CC BY
59
ЖУРНАЛИСТИКА В ИСТОРИКО-ТЕОРЕТИЧЕСКОМАСПЕКТЕ JOURNALISM IN HISTORICAL AND THEORETICAL ASPECT
УДК 70:001.12/. 18 10.36622/AQMPJ.2021.78.13.014
Гродненский государственный университет
имени Янки Купалы
Кандидат филологических наук,
доцент кафедры журналистики
Булгакова А.А.
Беларусь, г. Гродно,
тел. +375 29 7881313
e-mail: abulgakova@inbox. ru
Grodno State University named after Yanka Kupala, The chair of journalism, PhD, associate professor Bulgakova A.A. Belarus, Grodno, tel. +375 29 7881313 e-mail: abulgakova@inbox. ru
А.А. Булгакова
СОЗДАВАЯ НОВЫЙ МИР: ПРИНЦИПЫ ТРАНСМЕДИЙНОГО СТОРИТЕЛЛИНГА В НОВОСТНОМ ДИСКУРСЕ О ПАНДЕМИИ COVID-19
Статья посвящена изучению принципов трансмедийного повествования в новостном дискурсе при освещении событий, важных для широкой аудитории, включающей разнообразные группы с различными характеристиками. Цель работы - выявить специфику новостного дискурса о пандемии как обладающего потенциалом к трансмедийному расширению: показать его полинарративность, сериально-продолжительный характер, вовлеченность аудитории и активность на UGC-платформах, возможность многоканальной передачи и дистрибуции, способность к расширению и миромоделированию. В процессе исследования установлена связь между актуальностью и значимостью события и принципами его репрезентации; выявлена спонтанная, неспродюсированная трансмедийность новостной истории о коронавирусе; представлена информационно-новостная модель, соотнесенная с гипертекстовой структурой, включающая претексты (первичную информацию о событии), актуальные тексты («настоящее» событие, развитие истории, параллельные нарративы и прогнозы) и посттексты (реакция на новостную историю, пользовательский контент). Выявлены основные способы расширения новостной истории: создание микросюжетов, раскрывающих различные аспекты главного события; использование параллельных нарративов, служащих дополнением к основной истории, а также возникновение периферических нарративов, отдаленно связанных с главной новостью, но так или иначе влияющих на формирование медиаобраза события. Отмечена важная роль аудитории, формирующей «интерпретативные сообщества» и непосредственно участвующей в развитии новостной истории. В процессе исследования сделан вывод о том, что новостной дискурс о коронавирусе строится на принципах, отмеченных Г. Дженкинсом в качестве характеристик трансмедийного сторителлинга: расширяемости / углубляемости, непрерывности / множественности, иммерсивности / экстракции, серийности, субъективности, перформативности и способности к созданию собственного мира.
Ключевые слова: трансмедийный сторителлинг, новостной дискурс, нарратив, гипертекст, семиотический код, мультимедийность, медиаконтент, СОУГО-19, коронавирус.
A.A. Bulgakova
CREATING A NEW WORLD: TRANSMEDIA STORITELLING PRINCIPLES IN THE COVID-19
PANDEMIC NEWS DISCOURSE
The article is devoted to the study of the principles of transmedia storytelling in news discourse when covering events that are important to a wide audience, including various groups with different characteristics. The purpose of the work is to identify the specifics of the news discourse about the pandemic as having the potential for transmedia expansion: to show its poly-narrativity, serial-continuous nature, audience involvement and activity on UGC platforms, the
© Булгакова А.А., 2021
possibility of multichannel transmission and distribution, the ability to expand and world-modeling. In the course of the research, a connection between the relevance and significance of the event and the principles of its representation was established; the spontaneous, unproduced transmedia of the news story about the coronavirus was revealed; an information and news model correlated with a hypertext structure, including pretexts (primary information about an event), actual texts ("present" events, history development, parallel narratives and forecasts) and posttexts (reaction to a news story, user content) was presented. The main ways of expanding the news story are revealed: creation of microplots that reveal various aspects of the main event; the use of parallel narratives that complement the main story, as well as the emergence of peripheral narratives remotely related to the main news, but somehow influencing the formation of the media image of the event. The important role of the audience, which forms «interpretive communities» and is directly involved in the development of news history, is noted. The study concluded that the news discourse about coronavirus is based on the principles noted by G. Jenkins as characteristics of transmedia storytelling: spreadability / drillability, continuity / multiplicity, immersion / extraction, seriality, subjectivity, performativity and worldbuilding .
Key words: transmedia storytelling, news discourse, narrative, hypertext, semiotic code, multimedia, media content, COVID-19, coronavirus.
