CC BY
174
Международные политические процессы
УДК 323.172
специфика развития латиноамериканского федерализма: политические аспекты
Г. И. Грибанова
Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена наб. р. Мойки, 48, Санкт-Петербург, 191186, Россия
Несмотря на то что в Латинской Америке только четыре федерации, их значимость крайне велика, поскольку Мексика, Бразилия, Аргентина и Венесуэла по своей территории и численности населения доминируют в этом регионе земного шара. Являясь одними из старейших федераций, они обладают чертами, общими для всех современных федеративных государств. В то же время федерализм в странах Латинской Америки имеет много специфического как в организационной структуре, так и в принципах и методах его функционирования. Особое внимание в статье уделено взаимосвязи между федерализмом и общими параметрами политических режимов и политических систем соответствующих стран, в частности соотношению федерализма и демократии. В статье на примере Бразилии доказывается возможность сохранения федеративных принципов государственности в условиях авторитаризма в тех случаях, когда достигается соглашение о разделе власти между общенациональными и региональными политическими элитами. В результате при переходе от авторитаризма к демократии в рамках федеративного государства одной из наиболее сложных задач становится синхронизация процессов демократизации в центре и в регионах. В качестве доминирующего на данном этапе развития латиноамериканских федераций тренда в статье указывается стремление укрепить основы так называемого интегрированного федерализма, предполагающего решение общенациональных проблем путем ускоренного развития крупных регионов, включающих в себя несколько субъектов федерации, без создания нового уровня административно-территориального управления.
Ключевые слова: федерализм, демократия, политический режим, конституция, сферы компетенции, субъекты федерации.
В современном мире идея федеративного устройства государства становится все более популярной. Однако история федераций, как ныне существующих, так и тех, которые распались на отдельные государственные образования, убедительно свидетельствует о сложности и противоречивости этой формы территориального разделения властей, неоднозначности ее влияния на социально-политическую стабильность соответствующей страны. Особо осложняется ситуация в тех случаях, когда становление и развитие федерализма идут одновременно с системной трансформации общества, связанной со сменой политического режима. Именно такое положение дел характерно для Латинской Америки с ее волнами демократизации, авторитарными режимами и коррупционными скандалами, ведущими к смене власти.
Популярность идеи федерализма в Латинской Америке связана, на наш взгляд, со следующими обстоятельствами.
Во-первых, именно здесь в 1811 r. было провозглашено второе (после США) федеративное государство, которым стала Венесуэла. И хотя до окончательного закрепления федералистских принципов прошло еще немало времени, сам факт декларирования своей приверженности этой форме государственного устройства сыграл важную роль в будущем латиноамериканского федерализма. Сегодня официально (в соответствии с конституциями) федеративными государствами являются Аргентина, Бразилия, Венесуэла и Мексика (Constitución de la Nación Argentina, 1994, p. 1; Constitución de la República Bolivariana de Venezuela, 1999, p. 2; Constitución Política de los Estados Unidos Mexicanos, 1917, p. 44; Constituicao Da República Federativa Do Brasil, 1988, p. 11).
Во-вторых, в отличие от послевоенных федераций Азии и Африки, на формирование которых во многом решающее влияние оказали решения, принятые уходящими колонизаторами, в Латинской Америке Испания и Португалия практически никакого отношения к конституционному дизайну своих бывших колоний не имели. В то же время очевидно, что под влиянием идей отцов-основателей североамериканской федерации за основу федеративного устройства здесь была взята модель «классического» федерализма, которая подверглась значительной трансформации под влиянием политической, социально-экономической и социокультурной специфики региона.
В-третьих, вопрос об административно-территориальном устройстве страны постоянно находится в центре самых острых политических дискуссий, служа нередко одним из инструментов политической мобилизации, что выражается в массовых демонстрациях, митингах и других акций социального активизма. Таким образом, вопрос о федерализме или унитаризме вписан в общий контекст борьбы за власть различных политических сил.
В-четвертых, латиноамериканские федерации функционировали в условиях различных политических режимов — авторитарных, демократических и гибридных, что позволяет на их опыте делать определенные выводы о соотношении федерализма и демократии.
