CC BY
22
Гьелде квер хьваг1изе г1едег1уге вац. Не спеши, брат, на нее махнуть рукой.
(«Ц1уне гьудулзаби»/«Берегите друзей») Просьба (гьари) беречь друзей, истинную дружбу поэт доверительно актуализирует, употребив значимое и в денотативном, и в коннотативном плане слов вац «брат». И далее поэт усиливает и обосновывает просьбу беречь друзей: ц1уне гьу-дулзаби - гьел г1емер гьеч1о «берегите друзей - их не так уж много».
Нарушение порядка следования причины и следствия в стилистических целях имеет место и в следующем примере: Дун пашманав чи гуро, Яне печальный человек Дуца пашман гьавуге. Не печаль и ты меня. В отдельных стихотворениях используется усилительный повтор отрицательных форм императива. Цепочка двойного отрицания приводит к реализации значения эмоционально усиленного утверждения:
Ах1уге, ах1уге, ах1уге дие Не пой, не пой, не пой мне Дуялалда сарин цо рокьул гуреб На земле песен не о любви,
Цогидал саринал маргьаби руго. Другие песни - просто сказки.
(«Бицунге»/«Не говори»)
Собственно императивное употребление форм повелительного наклонения в поэзии Расула Гамзатова особенно характерно для такого жанра, как надписи (на кинжале, камине, дверях и т. д.). Такая особенность функционирования императива в надписях, сопровождающаяся персонификацией предметов, когда одушевленные предметы в форме надписей дают мудрые жиз-
Библиографический список
ненные советы, может стать предметом специального исследования.
Обобщая отмеченное выше, можно сформулировать основные выводы относительно особенностей функционирования императивных форм глагола в лирических произведениях Расула Гамзатова.
В лирических поэтических произведениях чаще используются отрицательные (=запретительные) формы императива, которые в контексте актуализации образа женщины находит причинную мотивировку. Такое употребление императива подчинено цели актуализации красоты и достоинства женщины, её значимости в жизни поэта, выражению позитивного авторского «эго» в лирических произведениях.
Нередко в анализируемых дискурсах используются субстан-тивы и императивы со значением персонифицированной (обращенной к женщине) и не персонифицированной просьбы (гьари «просьба», гьаризе «просить»); путем противопоставления мун «ты» - дун «я» актуализируется идея вины поэта перед женщиной, сопровождающаяся просьбой простить (т1аса лъугьа). В качестве единственной «вины» женщины актуализируется то, что она так прекрасна и навсегда «нарушила» душевный покой поэта.
Имеет место использование субстантивных метафор, лекси-ко-синтаксических повторов, инверсии и т.д.), усиливающих эмоционально-оценочную основу лирических поэтических произведений разных жанров (элегий, сонетов, восьмистиший, обычных стихотворений о любви). Ряд поэтических дискурсов отличается национально-культурной и индивидуально-авторской спецификой как на денотативном, так и на коннотативном уровнях.
1. Магомедова С.М. Концепт «женщина» в поэзии Расула Гамзатова и Фазу Алиевой (лингвистический и лингвокультурологический анализ). Автореферат диссертации ... кандидат филологических наук. Махачкала, 2016.
2. Магомедова С.М. Образ материнской шали в поэзии Расула Гамзатова и Фазу Алиевой: лингвокультурологический анализ. Вестник Дагестанского государственного университета. Серия 2: Гуманитарные науки. 2012; 3: 80 - 83.
3. Магомедова С.М. Лексико-семантические и лингвокультурологические особенности сравнений как средств создания образа женщины в поэзии Р. Гамзатова. Вестник Дагестанского государственного университета. Серия 2: Гуманитарные науки. 2014; 3: 115 - 119.
4. Магомедова С.М. Образ материнских рук в поэзии Расула Гамзатова и Фазу Алиевой: лингвокультурологический анализ. Вестник Дагестанского государственного университета. Серия 2: Гуманитарные науки. 2015; 3: 100 - 105.
5. Самедов Д.С., Хирамагомедова Х.А. Концепт «Мужчина» в русских переводах произведений Расула Гамзатова. Вопросы русского и сопоставительного языкознания. Вып. VI. Махачкала, 2012; 168 - 171.
6. Гамзатов Р. Избранные труды. Москва, 1983; Т. II. На аварском языке.
7. Гамзатов Р. Последняя цена. Поэмы и стихотворения. Махачкала, 1976. На аварском языке.
References
1. Magomedova S.M. Koncept «zhenschina» v po'ezii Rasula Gamzatova i Fazu Alievoj (lingvisticheskij i lingvokul'turologicheskij analiz). Avtoreferat dissertacii ... kandidat filologicheskih nauk. Mahachkala, 2016.
2. Magomedova S.M. Obraz materinskoj shali v po'ezii Rasula Gamzatova i Fazu Alievoj: lingvokul'turologicheskij analiz. Vestnik Dagestanskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 2: Gumanitarnye nauki. 2012; 3: 80 - 83.
