CC BY
99
КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО
УДК 342.727
М.А. Липчанская, |М.Е. Рубанова
СПЕЦИФИКА РЕАЛИЗАЦИИ СВОБОДЫ СЛОВА В КАЧЕСТВЕ ФОРМЫ КОНСТИТУЦИОННОГО КОНСТРУКТИВНОГО ПРОТЕСТА
Введение: феномен общественного протеста на протяжении длительного времени вызывает большой интерес ученых различных отраслей науки. Данная тема становится особенно значимой в связи с теми или иными социальными потрясениями, с возникновением реальных примеров протестных действий и суждений. Цель: исследование особенностей реализации свободы слова в качестве формы конституционного конструктивного протеста в современной России. Методологическая основа: диалектический метод научного познания, системный, формально-юридический, сравнительно-правовой методы исследования; анализ судебной практики в сфере защиты свободы слова как формы выражения конституционного конструктивного процесса. Результаты: сформулирована авторская позиция относительно содержания и пределов реализации свободы слова в публичных правоотношениях в качестве формы конструктивного конституционного протеста. Выводы: во-первых, проведенный анализ решений Европейского Суда по правам человека выявил, что Европейский Суд по правам человека интерпретирует свободу слова как особую предпосылку реализации права граждан на участие в управлении делами государства. Во-вторых, следует отличать по сути, содержанию и цели конституционный конструктивный протест и народное сопротивление. В-третьих, исходя из конституционной обязанности государства охранять честь и достоинство человека, установлены законодательные ограничения свободы слова. В-четвертых, международно-правовые стандарты реализации свободы слова как формы конструктивного протеста определяют особые правила в отношении публичных лиц, повышая для них порог критических высказываний.
Ключевые слова: конституционные права и свободы, свобода слова, конституционный протест, участие граждан в управлении делами государства, публичные правоотношения, ограничение свободы слова.
© Липчанская Мария Александровна, 2017 )
Доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного и международного права (Саратов- 2
ская государственная юридическая академия); е-mail: lipchan_maria@mail.ru 72
© Lipchanskaya Maria Alexandrovna, 2017 ^ Doctor of Law, Professor of Constitutional and international law department (Saratov State Law Academy)
© Рубанова Марина Евгеньевна, 2017
Кандидат юридических, доцент кафедры социально-правовых и гуманитарно-педагогических наук (Саратовский государственный аграрный университет имени Н.И. Вавилова); e-mail: mariru65@yandex.ru © Rubanova Marina Evgenevna, 2017
Associate Professor, Pedagogy, psychology and law department (Saratov State Agrarian University named after N. I. Vavilov) 101
M.A. Lipchanskaya, M.E. Rubanova
SPECIFICITIES OF THE REALIZATION OF FREEDOM OF SPEECH AS A FORM OF CONSTITUTIONAL CONSTRUCTIVE PROTEST
Background: the article deals with the phenomenon of public protest which for a long time causes a great interest of scientists of various branches of science. This topic becomes particularly significant in connection with certain social upheavals, with the emergence of actual examples of protest actions and judgments. Objective: the authors supposed to study peculiarities of realization of freedom of speech as a constitutional constructive protest in contemporary Russia. Methodology: in performing the research dialectical method of scientific knowledge, systematic, formal-legal, comparative legal methods of research; the analysis of the different judicial practice in the sphere of protection of freedom of speech as forms of expression constitutional constructive process were used. Results: the author's judgments regarding the content and limits of freedom of speech in public relations as a form of constructive constitutional protest was clearly articulated. Conclusions: the authors proved that the analysis of the decisions of the European Court of human rights found that the European Court of human rights interpreters freedom of speech as a particular prerequisite for the realization of the right of citizens to participate in managing state administration. It is necessary to distinguish in essence, the content and purpose of the constitutional constructive protest and popular resistance. On the basis of the constitutional obligation of the state to protect the honor and dignity of persons with legal restrictions of freedom of speech. The international legal standards of freedom of speech as a form of constructive protest determines special rules with respect to public entities by means of overstepping criticisms.
Key-words: constitutional rights and freedoms, freedom of speech, constitutional protest, the participation of citizens in managing state Affairs, public relations, restriction of freedom of speech.
Введение. Эффективное управление современным демократическим государством строится на принципах прозрачности, ответственности публичной власти перед населением, учета интересов граждан и участия общественности в принятии решений1. Согласно ст. 32 Конституции РФ граждане России имеют право на участие в управлении делами государства. Реализация указанного конституционного права во многом зависит от того, насколько правовая система государства гарантирует возможность конструктивного выражения мнения всеми гражданами страны.
