CC BY
37периодом современных миграций с точки зрения попыток разработать различные механизмы регулирования этого процесса.
Литература и источники
1. Joppke, J. Selecting by Origin: Ethnic Migration in Liberal State. - Harvard: University Press, 2005.
2. Hollifield, J. et al. Controlling Immigration. A Global Perspective. - Stanford: University Press, 2014.
3. Snow, C.E. Emigration from Great Britain in Walter F. Willcox (ed) International Migrations, Volume II, NBER, 1931.
4. Кросс Э.Г. Англофилия у трона: Британцы и русские в век Екатерины II. Каталог выставки. - Лондон, 1992.
5. Porter, В. The refugee question in mid-Victorian politics. - London: Oxxford University Press, 1979.
6. Sims, G. Living London. London: Cassell and Co, 1902.
7. Сондерс Д. «Отзвуки русской революции 1905 года на берегах Тайна» // Русское присутствие в Британии / ред. Макарова Н, Моргунова О. - М.: Современная экономика и право, 2009.
МОРГУНОВА ОКСАНА АЛЕКСЕЕВНА - координатор проектов, Институт Международной Миграции и Гендерных Проблем (Брюссель), профессор, Российский университет дружбы народов, Высшая Школа Экономики. БЕЛОГРУД ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ - доктор философских наук, профессор Финансового университета при Правительстве РФ.
MORGUNOVA, OKSANA A. - Project Coordinator, Institute for International Migration and Gender Problems (Brussels), Professor, Peoples' Friendship University of Russia, Higher School of Economics ([email protected]). BELOGRUD, IGOR N. - Doctor of Philosophy, Professor at the Financial University under the Government of the Russian Federation ([email protected]).
УДК 94(47)«1917/1921»:338.43
МАГОМЕДОВ Р.Р., ДЕРЯБИНА С.Р. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА И СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ НА ЮЖНОМ УРАЛЕ (ФЕВРАЛЬ 1917 - МАРТ 1921 ГОДА)
Ключевые слова: Временное правительство, Советская власть, большевики, продовольственные органы, реквизиции, хлебная монополия, хлебозаготовки, Южный Урал.
В статье предпринята попытка анализа и сравнения продовольственной политики Временного правительства большевиков на Южном Урале Определяются общие и отличительные черты организации продовольственного дела и методов, использованных в ходе проведения хлебозаготовительных мероприятий. Показано, что система организации продовольственной работы Временным правительством и Советом Народных Комиссаров создавалась в сложных социально-экономических и политических условиях, вызванных Первой мировой и гражданской войнами. Отсутствие твердой власти на местах определило специфику создания продовольственных структур Временного правительства, которое не смогло создать централизованную систему заготовок продовольствия в губерниях. Более того, саботаж государственным хлебным реквизиций, обусловленный местническими интересами продовольственных органов, особенно на уровне волости, достиг огромных масштабов. В отличие от Временного правительства, большевикам удалось создать централизованную систему, исключающую параллелизм в хлебозаготовках, а также саботаж местных советов и продовольственных органов.
MAGOMEDOV, R.R., DERYABINA, S.R COMPARATIVE ANALYSIS OF FOOD POLICY OF THE PROVISIONAL GOVERNMENT AND THE SOVIET POWER IN THE SOUTHERN URALS (FEBRUARY, 1917 - MARCH, 1921)
Keywords: Provisional government, the Soviet power, the Bolsheviks, food authorities, requisition, grain monopoly, the grain procurements, the South Urals.
In the article attempted to analyze and compare the food policy of the Provisional government of the Bolsheviks in the southern Urals. It determined the general and distinctive features of the organization of food business and methods used in the course of grain procurement events. It is shown that the system of organization of food work by the Provisional Government and the Council of People's Commissars was created in the difficult socio-economic and political conditions caused by the First World War and the Civil War. The lack of firm local authority determined the specificity of the formation of the food structures of the Provisional Government, that could not organize a centralized system of food procurement in the provinces. Moreover, the sabotage of state bread requisitions, caused by local interests of food authorities, especially at the level of the parish, has reached enormous proportions. In contrast to the Provisional Government, the Bolsheviks managed to create a centralized system, eliminating the parallelism in grain procurements, as well as sabotage local councils and food authorities.
В течение всего 2017 года в нашем обществе шли дискуссии об Октябрьской революции, посвященные ее 100-летнему юбилею. Их участники призывали к преодолению раскола в обществе в оценке событий вековой давности, к национальному примирению. К сожалению, эти попытки не увенчались успехом. Тщетными оказались усилия части историков объединить Октябрьскую революцию с Февралем 1917 года под термином «Великая русская революция». В общественном сознании эти события по-прежнему воспринимаются как две революции, отличающиеся по причинам, характеру, последствиям и т.д. В связи с этим изучение истории продовольственной политики Временного правительства и большевиков остается актуальным для отечественных исследователей. Отметим, что в последние годы ими проведена значительная работа в этом направлении [ 1; 2; 3, 4, 5, 6].
В региональной историографии изучение социально-экономического и политического развития Южного Урале в рассматриваемый период является достаточно востребованным, и его результаты отражены в опубликованных научных исследованиях. В частности, в статье Д.А. Сафонова и В.А. Лабузова предпринята попытка сопоставить продовольственную разверстку царского и Временного правительств в годы Первой мировой войны и советской власти в 1919 - 1921 годов. Признавая ценность публикации для восполнения пробела в исследовании данной темы, следует отметить, что авторам не удалось отразить многие стороны этой проблемы. Во-первых, в статье Д.А. Сафонов и В.А. Лабузов обходят своим вниманием период с момента установления советской власти на Южном Урале и до ее ликвидации летом 1918 года, когда край превратился в арену гражданской войны. Во-вторых, трудно согласиться с выводом о неготовности местных структур власти к работе в чрезвычайных условиях, каковой, по их мнению, является продразверстка. Причины ее провала они видят в том, что властные структуры дореволюционной России оказались не готовы «чисто психологически, поскольку привыкли не изымать хлеб, а, напротив, помогать крестьянству региона в период засух и неурожаев». В-третьих, спорными являются рассуждения авторов о том, что бескомпромиссность местных властей в отношении крестьянства была продиктована желанием ее представителей выслужиться, стремлением к карьерному росту и представлениями о деревне Южного Урала как «... завоеванной на очень короткий срок крепости» и т.д. [7, с. 162, 167].
