CC BY
289
УДК 891.711.09-1
Г. Ю. Филипповский
Современные проблемы изучения «Слова о полку Игореве»
Статья посвящена аспектам научной полемики о природе текста «Слова о полку Игореве», средневековой эпической поэмы Руси, в сравнении с эпическими текстами европейского Средневековья XI-XIII вв.: «Песнь о Роланде», «Беовульф», «Песнь о Гильоме Оранжском», «Витязь в барсовой шкуре» Шота Руставели. В центре внимания - споры о литературной (авторской) или фольклорной (коллективно-авторской) природе текста «Слова» и других средневековых поэм в свете новых работ американского ученого Р. Манна, считающего, что «Слово» появилось как фольклорный текст в XII в. и было записано около 1215 г. Автор, критикуя позицию Р. Манна, настаивает на литературной (авторской) природе «Слова о полку Игореве».
Ключевые слова: «Слово о полку Игореве», проблемы поэтики, средневековые эпические поэмы, мотивы Света и Тьмы, литературные тексты, фольклорные тексты, литературно-фольклорная дилемма, научная полемика.
G. Ju. Filippovskij
Modern problems in «The Igor's Tale» research
The paper deals with the aspects of modern polemics on "The Igor's Tale" poetical nature. Medieval European epics like "Beowulf', "The Song of Roland", "The Song of Guilliom de Orange", "The Knight in the Tiger's Skin" are typologically compared with «The Igor's Tale». The central problem of the paper is the actual discussion on literary or folklore dilemma as far as "The Igor's Tale" origin is concerned. Some new publications of American scholar R. Mann insist on folklore roots of «The Igor's Tale»' poetics that is criticized by the author of the present paper.
Keywords: «The Igor's Tale», the problems of poetics, medieval epic poems, Light and Darkness, motives, literary texts, folklore texts, literary- folklore dilemma, polemical discourse.
Каковы бы ни были подходы или взгляды на «Слово о полку Игореве», безотносительно ко времени их появления, - с конца XVIII в. у первых «самовидцев» рукописи «Слова» архиеп. Арсения (Верещагина) и гр. А. И. Мусина-Пушкина, И. П. Елагина и И. Н. Болтина, А. Ф. Малиновского и Н. Н. Бантыш-Каменского [10], у специалистов по «Слову» - филологов XX в.: Д. С. Лихачева, А. С. Орлова, Л. А. Дмитриева и у других ученых [3] - вплоть до первых десятилетий XXI в., до современности, всегда слова «проблемы изучения "Слова"» сохраняли и сохраняют свой смысл. Поскольку единственная в свое время найденная рукопись «Слова» пропала (погибла) и другой не представляется возможности обнаружить, бесценным текстовым источником остается издание 1800 г. (т. наз. «Екатерининская копия»), за что мы должны благодарить издателя гр. А. И. Мусина-Пушкина безотносительно ко всем драматическим перипетиям истории мусин-пушкинской рукописи «Слова», как, впрочем, и других древнерусских раритетов его уникальной коллекции. Практиче-
© Филипповский Г. Ю., 2015
ски никогда не было и нет отрицания текста «Слова» как такового, но были и есть его интерпретаторы. И здесь картина самая пестрая! Но, пожалуй, на сегодняшний день версию о «Слове» как «подделке нового времени под Средневековье» (наподобие версии Э. Кинана [32]) следует признать несостоятельной (после работ Г. Н. Моисеевой [31, с. 266-274], Ю. М. Лотмана [16], А. А. Зализняка [7], других ученых).
Любопытно вспомнить грани научной проблематики «Слова», заявленные например, в 1958 г. [24] и в 1985 г. [9] в трудах IV Международного съезда славистов и юбилейного года 800-летия похода героя «Слова» князя Игоря Святославича на половцев. В «Сборнике ответов на вопросы по литературоведению» [24] IV съезда славистов вопрос № 7 «Какие возникают задачи дальнейшего изучения «Слова о полку Иго-реве» включает проблемные статьи Н. К. Гудзия, Н. Н. Дылевского, Л. А. Дмитриева, А. А. Назарев-ского, А. В. Позднеева, Д. Н. Альшица, А. Н. Робинсона [24, с. 25-45]. Стоит отметить, что многие задачи, поставленные в 1958 г.: о создании
аннотированной библиографии «Слова», комментария, в том числе, лексикографического, -решены на сегодняшний день изданием 5-томной Энциклопедии «Слова о полку Игореве» под редакцией Д. С. Лихачева, О. В. Творогова, Л. В. Соколовой [31], 6-томного «Словаря-справочника «Слова о полку Игореве» В. Л. Виноградовой [26], трудов В. П. Адриановой-Перетц [31], А. А. Зализняка [7]. Вопрос Н. К. Гудзия об отношении «Слова» к устно-поэтическому творчеству принадлежит к числу «вечных вопросов» и составит основной предмет настоящей статьи. Тесно связан с ним вопрос об авторстве «Слова», который Н. К. Гудзий считал «бесполезным» с точки зрения «догадок о конкретном авторе «Слова» [24, с. 25-26]. С этой позиции, однако, напрямую сплетена проблема литературной (авторской) или устно -поэтической («безавторской» или коллективно-авторской) природы текста «Слова», а также его жанровой специфики. Поэтому с принципиальной точки зрения мнение Н. К. Гудзия (и ему подобных) о нерелевантности авторского статуса «Слова» не может быть признано продуктивным, а следовательно, проблема авторства «Слова», так или иначе, с повестки научных работ не снимается.
