изданная А. М. Позднее-вым [12, с. 47-55]; «История агинских бурят, написанная в 1863 г. главным тайшой агинских бурят Тугултур Тобоевым» [8, с. 5-47]; «История селенгинских бурят, написанная в 1868 г. главным тайшой селенгинских бурят Дамби-Жалцан Ломбоцыреновым» [10]; «Летопись хоринских бурят, созданная в 1875 г. главой цаганского рода, шуленгой Вандан Юмсуновым» [8, с. 49-172]; «Летопись хори-бурят, составленная в 1887 г. помощником главного тайши хоринских бурят, зайсаном галзутского рода Шираб-Нимбу Хобитуе-вым» (насчитывается около 30 списков данной летописи) [9]; «История баргузинских бурят, написанная в 1887 г. главным тайшой баргузинских бурят Цыдэбжаб Сахаровым» [4] и др.
Составители летописей и исторических сочинений, кроме устного народного твор-
чества (преданий, легенд, мифов и т. д.), своих личных наблюдений или услышанных от старых людей широко используют для своей работы документальные материалы бурятских канцелярий и личных архивов тайшей и иных нойонов, архивные документы бурятских дацанов, личные архивы хамбо-лам, а также материалы монгольских летописей, в частности "ЕМет-ут ШЬа" Саган Сэцэна и Анонимной летописи «Алтан Тобчи», изданной Галсан Гомбоевым [13, с. 13].
Особенно положительное влияние на них оказали традиции русской исторической науки. Это проявилось, например, в том, что, восприняв форму и композицию монгольских летописей, бурятские авторы стали делать ссылки на сообщаемые ими факты, указывая даже дату и номер документа. Они также были хорошо знакомы с русской мон-головедческой литературой, в частности, с «Сибирской историей» И. Фишера, с «Полным собранием законов Российской империи» и др. работами.
Исследователи давно заметили, что духовные буддийские сочинения, заимствуемые бурятами из Монголии, переписывались без изменений, тогда как в светских произведениях наблюдались довольно заметные отклонения от классического монгольского языка. Об этом писали А. Д. Руднев, Б. Я. Вла-димирцов, Н. Н. Поппе и В. А. Казакевич. Это обстоятельство дало основание Б. Я. Вла-димирцову и его ученикам и последователям Г. Д. Санжееву и Т. А. Бертагаеву выдвинуть положение о том, что в Бурятии постепенно стал образовываться особый бурятский литературный диалект старомонгольского языка, названный Б. Я. Владимирцовым [3, с. 29] одним из «диалектических монгольских письменностей».
В своей диссертации Д-Н. Д. Доржиев идет еще дальше. Он считает, что это даже не диалект, а самостоятельный письменнолитературный бурятский язык. Для доказательства этого положения автор выделяет более 30-ти особенностей в письме, фонетике, морфологии, синтаксисе и лексике, отличающих его от классического монгольского языка
[5; 6].
В 1972 г. выходит в свет известный труд Ц. Б. Цыдендамбаева «Бурятские исторические хроники и родословные» [14]. В итоге своего исследования ученый приходит к выводу, что в Бурятии пользовались монгольским письменным языком, и не было выработано ни самостоятельного старобурятского
языка, ни даже литературно-письменного диалекта.
Итак, по вопросу о характере старой письменности бурят исследователи пришли к диаметрально противоположным выводам. На наш взгляд, более обоснованной представляется точка зрения школы академика Б. Я. Владимирцова о монгольских письменных наречиях. В частности, он отмечает: «Распространившись среди разных монгольских племен, говорящих на разных наречиях и диалектах, монгольский письменный язык начал до известной степени ассимилироваться с этими говорами. Влияние народной речи стало обнаруживаться и на правописании, потому что оно стало отражать фонетические особенности диалектов, и на морфологии, тоже менявшейся под влиянием заимствований из народных говоров, и на словаре. Классические нормы, нашедшие отражение главным образом в печатных изданиях, ничего не могли поделать со стихийным движением: письменный язык, начав шире обслуживать жизненные потребности монголов, стал приближаться к живому народному языку» [3, с. 28]. Более того, Б. Я. Владимирцов считал возможным говорить даже «об отличных друг от друга монгольских письменных наречиях, носящих на себе следы того наречия, того говора, тех традиций, среди носителей которых они возникли» [3, с. 29].
Как показали исследования языка бурятских летописей, сочинения бурятских авторов отличаются различными отклонениями от норм классического письменного монгольского языка [Владимирцов, 1929; Цыден-дамбаев, 1972; Шагдаров, 1974; Доржиев, 1992; Бадмаева, 2005], которые образовались под влиянием разговорного бурятского языка .
