CC BY
179
Вестник ПСТГУ
II: История. История Русской Православной Церкви.
2013. Вып. 3 (52). С. 52-61
«Спасибо Вам за память обо мне»
Письма святителя Луки (Войно-Ясенецкого) к священнику Мартину Римше
Данная публикация вводит в научный оборот два неизвестных письма епископа Луки (Войно-Ясенецкого). Письма добавляют интересные штрихи к портрету святителя и новые факты к известным эпизодам его биографии. Письма относятся к ташкентскому периоду жизни святителя Луки: первое написано 10 марта 1928 г., второе — 20 июля 1929 г. Оба письма адресованы священнику Мартину Римше. Это имя иногда упоминается в литературе, посвященной периоду Туруханской ссылки святителя Луки, однако личность адресата представляет значительный интерес, поэтому одновременно в статье приводятся его биографические данные, которые были восстановлены по архивным документам и публикуются впервые. Во вступительной статье автор приводит биографию адресата писем священника Мартина Римшы и освещает его деятельность в Туруханском крае, где находились в ссылке многие замечательные церковные деятели. Письма хранятся в личном архиве публикатора.
11 февраля 1930 г. в пос. Туруханск, расположенном на слиянии рек Енисея и Нижней Тунгуски, был арестован Мартын Фаддеевич Римша, последний священник в Туруханском крае, благочинный всех девяти его закрытых церквей — отец Мартин. Все его пятеро детей к этому времени разъехались по Туруханскому краю. При обыске было «обнаружено и изъято для доставления в Енгоопу» (Енисейский отдел ООГПУ) нехитрое имущество — старые стенные часы, медный самовар, кровать, сундук, пять старых подрясников, один заряженный патрон, старая церковная печать, книги и разная переписка1. В составе этой переписки и пролежали в уголовном деле 80 лет два письма, адресованные епископу Луке (Войно-Ясенецкому). То обстоятельство, что в далеком Туруханске обнаружена материальная память о нем, не случайно: Туруханск — место основного пребывания святителя Луки в период первой ссылки, здесь он был с июля 1924-го по ноябрь 1925 г. Из автобиографии святителя мы знаем, что он в Туруханске много оперировал, проповедовал и иногда служил в храме, сохранившемся от закрытого Свято-Троицкого монастыря, прежде этого, вернув настоятеля в лоно Православной Церкви из живоцерковного раскола, имя его не называется2. Имя отца Мартина и скудные сведения о нем удалось встретить только в труде М. А. По-
1 Архив УФСБ РФ по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. П-5388. Л. 26—27. Протокол обыска и опись имущества.
2 См.: Лука (Войно-Ясенецкий), сет. Я полюбил страдание. Автобиография. М., 2006. С. 51. 65.
повского, который, работая над книгой о святителе Луке, в 70-е гг. XX в. побывал в Туруханске и других местах Красноярского края, где проходили его северные ссылки3.
Сам факт переписки двух этих служителей Церкви представляет большой интерес. Святителя Луку многие характеризуют как человека замкнутого, сурового, знающего себе цену и не допускающего других в свой внутренний мир. Два письма, текст которых мы приводим, говорят о другом. Просто и доверительно рассказывает архиерей и профессор сельскому священнику о событиях своей жизни, радости и горе, не стыдясь своих слез, душевной боли и болезней. Письма относятся к ташкентскому периоду жизни святителя Луки: первое написано
10 марта 1928 г., второе — 20 июля 1929 г.
Эти письма дополняют автобиографию святителя, в которой он определил этот период только одной фразой: занимался приемом больных у себя на дому и, конечно, не переставал молиться4. С поразительной искренностью звучат слова святителя, полные «боли и тоски сердечной»: «...не только из больницы выгнали меня, но и от престола»5. Как по-христиански просто относится он к своей врачебной славе: «Господь меня прославил, и больные едут не только со всего Туркестана, но и из России» (письмо от 10 марта 1928 г.6). Он рассказывает об огромном количестве больных, стоящих по целому месяцу в очереди, несмотря на то что прием ведется ежедневно с 10 утра до половины пятого.