3. Magomedova S.M. Leksiko-semanticheskie i lingvokul'turologicheskie osobennosti sravnenij kak sredstv sozdaniya obraza zhenschiny v po'ezii R. Gamzatova. Vestnik Dagestanskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 2: Gumanitarnye nauki. 2014; 3: 115 - 119.
4. Magomedova S.M. Obraz materinskih ruk v po'ezii Rasula Gamzatova i Fazu Alievoj: lingvokul'turologicheskij analiz. Vestnik Dagestanskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 2: Gumanitarnye nauki. 2015; 3: 100 - 105.
5. Samedov D.S., Hiramagomedova H.A. Koncept «Muzhchina» v russkih perevodah proizvedenij Rasula Gamzatova. Voprosy russkogo i sopostavitel'nogo yazykoznaniya. Vyp. VI. Mahachkala, 2012; 168 - 171.
6. Gamzatov R. Izbrannye trudy. Moskva, 1983; T. II. Na avarskom yazyke.
7. Gamzatov R. Poslednyaya cena. Po'emy istihotvoreniya. Mahachkala, 1976. Na avarskom yazyke.
Статья поступила в редакцию 25.09.17
УДК 81-22
Ondar M.V., postgraduate, Department of Tuvan Philology and General Linguistics, Tuva State University (Kyzyl, Russia),
E-mail: mengi89@yandex.ru
STANDARDS REFLECTING THE SPACE IN THE TEXTS OF THE TUVINIAN HEROIC EPIC. The article attempts to analyze the semantics of the epic space on the material of the Tuvinian heroic epic. The object of the research is standards that express the space appearing in the texts of the Tuvinian heroic epic. By the method of continuous sampling 21 texts of the Tuvan epic works are analyzed, which discuss the frequency and variability of these standards. For example, the standards that are found in the texts of heroic epics are connected with the way of life, traditional economy, worldview and of Tuva. The results can be used to describe the national-cultural specificity of the language picture of the Tuvan people.
Key words: convention, language, heroic epic, epic, space, and frequency.
М.В. Ондар, аспирант каф. тувинской филологии и общего языкознания, Тувинский государственный университет,
г. Кызыл, E-mail: mengi89@yandex.ru
СТАНДАРТЫ, ОТРАЖАЮЩИЕ ПРОСТРАНСТВО, В ТЕКСТАХ ТУВИНСКОГО ГЕРОИЧЕСКОГО ЭПОСА
Работа выполнена при поддержке гранта РФФИ № 16-34-01033.
В статье предпринята попытка анализировать семантику эпического пространства на материале тувинского героического эпоса. Объектом исследования являются стандарты, которые выражают пространство, встречающиеся в текстах тувинского героического эпоса. Методом сплошной выборки был проанализирован 21 текст тувинских эпических произведений, в которых рассматриваются частотность и вариативность данных стандартов. На примере стандартов, которые встречаются в текстах героического эпоса, мы видим, что эпическое пространство связано с укладом жизни, традиционным хозяйством, мировосприятием и мировоззрением тувинцев. Результаты работы могут быть использованы при описании национально-культурной специфики языковой картины тувинского народа.
Ключевые слова: стандарт, язык героического эпоса, эпическое пространство, частотность.
Категории пространства в лингвистике и средствам выражения пространственных отношений в сибирских тюркских языках посвящено немало работ, среди которых следует отметить исследования И.А. Невской «Пространственные отношения в тюркских языках Южной Сибири (на материале шорского языка)» [1], Н.Ч. Серээдар, Е.К. Скрибник, М.И. Черемисиной «Структурно-семантическая организация предложений наличия, локализации, количества и отсутствия в тюркских языках Южной Сибири» [2], содержащие описание моделей системы локативных конструкций в элементарном простом предложении. В шорском языке выявлению и описанию категории пространства в героическом эпосе в рамках лингвокультурологического аспекта посвящена научная статья Д.М. Токмашева «Категория пространства в шорском героическом эпосе: лингвокультурологический аспект» [3]. В данной работе выделяется условно-реальное и мифическое пространства, из которых условно-реальное пространство является наиболее разработанным, в котором рассматриваются лексемы, характеризующие ландшафтные и водные объекты, чем мифическое. На материале хакасского современного языка имеется работа А.Н. Чугунековой «Категория пространства в хакасском языке (в сравнительно-типологическом аспекте)» [4], алтайского языка - Т.Е. Орсуловой «Послелоги и служебные имена в алтайском языке» [5].
