CC BY
517
УДК 291.11 СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ РЕЛИГИОЗНОСТИ
Хлопкова О.В.
В современном религиоведении категория «религиозность», являясь одной из наиболее часто используемых, до сих пор остается одной из самых не разработанных. В настоящее время проводится большое число эмпирических исследований религиозности, результаты которых нередко кардинально отличаются друг от друга. Указанные обстоятельства подтверждают актуальность научного исследования понятия, сущности религиозности и основных тенденций развития современных направлений изучения данного явления. Целью исследования является выявление основных проблем и тенденций исследования религиозности на основе анализа социальнофилософских концепций сущности и типичных форм современной религиозности. Научная новизна исследования заключается в том, что в нем обобщаются и анализируются основные проблемы, встающие перед исследователями религиозности. Выявлены наиболее перспективные подходы к исследованию религиозности, к которым относятся построение единой модели исследования религиозности и проведение многомерных исследований.
Наиболее существенными результатами статьи являются: выявление особенностей в развитии современных исследований религиозности, состоящих в их сложности и противоречивой сущности и содержание тенденций развития изучения религиозности, в рамках которых складываются альтернативы ее дальнейшего исследования; обоснование необходимости построения единой модели теоретической религиозности, учитывающей соотношение факторов ее развития, основных противоречий и тенденций, а также создание многомерных
подходов эмпирического изучения данного явления на стыке нескольких научных областей.
Ключевые слова: религиозность, воцерковленность, единая
теоретическая модель религиозности, многомерные исследования.
CURRENT ISSUES IN RESEARCHES OF RELIGIOSITY
Khlopkova O.V.
The category «religiosity», being one of most often used in modern religious studies, still remains undeveloped. The large quantity of empirical researches of religiosity with different outcomes is carried out. This suggests the necessity for research of issues, trends and controversies of religiosity. The objective of research is to explore issues and trends in the study of religion within the context societal and philosophical concepts of the nature and elemental forms of religious life. Most prior investigations have used measures of religiosity that do not reflect its complexity and/or have examined a small number of outcomes. Although most religious scholars agree that religiosity is a complex, multidimensional construct (i.e., comprised of more than one component), few studies of religiosity have used multidimensional measures of religion. It is maintained that the mechanisms of the various theories of religiosity are not exclusive, but complementary, and that integration into the unified theoretical model of religiosity is both theoretically and empirically beneficial.
This article describes the confirmation of a multidimensional measurement of religiosity and unified theoretical model of religiosity. Implications for further research on religiosity are discussed.
Keywords: religiosity, churching, unified theoretical model of religiosity, multidimensional measurement of religiosity.
В современном мире проблема эмпирического исследования религиозности и ее теоретического обоснования по-прежнему остается одной из основных проблем науки. Религиозность исследуется с точки зрения философии, культурологии, психологии, антропологии и феноменологии религии на разных теоретико-методологических основаниях и уровнях и с разных мировоззренческих позиций.
Классиками теоретического исследования религиозности в социальной науке традиционно считают таких авторов как К. Маркс, М. Вебер, Э. Дюркгейм, чьи работы актуальны до настоящего времени. Как определяет американский исследователь А. Макинтайр, «нынешний век, в его собственном представлении, является, по большей части, веберовским» [4, с. 157].
Изучив основные религии, Вебер пришел к выводу, что ни одна из этих религий, кроме протестантизма, не смогла стать основой капитализма западного типа. Подобную мысль о доминировании культурно-религиозных основ при определении цивилизационных особенностей отстаивает С. Хантингтон, по мнению которого выдвижение религиозного фактора на передний план осуществляется в периоды радикальных ценностных сдвигов [12].
Во второй половине XX в. наметившийся кризис в исследованиях религии и религиозности обусловил пересмотр положений основных теорий религии. Французская социология религии продолжила исследования религиозности в русле воззрений Э. Дюркгейма. По мнению Клода Ривьера, правила повседневной школьной жизни, гигиены, приемов пищи, спорта и др. представляет собой не что иное, как «профанные обряды» в секуляризованном обществе, выполняющие функции религиозных ритуалов и обрядов [8, с. 48]. Секуляризованное общество, таким образом, предполагает сакрализацию профанных действий и практик. К. Ривьер доказывает, что светские общества сохраняют и воссоздают религиозные обряды, а значит - религиозность как
таковая не исчезает, а приобретает новые формы, которые не ограничиваются верой в сверхъестественные силы.
