CC BY
38
н.в. БЕЛОЗЕРОВА, Н.Е. АЛАНИЧЕВА (Санкт-Петербург)
СРЕДСТВА ВЕРБАЛИЗАЦИИ ЖИВОПИСНОГО НАЧАЛА В МАЛОЙ ПРОЗЕ ВИРДЖИНИИ ВУЛФ
Рассмотрены вербальные средства воплощения живописного начала в произведениях малой прозы Вирджинии Вулф на уровне именования, литературной формы и содержания. Выявлены средства репрезентации понятия «цвет». Особое внимание уделено эпитетам с хроматической семантикой. Изучена их роль в раскрытии замысла писателя.
Ключевые слова: модернизм, цвет, живописное начало, имя прилагательное, выразительное средство, внутренний мир.
Модернисты создают особую художественную реальность, в рамках которой предметный мир является выражением сокровенного «я» героя, который стремится обрести в окружающей реальности адекватные формы для самоактуализации. Художественная форма определяется в данном случае содержанием предмета или явления, внутренним контекстом, который экстериоризуется через переплетение временных планов, переживаний, впечатлений, воспоминаний. Согласно определению М.М. Бахтина, это самоопределение предмета в реальном мире [1].
стремление воссоздать различные аспекты внутреннего мира в зависимости от меняющихся условий жизни, высветить глубины подсознания, определяющие мотивы поведения, характеризует художественную систему модернистов в литературе и импрессионистов в живописи. Как отмечает H.A. Едоши-на, понятие «модернизм» объединяет импрессионизм, экспрессионизм, кубизм, абстракционизм, конструктивизм [2]. Характерные черты, мотивы, приемы, свойственные данным направлениям, можно обнаружить в творчестве писателей-модернистов, в том числе и Вирджинии Вулф.
На протяжении своей литературной деятельности В. Вулф неоднократно обращалась к языку живописи с целью обогащения репертуара выразительных средств. В произведениях малой прозы В. Вулф доминирует семиотический код живописи, который обнаруживается через выявление лексических единиц, при-
надлежащих лексико-семантическому полю "painting" (to paint, to be painted, image, picture, canvas, brush, frame, lights and shadows, pattern, landscape, portrait), охватывающему большинство рассказов писательницы.
Сближение языков литературы и живописи как вторичной моделирующей системы раскрывается и в особой изобразительной манере В. Вулф, которая, словно художник, избирает определенную позицию для передачи наблюдаемых явлений, а затем многократно возвращается к холсту с целью уточнения деталей. О значимости избранной автором позиции наблюдения свидетельствует название одного из рассказов - A woman' college from outside [6]. В рассказе In the orchard В. Вулф трижды возвращается к сцене, представляющей спящую среди деревьев Миранду, которая становится словно центром разворачивающейся вокруг нее вселенной, заполненной многочисленными предметами, которые постепенно появляются по воле художника - деревья, насекомые, цветы [Ibid.]. Перед читателем создается в динамичной манере пейзаж, в котором переплетаются элементы предметного мира и мира духовного, заключенного в глубинах недремлющего подсознания, которое, воспринимая звуки, краски действительности, включает их в виде образов в канву собственной картины мира. Это живой творческий процесс, который и стремится передать писатель-модернист, используя выразительные средства языка живописи. Неслучайно в рассказе Three pictures В. Вулф утверждает: ...we must needs be pictures to each other (p. 215)*.
Дискретность процесса восприятия, невозможность увидеть предметы и явления во всей целостности обусловливают появление в творчестве В. Вулф мотива рамки, который подчеркивает мысль о постижении действительности в виде череды отдельных картин. Эффект обрамления создается с помощью зеркал (The new dress, The lady in the looking-glass: a reflection), окон (A woman's college from outside), композиции литературного произведения (Three pictures) [6]. При этом В. Вулф настаивает на обманчивом характере наших умозаключений, основывающихся на ограниченных образах отраженного в сознании внешнего мира: We cannot possibly break out of the frame of the picture by speaking natural words;
* Примеры из рассказов В. Вульф приводятся по источнику [6] с указанием страниц в круглых скобках.
© Белозерова Н.В., Аланичева Н.Е., 2019
We are both quite wrong in our judgements, no doubt, but that is inevitable... (p. 216).