На материале тувинского языка на данный момент имеются работы Н.Я. Сагаан «Система средств выражения пространственных отношений в тувинском языке» [6], в которой рассмотрены послелоги и служебные имена, выражающие пространственные отношения; А.Б. Хертек «Значения локальных падежей в тувинском и хакасском языках» [7], которая посвящена исследованию значений локальных падежей в тувинском и хакасском языках; В.С. Барыс-Хоо «Лексико-семантическая группа глаголов движения в тувинском языке: в сопоставительном аспекте» [8], которая рассматривает глаголы движения в тувинском языке в рамках сопоставительного подхода; Ш.Ю. Ку-жугет «Лексико-семантическое поле 'природное время' в прозе К.-Э.К. Кудажы» [9]. Последняя работа, хотя и посвящена описанию языковых средств, выражающих художественное время, в ней имеются сведения и о средствах выражения пространства в художественных произведениях писателя К-Э.К. Кудажы. Анализу именных лексем с пространственной семантикой (конкретно -элементов ландшафта) в тексте героического эпоса «Бокту-Ки-риш, Бора-Шээлей» посвящены научные статьи В.С. Барыс-Хоо «Отражение категории пространства в тувинском языке (на материале героического эпоса «Боктуг-Кириш, Бора-Шээлей)», А.Б. Хертек «Категория пространства в тувинских фольклорных текстах» (на материале героических эпосов и сказок).
Несмотря на активные исследования категории пространства на материале тувинского языка, структура и семантика эпического пространства, выраженная с помощью стандартов и клише, не была объектом специального исследования в тувино-ведении, этим и объясняется новизна данного исследования.
С помощью метода сплошной выборки стандартов и клише, отражающие пространство, был проанализирован 21 текст. При рассмотрении средств выражения семантических особенностей стандартов и распределении лексического материала, был учтен сюжет героического эпоса, и мы руководствовались данным сюжетным порядком текста.
Как фактор культурно-исторический, тувинский героический эпос начинается с описания кочевого образа жизни и скотоводческого типа хозяйствования.
Арзайтыныц арызынга ала-була чылгызын хавырар,
ввурунге вле-була чылгызын хавырар
арзайты=ныц ары=зы=н=га ала=була чылгы=зы=н хавыр=ар арзайты=GEN север=3POSS= INFIX =DAT разные ко-ни=3POSS=INFIX выпасать=РгР
eвYP=Y=н=ге еле=була чылгы=зы=н хавыр=ар южный=3POSS=INFIX=DAT пегий кони=3POSS=INFIX выпа-сать=РгР
'Кони разных мастей, выпасаемые на южном склоне, И многие тысячи пегих коней, Выпасаемые на северном склоне'
По частоте употребления в одном тексте данный стандарт используется один раз в начале текста эпоса.
1. Арзайтыныц арызынга Ала-була чылгызын хавырып, ввурунге вле-була чылгызын Чылгылаар ЧYвец иргин. (алдын-чаагай) арзайты=ныц ары=зы=н=га ала=була чылгы=зы=н хавы-
р=ып
арзайты=GEN север=3POSS= INFIX =DAT разные ко-ни=3POSS=INFIX выпасать=РгР
eвYP=Y=н=ге еле=була чылгы=зы=н хавыр=ар южный=3POSS=INFIX=DAT пегий кони=3POSS=INFIX выпа-сать=РгР
'Кони разных мастей, выпасаемые на южном склоне, И многие тысячи пегих коней, Выпасаемые на северном склоне'
2. Арзайтыныц аар ийинге сыцмас ала-була чылгылыг, ввурзунге сыцмас вле-була чылгылыг
В последнем варианте вместо лексемы ары, которая находится в составе стандарта, использовано словосочетание аар ий 'северный склон'.
Жилища тувинцев, как правило, всегда располагались на возвышенных местностях. Такая местность помогала сохранить домашний скот и контролировать количество голов, ориентируясь на пределы и границы определенного пространства:
1. ввурунге децнеп-чицнеп хавырар вле-була чылгылыг,
Арызында децнеп-чицнеп хавырар ала-була чылгылыг
0BYP=Y=н=ге децне=п=чицне=п хавыр=ар еле=була чыл-гы=лыг
Южный=3POSS=INFIX=DAT равно=СУ=считать=СУ выпа-сать= PrP пегий кони=POSSV
Ары=зы=н=да децне=п=чицне=п хавыр=ар ала=була чыл-гы=лыг
Север=3POSS= INFIX=LOC равно= ^=считать= CV выпа-сать= PrP полосатый кони=POSSV
'Имел пегих коней, выпасаемые в южной стороне, Имел полосатых коней, выпасаемые в северной стороне'
2. ввурзунде чицнеп хавырар вле-булалыг-даа, Арызында чицнеп хавырар арбын-тумен алалыг-даа
ЧYмези иргин
3. Арзайтыныц аар ийинге децнээр ала-була чыл-гылыг,
ввурунге децнээр вле-була чылгылыг
букв. 'Имел пегих коней, которые выпасаются на южной стороне и количество голов равняются её площади. Имел полосатых коней, которые выпасаются на северной стороне и количество голов равняются её площади'.
Особое внимание привлекают при описании образа жизни тувинцев лексемы в составе стандарта ары и ввYP, которые обозначают северный и южный склоны горы. По Б.И. Татаринцеву, «...ары 'северный склон горы' происходит от монгольского языка, 'спина, задняя сторона, задняя, северная сторона горы'» [10,
с. 142]. В настоящее время указанная лексема редко используется тувинцами в повседневной жизни, однако жители Улуг-Хем-ского района часто используют её для обозначения не как части горы, а для как части света.