Именно поэтому представляется, что опыт латиноамериканских федераций требует глубокого осмысления и учета другими странами. Ряд уроков из этого опыта полезно было бы иметь в виду и Российской Федерации, тем более что нас объединяет ряд общих с этими странами характеристик политической жизни. Все латиноамериканские федерации, как и Россия, с точки зрения политической практики являются президентскими и даже нередко суперпрезидентскими по реальному распределению власти в государстве между республиками. Именно в истории этих стран достаточно широкое распространение получил феномен «континуизмо» (continuismo) — продление главами государств своих полномочий за пределами сроков, ограниченных конституцией, или внесение соответствующих изменений в их текст. Как и Россия, страны Латинской Америки переживали периоды диктатур, делегативных демократий, возвращаясь к демократии и вновь скатываясь в авторитаризм, сохраняя при этом, по крайней мере формально, федеративное устройство. В условиях глобализации
латиноамериканские федерации стремятся максимально повысить свою конкурентоспособность на мировой арене, преодолеть глубокое социально-экономическое неравенство в обществе, обуздать коррупцию, повысить эффективность систем государственного управления. И одним из инструментов решения этих задач служит федерализм. Таким образом, учет позитивного и негативного федералистского опыта Латинской Америки может быть весьма полезным для современной России.
Анализ специфики латиноамериканских федераций позволяет выделить несколько, на наш взгляд, наиболее важных аспектов.
Во-первых, несмотря на гетерогенный этнорасовый состав населения, все латиноамериканские федерации построены по чисто территориальному принципу; иначе говоря, речь идет о так называемых конгруэнтных федерациях, где при выделении субъектов федерации этническая, расовая или конфессиональная составляющие его населения практически не учитываются. Впрочем, это не является гарантией отсутствия сепаратистских настроений в ряде мест. Так, в Бразилии в наиболее развитом в экономическом отношении Южном регионе периодически звучат идеи о создании Республики Гаучо Пампа (Republic of Gaucho Pampas), о независимости Сан-Паулу. В стремлении сохранить доходы от нефти жители Рио-де-Жанейро также используют угрозу сецессии в своей «торговле» с федеральным центром (McLeod, 2010).
Во-вторых, в конституциях всех латиноамериканских федеративных государств не предусмотрено право выхода какого-либо субъекта из состава федерации. В случае угрозы территориальной целостности страны федеральный центр имеет право вмешаться в дела субъектов федерации. Впрочем, для федерального вмешательства могут быть найдены и совершенно иные причины. Сотни случаев федерального вмешательства в Латинской Америке позволяют говорить о том, что оно представляет собой один из инструментов управления субъектами со стороны федерального центра. Так, Конституция Бразилии предусматривает право интервенции (вмешательства) федерации в дела штатов в следующих восьми случаях: для обеспечения целостности страны, воспрепятствования иностранному вторжению, в случае угрозы публичному порядку, для свободного осуществления власти, защиты конституционных принципов (республиканской формы правления, представительной системы, демократического режима, прав человека), защиты муниципальной автономии, исполнения судебного решения и в случае, если штат в течение двух лет не платит взносы в федеральный бюджет (за исключением случаев непреодолимой силы) (Constituicao Da República Federativa Do Brasil, 1988, p. 35). При всех негативных последствиях вмешательства центрального правительства в ситуации возникновения серьезных угроз основам государственности оно, как показала практика, может быть достаточно эффективным для восстановления конституционного порядка.
В-третьих, под влиянием авторитарных тенденций в государственном управлении может происходить отход от базовых характеристик федерализма. Так, практически для любой демократической федерации обязательно наличие двухпалатного парламента, одна из палат которого представляет интересы ре-
гионов. При этом «классический» североамериканский вариант предполагает прямые выборы сенаторов от субъектов федерации. Это всегда было типично и для Латинской Америки. Однако в 1999 г. в Венесуэле произошло знаковое событие: в соответствии с новой конституцией палата регионов была ликвидирована (Constitución de la República Bolivariana de Venezuela, 1999, p. 39). Именно это послужило основанием говорить о вырождении федерализма в стране под влиянием усиливающихся авторитарных тенденций при правлении президента Уго Чавеса. В то же время прямые выборы губернаторов сохранились, давая шанс оппозиции прийти к власти в отдельных штатах. На выборах 2012 г. им, правда, удалось это сделать только в 3 из 23 штатов (Pearson, 2012).