На наш взгляд, в целом языковой фон бурятских старописьменных текстов представляет собой промежуточный письменный вариант между классическим монгольским письменным языком и разговорной формой бурятского языка. Данный письменный вариант можно определить как бурятский письменный идиом старописьменного монгольского языка. Некоторые лексемы языка бурятских старописьменных текстов нашли дальнейшее отражение в современном литературном бурятском языке, например, surYuli вм. стп.-монг. surYaYuli 'школа' ср. совр. лит. бур. Нургуули id.; lama вм. стп.-монг. blama 'лама, буддийский монах' ср. совр. лит. бур. лама id.; nituY вм. стп.-монг. nutuY 'родина, родное место, родной улус' ср. совр. лит. бур. нютаг id.; jed вм. jes 'медь, медный' ср.
совр. лит. бур. зэд id.; Ьеіеі вм. Ьоі^е 'связка, выражающая 1) при глагольном сказуемом -прошедшее время; 2) при именных сказуемых и причастиях будущего времени - сослагательность' ср. совр. лит. бур. бэлэй id.; агатпаі вм. гаЬпаі 'тиб. освящение' ср. совр. лит. бур. арамнай id.; тйе вм. пеуйе 'весь, все, всего, в совокупности' ср. совр. лит. бур. нии-тэ id.; кігріісе < (русск.) кирпич > совр. лит. бур. хирпиисэ; serepei < (русск.) серп > совр. лит. бур. сеэрпэ // шээрпэ; Yoluba < (русск.) голова, глава > совр. лит. бур. гулваа 'глава администрации', например, Могойтын районной гулваа С. Б. Мажиев ерээ 'Прибыл глава администрации Могойтуйского района С. Б. Мажиев.
Старописьменный монгольский язык в течение долгого времени являлся единственной литературной формой монгольских языков. Буряты пользовались данным письмом (хуушан монгол хэлэн) вплоть до тридцатых годов XX в. В 1931 г. осуществился переход на латинский алфавит, в 1939 г. - на кириллицу. Однако до 1936 г. газеты, делопроизводство частично печатались на старомонгольском языке, который выполнял функцию книжнописьменного языка. В дальнейшем русская графическая основа бурятского языка постепенно вытеснила старомонгольскую вертикальную графику, которая была в 30-е годы объявлена как «вражеская, вредная, ламская письменность, оружие панмонголистов». Только за хранение и чтение книг на старомонгольской письменности людей объявляли «врагами народа, панмонголистами» и бросали в застенки1.
Между тем невозможно оценить роль старомонгольской письменности в культурноисторическом процессе развития бурятского этноса и цивилизационном ее значении для бурятского народа. И нам представляется, что смена типов визуальной коммуникации повлекла за собой забвение старомонгольской письменности, что отрицательно сказалось на дальнейшем изучении истории развития бурятского языка и культуры, что в результате этого процесса бурятский народ утратил доступ к своим уникальным памятникам письменной культуры: сочинениям по истории, медицине, астрологии, языкознанию, этнографии, фольклору, литературе, буддийской философии, которые были написаны на старомонгольской письменности.
1 По устному сообщению моей мамы Бальжинимае вой Ц. Б., 1924 г. р. , которая была свидетельницей как был арестован ее учитель только за то, что он читал книгу на старомонгольской графике «коке mongyol-un коке Шу».
Более того, как отмечают культурологи, при смене письменных традиций меняется код поведения, что ведет в дальнейшем к изменению генетического стереотипа: «Латинизация и кириллизация письменных традиций среди большей части монгольских народов (буряты как представители Ара-Монгол, монгольские этносы МНР) нарушили в целом всю глубину этнических стереотипов в письменной традиции, затронули глубинные аспекты традиционного стереотипа мышления и поведения кочевника. При смене графических символов, идущих сверху вниз, на горизонтальную систему письма эти этносы получили некоторый культурный шок и вследствие этого - некоторую культурную ментальную адаптацию к новым письменным традициям, на что, естественно, требовалось определенное время» [1, с. 34]. Таким образом, траектория письменных традиций некоторых монгольских народов, резко изменив свою графическую систему (а значит, и символы) с вертикальной традиции на горизонтальную, на наш взгляд, понесла большой урон, потеряв многие традиционные стереотипы, что, естественно, сказалось в последующие периоды, резко изменив многие атрибуты этнокультурных традиций, а значит, и текста культуры [1].