В последние годы региональная историография пополнилась новыми исследованиями. Среди них можно выделить работы Р.Р. Магомедова, Л.В. Гришаковой и Н.Н. Шмаковой [8, 9, 10, 11], посвященные изучению отмеченных вопросов. Однако в них продовольственная политика Временного правительства и большевиков изучается как две отдельные самостоятельные научные темы, и сравнение между ними не проводится.
Таким образом, текущая ситуация в региональной историографии позволяет предположить, что основанное на анализе широкого круга источников определение общих и отличительных черт продовольственной политики Временного правительства и большевиков в рассматриваемый период остается достаточно актуальным для дальнейшего изучения.
Для решения обозначенной проблемы попытаемся раскрыть следующие сюжеты: организация продовольственного дела, выполнение хлебных нарядов Центра и методы, применяемые в ходе хлебозаготовительных мероприятий.
Источниковую базу данной статьи составляют документы, извлеченные из фондов Государственного архива Российской Федерации. Материалы, сосредоточенные в фонде Министерства продовольствия Временного правительства (Ф. 1783), позволяют показать работу по организации продовольственного дела в исследуемом регионе. Из фонда Военно-продовольственного бюро ВЦСПС (Ф. 5556) использована информация и статистические отчеты, показывающие степень участия рабочих продовольственных отрядов из промышленных городов в осуществлении продразверстки. В работе также использованы материалы, извлеченные из фонда Народного Комиссариата по продовольствию (Ф. 1943) Российского государственного архива экономики (РГАЭ). Они помогают раскрыть характер работы продовольственных органов на местах с лета 1917 по январь 1918 г., отношение
крестьян к хлебным реквизициям. Для решения исследовательских задач авторами также изучались документы и материалы местных архивов, показывающие методы реализации продовольственной политики на местах.
1. Организация продовольственного дела.
Известно, что Южный Урал являлся хлебопроизводящим регионом Российской империи. Так, до войны Уфимская губерния без ущерба для внутреннего потребления ежегодно продавала до 35 млн. пудов товарного хлеба. Значительной была и доля товарного хлеба, собираемого оренбургскими производителями. Несмотря на известные трудности, вызванные войной, катастрофического спада в производстве сельскохозяйственной продукции на Южном Урале не отмечалось. Валовой сбор продовольственных хлебов в Оренбургской области в 1914 году составил 70 757,9 тыс. пудов, в 1915 году - 91 871,2 тыс. пудов, а в 1916 году - 41 564,6 тыс. пудов [9, с.15-27]. Низкие показатели производства зерна в 1916 году объяснялись неурожаем из-за погоды. Несмотря на это, в крае имелись большие запасы хлеба.
В связи с этим, Временное правительство и большевики на Южный Урал как производящий регион страны, возлагали большие надежды. В частности, В.И. Ленин в статье «Все на работу по продовольствию и транспорту», опубликованной в газете «Правда» 28 января 1919 года, указывал, что «взятие Уфы и Оренбурга, победы на юге, затем победы советского восстания на Украине открывают благоприятные перспективы», чтобы поправить продовольственное положение страны [12].
Условия для организации продовольственного дела у Временного правительства и у большевиков были почти одинаковыми: необходимо было начинать продовольственную работу в чрезвычайной ситуации, вызванной кризисом в снабжении хлебом непроизводящих регионов и воюющей армии.
Постановлением Временного правительства от 25 марта 1917 года «О передаче хлеба в распоряжение государства и о местных продовольственных органах» объявлялась хлебная монополия, которая предполагала учет, контроль и изъятие хлебных излишков в пользу государства по твердым ценам с последующим их распределением [13]. «Временное положение о местных продовольственных органах» от 25 марта 1917 года предусматривало создание на местах системы организации продовольственного дела, четкое функционирование всех ее звеньев - продовольственных комитетов - на уровне губернии, уезда и волости [14].
Однако специфика политического положения края в рассматриваемый период отрицательно повлияла на указанную сферу работы. Ситуация на Южном Урале характеризовалась преобладанием двух тенденций - ликвидацией структур царской власти на местах и укреплением в сознании крестьян мысли об отсутствии власти и законов вообще [15].
Архивные материалы свидетельствуют о том, что создание новых продовольственных органов на Южном Урале вплоть до октябрьских событий 1917 г. не было завершено. В сентябрьском номере газеты «Южный Урал» была помещена статья, в которой указывалось, что «самые главные в хлебном деле органы - волостные комитеты, можно сказать, существуют на бумаге» [16, 3 сентября]. Аналогичную оценку продовольственной ситуации, сложившейся на Южном Урале, давала эта газета и в своем октябрьском номере [16, 7 октября]. Причины негативного отношения на местах к организации продовольственного дела мы видим в том, что волостные комитеты были укомплектованы специалистами из числа местных жителей, которые в своей работе руководствовались частнособственническими интересами, а потому саботировали мероприятия Центра, не выполняя его распоряжений и предписаний. Ими сознательно были провалены все усилия вышестоящих органов по учету хлеба у крестьян. Так, только в одном Уфимском уезде Уфимской губернии волостные инструкторы отнесли 50 волостей, которые традиционно являлись производящими продукцию для рынка, к числу нуждающихся в привозном хлебе
Большинством волостных продовольственных органов было проигнорировано распоряжение создать статистические отделы для выявления наличного хлеба у сельхозпроизводителей. Во многих случаях саботаж местных продовольственных органов проявился в намеренном завышении среднегодовой нормы потребления крестьянской семьи, превышавшей предусмотренную решением Центра [18]. «Продовольственное дело... не было налажено с самого начала, а в продовольственных комитетах сидят кулаки-мужики, которые заботятся только о своих кормах», - так характеризовал состояние продовольственного дела в Оренбуржье представитель губернского Совета крестьянских депутатов в августе 1917 года [19].