Кочевой образ жизни предполагает обязательно в четыре сезона года перемещаться на летнее, осеннее, зимнее, весеннее стойбища. Для именования этих стойбищ используются лексемы кыш=та=г 'зимнее стойбище', чаз=а=г 'весеннее стойбище', чай=ла=г 'летнее стойбище', куз=е=г 'осеннее стойбище', образованные от названия четырех времен года. В текстах из этих 4 лексем используются слова чайлаг, кыштаг, которые используются в составе стандартов, а лексемы чазаг и кузег не встречаются.
Арзайтыныц ввYP талазы чайлаглыг, Арзайтыныц ары талазы кыштаглыг. Арзайты=ныц eвYP тала=зы чай=лаг=лыг Арзайты=GEN южный сторона=3POSS лето=POSSV=POSSV Арзайтыныц ары тала=зы кыш=таг=лыг Арзайты=GEN север сторона=3POSS зима=POSSV= POSSV 'Имел летнюю стоянку в южной стороне горы Арзайты, Имел зимнюю стоянку в северной стороне горы Арзайты' За указанными стандартами идет описание жилища главного героя. Для описания жилища главного героя используется стандарт тос каът шил бажыц 'девятиэтажный стеклянный дом'. Данный стандарт встречается в 7 текстах, а в 5 случаях используются его варианты:
1. тос каът сввк бажыц 'девятиэтажный костяной дом'
2. тос каът демир бажыц 'девятиэтажный железный дом' В тексте эпоса «Арзылац-Кара аъттыг Чечен-Кара меге»
стандарт используется с повторяемостью в 5 раз, а в остальных текстах по 1 разу. Это объясняется тем, что данный стандарт используют с целью описания образа главного героя.
Таким образом, вариативной частью данного стандарта являются лексемы, обозначающие строительный материал: шил 'стекло', сввк 'кость'.
Также для описания жилища используется стандарт тозан аът долганып четпес докулчак ак вргээ 'круглая белая юрта, которую девяносто коней не могут обходить', который встречается в 6 текстах. Определение тозан аът долганып четпес докулчак ак усиливает размер юрты, обозначая тем самым состоятельность героя.
В двух текстах данный стандарт встречается как тос аът долганып четпес вргээ 'юрта, которую девять коней не могут обходить' в тексте эпоса «Элестей ашак» (сказитель - Ооржак Чан-чы-Хее) и тос аът долганып четпес докулчак ак вргээ 'круглая белая юрта, которую девять коней не могут обходить' в тексте эпоса «Хан-КYЧY-Маадыр» (сказительМонгуш ХYргYл-оол).
Также встречается стандарт, в составе которого используется диалектное слово доцгулчак 'круглый', характерное для исполнителя эпоса. В трех текстах «Хан-ХYЛYк» (сказитель -Дондук Салчак), «Тавын-Хаан» (сказитель - Монгуш ХYргYЛ-оол) и «Элестей ашак» (сказитель - Ооржак Чанчы-Хее) стандарт передается как тозан аът долганып четпес доцгулчак ак вргээ 'круглая белая юрта, которую девяносто коней не могут обходить'. Следует отметить, что в последнем тексте сказитель использует оба варианта данного стандарта, в составе которого присутствуют лексемы и докулчак, и доцгулчак.
Лексема вргээ, которая находится в составе стандарта тозан аът долганып четпес докулчак ак вргээ, обозначает по толковому словарю тувинского языка, «резиденция, ставка, жилище высокопоставленного лица» (словарь), встречается в составе еще одного стандарта, встречающееся в двух текстах. В тексте эпоса «Чечен-Кара меге» данный стандарт используется 3 раза, а в тексте эпоса «Хан-ХYЛYк» встречается также - 3.
В тексте эпоса «Алдай-Буучу» вместо стандарта тозан аът долганып четпес вргээ 'юрта, которую девяносто коней не могут обходить' сказитель для усиления значения рассказываемого объекта использует следующее прилагательное: чыжыр алдын 'чистое золото'. В стандарте тозан аът долганып четпес чыжыр алдын вргээ 'слишком блестяще золотая юрта, которую не могут обходить девяносто коней' прилагательное чыжыр обозначает слишком дорогое жилище. Употребление прилагательного чыжыр алдын является индивидуальностью языка сказителя. Согласно С.М. Орус-оол, такое отношение народа к красивым вещам объясняется тем, что они хотят представить жизнь простого народа намного лучше, чем было на самом деле [11, с. 280]. Хотим согласиться с ней, потому как во всех текстах с большей повторяемостью употребляется лексема вргээ, которая находит-
ся в составе вышеуказанных стандартов, хотя тувинцы жили с давних времен в юртах. Следует отметить, что лексемами вргээ 'юрта' и вг 'юрта' именуют один и тот же объект, однако лексема вргээ передает значение богатства больше, чем лексема вг. В тексте эпоса «Улуг-Хаан», для усиления значения объекта сказитель использует прилагательное улуг 'большой' с частицей -ла: улуг-ла ак вг 'большая юрта'. Данный стандарт используется два раза, с помощью которого характеризуется размер и качество жилища. Итак, вариативной частью данного стандарта, характеризующего размер и качество жилища, используются числительные: тозан 'девяносто' и тос 'девять', прилагательные докулчак (доцгулчак) 'круглый', чыжыр алдын 'слишком золотое'.