Реализация конституционного права на участие в управлении делами государства, опосредована рядом иных конституционных прав и свобод [1, с. 38]. К числу таких прав можно отнести в т.ч. гарантированные Конституцией РФ право на свободу слова (ч. 1 ст. 29), право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (ч. 4 ст. 29), свободу массовой информации (ч. 5 ст. 20).
1 Такое понимание процесса "эффективного управления" было предложено ныне упраздненной Комиссией ООН по правам человека в Резолюции 2000/64. UN Commission on Human Rights, Commission on Human Rights resolution 2000/64, The role of good governance in the promotion of human rights, 27 April 2000, E/CN.4/RES/2000/64, available at: URL: http://www.refworld.org/ 102 docid/3b00f28414.html (дата обращения: 15.09.2017).
Теоретический анализ. В современных политико-правовых условиях актуализируется вопрос о протестном выражении гражданами своего мнения. Российская Конституция, гарантируя гражданам правовые механизмы участия в управлении делами государства, не использует «запретительные» или «протестные» термины. Вместе с тем включение в конституционную теорию и практику понятия «конституционный протест» уже состоялось [2, с. 3-17; 3, с. 4; 4, с. 7-13; 5, с. 67].
Особой разновидностью протеста в публично-правовых отношениях выступает конституционный конструктивный протест.
Конституция РФ в числе основ конституционного строя закрепляет плюрализм мнений и запрет моногосударственной идеологии. Системное единство этих норм с гарантированием права на участие в управлении делами государства и правом на свободу слова потенциально позволяет российским гражданам конструктивно выражать несогласие с решениями и (или) действиями власти, т.е. в публично-правовых отношениях допускает конструктивный протест.
При этом нельзя отождествлять конституционный конструктивный протест с народными восстаниями и массовыми беспорядками, конституционный конструктивный протест с сопротивлением, пусть даже конституционно допустимым. Международные документы и отечественное законодательство преимущественно интерпретируют протест как мирное выражение народом своей воли и мнения. Например, в преамбуле Всеобщей декларации прав человека народные восстания рассматриваются в качестве «последнего средства против тирании и угнетения». При этом подчеркивается необходимость законной охраны прав человека для того, чтобы человек «не был вынужден прибегать к таким средствам». Таким образом, положение Преамбулы Всеобщей декларации прав человека соотносит народные восстания с противодействием антидемократическому режиму, а не причисляет их к демократическим способам выражения народом своего мнения.
Можно согласиться с М.А. Риэккинен в том, что международно-правовая изоляция неконструктивных форм протеста была осознанным шагом в процессе составлении Декларации [6, с. 6]. Действительно, проект 1947 г. содержал отдельную статью «Право на сопротивление притеснению и тирании» [7, с. 437]. Однако в ходе работы над итоговым документом специальная комиссия Генеральной Ассамблеи ООН приняла решение включить упоминание о таком сопротивлении в текст Преамбулы, тем самым лишив его статуса самостоятельного права человека.
Следует отметить, что в некоторых европейских конституциях закрепляется возможность сопротивления захвату власти на национальном уровне. Во-первых, такое сопротивление рассматривается как крайняя, исключительная мера; во-вторых, закрепленное на конституционном уровне сопротивление граждан направлено на защиту существующего в стране конституционного строя, прав и свобод человека и гражданина.
Например, в ч. 4 ст. 20 Основного закона Федеративной Республики Германии установлено, «если иные средства не могут быть использованы, все немцы имеют право на сопротивление любому, кто предпринимает попытку устранить
этот строй»2; ч. 4 ст. 120 Конституции Греции закрепляет правомочность и обязанность греков «оказывать сопротивление всеми средствами всякой попытке отменить ее (Конституцию) путем насилия»3; согласно ст. 23 Хартии основных прав и свобод, которая является составной частью Конституции Чехии, «граждане имеют право оказывать сопротивление каждому, кто посягает на демократический порядок осуществления прав человека и основных свобод, если деятельность конституционных органов и действенное использование средств, предусмотренных законом, оказываются невозможными»4.