Современная эпоха характеризуется существенными изменениями в социокультурной сфере, связанными прежде всего с процессами информатизации, технизации и коммерциализации, а также с созданием мировой информационно-коммуникационной инфраструктуры и возрастанием влияния средств массовой коммуникации на все сферы жизнедеятельности общества. Массовые коммуникации становятся естественной средой жизни современного человека, неотъемлемой частью его повседневности: как писал М. Кастельс, медиа стали «почти постоянно присутствующим фоном, тканью нашей жизни» [1; с. 97].
Исследователи (В. Беньямин, М. Маклюэн, Г. Маркузе, Х. Ортега-и-Гассет, Н.Б. Кириллова, Е. Вартанова, Ю. Цивьян и др.) говорят о сложившейся под влиянием СМИ медиакультуре. Н.Б. Кириллова определяет ее как «совокупность информационно-коммуникативных средств <...>, материальных и интеллектуальных ценностей в сфере медиа <...>, знаковую систему со своим «языком», «кодами» передачи реалий действительности» [2; с. 8]. Явления, происходящие в ней, отражают трансформации в современной журналистике, связанные с демассификацией прессы (термин Э. Тоффлера), процессами дигитализации и конвергенции, развитием мультиканальности и мульти-платформенности, расширением влияния новых медиа [3; с. 8]. Естественно, это влечет за собой как трансформации медиапродукта и стратегий его производства, так и изменение способов «упаковки» и дистрибуции контента, в том числе новостного: ведется постоянный поиск форм, способных не только заинтересовать массовую аудиторию, но и сделать ее сопричастной событиям, что позволит сильнее воздействовать на ее убеждения.
Исследуя новостной дискурс, Т. ван Дейк, А.А. Кибрик, Т.Г. Добросклонская, В.З. Демьянков, Л.Р. Дускаева, Е.И. Шейгал, П. Чилтон и другие исследователи приходят к выводу о том, что новостная журналистика испытывает влияние процессов, которые характеризуют медиакультуру в целом. Д. Маккуэйл отмечал, что новостной журналистике присущи сериальность, фрагментарность, нарра-тивность и персонификация, ослабляющая остроту проблематики [4]. Заимствуя и адаптируя под свои задачи методы и формы работы индустрии развлечений, она следует принципам инфотейнмен-та, приобретает зрелищность и перформативность. Необходимость объективного информирования зачастую заменяется стремлением к развлечению аудитории посредством создания новостных историй. Многие из новостей, в частности тех, которые можно назвать «важными» (понятие относительное, однако существуют некоторые критерии для определения весомости события и возможности его попадания в повестку дня; смотрите, к примеру, работы К.Х. Джемисона и К.К. Кэмпбэлла, Ю. Галтунга и М. Руге, М.И. Шостак, Л.Д. Бершидского и др.), имеют большой потенциал к созданию собственной «вселенной» и ее расширению. Принцип подачи таких новостей, по нашему мнению, близок к трансмедийному сторителлингу.
Это возможно благодаря тому, что новостной журналистике свойственна нарративность [5, 6]: новость повествует о событии, обладающем временной структурой и демонстрирующем изменение текущей ситуации; она персонализируется, актуализирует определенную проблему, обнажает конфликт и подсказывает способы его разрешения. Нарративный принцип подачи новостей особенно характерен для масштабных и драматических событий (кризис, бедствие, катастрофа и т. п.) [7]. Новостной текст, как правило, складывается из отдельных эпизодов, которые характеризуются единством хронотопа и состава участников. Конфигурация же эпизодов придает тексту структурированность, обнажает логику развития события или каузальную связь, помогает понять мотивы действий участников новостной истории и обеспечивает упорядочение хаоса действительности и его преобразование в целостную картину мира в созна-
нии аудитории. Репрезентация действительности таким образом совершается посредством сторителлинга, важность которого как способа познания мира несомненна.
Трансмедийное повествование, или трансмедийный сторителлинг, - понятие, в большей мере используемое в сфере брендинга и индустрии развлечений, но постепенно проникающее в журналистику, более того, отражающее сущностные характеристики происходящих в ней процессов. Изучение трансмедийности как особого явления ведется исследователями порядка двадцати лет (Г. Дженкинс, К. Сколари, Дж. Лонг, К. Дена, Р. Гамбаратто, О.А. Фадеева, Н. Соколова, М.А. Пильгун, Е.Г. Лапина-Кратасюк, О.В. Мороз и др.); в данный момент происходит не только теоретическое осмысление данного понятия, но и внедрение его в практическую деятельность (реализуются проекты, разрабатываются магистерские программы подготовки специалистов в данной сфере, расширяется спектр профессий, связанных с управлением трансмедийными проектами).
Термином «transmedia storytelling» Г. Дженкинс обозначил рассказывание определенной истории посредством различных медиаплатформ с использованием различных медиаформатов [8] (следует отметить, что работы Г. Дженкинса не переведены на русский язык, а потому в тексте данной статьи представлен авторский вариант перевода цитат из публикаций исследователя). Трансмедийное повествование предполагает наличие одной темы, складывающейся из множества отдельных значимых самостоятельных историй, представленных в различных форматах на различных платформах. Важно отметить, что раскрытие истории на определенном медиаресурсе не является только перекодированием информации, то есть перенесением из одной семиотической системы в другую, а обусловлено как потребительскими предпочтениями, характеристиками аудитории, получающей информацию через данный коммуникационный канал, так и свойствами самого медиаканала.