Из этого же письма мы узнаем, каким горем был отказ напечатать новую часть знаменитого труда по гнойной хирургии. «Смотрю на нее со слезами», — так можно написать только очень близкому духовно человеку. Как не похоже это на хрестоматийный образ Владыки Луки. Из письма становится известным о тяжелой болезни, имевшей еще более тяжелые последствия7. Но удивительный факт: никакие расколы не властны над христианской любовью паствы. Под ее воздействием в обновленческом соборе служили молебен о здравии святителя.
На обратной, не использованной для письма стороне листа рукой святителя Луки сделана черновая запись карандашом (письмо написано чернилами): «При совершении литургии я чувствую радость сердечную по причине близости моей к Богу», слово «чувствую» зачеркнуто, заменено на более точное: «постоянно ощущаю». Запись явно никому не адресована, поэтому особенно ценна, как итог какого-то размышления или глубокого переживания. Не исключено, что именно благодаря этой записи, такой важной для него по созвучию чувств, о. Мартин из всей переписки три года хранил именно это письмо! А может, и сообщил святителю Луке об этом полученном им неожиданном откровении и поделился своим, созвучным. Во втором письме от 20 июля 1929 г. читаем: «Сердечно радуюсь
3 См.: Поповский М. А. Жизнь и житие святителя Луки Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга. СПб., 2005. С. 181-183.
4См.: Лука (Войно-Ясенецкий), сет.. Я полюбил страдание. С. 73.
'Письмо святителя Луки (Войно-Ясенецкого) иерею Мартину Римше от 10 марта 1928 г. // Личный архив автора.
6Лука (Войно-Ясенецкий), сет. Я полюбил страдание. С. 73.
7У святителя Луки в этот период было тяжелое рожистое воспаление, давшее сильнейшее осложнение на сердце.
Вашей близости к Богу при совершении литургии. И я ее постоянно ощущаю» (письмо от 29 июля 1929 г.).
Видно, что и о. Мартин поверяет ему не только свои сокровенные мысли, но ищет ответы на практические вопросы, например о порядке финансовой отчетности религиозных организаций. Интересно, что архиерей «на покое» прекрасно знает вопрос и дает ответ, ссылаясь на номер актов и заботливо прилагая копии документов, понимая, что в далеком Туруханске достать их отцу Мартину невозможно.
Второе письмо отлично от первого по тону, это письмо наставника и архипастыря. Время, в которое написано второе письмо, внешне более благоприятное для святителя Луки: окрепло здоровье, не оскудевает любовь паствы, появилась возможность хоть изредка служить, время от времени поступают предложения прочитать лекции для ташкентских врачей.
Но власти уже приняли решение выжить из Туркестана неугодного епископа. Через две недели после написания второго письма святитель Лука поставит свою подпись под заключением о душевной болезни покойного профессора Михайловского8, и это будет сигналом к началу нового преследования, нового ареста и новой ссылки в Сибирь.
Начнется и новый виток преследований и для о. Мартина Римши. Уже 23 апреля 1930 г. в каталажной тюрьме Туруханска ему будет зачитано обвинительное заключение от 21 марта 1930 г.9 Учитывая время почтовых перегонов из Ташкента в Туруханск, можно предположить, что письмо от 20 июля 1929 г. было последним в переписке свободных людей.
В комментируемых письмах раскрывается и малоизвестная страница церковной жизни святителя Луки во время его пребывания в Туруханске. Святитель был тесно связан с паствой Свято-Троицкого Туруханского храма. «Много проповедовал, — пишет святитель в своей автобиографии, — и иногда служил»10. Воспоминания простых людей, медперсонала и его помощников говорят о том, что святитель никогда не упускал возможности личного общения с каждым, кто хотел и мог слушать его.