Таким образом, конституционное сопротивление можно охарактеризовать как защитный протест, применяемый в исключительных случаях. Соответственно, отнести его к конструктивным протестам оснований недостаточно. Представляется, что отличительной чертой конституционного конструктивного протеста является особая форма его выражения. Мы солидарны с С.А. Авакьяном, указывающим, что протестное поведение при определенных условиях может быть консультативной формой осуществления народовластия, формой выражения политического мнения граждан [8, с. 7-8], отражать эмоциональное недовольство органами публичной власти и содержать рациональную критику по отношению к этим органам [2, с. 9]. Качество конструктивности протеста обеспечивается диалоговыми процедурами между государством и гражданским обществом.
На наш взгляд, одной из форм выражения конструктивного протеста является реализация конституционной свободы слова. Можно предположить, что конструктивный конституционный протест реализуется в точке пересечения «свободы гражданского общества и области императивного государственного регулирования» [6, с. 151], формируя «публичную сферу», в которой граждане разумно общаются с государством на тему политически важных вопросов, актуальных для всего общества [9, с. 299].
Важность свободы слова как формы конструктивного протеста в сфере публичных правоотношений и, в частности, в деле обеспечения участия граждан в управлении государственными делами отмечается в ряде основополагающих международных актов.
Согласно интерпретации Комитета ООН по правам человека свобода выражения мнений поддерживает эффективное осуществление права на участие в ведении публичных дел5. Европейский Суд по правам человека (далее — ЕСПЧ) заявляет, что свобода выражения мнений - один из основных принципов демократического общества — является особой предпосылкой реализации публичного участия в государственном управлении6]Следует признать, что при отсутствии свободного выражения мнений по поводу государственной политики
^ 2 Основной Закон Федеративной Республики Германии от 23 мая 1949 г. URL: http://
1 textarchive.ru/c-2626581-p48.html (дата обращения: 25.03.2017).
S 3 Конституция Греции 1975 г. URL: http://www.hri.org/docs/syntagma/ (дата обращения:
25.03.2017).
4 Конституция Чехии (Чешской Республики) от 16 декабря 1992 г. URL: http://www.czinvest. ru/o-chehii/constitution.html (дата обращения: 25.03.2017).
5 См.: Прецедентные дела Комитета по правам человека. URL: https://precedent. in.ua/2016/06/14/pretsedentnye-dela-komyteta-po-pravam-cheloveka/ (дата обращения: 25.03.2017).
6 См.: Лингенс против Австрии, жалоба № 34736/03, постановление от 8 июля 1986 г., Обухова против России, жалоба № 34736/03, постановление от 8 января 2009 г.; Гринберг против
104 России, жалоба № 23472/03, постановление от 21 июля 2005 г.
и государственного управления большинство форм выражения конструктивного протеста рискуют стать формальными.
В многополярном мире ... свободное распространение информации выступает необходимым условием демократического развития государств [10, с. 44]. Реализация свободы слова как формы выражения конструктивного протеста предполагает, что гражданам гарантируется возможность свободной критики государственной политики, решений и действий органов публичной власти. Вместе с тем реализация свободы слова не может быть абсолютной. Следует согласиться с В.Е. Чиркиным в том, что недобросовестное использование свободы слова «может оказывать дестабилизирующее и отрицательное влияние на общество» [11, с. 165].
К универсальным конституционным ограничениям свободы слова относится положение ч. 3 ст. 17 Конституции РФ, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Более конкретно ограничение свободы слова устанавливается в российской Конституции в виде запрета пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть или вражду (ч. 2 ст. 29 Конституции РФ). Более того, согласно российскому законодательству, принятому в соответствии с международно-правовыми стандартами, ограничение свободы выражения мнений допустимо в случаях злоупотребления этой свободой. Злоупотребление может принимать форму оскорбления или клеветы, когда распространенная порочащая информация не соответствует действительности.
Эмпирический анализ. В Российской Федерации на конституционном уровне закреплена обязанность государства охранять человеческое достоинство. Раз- ш вивая эти конституционные нормы, Гражданский кодекс РФ уполномочивает и граждан оспаривать в суде клеветнические сведения, порочащие честь, достоин- а ство или деловую репутацию, если лицо, распространившее эту информацию, о не докажет, что эта информация соответствует действительности (ст. 152). о
Рассуждая о злоупотреблении свободой слова, необходимо различать распро- о
п
странение утверждений о фактах, которые могут быть проверены, от распростра- 1 нения индивидуальных оценочных суждений, содержащих индивидуальные в
е
мнения, которые не могут быть проверены. Разница между оценочным сужде- о нием и констатацией факта заключается в степени фактической доказуемости, ю
TD
которая должна быть установлена судом. Именно эти причины обусловливают |
сложность доказывания фактов злоупотребления словом, поскольку разграни- к
чить оценочные суждения и утверждение о фактах не всегда просто. а
Особый статус в публичных правоотношениях при реализации свободы слова |
принадлежит депутатам всех уровней, государственным и муниципальным слу- ии
жащим, выборным должностным лицам. Согласно международным стандартам №
свободы слова положение официальных лиц обязывает их быть готовыми к при- 11
стальному вниманию и негативной оценке со стороны общественности. Такая ре- )
комендация была представлена на уровне Совета Европы в Декларации о свободе 7 политической дискуссии в средствах массовой информации в 2004 г. Согласно ст. III этой Декларации «общественная дискуссия и контроль за политическими деятелями» политические деятели решили заручиться общественным доверием
и соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии, а значит, общество может осуществлять за ними строгий контроль и энергично, жестко критиковать в СМИ то, как они выполняли или выполняют свои обязанности»7.
