CC BY
41
ББК 26.89 YAK 908
Г.П. ПИРОЖКОВ
G.P. PIROZHKOV
СТАНОВЛЕНИЕ РОССИЙСКОГО РОДИНО(КРАЕ)ВЕДЕНИЯ В КОНУЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ (социокультурный аспект)
FORMATION OF RUSSIAN ETHNOGRAPHY AT THE END OF THE XIXTH - THE BEGINNING OF THE XXTH CENTURIES (a socio-cultural aspect)
В статье представлен краткий обзор наличествующих интерпретаций ряда понятий в дискурсе родино(крае)ведения и анализ их концептуальных характеристик, сделана попытка прояснить историко-культурологические подходы к феномену родино(крае) ведения и аспекты процесса дефинирования отдельных терминов, уточнить их определения, эксплицирующие краеведческую сущность, понимание её словесного выражения и функциональные универсалии феномена, предложена версия зарождения родино(крае)ведения.
The article presents a short survey of existing interpretations of a number of notions in the native country (local history) studies discourse and the analysis of their conceptual characteristics; an attempt has been made to clarify historic and culturological approaches to the native country(local history) studies phenomenon and some aspects of defining certain terms, to specify their definitions, which explain the essence of local history studies, the understanding of its verbalization and functional universals of the phenomenon; a version of native country (local history) studies origin is offered.
Ключевые слова: родиноведение, краеведение, дискурс, феноменокод, локальные исследовательские практики.
Key words: native country studies, local history studies, discourse, phenomenological code, local research practices.
Краеведение как типичный научный феномен характеризуется собственным генезисом. Его изучение требует, прежде всего, исторического подхода [подробнее см.: 3; 4; 10; 11 и др.].
Осмысление феномена краеведения сегодня необходимо и с точки зрения социокультурного подхода. Краеведение как социокультурный феномен имеет почти полуторавековую историю. Посредством моделирования качественных характеристик развития краеведения (как социокультурного феномена) в разные годы возможен анализ отдельных составляющих краеведческой системы, допустимо прогнозирование его развития. Поэтому социокультурный подход при историческом анализе материала по истории краеведения позволяет выявить эффективные механизмы формирования сложной системы краеведения, её функциональных и структурных особенностей на разных этапах истории, в интерьере происходивших в России социокультурных изменений. В итоге - более объективное определение перспектив краеведения в контексте сегодняшней социокультурной ситуации и, главное, выявление его возможностей как науки и как отрасли деятельности человека для разработки и реализации культурной политики, прежде всего, региональной.
Ряд известных исследователей истории краеведения в качестве первого этапа периодизации развития краеведения с точки зрения вышеназванного подхода указывают - для нас это звучит убедительно - вторую половину XIX - начало XX вв. [см.: 6, с. 77-78; 9, с. 14-27 и др.].
Чтобы «улучшить понимание» феномена и довести его до уровня единообразного видения многообразия форм и функций, найдём «новые языковые сопряжения» (по выражению представителя философской герменевтики Г. Гадамера), а именно с целью оптимизации конкретизируем понятийно-терминологическую структуру, привлекая при этом исторический план, так как существующие в нашей традиции представления о родино(крае)ведении унаследованы от прошлого. Когнитивную базу для обобщений предоставляют имеющиеся атрибуты, дефиниции, установления, причём их многозначность суммарно даёт массив - в рассеянной форме полифонию смыслов; чтобы обнаружить в ней потенциал внутреннего единства, важно редуцировать её к компактному, наименьшему числу понятий, терминов, определений.
Несомненно, что сегодня преобладает исторический аспект [см.: 8]. Есть учебная литература с разделами по истории краеведения, терминологический словарь «Краеведение» [5].
На современном историографическом этапе актуализировалась проблема истории краеведения в контексте его духовной составляющей. В центре исследовательского внимания оказались не только организаторы и участники краеведческого движения, но и те, кто образовывал социальную среду родиноведческого генезиса. Признание необходимости такого научного поиска отчётливо проявилось с началом широкого преподавания краеведческих курсов. Автор, ставший активным участником внедрения их в учебный процесс, не раз доказывал, что история краеведения (как и история России) началась не в 1917 г.