Как и автора живописного полотна, В. Вулф волнует игра света и тени, передающая работу воображения мыслящей личности: Her mind was like her room in which lights advanced and retreated.; ...her whole being was suffused, like the room again, with a cloud of some profound knowledge... (p. 76). Понятие «свет», являющееся членом бинарной оппозиции "light - darkness", группирует в качестве центра лексико-семантического поля лексические единицы со схожей семантикой (shiny, shining, glowing, resplendent, glossy, lustrous, sparkling, bright, brilliant), которые противостоят совокупности лексем, относящихся к понятию «тьма» (twilight, pale, dusk, dusky, shadow, dim, shaded, veiled). Тем самым создается один из основных смысловых контрастов, характерных для малой прозы В. Вулф.
Во многих произведениях писательницы мы обнаруживаем мотив отражения, характерный для творчества импрессионистов, которые стремились изобразить не столько объективно существующий мир, сколько субъективное впечатление, недолговечное ощущение, мимолетную эмоцию. Отражение, усиливающее ощущение нереальности воспринимаемого мира, дробит его на многочисленные фрагменты, создаваемые поверхностью окон и зеркал, водной гладью, блестящими предметами (mirror, looking-glass, window pane, brass candlestick, icicle, raindrop, ring, wave, precious stone, fountain, vapour, fog, mist, telescope, lens). Возникает мысль о размытости границ между реальностью и духовным миром личности, которая проецирует вовне все нюансы психической жизни. Этот художественный прием наблюдается в рассказе Lappin and Lapinova, где степень волнения главной героини, оказавшейся в чуждой ей атмосфере семейного торжества, передается через превращение блестящих золотых предметов (golden tables, gold-edged card, solid gold) в золотую жидкость (clear golden fluid), а затем в золотой туман (gold mist) (p. 116).
Рассказы В. Вулф наполнены многочисленными источниками света различной интенсивности и яркости: blaze, fire, flame, electric light, searchlight, candle, moonlight. При этом писательница показывает свет в динамике, демонстрируя едва уловимые нюансы его жизненного цикла с помощью глаголов движения, чередующихся с глаголами покоя: to fall, to expand, to settle, to move on, to spread, to shift, to wink, to hover, to slide, to hang, to drop, to shoot
down, to sweep, to rest, to go on. В. Вулф обращает внимание на степень яркости, которая передается с помощью группы глаголов горения: to shine, to blaze, to burn, to kindle, to glow, to glaze, to gleam, to sparkle, to be in full blaze. Имя существительное «свет» в качестве подлежащего может сочетаться с глаголами, обозначающими движение воды (to drip, to pour, to drop) и сближаться по своей семантике с понятием «вода», порождая метафорические модели, которые создают эффект деформации объекта, взаимного перехода форм. так, в рассказе Blue and green создаются удивительные картины подсознательного, в которых непрерывное движение света, вызывающего к жизни цвет, приводит к появлению глубоководного монстра, превращающегося в корабль, который, в свою очередь, под влиянием света, становится собором (p. 86).
Идея взаимосвязи движения, света и цвета воплощается в импрессионистской манере В. Вулф: движущиеся световые лучи обнаруживают разнообразие красок окружающего мира, их неповторимое сочетание, насыщенность. Об этом свидетельствуют красочные пейзажи рассказа Kew gardens, который концентрирует, как кажется, основные черты импрессионизма: свет, отраженный в бесчисленных каплях фонтана, превращается в многоцветную радугу, которая разлетается по всему пространству пейзажа на крыльях ярко окрашенных бабочек: .the light. falling into a raindrop, it expanded with such intensity of red, blue and yellow the thin walls of water... (p. 77). Как утверждает И.И. Спивак-Лаврова, в литературных произведениях В. Вулф создала пейзаж в стиле Клода Моне и Ренуара с помощью вербальных средств [5, с. 134].
лексические единицы с хроматической семантикой играют значительную роль в системе выразительных средств Вирджинии Вулф. Значимость цветового признака проявляется в том, что цвет может пронизывать все полотно литературного произведения и становится его центральным образом, как это мы наблюдаем в рассказе Blue and green [6]. Согласно Ю.В. Ивановой, именно цвет из всех признаков предмета обладает наибольшей силой эмоционального воздействия и художественным потенциалом [3, с. 45]. Цвет является одним из базисных признаков окружающей действительности. Однако в художественном тексте, который может рассматриваться как образно-символическая модель мира, цвет обретает и дополнительные значения, связанные как с культурной традицией, так и с авторской по-
зицией. Исследование частотности имен прилагательных, обозначающих цвет, в произведениях малой прозы В. Вулф привело к следующим результатам: white - 15%, blue - 13%, red - 11%, green - 11%, yellow - 10%, black -8%, grey - 7%, gold - 6%, purple - 5%, pink -5%, crimson, brown, violet, silver, orange - 9 %.