ЕСПЧ подчеркивает, что «пределы допустимой критики шире в отношении политиков, нежели, чем в отношении частных лиц»8, подтверждая, что политики должны проявлять большую степень терпимости по отношению к критике в свой адрес. Примечательно, что аналогичные нормы не представлены в нашем отечественном законодательстве, хотя правоприменительная практика выработала соответствующий опыт.
Нельзя обойти вниманием изменения, внесенные в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» 28 декабря 2013 г., которыми ужесточены правила высказывания протестов в сети Интернет9. В соответствии с новой ст. 15.3 доступ к интернет-сайтам может быть немедленно ограничен по требованию прокуратуры в случае обнаружения на нем «информации, содержащей призывы к массовым беспорядкам, осуществлению экстремистской деятельности, участию в массовых (публичных) мероприятиях, проводимых с нарушением установленного порядка», включая случай поступления уведомления о распространении такой информации от органов публичной власти. Данная норма представляет собой не избыточное, а «разумное» ограничение свободы слова в современных реалиях. Нельзя допустить, чтобы злоупотребление свободой слова послужило призывом к неконструктивным протестам.
Рассмотрение свободы слова как формы конструктивного протеста в нашей стране будет неполным без анализа судебной практики международного уровня.
Анализ практики ЕСПЧ за период 1996-2016 гг. выявил, что за указанное время в ЕСПЧ поступило 25 жалоб против России относительно нарушения свободы слова в публичных правоотношениях. Три из них признаны неподлежащими рассмотрению по существу в отношении возможного нарушения ст. 10 Европейской конвенции (право на свободу выражения мнений)10. В частности, дело Долгова против России было признано не подлежащим рассмотрению по существу в части предполагаемого нарушения ст. 10 Европейской конвенции в связи с тем, что заявительницей не были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты. Соответствующая часть заявления по делу Кузин против России признана неприемлемой, поскольку была явно необоснованной. Часть заявления в деле Ватан против России была признана неприемлемой, т.к. заявитель не был жертвой нарушения по смыслу ст. 34 Конвенции. Часть заявления в деле Касымахунов и Сайбаталов против России оставлена без рассмотрения
>1 7 Декларация о свободе политической дискуссии в СМИ. Принята 12 февраля 2004 г. на 872-м
б заседании Комитета Министров на уровне постоянных представителей. URL: //http://law.edu.
° ru/doc/document.asp?docID=1223991 (дата обращения: 25.03.2017).
§ 8 Jerusalem v. Austria, жалоба N 26958/95, окончательное постановление от 27 мая 2001
^ г. Ст. 38. 337. URL: //http://law.edu.ru/doc/document.asp?docID=1223991 (дата обращения: 1 25.03.2017).
S 9 См.: Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. № 398-ФЗ «О внесении изменений в Феде-
ральный закон „Об информации, информационных технологиях и о защите информации"» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2013. № 52, ч. I, ст. 6963.
10 См.: Годлевский против России, жалоба № 14888/03, постановление от 23 октября 2008 г.; Сергей Кузнецов против России, жалоба № 10877/04, постановление от 23 октября 2008 г.; Обухова против России, жалоба № 34736/03, постановление от 8 января 2009 г.; Романенко и другие против России, жалоба N 33333/04, постановление от 8 октября 2009 г.; Федченко против России (№ 2), жалоба N 48195/06, постановление от 11 февраля 2010 г.; Кудешкина против России, жалоба № 2949/05, постановление от 29 февраля 2009 г.; Сергей Кузнецов против России, 106 жалоба № 10877/04, постановление от 23 октября 2008 г. Параграф 45. 281.