Н. Н. Дылевский призвал «по-новому подойти к основным проблемам «Слова» [24, с. 26-31], и эти возможности подтвердили блестящие результаты таких ученых, как, например, А. А. Зализняк. Другой важной позицией Н. Н. Дылевского надо считать принципиальное и верное, на наш взгляд, мнение о недопустимости каких-либо поправок текста «Слова» 1800 г. Так была отвергнута затем гипотеза Гудзия о перестановке в начале текста «Слова». Такие специалисты, как Д. С. Лихачев, Л. А. Дмитриев, Р. О. Якобсон, Н. А. Мещерский [31], призвали с максимально возможной осторожностью и вниманием относиться к тексту издания 1800 г., не калечить его произвольными «вивисекциями». Эта позиция весьма пригодится нам в данной статье при рассмотрении гипотез о «Слове» американского ученого Роберта Манна [31, с. 218], как и точка зрения Л. А. Дмитриева [9, с. 146157], касающаяся так называемых «скептиков», полемики вокруг «Слова» с начала XIX в. и до наших дней. В сборнике задач IV съезда славистов приведена гипотеза Д. Н. Альшица [24, с. 37-41] о создании «Слова» в XIII в., что тоже имеет отношение к работе американского профессора. На наш взгляд, интересны мысли
Д. Н. Альшица об «исторической ретроспекции» применительно к тексту «Слова», его фрагмента под названием «золотое слово Святослава Киевского» [27], которое представляет собой не столько исторически актуальное обращение к князьям, сколько художественное обобщение идеи единства Русской земли. Именно так считал в своих работах Д. С. Лихачев [31, с. 172-177], уподобляя образ Святослава из «Слова» образу «седобородого» Карла в «Песни о Роланде», тем самым, сопоставляя два памятника средневекового книжного эпоса Х!-ХШ вв.
Важным по смыслу в статьях IV съезда славистов является текст А. Н. Робинсона. Посвящен он поэтике «Слова», где подчеркивается, что изучение «Слова» не должно быть имманентным, а должно «продвигаться в направлении широкого типологического сопоставления... в сфере пересечения отечественных.... с аналогичными традициями народов Востока и Запада» [23, с. 41 -45] . А. Н. Робинсон упоминает в частности такие памятники, как «Беовульф», старогрузинскую поэму Шота Руставели начала XIII в. «Витязь в барсовой шкуре» («Вепхисткаосани»), отмечая, что в них «новаторство писателя проявилось. в обогащении новыми идеями и образами». Авторство поэмы Руставели и ее связь со «Словом о полку Игореве» типологически указывает на авторскую природу «Слова» [23].
Продолжением рассуждений А. Н. Робинсона 1958 г. служит ценная статья Л. И. Сазоновой [9] в юбилейном выпуске «К 800-летию «Слова» журнала «Вопросы литературы», где участвовали также Д. С. Лихачев, О. В. Творогов, Л. А. Дмитриев, Н. С. Демкова [9, с. 169-178]. Л. И. Сазонова отмечает, в частности, что «изучение жанровой природы «Слова» начинает выходить на путь широких сравнительно-исторических и сопоставительно-типологических наблюдений; это обещает дать обильный материал для установления международной типологии и национальной оригинальности «Слова» [9, с. 169-178]. Трактовка «Слова» как поэтического, а не хроникально-документального текста позволяет автору статьи 1985 г. прийти к выводу: «Несоответствия историко-поэтической системы «Слова» реальной ситуации XII в., дававшее скептикам повод для сомнений в оригинальности и подлинности, оказывается следствием общего для всех эпосов (книжных эпосов Средневековья) закона - эпической идеализации и гиперболизации; анонимность «Слова» не является случайной утратой имени его творца, а предстает
как закономерность поэтики - безымянно большинство произведений героической эпики...» [9, с. 169-178]. Действительно, большинство, но не все, - «Витязь в барсовой шкуре» упоминает имя автора Руставели. Л. И. Сазонова говорит о «внутренней мере» книжного эпоса, и она есть везде - и в «Беовульфе», и в «Слове о полку Игореве», и в «Витязе в барсовой шкуре». Работами многих ученых: В. Н. Перетца, М. М. Бахтина, А. М. Панченко, И. П. Смирнова, Д. С. Лихачева, Т. М. Николаевой, Г. Ю. Филип-повского [29] - установлен художественный код этих средневековых поэм, связанный с противостоянием, противоборством Света и Тьмы. Данная антиномия соотносится с христианской ситуацией Средневековья, евангельским мотивом слов Христа в Евангелии от Иоанна. Установлено, что этот мотив в древнерусской литературе присущ еще «Слову о Законе и Благодати» Ила-риона XI в. [28].
Л. И. Сазонова критикует подход к «Слову» как историческому документу, что «приводит к наивным попыткам вычислить и представить в хронологической таблице событий похода Игоря, дату, когда Ярославна плакала на стенах Путив-ля...» [9, с. 169-178]. Кроме того, что важно, Л. И. Сазонова настаивает на христианской мотивации художественной логики поэмы - это же подтвердилось при определении художественного кода «Слова» в работах Г. Ю. Филипповского [29] . Речь идет о художественном замысле автора «Слова», который противопоставляет мотивы тьмы и поражения первой части текста иным, противоположным, после плача-моления Ярославны, - мотивам спасения, света, возвращение героя на Русскую землю, к ее христианским ценностям, «къ святеи Богородицы Пирогощей» (то есть, башенной в Киеве как символе Русской земли).
