CC BY
112
Коваленко Геннадий Михайлович,
к. и. н., Петербургский Институт истории РАН (Великий Новгород)
СТАНИСЛАВ ЖОЛКЕВСКИЙ И ЯКОБ ДЕЛАГАРДИ В РОССИИ
Русская Смута начала XVII в. имела международную составляющую — иностранное военное присутствие, которое «вело к резкому усилению контактов внешней силы с отдельными группировками местного общества» (Б. Н. Флоря). Как русское общество, так и внешние силы были представлены не только различными политическими и социальными силами, но и конкретными лицами, которые оказывали непосредственное влияние на характер и результаты этого взаимодействия.
Наиболее яркими фигурами, представлявшими противоборствующие внешние силы в России, были шведский военачальник Якоб Делагарди и его оппонент, польский гетман Станислав Жолкевский, оставившие заметный след не только в военной, но и в политической истории Смуты.
В историю Смуты Жолкевский вошел, прежде всего, как победитель в Клушинском сражении, которое стало одним из переломных моментов и последней крупной военной акцией Жолкевского в России. После него он действовал, главным образом, как политик. Подойдя к Москве, он вступил в переговоры с московскими боярами и тушинцами. Гетман понимал, что русское общество не примет Сигизмунда, в то время как «пребывание королевича Владислава на престоле Московском споспешествовало бы для мира и спокойствия Речи Посполитой». Поэтому он поставил перед собой цель добиться его избрания русским царем. 18 августа боярское правительство подписало с Жолкевским договор об условиях избрания Владислава, главным из которых было принятие королевичем православной веры.
В свое время Б. Ф. Платонов связал призвание Владислава с попыткой восстановления государственного порядка. Развивая эту тему, Б. Н. Флоря показал, что вопреки традиционным представлениям, августовское соглашение об избрании Владислава не было результатом сговора узкой группы «бояр-изменников» с польской стороной. Его условия были выработаны при участии всех чинов русского общества, находившихся в то время
в Москве. С избранием польского принца они связывали надежды на прекращение вмешательства Речи Посполитой в русские дела, восстановление традиционных институтов власти и сохранение территориальной целостности государства.
После ввода польских войск в Москву Жолкевский довольно успешно справлялся с ролью посредника в столице. Благодаря его усилиям, многие города Замосковного края принесли присягу Владиславу. Как отметил Б. Н. Флоря, «это был несомненный успех не только московских “чинов”, но и... гетмана Жолкевского, курс которого на возведение польского принца на русский трон путем соглашения с русским обществом получил поддержку этого общества».
Жолкевский не долго пробыл в Москве. Узнав о неудаче переговоров под Смоленском, он понял, что его планы оказались в противоречии с намерением короля занять московский престол. Поэтому он уехал из русской столицы под Смоленск, чтобы повлиять на исход переговоров. Однако король не прислушался к его советам, и в восточной политике Речи Посполитой возобладала тенденция, резко расходившаяся с планами и предложениями гетмана. Жолкевскому не удалось стать создателем новой династии в России. Он отошел от русских дел и, объявив, что отныне не будет воевать против русских, уехал в свое поместье.
В это время в игру на политической арене вступает Якоб Делагарди, которому после Клушина, как и Станиславу Жолкевскому, приходится быть больше политиком, чем полководцем. Узнав о переговорах Жолкевского с боярским правительством об избрании Владислава, он обратился к московским и новгородским властям с письмом, в котором предостерегал их от избрания царем сына польского короля, который хочет сделать русских своими рабами и уничтожить православную религию. Он советовал им избрать царем одного из сыновей Карла IX, но при этом не настаивал исключительно на шведской кандидатуре.
Весной 1611 г. Делагарди подошел к Новгороду и вступил в переговоры с новгородскими властями и представителем подмосковного ополчения В. Бутурлиным о совместных действиях против поляков и об избрании царем шведского королевича. После того как к Москве подошли войска Я. Сапеги, руководство ополчения, заинтересованное в шведской помощи, приняло решение о возможности избрания одного из сыновей шведского короля русским царем: «признали старшего сына короля Карла IX... достойным избрания великим князем и государем московитских земель». В этой связи шведский историк X. Альмквист отметил, что «кандидатура
шведского принца возникла не в блестящий период побед шведского оружия, а в безнадежной ситуации, как последнее средство для противодействия династическим планам польского короля».
Делагарди вел переговоры с ополчением на свой страх и риск и не особенно согласовывал свои действия с королем. Несмотря на приказ короля захватить Новгород, он медлил, поскольку в то время Новгород был местом сбора антипольских сил. Только после того как переговоры окончательно зашли в тупик, он взял Новгород штурмом.