Отметим также, что в период Временного правительства на Южном Урале наблюдался параллелизм в хлебозаготовках, проводившихся, с одной стороны, официальными продовольственными органами, а с другой - представителями местных предприятий и учреждений. Такое явление способствовало усилению элементов дезорганизации, стихийности, превалированию местнических тенденций в работе. Эта проблема в крае в период Временного правительства так и не была решена. Отличительной чертой продовольственной политики Временного правительства явилось также широкое привлечение к хлебным заготовкам кооперативных организаций, торгово-промышленного и частного капитала [16, 14 октября].
В еще более сложной военно-политической и социально-экономической обстановке пришлось организовывать продовольственное дело на Южном Урале большевикам. В Оренбургской губернии советская власть была установлена вооруженным путем лишь в январе 1918 г. В Уфимской губернии, хотя она и стала большевистской несколько раньше Оренбургской, советское строительство также шло противоречиво. Особенность ситуации в Оренбургской губернии заключалась в том, что, несмотря на приход к власти в Центре большевиков, правительство атамана Дутова продолжило отправку продовольствия в действующую армию и в промышленные города [20].
После установления советской власти в крае была начата работа по упразднению старых и созданию новых органов продовольствия. Однако этот процесс оказался трудным и растянутым во времени. Лишь в конце марта 1918 года в Оренбургской губернии была ликвидирована старая продовольственная управа и создан комиссариат по продовольствию. В течение марта - апреля 1918 года в Уфимской губернии уездные и волостные продовольственные управы были заменены продовольственными органами при местных Советах. На территории края была объявлена монополия государства на хлеб и политика твердых цен.
Заметим, что с приходом большевиков к власти, продовольственные органы бывшего Временного правительства не прекратили работу по хлебозаготовкам. Особенно эффективной была деятельность Уфимской губернской продовольственной управы под руководством А.Д. Цюрупы, возглавившего в 1918 году Наркомпрод. В ноябре - декабре 1917 года Уфимским бюро из губернии было вывезено около 1 800 тыс. пудов хлеба [21, л. 374]. Однако в начале 1918 года ситуация со сбором хлеба резко ухудшилась. В январе из Уфимской губернии было вывезено только 335 тыс. пудов хлеба, в феврале - всего лишь 23 тыс. пудов. В начале марта подвоз хлеба к станциям полностью прекратился [21, л.335].
Выше говорилось, что продовольственные органы в крае были созданы при местных Советах, которые представляли интересы середняцких и зажиточных слоев крестьянства. Эта часть сельского населения была заинтересована в продаже своих излишков по ценам, диктуемым рынком. Поэтому ситуация в крае с продовольствием не изменилась. Хотя в той же Уфимской губернии хлеб был. По подсчетам председателей уездных продовольственных управ, в 1918 году без ущерба для крестьянских семей из Бирского уезда можно было вывезти 10-15 млн. пудов хлеба, из Стерлитамакского - 2-3 млн. пудов, Златоустовского - 1 млн. пудов [21, л.375].
В мае - июне 1918 года Южный Урал превратился в арену Гражданской войны. Открытое противостояние враждующих сторон приобрело затяжной и ожесточенный
характер. 22 тысячи оренбургских казаков участвовали в войне против большевиков [22]. Летом 1918 года советская власть на Южном Урале была полностью ликвидирована.
После восстановления советской власти летом - осенью 1919 года в крае была создана широко разветвленная и централизованная государственная система реквизиций хлеба, которая отличалась высокой эффективностью в решении задач советской власти в сфере продовольственной политики. Основные звенья новой, хорошо структурированной системы государственных заготовок хлеба - губпродком, уездпродком, райпродком и волостпродком -были связаны партийной дисциплиной и осознанием своей ответственности за порученное дело. В целях повышения эффективности работы на местах продовольственные органы были значительно усилены людьми, командированными на Южный Урал из Центра. Осенью 1920 года 176 человек из промышленных городов занимали ответственные посты в продовольственных органах Оренбургской губернии. При этом 5 человек из них занимали должность райпродкомиссара, 3 - губинспектора, 2 - разъездного инструктора, 24 -участкового инструктора, 35 - агента-контролера [23]. На 15 июля 1921 г. в Уфимской губернии работало 156 ответственных работников Военно-продовольственного бюро, в Челябинской губернии - 87 человек, в Оренбургской губернии - 228 человек [24]. В рассматриваемый период в крае активно действовали продовольственные отряды. В частности, осенью-зимой 1920 года реквизиции хлеба проводил 61 отряд [25, 26, 27].
Посланники из Центра были последовательны и беспрекословны в реализации курса большевиков на проведение хлебных заготовок. Так, инструктор Бирского райпродкома, давая оценку деятельности представителей Наркомпрода, командированных в Уфимскую губернию, позднее признавал: «Мы не рассуждали, а исполняли, считаясь не с местным положением, а с положением Республики» [28]. Кроме того, продовольственная работа на Южном Урале была усилена мобилизацией партийного актива. Сотни коммунистов и комсомольцев были направлены на продовольственную работу. Так, в Уфимской губернии осенью 1920 г., в результате трех партийных мобилизаций, в реквизициях хлеба участвовали 232 коммуниста. В Оренбургской губернии 250 коммунистов и 75 комсомольцев направили в распоряжение продовольственных органов [29, 30]. На 2 съезде большевиков Оренбургского уезда, проходившем 24 октября 1920 года, отмечалось, что «работа комячеек на местах вдвойне обременительна тем, что им приходится выполнять кроме партийной целиком работу продовольственную» [31].