В связи с этим представляется целесообразным особо остановиться на вопросе о соотношении федерализма и демократии. В современной политической науке доминирует точка зрения о неразрывной связи этих двух феноменов. Считается, что федерализм способствует развитию демократии по четырем основным направлениям:
— увеличение числа акторов, участвующих в процессе принятия решений, позволяет в большей степени учитывать существующее в обществе разнообразие, вырабатывать политику, более точно отражающую интересы, потребности и условия конкретных субъектов федерации;
— децентрализация дает возможность региональным властям в соответствии с принципом субсидиарности принимать решения на более приближенном к отдельному гражданину уровне управления;
— политические, социальные и экономические инновации и эксперименты проще осуществлять на уровне отдельного субъекта федерации, чем в стране в целом;
— в большей степени обеспечивается включение в политический процесс социальных меньшинств.
В условиях же авторитаризма федерализм практически не может функционировать. Однако, как показывает опыт Латинской Америки, в действительности ситуация выглядит намного более сложной. В связи с этим полезно вспомнить опыт авторитарного правления военных в Бразилии с 1964 по 1985 г. (Samuels, Abrucio, 2000, р. 43-48). На первом этапе военное правительство сделало ставку на централизацию, стремясь подорвать власть губернаторов штатов, которые в тот период почти перестали считаться с федеральным центром. С этой целью в субъекты федерации были назначены абсолютно лояльные центру так называемые технические губернаторы, которые никоим образом не были связаны с местными элитами и кланами. Однако их назначение привело к формированию до того не мыслимого альянса между политической оппозицией и местными политическими элитами, в свое время поддержавшими военный переворот, но возмущенными назначением «чужаков». Результатом стало ощутимое поражение правящей партии на выборах 1974 г.
Осознав свои ошибки, военные полностью изменили тактику, практически пойдя на сделку с теми, чью власть они пытались подорвать. Местным политическим элитам была обещана возможность возвращения во власть взамен на лояльность и поддержку правящего режима.
Одновременно стала проводиться и реформа самой федеративной системы страны. Главная ее задача состояла в ослаблении тех штатов, в которых традиционно была сильна оппозиция, и в перераспределении властных ресурсов в пользу бедных, консервативных регионов. Основные изменения состояли в следующем.
Во-первых, в 1977 r. путем разделения ранее существовавшего штата Мату Гросу на две части был создан новый, еще один бедный штат Мату Гросу до Сул, что добавило консервативным, бедным регионам представительства как в Сенате, так и в Палате депутатов. Еще ранее, в 1975 г, два сильных, богатых и, соответственно, оппозиционно настроенных штата (Рио-де-Жанейро и Гуанабара) были объединены в один штат.
Во-вторых, было введено ограничение максимального числа сенаторов от одного штата до 60 чел., что также способствовало ослаблению представительства интересов густонаселенных, экономически развитых субъектов федерации (для сравнения напомним, что до этого штат Сан-Паулу представлял 101 сенатор).
В-третьих, электоральная реформа в рамках так называемого Апрельского пакета, принятого в 1977 г., привела к увеличению числа депутатов от бедных, консервативных штатов, а треть всех сенаторов стала выбираться не прямым голосованием, а по аналогии с используемой для выборов (точнее, отбора) губернаторов системой — голосованием в ассамблеях штатов, где везде (за исключением одного) большинство было у правящей партии.
В-четвертых, путем перераспределения бюджетные деньги стали массово вкладываться в бедные регионы, обеспечивавшие электоральную поддержку власти (Federalism and Democracy, 2004, р. 85-131).
После окончания правления военных и начала процесса демократизации подобная сложившаяся система продолжала функционировать вплоть до принятия новой Конституции в 1988 г.
Таким образом, мы видим, что федерализм может использоваться как для развития демократии, так и для укрепления авторитарного режима. Все зависит от общей расстановки политических сил в конкретной ситуации. При этом, когда речь идет о переходе от авторитаризма к демократии в рамках федеративного государства, одной из наиболее сложных задач становится одновременное стимулирование процессов демократизации в центре и в регионах. За инновациями и экспериментами в субъектах федерации может скрываться стремление сформировать собственный региональный политический режим, отличный от существующего в федеральном центре. Примером этого может служить не только Бразилия, но и Аргентина (Samuels, Abrucio, 2000, р. 52-60).