Традиция краеведческого описания отдельных местностей была заложена в 1840-х гг. Теоретическим обоснованием для расширения занятий местной историей послужила созданная А.П. Щаповым концепция «областничества». Так, первые опыты историко-краеведческих описаний представлены исследованиями С.А. Березнеговского (Тамбовская губерния), А.Ф. Леопольдова (Саратовская губерния), Н.В. Прозина (Пензенская губерния) и др. Убеждённые сторонники идей Щапова (Г.Н. Потанин, А.С. Гациский и многие другие) были настоящими основоположниками родино(крае)ведения. Для общественных организаций, возникших на местах во второй половине XIX в. (научно-просветительных обществ, кружков, церковных историко-археологических комитетов и др.), краеведческие занятия постепенно формировались как одно из основных направлений, получая в каждом конкретном случае либо определённую предметную специализацию, либо развиваясь комплексно. В эти организации входила, как правило, образованная часть местного населения.
Постепенно на государственном и общественном уровнях проходила институци-ализация краеведения. Первыми государственными учреждениями, включившимися в краеведческую деятельность, были появившиеся в 1830-х гг. губернские статистические комитеты. С 1880-х гг. для формирования местных архивов были созданы губернские учёные архивные комиссии. Реализуя свои социальные функции, они накапливали эмпирические данные о конкретных территориях, классифицировали и транслировали их. Так, краеведение функционально включалось в социокультурную коммуникацию на губернском и локальном уровнях. Преобладавшее поначалу любительство краеведов сменялось профессиональными занятиями по изучению края, чему способствовало, прежде всего, появление библиотек, архивов, музеев, которые стали самостоятельными социальными институтами. Развёртывалась работа по собиранию и сохранению памятников истории и культуры. Ширилась трансляция полученных знаний и информационный обмен через разного рода библиотечные и архивные документы, музейные экспозиции, лекции и доклады, краеведческие издания. С ростом публикаторской деятельности появилась специальная область научной исторической библиографии - краеведческая. Появление библиографических работ было связано с расширением изучения местной истории [7, с. 366367].
Изучаемый период стал временем формирования такой значимой формы образовательной (просветительной) деятельности, как экскурсия. Именно в то время были заложены основы отечественной экскурсионистики [2]. Понятие «экскурсия»
содержит комплексное (визуальное, вербальное, эмоциональное) восприятие предлагаемых экскурсионным маршрутом объектов с целью приобретения знаний и впечатлений. Из этой дефиниции ясно, что специфика любой экскурсии заключается в единстве показа и рассказа, что несёт в себе огромный педагогический потенциал. Поэтому вся экскурсионная работа всегда была тесно связана с народным образованием и краеведением.
Таким образом, реализация вышеуказанных функций краеведения была заметно представлена, в первую очередь, образовательно-воспитательной и научно-популяризаторской деятельностью. Краеведческий подход, локальное описание как метод постепенно проникали в научную сферу. Так расширялись социальные функции краеведения.
К началу ХХ в. краеведение оформилось как конфигурация самостоятельной деятельности, были осмыслены некоторые теоретические вопросы краеведения, принятого в его рамках подхода. И эти обстоятельства позволяют согласиться с утверждением, что само краеведение получило развитие именно потому, что выступило в качестве феномена разрушающегося традиционного общества [подробнее см.: 1]. Постепенно оно оформилось в самостоятельное явление культуры российской провинции.
Это было связано и с тем, что на рубеже Х1Х-ХХ вв. в развитии краеведения появляются новые элементы, постепенно складывающиеся в процесс, который специалисты называют профессионализацией: меняется состав членов краеведческих организаций за счёт увеличения профессионально занимающихся краеведением; формируются понятийно-терминологический аппарат и концептуальная база краеведения (в научном обороте появляются термины «родиноведение», «отчизноведение», «краеведение»; публикуются первые работы по истории, о содержании, задачах и методах краеведения и др.); в образовании становится заметной предметная специализация краеведения, например, выделяется историко-культурное направление, ставшее позже основой региональной истории, естественно-научные краеведческие исследования сформировали базу региональной географии.
В развитии краеведения в конце XIX - начале ХХ вв. заметен доминирующий учебный аспект. Свидетельство тому - бурное развитие школьного краеведения, что также способствовало появлению первых признаков отделения краеведения как науки от практики. Как всякая наука вычленялась из общего человеческого знания, упорядочивалась, становилась целостной, образовывая дисциплинарное, систематическое знание, так и краеведение становилось совокупностью всех относящихся к отдельным частям страны знаниям. Под влиянием практических потребностей накопившиеся ранее эмпирические знания и представления о территориях трансформировались в определённую научную систему, которая сначала получила название «родиноведение», а в начале ХХ в. - «краеведение».