2. Выполнение нарядов Центра.
Для решения обозначенных исследовательских задач важно определить количество хлеба, сданного Южным Уралом в рассматриваемый период. Объем выполненной хлебной повинности в Оренбургской и Уфимской губерниях составил, соответственно, в 1916/1917 году - 22 071 тыс. и 14 869 тыс. пудов; в 1917/1918 году - 6 885 тыс. и 4 113 тыс. пудов; в 1918/1919 году - 1 024 тыс. и 5 192 тыс. пудов; в 1919/1920 году - 16 091 тыс. и 14 990 тыс. пудов [32]. Приведенные цифры показывают, что показатели выполнения продовольственной разверстки в Уфимской губернии в хлебных кампаниях 1916/1917 года и 1919/1920 года были одинаковыми. В советский период в Оренбургской губернии они были несколько выше, чем в дореволюционное время. В связи с дестабилизацией политической обстановки в регионе, до минимума упали сборы хлеба в 1917/1918 и 1918/1919 годах.
Обращает на себя внимание то, что Наркомпрод в определении излишков хлеба для Южного Урала исходил из данных о посевной площади за 1916 год без учета текущего состояния засева и урожайности. Об этом свидетельствуют статистические данные о состоянии посевных площадей в 1916 и 1919 - 1920 годах. В Оренбургской губернии посев сельскохозяйственных культур в 1919 году составил 63,8 % в сравнении в 1916 году. В Уфимской губернии в 1920 году он не достиг 70 % [33]. Урожайность зерновых культур в 1920 году в Челябинской губернии была в 4 раза ниже, чем в 1905-1915 годах. В среднем, с одной десятины в 1920 году в Оренбургской губернии было получено 10 пудов хлеба, в то время как в 1909-1915 гг. чистый сбор яровой пшеницы составлял 37 пудов [34]. Ответственные представители советских продовольственных органов на Южном Урале
признавали соответствие нарядов хлеба, спускаемых сверху, реальным возможностям губерний края, объясняя это сложившейся «неблагоприятной ситуацией» в стране [35].
Для выявления общих и отличительных черт продовольственной политики Временного правительства и советской власти необходимо определить виды продовольственных продуктов, подлежащих разверстке. «Временное положение о местных продовольственных органах» от 25 марта 1917 года приводило перечень видов сельскохозяйственной продукции, на которых распространялась монополия государства. «Под хлебом. разумеются: рожь, пшеница, полба, просо, гречиха, фасоль и горох, кукуруза, ячмень и овес, всякого рода мука, отруби, крупы и отходы производства из поименованного хлеба, а также жмыхи всякие» [36]. В 1919-1920 гг. количество видов монополизированных продуктов перевалило за 40 [37]. Из этого следует, что на Южном Урале, который являлся производящим регионом, продовольственная разверстка распространялась на все виды сельскохозяйственной продукции, производимой на ее территории.
Летом - осенью 1919 года в Уфимской и Оренбургской губерниях заготовки хлеба одновременно вели органы Наркомпрода и воинских частей, дислоцированных на их территориях. Действия военных носили временный характер и объяснялись сложившейся в то время военно-политической ситуацией на Южном Урале. «Вставало много препятствий в первое время из-за военных заготовок, проводимых без всякого плана, без принципов и без разверстки», - отмечалось на пятой конференции Уфимского губкома РКП(б) в декабре 1919 года [38]. После установления советской власти на Южном Урале «старая кооперация» была отстранена от хлебозаготовок. Более того, она подверглась гонениям со стороны большевиков, многих ее руководителей «.арестовывали и сажали в тюрьмы, а в некоторых случаях. расстреливали» [39].
3. Методы проведения продовольственной политики.
Продовольственные органы Временного правительства и большевиков использовали различные формы и методы в целях повышения эффективности своей работы. Одной из таких форм являлся обмен хлеба на товары промышленного производства. Исследователи этой проблемы сходятся во мнении, что у Временного правительства и большевиков на Южном Урале с товарообменом не получилось. Однако следует указать одну особенность в деятельности продовольственных органов в использовании данного метода. Летом и осенью 1919 года часть территории Оренбургской и Челябинской губерниях оставалась прифронтовой полосой. Поэтому большевики в ходе хлебозаготовок использовали преимущественно экономические меры, в том числе и товарообмен. К примеру, комиссар Исаево-Дедовского райпродкома Оренбургской губернии указывал на то, что «близость фронта не позволяет предъявлять населению требования в категоричной форме» [40].
В связи с этим, Оренбургским губпродкомом были получены промышленные товары на сумму 40 млн. рублей [9, с.77]. В октябре 1919 года газета «Уральский рабочий» сообщала о получении Челябинским губпродкомом 10 вагонов табака и сигарет. Она также информировала население о том, что в пути находятся еще 54 вагона мануфактуры и 25 вагонов сахара [41]. В январе 1920 года в распоряжении Челябинского губпродкома находились довольно значительные ресурсы: мануфактуры - 7 777 000 аршин, готового платья - 35 000 комплектов, табака - 5000 пудов, спичек - 4 343 000 пачек, ниток - 576 катушек [42]. Однако в последующем советская власть оказалась не в состоянии покрыть потребности крестьянского населения в предметах первой необходимости. В частности, с началом советско-польской войны весь имеющийся в наличии запас мануфактуры советским правительством был забронирован для фронта [43]. Кроме того, с учетом политической ситуации в Челябинской губернии государственные хлебные заготовки осуществлялись методом «самотека», т.е. у населения отчуждалась лишь «часть излишков, а другая могла продаваться на рынке» [44].