В письмах к о. Мартину архипастырь передает привет пастве Туруханска, говорит о туруханской пастве как о своей. Прошло почти три года после отъезда святителя Луки из затерявшегося в бескрайней лесотундре Туруханска, а ведь он помнит имена, отчества, интересуется событиями! «Как живется Вам и детям Вашим? Как служит Богу и строит свое душевное спасение мать Феодулия? Сделана ли операция Татьяне Никифоровне, и как она поживает?.. С особенной
8 Речь идет о подписанной по настоятельной просьбе супруги профессора Михайловского, покончившего с собой, справки о его душевной болезни. На основании этого документа было совершено погребение по православному обряду. Впоследствии в отношении жены профессора было возбуждено дело об убийстве мужа. Владыку обвинили в том, что он направил следствие по неверному следу. Этот факт был использован для начала политического преследования. 6 мая 1930 г. он был арестован (см.: Поповский М. А. Жизнь и житие святителя Луки Войно-Ясенецкого. СПб., 2002. С. 223—226).
9 Архив УФСБ РФ по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. П-5388. Л. 92-96.
10Лука (Войно-Ясенецкий), сет. Я полюбил страдания. С. 64.
любовью вспоминаю Павла Ивановича и Николая Ивановича Потаповых, Даниила Ивановича Митина».
Живо интересуется он судьбой и о. Мартина. С сельским священником его роднит и общность проблем: взрослые дети святителя, его отцовская боль. Его так же беспокоит увлечение детей современной жизнью, уход от веры и преследование безбожным государством поповских детей, чувство отцовской вины за детей, которым не додано родительского внимания после смерти матери, неумолимый приоритет пастырского долга перед родительским.
Цитируемые два письма святителя Луки, безусловно, говорят о том, что они не случайны и являются частью постоянной многолетней переписки. О духовной близости священника Римши и святителя было известно многим посвященным. Епископ Дамаскин (Цедрик) 27 сентября 1926 г. писал отцу Мартину: «...когда будете писать епископу Луке, прошу передать ему наш братский привет и просьбу святых молитв»11. В апреле 1929 г. епископ Ираклий (Попов) в письме к отцу Мартину именно у него, а не у многочисленных своих корреспондентов на воле и ссыльных архипастырей интересовался судьбой святителя12.
При таких обстоятельствах не кажется преувеличением рассказ Веры Мартиновны Савинской, дочери о. Мартина, о том, что все пять лет ссылки ее отца святитель Лука ежемесячно посылал ему 30 рублей13. Это был единственный источник средств существования семидесятилетнего больного человека, только благодаря которому он остался жив.
Переписка, как и любая форма взаимоотношений, может быть оценена в полной мере только в том случае, если мы знаем не только автора, но и адресата письма.
Основные биографические данные о. Мартина Римшы содержатся в его следственных делах14 и расстрельных делах двух его сыновей15, в личном деле священника Мартина Римшы, которое удалось обнаружить в ГАКК16. При обобщении небольших разрозненных сведений из материалов следствия представляется следующая картина.
Мартин (Мартын) Фаддеевич Римша родился 10 апреля 1865 г. в местечке Деречин Слонимского уезда Гродненской области. Трудно определить национальную принадлежность будущего о. Мартина. Место, в котором он родился, отличается пестрым национальным составом: там жили русские, белорусы, литовцы, поляки. В одном из протоколов его уголовных дел записано: нацио-
11 Письмо епископа Дамаскина (Цедрика) иерею Мартину Римше от 27 сентября 1926 г. // Личный архив автора.
12 Письмо епископа Ираклия (Попова) иерею Мартину Римше от 29 апреля 1929 г. //Личный архив автора.
13 Поповский М А. Указ. соч. С. 182. Факт помощи ссыльному священнику Мартину Римше подтверждает со ссылкой на следственные материалы ОГПУ 1937—1939 гг. и протодиакон Василий Марущак (см.: Марущак В., протодиак. Святитель-хирург. Житие архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого). М., 2003. С. 47).
14 Архив УФСБ РФ по Красноярскому краю Ф. 7. Д. П-5388.
15Государственный архив Красноярского края (ГАКК). Ф. 2400. Оп. 2. Д. П-7218.