В этот же период пересматривается и концепция религиозности М. Вебера. Р. Н. Белла в контексте веберовской парадигмы и под влиянием структурного функционализма Т. Парсонса разрабатывает эволюционную теорию религии, выделив, пять основных этапов: «примитивную религию», «архаическую религию», «исторические религии», «раннесовременную религию», «современную религию». Каждый из последующих этапов характеризуется возрастающей дифференциацией религиозных символов. Так как современному миру присущ рационализм и плюрализм, в том числе плюрализм верований, в настоящее время религиозность не может существовать только в традиционных формах.
В западной исследовательской традиции появляются новые концепции религиозности, созданные Б. Расселом, Дж. Роулзом, Ю. Хабермасом в связи с разработкой проблем публичного разума. Так, Ю. Хабермас, отмечая комплексную роль религиозности в общественной сфере: как основу правового регулирования и как выражение естественных прав последователей религии, утверждает, что в процессе модернизации общества происходит разрушение религиозной картины мира, на смену которой приходит постметафизическое мышление, основанное на инструментальном разуме или целерациональных действиях [14, с. 110 - 111]. Разум окончательно освобождается от своих притязаний на ценность и ассимилируется с ничем не прикрытой силой, властью, а все нормативные мерки утрачивают значимость перед авторитетом науки.
В рамках феноменологической социологии создают свои концепции религиозности Т. Лукман и П. Бергер. Проводя функциональный анализ религии, они приходят к выводу, что религиозность - это качество, присущее самой природе человека, меняются лишь формы ее проявления, которые связаны с социальными изменениями в данном обществе [1, с. 323].
Э. Гидденс отмечал, что степень религиозности в современном мире понижается и большинство людей просто не воспринимают окружающую среду как населенную божественными существами или духами, но при этом, религия, в ее традиционных и новых формах, будет еще долго оставаться притягательной. Религиозность в современном мире представляется своеобразным ответом на рационализацию мира. Нерелигиозных людей, как утверждает Гидденс, - практически нет, но это чувство почти не поддается научному изучению [2].
Таким образом, на сегодняшний момент в социологии религии так и не выработан единый подход к определению понятия «религиозность». Отсутствие единого определения во многом обусловлено тем, что религиозность различна по своему уровню, характеру, распространенности и состоянию. Так, религиозность можно охарактеризовать как универсальный феномен, чьи значения простираются в диапазоне от строго-конфессиональной веры до смутного переживания «конечных проблем человека». Поэтому сегодня каждый исследователь самостоятельно решает, какая теоретическая концепция ему ближе, что вызывает проблемы с интерпретацией и качеством получаемых социологией данных.
Для решения указанной проблемы рядом исследователей предлагается использовать термин «воцерковленность» в качестве альтернативы термину «религиозность»^,^ 358]. Данный термин характеризует принадлежность респондента к какой-либо конфессии и степень выполнения требований к нему со стороны этой конфессии как истинному «адепту».
Вместе с тем, с нашей точки зрения, в настоящее время особый практический интерес представляют попытки построения единых теоретических моделей, объясняющих религиозность на индивидуальном и коллективном уровнях (Штольц (J. Stolz), Х. Эссер (H. Esser))[15].
По нашему мнению, отдельные теории не в состоянии достоверно объяснить религиозность (уровень, социокультурную динамику, появление и
развитие новых религиозных движений). Вместе с тем, объединение данных теорий в единую модель может представлять большую теоретическую и практическую значимость. Единая теоретическая модель религиозности может включать в себя совокупность основных теорий, объясняющих религиозность (депривация, социальный контроль, социализация, уровень культуры, этническая (расовая принадлежность), как составных частей причинного механизма рационального выбора религиозности на индивидуальном и коллективном уровнях.
К преимуществам построения такой модели можно отнести:
- выявление причинного механизма уровня религиозности в рамках заданных социально-исторических условий;
- прогнозирование уровня религиозности, социокультурной динамики религиозности, появления новых религиозных движений;
- определение надежного инструментария для исследования религиозности (методы исследования религиозности должны отвечать требованиям четкости, операциональности, верифицируемости);
- нахождение и опровержение теорий и факторов, не оказывающих существенного влияния на религиозность.
В эмпирических исследованиях социологии также отсутствует единая методологическая база. Основания для представления о том, как нужно изучать религиозность, были заложены в 60-е и 70-е годы ХХ века. Основной идей стала мысль о многомерности и междисциплинарности изучаемого феномена, так как исследования довольно часто проводились на стыке социологии и психологии.