Продовольственные органы также использовали агитационные методы для выполнения плановых хлебных нарядов Центра. Применительно к дооктябрьскому периоду архивные материалы не позволяют показать место агитации в деятельности
продовольственных органов на Южном Урале в целях воздействия на сознание и настроение крестьян, чтобы побудить их к выполнению хлебных повинностей. Безусловно, такая работа проводилась. Однако она не принесла желаемых для государства результатов [45]. Что касается советского периода, отметим, что за агитационную и культурно-просветительскую работу на селе отвечали губкомы и уездкомы РКП(б). Большевики проводили агитационные недели, беспартийные конференции, на которых в числе основных обсуждались вопросы, посвященные продовольственной политике. Однако эта работа не имела успеха: «От всех собраний... и митингов результаты никакие не получались» [46].
Для выявления различий в подходах двух властей в выборе методов выполнения хлебных разверсток важно определить роль принуждения с использованием вооруженной силы. Отметим, что основные документы Временного правительства и советской власти, определившие правовые основы продовольственной политики, закрепляли правомерность таких мер в отношении злостных нарушителей государственной хлебной монополии. Однако вопрос в том, насколько насилие как метод заготовки хлеба занимало место в политике двух властей на местах, в том числе и на Южном Урале. Д.А. Сафонов, В.А. Лабузов считают, что в дореволюционный период принудительные меры не применялись [7, с. 166]. Однако нами обнаружены архивные материалы показывающие, что продовольственные органы прибегали к вооруженной силе для повышения эффективности своей работы.
В то же время отметим, что насилие, как метод, не стал основным и к нему прибегали крайне редко. Например, вооруженную силу использовали в ходе принудительного обмолота хлеба в некоторых уездах Оренбургской губернии [47]. В то же время, случаев конфискации хлеба «подчистую» у крестьян, нарушивших хлебную монополию, не наблюдалось. Атаман Дутов в своем приказе, опубликованном в «Оренбургском казачьем вестнике», подчеркивал, что у тех, кто не подчиняется распоряжениям властей, хлеб будет изыматься по половинной цене [9, с.145]. Губпродкомы призывали идти на «решительные меры» лишь в случаях, исключающих возможности другими средствами проводить хлебозаготовки [48].
В большевистский период насилие становится основным методом, используемым в работе продовольственных органов. Выполнение хлебных нарядов Центра, составленных без учета наличных запасов и видов на новый урожай, было невозможно без применения вооруженной силы. «Разверстка, данная на волость, уже является сама по себе определением излишков», - подчеркивалось в директиве ЦК РКП(б) [49]. Руководитель Оренбургско-Тургайской губернской партийной организации И. Акулов, подчеркивая свое несогласие с мнением соратников о несоответствии размера разверстки возможностям крестьянского хозяйства, в декабре 1920 г. отметил, что она должна быть выполнена [50]. В связи с этим, губком РКП(б) дал директивное указание райкомам партии, в случае отказа села или волости сдать хлеб государству, изымать «подчистую хлеб у всех жителей» [8, с.125].
Практика запугивания населения, взятия в заложники, аресты, заключение в концентрационные лагеря, использование вооруженной силы в реквизициях широко применялись в хлебных кампаниях. «В текущем году были приняты самые решительные меры по проведению заготовительной кампании, которые были весьма суровыми. Массовые конфискации имущества, аресты, предание суду Революционного трибунала сломили всякое сопротивление», - так характеризовалась ситуация в Уфимской губернии в 1920 г. в отчете губпродкома [51]. Более 5 тыс. человек, проживавших в сельской местности Уфимской губернии, были подвергнуты аресту в 1919 и 1920 гг. При этом число арестованных в хлебозаготовительной кампании 1920/21 года было больше - 3644 человека [52]. В декабре 1920 года в отрядах, задействованных в продовольственной работе в Уфимской губернии, насчитывалось 2400 штыков и 215 сабель [53].
Таким образом, в рассматриваемый период система организации продовольственной работы Временным правительством и Советом Народных Комиссаров создавалась в сложных социально-экономических и политических условиях, вызванных Первой мировой и гражданской войнами. Отсутствие твердой власти на местах до октябрьских событий определило специфику создания продовольственных структур Временного правительства.
Централизованная система заготовок в губерниях так и не была создана. Более того, саботаж государственным хлебным реквизиций, обусловленный местническими интересами продовольственных органов, особенно на уровне волости, достиг огромных масштабов. С началом гражданской войны весной - летом 1918 года организация продовольственного дела на Южном Урале была прервана и была продолжена после восстановления советской власти летом - осенью 1919 года. В отличие от Временного правительства, большевикам удалось создать централизованную систему, исключающую параллелизм в хлебозаготовках, а также саботаж местных советов и продовольственных органов.
Агитация и товарообмен, используемые в ходе хлебозаготовок Временным правительством и большевиками, не способствовали усилению темпов выполнения нарядов Центра. Что касается использования насилия, отметим, что в период Временного правительства оно не стало основным инструментом. В то время как политика советской власти ожесточилась из-за обострения ситуации в стране и растущего сопротивления крестьян. Она носила наступательный характер с использованием комплекса насильственных мер в отношении крестьян. Хлебные реквизиции, по сути, явились репрессивно-карательными операциями против населения.
Литература и источники
1. Бравина М.А. Продовольственный кризис 1917 г. и его проявления в Симбирской губернии // Великая российская революция: общество, человек, культура, повседневность: сб. науч. статей по материалам Междунар. науч. конф. - М.: Книгодел: МГПУ, 1917. - С. 310-316.
