CC BY
208Право и общество
LAW AND SoCIETY
УДК 340.5; 342.9; 343; 347 © Н. В. Сухова, И. В. Сухов, 2019
Современные тенденции развития примирительных процедур: российский и сравнительный
контексты
Н. В. Сухова, Тюменский государственный университет. E-mail: dry15@mail.ru И. В. Сухов, Консалтинговая группа «Кротких и партнеры» (г. Тюмень). E-mail: dry181293@gmail.com
Предметом исследования выступают тенденции развития примирительных процедур разрешения споров в различных юрисдикциях: гражданской, административной и уголовной. Для их изучения используются плюралистический и междисциплинарный подходы. Авторы исходят из того, что методологический сдвиг в сравнительном исследовании необходим не в одном смысле. Вместо того чтобы фокусироваться на сходстве и различиях между национальными правовыми системами, в статье учитываются как аналогия, так и различия в альтернативных подходах к урегулированию конфликтов. Основная идея заключается в необходимости поиска стратегии для развития процедур эффективного разрешения конфликтов в России. Это исследование может способствовать плодотворности современной дискуссии о выборе судебного или несудебного механизма разрешения спора относительно невозможности четкого разделения разнообразных видов процессуальных институтов исключительно на две категории.
Ключевые слова: альтернативные способы разрешения споров; медиация; примирение сторон; примирительные процедуры; судебные примирители; восстановительное правосудие; согласительные процедуры; ювенальная юстиция; принудительные меры воспитательного воздействия.
Current Trends in the Conciliation Procedures Development: the Russian and Comparative Contexts
N. V. Sukhova, The Tyumen State University. E-mail: dry15@mail.ru I. V. Sukhov, Consulting group "Krotkikh and Associates", E-mail: dry181293@gmail.com
The subject of the research is the development trends of conciliation procedures for adjudication of disputes in various jurisdictions: civil, administrative and criminal. To study them, the authors use a pluralistic and interdisciplinary approach. The authors believe they need a methodological shift in comparative research in more than one sense. Instead of focusing on the similarities and differences between national legal systems, they consider both the analogy and the differences in alternative approaches to conflict resolution. The main idea is to search for a strategy for the procedures development of the effective adjudication of disputes in Russia. This research can contribute to the solution contemporary problem of the choice of a judicial or non-judicial dispute resolution mechanism, as today it is impossible to clearly divide various types of procedural institutions into two categories only.
Keywords: alternative adjudication of disputes; mediation; conciliation of parties; conciliation procedures; judicial conciliators; restorative justice; mediation procedures; juvenile justice; coercive educational measures.
На протяжении последних десяти лет судебная политика Российского государства идет по пути развития процедур судебного и внесудебного производства. Прежде всего, речь идет о Концепции единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ', об изменениях действующего процессуального законодательства, касающихся развития практики заключения мировых соглашений и соглашений о примирении, в том числе с применением процедуры медиации и иных согласительных процедур (по гражданским и административным делам), процедуры третейского разбирательства; а также ускоренных процедур в судопроизводстве (упрощенного и приказного производства). Уместно вспомнить, что одним из первых шагов в этом направлении стало принятие Федерального закона от 27 июня 2010 г. № 197-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования правовых споров с участием посредника (процедуре медиации)», который вступил в действие с 1 января 2011 г.
В настоящее время посредничество (медиация) нуждается в дальнейшем развитии в области гражданского, административного и уголовного права. Особенно важно учитывать пробелы в правовом регулировании, которые касаются использования альтернативных уголовному преследованию механизмов, основанных на примирении преступника и потерпевшего и позволяющих разрешать уголовно-правовые конфликты с положительным эффектом для людей и общества. В процессуальной доктрине также осознается необходимость создания, формирования и развития восстановительного правосудия в России, исходя из того, что роль примирительных процедур в случае совершения преступления несовершеннолетним правонарушителем постоянно возрастает. В современном российском праве базовые нормативные предпосылки для применения программ восстановительного правосудия в уголовных делах находят оправдание в институте освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим и закреплены в ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ. Но, как отмечает Э. Л. Сидоренко, ужесточение наказания по-прежнему отражает специфику отечественной уголовной политики. В таких условиях идеи восстановительного правосудия реализуются непоследовательно и противоречиво [1, с 221].