16 ГАКК. Ф. 674. Оп. 1. Д. 8140 на 29 листах.
нальность — поляк. А в остальных просто — из крестьян. Крестьянами были его родители, восприемники в крещении, свидетели при венчании его и его родителей. В метрической книге православного Спасо-Преображенского собора местечка Деречин под номером 51 за 1865 г. имеется запись о крещении
11 апреля 1865 г. младенца Мартина, родившегося у крестьянина Фаддея Лу-довиковича Римша римско-католического вероисповедания и Жозефы Мартиновны, православной17. Имя ему нарекли в честь святого Мартина Исповедника папы Римского, день ангела которого празднуется 14 апреля. Мальчика крестили в православие сразу же после рождения с именем, который носил его дед со стороны матери.
Семья сочла возможным направить его учиться в Слонимскую учительскую семинарию, хотя материально это было непросто. Римшы были не богаты, о чем свидетельствует тот факт, что Мартин из-за отсутствия денег не смог получить диплом, о чем он пишет в своей автобиографии18. В 19 лет Мартин начал учительствовать в сельской школе села Островское, затем были школы Старовес-ская, Мало-Озерская, Градовская, Милевичская и Войниловская Гродненской губернии; Стренчинская Люблинской губернии, Мало-Своротовская и Жаров-ская Минской губернии. И везде он преподавал церковное пение, а в двух из них руководил церковными хорами. Он был удостоен наград: в 1902 г. — серебряная медаль за усердную службу, а в 1908 г. — благодарность от Минского Епархиального училищного Совета19. В 1909 г. в память 25-летия возрождения церковно-приходских школ учитель Мартин Римша награжден большой серебряной медалью20.
Незавершенность образования беспокоила учителя Римшу, и он, уже имевший 20-летний стаж педагогической работы, в мае 1908 г. «на основании правил для производства испытаний на звание учителя церковно-приходской школы, изданных по Высочайше утвержденному 26 ноября 1888 г. определению Святейшего Синода, подвергшись полному испытанию в Правлении Жировицкого Духовного училища и выдержав оное удовлетворительно, удостоен звания учителя церковно-приходской школы с правом обучать церковному пению»21. Согласно характеристике, он отличал «надлежащим православно-церковном направлением, политически благонадежен, трезв и усерден в службе»22.
В 1909 г. 4 ноября учитель Мартин Римша должен был отметить четверть века учительской деятельности23, но с 15 февраля 1909 г. в его биографии начался новый отчет времени. В этот день он был рукоположен во диакона, а 23 февраля в Покровском соборе московского Ново-Спасского монастыря находящимся на покое в обители епископом Семипалатинским и Омским Григорием (Голосо-
вым) рукоположен в иерея24. К этому времени он уже был обременен большой семьей с тремя малолетними детьми25.
Мартин Фаддеевич Римша готовился к священническому служению серьезно, о чем свидетельствует то, что до принятия сана он окончил краткосрочные пастырские курсы, открытые по определению Святейшего Синода от 5 августа 1909 г. № 6167 под руководством священномученика протоиерея Иоанна Вос-торгова. Курсы работали с 15 октября 1909 по 15 февраля 1910 г.26 На них обучали пастырей для Сибири и Кавказа из числа учителей и псаломщиков. После окончания курсов слушатели обязались выехать в определенном им направлениям. Для о. Мартина Римшы местом служения стала Сибирь27. Усть-Писоцк — так называлось первое место служения новорукоположенного священника, на котором он прослужил с 23 февраля 1910 г. до 1 июня 1915 г.28, затем был настоятелем Хатангского храма29. Протоиерей Иаков Галахов 11 декабря 1927 г. писал из северного станка Потаповское, где он отбывал ссылку: «...жители Потаповского Вас знают и помнят по Дудинке»30. 6 марта 1916 г. о. Мартин получил первую священническую награду — набедренник. С 1918 по 1920 г. он настоятель Преображенского собора в Старо-Туруханске. В это время его на съезде духовенства Енисейской епархии избирают благочинным церквей Туруханского округа, а с 1920 г. принимает еще и настоятельство в Свято-Троицкой Туруханской церкви — соборного храма монастыря, прекратившего свое существование. Вероятно, только то, что он стал центром благочиния, спасло храм от разорения вместе со всем монастырем в 1921 г.