2. Бурдина Е.Н. Власть, продразверстка и сибирское крестьянство накануне восстания 1921 г. // Вестник Томского государственного университета. - 2018. - №426. - С. 64-73.
3. Давыдов А.Ю. Третий фронт гражданской войны в России: мешочничество в прорыве большевистской осады деревни // Новейшая история России. - 2018. - Т.8. - №2. - С. 337-354.
4. Рынков В.М. В преддверии военного коммунизма: государственная продовольственная политика как фактор трансформации хлебного рынка России (февраль - октябрь 1917 г.) // Известия Уральского федерального университета. Сер. 2, Гуманитарные науки. - 2017. - Т. 19. - № 3(166). - С.105-119.
5. Сапожников Н.А. Политика Временного правительства по снабжению населения продовольствием и товарами первой необходимости (на примере Западной Сибири) // Мир Евразии. - 2017. - №4(39). - С. 55-59.
6. Суханова Н.И. Продовольственная политика большевиков в годы гражданской войны на Северном Кавказе // Северо-Запад в аграрной истории. - 2017. - №23. - С. 153-159.
7. Сафонов Д.А., Лабузов В.А. Продразверстка 1916/1917 и 1919/1921 годов на Южном Урале: попытка ретроспективного анализа // Труды института крестьяноведения Южного Урала. - Вып. 1. - Оренбург, 2003.
8. Магомедов Р.Р. Поход за хлебом. История продовольственной политики государства на Южном Урале в первые годы советской власти. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2006. - 152 с.
9. Магомедов Р.Р., Гришакова Л.В. Война и хлеб. История продовольственной политики государства на Южном Урале в годы Первой мировой войны. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2012. - 171 с.
10. Магомедов P.P., Гришакова Л.В. Продовольственная политика большевиков и мешочничество на Южном Урале в годы гражданской войны [Электронный ресурс]. // Вестник Оренбургского государственного педагогического университета. Электронный научный журнал. - 2015. - №4(16). - C131-141.URL: http://vestospu.ru/archive/2015/articles/15_16_2015.pdf.
11. Магомедов Р.Р., Шмакова Н.Н. Хлебозаготовительные кампании и особенности их проведения на Южном Урале в годы гражданской войны // Вестник Оренбургского государственного педагогического университета. Электронный научный журнал. - 2016. - № 4 (20). - С. 153-159. URL: http://vestospu. ru/archive/2016/articles/ 15_20_2016.pdf
12. Ленин В.И. Все на работу по продовольствию и транспорту! // Полн. собр. соч. - Т.37. - С. 465.
13. Сборник указов и постановлений Временного правительства. - Вып. 1. - Пг.: Гос. тип., 1917. - С.71.
14. Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции. Ч. 2. - М.-Л,: Изд-во АН СССР, 1957. - С. 327.
15. Сафонов Д.А. «Полное безвластье наряду с безграничным самовластьем»: Южноуральская деревня в 1917 году // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2015. - №6(56): в 2 ч. - Ч. 2. - С.165.
16. Южный Урал. - 1917.
17. Национальный архив Республики Башкортостан (НА РБ). Ф. И-343. Оп.1. Д.8. Л. 26.
18. Государственный архив Оренбургской области (ГАОО). Ф. 43. Оп.3. Д.18. Л.145.
19. ГАОО. Ф.309. Оп.1. Д.1. Л.40.
20. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф.1943. Оп.3. Д.43. Л.Л. 18, 85.
21. РГАЭ. Ф. 1943. Оп. 3. Д.266.
22. Ермолин А.П. Революция и казачество (1917 - 1920). - М.: Мысль, 1982. - С.17.
23. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 5556. Оп.1. Д.57. Л. 63.
24. ГАРФ. Ф.5556. Оп.1. Д.116. Л.12.
25. Челябинская губерния в период военного коммунизма (июль 1919 - декабрь 1920 г.): документы и материалы. - Челябинск: Челяб. кн. изд-во, 1960. - С.416.
26. ГАРФ. Ф.1783. Оп.6. Д.66. Л.9.
27. ГАРФ. Ф.5556. Оп.1. Д.57. Л.63.
28. ГАРФ. Ф.5556. Оп.1. Д.77.
29. НА РБ. Ф.1. Оп.1. Д.216. Л.26.
30. Красная молодежь: орган Оренбургского губкома комсомола. - Оренбург, - 1920. - 21 ноября.
31. Оренбургский государственный архив социально-политической истории (ОГАСПИ). Ф.1. Оп.1. Д.161б. Л.8.
32. Статистический ежегодник. 1918-1920 I Центр. стат. Управление. РСФСР. - Вып.1. - xS. - М., 1921. - С.2-3.
33. ОГАСПИ. Ф.1. Оп.1. Д.223. Л.13.
34. ГАРФ. Ф.5556. Оп.1. Д.57. Л.73.
35. Три года борьбы с голодом: Краткий очерк о деятельности Народного Комиссариата по продовольствию за 1919 - 1920 год. М.: Отдел Народного комиссариата по продовольствию, 1920. С.31.
35. Сборник указов и постановлений Временного правительства. Вып.1. - Пг.: Гос. тип., 1917. - С. 72. 37. ОГАСПИ. Ф.1. Оп.1. Д.128. Л.152. 3S. НА РБ. Ф.1. Оп.1. Д.4. Л.15.
39. НА РБ. Ф.1832. Оп.1. Д.148. Л.1.
40. ГАОО. Ф.166. Оп.1. Д.183. Л.428.
41. Челябинская губерния в период военного коммунизма (июль 1919 - декабрь 1920 г.): документы и материалы. - Челябинск: Челяб. кн. изд-во, 1960. - C385-3S6.
42. Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО). Ф. Р-20. Оп.1. Д.13. Л.87.