Материал того же 1985 г. Н. С. Демковой [9] открывается ссылкой на давнюю работу Д. С. Лихачева «Устные истоки художественной системы "Слова о полку Игореве"» 1950 г. [14] -того периода, который сам автор впоследствии критиковал. Древнерусская поэма, авторский книжный эпос «Слова о полку Игореве» рассматривается Н. С. Демковой как устно-поэтический по истокам текст: «Одно из важнейших направлений в изучении "Слова" -установление глубинных связей его образной системы с традициями устной художественной речи» [9, с. 169-178]. Конечно, тема библейско-христианских истоков становящейся русской ли-
тературы XI-XIII в. не была популярна в советской науке 1950-1980-х гг. Тем не менее, современная наука видит в истоках литературы Руси именно книжно-библейскую основу. Наследие народной культуры ранней Руси, конечно, было известно древнерусским авторам (например, «Повести временных лет»), однако интерпретировалось ими в ключе христианско-средневековых ценностей: например, мотивы архаической богатырской сказки участвуют в формировании текста «Слова о полку Игореве», но авторское решение здесь делает доминантными именно христианские мотивы спасения героя: «Князю Игорю Бог путь кажет из земли Половецкой на землю Русскую». Поскольку данные по русской фольклорной культуре, записи фольклора относятся не ранее, чем к Новому времени, спекулятивная прививка этих текстов к древнерусским книжным памятникам почти всегда чревата приблизительностью, а очень часто - рискованными передержками.
Так случилось, в упомянутой выше статье Н. С. Демковой [9], так случилось, в работах современного американского исследователя Роберта Манна. Как и в сочинениях по поводу «Слова о полку Игореве» историка А. А. Зимина [8], отправным моментов в работах Р. Манна [17-19] выступают тексты Куликовского цикла XV-XVII вв., в части которых использован текст «Слова о полку Игореве». Р. Манн в работе «"Песнь о полку Игореве". Новые открытия» признает: «.Решающее значение имеет «За-донщина», произведение в какой-то мере подражавшее «Слову» [17] . Американский исследователь спокойно пишет о подражательности «За-донщины» по отношению к «Слову», поскольку его внимание обращено к другому тексту Куликовского цикла - «Головинской» рукописи «Сказания о Мамаевом побоище», также несущей следы заимствований из «Слова». Давно уже было известно ученым, что составители различных текстов Куликовского цикла в разной мере, но нередко обращались к тексту домонгольской поэмы об Игоревом походе. Если говорить о текстах Куликовского цикла и «Слове» в сочинениях историка А. А. Зимина [8], то его версия о «Слове» как подделке под Средневековье убедительно отвергнута (как и версия Э. Кинана [32]) монографическим исследованием академика-слависта, лингвиста А. А. Зализняка [7] , которое увидело свет в 2004 г.
В отличие от историка А. А. Зимина филолог Роберт Манн открывает свой текст о «Слове»
рассуждением о глагольной конструкции в первой фразе «Слова» «бяшетъ» - в форме прошедшего времени (имперфект) [17]. На этом разыскании американский ученый основывает свою далеко идущую концепцию не просто интерпретаций, но - корректив, исправлений базового текста «Слова» 1800 г.: «Есть определенные основания считать начало нашего текста "Слова" неполным» [17]. «Неполнота» эта, как считает Р. Манн, скрывает утраченный фрагмент изначального вступления, причем «недостача» эта воссоздается Манном все из той же «Задонщи-ны», хотя такое заключение и противоречит уже сделанным им же заявлениям о подражательности «Задонщины» в отношении «Слова». Р. Манн делает вывод: «На основе лингвистических данных и киевских деталей во вступлении "Задон-щины", предшествующем началу уцелевшего списка "Слова", можно предположить, что начало "Слова" пропало и наш список является неполным» [17].
Подобного рода «открытиями» наполнены и сочинения А. А. Зимина [8], а несостоятельность гипотетических рассуждений Р. Манна выясняется, если мы обратимся к известному и принятому наукой прочтению первых фраз «Слова» А. С. Пушкина [12]. Наш великий поэт, готовивший комментированное издание «Слова», чему помешала дуэль и смерть, писал в подготовительных материалах: «(начальная фраза "Слова")... смысла вопросительного не дает, то выйдет: «Не прилично, братья, начать...». Глагол «бяшетъ» подтверждает замечание мое: он употреблен в прошедшем времени (с неправильно-стию в склонении, коему примеры встречаются в летописях) и предполагает условную частицу -"Не прилично было бы ". Вопрос же требовал бы настоящего или будущего». К мнению А. С. Пушкина присоединяются два квалифицированных лингвиста, Н. А. Мещерский и А. А. Бурыкин [25], - издатели и комментаторы текста «Слова» в серии «Библиотека поэта» - 1985: «"Нелепо ли ны бяшеть". Принято думать, что текст памятника начинается риторическим вопросом: "не следует ли начать?", "не пристало ли начать повествование о походе Игоря?". Такое понимание не бесспорно. Мы принимаем толкование, данное А. С. Пушкиным, согласно которому в начале памятника мы встречаем не вопросительное, а утвердительное предложение: "Неприлично было бы.". Данное прочтение согласуется с пунктуацией текста в первом изда-
нии, где в конце первой фразы стоит восклицательный знак» [25].