25 июля 1611 г. новгородские власти подписали с Делагарди договор о союзе, который в соответствии с решением Совета ополчения предусматривал избрание одного из сыновей Карла IX великим князем Новгородского государства, а также Московского и Владимирского государств, если они того пожелают. С этого времени в Новгородских землях установился оккупационный режим, который А. А. Селин характеризует как альянс, основанный на компромиссе между шведами и той частью новгородцев, которые предпочли оккупацию анархии. Возглавивший шведскую военную администрацию Делагарди понимал, что удержать территорию гораздо труднее, чем завоевать ее, а потому стремился расположить к себе местное население. Он осуществлял управление оккупированной территорией на основании русских законов, опираясь на русскую администрацию и русские традиции. Он хотел использовать экономические ресурсы Новгородской земли в интересах Шведской короны, а потому старался не допустить ее разорения и проводил сравнительно мягкую налоговую политику, старался не допускать притеснений местного населения.
Однако главные усилия Делагарди направлял на то, чтобы добиться избрания на московский престол шведского принца. Его проект создания новой правящей династии в России по своим целям, методам и результатам был как бы зеркальным отражением проекта Жолкевского. В своих письмах к королю он доказывал, что избрание Карла Филиппа было бы для Швеции единственной возможностью оказывать действенное влияние на развитие событий в России, и просил, чтобы принц как можно скорее выехал в Новгород. Карл Филипп на московском престоле казался ему предпочтительнее, чем Густав Адольф, объединивший под своей властью две державы. В этом плане его интересы совпадали с интересами новгородцев, которые надеялись в лице Карла Филиппа обрести твердую власть и гарантию от территориальных притязаний шведского короля.
Несмотря на все усилия Делагарди, Карл Филипп так и не получил разрешения отправиться в Россию. Густав II Адольф, не желая приносить территориальные интересы в жертву династическим, решил взять бразды правления в оккупированных Новгородских землях в свои руки. Поэтому он задерживал отъезд Карла Филиппа на переговоры. Когда он наконец отпустил его в Выборг, время было упущено.
После провала переговоров в Выборге Делагарди начинает играть роль посредника между Стокгольмом, Новгородом и Москвой. В 1614 г. он пытается склонить короля к мирным переговорам с московским правительством. Неслучайно новгородцы называли Делагарди «разумным боярином» и отмечали, что к миру «сходительнее всех Яков Пунтусов».
Он не проявил особого усердия в том, чтобы выполнить распоряжение короля о приведении новгородцев к присяге Шведской короне. Эго отметили посланные в Москву новгородцы: «Как был в Новгороде Яков Пунтусов, и писал король к нему о том, чтобы ему привести новгородцев ко кресту на королевское имя, и Яков им о том говорил, а при Якове не столь жестоко, как ныне Эверт Горн».
В 1616 г. Делагарди принял участие в русско-шведских переговорах и поставил свою подпись под Столбовским договором, по условиям которого шведские войска в марте 1617 г. оставили Новгород.
До недавнего времени история Новгорода начала XVII в. была той страницей, которую старалась побыстрее перелистнуть как дореволюционная, так и советская историография, поскольку считалось, что в то время местная элита сотрудничала с оккупационным режимом Делагарди и пыталась навязать русскому народу царя-шведа, подобно тому, как «сед-мочисленные бояре», вступив в сговор с Жолкевским, пытались посадить на московский престол царя-поляка.
Следует отметить, что кандидатуры Владислава и Карла Филиппа появились не в результате происков внешних врагов, а в результате борьбы политических группировок в условиях распада государства и глубокого кризиса власти, породившего разочарование и недоверие к многочисленным отечественным искателям русского престола. Именно тогда в широких кругах русского общества становится популярной мысль о том, что Смута может прекратиться только ««государьским сыном».
При этом речь шла не только о кандидатах, но и об альтернативах политического развития. В. Б. Кобрин предположил, что осуществление проекта Жолкевского — «воцарение православного Владислава на Руси
принесло бы хорошие результаты... Он превратился бы в русского царя польского происхождения, как его отец Сигизмунд был польским королем шведского происхождения». Аналогичную мысль в отношении проекта Делагарди высказал В. Н. Козляков: «Шведский королевич... в случае соблюдения условия с крещением в православие идеально подходил русскому двору. Он мог создать вечный противовес устремлениям главного врага — Сигизмунда III».
Оба проекта, не встретив поддержки со стороны королевской власти, так и остались «утраченными возможностями». Им не суждено было осуществиться, прежде всего потому, что ни польский, ни шведский кандидат не согласились перейти в православие, а русские люди не могли принять царя-иноверца. Кроме того, шведы, а еще в большей степени поляки, своими действиями разочаровали русских людей и заставили их отказаться от иноземных кандидатов.
Ключевые слова: Смута, интервенция
Information about the article:
Author: Kovalenko, Gennadiy Mikhaylovich, Ph. D. in History, St.-Petersburg Insitute of History, Russian Academy of Science, Great Novgorod, Russia, [email protected] Title: Stanislav Zhokkevsky and Jakob Delagardi in Russia
Summary: The report is devoted to the problem of foreign pretenders to the Russian Throne during the Time of Troubles.
Key words: Time of Troubles, intervention