В основе развития примирительных процедур в России лежат разнообразные идеи. 18 января
2018 г. Пленум Верховного Суда Российской Федерации в рамках реализации права законодательной инициативы принял три постановления, в соответствии с которыми в Государственную Думу РФ были представлены три законопроекта, направленные на дальнейшее развитие примирительных процедур в гражданском, арбитражном и административном судопроизводстве. Так, законопроект «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием примирительных процедур» 2 предполагает введение судебных примирителей в сферу правосудия, а также предоставляет судьям в отставке право осуществлять деятельность медиатора, судебного примирителя.
В научных кругах и в российском правовом сообществе активно обсуждается вопрос о введении медиации в качестве обязательного досудебного этапа при обращении в суд. Однако в настоящее время ввиду сложностей организационного характера по формированию корпуса медиаторов реализация данной идеи откладывается. Инициаторами процессуальных реформ выступают суды и судебные служащие, включая председателя Верховного Суда Российской Федерации В. М. Лебедева. Причем, если первоначально идея развития альтернативного подхода к разрешению споров была продиктована, как минимум, вопросами количественной эффективности судопроизводства — потребностью в облегчении бремени государственных судов от растущего количества рассматриваемых дел, то в настоящее время в основе этой тенденции лежат самые разные взгляды, включая предложение о необходимости качественно улучшить существующие рассмотрения споров по существу, в том числе за счет привлечения сторон спора к более активному участию в процессе его урегулирования и решения. Эта идея предопределяет новый этап в развитии медиации и иных примирительных процедур; она предполагает предоставление сторонам спора возможности обозначения приемлемых решений их правового конфликта до передачи дела в суд (если такое соответствует характеру и масштабам спора).
Альтернативные подходы к регулированию конфликтов
Изменения в правовой среде являются результатом пересекающихся конфликтующих политических и экономических сил. Наряду с этим каждое
1 Концепция единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации / вступ. слово П. В. Крашенинникова. М., 2015.
2 О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием примирительных процедур» : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18 января 2018 г. № 1 // Верховный Суд Российской Федерации. URL: http://www.supcourt.ru/documents/own/26360/ (дата обращения: 25.05.2018).
государство, опираясь на мировой опыт, формирует свою национальную модель сферы разрешения споров с учетом культурных, ментальных и правовых традиций. В юридической литературе уже обосновано, что движущей силой развития альтернативных способов разрешения споров в США и других странах являются не только потребность в облегчении бремени судов от растущего количества рассматриваемых дел, но и общая политическая тенденция по передаче части государственных функций в частные руки, а также контркультурализм 1960-1970-х гг., одобряющий антиавторитаризм, антиинтеллектуализм, коллективизм, поддерживаемый многими сторонниками внесудебных способов разрешения споров [2, р. 94-110].
Развитие процедур альтернативного разрешения споров в области гражданской юрисдикции. В данном контексте нахождение адекватного решения спора сторон, не обязательно методом судебного решения в качестве цели судопроизводства, может пониматься как с позиции сторон, так и со стороны общества. В судебном процессе Европы и США предпринимались активные меры по содействию сторонам в урегулировании спора (по гражданским делам и по вопросам гражданской ответственности в уголовных делах). Дебаты по поводу контраста между целью независимого правосудия (справедливость по существу) и целью строгой законности привели к тому, что этот вопрос часто рассматривают как ложную дилемму. Лучшим решением будет равновесие между этими двумя целями. Однако бесспорно, что разные национальные правовые системы отдают предпочтение или справедливости по существу, или цели нахождения верных решений проблем, лежащих в основе споров (такие, как Китай и США), либо формальной справедливости и нахождению правильного юридического решения спора (например, Австрия и Германия, страны Восточной Европы, Россия) [3, с. 163-164].
Из международных исследований очевидно, что чаша весов склоняется к правильному рассмотрению дела в пределах определенного периода, особенно во времена экономического кризиса.