Вышеприведенное прочтение первой фразы «Слова» А. С. Пушкиным, а вслед за ним -Н. А. Мещерским и А. А. Бурыкиным противостоит общепринятому, «ниспровергателем» которого выступает Р. Манн, но ему осталось неведома упомянутая интерпретация А. С. Пушкина и двух крупных русских лингвистов. Соответственно, разрушается вся гипотетическая конструкция аргументов Р. Манна. Если первая глава его работы именуется «Пропавший лист в начале "Слова о полку Игореве"» - весьма ре-кламно и амбициозно (что на деле оказалось шатко и безосновательно), то вторая глава звучит не менее хлестко: «Эпическая песнь или сочинения писателя?» [17]. Оказалось, что в данном случае аргументация Р. Манна опирается, прежде всего, на «самопризнание» автора «Слова» в тексте вступления к поэме. Вторая фраза «Слова» подхватывает вслед за первой мотив «начала»: «Начати же ся тъи песни по былинамъ сего времени, а не по замышлению Бояню». Жанровое обозначение «песня» повторяется трижды во вступлении, причем дважды в отношении «песен Бояна». Р. Манн делает вывод, что «песнь» как жанр устного народного творчества и является характеристикой жанровой специфики «Слова»: «С самого начала "Слова" (дошедшего до нас текста) повествователь указывает на устную традицию, которая породила его песнь о полку Иго-реве. Когда он называет свое творчество «песнью», он употребляет этот термин в самом прямом смысле» [17, с. 6]. Речь, тем самым, идет о той устно-поэтической природе, которая составляет, по мнению Н. С. Демковой [9], специфику художественной природы текста «Слова». Эпитеты «старый», «старые словеса» Р. Манн относит к некоему устно-поэтическому прототексту, воспроизведенному автором «Слова» уже не в XII в., а в начале XIII в. Автор «Слова» уже не оригинальный поэт, а «повествователь», воспроизводящий или репродуцирующий уже существовавший ранее поэтический текст о походе Игоря, якобы бытовавший в устной традиции: «"Слово" - текст эпической песни, записанной через несколько десятилетий после неудачного похода 1185 г.» [17, с. 6]. Таков вывод Р. Манна. Больше того, эта эпическая песня, как считает американский ученый, продолжила свое существование, бытование в устной традиции и далее, вплоть до рубежа XVI в., когда отложилась в текстах Куликовского цикла. Да, - говорит
Р. Манн, - «Слово» - не поздняя подделка под Средневековье и даже не позднесредневековый текст, зависимый от памятников Куликовского цикла. «Слово» - ранняя, чудом дошедшая до нас фиксация устно-поэтического эпического текста, бытовавшего после похода Игоря Святославича на половцев в 1185 г. Природа «Слова» -не авторская, литературная, а устно-народнопоэтическая [17]. Р. Манн - очередной «ниспровергатель» «Слова о полку Игореве» как авторского древнерусского текста, поэмы, - книжного эпоса, оригинального произведения литературы домонгольской Руси. Кстати сказать, некоторые западные слависты считают, что именно литературы в эпоху домонгольской Руси не существовало вообще. Поэтому вопрос о «Слове» как памятнике литературном имеет принципиальный характер, хотя произведений литературы в наследии Руси XI-XIII вв. и без «Слова» достаточно много.
Гипотезы Р. Манна требуют контрагрументов, и первый, связанный с предложенной А. С. Пушкиным и поддержанный крупными специалистами-лингвистами Н. А. Мещерским и А. А. Бу-рыкиным трактовкой первой фразы «Слова», приведен выше. Кроме того, в начале данной статьи говорилось о негативном отношении Д. С. Лихачева и большинства специалистов-медиевистов к слишком вольному отношению к базовому тексту «Слова» в публикации 1800 г., разного рода «поправкам», «перестановкам», которые Д. С. Лихачев называл «вивисекциями». К такого рода «улучшениям» текста «Слова» относится и «поправка» Р. Манна [17], к тому же ее аргументация не выдерживает критики. Давно замечено, что фраза «старыми словесы» в начале поэмы напрямую соотнесена с «замышлением Бояна» из второй фразы. Боян «Слова» - «Веле-сов внуче» - образ и воплощение этих самых «старых словес». Как поэтической манеры древности, «старых слав» старым князьям. Поэтике вступления «Слова» посвящены многие работы ученых, но Р. Манн этих вопросов не касается вовсе, и понятно почему: для американского ученого понятие автор «Слова» не существует, есть только «повествователь». Рассуждая о «поправках» к вступлению «Слова», Р. Манн элиминирует де факто реально существующий текст вступления поэмы, он как бы «не видит», не замечает этот реальный текст, находясь под гипнозом своей априорной гипотезы [17].
Между тем существует другой реальный текст, и тоже поэмы, и тоже начала XIII в. (тако-
ва датировка Р. Манна существующего текста «Слова»). И этот текст также открывается вступлением, где автор называет себя (в отличие от «Слова»), также рассуждает о жанровой специфике своего текста: песнь, рассказ, поэма (в «Слове» - песнь, слово, повесть). Это поэма, широко известная в наследии мирового книжного авторского эпоса эпохи Высокого Средневековья начала XIII в., - «Витязь в барсовой шкуре» Шота Руставели [3], выдающийся старогрузинский литературный памятник, никогда не вызывавший каких бы то ни было сомнений и скептицизма. Никому никогда не могло в голову прийти считать «Витязя» произведением грузинского старинного фольклора, хотя народность как достоинство поэмы никогда не вызывало сомнений. Свадебная сюжетная тема «Витязя», как и «свадебная» образность в «Слове», заслуживает особого разговора и именно в связи со «свадебными» увлечениями в работах Р. Манна [17].