Ориентация в пространстве передается при помощи стандартов чиге соцгу ЧYк 'точное направление на север', чиге мур-нуу ЧYк 'точное направление на юг', чиге барыын ЧYк 'точное направление на запад'.
Стандарт чиге мурнуу ЧYк 'точное направление на юг', представляющий южное направление, в 7 текстах. А стандарт чиге соцгу ЧYк 'точное направление на север', представляющий северное направление, встречается в 14 текстах, в тексте эпоса «Хан-ХYЛYк» данный стандарт используется в 15 раз, а в тексте «Хан-КYЧY-Маадыр» используется 2 раза.
Для обозначения восточной стороны света используется стандарт XYH Yнер ЧYк 'сторона, откуда восходит солнце'. В 5 текстах данный стандарт встречается без изменений, кроме случая, где в тексте «Хее^й-Кара» (сказитель - Тюлюш Баазацай) использовано наречие чиге 'прямо': чиге XYH Yнер ЧYк 'прямо та сторона, откуда восходит солнце'.
Значение западной стороны света передается при помощи стандарта чиге барыын ЧYк точное направление на запад'. Данный стандарт имеет следующий вариант барыын башкы ЧYк 'начальная сторона запада'. Данный стандарт встречается в героических эпосах, сказителем которых является Тюлюш Баазацай из Улуг-Хемского кожууна.
В языке текстов, исполненных сказителем Баазацай Тюлю-шем, выделяется следующий стандарт чиге барыын буруцгу ЧYк 'точное направление на далекую сторону запада', который является одним из вариантов стандарта чиге барыын ЧYк 'точное направление на запад'. Указанный стандарт встречается только у вышеупомянутого сказителя. Однако в трех случаях встречается стандарт чиге бурунгу ЧYк 'точное направление на далекую сторону'.
Так, ориентация по сторонам света в текстах передается с помощью наречия чиге 'прямо', обозначающего только прямое и конкретное направление.
Как отмечает В.С. Ондар в своей научной статье, в текстах героического эпоса элементы водной стихии являются не только способом ориентации в пространстве, но и служат преградой на пути героя [12]. Так для описания преграды, которую предстоит выполнить главному герою, используется стандарт карак четпес калчаа далай 'неоглядное бешенное море'и чицге кара хем 'тонкая черная река'. В 3 текстах по 2 раза в одном тексте встречается стандарт карак четпес калчаа далай 'неоглядное бешенное море', в тексте эпоса «Танаа-Херел» используется стандарт кара шалбаа далай 'черное лужообразное море', который повторяется в данном тексте 4 раза.
Также стандартом чицге кара хем 'тонкая черная река' обозначают преграду, который встречается в 4 текстах. В тексте эпоса «Чечен-Кара меге» встречается стандарт кашпал кара хем 'глубокая черная река'. В данном случае вариативной частью является определения чицге и кашпал.
Также для ориентации в пространстве используется стандарт дедир аастыг кара куй 'черная пещера с обратным входом'. В этой пещере главный герой всегда находит свою одежду, военные снаряжения, а также конское убранство.
По толковому словарю тувинского языка, «куй - чер алдын-да, даг, хая ийинде кирер аастыг ханы, хос чер» [13] 'пещера -углубленье, отверстие с входом на скалах и горах'. В данном случае прилагательное кара 'черный' усиливает значение лексемы куй 'пещера'.
Еще одно название возвышенности - тей 'холм' представлено при помощи лексемы Болчайтылыг Бора-Тей 'серая гора, откуда ведется наблюдение'. Б.И. Татаринцев отмечает, что Бол-чайтылыг Бора-Тей 'серый холм назначенных встреч' при переводе монгольского наименования к компоненту bojayatij был присоединен аффикс обладания - лыг [10, с.245]. Также в этимологическом словаре указанного автора Болчайтылыг Бора-Тей переводится на русский язык по ТрС как 'серая гора, откуда
ведется наблюдение', однако он соглашается с раннее приведенным вариантом перевода как 'назначать свидание, встречу'. С учетом структуры текста и значения использования данного стандарта, его переводу более подходит, на наш взгляд, первый вариант.