Личность отца Мартина явно не ординарная. Человек глубокой веры, высокой требовательности и принципиальности, истинный носитель евангельского слова, он стремился не только с амвона, но и при обычном общении с людьми проповедовать слово Божие, свидетельствовать о Христе всей своей повседневной жизнью.
Талантливый педагог и интеллигентный человек, он всегда работал над своим духовным совершенством, выбирая из святоотеческого и современного ему богословия наиболее необходимое для своего духовного состояния. В Турухан-ске сделал для себя подборку наиболее интересных статей святого праведного протоиерея Иоанна Кронштадтского, расчерчивая на листе бумаги таблицы с цифрами с указанием страниц, и каждый день прибегал к этому чтению, несмотря на болезни, усталость, тревогу непростых ежедневных событий и забот. При аресте сотрудники ОГПУ с подозрением отнеслись к «таблице, состоящей
24ГАКК. Ф. 674. Оп. 1. Д. 8140. Л. 17-17 об.
25 В 1899 г. Мартин Римша женился на православной односельчанке Екатерине Степановне Ломако. Через год 24 апреля 1900 г. у них родилась дочь Вера, 25 мая 1906 г. — сын Георгий и 23 февраля 1909 г. — Николай. Уже в Сибири в семье Римша появились Павел (31 октября 1911 г.) и Вениамин (17 октября 1914 г.).
26ГАКК. Ф. 674. Оп. 1. Д. 8140. Обложка.
27Там же. Л. 2.
28Тамже. Д. 3802. Л. 27.
29Там же.
,0 Письма протоиерея Иакова Галахова иерею Мартину Римше от 11 декабря 1927 г. // Личный архив автора.
из сплошных цифр на развернутом листе»31. Отец Мартин объяснял: «Номерная система — порядок статей, в коих изложены мысли известного протоиерея Иоанна Кронштадтского в духе религиозно-нравственном, относящиеся в основном к священству Систему сию я составил для своей личной пользы: будучи на досуге я брал какое-либо зерно, бросал на нее и, заметив на какое число упало зернышко, смотрел на какую мысль меня наводит оно, ибо мысли, изложенные автором книги “Мысли Иоанна Кронштадтского”, уважаю, как авторитетного пастыря»32.
Этот листок послужил поводом для обвинительного заключения. Священник Римша Мартын Фаддеевич был объявлен «последователем чтимого монархистами Иоанна Кронштадтского, обожествлявшего царскую власть и призывавшего бороться с революционерами»33.
Священник Мартин постоянно заботился о воспитании подрастающего поколения. В советское время он делал то, на что решались уже немногие. Среди населения он вел постоянные беседы о необходимости религиозного воспитания детей, приучения их к посту, молитве, причащению. Он порицал тех, кто посещает клуб, в котором велась разнузданная антирелигиозная пропаганда. Священник Мартин знал трудности противостояния государственной машине на примере и своей семьи34. Но он выполнял священнический долг так, как он его понимал, не просчитывая последствия для себя лично. И в результате все его действия — свидетельства беззаветного пастырского служения — обернулись свидетельскими показаниями против него в очередном уголовном деле. Отец Мартин нес слово Божье не только туруханской пастве. Не было благочиния, были закрыты практически все его храмы, лицензия ограничивала его действия только местом жительства, но он ехал, куда только мог добраться: в далекие станки — Мироедиху, Горошиху. Служил там, исповедовал, причащал, наставлял в вере. Он чувствовал свою ответственность за весь край. В письмах в адрес ссыльных священников о. Мартин просит их крестить, венчать, окормлять его паству. И его адресаты — ссыльные архиереи — понимали его озабоченность. В письмах содержатся отчеты об исполнении поручений. «Что касается Вашего поручения окормлять Вашу паству, то пока приходится крестить только. Записки о совершаемых крещениях посылаем. За другими требами пока не обращались, да и я не знаю еще, как в случае обращения быть нам — архиереям — с браками. Еще не советовались даже по этому поводу»35.