Как нам видится, новая письменность часто возникает при образовании нового государства, являясь одним из основных проявлений идеи государственного суверенитета. Если обратиться к фактам истории, все завоеватели, стремящиеся подчинить управляемые ими народы, понимали, что основой национального самосознания является язык и национальная культура, поэтому начинали свое правление именно с подавления национального самосознания путем ограничения языка - основного выразителя национального духа народа.
В современном литературном бурятском языке почти все архаичные грамматические формы перестали употребляться. Однако в последнее время в связи с возрождением буддийской религии, началом изучения старомонгольского языка стали использоваться такие формы, как старые формы порядковых числительных (Х^-дугаар Далай-лама 'Далай-лама ХГУ-й', глагольная форма на -лай (яба-лай 'изволил идти'), составные лексемы с глаголом Yйлэдэхэ (буян Yйлэдэхэ) 'совершать добродетели', слова из высокого стиля бараал-хаха 'быть на приеме, получать аудиенцию', морилохо 'прибывать (о высоком госте)', щгшэхэ 'скончаться (о высоких лицах)', арам-
найлха 'освятить, освящать' и др. [2, с. 194]. В связи с возрождением национальных традиций и обычаев в современном бурятском литературном языке, особенно в языке средств массовой информации (СМИ), стали чаще употребляться архаичные слова из лексики старописьменного монгольского языка: сан-сара 'материальный мир', оршолон 'бренный мир', галаб 'эра, эпоха, период', дид 'вице-', субарга 'ступа', гулваа 'глава администрации', бурханай XYрэг 'изображение Будды7, дYгжYYбэ 'буддийский обряд очищения огнем', юртэм-сэ 'мир, вселенная', мандал 'алтарь', шэрээтэ 'кафедральный или престольный лама', эмхи зургаан 'учреждение, организация', например, Россиин эрдэмэй академиин эмхи зургаан 'Учреждение Российской академии наук'. Также следует отметить, что в современном бурятском языке стали активно использоваться не только архаичные слова, но и некоторые архаичные послелоги, например Yмэнэ 'перед': Тон тYPYYH арадайнгаа Yмэнэ эконо-мическа болон социальна Yрэ дYнгYYдэй тYЛвв Правительство бодото харюусалгатай байха хэрэгтэй 'Прежде всего перед народом Правительство должно нести ответственность за результаты экономических и социальных реформ' [БУ, 2001, 19 апреля, с. 5].
Вместе с тем ученые отмечают: «В механизме взаимодействия литературного языка и диалекта, письменной формы языка с устными формами того и другого следует различать две плоскости, на которых и осуществляется такое взаимодействие: плоскость лингвем и плоскость социалем. На первой плоскости осуществляется интерференция отдельных языковых элементов из одной лингвемы в другую, пополнение лек-
сики литературного языка за счет диалектизмов, проникновение книжных элементов в народно-разговорную речь и т. п. Это процесс двусторонний» [7, с. 85].
Таким образом, в дальнейшем, на наш взгляд, количество употребляемых старомонгольских грамматических, лексических и словообразовательных элементов в современном бурятском языке постепенно будет увеличиваться, т. к. старомонгольский язык как основа письменного литературного языка бурят является одним из внутренних ресурсов обогащения, обновления современного бурятского языка. В связи с этим одной из возможностей ревитализации бурятского языка в условиях развивающегося русско-бурятского двуязычия нам видится в активном использовании и внедрении элементов из богатейшего фонда языка старописьменных памятников, в том числе и летописных сочинений бурят, из языка талантливых бурятских писателей. Полагаем, что изучение истории развития бурятского литературного языка будет более плодотворным, если будут освоены его истоки, изучены памятники всех жанров старой бурятской литературы. В связи с этим дальнейшее изучение, издание и переиздание памятников письменной культуры бурят, созданных на старомонгольской письменности, ныне приобретает актуальное звучание. Более того, освоение памятников книжной культуры бурят нам представляется одним из важных аспектов языковой политики в Республике Бурятия в плане возрождения национального самосознания бурят и расширения общественных функций бурятского языка.
Список литературы
1. Абаева Л. Л. Нонэволюция традиционной культуры бурятской диаспоры Внутренней Монголии КНР // Диаспоры в современном мире: мат-лы междунар. круглого стола (Улан-Удэ, 15 окт. 2007 г.). (Хулун-Буир, 13 дек. 2007 г.). Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2007. С. 29-34.
2. Бадмаева Л. Б. Язык бурятских летописей. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2005. 216 с.
3. Владимирцов Б. Я. Сравнительная грамматика монгольского письменного языка и халхаско-го наречия: введение и фонетика. Л. , 1929. 438 с.
4. Востриков А. И. , Поппе Н. Н. Летопись баргузинских бурят. Вып. 1: Тексты и исследования // Тр. ин-та востоковедения. М. ; Л.: Изд-во АН СССР, 1935. Т. УШ. 75 с.