в отношении возможного нарушения свободы слова, т.к. заявители являлись членами запрещенной в России организации и участвовали в распространении ее идеологии путем передачи литературы и вербовки новых членов.
Из оставшихся 19 дел отсутствие нарушений со стороны Российской Федерации было найдено только в четырех приемлемых случаях. В частности, ЕСПЧ подтвердил, что ограничение права на свободу выражения мнения было обоснованным в деле Пасько против России относительно обеспечения секретности особой информации со стороны офицера морского флота11. В деле Шабанов и Трен против России ЕСПЧ также не нашел нарушений, заявив, что в данном случае журналисты злоупотребили своей свободой выражения мнений, распространив личную информацию о состоянии здоровья военного командующего12. В остальных 15 жалобах ЕСПЧ усмотрел нарушения свободы слова со стороны Российской Федерации.
Определенный интерес представляет практика рассмотрения дел, связанных со злоупотреблением правом на свободу слова, в Саратовской области. В период с 2011 по 2017 г. по данной категории суды приняли к рассмотрению 646 дел, но только 44 из них были рассмотрены по существу13.
Из 22 административных дел всего одно касалось публично-правовой сферы. Это дело о назначении административного наказания, когда индивидуальный предприниматель Ф., злоупотребляя своим правом, обратился в ОП в составе МО ГУ МВД РФ «Балашовский» по Саратовской области с заявлением, в котором содержались заведомо ложные сведения, порочащие часть и достоинство гражданина, заявив, что тот является лидером организованной преступной группы. В ходе проведенной прокуратурой района проверки данные сведения не нашли подтверждения.
В итоге суд постановил: индивидуального предпринимателя Ф. признать виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 5.60 КоАП РФ и назначить ему наказание в виде административного штрафа в размере 30000 (тридцать тысяч) руб. 00 коп.
Анализ рассмотрения уголовных дел свидетельствует о том, что чаще всего дела заканчиваются постановлением о прекращении уголовного дела за примирением с подсудимым, либо на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса РФ за отсутствие в деянии состава преступления.
Из 236 уголовных дел по ст. 128.1 (клевета, т.е. распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица, или подрывающих его репутацию) по существу рассмотрено немногим более 40 дел. Например, в 2013 г. суд приговорил Алыева к штрафу в сумме 30 000 руб. за клевету в отношении следователя Пугачевского межрайонного следственного отдела Следственного комитета России по Саратовской области. В соответствии с материалами дела Алыев, действуя умышленно, желая подрыва чести, достоинства и деловой репутации, публично, по громкой связи через микрофон, в присутствии большого числа должностных лиц и жителей района сообщил о получении следователем взятки в виде денег в сумме 450 тыс. руб., тем самым публично распространил
11 См.: Пасько против России, жалоба № 69519/01, постановление от 22 октября 2009 г.
12 См.: Шабанов и Трен против России, жалоба № 5433/02, постановление от 14 декабря 2006 г.
13 См.: Анализ информации осуществлялся на основе официальных данных, представленных на сайте «Росправосудие». URL: https://rospravosudie.com/region-saratovskaya-oblast-s/act-q/ date_from-2011-01-01/date_to-2017-04-03/ (дата обращения: 03.04.2017). 107
заведомо ложные сведения, которые стали известны большому кругу лиц, в связи с чем был причинен моральный вред и нравственные страдания.
Таким образом, судебная практика демонстрирует отсутствие примеров использования незаконной свободы слова в качестве способа выражения конституционного протеста. Как правило, правонарушения представляют собой нецензурную брань, которую нельзя отнести к сфере публично-правовых отношений.
Результаты (выводы). Резюмируя анализ свободы слова как формы выражения конституционного конструктивного процесса, можно сформулировать некоторые выводы. Во-первых, в соответствии с интерпретацией ЕСПЧ свобода слова представляет собой особую предпосылку реализации права граждан на участие в управлении делами государства. Во-вторых, следует отличать по сути, содержанию и цели конституционный конструктивный протест и народное сопротивление. В-третьих, исходя из конституционной обязанности государства охранять честь и достоинство человека, установлены законодательные ограничения свободы слова. В-четвертых, международно-правовые стандарты реализации свободы слова как формы конструктивного протеста определяют особые правила в отношении публичных лиц, повышая для них порог критических высказываний.
Библиографический список
1. Липчанская М.А. Участие граждан Российской Федерации в управлении делами государства: проблемы конституционно-правового регулирования и реализации. М.: ДМК-Пресс, 2011. 238 с.