31 Архив УФСБ РФ по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. П-5388. Л. 81. Протокол допроса от 19 февраля 1930 г.
,2 Там же.
33 Там же. Л. 92. Обвинительное заключение от 21 марта 1930 г.
34 Дети под влиянием окружающей среды стали отходить от Церкви. Дочь Вера покинула Енисейский монастырь, сын Георгий вступил в комсомол. Но во время испытаний проявился внутренний стержень детей священника. Когда Георгия и Николая Римшей арестовывают в марте 1938 г., они мужественно проживают самые тяжелые пять месяцев своей жизни в туру-ханском КПЗ до своего расстрела 13 августа 1938 г.
35 Письмо епископа Дамаскина (Цедрика) иерею Мартину Римше от 27 сентября 1926 г. // Личный архив автора.
Установленные сведения о жизни о. Мартина Римшы и обнаруженные в его архивно-следственном деле письма святителя Луки (Войно-Ясенецкого) позволяют раскрыть и дополнить страницы биографии святителя, касающиеся не только его туруханского периода, но и времени пребывания в Ташкенте накануне ареста перед второй северной ссылкой. В письмах воссоздается скрытая от взора немногочисленных биографов и не отраженная в краткой автобиографии страница туруханской церковной жизни святителя Луки.
Письма позволяют сделать вывод о том, что ссыльный святитель Лука активно влиял на церковную жизнь Туруханска, не только проповедовал, но имел тесное пастырское общение с прихожанами, интересовался их жизнью, духовным состоянием. С Туруханском его связывали длительные привязанности и дружеские симпатии. Небольшие эпизоды переписки позволяют дополнить образ непреклонного проповедника и самоотверженного ученого-хирурга новыми чертами. Они дают нам возможность увидеть в суровом образе святителя доброту, внимание к людям, умение откликаться на любовь простых людей и дорожить преданностью и любовью окружающих. Годы политической ссылки в Туруханском крае для святителя Луки ознаменовались не только личным подвигом, но активным исповедничеством. В период решительного наступления на Православную Церковь пребывание в крае человека такой духовной силы, как святитель Лука (Войно-Ясенецкий), и непосредственное общение с ним не могло не способствовать сохранению веры паствы, духовно укрепляло священство, давало всем силы выдержать предстоящие грозные испытания. Публикуемые письма хранились в следственном деле священника Мартина Римши, в настоящее время переданы публикатору и хранятся в его личном архиве.
Вступительная статья, публикация и примечания игумена Агафангела (Дайнеко)
№ 1
Письмо епископа Луки (Войно-Ясенецкого) иерею Мартину Римше
10 марта 1928 г.
Дорогой о. Мартин!
Пишу я Вам на второй неделе, но письмо дойдет до Вас как раз к св. Пасхе, а потому приветствую Вас и паству Вашу с светлым праздником Христова воскресенья! Свет Христов да святится ярко в сердцах ваших!
В горе и тоске сердечной живу я ныне: не только из больниц выгнали меня, но и от престола Божия. Живу «на покое», конечно вынужденном, не служу и не проповедую. И не оперирую, только принимаю у себя дома множество больных. Господь меня прославил, и больные едут не только со всего Туркестана, но и из России — ждут очереди по месяцу. Книгу мою печатать отказались и возвратили рукопись. А я по возвращении из ссылки написал уже вторую часть и теперь со слезами смотрю на толстую рукопись, плод огромных трудов. Здоровье мое плохо. Весь Рождественский пост пролежал я в исключительно тяжелой роже,
обошедшей все тело, очень страдал и был близок к смерти. Но по усердным молитвам моей бывшей паствы Господь помиловал меня (даже в обновленческом соборе служили обо мне молебен). Сердце от рожи очень пострадало, и теперь я стал почти инвалидом. Волосы пришлось остричь во время болезни. Хотя на моем месте другой архиерей (Митрополит Никандр), но любовь ко мне моей бывшей паствы чрезвычайно велика и теперь.