В русле данного направления особые успехи были достигнуты американской социологией. Для которой характерен акцент на практическую реализацию. В данном аспекте весомый вклад в методологию исследований религиозности внесли Г. Ленски, Ч. Глок, Р. Старк, Дж.М. Йингер, Д. Дэвидсон и Д. Книдсен, Дж. Фишер и др. Все эти подходы различны, а иногда и
конфликтны. Спор возникает между субстанционалистами и представителями функционального подхода. Содержательный или субстанциальный подход стремится указать то главное свойство, которое делает религию религией и отличает ее от любого другого явления, в чем-то может быть даже с ней сходного; функциональный - считает возможным определить религию, отвечая на вопрос - как она работает, а не что она есть.
Наиболее полную методику эмпирического исследования религиозности создали Ч. Глок и Р. Старк. Ч. Глок предложил пять основных измерений религиозности, которые позволяют описать религию в ее полноте:
1) «опытное» (experiential dimension): субъективный эмоциональный религиозный опыт, отражающий личную религиозность;
2) «ритуалистическое» (ritualistic dimension): участие в религиозных практиках, действиях, ритуалах, например - посещение религиозных служб;
3) «идеологическое» (ideological dimension): принятие некоторой системы верований;
4) «интеллектуальное» (intellectual dimension): знания о вере,
информированность;
5) «последствия» (consequential dimension): последствия, результаты, влияние на область светского предыдущих четырех проявлений религии[13].
Вместе с Р. Старком позже Ч. Глок опубликовал еще несколько вариантов шкал измерения религиозности. В конечный они включили восемь показателей [9, с. 37], среди которых, в плане исследования категории «практикующих верующих», было включено уже не только «участие в ритуалах», но и такие показатели как «участие в жизни общины» и «приверженность ценностям общины».
В том же направлении работали и другие исследователи, например, Г. Ленски[9]. Вместе с тем, единой методологии относительно того, сколько измерений имеет религиозность, так и не сложилось. Так, например, Р. Клейтон и Дж. Глэйден пришли к выводу об одномерности религиозности[28]. Мортон
Кинг, используя кластерный и факторный анализ, делают заключение о существовании девяти (1967 г.), и даже десяти (1975 г.) измерений «религиозной переменной»[11].
Другим направлением методологических построений изучения религиозности стало составление так называемых шкал-«брендов». Примером такой шкалы становится шкала «Квест», созданная Д. Батсоном (1976 г.). Д. Батсон вводит три оси исследования религиозности: «религия как цель», «религия как средство» и «религия как поиск»[9].
Для французской научной школы (вслед за Э. Дюркгеймом) характерны исследования религиозности с их акцентом на изучение религиозного культа и обрядовости. Необходимо отметить, что получаемая в ходе таких исследований социологическая информация легко поддается количественному анализу и статистической обработке. Наиболее полное выражение эта позиция получила в рамках школы католических социологов (прежде всего, Габриэля Ле Бра (Le Bras)), сконцентрировавшихся на изучении посещения церквей и участия в обрядах [11, 126].
Питером Хиллом (Hill) и Ральфом Худом (Hood) в книге «Меры религиозности», вышедший в 1999 г., была предпринята попытка
классификации всех социально-психологических шкал религиозности, «которых было создано огромное множество»[11]. Авторы собрали в ней около 125 «шкал религиозности», которые изучают лишь отдельный компонент религиозности, но при этом некоторые дублируют друг друга. П. Хилл и Р. Худ пришли к выводу, что социально-психологические исследования концептуально ограничены. Это связано как с субъективизмом имеющихся шкал и исследований, так и слабого финансирования данной научной области. Еще одним недостатком рассматриваемых ими методов является нерепрезентативность выборок в ходе исследований. Решить эту проблему П. Хилл и Р. Худ предлагают следующими способами: создать «внутренне согласованную» шкалу и проводить повторные тестирования^!^ 44]. В целом
авторы говорят о становлении «мультипарадигм» [11, с. 46] в изучении религиозности.
Заслуживает внимания и предложенный П. Хиллом иерархический подход к изучению религиозности. Суть иерархического подхода заключается в выделении общей религиозности и ее частных проявлений [11, с. 335 - 375].
Большинство разработанных на Западе шкал измерения религиозности и способов операционализации данного явления создавались применительно для протестантизма и католицизма. Поэтому их сложно распространить на исследование представителей иных вероисповеданий. В межрелигиозных исследованиях необходимо использовать единые, унифицированные критерии, что в рамках количественных измерений сделать проблематично.