Как правило, на основе базового «ядерного» текста и главной сюжетной линии вырастают самостоятельные нарративы, дополняющие основную историю и погружающие зрителя в особый мир. В нем остается свободное пространство для размышлений, «лакуны» [9], которые аудитория - соучастники события - стремятся заполнить собственным контентом (комментарии, отзывы, онлайн- и оффлайн-мероприятия и др.), тем самым создавая особую коммуникативную среду. Доступность га-джетов позволяет зрителю самостоятельно производить контент, становясь полноправным субъектом информационно-коммуникационной деятельности. Именно благодаря деятельности «интерпретатив-ных сообществ» (термин из рецептивной эстетики, используемый Н. Соколовой для обозначения пользователей, создающих собственный контент на основе готового медиапродукта [10; с. 19]), формируемых стихийно или намеренно, трансмедийная история получает импульс к развитию. Говоря о потребителях новостей, Аль. Дж. А. Нассерович, следуя за К. Сколари, исследующем аудиторию трансмедийных проектов [11], разделяет их на три категории: приверженцы одной сюжетной линии, то есть та часть аудитории, которую интересуют отдельные эпизоды новостной истории, вне широкого контекста; потребители одного медиа - лояльные лишь к определенному медиаканалу; так называемые трансмедийные потребители - пользователи различных ресурсов, осознающие многоаспект-ность события и собирающие информацию с различных медиаплатформ для формирования более полной картины происходящего [12; с. 154]. Очевидно, что в данном случае нас больше интересует последняя категория, склонная создавать неформальные сообщества на основе общего интереса к медийный продуктам, идеям, произошедшим событиям, либо вступать в уже существующие группы и создавать контент.
Важность новости для большой аудитории с разнообразными характеристиками и глубокая вовлеченность ее в новостную историю, полинарративность, сериально-продолжительный характер, возможность многоканальной передачи и дистрибуции на различные медиаплатформы наделяют новость трансмедийным потенциалом, способностью к расширению и формированию особого мира вокруг события, функционирующего согласно собственным законам (реальные люди становятся обобщенными типами, образами, вымышленные персонажи способны материализоваться; фейковая псевдореальность порой неотличима от реальной действительности; истории конкретных людей кажутся неправдоподобными, в то время как фантазии подаются как достоверные события). В результате разрозненные, фрагментарные микроистории, представленные в различных семиотических системах с помощью мультимедийных средств, вербальных и невербальных, с различными их интерпретациями, объединяются, формируя целостный образ события.
В частности принципы трансмедийного повествования реализуются при освещении новостей исторически важных, изначально отличающихся особой значимостью для различных групп общественности,
либо тех локальных событий, которые вначале оттесняются более новыми, но с течением времени обрастают большими нарративами. Как отмечал В. Тюпа, «фундаментальная особенность новостного дискурса состоит в том, что каждое очередное сообщение понижает, а то и отменяет нарративную ценность предыдущего» [6; с. 48]. А потому для рассмотрения нами берется именно концептуально значимое событие, не теряющее референтной новизны. Новостью, являющейся на протяжении нескольких месяцев (зима - весна 2020 г.) главной, формирующей основу повестки дня мировых СМИ, стала пандемия коронавируса SARS-COV-2. На наш взгляд, на примере данного события можно проследить, как реализуется новостной трансмедийный потенциал.
Упоминание первых случаев коронавируса фиксируется в СМИ с декабря 2019 г. и представляется как отклонение от нормы - пневмония неизвестного происхождения, выявленная у жителей китайского города Ухань, работающих на рынке животных и морепродуктов. 31 декабря власти Китая сообщили ВОЗ о вспышке неизвестной болезни, а уже через 10 дней эпидемиологи установили ее причину - возбудителем оказался новый вид коронавируса. События развивались стремительно: с 22 января Ухань и прилегающие территории были закрыты на карантин, 11 марта ВОЗ объявила о пандемическом характере вспышки данного вируса, с 13 марта центр распространения болезни переместился в Европу. Естественно, беспрецедентность события, его неожиданность, планетарный характер, серьезность последствий повлияли на то, что новости, связанные с коронавирусом, стали основой повесток дня мировых СМИ. Тема охватила все медиаплатформы реального и виртуального мира, и ее освещение начало приобретать трансмедийный характер.