Общие регулярные правила изменений можно свести к следующему: там, где система правосудия не работает, представление о правосудии как деятельности по нахождению верных решений проблем встречается с изрядной долей скептицизма (Э. Силь-вестри) [4, с. 237]; решение проблемы не является основной целью системы гражданского судопроизводства, хотя может быть ее побочным результатом (нидерландские суды в ходе гражданского производства рассматривают вопрос о том, возможно ли дружественное урегулирование споров) (Ремко ван Ре); несмотря на наследие процессуальной идеологии
Ф. Кляйна, которая требует от гражданского судопроизводства решать социальные конфликты и задачи, для Австрии необходимость решать проблему сторон не превалирует над целью гражданского процесса решать дело быстро; в то же время и система немецкого гражданского судопроизводства, которая, как правило, занимает благоприятную позицию в отношении добровольного урегулирования споров, не приносит процессуальную эффективность в жертву их добровольному разрешению (К. Коллер) [5, с. 188-189; 6]; и даже в Китае, который особо относится к судебным урегулированиям, ограничение сроков рассмотрения гражданских дел до 3-6 месяцев заставляет суды и судей сосредоточиться на рассмотрении дела (Ф. Юлин) [7, с. 209]. Посредничество и медиация, конечно, получают поддержку во всех правовых системах [8]. Проблема усложняется тем, что эта поддержка сегодня опирается больше на идею рассмотрения дела «как избавиться от дела быстро; как держать дела в стороне от судов», чем на идею найти верные решения проблем людей и общества, лежащих в основе споров, что было описано профессором Загребского университета А. Узелач [9, с. 140-167; 10].
В России идея решения проблем как цель и задача отправления правосудия отвергается самой доктриной. В кругах юристов и ученых-правоведов считается, что основной целью гражданского правосудия является вынесение авторитетных, обеспеченных правовой санкцией правильных судебных решений в разумные сроки, тогда как примирение может быть побочным продуктом функционирования судебной системы. Это, по мнению многих российских авторов, главное отличие суда от, например, медиации [11]. В таком смысле медиация имеет совершенно иную природу по сравнению с осуществлением правосудия в суде общей юрисдикции, она позволяет сторонам найти решение конфликта, которое удовлетворяет интересам обеих сторон спора. В этом же смысле, в отличие от юрисдикционных процедур, она является абсолютно добровольной, поэтому основная проблема, которая существует на первых этапах развития практики медиации, — как побудить участников спора обратиться к такой процедуре. Другая проблема состоит в том, могут ли судьи стать основным субъектом доведения информации о медиации для участников правового спора в силу занимаемой должности. Действительно, во многих порядках гражданского процесса в мире (Австрия, Германия, Англия, Финляндия, Нидерланды и др.) такую роль на себя взяли судьи [12]. Так как в Германии судьи имеют большой авторитет, именно к ним обращено внимание общественности [13, р. 61-69].
Применительно к российским реалиям правовой жизни, многие авторы полагают, что активное
включение судейского сообщества в информационную работу по популяризации медиации и иных примирительных процедур среди участников правовых споров может стать мощным толчком к развитию практики альтернативных процедур разрешения споров. Так, по мнению профессора С. К. Загайновой [14, с. 460-462], этот тезис находит свое подтверждение в юридической экспериментальной практике Центра медиации УрГЮУ по внедрению медиации в гражданское судопроизводство в разных регионах России: Свердловской, Челябинской, Липецкой областях, Пермском крае, которые в настоящее время являются лидерами по передаче споров на медиацию. Профессор Загайнова также отмечает недавнюю тенденцию в рамках первого проводимого в России правового эксперимента по применению судьями медиативных технологий в судебном процессе, в соответствии с которой уделяется большое внимание эффективному управлению делами.