Итак, рассуждения о жанровой специфике или жанровых предпочтениях в начале текста произведения - дань древней, еще античной или ранне-средневековой традиции (об этом писал И. П. Еремин [6]). Но это всегда касается авторских текстов и никогда - фольклорных, в которых рассуждения о жанре никогда не практиковались, невозможны, тем более, о веере жанров. Вступление в «Слове» открывается жанровым понятием «повесть» (в заглавии - «слово») и этим же понятием и завершается: «Почнемъ же, братие, повесть сию... ». В поэме Руставели, в ее вступлении находим жанровое определение «рассказ»: «Но лишь тот отмечен светом, назовется тот поэтом, долгий кто пропел "рассказ"». Но примечательно, что Руставели, называя себя поэтом, употребляет словосочетание «пропел рассказ». «Вот запел я, Руставели», - значит не более, чем сочиненные автором стихи, прочитанные нараспев. Понятие «песнь» многократно использована автором во вступлении, впрочем, как и в тексте поэмы: «Песнь сложил я, Руставели, умирая от любви». Поэт адресует свой текст царице Тамар, поет ей свою песнь любви: «Так поэт в поэме сложной ход направит бестревожный... ». В финале Руставели, как и автор «Слова», использует слово «песнь», поет славу своим героям: «Я певец села Рустави из Месхети песню славе здесь сложил и записал. Для грузинской я богини... песнь сложил, в ней повесть сжата, для царицы -жемчуга». То, что поэма Руставели - авторский, письменный (а не только произнесенный) текст, ясно из вступления: «Как молитвой в светлом
храме, восхвалю в стихах ее. Янтарем пишу я черным, тростником черчу узорным...». Как и у Руставели, «Слово» и написано, и предназначалось для произнесения вслух. В любом случае, оба текста весьма близки по поэтике, пронизаны неповторимым поэтическим колоритом своей эпохи - европейско-восточного Высокого Средневековья, колоритом аутентичным, а не искусственным, придуманным рациональным мышлением Нового времени. Так же соотносительны поэтика «Слова» и другой великой поэмы Высокого Средневековья - «Беовульфа» [30].
Соотнесение «Слова» с «Песнью о Роланде», великим книжным эпосом европейского Средневековья, исследованы в работах В. А. Дынник [5], соотнесение «Слова» с текстовыми эпизодами «Беовульфа», «Витязя в барсовой шкуре» Шота Руставели, «Песни о Гильоме Оранжском», - в работах А. Н. Робинсона [23], В. Д. Кузьминой [11], Г. Ю. Филипповского [29]. Но американскому филологу Р. Манну все это, кажется, неведомо. Он увлечен навязчивой идеей фольклорной природы «Слова», хотя сама эта фольклорно-эпическая «подоснова» и все алгоритмы соотнесения с ней «Слова» выглядят весьма призрачно. Стремление приватизировать некую «тайну» отчетливо просматривается у Р. Манна, например, в его статье «Головинская» редакция «Сказания о Мамаевом побоище» и ее значение для памятников Куликовского цикла», напечатанной в 63 томе «Трудов отдела древнерусской литературы» Пушкинского Дома [19]. На поверхности - заботы о рукописной и литературной традиции Куликовского цикла, но внутри - все мысли, умозаключения и гипотезы выстроены исключительно «в интересах» «Слова о полку Игореве». Похоже больше не на науку, а на некое «тайнознание», и этим «тайнознателем» выступает автор своих публикаций Р. Манн. Впрочем, такое «тайнознание» ни на йоту не продвигает реальное исследование текста «Слова».
Формулярная статья «Энциклопедии "Слова о полку Игореве"» (Т. 3, с. 218) о Р. Манне как исследователе «Слова» отмечает его стабильный, давний интерес к участию или причастности устно-народно-поэтического или устно-легендарно-поэтического материала в сложении «Слова»: «Манн считает "Слово" устной эпической песней, возникшей на фоне многовековой эпической традиции». Возникает вопрос: а разве «многовековая эпическая традиция» непричастна к появлению на свет авторской поэмы Руставели? Или авторской поэмы Беовульф? Или авторской поэмы «Песнь о Роланде»? Или средневе-
ковой поэмы «Песнь о Гильоме Оранжском»? Конечно, «многовековая эпическая традиция» безусловно причастна и к появлению на свет авторской поэмы «Слово о полку Игореве». Но это не значит, что природа текста «Слова» имеет устно-поэтический характер.
Абсолютизация устно-поэтического начала как доминантного в сложении «Слова» пришла в работы Р. Манна из его наблюдений над материалами записей русского свадебного фольклора XIX-XX вв. Так возникли его статьи 1985 г. и 1986 г. в юбилейном сборнике Д. С. Лихачева к 800-летию Игорева похода [18]. Наблюдения весьма интересные, но ... некорректные. Ибо, по мнению самого же Р. Манна, «Слово» - памятник начала XIII в., а никак не XIX-XX вв., а именно материалы записей фольклора, прежде всего, свадебного XIX-XX вв., автор привлекает и сопоставляет их с текстом «Слова» начала XIII в., что некорректно ни с научной, ни с какой другой точки зрения. Все это весьма любопытно, но не более того. И из приведенных параллелей еще ничего нельзя заключать. Однако отмеченные сближения и сходства так вдохновили американского ученого, что он начал масштабные сопоставления текста «Слова», например, с памятниками «Куликовского цикла» (что до него делали многие, включая А. Мазона, А. Зимина, и т. д.). Но Р. Манн настолько уверился в том, что нашел некие «ключи», некое «тайнознание», что остановить его весьма затруднительно. И что странно, в работах Р. Манна не найти ссылок ни на А. Мазона [31], А. Зимина [8], ни на работы по «устной истории» С. Н. Азбелева [1]. А ведь проблемами изучения «Слова» занимались и многие фольклористы, и специалисты, работавшие на стыке литературы и фольклора, например, В. П. Адрианова-Перетц [31. С. 38-40] или Д. С. Лихачев [14]. Но Р. Манн, как правило, мало прибегает к ссылкам-сноскам на работы других коллег, предпочитая развивать в одиночку свои «гениальные» прозрения.