5. Доржиев Д-Н. Д. Язык старомонгольской письменности Бурятии: автореф. дис. ... канд. фи-лол. наук. М. , 1955. 18 с.
6. Доржиев Д-Н. Д. Старобурятский язык. Улан-Удэ, 1992. 244 с.
7. Журавлев В. К. Внешние и внутренние факторы языковой эволюции. М. , 1982. 332 с.
8. Летописи хоринских бурят. Вып. 1: Хроники Тугултур Тобоева и Вандана Юмсунова // Тр. Ин-та востоковедения. Текст издал Н. Н. Поппе. М. ; Л.: Изд-во АН СССР, 1935. Т. IX. 172 с.
9. Летописи хоринских бурят. Вып. 2: Хроника Шираб-Нимбо Хобитуева. Текст издал В. А. Казакевич // Тр. ин-та востоковедения. М. ; Л.: Изд-во АН СССР, 1935. Т. IX. 125 с.
10. Летописи селенгинских бурят. Хроника убаши Дамби Джалцан Ломбоцэрэнова (1868 г.) // Тр.
ин-та востоковедения. М. ; Л.: Изд-во АН СССР, 1936. Т. XII. 55 с.
11. Орловская М. Н. Язык монгольских текстов XIII-XIV вв. М. , 1999. 182 с.
12. Позднеев А. М. Монгольская хрестоматия для первоначального преподавания. СПб., 1900.
13. Румянцев Г. Н. Бурятские летописи как исторический источник // Тр. БКНИИ СО АН СССР.
Сер. востоковедения. Вып. 3. Улан-Удэ, 1960. С. 3-15.
14. Цыдендамбаев Ц. Б. Бурятские исторические хроники и родословные. Улан-Удэ: Бурят. кн.
изд-во, 1972. 662 с.
15. Чулуунбаатар Л. Письменность монгольских народов и её культурно-историческое значение:
автореф. дис. ... канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2000. 29 с.
16. Шагдаров Л. Д. Функционально-стилистическая дифференциация бурятского литературного
языка. Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во. 1974. 345 с.
17. Games H. Breasted. The Conquest of Civilization. New York, 1926. 270 p.
18. Rachewiltz De. Igor. Index to the Secret History of the Mongols. Bloomington: Indiana University,
1972. 343 p.
уДК 81.373.6 ББК 81.2 (3)
Р. Г. Жамсаранова
г. Чита
языковые корреляции в региональной субстратной топонимии как факт диахронного межъязыкового взаимодействия1
Статья посвящена дискуссионным вопросам проявления самодийского языкового субстрата в системе местной географической терминологии Забайкалья. Факты синхронической и диахронической корреляции топонимикона Восточного Забайкалья позволяют предполагать не только наличие диахронных межъязыковых связей, но и былое двуязычие автохтонного населения исторической Даурии.
Ключевые слова: самодийский языковой субстрат; синхроническая и диахроническая корреляция топонимикона; диахронные межъязыковые связи; былое двуязычие.
R. G. Zhamsaranova
Chita
Linguistic correlations in the system of regional substrate toponomy as a fact of the existence of translingual links
The article is devoted to the questions of manifestation of Samoyedic substrate in the system of local geographical terminology. The facts of synchronic and diachronic correlations of the proper names of the Eastern Transbaikalia let us suppose not only the existence of cross-cultural and cross-lingual links in the past of the region, but the aboriginal population of the historical Dauria as bilinguals.
Key words: Samoyedic substrate; synchronic and diachronic correlations; translingual links; former bilingual-
Лингвистический анализ проприальной лексики позволяет исследователю извлечь не только необходимый максимум информации из имеющихся данных, но и существенным образом ограничить все возможные ошибки при интерпретации. Как пишет А. К. Матвеев: «из специальных приемов изучения субстратной топонимии особенно перспективны те, при использовании которых учитывается возможность проявления в топонимии различных форм взаимодействия языков, обусловливающего пути усвоения субстратной географической номенклатуры» [6, с. 75].
Действительно, этимологизация субстратной топонимии требует сравнительносопоставительного анализа с апеллятивной лексикой языков, некогда функционировавших в пределах изучаемого ареала. При этом также следует учитывать и моменты частичного усвоения субстрата в географической терминологии «принимающего» языка. Подобного рода явления возможны только при постепенной ассимиляции одного народа другим в условиях длительного совместного проживания и хозяйственно-бытовой деятельности, предполагающего промежуточ-
1 Работа выполнена при поддержке ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2012 гг. Контракт № 02.740. 11. 0591