Как идет у вас церковная жизнь? Как служит Христу Ваша паства? Не оскудевает ли усердие в них?
Не улучшил ли Господь Вашего печального материального положения? Как живется Вам и детям Вашим? Как служит Богу и строит свое душевное спасение мать Феодулия? Сделана ли операция Татьяне Никифоровне, и как она поживает?
Да сохранит Господь Вас с детьми Вашими и паству Вашу. Всех Вас благословляю, всех люблю, всех благодарю, всех целую.
Всем передаю мое благословение, мое поздравление с светлым праздником воскресения Христова. С особенной любовью вспоминаю Павла Ивановича и Николая Ивановича Потаповых, Даниила Ивановича Митина.
Епископ Лука. 10. 03. 1928
№2
Письмо епископа Луки (Войно-Ясенецкого) иерею Мартину Римше
20 июля 1929 г.
Дорогой о. Мартин!
Спасибо Вам за постоянную добрую память обо мне. О Вас и м. Феодулии не перестаю молиться ежедневно и поминать на проскомидии.
На Ваш вопрос об отчетности сообщаю, что в Ташкенте никакой отчетности по расходованию церковных денег не требуют. И в законе есть указания об обязательном ведении только инвентаризационной описи.
Только на Украине введена особая форма отчетности по расходованию денежных сумм, которая должна представляться за каждое полугодие в райисполком (Инструкция НКВД УССР от 17 февраля 1925, раздел II), копию которой я при сем прилагаю. Второй Ваш вопрос очень наивен: неужели Вы допускаете, что в СССР возможно перепечатать книжку о св. Василии? Ведь все такие книги запрещаются и уничтожаются. Даже моей книги по хирургии, о которой дан превосходный отзыв в Ленинграде, не разрешают печатать, потому что ее автор епископ.
Сожалею, что Вы ничего не написали о пребывающих в Туруханском крае архиереях и священниках.
Мое здоровье значительно лучше. Принимаю с 10 ч. утра до 4 И дня, до 50 больных в день, и много остается непринятых. Церковная моя деятельность доселе под спудом.
Шлю сердечный привет и благословение Вам, м. Феодулии и всем членам паствы Вашей, помнящих меня. Сердечно радуюсь Вашей близости к Богу при совершении литургии. И я ее постоянно ощущаю.
Е[пископ] Лука 20.07. 1929.
Что за странный адрес пишете Вы мне? Почему именуете мирским именем?
Ключевые слова: святитель Лука (Войно-Ясенецкий), священник Мартин Римша, Туруханск, Свято-Троицкий Туруханский монастырь.
«Thanks for Remembrance About Me»:
Letters of Sainted Hierarch Luke (Voyno-Ysenetsky) to Priest Martin Rimsha
The publication of hegumen Agathangelus (Dayneko)
The author brings to a scientific attention two unknown letters of bishop Luke (Voyno-Jasenetsky). The letters add remarkable characteristic traits to the image of the Sainted Hierarch and some new facts to known episodes of his biography. Letters covers the Tashkent period of bishop Luke’s life: the first letter was written on March, 10th, 1928 and the second letter — on July, 20th, 1929. To priest Martin Rimsha was addressed both letters. Sometimes this name appears in the literature about the Turuhansk period of the exile of Holy hierarch, however the addressee’s person is of interest, therefore the publication’s author represents his biographic data that have been restored according to archival documents. They are published for the first time. In the introduction the author describes the addressee’s biography, priest Martin Rimsha, and reports about his activity in the Turuhansky edge where remarkable church figures were in exile.
Keywords: St. Luca (Voino-Yasenetsky), Turukhansk, Holy Trinity Turukhansk monastery, priest Martin Rimsha.