Вместе с тем среди средневековых поэм XII-XIII вв. есть, например, «Витязь в барсовой шкуре» Шота Руставели, придворного казначея грузинской царицы Тамар, где основной сюжет эпической поэмы строится на свадебной теме, мотивах свадьбы или свадеб главных героев. И все это вовсе не значит, что устно-поэтические истоки определяют природу этого текста - авторского книжного эпоса, имеющего средневеково-христианскую философскую подоснову в виде ссылок и идей Псевдо-Дионисия Ареопагита.
Как и в «Слове о полку Игореве», на первом плане - мотивы Света, победившего Тьму, в сущности, мотивы евангельские по своей природе (известные слова Христа из Евангелия от Иоанна). В «Слове» этот мотив определяет сю-жетно-композиционную структуру текста поэмы, в «Витязе» уже говорилось о доминантном мотиве света: «Где же свет, что тьму просветит? Пусть ваш разум мне ответит. Пусть венец чело отметит светлой дочери моей... Лик же солнца золотого, дочь твоя, светлей зари» [3, с. 12]. Образы женщин - ведущие в «Витязе», впрочем, как и в «Слове» образ Ярославны -ключевой во многих отношениях, прежде всего, в сюжетно-композиционном. Поэтика названных средневеково-европейских памятников книжного эпоса во многом коррелятивна, и это обстоятельство является основополагающим, а не какие-то гипотетические устно-поэтические их предтечи, лучше сказать, метафорично-поэтические «базы данных» в предшествующих памятниках письменности и фольклора (о которых применительно к эпохе XII-XIII вв. мы можем только догадываться или гадать).
Все же хочется поддержать гипотезу Р. Манна в части времени создания «Слова» - около 1215 г.: аргументы ученого здесь представляются нам достаточно убедительными, тем более, что разные ученые (прежде всего, украинские -Н. Ф. Котляр, Б. И. Яценко) не только склонялись, но категорически датировали «Слово» не ранее начала XIII в. Однако подобная датировка возникновения «Слова» отнюдь не означает правоту гипотезы Р. Манна об устных истоках текста поэмы в XII в. и ее фиксации около 1215 г. Наша версия авторства «Слова» (автор -вел. кн. Константин Всеволодович Владимирский) связывает логику появления «Слова» с неудачным походом 1215 г. на половцев Владимира Всеволодовича, брата вел. кн. Константина, причем неудачный поход состоялся сразу после свадьбы молодого князя (что перекликается с мотивами свадьбы в «Слове о полку Игореве») [29]. Автор «Слова» Константин (по нашей версии) - книжник, писатель, эрудит, создал свою поэму в ретроспективном ключе, - так же, как были созданы и «Песнь о Роланде», и «Бео-вульф», и «Песнь о Гильоме Оранжском», и многие другие произведения книжного эпоса высокого европейского Средневековья.
На сегодняшний день, несмотря на предпринятые на Западе попытки блокировать изучение «Слова о полку Игореве» (и отголоски этих по-
пыток в России), объективно проблемные исследования «Слова», особенно в части его литературной и лингвистической поэтики, продолжаются и приносят ощутимые результаты.
Библиографический список
1. Азбелев, С. Н. Устная история в памятниках Новгорода и Новгородской земли [Текст] / С. Н. Азбелев. - СПб., 2007.
2. Бахтин, М. М. Собрание сочинений в 5 т. [Текст] / М. М. Бахтин. М., 1997.
3. Витязь в барсовой шкуре [Текст] / Пер. К. Бальмонта. - СПб., 2010.
4. Гогешвили, А. А. Три источника «Слова о полку Игореве» [Текст] / А. А. Гогешвили. - М., 1999.
5. Дынник, В. А. «Слово о полку Игореве» и «Песнь о Роланде» [Текст] : сборник статей /
B. А. Дынник // Старинная русская повесть. - М. ; Л., 1941. С. 48-64.
6. Еремин И. П. Литература Древней Руси. Этюды и характеристики [Текст] / И. П. Еремин. -Л., 1966. - С. 144-163.
7. Зализняк, А. А. «Слово о полку Игореве»: взгляд лингвиста [Текст] / А. А. Зализняк. - М., 2004.
8. Зимин, А. А. Слово о полку Игореве [Текст] / А. А. Зимин. - СПб., 2006.
9. К 800-летию «Слова о полку Игореве»: достижения, проблемы и нерешенные задачи [Текст] // Вопросы литературы. - 1985. - № 9. -
C.140-181.
10. Козлов, В. П. Мусина-Пушкина и «Слово о полку Игореве». Новые страницы истории древнерусской поэмы в XVIII в [Текст] / А. И. Кружок, В. П. Козлов. - М., 1988.
11. Кузьмина, В. Д. «Слово о полку Игореве» как памятник мировой литературы [Текст] : сборник статей / В. Д. Кузьмина // Слово о полку Игореве. - М., 1947. - С. 7-42.