Развитие процедур примирения в области административного и уголовного права. Мы расцениваем медиацию как мультидисциплинарный институт, междисциплинарную технологию совмещения гуманитарного и юридического подходов для нахождения законного и адекватного урегулирования конфликтной ситуации. Очевидно, что в современный российской правовой системе, которая находится в переходном состоянии, его развитие захватывает и сферу разрешения публичных споров. Согласно процессуальному праву России административные споры могут быть урегулированы сторонами путем заключения соглашения с использованием согласительных и иных примирительных процедур, если иное не установлено федеральным законом (ст. 190 АПК РФ и ст. 137 КАС РФ). Те авторы, которые поддерживают эту тенденцию, делают соответствующие выводы, ссылаясь на положительный опыт ряда зарубежных стран, так как мировая практика уже давно доказала преимущества решения административных конфликтов с помощью процедур административного урегулирования (посредничества, примирения), т. е. мирным путем 3. Так, в Германии и Голландии медиация по административным делам не только развита, но и весьма результативна [15, с. 26-33]. В частности, в Германии политика государства в целом направлена на дальнейшее расширение применения внесудебных методов разрешения административных споров [16, с. 166-167]. Голландский опыт основан на внедрении медиации при разрешении налоговых споров. Услуги медиатора пред-
лагает сам налоговый орган, и для сторон она будет бесплатной. Согласно статистическим данным, по каждому конкретному спору, разрешенному с применением процедуры медиации, экономия государственного бюджета составляет от 10 до 50 тыс. евро [17]; отмечается снижение судебных тяжб по данной категории дел [18, с. 73-74]. В качестве другого примера можно привести США, где разработан комплекс процедур по использованию «полуформальных» процессуальных механизмов разрешения налоговых споров, основной целью которых является оперативное разрешение спорных вопросов между налогоплательщиком и налоговым органом с участием уполномоченного лица, обеспечивающего справедливое и беспристрастное рассмотрение правового конфликта [19; 20].
Следует согласиться с исследователями, отмечающими, что применение государственными органами в своей деятельности медиации, согласительных и иных примирительных процедур в сфере разрешения административных споров во многом будет способствовать формированию конструктивного диалога между гражданином и государством [21, с. 220], в основе которого — переход от модели вертикального, односторонне-властного управления к партнерскому сотрудничеству, основанному на взаимной заинтересованности, доверии и транспарентности [22]. В указанном смысле процедуру административного урегулирования (примирения) можно рассматривать в качестве дополнительного механизма разрешения административного спора, позволяющего избежать прямого административного оспаривания, либо обращения в суд общей юрисдикции или в арбитражный суд, но не исключающего их использования.
Еще одним примером процесса адаптации примирительных процедур в публичной сфере является развитие концепции восстановительного правосудия в области российского уголовного и уголовного процессуального права. В настоящее время идеи восстановительного правосудия как подход к уголовному судопроизводству, базирующийся на примирении сторон и возмещении ущерба, вышли за рамки их реализации только в формате разрешения уголовно-правовых конфликтов. Об этом свидетельствуют не только упомянутые в настоящей статье мнения и выводы ученых-юристов о применимости медиативных технологий, но и Рекомендация Комитета министров Совета Европы, посвященные посредничеству в уголовных делах 4.
3 Центр медиации и права. URL: http://mediation-rus.livejournal.com/tag (дата обращения: 20.05.2018).
4 Рекомендация № R (99) 19 Комитета министров Совета Европы государствам-членам Совета Европы, посвященная посредничеству в уголовных делах [23, с. 162-194] ; Зер Х. Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание [24, с. 11-115].
Сравнительный опыт показывает, что механизмы категории договора, которые используются уголовной юстицией, являются лишь формой, а смысловым значением выступает та правовая система, которая их применяет. В США около 90% уголовных дел разрешается путем сделок между обвиняемым и прокурором (plea bargaining), которые представляют результат переговоров прокурора и представителя обвиняемого. Такие переговоры по своей сути — крайне неформальный процесс. Подобные подходы определенно используются в области уголовного права Франции, что подтверждает факт функционирования правосудия для несовершеннолетних и использования различных степеней применения наказания в зависимости от личности правонарушителя и его способности к социальной реабилитации. В уголовный процесс Китайской Народной Республики введен институт примирения для отдельных категорий уголовных дел, являющийся примером неформальных процедур. Аналогичная ситуация существует и в России, где предлагаются те же идеи. Нормы российского уголовного процессуального законодательства строго формальны и императивны. Но суть технологии заключается в том, что по делам о преступлениях, где вред причинен частному лицу, традиционное судебное разбирательство (признание правонарушителя виновным, его наказание) заменяется на особую примирительную процедуру, и дело разрешается примирением преступника и его жертвы на определенных ими условиях. Процедура осуществляется за рамками уголовного судопроизводства, однако под определенным контролем суда. Отличие данных процедур от традиционного уголовного правосудия заключается в том, что их цель — не наказание, а восстановление, с учетом интересов «сторон конфликта» [24] приведет к восстановлению нормального порядка взаимоотношений.