43. НА РБ. Ф.1. Оп.1. Д.105а. Л.61.
44. Метельский H.H. Оценка метода «самотека» при осуществлении продовольственной политики в конце 1919
- начале 1920 года II Великий Октябрь и социалистическое строительство на Урале и в Сибири в переходный период (проблемы историографии и источниковедения: сб. тез. - Тюмень: Тюмен. Гос. Ун-т, 1987. - С. 62.
45. НА РБ. Ф. Р-76. Оп.1. Д.20. Л.176.
46. ГАРФ. Ф. 5556. Оп.1. Д.116. Л.26.
47. ГАОО. Ф.43. Оп.3. Д.18. Л.133.
48. НА РБ. Ф. Р-76. Оп.1. Д.20. Л.294.
49. Известия ЦК. 1920. 4 сентября. С. 3.
50. ОГАСПИ. Ф.1. Оп.1. Д.128. Л.17.
51. НА РБ. Ф.1. Оп.1. Д.128. Л.152.
52. Уфимский Октябрьский сборник. 1917 - 1920 год I под ред. Я. Грунта [и др.]. - Уфа: Уфимский губ. ком. РКП(б), 1920. - С. 1S9.
53. НА РБ. Ф.1. Оп.1. Д.113. Л.5.
References and Sources
1. Bravina M.A. Prodovol'stvennyj krizis 1917 g. i ego proyavleniya v Simbirskoj gubernii // Velikaya rossijskaya revolyuciya: obshchestvo, chelovek, kul'tura, povsednevnost': sb. nauch. statej po materialam Mezhdunar. nauch. konf. - M.: Knigodel: MGPU, 1917. - S. 310-316.
2. Burdina E.N. Vlast', prodrazverstka i sibirskoe krest'yanstvo nakanune vosstaniya 1921 g. // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. -201S. - №426. - S. 64-73.
3. Davydov A.YU. Tretij front grazhdanskoj vojny v Rossii: meshochnichestvo v proryve bol'shevistskoj osady derevni // Novejshaya istoriya Rossii.
- 201S. - T.S. - №2. - S. 337-354.
4. Rynkov V.M. V preddverii voennogo kommunizma: gosudarstvennaya prodovol'stvennaya politika kak faktor transformacii hlebnogo rynka Rossii (fevral' - oktyabr' 1917 g.) // Izvestiya Ural'skogo federal'nogo universiteta. Ser. 2, Gumanitarnye nauki. - 2017. - T. 19. - № 3(166). - S.105-119.
5. Sapozhnikov N.A. Politika Vremennogo pravitel'stva po snabzheniyu naseleniya prodovol'stviem i tovarami pervoj neobhodimosti (na primere Zapadnoj Sibiri) // Mir Evrazii. - 2017. - №4(39). - S. 55-59.
6. Suhanova N.I. Prodovol'stvennaya politika bol'shevikov v gody grazhdanskoj vojny na Severnom Kavkaze // Severo-Zapad v agrarnoj istorii. -2017. - №23. - S.153-159.
7. Safonov D.A., Labuzov V.A. Prodrazverstka 1916/1917 i 1919/1921 godov na YUzhnom Urale: popytka retrospektivnogo analiza // Trudy instituta krest'yanovedeniya YUzhnogo Urala. - Vyp. 1. - Orenburg: izd-vo OGPU, 2003.
S. Magomedov R.R. Pohod za hlebom. Istoriya prodovol'stvennoj politiki gosudarstva na YUzhnom Urale v pervye gody sovetskoj vlasti. - Orenburg: Izd-vo OGPU, 2006. - 152 s.
9. Magomedov R.R., Grishakova L.V. Vojna i hleb. Istoriya prodovol'stvennoj politiki gosudarstva na YUzhnom Urale v gody Pervoj mirovoj vojny.
- Orenburg: Izd-vo OGPU, 2012. - 171 s.
10. Magomedov R.R., Grishakova L.V. Prodovol'stvennaya politika bol'shevikov i meshochnichestvo na YUzhnom Urale v gody grazhdanskoj vojny [EHlektronnyj resurs]. // Vestnik Orenburgskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. EHlektronnyj nauchnyj zhurnal. - 2015. -№4(16). - S.131-141.URL: http://vestospu.ru/archive/2015/articles/15_16_2015.pdf.
11. Magomedov R.R., SHmakova N.N. Hlebozagotovitel'nye kampanii i osobennosti ih provedeniya na YUzhnom Urale v gody grazhdanskoj vojny // Vestnik Orenburgskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. EHlektronnyj nauchnyj zhurnal. - 2016. - № 4 (20). - S. 153-159. URL: http://vestospu.ru/archive/2016/articles/15_20_2016.pdf
12. Lenin V.I. Vse na rabotu po prodovol'stviyu i transportu! // Poln. sobr. soch. - T.37. - S. 465.
13. Sbornik ukazov i postanovlenij Vremennogo pravitel'stva. - Vyp. 1. - Pg.: Gos. tip., 1917. - S.71.
14. EHkonomicheskoe polozhenie Rossii nakanune Velikoj Oktyabr'skoj socialisticheskoj revolyucii. CH. 2. - M.-L,: Izd-vo AN SSSR, 1957. S. 327.
15. Safonov D.A. «Polnoe bezvlast'e naryadu s bezgranichnym samovlast'em»: YUzhnoural'skaya derevnya v 1917 godu // Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki. Tambov: Gramota, 2015. №6(56): v 2 ch. Ch.2. S.165.