12. Лапицкий, И. П. «Слово о полку Игоре-ве» в оценке А. С. Пушкина [Текст] : сборник статей / И. П. Лапицкий // Слово о полку Игореве. - М. ; Л., 1950. - С. 255-282.
13. Лихачев, Д. С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени [Текст] / Д. С. Лихачев. -Л., 1985.
14. Лихачев, Д. С. Устные истоки художественной системы «Слова о полку Игореве» [Текст] / Д. С. Лихачев. - М. ; Л., 1950. - С. 53-92.
15. Лихачев, Д. С. Возникновение русской литературы [Текст] / Д. С. Лихачев. - М. ; Л., 1952.
16. Лотман, Ю. М. «Слово о полку Игореве» и литературная традиция XVIII - начала XIX вв. [Текст] / Ю. М. Лотман // «Слово о полку Игореве» - памятник XII века. - М. ; Л., 1962. -С. 330-405.
17. Манн, Р. «Песнь о полку Игореве». Новые открытия [Текст] / Р. Манн. - М., 2009.
18. Манн, Р. Заметки к тексту «Слова о полку Игореве» [Текст] : сборник статей / Р. Манн ; под ред. Д. С. Лихачева// Слово о полку Игореве. -Л., 1986. - С. 129-137.
19. Манн, Р. «Головинская» редакция «Сказания о Мамаевом побоище» и ее значения для памятников Куликовского цикла» [Текст] / Р. Манн // ТОДРЛ. Т. 63. - СПб., 2014. - С. 278-304.
20. Николаева, Т. М. Функционально-смысловая структура антитез и повторов в «Слове о полку Игореве» [Текст] : сборник статей / Т. М. Николаева // «Слово о полку Игореве»: комплексные исследования. - М., 1988. - С. 103-124.
21. Панченко, А. М., Смирнов И. П. Метафорические архетипы в русской средневековой словесности и в поэзии XX в. [Текст] / А. М. Панченко, И. П. Смирнов // ТОДРЛ. Т. 26. - Л., 1971. - С. 33-43.
22. Перетц, В. Н. К изучению «Слова о полку Игореве» [Текст] / В. Н. Перетц. -Л.,1926.
23. Робинсон, А. Н. Литература Древней Руси в литературном процессе Средневековья XI-XIII вв. [Текст] / А. Н. Робинсон. - М., 1980.
24. Сборник ответов на вопросы по литературоведению. IV Международный съезд славистов [Текст] / АН СССР. - М., 1958. - С. 25-44.
25. Слово о полку Игореве. Статьи и комментарии Н. А. Мещерского и А. А. Бурыкина [Текст]. Л., 1985. - (Библиотека поэта).
26. Словарь-справочник «Слово о полку Иго-реве»: в 6 т. [Текст] / сост. и ред. В. Л. Виноградова. - М. ; Л., 1965-1984.
27. Соколова, Л. В. Святослав Всеволодович Киевский и его «злато слово» в «Слове о полку Игореве» [Текст] / // ТОДРЛ. Т. 52. СПб., 2001. -С. 7-46.
28. Сырцова, Е. Н. Философско-мировоззренческие коннотации поэтики «Слова о полку Игореве» [Текст] : сборник статей / Е. Н. Сырцова // «Слово о полку Игореве» и мировоззрение его эпохи. - Киев, 1990. - С. 41-46.
29. Филипповский, Г. Ю. Средневековая идентичность «Слова о полку Игореве» [Текст] / Г. Ю. Филипповский. - Ярославль, 2014.
30. Филипповский, Г. Ю. Поэтика литературы Средневековья: «Беовульф» и «Слово о полку
Игореве» [Текст] / Г. Ю. Филипповский // Культура. Литература. Язык. Материалы международной конференции «Чтения Ушинского». -Ярославль, 2013. - С. 194-201.
31. Энциклопедия «Слова о полку Игореве»: в 5 т. [Текст] / Отв. ред. О. В. Творогов, Д. С. Лихачев. - СПб, 1995.
32. Keenan, E. L. Josef Dobrovsky and the Origins of the Igor's Tale. Cambridge (M), 2003.
33. Mann R. The Igor Tales and their folkloric background. Karacharovo, 2005.
Bibliograficheskij spisok (in Russ)
1. Azbelev, S. N. Ustnaja istorija v pamjatnikah Novgoroda i Novgorodskoj zemli [Tekst] / S. N. Azbelev. - SPb., 2007.
2. Bahtin, M. M. Sobranie sochinenij v 5 t. [Tekst] / M. M. Bahtin. M., 1997.
3. Vitjaz' v barsovoj shkure [Tekst] / Per. K. Bal'monta. - SPb., 2010.
4. Gogeshvili, A. A. Tri istochnika «Slova o polku Igoreve» [Tekst] / A. A. Gogeshvili. - M., 1999.
5. Dynnik, V. A. «Slovo o polku Igoreve» i «Pesn' o Rolande» [Tekst] : sbornik statej / V. A. Dynnik // Starinnaja russkaja povest'. - M. ; L., 1941. S.48-64.
6. Eremin I. P. Literatura Drevnej Rusi. Jetjudy i harakteristiki [Tekst] / I. P. Eremin. - L., 1966. -S.144-163.
7. Zaliznjak, A. A. «Slovo o polku Igoreve»: vzgljad lingvista [Tekst] / A. A. Zaliznjak. - M., 2004.
8. Zimin, A. A. Slovo o polku Igoreve [Tekst] / A. A. Zimin. - SPb., 2006.
9. K 800-letiju «Slova o polku Igoreve»: dostizhenija, problemy i nereshennye zadachi [Tekst] // Voprosy literatury. - 1985. - № 9. -S.140-181.