Среди всех стандартов, которые обозначают пространство, по частоте употребления и вариативности компонентов выделяется стандарт, в составе которого находится лексема хову 'степь'. В 16 текстах из 21 встречается следующие стандарты:
1. карак четпес сарыг хову 'неоглядная желтая степь'. Данный стандарт является самым частотным и встречается в 7 текстах без изменений компонентов, кроме текста эпоса «Бок-ту-Кириш, Бора-Шээлей» (сказитель - Ооржак Мацнай). В данном тексте встречается пример карак четпес чиргилчинниг сарыг хову 'неоглядная желтая степь, покрытая маревом'. Хотим отметить, что определение чиргилчинниг 'с маревом' часто встречается в текстах эпоса, в нашем случае в 3 текстах используются примеры, в составе которых имеется данное определение. В сказании данный стандарт встречается как карак четпес дввYЗYн сарыг хову 'неоглядная спускающаяся желтая степь'.
2. Ещё одним из распространенных стандартов считается стандарт улуг сарыг хову 'большая желтая степь', который встречается в 7 текстах. В рамках одного текста данный стандарт используется в среднем 3 раза. Частотность употребления стандарта в одном тексте колеблется от 1 до 6 примера.
Хотим отметить пример, который встречается в тексте эпоса «Бокту-Кириш, Бора-Шээлей» (сказитель - Иргит Ширинец) и передающийся при помощи синтаксического параллелизма: Сагыш-биле сактып четпес, Сааскан ужуп четпес Сарыг хову 'Желтая степь, С умом не перелетишь, Сорока не долетит'
В зависимости от употребления данного примера в тексте, мы не сможем его отнести к стандартам, однако хочется отметить индивидуальную особенность языка сказителя.
В текстах эпоса встречается еще один стандарт, который выполняет функцию преграды в сюжете эпоса чылан втпес шы-ргай арыг 'лес, непроходимый змею'. В тексте эпоса «Танаа-Хе-рел» данный стандарт встречается 5 раз, 1 раз как чылан втпес шыргай арга 'лес, непроходимый змею'. При прибавлении аффикса - га выпадает беглый гласный, вследствие чего изменяется структура слова. В тексте эпоса «Улуг-Хаан» данный стандарт встречается в 2 раза. Итак, самым частотным по употреблению в рамках одного текста является первый стандарт.
Согласно В.Я. Проппу, пространство в эпосе является явлением относительным «...пространство в эпических произведениях познается в действии (передвижении).» [14]. Данная трактовка полностью отражена в следующих стандартах, обозначающих движение главного героя:
Бедик черниц белин бастырып,
Чавыс черниц бажын бастырып
бедик чер=ниц бел=и=н бас=тыр=ып
Библиографический список
высокий земля=GEN косогор=POSSV=ACC сту-пать=1МР=СУ2
чавыс чер=ниц баж=ы=н бас=тыр=ып
низкий земля=GEN голова= POSSV=ACC ступать=1МР=^2
'Ступал склоны высоких гор,
Ступал склоны низких гор'
С помощью стандартов бедик черниц бели - букв. 'склоны высокой земли' и чавыс черниц бажы - букв. 'склоны низкой земли' передается быстрое движение героя, благодаря которым герой выполняет большие расстояния. Данный стандарт встречается в 4 текстах:
1. Бедик черниц бели-биле, Чавыс черниц бажы-биле Бедик чер=ниц бел=и=биле
Высокий земля=GEN косогор=POSSV=.. Низкий земля=GEN голова= POSSV=.. 'Где высокие горы - по склонам ступал, Где низкие горы - по вершинам ступал'
2. Бедииниц белин бастырып, Чавызыныц бажын бастырып Беди=и=ницбел=и=н бас=тыр=ып Чавыз=ы=ныц баж=ын бас=тыр=ып 'Ступал склоны высоких [гор], Ступал склоны низких [гор]'
В данном случае прилагательные бедик 'высокий' и чавыс 'низкий' употребляются в значении существительного, который имеет аффикс родительного падежа - ныц.
3. Бедик-бедик черлерниц белин бастырып, Чавыс-чавыс черлерниц бажын бастырып Бедик=бедик чер=лер=ниц бел=и=н бас=тыр=ып Чавыс=чавыс чер=лер=ниц баж=ы=н бас=тыр=ып 'Ступал склоны высоких-высоких гор,
Ступал склоны низких-низких гор' В последнем примере лексема чер 'земля' в составе стандарта использована во множественном числе. А прилагательные бедик и чавыс используютя с повторением для значения усиления признака: бедик-бедик 'высокий-высокий' и чавыс-чавыс 'низкий-низкий'.
Таким образом, в тексте тувинского героического эпоса мы встречаем 15 стандартов, которые отражают значение пространства. Из примеров видно, что самым частотным по употреблению во всех текстах и в рамках одного текста является стандарт, в составе которого использована лексема хову 'степь'. По нашему мнению, использование данного стандарта с высокой частотностью объясняется образом жизни тувинского народа, который ведет по настоящее время кочевой образ жизни.