Для латиноамериканских федераций, как и для всего региона в целом, характерно наличие очень высокого уровня социально-экономического неравенства. Задача его преодоления сегодня является одним из приоритетов государственной политики, поскольку угрожает политической стабильности и устойчивому развитию этих стран. Соответственно, решать эту проблему приходится в условиях федерализма и с его помощью. В связи с этим необходимо, на наш взгляд, обратить особое внимание на два момента.
Первый из них заключается в изменении отношения к органам местного самоуправления, в первую очередь к городским. Особенно ярко этот подход проявился в Бразилии, где ст. 1 Конституции указывает, что Федеративная Республика Бразилия основана на «нерушимом союзе» штатов, муниципий и федерального округа, а ст. 18 — что политическое административное устройство страны включает Союз, Штаты, Федеральный округ и муниципии и что все они автономны по Конституции (Constituicao Da República Federativa Do Brasil, 1988, p. 24). Это не типично для большинства федеративных государств, где местное самоуправление находится в сильной зависимости от властей субъекта федерации. Именно поддержка городских муниципалитетов со стороны федерального центра, нередко в противовес авторитарной власти губернаторов и лояльных им олигархов, опирающихся на сельскую глубинку, делает бразильское общество более демократичным и экономически динамичным. Отметим, что Партия трудящихся, к которой принадлежат два последних президента страны Лула да Силва и Дилма Руссефф, в значительной степени опирается как раз на городские муниципалитеты. По инициативе этой партии, получившей одобрение президента, был создан федеральный совет для обсуждения экономической политики страны, имеющий право вносить свои предложения в правительство. В состав этого совета входят только мэры городов, а не губернаторы, что, естественно, способствует значительному усилению политического влияния первых.
В венесуэльской конституции, в свою очередь, закреплено осуществление публичной власти на тройственном уровне, — иначе говоря, муниципальная компетенция поднимается на конституционный уровень регулирования (Constitución de la República Bolivariana de Venezuela, 1999, p. 26).
Второй аспект связан с изменением самой концепции федерализма. Если на первом этапе господствовала идея дуалистического федерализма, подразумевающего четкое разграничение сфер компетенции центра и субъектов федерации, не вмешивающихся в дела друг друга, то затем на практике стал развиваться кооперативный федерализм, основанный на идее взаимного дополнения полномочий центра и субъектов федерации, их сотрудничества (Dickovick, 2011, р. 32-33). Сегодня все чаще применительно к латиноамериканским федерациям речь идет о так называемом интегрированном федерализме (Falleti, 2010, р. 141). Идея заключается в том, чтобы, сохраняя традиционные федеративные структуры, сделать ставку на интенсивное экономическое развитие целой группы субъектов федерации, объединенных в экономико-географический регион, а не отдельных штатов или провинций. Собственно говоря, интегрированный федерализм представляет собой латиноамериканскую версию европейского «нового регионализма».
Между концепциями «кооперативного» и «интегрированного» федерализма существует принципиальное различие в подходах к решению политико-экономических задач, стоящих перед федерациями. Если кооперативный федерализм ориентирован на решение общенациональных проблем в рамках отдельных субъектов федерации, то интегрированный федерализм подразумевает решение этих же проблем путем ускоренного развития крупных регионов, вклю-
чающих в себя несколько субъектов федерации. Таким образом, в соответствии с концепцией интегрированного федерализма создается еще один управленческий (но не политический) субнациональный уровень, имеющий свои собственные планирующие, координирующие и контролирующие органы, которые напрямую подчинены соответствующим федеральным структурам. В то же время эти органы выступают перед федеральным центром от имени входящих в регион субъектов федерации.
Как показала практика, реализация идеи интегрированного федерализма ведет к определенному перераспределению полномочий между центром и субъектами. В результате расширяется компетенция штатов в таких сферах, как образование, здравоохранение, социальная политика, экология.
В целом же объем компетенций субъектов в латиноамериканских федерациях различается по целому ряду параметров. Наибольший объем полномочий мы находим в Мексике, чему в большой степени способствовало длительное развитие федерализма в этой стране в условиях относительной политической стабильности, без государственных переворотов и смены форм государственного режима. В то же время в мексиканской конституции предусмотрены определенные ограничения самостоятельной деятельности штатов (Constitución Política de los Estados Unidos Mexicanos, 1917, p. 105-106), чего мы не встречаем в других латиноамериканских федерациях.