Говоря об особенностях данного события, следует отметить его важность для различных групп населения. Пандемия вошла в повседневность, изменила привычный образ жизни человека и заставила адаптироваться к существованию в новых условиях «ковидного» мира. Стали очевидны ее последствия: экономические, политические, социальные. Пришло понимание того, что мир, ранее глобализированный и открытый, изменился. Аналитики констатировали трансформацию мировой экономической архитектуры вследствие локдаунов и обрушения национальных экономик, проведение агрессивной протекционистской политики, кризисные явления в отдельных сферах бизнеса - таких, как туризм, транспорт и логистика, индустрия развлечений; появление новых бизнес-стратегий, позволяющих адаптироваться к потребностям людей в изменившейся реальности (см. спецпроект «Жизнь после пандемии» ИД «Коммерсант»). Социальными последствиями стали рост безработицы, усиление социально-экономического неравенства, повышение уровня психических расстройств. Произошла «медикализация» общества [13] и развертывание, как пишет А. Дугин, «медико-санитарного и гигиенического дискурса» [14], что выразилось в невиданном ранее интересе к санитарно-гигиенической тематике и одержимости медицинской (фармацевтической, биотехнологической, биоинженерной и др.) проблематикой. Пандемия обнажила «неконтролируемую потребность в информации» [14] и зависимость общества от информационно-коммуникационной картины мира, актуализировала проблему сокращения межчеловеческих контактов в пользу цифровых.
Разворачивание дискурса о коронавирусе можно представить в виде информационно-новостной модели (гиперструктуры), включающей освещение текущего состояния, развитие события (эскалацию), прогнозирование последствий в кратко- и долгосрочной перспективе.
«Настоящее события», или его текущее состояние, выявляется через предоставление фактической информации, первоначальных данных (тип вируса, численность зараженных, уровень смертности, скорость распространения, география заражения, количество госпиталей и др.), сообщений непосредственно с места событий (оригинальный контент телеканалов и заимствованный из социальных сетей и китайских медиа - заявления экспертов, комментарии официальных лиц, пользовательский контент).
Развитие события (расширение истории) представляется через выстраивание параллелей: сравнение события с подобными (эпидемии чумы, «испанского» гриппа), характеристик SARS-CoV-2 с другими наиболее опасными для жизни вирусами; аналитика об ожидаемой силе эпидемии, генезисе вируса, способах лечения; представление информации о мерах, принимаемых национальными правительствами и международными организациями (локдауны, закрытие границ, переоборудование больниц под ковидиарии, снабжение медиков и населения средствами индивидуальной защиты и лекарствами, разработка протоколов лечения и др.); фиксирование обусловленных распространением вируса текущих изменений в экономике, международных отношениях, социальной сфере, образовании. На данном этапе используются официальные данные,
статистика, поданная через статичную и динамичную инфографику, неофициальная информация, в том числе слухи, вследствие чего возникают и множатся фейк-ньюс. В качестве средств визуализации широко используются мультимедийные средства.
Прогнозирование ближайшего будущего разворачивается как представление краткосрочных результатов через промежуточные статистические данные, информацию о локализации вируса в различных странах, заявления властей о возможных мерах и возникающих вследствие этого проблемах, нарративы пострадавших (образные, эмоционально наполненные, создающие эффект присутствия, они обладают убедительностью). Характерно наличие в медиасфере противоречивых сведений и суждений о правильности / неправильности действий властей, медиков, санитарных служб и т. п.
Прогнозирование последствий в долгосрочной перспективе осуществляется через подачу оценочной информации о применяемых мерах (иногда этот вопрос является предметом внутренней и внешней информационной борьбы), сравнение и соотношение пандемии с другими проблемами человечества (вмешательство человека в природу, разработка биологического оружия, безопасность лабораторий, социальное неравенство, доступность медицинского обслуживания и его качество), фиксацию трансформаций в мире, связанных с пандемией (описание так называемого «постковидно-го» мира).
Определяя принципы трансмедийного повествования в освещении темы Covid-19, будем следовать за выявленными Г. Дженкинсом характеристиками трансмедийного сторителлинга.
Spreadability vs. Drillability - расширяемость (растекаемость) или углубляемость, о которых пишет Г. Дженкинс [15], предполагают возможность расширения истории за счет введения дополнительных нарраций, что осуществляется в том числе благодаря вовлечению пользователей в производство шерабельного (от англ. to share - делиться) контента.