16. YUzhnyj Ural. - 1917.
17. Nacional'nyj arhiv Respubliki Bashkortostan (NA RB). F. I-343. Op.1. D.S. L. 26.
18. Gosudarstvennyj arhiv Orenburgskoj oblasti (GAOO). F. 43. Op.3. D.18. L.145.
19. GAOO. F.309. Op.1. D.1. L.40.
20. Rossijskij gosudarstvennyj arhiv ehkonomiki (RGAEH). F.1943. Op.3. D.43. L.L. 18, 85.
21. RGAEH. F. 1943. Op. 3. D.266.
22. Ermolin A.P. Revolyuciya i kazachestvo (1917 - 1920). - M.: Mysl', 1982. - S.17.
23. Gosudarstvennyj arhiv Rossijskoj Federacii (GARF). F. 5556. Op.1. D.57. L. 63.
24. GARF. F.5556. Op.1. D.116. L.12.
25. CHelyabinskaya guberniya v period voennogo kommunizma (iyul' 1919 - dekabr' 1920 g.): dokumenty i materialy. - CHelyabinsk: CHelyab. kn. izd-vo, 1960. - S.416.
26. GARF. F.1783. Op.6. D.66. L.9.
27. GARF. F.5556. Op.1. D.57. L.63.
28. GARF. F.5556. Op.1. D.77.
29. NA RB. F.1. Op.1. D.216. L.26.
30. Krasnaya molodezh': organ Orenburgskogo gubkoma komsomola. - Orenburg, - 1920. - 21 noyabrya.
31. Orenburgskij gosudarstvennyj arhiv social'no-politicheskoj istorii (OGASPI). F.1. Op.1. D.161b. L.8.
32. Statisticheskij ezhegodnik. 1918 - 1920 / Centr. stat. Upravlenie. RSFSR. - Vyp. 1, - t. 8. - M., 1921. - S.2-3.
33. OGASPI. F.1. Op.1. D.223. L.13.
34. GARF. F.5556. Op.1. D.57. L.73.
35. Tri goda bor'by s golodom: Kratkij ocherk o deyatel'nosti Narodnogo Komissariata po prodovol'stviyu za 1919 - 1920 god. M.: Otdel Narodnogo komissariata po prodovol'stviyu, 1920. S.31.
35. Sbornik ukazov i postanovlenij Vremennogo pravitel'stva. Vyp.1. - Pg.: Gos. tip., 1917. - S. 72.
37. OGASPI. F.1. Op.1. D.128. L.152.
38. NA RB. F.1. Op.1. D.4. L.15.
39. NA RB. F.1832. Op.1. D.148. L.1.
40. GAOO. F.166. Op.1. D.183. L.428.
41. CHelyabinskaya guberniya v period voennogo kommunizma (iyul' 1919 - dekabr' 1920 g.): dokumenty i materialy. - CHelyabinsk: CHelyab. kn. izd-vo, 1960. - S.385-386.
42. Ob"edinennyj gosudarstvennyj arhiv CHelyabinskoj oblasti (OGACHO). F. R-20. Op.1. D.13. L.87.
43. NA RB. F.1. Op.1. D.105a. L.61.
44. Metel'skij N.N. Ocenka metoda «samoteka» pri osushchestvlenii prodovol'stvennoj politiki v konce 1919 - nachale 1920 goda // Velikij Oktyabr' i socialisticheskoe stroitel'stvo na Urale i v Sibiri v perekhodnyj period (problemy istoriografii i istochnikovedeniya: sb. tez. - Tyumen': Tyumen. Gos. Un-t, 1987. - S. 62.
45. NA RB. F. R-76. Op.1. D.20. L.176.
46. GARF. F. 5556. Op.1. D.116. L.26.
47. GAOO. F.43. Op.3. D.18. L.133.
48. NA RB. F. R-76. Op.1. D.20. L.294.
49. Izvestiya CK. 1920. 4 sentyabrya. S. 3.
50. OGASPI. F.1. Op.1. D.128. L.17.
51. NA RB. F.1. Op.1. D.128. L.152.
52. Ufimskij Oktyabr'skij sbornik. 1917 - 1920 god / pod red. YA. Grunta [i dr.]. - Ufa: Ufimskij gub. kom. RKP(b), 1920. - S. 189.
53. NA RB. F.1. Op.1. D.113. L.5.
МАГОМЕДОВ РАМАЗАН РАДЖАБОВИЧ - доктор исторических наук, профессор Оренбургского государственного педагогического университета ([email protected]).
ДЕРЯБИНА СВЕТЛАНА РИМОВНА - кандидат исторических наук, доцент Оренбургского государственного педагогического университета ([email protected]).
MAGOMEDOV, RAMAZAN R. - Doctor of History, Professor, Orenburg State Pedagogical University. DERYABINA, SVETLANA R. - Ph.D. in History, Associate Professor, Orenburg State Pedagogical University.
УДК 94(470)
КУСТОВ В.А.
К ВОПРОСУ О ТРАНСФОРМАЦИИ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОГО МЕХАНИЗМА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В ПЕРИОД ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Ключевые слова: Первая русская революция, внешнеполитический механизм Российской империи, Министерство иностранных дел, внешнеполитический процесс.
В статье предпринята попытка рассмотреть некоторые тенденции и особенности эволюции внешнеполитического механизма России в период с 1905 по 1907 гг. Существенное обновление государственного устройства империи, вызванное поражением в русско-японской войне и тяжелейшим внутренним кризисом, затронуло фундаментальные основы политической системы и не могло не сказаться на сфере внешней политики. При фактическом сохранении внешнеполитических полномочий верховной власти, появление новых элементов в структуре управления международными отношениями привело к значительному усложнению всего процесса формирования и реализации внешней политики государства, созданию целого ряда прямых и косвенных средств давления на внешнеполитический курс самодержавия.
KUSTOV, V.A.
TO THE QUESTION ON TRANSFORMATION OF THE FOREIGN POLICY MECHANISM OF RUSSIAN EMPIRE DURING THE FIRST RUSSIAN REVOLUTION