Факт высокой частотности колоративно-го прилагательного white может быть объяснен стремлением писателя раскрыть внутреннее «я» личности, воссоздать во всей полноте в литературном произведении абсолютную правду о духовном мире человека. Белый цвет, являющийся скорее светом, который может распадаться на цвета спектра, символизирует полноту, первозданную истину, вечность. Во многих рассказах В. Вулф прилагательное white описывает именно существительное light (cool white light), который находится в сердце персонажа или изливается на него, раскрывая его истинную суть (p. 68). В рассказе The lady in the looking-glass: a reflection свет, отраженный зеркалом, словно удаляет поверхностные слои личности, образованные обыденными интересами, рутинными занятиями (.the things that she talked at dinner.), и выявляет внутреннее «я» Изабеллы Тайсон, показывает ее такой, какой ее никто не знает: ...old, angular, veined and lined. (p. 81).
Белый цвет символизирует внутреннюю чистоту героя, противопоставленного внешнему миру. В рассказе A woman's college from outside Анжела сравнивается с безупречной белой лилией, охваченной ночной тьмой (.lily floating flawless.) (p. 67). В малой прозе В. Вулф белый цвет - это и символ абсолютного покоя, неизменного пребывания в вечности. Сравнение героини рассказа Moments of being. Slater's pins have no points Джулии с потухшей белой звездой выявляет ее принадлежащий вечности дух: Julia blazed. Julia kindled. Out of the night she burnt like a dead white star (p. 95). Колоратив white может свидетельствовать о проницаемости границы между материальным миром и вечностью, о хрупкости привычного уклада жизни. Именно поэтому прилагательное white часто связывается с существительными, обозначающими туман, легкую дымку (fog, vapour, mist, steam, smoke, film).
Если белый цвет ассоциируется с внутренним состоянием личности, с рефлектирующим духом, связывающим героев Вирджинии Вулф с вечностью, то черный цвет, второй член культурно закрепленной бинарной оппозиции, символизирует враждебное состо-
яние предметного мира, в котором отсутствует свет мысли. В рассказах A haunted house, A woman's college from outside предметный мир представлен редуцированно: внешний контекст сводится к окружающей героев ночной тьме (darkness, nocturnal blackness, ashen hint of day, the shallow darkness, night) или изображается в виде мрачного тоннеля, в конце которого героев ожидает преображенный мир (this new, good world at the end of the tunnel) (p. 68-69).
Черный цвет может символизировать и переживаемый человеком ужас, отчаяние, порожденные ощущением торжества зла. Это некое пограничное состояние отчужденного «я» во враждебном мире, которое рассматривалось в живописи экспрессионистами, в идеологической парадигме которых внешний мир становится проекцией душевного состояния человека в экстремальной ситуации. Подобное состояние глубокого человеческого отчаяния изображается В. Вулф в рассказе Three pictures, который композиционно представляет три взаимосвязанных этюда из обыденной жизни. Эмоциональное воздействие второй части, концентрирующей ужас и отчаяние, усиливается с помощью противопоставленных ей сцен гармоничной жизни, изображенных в первой части рассказа. Созданный писателем контраст заставляет воспринимать радостное многоцветие мира как обман, как иллюзорное построение, которое может мгновенно разрушиться. Согласно наблюдению Я.С. Коврижиной, триптих Вирджинии Вулф является экфрасисом картины норвежского живописца Эдварда Мунка «Крик», в которой воплощается в образно-символической форме глубина человеческого горя [4, с. 117]. Однако В. Вулф, изображая гамму драматичных переживаний, избегает колоратива black. черный цвет возникает в воображении читателя ассоциативно как отсутствие света. Мрачная атмосфера, связанная с черным цветом, создается посредством лексических, стилистических и грамматических средств, вызывающих ощущение всепоглощающей тьмы:
1) лексические единицы, которые образуют лексико-семантическое поле "black" (dark, night, darkness, obscure, silence, dead, still, ominous, cry);
2) имена прилагательные, образованные с помощью суффикса -less (motionless, sexless, expressionless, wordless) и приставки -in (inexpressible);
3) отрицательные конструкции, принимающие форму синтаксического стилистическо-
го повтора (there was no second cry, there was no moon, no feet were heard, no picture of any sort came to interpret it);
4) модальные глаголы, указывающие на положение, которое должно быть (some light ought to appear);
5) лексические повторы (словосочетание dead silence, которое повторяется три раза во второй части рассказа).