Одновременно в российском праве концепция восстановительного правосудия получила широкое распространение в сфере ювенальной юстиции 5. В данном случае речь идет о нормах, регламентирующих принудительные меры воспитательного воздействия (ст. 90 УК РФ и ст. ст. 427 и 431 УПК РФ). Согласно указанным законоположениям несовершеннолетний, совершивший преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобожден от уголовной ответственности, если будет доказано, что его исправление может быть достигнуто только
через меры воспитательного воздействия. Следует упомянуть, что Указом Президента РФ от 1 июня 2012 г. № 761 «О Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012-2017 годы» 6 , принятым в целях формирования государственной политики по улучшению положения детей, на федеральном уровне были созданы принципиально новые условия для развития процедур эффективного урегулирования и разрешения конфликтов в российском правовом поле. Результатом мероприятий по реализации ее важнейших положений стало: создание благоприятных и безопасных условий для полноценного развития и социализации детей и подростков, вовлекаемых в конфликты, в том числе связанные с нарушением закона, а также внедрение в юридическую практику механизмов восстановления прав потерпевших от противоправных действий несовершеннолетних, не достигших возраста привлечения к уголовной ответственности.
Поиск подходящей стратегии
Рассмотрев современные тенденции в формировании и развитии примирительных процедур в России и за рубежом, наша идея заключается в том, что необходимо искать стратегию, которая может быть использована в целях их дальнейшего совершенствования, в том числе создания условий для развития положительной практики их применения в реалиях российской правовой культуры. В этом смысле существует острая потребность в принятии согласованных мер в области совершенствования законодательного регулирования примирительных процедур, включая уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, в целях развития практики их применения по уголовным делам. Принципиально новым подходом в России может стать рассмотрение медиации и иных согласительных процедур как одного из видов правовой помощи (такое существует во многих европейских странах). Данная проблема широко обсуждается. Дело в том, что некоторые исследователи рассматривают медиацию как самостоятельную профессию. Другие ученые (в числе которых и авторы статьи) предпочитают рассматривать медиацию, согласительные процедуры по правовым спорам не только как прерогативу юристов, прошедших специальную подготовку. Учитывая традиции и юридический опыт процессуальных систем государств романо-германской правовой семьи, считаем, что такой подход позволит более активно включить-
5 Например, в постановлении Правительства Москвы от 6 апреля 2010 г. № 269-ПП «О Городской межведомственной программе „Дети улиц" на 2010-2012 гг.» впервые дано легальное закрепление базового принципа восстановительного правосудия как подхода к правосудию, основанного на примирении сторон и возмещении ущерба.
6 О Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012-2017 годы : указ Президента Российской Федерации от 1 июня 2012 г. № 761 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2012. № 23, ст. 2994.
ся в освоение технологий эффективного регулирования правовых конфликтов должностным лицам, государственным и муниципальным служащим, руководителям трудовых коллективов и общественных объединений.
Несмотря на пользу и логичность предлагаемых законодательных изменений, полагаем, что подход
в отношении добровольного разрешения споров должен быть сбалансированным. Предпочтительно было бы обладать целым набором технологий (инструментов) и механизмов регулирования конфликтов, из которого можно выбрать оптимальный способ решения той или иной правовой ситуации или проблемы.
Список литературы
1. Сидоренко Э. Л. Модели восстановительного правосудия в уголовном процессе // Возмещение вреда потерпевшему в уголовном судопроизводстве: организационные, правовые и криминалистические проблемы : сб. мат-лов междунар. науч.-практ. конф. : в 2 ч. М., 2016. Ч. 2.