По нашему мнению, использование данного стандарта с высокой частотностью объясняется, прежде всего, укладом жизни тувинского народа и типом хозяйствования - отгонным скотоводством, непременным условием которого является наличие достаточного количества пастбищ для выпаса скота. Поэтому степь для тувинца-кочевника имеет жизненно важное значение. Также сам ландшафт Тувы, центральная часть которой занимают степи, также приспособлено для ведения кочевого скотоводства с сезонной перекочевкой с постоянной переменой пастбищ.
1. Невская И.А. Пространственные отношения в тюркских языках Южной Сибири (на материале шорского языка). Новосибирск, 2005.
2. Серээдар Н.Ч., Скрибник Е.К., Черемисина М.И. Структурно-семантическая организация предложений наличия, локализации, количества и отсутствия в тюркских языках Южной Сибири. Новосибирск, 1996.
3. Токмашев Д.М. Категория пространства в шорском героическом эпосе: лингвокультурологический аспект. Вестник Томского государственного университета. Филология. 2012; 3: 40 - 50.
4. Чугунекова А.Н. Категория пространства в хакасском языке (в сравнительно-типологическом аспекте). Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Новосибирск, 2008.
5. Орсулова Т.Е. Послелоги и служебные имена в алтайском языке. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Горно-Алтайск: РИО ГАГУ, 2001.
6. Сагаан Н.Я. Система средств выражения пространственных отношений в тувинском язык. Диссертация ... кандидата филологических наук. Новосибирск, 1998.
7. Хертек А.Б. Значения локальных падежей в тувинском и хакасском языках. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Новосибирск, 2008.
8. Барыс-Хоо В.С. Лексико-семантическая группа глаголов движения в тувинском языке: в сопоставительном аспекте. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Новосибирск, 2006.
9. Кужугет Ш.Ю. Лексико-семантическое поле 'природное время' в прозе К.-Э.К. Кудажы. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Москва, 2015.
10. Татаринцев Б.И. Этимологический словарь тувинского языка. Новосибирск: Наука, 2000.
11. Орус-оол С.М. Тувинские героические сказания: поэтика, структура, текстология. Новосибирск: Наука, 1997.
12. Ондар В.С. Отражение категории пространства в тувинском языке (на материале героического эпоса «Боктуг-Кириш, Бора-Шээлей). Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2016; 2 (56): 129 - 134.
13. Толковый словарь тувинского языка. Новосибирск: Наука, 2011.
14. Пропп В.Я. Поэтика фольклора. (Собрание трудов В.Я. Проппа). Москва: Лабиринт, 1998: 152.
15. Хертек А.Б. Категория пространства в тувинских фольклорных текстах (на материале героических эпосов и сказок). Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук, 2015; 1: 326 - 329.
References
1. Nevskaya I.A. Prostranstvennye otnosheniya v tyurkskih yazykah Yuzhnoj Sibiri (na materiale shorskogo yazyka). Novosibirsk, 2005.
2. Ser'e'edar N.Ch., Skribnik E.K., Cheremisina M.I. Strukturno-semanticheskaya organizaciya predlozhenijnalichiya, lokalizacii, kolichestva i otsutstviya v tyurkskih yazykah Yuzhnoj Sibiri. Novosibirsk, 1996.
3. Tokmashev D.M. Kategoriya prostranstva v shorskom geroicheskom 'epose: lingvokul'turologicheskij aspekt. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiya. 2012; 3: 40 - 50.
4. Chugunekova A.N. Kategoriya prostranstva v hakasskom yazyke (v sravnitel'no-tipologicheskom aspekte). Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Novosibirsk, 2008.
5. Orsulova T.E. Poslelogi isluzhebnye imena v altajskom yazyke. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Gorno-Altajsk: RIO GAGU, 2001.
6. Sagaan N.Ya. Sistema sredstv vyrazheniya prostranstvennyh otnoshenij v tuvinskom yazyk. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Novosibirsk, 1998.
7. Hertek A.B. Znacheniya lokal'nyh padezhej v tuvinskom i hakasskom yazykah. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Novosibirsk, 2008.
8. Barys-Hoo V.S. Leksiko-semanticheskaya gruppa glagolovdvizheniya v tuvinskom yazyke: vsopostavitel'nom aspekte. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Novosibirsk, 2006.
9. Kuzhuget Sh.Yu. Leksiko-semanticheskoe pole 'prirodnoe vremya' v proze K.-'E.K. Kudazhy. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2015.
10. Tatarincev B.I. 'Etimologicheskij slovar' tuvinskogo yazyka. Novosibirsk: Nauka, 2000.
11. Orus-ool S.M. Tuvinskie geroicheskie skazaniya: po'etika, struktura, tekstologiya. Novosibirsk: Nauka, 1997.
12. Ondar V.S. Otrazhenie kategorii prostranstva v tuvinskom yazyke (na materiale geroicheskogo 'eposa «Boktug-Kirish, Bora-Sh'e'elej). Filologicheskie nauki. Voprosy teoriiipraktiki. 2016; 2 (56): 129 - 134.