В отличие от Мексики в Бразилии под влиянием многочисленных государственных переворотов и смен политического режима при сохранении общего соотношения компетенции штатов и федерации постоянно изменялась степень централизации или децентрализации государственного управления. При этом общая тенденция заключалась в следующем: демократизация вела к децентрализации управления, авторитаризм — к централизации. Аналогичную ситуацию мы видим в Аргентине и Венесуэле.
В настоящее время политическая ситуация в трех из анализируемых нами федераций серьезно меняется, что неминуемо скажется и на характере федеративного устройства этих государств. В Венесуэле после смерти Уго Чавеса новый президент Николас Мадуро в условиях жесточайшего экономического кризиса и перехода власти в парламенте к оппозиции пошел на введение в 2016 г. чрезвычайного положения в стране, которое предусматривает дальнейшую централизацию и концентрацию политической власти в руках президента. В то же время оппозиция в лице «Круглого стола за демократическое единство» (Mesa de la Unidad Democratica, MADU) выступает за конституционную реформу, которая, в частности, должна предусматривать трансформацию политической системы страны в «федерализм сохранения рынка» (market-preserving federalism) (Marsman, https://panampost.com). Такого рода федерализм базируется на пяти основополагающих принципах:
1) в стране существует иерархия уровней управления с четко очерченными властными компетенциями, в пределах которых они могут действовать автономно;
2) субнациональные органы управления обладают основной экономической властью в рамках своей юрисдикции;
3) национальное правительство должно обеспечивать функционирование общего рынка и гарантировать мобильность товаров и факторов производства по всей территории страны вне зависимости от границ субнациональных административно-территориальных единиц;
4) разделение доходов между уровнями власти носит ограниченный характер, и право на финансовые займы со стороны органов государственного управления лимитируется жесткими бюджетными параметрами;
5) распределение властных полномочий и ответственности носит долгосрочный институционализированный характер и не может подвергаться изменению в одностороннем порядке центральным правительством или властями субнациональных единиц.
В целом такая федеративная система должна позволить субъектам федерации и муниципалитетам, обладая достаточно высокой степенью автономии, конкурировать между собой за наиболее квалифицированных работников и доступ к капиталу (Мопйпо!а, 01ап, Weingast, 1995, р. 77-78).
Аналогичное понимание основного направления в развитии федерализма присуще и пришедшим к власти в Аргентине оппозиционным политикам в лице нового президента Маурисио Макри. Президентские выборы 2015 г. продемонстрировали силу региональных лидеров: практически речь шла о повторении на общенациональном уровне достаточно широко распространенного в политической практике различных государств противостояния мэра (Маурисио Макри — мэр Буэнос-Айреса) и губернатора (Даниэль Сциоли — губернатор провинции Буэнос-Айрес). Иначе говоря, мы видим здесь реализацию в рамках федерации «властного лифта», столь важного для укрепления связей между общенациональными и региональными политическими элитами как залога прочности федеративного государства.
При всей политической значимости ситуации вокруг импичмента президента Бразилии Дилмы Руссефф следует подчеркнуть, что именно в этой стране достигнут наиболее высокий уровень развития федерализма на южноамериканском континенте. А это значит, что вне зависимости от результатов борьбы на общенациональном уровне без коренного изменения соотношения сил между центром и регионами, предпосылок к которому на данном этапе, по нашему мнению, нет, в характере бразильского федерализма вряд ли произойдут существенные трансформации.
Оценивая латиноамериканский федерализм в целом, можно, на наш взгляд, сделать вывод о том, что эта форма государственного устройства доказала свою жизнеспособность и соответствие интересам общенационального развития. Однако сам процесс становления и развития федераций характеризуется наличием серьезных проблем и противоречий, которые требуют постоянной корректировки политического курса в соответствии с общими изменениями, происходящими во внутренней и внешней среде соответствующей страны.
Грибанова Галина Исааковна — доктор социологических наук, профессор; ООпЬапо-
va@yandex.ru
Статья поступила в редакцию 1 февраля 2016 г;
рекомендована в печать 7 апреля 2016 г
Для цитирования: Грибанова Г. И. Специфика развития латиноамериканского федерализма: политические аспекты // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2016. Т. 12, № 2. С. 4-13.