2. Chase Oscar G., Bruner Jerome S. Law, Culture and Ritual: Disputing Systems in Cultural Context. N.-Y., 2005.
3. Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст: Всемирная конференция Международной ассоциации процессуального права, 18-21 сентября 2012 г. : сб. докладов. М., 2012.
4. Сильвестри Э. Итальянский национальный доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст: Всемирная конференция Международной ассоциации процессуального права, 18-21 сентября 2012 г. : сб. докладов. М., 2012.
5. Коллер К. Австрийский национальный доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст: Всемирная конференция Международной ассоциации процессуального права, 18-21 сентября 2012 г. : сб. докладов. М., 2012.
6. Аболонин В. О. Закон Германии «О поддержке медиации и других форм несудебного урегулирования конфликтов» (Mediations G) (с краткими пояснениями) // Вестник гражданского процесса. 2013. № 5. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
7. Юлин Ф. Китайский национальный доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст: Всемирная конференция Международной ассоциации процессуального права, 18-21 сентября 2012 г. : сб. докладов. М., 2012.
8. Ермакова Е. П. Гражданский процесс, арбитраж и медиация в Гонконге, Индонезии, Малайзии, Сингапуре и Филиппинах : монография. М., 2015.
9. Узелач А. Цели гражданского процесса: Основной доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст: Всемирная конференция Международной ассоциации процессуального права, 18-21 сентября 2012 г. : сб. докладов. М., 2012.
10. Civil litigation in China and Europe : essays on the role of the judge and the parties / by C. H. van Rhee (Editor.), Yulin Fu (Editor.). Dordrecht-Beijing, 2014.
11. Коблева М. М. Восстановительное правосудие и медиация в судопроизводстве судьи. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
12. Ивановская Н. В. Медиация в Англии и Уэльсе // Вестник Рос. ун-та дружбы народов. Серия: Юридические науки. 2013. № 1.
13. Hau W Recent German reforms of civil procedure. In: Lipp V, Frederiksen HH (eds) Reform of civil procedure in Germany and Norway. Mohr Siebeck, Tubingen, 2011.
14. Загайнова С. К. Современные тенденции развития примирительных процедур в российском циви-листическом процессе // Теоретико-прикладные проблемы реализации и защиты субъективных прав в контексте инновационного социально-экономического развития общества : тезисы докладов междунар. науч.-практ. конф., посвященной памяти Н. Г. Юркевича, Минск, 20-21 апреля 2018 г. / отв. ред. О. Н. Здрок. Минск, 2018.
15. Бельская И. Белорусская модель медиации (посредничества) и перспективы ее развития // Вестник Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь. 2008. № 22.
16. Лисицин В. В. Примирительное урегулирование коммерческих споров в России (прошлое, настоящее, зарубежный опыт). М., 2010.
17. Крайнц В., Окма С. Бесспорные выгоды. Медиация в голландской налоговой системе // Медиация и право. 2009. № 2.
18. Егоров В. Е. К вопросу об альтернативных способах урегулирования налоговых споров в США // На-логовед. 2012. № 1.
19. Menkel-Meadow Carrie. Roots and Inspirations: A Brief History of the Foundations of Dispute Resolution // Handbook of Dispute Resolution / Michael Moffitt, Robert Bordone, eds. Jossey Bass. 2005.
20. Калашникова С. И. Медиация в сфере гражданской юрисдикции. М., 2011.
21. Демин А. В. Диспозитивность и налогообложение: комментарий законодательства и практики налогового администрирования. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
22. Рекомендация № R (99) 19 Комитета министров Совета Европы государствам-членам Совета Европы, посвященная посредничеству в уголовных делах // Восстановительное правосудие / под общ. ред. И. Л. Пе-трухина. М., 2003.
23. Зер Х. Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание / пер. с англ.; общ. ред. Л. М. Карнозовой; Декларация основных принципов использования программ восстановительного правосудия в уголовных делах // Вестник восстановительной юстиции. М., 2001. Вып. 3.
24. Арутюнян А. А. Правосудие в современном мире : монография / под ред. В. М. Лебедева, Т. Я. Хабриевой. М., 2012.