Вирджиния Вулф создает картину, где все силы природы сосредоточились в стремлении к свету, отсутствие которого рождает безумный крик. Можно утверждать, что эмоциональное состояние, выражающееся с помощью крика, неоднократно становилось объектом изучения писательницы. В рассказе Kew gardens совсем иное эмоциональное состояние приводит к крику. Многообразие красок природы, обилие света рождает крик торжества: .on the top of which the voices cried aloud and the petals of myriads offlowers flashed their colours into the air... (p. 78).
Связь творчества В. Вулф с экспрессионизмом проявляется и в художественном приеме деформации, который заключается в намеренном искажении человеческих форм и пропорций. В рассказе Three pictures глубина страдания выражается в позе несчастной женщины, простертой на дороге, ее превращении в фигуру с неясными очертаниями, словно раздавленную в бессильной попытке защититься от беспощадного зла (obscure human form almost without shape, a gigantic arm) (p. 218). Прием деформации используется и в других рассказах В. Вулф. Так, в рассказе The shooting party мы наблюдаем, как одна из героинь словно теряет материальную оболочку - остаются только ее глаза, в которых сосредотачивается жизнь ее духа: The woman seemed to have lost her shape. Her body had become all mist. Only her eyes gleamed, changed, lived all by themselves... (p. 178).
Иные цвета художественной палитры Вирджинии Вулф позволяют увидеть окружающий мир во всей полноте красок. Нередко в цветовой картине мира, создаваемой писательницей, на первое место выходит не эпитет с хроматической семантикой, а имя существительное, обозначающее обладателя данного цветового признака. ощущение ослепительного многоцветия создается в рассказе The duchess and the jeweller посредством введения в описание целой череды драгоценных камней (rubies, emeralds, diamonds, pearls) (p. 154). Описание сада в рассказе The lady in
the looking-glass: a reflection изобилует существительными, обозначающими яркие цветы и птиц (peacocks, flamingoes, roses, carnations, sunflowers, violets, convolvuluses, chrysanthemums) (p. 79). Наиболее частотные имена прилагательные цветовой палитры В. Вулф относятся к базовым цветам: красный, зеленый, синий. В творчестве Вирджинии Вулф красный цвет - это цвет пламени (fire, flame), цветов (a rose, a carnation, a rhododendron), плодов (a red glowing fruit) , драгоценных камней (rubies), крови (stained with blood) (p. 57, 116). Можно предположить, что он символизирует материальный, вещественный аспект мира, страсть.
Синий цвет в прозе В. Вулф связан с понятиями «чистота», «невинность». Именно с прилагательным blue употребляются уточняющие определения pure, innocent. Это цвет неба, воздушной стихии. При этом писатель видит взаимосвязь синего и зеленого цветов. Возможность перехода одного цвета в другой продемонстрирована в рассказе Blue and green. Достаточно частотно совместное употребление обоих колоративных прилагательных при характеристике одного объекта: blue and green atmospheres, green and blue vapour, .the sky meeting the moor; green and blue, green and blue... (p. 45, 91, 145). Характерно также и субстантивированное прилагательное, объединяющее два цвета в один: .the blue-green was slit by a purple streak. (p. 62). В данном случае можно наблюдать аллюзию на произведения постимпрессионистов Винсента Ван Гога и Поля Сезанна, многие пейзажи которых выполнены в сине-зеленых тонах.
В малой прозе В. Вулф желтый цвет ассоциируется с ощущением неадекватности, смущения, как это показано в рассказе The new dress. The pale yellow dress idiotically old-fashioned усиливает чувство изоляции, унижения Мейбл, которая видит свое отражение в зеркале в виде желтой точки (the yellow button) (p. 66). В рассказе Lappin and Lapinova желтая гвоздика (yellow carnation) становится одним из символов отчужденности Розалинды, которая во время семейного торжества начинает осознавать несоответствие окружающей действительности своим сокровенным стремлениям (p. 153).