SPECIFICITY OF LATIN AMERICAN FEDERALISM DEVELOPMENT: POLITICAL ASPECTS
Galina I. Gribanova
Herzen State Pedagogical University
Moika emb., 48, St. Petersburg, 191186, Russia; GGribanova@yandex.ru
There are only four federations in Latin America but due to their territory and population Mexico, Brazil, Argentina and Venezuela dominate in this part of the world. Being among the oldest federations they have some common features with other federal states. At the same time Latin American federalism have some specific characteristics in their organizational structures and principles and methods of its functioning. Special attention is paid to the relationship between federalism and basic parameters of the political regimes and political systems of corresponding countries, mainly to the correlation between federalism and democracy. The article using the example of Brazil confirms the possibility of maintaining the basic principles of federal statehood in authoritarianism in cases when national and regional political elites manage to reach a share powering agreement. As a result during the transition period from authoritarian rule to democracy one of the main problem is to synchronize the democratization process in the centre and in the regions. The article reveals the dominating trend in Latin American federations development — to strengthen the foundation of so called "integrated" federalism. The idea is to solve the national problems by accelerating development of large regions uniting several units of the federation without creation of a new administrative-territorial level of government.
Keywords: federalism, democracy, political regime, constitution, sphere of competence, units of the federation.
References
Constitución de la Nación Argentina. Buenos Aires, 1994. 28 p. Available at: http://www.frvm. utn.edu.ar/archivos/constitucion.pdf (accessed: 15.02.2015). (In Spanish)
Constitución de la República Bolivariana de Venezuela. 1999. 89 p. Available at: http://www.udo. edu.ve/contraloria/images/documentos/constitucion1.pdf (accessed: 17.02.2015). (In Spanish)
Constitución Política de los Estados Unidos Mexicanos. 1917. (Actualizada al 28 de junio de 2016). 263 p. Available at: http://www.normateca.gob.mx/Archivos/66_D_3867_08-07-2014.pdf (accessed: 18.02.2015). (In Spanish)
Constituicao Da República Federativa Do Brasil. 1988. 446 p. Available at: http://bd.camara.gov. br/bd/bitstream/handle/bdcamara/15261/constituicao_federal_35ed.pdf?sequence=9 (accessed: 17.02.2015). (In Portuguese)
Dickovick J. T. Decentralization and Recentralization in the Developing World: Comparative Studies from Africa and Latin America. Pennsylvania, Penn State Press, 2011. 248 p.
Falleti T. J. Decentralization and Subnational Politics in Latin America. New York, Cambridge University Press, 2010. 312 p.
Federalism and Democracy in Latin America. Ed. by E. Gibson. Baltimore, Maryland, The Johns Hopkins University Press, 2004. 378 p.
Marsman V. The 4 Most Urgent Reforms for Venezuela's New Congress. Available at: https:// panampost.com/valerie-marsman/2016/01/04/the-4-most-urgent-reforms-for-venezuelas-new-congress (accessed: 02.06.2016).
McLeod A. Oil fuels fires of separatism in Brazil. Caledonian Mercury. 18.03.2010. Available at: http://caledonianmercury.com/2010/03/18/oil-fuels-fires-of-separatism-in-brazil/003679 (date of access: 27.06.2016)
ПОЛИТЭКС. 2016. Том 12, № 2
TpuSauoea T. %. Cneyutfiutaa pa.3eumusi AamuuoaMepuKaHCKpeo (fiedepaMttMa: noAummecKye acne^mu
Montinola G., Qian Y, Weingast B. Federalism, Chinese style: The political basis for economic success in China. World Politics. 1995, no. 48(1), pp. 50-81.
Pearson T. Venezuela's State Elections: When Winning Comes before Revolution. VENE-ZUELANALYSIS.COM, December 12, 2012. Available at: http://venezuelanalysis.com/ analysis/7548 (accessed: 27.05.2016).
Samuels D., Abrucio F. L. Federalism and Democratic Transitions: The "New" Politics of the Governors in Brazil. Publius. Spring 2000, pp. 43-61.
For citation: Gribanova G. I . Specificity of Latin American Federalism Development: Political
Aspects. Political Expertise: POLITEX. 2016, vol. 12, no. 2, pp. 4-13.
tfOfWTKC. 2016. TOM 12, № 2