Spreadability в отношении новостной истории мы рассматриваем как возможность общественности включаться в распространение медиаконтента через UGC-платформы (блоги, wiki, социальные сети и мессенджеры), повышая его ценность. Это качество могло проявиться в полной мере благодаря характеру события (пандемии), которое моментально нашло отклик у аудитории. По мнению А. Дугина, желание сбежать от действительности и заменить Реальное Символическим [14] обусловило разнообразие производимого контента: информационного (откровения пострадавших и очевидцев, комментирование официальных новостей, обращения врачей и их дневники, опросы, выявляющие общественное мнение, фейк-ньюс и др., в том числе фото- и видеоконтент: снимки средств защиты в различных заведениях, изображения соблюдающих / не соблюдающих социальную дистанцию и режим самоизоляции, анимационные фильмы и др.); развлекательного (анимированные картинки, ин-тернет-мемы, анекдоты, комиксы, песни, пародии, вирусные ролики, флешмобы, тематические хэ-штеги, марафоны и квесты, развлекательные статьи о влиянии вируса на искусство, культуру, фэшн-индустрию и т. п.); полезного (лайфхаки на тему того, как избежать заражения; информация о возможностях организации досуга во время карантина - виртуальные туры, экспозиции музеев, расписание онлайн-концертов, спектаклей и др.; статьи о возможностях дистанционного обучения и обучающие видео об организации удаленной работы на различных платформах); продающего от лиц / компаний, выгодно использующих возникшую ситуацию (хэштеги, отражающие новую реальность (#часдапамагаць, #STAYONLINE, #stayhome, #разам_ад_заразы и др.); специальные предложения от брендов («Пандемия любви и заботы от «Mark Formelle», акции «На улице стремно», «Меняем гречку на скидку», промокоды «Дом», «Я не боюсь», «Covid-19» и др.); статьи о новых возможностях получения основного и дополнительного образования, необходимость в котором возникла в связи с изменением образа жизни, и т.п.). Нельзя не отметить разнообразие способов подачи контента: текстовая форма (от крупных до микрожанров: лонгриды, интервью, заметки, твиты, комментарии, хэштеги и др.), графическая (фоторепортажи, инфографика, в том числе анимированная, комиксы, карикатуры, стикеры для мессенджеров и др.), аудиальная (подкасты, песни), аудиовизуальная (репортажи с мест событий, видеоинтервью, скрытая камера, кино и анимация, вирусные ролики и др.).
Continuity vs. Multiplicity - непрерывность (продолжительность) или множественность - обозначают способность текстов дополнять основную историю, расширяя ее, и в то же время допускать нарушение канона, предлагая иное прочтения исходного текста (parallel universe version [15]), адаптировать исходный вариант в соответствии с культурными и социальными характеристикам аудитории. Непрерывность новостного дискурса о пандемии обеспечивается постоянным переходом пользователей с одной медиаплатформы на другую с целью расширения угла зрения на проблему, получения
дополнительных сведений. Представление информации посредством различных семиотических кодов может быть охарактеризовано термином «мультимодальность», которым К. Дена обозначила важную способность трансмедийного нарратива усиливать эффект воздействия истории за счет использования поликодовости при разработке медиапродукта [16; с. 5-6].
Примером дистрибуции контента может являться стратегия крупного немецкого издания Douche Welle: на сайте во вкладке «Коронавирус» была представлена новейшая информация о развитии событий; текстовый контент сопровождался ссылками на видеосюжеты («Видео дня», «DW репортажи», «DW новости» и др.), видеокомментариями экспертов, фоторепортажами, различного рода опросами на странице сайта. Кроме статичной и динамичной инфографики, отражающей хронику пандемии, на сайте была активна рубрика, развенчивающая популярные мифы и фейк-ньюс о коронавирусе, а также рубрика «Мир глазами карикатуриста» (развлекательный контент). Размещена ссылка на сатирическое шоу «Заповедник» (анимационные ролики о закулисье мировой политики). При этом в мобильной версии сайта была представлена лишь часть информации, что заставляло обращаться либо к полной версии сайта, либо переходить в подка-сты, социальные сети, блоги, мессенджеры, куда была вынесена часть новостной информации (YouTube-канал, Twitter, Facebook, Telegram, ВКонтакте).
В то же время характеристика multiplicity, отражающая способность создавать параллельные истории и изменять исходный вариант новости, подтверждается случаями манипуляций с данными и возникновением многочисленных фейковых сюжетов (ВОЗ назвала такое стремительное распространение дезинформации «инфодемией» - информационной пандемией). Говоря о состоянии общества в период пандемии как о «внутреннем Средневековье», А. Дугин обращает внимание на активность бесознательного, выражающуюся в продуцировании мифологии, развитии апокалиптических сценариев, активном обсуждении теорий заговоров [14]. Желание найти ответственных за катастрофу и тем самым снять часть напряжения и страха оборачивается поиском антигероев (таковым, к примеру, стал в СМИ Билл Гейтс и правители ряда государств), возникновением разговоров об установлении тотальной цифровой диктатуры. С другой стороны, производство фейков связано с бизнес-стратегией ряда СМИ создавать кликбейты, тем самым привлекая аудиторию. Следует отметить, что в кризисные периоды, которым является пандемия, фейковые новости не только создают негативный эмоциональный фон у населения, чувствительного к любой информации, но и могут выступать инструментами информационной борьбы.
Immersion vs. Extraction - погружение или экстракция (извлечение, перенос) - отражают возможность взаимодействия текста с аудиторией, основанного на глубоком восприятии человеком сконструированного мира, и одновременно заимствования неких артефактов из трансмедийной реальности в повседневность.