10. Kozlov, V. P. Musina-Pushkina i «Slovo o polku Igoreve». Novye stranicy istorii drevnerusskoj pojemy v XVIII v [Tekst] / A. I. Kruzhok, V. P. Kozlov. - M., 1988.
11. Kuz'mina, V. D. «Slovo o polku Igo-reve» kak pamjatnik mirovoj literatury [Tekst] : sbornik statej / V. D. Kuz'mina // Slovo o polku Igoreve. -M., 1947. - S. 7-42.
12. Lapickij, I. P. «Slovo o polku Igore-ve» v ocenke A. S. Pushkina [Tekst] : sbornik statej / I. P. Lapickij // Slovo o polku Igoreve. - M. ; L., 1950.- S. 255-282.
13. Lihachev, D. S. «Slovo o polku Igore-ve» i kul'tura ego vremeni [Tekst] / D. S. Lihachev. - L.,
1985.
14. Lihachev, D. S. Ustnye istoki hudozhe-stvennoj sistemy «Slova o polku Igoreve» [Tekst] / D. S. Lihachev. - M. ; L., 1950. - S. 53-92.
15. Lihachev, D. S. Vozniknovenie russkoj literatury [Tekst] / D. S. Lihachev. - M. ; L., 1952.
16. Lotman, Ju. M. «Slovo o polku Igo-reve» i literaturnaja tradicija XVIII - nachala XIX vv. [Tekst] / Ju. M. Lotman // «Slovo o polku Igoreve» -pamjatnik XII veka. - M. ; L., 1962. - S. 330-405.
17. Mann, R. «Pesn' o polku Igoreve». Novye otkrytija [Tekst] / R. Mann. - M., 2009.
18. Mann, R. Zametki k tekstu «Slova o polku Igoreve» [Tekst] : sbornik statej / R. Mann ; pod red. D. S. Lihacheva// Slovo o polku Igoreve. - L.,
1986. - S. 129-137.
19. Mann, R. «Golovinskaja» redakcija «Skazanija o Mamaevom poboishhe» i ee znachenija dlja pamjatnikov Kulikovskogo cikla» [Tekst] / R. Mann // TODRL. T. 63. - SPb., 2014. - S. 278-304.
20. Nikolaeva, T. M. Funkcional'no-smyslovaja struktura antitez i povtorov v «Slove o polku Igoreve» [Tekst] : sbornik statej / T. M. Nikolaeva // «Slovo o polku Igoreve»: kompleksnye issledovanija. - M., 1988. - S. 103-124.
21. Panchenko, A. M., Smirnov I. P. Metaforicheskie arhetipy v russkoj srednevekovoj slovesnosti i v pojezii XX v. [Tekst] / A. M. Panchenko, I. P. Smirnov // TODRL. T. 26. -L., 1971. - S. 33-43.
22. Peretc, V. N. K izucheniju «Slova o polku Igoreve» [Tekst] / V. N. Peretc. -L.,1926.
23. Robinson, A. N. Literatura Drevnej Rusi v literaturnom processe Srednevekov'ja XI-XIII vv. [Tekst] / A. N. Robinson. - M., 1980.
24. Sbornik otvetov na voprosy po literaturovedeniju. IV Mezhdunarodnyj sezd slavistov [Tekst] / AN SSSR. - M., 1958. - S. 25-44.
25. Slovo o polku Igoreve. Stat'i i kommentarii N. A. Meshherskogo i A. A. Burykina [Tekst]. L., 1985. - (Biblioteka pojeta).
26. Slovar'-spravochnik «Slovo o polku Igoreve»: v 6 t. [Tekst] / sost. i red. V. L. Vinogradova. - M. ; L., 1965-1984.
27. Sokolova, L. V. Svjatoslav Vsevolodovich Kievskij i ego «zlato slovo» v «Slove o polku Igoreve» [Tekst] / // TODRL. T. 52. SPb., 2001. -S. 7-46.
28. Syrcova, E. N. Filosofsko-mirovozzrencheskie konnotacii pojetiki «Slova o polku Igoreve» [Tekst] : sbornik statej / E. N. Syrcova // «Slovo o polku Igoreve» i mirovozzrenie ego jepohi. - Kiev, 1990. - S. 41-46.
29. Filippovskij, G. Ju. Srednevekovaja identichnost' «Slova o polku Igoreve» [Tekst] / G. Ju. Filippovskij. - Jaroslavl', 2014.
30. Filippovskij, G. Ju. Pojetika literatury Srednevekov'ja: «Beovul'f» i «Slovo o polku Igoreve» [Tekst] / G. Ju. Filippovskij // Kul'tura. Literatura. Jazyk. Materialy mezhdunarodnoj konferencii «Chtenija Ushinskogo». - Jaroslavl', 2013. - S. 194-201.
31. Jenciklopedija «Slova o polku Igore-ve»: v 5 t. [Tekst] / Otv. red. O. V. Tvorogov, D. S. Lihachev. -SPb, 1995.
32. Keenan, E. L. Josef Dobrovsky and the Origins of the Igor's Tale. Cambridge (M), 2003.
33. Mann R. The Igor Tales and their folkloric background. Karacharovo, 2005.
Дата поступления статьи в редакцию: 25.06.2015 Дата принятия статьи к печати: 03.09.2015