13. Tolkovyjslovar' tuvinskogo yazyka. Novosibirsk: Nauka, 2011.
14. Propp V.Ya. Po'etika fol'klora. (Sobranie trudov V.Ya. Proppa). Moskva: Labirint, 1998: 152.
15. Hertek A.B. Kategoriya prostranstva v tuvinskih fol'klornyh tekstah (na materiale geroicheskih 'eposov i skazok). Aktual'nye problemy gumanitarnyh i estestvennyh nauk, 2015; 1: 326 - 329.
Статья поступила в редакцию 23.10.17
УДК 821. УДК 7.072.2
Ponomareva G.B., Cand. of Sciences (Philology), Head of Museum-Flat of Dostoevsky in Moscow (Department of the State
Literary Museum) (Moscow, Russia), E-mail: dostoevskij_f_m@mail.ru
DOSTOEVSKY AND THE WORLD LITERATURE IN THE ART OF VITALY LINITZKY-PAINTER. The article deals with phenomenon of V. Lynitzky - his field is graphic arts and painting; he declared himself in the USSR as a religious painter. His series of illustrations to "Poor Folk", "White Nights", "The Humiliated and Insulted", "The Dream of a Ridiculous Man", "The Brothers Karamazov" by Dostoevsky did not find the printing embodiment. Although they had been created several decades earlier and tested by time they are published recently in the separate edition ("Lynitzky-painter as illustrator of Dostoevsky". Album. Moscow: Russkiy mir, 2017. The author-compiler Ponomareva G.B.). The article deals with on the whole complex research of works by Lynitzky as an illustrator. The range of his appeals to the well-known works of the world literature is very wide: Russia, The West, The East. The purpose of the article is an analysis of the works by Lynitzky, who solves a religious problem of art on the whole in the conditions of its complete secularization, broken connection with the religious cult, his spiritual works direct to the highest reality, open Divine presence and report about it in symbols and metaimages, especially in the connection with the conceptual pictorial interpretation of Dante and Dostoevsky, the painter grew up under the spiritual influence of the great writer. V. Lynitzky finds the pictorial equivalent for metaphysics of Dostoevsky: the invisible is given as visible. The author put emphasis on the ontology of the black and the white: they couldn't be simply colors, but they come into collision in spiritual and valuable depths, which could be discovered through the Bible (the Light and the darkness; John 8: 35, 12, 23). In the article is investigated how other phenomena of the world literature - N. Gogol, L. Andreyev, S. Zweig, Akutagawa - have addressed the painter to the depths of human life, when in the world, in Europe especially, in XX century there was the ideological and philosophical basement, given by Nietzsche: "The God is dead". The images of the painter-illustrator were solved in the collision between the life and the death. In the article the new material is generalized, the author put it into scientific circulation for the first - the pictorial world of Lynitzky is not really understood. This work takes place on the boarding line - between science of literature and science of arts. The approach of the author may have interest for specialists in these two fields as minimum.
Key words: religious painter, metaphysics of Dostoevsky, Dante, ontology of black and white colors, synergy, symbol, expression, borderline of life and death in worlds of N. Gogol, L. Andreyev, S. Zweig, Akutagawa.
Г.Б. Пономарева, канд. филол. наук, зав. «Музеем-квартирой Ф.М. Достоевского» в Москве (Отдел Государственного
литературного музея), г. Москва, E-mail: dostoevskij_f_m@mail.ru
ДОСТОЕВСКИЙ И МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА В ИСКУССТВЕ ХУДОЖНИКА В. ЛИНИЦКОГО
Статья посвящена феномену В. Линицкого, графика и живописца, открыто заявившего в СССР о себе как религиозный художник. Его иллюстративные серии к «Бедным людям», «Белым ночам», «Униженным и оскорбленным», «Сну смешного человека», «Братьям Карамазовым» Достоевского не нашли книжного воплощения, хотя, созданные десятилетиями ранее, проверенные временем, они недавно опубликованы отдельным изданием (альбом «Художник Линицкий - иллюстратор Достоевского» (М.: Русскш миръ, 2017. Автор-составитель Пономарева Г.Б.)). Статья посвящена вообще комплексному исследованию иллюстраторского творчества этого художника, диапазон обращений которого к выдающимся произведениям мировой литературы очень широк: Россия, Запад, Восток. Целью статьи является анализ творчества В. Линицкого, решающего религиозную проблему искусства вообще в условиях его полной секуляризации, нарушений связи с религиозным культом; его творчество, пронизанное духовностью, устремлено к высшей реальности, открывает Божественное присутствие и доносит его символами и метаобразами, особенно это очевидно с концептуальной изобразительной интерпретацией Данте и Достоевского, под духовным воздействием последнего художник формировался. В. Линицкий находит изобразительный эквивалент метафизики Достоевского, незримое дано зримо. Автор статьи акцентирует в графике Линицкого онтологию черного и белого как не просто цветов, но вступивших в коллизию миросозерцательно-ценностной глубины, что может приоткрыться с