В структуре предложения чистый цвет и оттенки репрезентируются с помощью следующих грамматических форм и конструкций.
C целью обозначения чистого цвета:
1) Adjective: white, red, yellow, etc.;
2) Nominalized adjective: the green of forest depths, the greys and purples of the winter's landscape, the red against the blue, the pink of flamingoes, etc.
С целью обозначения о тт е нка:
1) Noun-coloured: mouse-coloured, claret-coloured, water-coloured, amber-coloured, etc.
2) Adjective 1 + Adjective 2: pale blue, deep green, purple black, pure blue, faint blue, metallic blue, dull gold, etc.
3) Adjective-ish: reddish, bluish.
4) Adjective + Noun-ed: grey-haired, rosy-cheeked, crimson-crested, gold-edged, etc.
5) Noun + Adjective: snow white, sea green, slate blue, cherry blossom, etc.
6) The colour + of + Noun: the colour of the sands, the colour of the forest, etc.
Живописная манера В. Вулф в использовании цвета проявляется в том числе и в многочисленных словосочетаниях, обозначающих количественные параметры цвета и способы его нанесения. Данные словосочетания построены по типу Noun + of + colour: a spot of colour, a dash of colour, afling of colour, a streak of colour, a pool of colour, patches of colour, a brush of colour, etc. Для Вирджинии Вулф характерна смелая художественная манера, проявляющаяся в противопоставлении ярких цветовых пятен, создающих четкую геометрическую форму: a pool of green, an island of blue, large patches of yellow, white squares, blue and red shaven cheeks, marble tablets veined with pink and grey (p. 63, 65, 77, 81, 119, 90).
Многочисленны и глаголы, сочетающиеся с существительным цвет: они раскрывают живой характер цвета, превращают его в эффективное средство передачи нюансов переживаний:
1) Colour + Verb: to thin, to thicken, to dissolve, to drip, to drop, to flush, to hollow, to close over, etc.
2) Verb + Colour: to be stained in, to be spotted with, to paint, to be in, to grow, to flash, to shelter, etc.
Как можно заметить, некоторые из этих глаголов (to drip, to drop, to flush) могут одинаково относиться как к цвету, так и к свету. Подобная взаимосвязь различных концептов становится основой когнитивных метафорических моделей, характерных для творчества Вирджинии Вулф.
таким образом, произведения малой прозы Вирджинии Вулф свидетельствуют о присутствии в ее творчестве живописного начала, которое проявляется в следующем:
1) на уровне именования:
- лексические единицы, связанные с понятием painting и образующие семиотический код живописи;
- богатый репертуар вербальных средств репрезентации концепта «цвет».
2) на уровне литературной формы:
- композиционные особенности (эффект обрамления, наличие точки наблюдения, оптические эффекты);
- имитация художественной манеры, присущей некоторым направлениям живописи, с целью выражения определенного идейного содержания;
- взаимосвязь с некоторыми жанрами живописи (портрет, пейзаж).
3) на уровне содержания - аллюзия на существующие живописные полотна («Крик» Эдварда Мунка).
Список литературы
1. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. б1-б2.
2. Едошина И.А. Художественное сознание модернизма: истоки и мифологемы: дис. ... д-ра культурологии. Кострома, 2002.
3. Иванова Ю.В. Роль цветообозначений в англоязычном стихотворном тексте (на материале поэтических произведений XX-XXI вв.): дис. ... канд. филол. наук. М., 2008.
4. Коврижина Я.С. Влияние экспрессионизма на творчество Вирджинии Вулф // Изв. Рос. гос. пед. ун-та им. А.И. Герцена. СПб., 2014. С. 11б-120.
5. Спивак-Лаврова И.И. Особенности модернистской эстетики двоемирия в малой прозе В. Вулф и Ю. Олеши // Вестн. Оренб. гос. ун-та. 2014. Вып. 3(1б4). С. 133-13б.
6. Woolf V. Selected short stories [Electronic resource]. URL: http://www.feedbooks.com/book/12
34.pdf (дата обращения: 15.12.2018).