2. Авакьян C.A. Демократия протестных отношений: конституционно-правовое измерение // Конституционное и муниципальное право. 2012. № 1. С. 3-17.
3. Величинская Ю.Н. Свобода общественного мнения как конституционно-правовая категория: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2016. 184 с.
4. Прудентов Р.В. Методы регулирования протестных отношений: тенденции развития в последние годы // Конституционное и муниципальное право. 2014. № 10. С. 7-13.
5. Салихов Д.Р. Протестные отношения в конституционном праве: вопросы теории // Конституционное и муниципальное право. 2014. № 1. С. 66-73.
6. Риэккинен М.А. Конституционно-правовые основы конструктивного протеста: дис. ... д-ра юрид. наук. Тюмень, 2017. 438 с.
7. Rosas A. Article 21//G. Alfredsson and A. Eide (eds.). The Universal Déclaration of Human Rights. A Common Standard of Achievement. Boston; London, 1999. 437 р.
8. Авакьян С.А. Публичная власть: конституционно-правовые аспекты // Вестник Тюменского государственного университета. 2009. С. 7-8.
9. Habermas J. Contributions to a Discourse Theory of Law and Democracy. Cambridge; Massachusetts, 1996. 299 р.
10. Рубанова М.Е. Конституционное право на участие в культурной жизни в системе конституционных прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации // Вестник Саратовской государственной академии права. 2010. № 3 (73). С. 44-47.
11. Чиркин В.Е. Конституция в XXI веке: сравнительно-правовое исследование. М.: Норма, 2011. 656 с.
В.И. Радченко, О.А. Угланова • Администрация Президента Российской Федерации: рабочий аппарат, или четвертая ветвь власти
References
1. Lipchanskaya M.A. Participation of Citizens of the Russian Federation in the Management of Affairs of the State: Problems of Constitutional Legal Regulation and Implementation. Moscow: DMK Press, 2011. 238 p.
2. Avakyan C.A. Democracy of the Protest Relations: the Constitutional-legal Dimension of // The Constitutional and municipal law. 2012. No. 1. P. 3-17.
3. Velichanskaya Y.N. Freedom of Public Opinion as a Constitutional-legal Category: diss.... cand. Of law. M., 2016. 184.
4. Prudentov R.V. Methods of Regulation of the Protest Relations: Development Trends in Recent Years // Constitutional and municipal law. 2014. No. 10. P. 7-13.
5. Salikhov D.R. Protest Relations in the Constitutional Law: Issues of Theory // Constitutional and municipal law. 2014 № 1. P. 66-73.
6. Riekkinen M.A. Constitutional and Legal Framework of a Constructive Protest: diss. ... doct. of law. Sciences. GAOWO, Tyumen State University, 2017. 438 p.
7. Rosas A. Article 21//G. Alfredsson and A. Eide (eds.). Universal Declaration of Human Rights. A Common Standard of Achievement. The Hague, Boston, London, 1999. 437 P.
8. Avakyan S.A. Public Power: Constitutional and Legal Aspects // Vestnik of Tyumen State University. 2009. P. 7-8.
9. Habermas J. Contributions to a Discourse Theory of Law and Democracy. Cambridge, Massachusetts, 1996. 299 p.
10. Rubanova M.E. Constitutional Right to Participate in the Cultural Life in the System of Constitutional Rights and Freedoms of Man and Citizen in the Russian Federation // Bulletin of the Saratov State Law Academy 2010. No. 3 (73). P. 44-47.
11. Chirkin V.E. Constitution in the XXI Century: Comparative Law Research. M., 2011. 656 p.
УДК 342.511
В.И. Радченко, О.А. Угланова
АДМИНИСТРАЦИЯ ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: РАБОЧИЙ АППАРАТ, ИЛИ ЧЕТВЕРТАЯ ВЕТВЬ ВЛАСТИ
Введение: статья посвящена правовой природе становления Администрации Президента РФ. При любой форме правления, прежде всего республиканской форме правления ни один глава государства не может не опираться и не обойдется без по-
© Радченко Василий Иванович, 2017 2
Доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры конституционного права (Саратовская 73
государственная юридическая академия) ^
© Radchenko Vаsiliy Ivanovich, 2017
Doctor of law, Professor of the Constitutional law department (Saratov State Law Academy) © Угланова Оксана Александровна, 2017
Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры конституционного права (Саратовская государственная юридическая академия)
© Uglanova Oksana Aleksandrovna, 2017
Candidate of law, Associate professor of the Constitutional law department (Saratov State Law Academy) 109