Акутальность пандемии как события, вызвавшего изменения практически во всех сферах жизнедеятельности общества, несомненно, повлияла на глубину погружения аудитории в реальность, создаваемую медиа. Здесь однозначно важна такая характеристика, как иммерсивность, присущая медиа-платформам «способность вовлекать рецепиента в нарратив» [17; с. 19] вплоть до «потери себя в вымышленном мире» [18; с. 11] (в нашем случае - в медиареальности, которая замещает реальную действительность, особенно в условиях вынужденной изоляции человека). Проанализировав подачу новостей о корона-вирусе, можно отметить, что СМИ не только информируют о развитии ситуации посредством вербального, аудовизуального и графического контента, но и создают медиавселенную, в которой коронавирус выступает частью жизни человека. Актуализируются знакомые, но до этого момента неважные действия: пользоваться средствами индивидуальной защиты и антисептиками, соблюдать социальную дистанцию, уделять внимание правильному питанию и физической активности, заниматься спортом дома или рядом с местом проживания, не собираться в группы больше 2-х человек - таким образом мир для человека сужается, физически ограничивается. Болезнь меняет общественный статус людей отдельных профессий: к примеру, врачи в рамках медико-санитарного дискурса предстают героями (персонажи новостей, телепрограмм, эксперты, лица с обложек глянцевых журналов и т.п.); ряд профессий, наоборот, теряют значимость и популярность. Изменяются форматы и способы удовлетворения эстетических потребностей, постижения произведений культуры и искусства, получения образования и т. д.
Worldbuilding характеризует возможность построения «вселенной» истории, особой реальности со своей архитектурой, определенными пространственно-временными координатами, присущими ей этическими правилами и законами, системой персонажей, событиями и сюжетными линиями.
Информация о пандемии подается аудитории мозаично, дискретно, и так же ею воспринимается, но из фрагментов мозаики потребитель информации конструирует целое, в котором действуют свои герои (врачи - как отдельные личности и как собирательный, в большинстве случаев положительный и даже ге-
роизированный образ) и антигерои (как правило, это главы корпораций и государств, видные политики, но в отдельных случаях в этом качестве могут представляться и народы - например, китайцы (вспышка вируса в КНР вызвала беспрецедентную волну синофобии (Известия, 4 января 2021)) и эскалации расистской риторики, или социальные группы - пожилые люди, мигранты и беженцы, а также представители отдельных профессий - журналисты, медики, гуманитарные работники); создаются специальные понятия для описания реальности (ряд понятий актуализируется, другие переосмысливаются, третьи создаются): «пандемия», «инфодемия», «локдаун», «удаленка», «самоизоляция», «ковидные», «ковидло», «ковидиарий», «ковид-статус», «корона», «коронапсихоз», «короновиденье», «карантиада», «карантье», «карантэ», «макаронави-рус», «вируспруденция», «гречкохайп», «расхламинго» и др.
Такая характеристика трансмедийности, как seriality, или серийность, также соблюдается при подаче новостей о коронавирусе. Это разделение истории на отдельные самодостаточные эпизоды, каждый из которых в то же время раскрывает определенный аспект общей истории. Серийность обеспечивает пролонгирование истории благодаря созданию микросюжетов, связанных непосредственно с основным событием (скорость развития короновируса, топ-10 стан по числу заболевших, обновляющаяся информация о симптомах, важность ИВЛ для спасения жизни и т. п.), параллельных нарративов, разворачивающихся одновременно или последовательно и дополняющих основную историю (меры поддержки правительством бизнеса, объявление налоговых каникул, прогнозы по развитию туристической отрасли, разработка и внедрение трекер-браслетов для населения на карантине и др.), периферических нарративов, возникающих на основе отдаленных связей с основной историей и косвенно влияющих на восприятие события (советы по организации работы на удаленке, фильмы и книги для развечения во время самоизоляции, bridal mask -свадебная мода в период пандемии, фоторепортажи из туристических мест (до пандемии и после), информация об онлайн-приложениях для посещения театров и музеев, интернет-мемы, карикатуры, высмеивающие страх заражения и т.п.), а также пользовательского контента как реакции на событие и его отдельные аспекты. Таким образом, выстраивается структура, объединяющая различные виды нарративов в рамках одной медиавселенной.
Свойство subjectivity (субъективность), то есть способность использовать и представлять с помощью различных медиаканалов и платформ разные точки зрения на одно и то же событие, важно тем, что углубляет основную историю, дополняет ее и расширяет через вовлечение аудитории. В освещении новостей, связанных с коронавирусом, мы видим представление множества точек зрения: это и позиция владельцев СМИ и производителей новостного контента, точка зрения, отражающая редакционную политику, освещение в рамках государственной идеологии. Использование различных медиаплатформ, каналов, представление информации в различных жанрах и дискурсах (юмористичные вирусные ролики или серьезные комментарии экспертов, информативная инфографика или эмоциональное интервью с очевидцем, пропагандистские баннеры или созданные пользователями Интернета мемы и хэштеги) позволяет аудитории субъективно переживать новостную историю, формируя собственное представление о происходящем.