Фундаментальным основанием в рассматриваемом ракурсе является феномен родиноведения. Родиноведческий компонент пополняет группу типологических признаков, свидетельствующих об утверждении индустриальной урбанизированной цивилизации, ядро которой - действующая личность. Как человек конца XIX - начала ХХ вв. пытался осознать себя в резко изменяющемся мире, так и сегодня, через сто лет, гражданин России, теряя (или потеряв) прочную связь с «почвой», начинает искать опору в обычаях предков, в культуре своего рода, семьи, в традициях малой Родины. Но краеведение может восполнить только часть этой потребности. Дело в том, что понятийная сеть краеведения ограничена локально. Краеведение описывает территорию. Родиноведение же характеризует состояние человека, находящегося в интенсивных связях со всем миром, оно не может быть локально замкнутым, поэтому дидактический потенциал родиноведения колоссален.
В демократической России значение родино(крае)ведения осознаётся в самом широком научном и социокультурном контексте. Под родиноведением вряд ли оправданно подразумевать особый предмет, это скорее должна быть система образовательно-воспитательной работы, которая складывается как из учебных, так и внеклассных действий, направленных на ознакомление молодых людей с материальным, духовным и эстетическим богатством родного края.
Расширение преподавания родиноведения - важное свидетельство нового качества в развитии краеведения, которое функционально включается в процесс становления гражданского общества, остаётся заметной формой общественного участия населения в решении социально значимых проблем с опорой на знание специфики территории проживания. В таком контексте краеведение выступает своеобразной философией локального обустройства, которая приобрела ценность в новой России с исчезновением жёстких социально-политических установок советского периода.
Литература
1. Ачкасов, В.А. Россия как разрушающееся традиционное общество [Текст] / В.А. Ач-касов // Полис. - 2001. - № 3. - С. 83-92.
2. Киселёва, М.А. К вопросу о периодизации отечественного экскурсионного дела [Текст] / М.А. Киселёва // Актуальные проблемы социокультурных исследований : межрег. сборник научных статей - Кемерово, 2008. - Вып. 4. - С. 299-305.
3. Пирожков, Г.П. Краеведение [Текст] : учебник / Г.П. Пирожков. - Тамбов ; М. ; СПб. ; Баку ; Вена : Изд-во МИНЦ, 2006. - 272 с. (допущен Министерством образования и науки РФ в качестве учебника для вузов).
4. Пирожков, Г.П. Теория краеведения [Текст] : монография / Г.П. Пирожков. - СПб. : Нестор, 2005. - 280 с.
5. Пирожков, Г.П. Краеведение [Текст] : терминолог. слов / Г.П. Пирожков. - Тамбов ; М. ; СПб. ; Баку ; Вена : Изд-во МИНЦ, 2006. - 80 с.
6. Размустова, Т.О. Изучение «малой родины» как часть национальной культуры [Текст] / Т.О. Размустова // Культурная деятельность и культурная политика : сборник научных трудов. НИИ культуры. - М., 1991. - С. 77-78.
7. Рубинштейн, Н.Л. Русская историография [Текст] / Н.Л. Рубинштейн. - М. : Госполитиздат, 1941. - 659 с.
8. Филимонов, С.Б. Краеведение и документальные памятники (1917-1929 гг.) [Текст] / С.Б. Филимонов. - М. : Археограф. комиссия АН СССР, 1989. - 178 с.
9. Шмидт, С.О. Краеведение и документальные памятники [Текст] / С.О. Шмидт ; Архив. отдел администрации Твер. обл. - Тверь : МП «Алтей», 1992. - 86 с.
10. Pirozhkov, G.P. Ethnography: the code of the analysis from the point of view of scientific studies = Краеведение : науковедческий код анализа [Текст] / G.P. Pirozhkov // Вестн. Тамб. гос. техн. ун-та. - Тамбов, 2006. - Т. 12. - № 1 Б. - С. 227-234.
11. Pirozhkov, G.P. Regional studies: about the periodization of the discipline = Краеведение : о периодизации дисциплины [Текст] / G.P. Pirozhkov // Вестн. Тамб. гос. техн. ун-та. -Тамбов, 2005. - Т. 11. - № 4. - С. 1030-1038.