Именно объединение нескольких шкал и подходов в единую модель могли бы привести к построению репрезентативных инструментов измерения религиозности. Создание многомерных подходов на стыке нескольких научных областей с адаптацией их к той или иной действительности может стать выходом из сложившейся ситуации. При разработке методики должны учитываться социально-культурные, национальные, межнациональные и конфессиональные особенности изучаемых регионов. В инструментарии (анкете, стандартизированном интервью) необходим набор эмпирических референтов, отражающих специфику той или иной конфессии. Тем не менее, должны присутствовать универсальные показатели, по которым строится типология по отношению к религии и атеизму. Таким образом, для унификации исследований религиозности в разных регионах мира необходима так называемая «шкала-шаблон», которая в каждом конкретном случае будет наполняться определенной спецификой.
Вместе с тем, развитие методологии исследований должно проходить параллельно с развитием теоретическим схем. Теория должна выработать единую модель религиозности, которая будет дополнена прикладными
построениями. Теоретическая схема нуждается в «экспансии» идей со стороны разных наук, в том числе и философии, от этого она только выигрывает.
Стоит отметить и сложности, связанные с интерпретацией полученных данных. Во-первых, это «проблема языка как средства выражения религиозного опыта». Данная проблема обусловлена необходимостью вербализовать всю гамму чувств, испытываемую верующим, что заставляет «ставить вопросы об адекватности выразительных средств языка, о его отражательных, формирующих и тому подобных возможностях по отношению к религиозному опыту»[7, с. 335]. Указанную проблему важно учитывать во время проведения опросов и иных методов исследования. Во-вторых, возникает методологическая проблема социологии религии, связанная с возможностями самого исследователя использовать язык как средство для описания религиозного опыта, зачастую ему не известного. Данная проблема связана и с тем, что, «язык и религия, представляя собой два разных образа мира, заключают в себе разное содержание, или разное знание о мире - разное <...> по объёму и характеру информации (составляющей это знание).» [5, с. 23].
В настоящее время способов решения этой проблемы в социологии религии еще не выработано. По мнению А. Панкова: «Есть лишь самые общие рассуждения о том, что существенного прогресса в изучении возможностей описания религиозного опыта можно добиться посредством более пристального отношения к языку как средству выражения религиозного опыта и к языку, на котором говорится о религиозном опыте. На вопросы же о том, насколько эти языки отличаются друг от друга и в какой степени соотносятся друг с другом, ответов, по существу, нет»[7, с 336]. Содержание религиозного опыта может быть крайне разнородным. Выходом из данной ситуации может служить не просто развитие теоретической базы исследований, но построение такой концепции, которая приближала бы исследователя к пониманию субъективных мотивов и переживаний верующих. Это возможно только при сближении религии и науки. Подобный вопрос ставит Т. Рендторф (Rendtorff), доказывая
необходимость дополнения социологического рассмотрения религии теологическим. «Чтобы понять религиозный мир, социолог должен принять теологические предпосылки»[11, c. 375] - пишет он. По мнению автора, социолог, изучающий религию, неизбежно сталкивается с такими явлениями, которые касаются отношения человека к трансцендентным реальностям. Социологическая позиция в таком случае пока не даёт возможности исследовать эти явления.
Список литературы
1. Бергер П., Лукман Т. Конструирование социальной реальности. М.: «Медиум», 1995. 323 с.
2. Гидденс Э. Социология URL: http://polbu.ru/giddens_sociology (дата обращения 13.07.2012).
3. Гурановский Я. Кризис религиозности // Вопросы философии. Июль, 1967. С. 34-44.
4. Макинтайр А. После добродетели: Исследования теории морали/ Пер. с англ. В.В. Целищев. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2000. 289 c.
5. Мечковская Н. Б. Язык и религия. М., 1998. 267 c.
6. Новые церкви, старые верующие. Религия в постсоветской России / под ред. К. Каариайнена и Д. Фурмана. М.-СПб., 2007. 248 c.
7. Панков А. Проблема интерпретационных возможностей современной социологии религии // Докса. Вип. 10. Стратегії інтерпретації тексту: методи і межі їх застосування. Одеса, 2006. С. 332 - 344.
8. Antes P. A Survey of New Approaches to the Study of Religion in Europe. New Approaches to the Study of Religion: In 2 vol. V. 1: Regional, Critical, and Historical Approaches / Ed. by Peter Antes, Armin W. Geertz, Randi R. Warne. Berlin; N.Y.: Walter de Gruyter, 2004. P. 43-62.
9. Batson C.D., Schoenrade P.A. Measuring Religion as Quest: 1) Validity Concerns. Journal for the Scientific Study of Religion, Vol. 30, No. 4 (Dec., 1991). P. 430 - 447.
10. Clayton R.R., Gladden J.W. The Five Dimensions of Religiosity: Toward Demythologizing a Sacred Artifact. Journal of the Scientific Study of Religion, Vol. 13 No. 2 (Jun., 1974). P. 135-143.