* * *
1. Bahtin M.M. Estetika slovesnogo tvorchestva. M., 1979. S. б1-б2.
2. Edoshina I.A. Hudozhestvennoe soznanie mo-dernizma: istoki i mifologemy: dis. ... d-ra kul'turologii. Kostroma, 2002.
3. Ivanova YU.V. Rol' cvetooboznachenij v ang-loyazychnom stihotvornom tekste (na materiale poeticheskih proizvedenij XX-XXI vv.): dis. ... kand. filol. nauk. M., 2008.
4. Kovrizhina Ya.S. Vliyanie ekspressionizma na tvorchestvo Virdzhinii Vulf // Izv. Ros. gos. ped. un-ta im. A.I. Gercena. SPb., 2014. S. 11б-120.
5. Spivak-Lavrova I.I. Osobennosti modernistskoj estetiki dvoemiriya v maloj proze V. Vulf i Yu. Ole-shi // Vestn. Orenb. gos. un-ta. 2014. Vyp. 3(1б4). S. 133-13б.
литературоведение
Means of verbalization of the colourful beginning in Virginia Woolf's little prose
The article considers the verbal means of the principle of creating a colourful beginning in Virginia Woofs short prose at the level of naming, literary form and content. The authors reveal means of representation of the concept «color». Special attention is paid to epithets with chromatic semantics. Studied their role in the disclosure of the intention of the writer.
Key words: modernism, colour, colourful beginning, adjective, expressive means, inner world.
(Статья поступила в редакцию 15.01.2019)
Е.С. БУЛЬБЕНКО (Волгоград)
экология эмотива коварство в лексикографии и в художественном контексте
Рассматривается эмотив «коварство» в сопоставлении лексикографических и беллетристических конкретизаторов его семантического признака. Определяются контекстуальные конкретизаторы данного семантического признака, незафиксированные в словарных дефинициях. С этой целью описаны три коммуникативные эмоциональные ситуации, наиболее симптоматичные для эксплицитного коварства главного персонажа драмы.
Ключевые слова: признак, конкретизаторы, коварство, экологичность, контекстная ситуация, эмоция.
С недавних пор особый научный и практический интерес вызывает эмотивная линг-воэкология (ЭЛЭ), которая является результатом тесной интеграции таких научных парадигм, как лингвистика эмоций, экология, ва-леология. ЭЛЭ работает в пределах коммуникативного круга «человек, язык, эмоции». Объектом ЭЛЭ является изучение роли эмоций в их экологическом аспекте в сохранении или деформации как самого языка, так и языка его пользователей [10]. Одним из предме-
тов ЭЛЭ является изучение параметров экологичного общения, к которым относятся параметры, представляющие собой «экологичную речь»: доброжелательность, вежливость, стремление партнеров по коммуникации избегать негативных оценок личности собеседника, стремление встать на позицию партнера, выбор общей темы и эмотемы для разговора, умение слушать, эмпатировать, тьюнить свои и его эмоции на тему общения и др. Важнейшим параметром экологичности человеческого общения является этичность. К параметрам неэкологчного общения, т. е. «нехорошей речи», относятся перебивы, невежливость, излишняя категоричность, неуважительное отношение, пренебрежение, грубость, нанесение обид, оскорблений, давление словом, отрицательная оценка коммуникантов и др.
Цель ЭЛЭ состоит в том, чтобы определить и описать все параметры экологичного и неэкологичного общения во всех дискурсах и заложить их через научающую коммуникацию в эмоциональную и эмотивную компетенцию языковой личности [8].
существует множество различных эмоций, и каждая из них проявляется по-своему у различных коммуникантов. Эмоции бывают как положительные, так и отрицательные. Кроме того, выделяются еще и смешанные эмоции [11].
Эмоции выполняют функцию регулятора поведения, характеризуются динамичным характером и несут оценочную нагрузку. Эмоции служат организующим и мотивирующим фактором поведения человека, его личностного развития и отношений с окружающим миром [3].
Традиционно принято считать, что отрицательные эмоции имеют большую разрушительную энергию, т. к. под их воздействием человек зачастую не может полностью контролировать свои мысли и поступки и трезво оценить происходящее. Установлено также, что большинство разновидностей обманного поведения может получать амбивалентную оценку в зависимости от субъективного к ним отношения, т. к. такое поведение может сопровождаться амбивалентными и смешанными эмоциями.
целью данного исследования является применение основных теоретических положений и метаязыка лингвистической теории эмоции и эмотивной лингвоэкологии для линг-воэкологического анализа слова коварство. Для этого нами были использованы коммуни-
О Бульбенко Е.С., 2019