Свойство субъективности подкрепляет такую характеристику, как performance - представление. Г. Дженкинс рассматривал перформативность с точки зрения культурных аттракторов и активаторов, которые дают возможность аудитории образовывать сообщества (после распространения коронавируса в социальных сетях таких сообществ возникло большое количество; они объединяют и переболевших, которые делятся своими впечатлениями, и сторонников теорий заговора, и противников вакцинации, и др., при этом они не только существуют в онлайн-форме, но и выходят в оффлайн, открыто демонстрируя или высказывая свою позицию, пытаясь действиями доказать правоту своих взглядов) и участвовать в создании и реализации трансмедийной истории.
Таким образом, на основании вышеизложенного можем сделать следующие выводы.
Актуальность и важность новостного события для аудитории, состоящей из множества различных по социальным, демографическим, психографическим и другим характеристикам групп, обусловливают ее глубокую вовлеченность в новостную историю, что выражается в создании «интерпретативных сообществ», полинарративности, обеспечивающей полноту и целостность создаваемой медиа картины мира, сериально-продолжительном освещении, многоканальной передаче информации и распределении новостного контента по различным платформам. Все это соотносится с принципами трансмедийного стрителлин-га.
Использование принципов трансмедийности при формировании новостного дискурса о пандемии является не просто коммуникативной стратегией, способствующей погружению аудитории в новостную историю, но ответом человеческого сознания на столкновение с неизвестной и пугающей реальностью.
Трансмедийность новостной истории о коронавирусе является спонтанной (неспродюсированной). Распространяемые посредством различных медиаканалов и рассеянные по различным медиаплатформам, новости о Covid-19, за счет охвата аудитории и важности для общества, получают возможность создания единой новостной истории и постоянного ее расширения. Создается фрактальная (ветвящаяся) гипертекстовая структура, включающая претексты (первичную информацию), актуальные тексты («настоящее» события, разветвление истории, параллельные нарративы, прогнозы) и посттексты (реакция на новостную историю, пользовательский контент), расширяющаяся благодаря микросюжетам, раскрывающим главное событие, параллельным нарративам, одновременно или последовательно дополняющим основную историю, а также периферическим нарративам, возникающим на основе более отдаленных связей с событием, но косвенно влияющим на его восприятие.
Новостной дискурс о Covid-19 соответствует выделенным Г. Дженкинсом характеристикам трансме-дийности: расширяемости / углубляемости, непрерывности / множественности, иммерсивности / экстракции, серийности, субъективности, перформативности и миромоделированию.
Библиографический список
1. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: ГУ ВШЭ, 2000. 608 с.
2. Кириллова Н.Б. Медиасреда российской модернизации. М.: Академический Проект, 2005. 400 с.
3. Мультимедийная журналистика [Текст]: учебник для вузов / под общ. ред. А.Г. Качкаевой, С.А. Шомовой; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2017. 413 с.
4. МакКуэйл Д. Журналистика и общество: учебник для журналистов. М.: МедиаМир, 2014. 364 с.
5. Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. Благовещенск: БГУ им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 2000.
308 с.
6. Тюпа В.И. Новостной дискурс как нарратологическая проблема // Новый филологический вестник. 2017. № 3 (42). С. 40-51.
7. Caldiero Ch.T. Crisis Storytelling: Fisher's Narrative Paradigm and News Reporting // American Communication Journal. 2007. Vol. 9. Issue 1 [электронный ресурс]. URL: http://acjournal.org/holdings/vol9/spring/articles/ storytelling.html (дата обращения: 12.11.2020).
8. Jenkins H. Convergence culture: Where old and new media collide. NY: New York University Press, 2006.
308 p.
9. Гамбаратто Р.Р., Лапина-Кратасюк Е.Г., Мороз О.В. Панорама российских трансмедиа: опыт картирования мультиплатформенных инициатив // Шаги / Steps. 2017. Т. 3. № 2. С. 20-46.
10. Соколова Н.Л. Трансмедиа и «интерпретативные соощества» // Международный журнал исследований культуры. 2011. № 3 (4). С. 16-21.
11. Scolari C.A. Transmedia storytelling: Implicit consumers, narrative worlds, and branding in contemporary media production // International Journal of Communication. Vol. 3. 2009. P. 586-606.
12. Аль-Ханаки Д. А-Н. Принципы трансмедийного повествования в новостных историях: автореф. дисс. .. .кандидата филологических наук. М.: РУДН. 2017.22 с.