11. Hill P.C., Hood R.W. Jr. Measures of Religiosity. Birmingham, Alabama: Religious Education Press, 1999. 402 p.
12. Huntington S. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. New York, 1996. 368 p.
13. Glock Ch.Y. On the Study of Religious Commitment. Religious Education, Research Supplement, Vol. 42 (Jul.-Aug., 1962).P. 98-110.
14. Religion in Works of Habermas, Bourdieu, and Foucalt. The Oxford Handbook of the Sociology of Religion Clarke, Peter (Editor), Professor Emeritus King's College, University of London. Professor, Faculty of Theology, University of Oxford, 2008. P.98 -112.
15. Stolz J. Explaining religiosity: towards a unified theoretical model. The British Journal of Sociology 2009. Volume 60. Issue 2. P. 12 - 21. Esser, H. 1999 Soziologie. Spezielle Grundlagen, Band 1: Situationslogik und Handeln. Frankfurt: Campus. P. 56 - 68.
References
1. Berger P., Lukman T. Konstruirovanie social'nojj real'nosti [The Social Construction of Reality]. M.: «Medium», 1995. 323 p.
2. Giddens Eh. Sociologija [Sociology]. http://polbu.ru/giddens_sociology (accessed May13, 2012).
3. Guranovskijj Ja. Krizis religioznosti [Crisis of religiosity]. Voprosy filosofii. July, 1967. pp. 34-44.
4. Makintajjr A. Posle dobrodeteli: Issledovanija teorii morali [After virtue]. M.: Akademicheskijj proekt; Ekaterinburg: Delovaja kniga, 2000. 289 p.
5. Mechkovskaja N. B. Jazyk i religija [Language and religion]. M., 1998.
267 p.
6. Novye cerkvi, starye verujushhie - starye cerkvi, novye verujushhie. Religija v postsovetskojj Rossii [New church, old faithful]. M.-SPb., 2007. 248 p.
7. Pankov A. Problema interpretacionnykh vozmozhnostejj sovremennojj sociologii religii [Issue interpretative possibilities of the modern sociology of religion]. Doksa. Vip. 10. Strategii interpretacii tekstu: metodi i mezhi ikh zastosuvannja. Odesa, 2006. pp. 332-344.
8. Antes P. A Survey of New Approaches to the Study of Religion in Europe. New Approaches to the Study of Religion: In 2 vol. V. 1: Regional, Critical, and Historical Approaches / Ed. by Peter Antes, Armin W. Geertz, Randi R. Warne. Berlin; N.Y.: Walter de Gruyter, 2004. P. 43-62.
9. Batson C.D., Schoenrade P.A. Measuring Religion as Quest: 1) Validity Concerns. Journal for the Scientific Study of Religion, Vol. 30, No. 4 (Dec., 1991). P. 430 - 447.
10. Clayton R.R., Gladden J.W. The Five Dimensions of Religiosity: Toward Demythologizing a Sacred Artifact. Journal of the Scientific Study of Religion, Vol. 13 No. 2 (Jun., 1974). P. 135-143.
11. Hill P.C., Hood R.W. Jr. Measures of Religiosity. Birmingham, Alabama: Religious Education Press, 1999. 402 p.
12. Huntington S. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. New York, 1996. 368 p.
13. Glock Ch.Y. On the Study of Religious Commitment. Religious Education, Research Supplement, Vol. 42 (Jul.-Aug., 1962).P. 98-110.
14. Religion in Works of Habermas, Bourdieu, and Foucalt. The Oxford Handbook of the Sociology of Religion Clarke, Peter (Editor), Professor Emeritus
King's College, University of London. Professor, Faculty of Theology, University of Oxford, 2008. P.98 -112.
15. Stolz J. Explaining religiosity: towards a unified theoretical model. The British Journal of Sociology 2009. Volume 60. Issue 2. P. 12 - 21. Esser, H. 1999 Soziologie. Spezielle Grundlagen, Band 1: Situationslogik und Handeln. Frankfurt: Campus. P. 56 - 68.
ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ
Хлопкова Оксана Васильевна, аспирант кафедры философии и религиоведения Владимирского государственного университета.
Владимирский государственный университет ул. Горького д. 87 г. Владимир, 600000, Россия e-mail: Oksana-hlopkova@mail. ru
DATA ABOUT THE AUTHOR
Khlopkova Oksana Vasilievna, graduate student of Vladimir State University.
Vladimir State University
87, Gorkogo street, Vladimir, 600000, Russia
e-mail: Oksana-hlopkova@mail. ru
Рецензент:
Аринин Е.И., д.ф.н., профессор