13. Рябова И., Кувшинова О., Лютова М. Социальные последствия пандемии [электронный ресурс]. URL: //https://econs.online/articles/ekonomika/sotsialnye-posledstviya-pandemii/ (дата обращения 10.01.2021).
14. Дугин А. Реальная смерть, символическая конспирология и воображаемое государство. Психоанализ пандемии от Александра Дугина и Жака Лакана // Нож. 12 мая 2020 [электронный ресурс]. URL: https://knife.media/corona-lacan/ (дата обращения 10.06.2020).
15. Jenkins H. Transmedia Education: the 7 Principles Revisited [электронный ресурс]. URL: http://henryienkins.org/blog/2010/06/transmedia education the 7 pri.html#:~:text=Spreadability%20vs.&tex t=Spreadability%20refers%20to%20a%20process,into%20something%20which%20interests%20us (дата обращения 25.01.2021).
16. Dena Ch. Transmedia Practice: Theorising the Practice of Expressing a Fictional World across Distinct Media and Environments: A thesis submitted in fulfilment of the requirements for the Degree of Doctor of Philosophy (PhD). Sydney: University of Sydney, 2009. 372 p.
17. Глазкова Е.А. Художественно-выразительное своеобразие трансмедийных экранных произведений: автореф. дисс. ... кандидата искусствоведения. М.: Академия медиаиндустрии, 2017. 30 с.
18. Rose F. The Art of Immersion: How the Digital Generation Is Remaking Hollywood, Madison Avenue, and the Way We Tell Stories. NY, London: W.W. Norton & Company, 2012. 199 p.
References
1. Castells M. Information Age: Economy, Society and Culture. Moscow, 2000, 608 p.
2. Kirillova N.B. The media environment of Russian modernization. Moscow, 2005. 400 p.
3. Multimedia journalism:a textbook for universities / ed. by A.G. Kachkaeva, S.A. Shomova; Nat. issled. University Higher School of Economics. Moscow, 2017. 413 p.
4. McQueil D. Journalism and Society: A Textbook for Journalists. Moscow, 2014. 364 p.
5. Dijk T.A. Language. Cognition. Communication. Blagoveshchensk: BSU named after I.A. Baudouin de Courtenay, 2000. 308 p.
6. Tyupa V.I. News discourse as a narratological problem // New philological bulletin. 2017. No. 3 (42). P.
40-51.
7. Caldiero Ch.T. Crisis Storytelling: Fisher's Narrative Paradigm and News Reporting // American Communication Journal. 2007. Vol. 9. Iss. 1 [electronic resource]. URL: http://acjournal.org/holdings/vol9/spring/articles/ storytelling.html (date of application: 12.11.2020).
8. Jenkins H. Convergence culture: Where old and new media collide. NY: New York University Press, 2006.
308 p.
9. Gambaratto R.R., Lapina-Kratasyuk E.G., Moroz O.V. Panorama of Russian transmedia: the experience of mapping multi-platform initiatives // Steps. 2017. Vol. 3. Iss. 2. P. 20-46.
10. Sokolova N. L. Transmedia and "interpretive communities" // International Journal of Culture Research. 2011. Iss. 3 (4). P. 16-21.
11. Scolari C. A. Transmedia storytelling: Implicit consumers, narrative worlds, and branding in contemporary media production // International Journal of Communication. Vol. 3. 2009. P. 586-606.
12. Al-Hanaki D.A.N. Principles of transmedia storytelling in news stories: abstract... candidate of philological sciences. Moscow, 2017. 22 p.
13. Butrin D. The world filmed with mechanical ventilation [electronic resource]. URL: https://special.kommersant.ru/pandemic/ivl.html (date of application: 11.01.2021).
14. Dugin A. Real death, symbolic conspiracy and an imaginary state. Psychoanalysis of a pandemic by Alexander Dugin and Jacques Lacan // Knife. May 12, 2020 [electronic resource]. URL: https://knife.media/corona-lacan/ (date of application: 06/10/2020).
15. Jenkins H. Transmedia Education: the 7 Principles Revisited [electronic resource]. URL: http://henryienkins.org/blog/2010/06/transmedia education the 7 pri.html#:~:text=Spreadability%20vs.&tex t=Spreadability%20refers%20to%20a%20process,into%20something%20which%20interests%20us (date of application: 25.01.2021).
16. Dena Ch. Transmedia Practice: Theorising the Practice of Expressing a Fictional World across Distinct Media and Environments: A thesis submitted in fulfilment of the requirements for the Degree of Doctor of Philosophy (PhD). Sydney: University of Sydney, 2009. 372 p.
17. Glazkova E.A. Artistic and expressive originality of transmedia screen works: abstract... candidate of art history. Moscow, 2017. 30 p.
18. Rose F. The Art of Immersion: How the Digital Generation Is Remaking Hollywood, Madison Avenue, and the Way We Tell Stories. NY, London: W.W. Norton & Company, 2012. 199 p.
